Основные аспекты возбуждения уголовного дела частного обвинения в мировом суде

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основные аспекты возбуждения уголовного дела частного обвинения в мировом суде

Плюшкин В.В. магистрант

Российский государственный университет правосудия,

Центральный филиал, Россия, г. Воронеж

Аннотация

В настоящей статье приводится анализ возбуждения уголовного дела частного обвинения в мировом суде, основные его аспекты, стадии, сроки принятия заявления о возбуждении уголовного дела частного обвинения.

Ключевые слова: уголовный процесс, частное обвинение, мировой суд, возбуждение уголовного дела, срок, пострадавший.

THE MAIN ASPECTS OF THE INITIATION OF A CRIMINAL CASE OF A PRIVATE PRRSECUTION IN THE WORLD COURT. STAGES, THERMS, SUBJECTS

Plyushkin V.V.

Abstract

The present article analyzes the initiation of a criminal case of a private prosecution in the world court, its main aspects, the stages, the terms of acceptance of an application for the initiation of a criminal case of a private prosecution. On the basis of the conducted research, the features of initiating a criminal case of a private prosecution in the world court, timing problems and subjects of private prosecution are analyzed.

Keywords: private accusation, world court, criminal case initiation, terms, applicant, representative, victim.

Возбуждение уголовных дел частного обвинения осуществляется в особом порядке, установленном ст. 318 УПК РФ. В отличие от стандартной процедуры форма начала производства в рассматриваемом случае имеет особенности как по кругу субъектов, обладающих правом инициировать уголовное преследование, так и в части процедуры такового.

В соответствии с положениями ст. 318 УПК РФ уголовное дело частного обвинения возбуждается: 1) потерпевшим или его законным представителем; 2) близкими родственниками потерпевшего; 3) должностными лицами органов уголовной юстиции в случаях, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ. Использование термина «потерпевший» является недостаточно корректным ввиду несоответствия положений ч. 1 ст. 318 УПК РФ и положений ч. 1 ст. 42 УПК РФ. На этот факт неоднократно обращалось внимание в специальной литературе и делались, на наш взгляд, разумные предложения о замене рассматриваемого понятия термином «пострадавший» [7], однако до сих пор они не нашли поддержки законодателя.

Помимо пострадавшего, соответствующее право может быть реализовано его законным представителем. Следует отметить, что понятие «законный представитель» относится к числу легальных и включает в себя родителей, усыновителей, опекунов или попечителей несовершеннолетнего, а также представителей учреждений или организаций, на попечении которых он находится, органы опеки и попечительства (п. 12 ст. 5 УПК РФ). В связи со спецификой предмета частного уголовного преследования в специальной литературе дискутируется вопрос о целесообразности предоставления законным представителям права на его возбуждение без учета позиции несовершеннолетнего пострадавшего. Полагаем, что наиболее обоснованной является позиция тех процессуалистов, которые указывают на необходимость предоставления права самостоятельной реализации возможности инициировать уголовное преследование лицам, достигшим 16-ти летнего возраста [4].

В случае смерти пострадавшего, закон предусматривает альтернативный порядок возбуждения уголовных дел частного обвинения - либо по заявлению одного из близких родственников, либо должностным лицом органа уголовной юстиции. В первом случае имеет место правопреемство, предусмотренное ч. 8 ст. 42 УПК РФ, однако с некоторым расширением его границ. Так, по общему правилу, близкий родственник приобретает статус потерпевшего, если последствием преступления явилась смерть пострадавшего. Однако, в ч. 2 ст. 318 УПК РФ такой зависимости не прослеживается, поскольку близкий родственник имеет право подать заявление о совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 20 УПК РФ, независимо от наличия или отсутствия причинной связи между преступным деянием и наступлением смерти пострадавшего.

Альтернативный порядок возбуждения уголовных дел о преступлениях, относящихся к категории частного обвинения, предполагает исключение из общего правила обязательности волеизъявления пострадавшего, поскольку таковое не может быть получено вследствие причин, прямо перечисленных в ч. 4 ст. 20 УПК РФ, а именно: зависимое или беспомощное состояние либо иные причины, по которым потерпевший не может защищать свои права и законные интересы, а также отсутствие данных о лице, совершившем преступление. В названных случаях уголовное дело возбуждается следователем либо дознавателем с согласия прокурора, и производство по нему ведется в общем порядке.

Особое процессуальное значение имеет заявление, поданное пострадавшим мировому судье. Необходимо отметить, что легальное закрепление в качестве единственного повода к возбуждению уголовного дела частного обвинения именно заявления вызывает недоумение в среде ученых-процессуалистов [2]. Так, до принятия УПК РФ таковым считалась и законодательно закреплялась жалоба, что с лексической и смысловой точек зрения является более оправданным. Жалоба, в отличие от заявления является официальным обращением частного лица в государственный орган с целью защиты нарушенного права, а, следовательно, содержит требование о его устранении [5]. В действующей редакции ч. 3 ст. 321 УПК РФ законодатель также наряду с термином «заявление» употребляет термин «встречная жалоба», что, на наш взгляд, свидетельствует о некоторой непоследовательности при конструировании соответствующего института. Жалоба как процессуальный документ не имеет декларативного характера, поскольку, как уже было отмечено, должна содержать, обращенную к суду просьбу о привлечении конкретного лица к уголовной ответственности, т.е. о защите и восстановлении нарушенного преступлением права.

Особая правовая природа жалобы по делам частного обвинения признается подавляющим большинством специалистов, поскольку в отличие от заявления по делам публичного и частно-публичного обвинения она имеет несколько значений: 1) является исключительным поводом к возбуждению уголовного дела частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ); 2) определяет предмет и пределы судебного разбирательства [8]. В этом смысле жалоба сравнима с обвинительным постановлением, составляемым по результатам производства сокращенного дознания (ч. 1 ст. 226.7 УПК РФ). Приведем некоторые аргументы к этому вопросу.

Во-первых, заявление по делу частного обвинения относится к числу формальных процессуальных актов, поскольку законодатель устанавливает исчерпывающий перечень сведений, необходимых для включения в его содержание:

1) наименование суда, в который оно подается;

2) описание события преступления, места, времени, а также обстоятельств его совершения;

3) просьбу, адресованную суду, о принятии уголовного дела к производству;

4) данные о потерпевшем, а также о документах, удостоверяющих его личность;

5) данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности;

6) список свидетелей, которых необходимо вызвать в суд;

7) подпись лица, его подавшего (ч. 5 ст. 318 УПК РФ).

Подобный подход законодателя неоднократно критиковался на страницах периодической печати как ограничение права на свободу обжалования [1]. Однако мы разделяем точку зрения тех процессуалистов, которые считают его вполне оправданным ввиду значимости рассматриваемого процессуального акта. Так, в соответствии с содержанием заявления обвиняемое лицо впоследствии будет предано суду, который будет принимать решение, опираясь, в том числе и на содержательную сторону заявления со ссылкой на соответствующие требования уголовно-процессуального закона. Кроме того, в названном документе содержится объем доказательств, представленный стороной обвинения в обоснование своих требований, что, безусловно, является дополнительной гарантией реализации обвиняемым своего права на защиту.

Во-вторых, сопоставление содержания заявления и обвинительного проставления позволяет говорить об их идентичности с точки зрения совокупности сведений, имеющих значение для дальнейшего движения уголовного дела. Соответствие обвинительного постановления требованиям, предъявляемым законом, проверяется начальником органа дознания при его утверждении (ч. 2 ст. 226.7 УПК РФ). В отношении заявления потерпевшего аналогичная процедура предусмотрена для мирового судьи, принимающего его к производству либо возвращающего для устранения имеющихся формальных и содержательных недостатков (ч. 1 ст. 319 УПК РФ).

В этой связи достаточно остро стоит проблема квалификации деяния, подпадающего в категорию уголовных дел частного обвинения. Законодатель не возлагает соответствующей обязанности на пострадавшего, что, на наш взгляд, выглядит не вполне логично. Если соответствующие сведения не содержатся в жалобе, то они должны быть указаны судьей в постановлении о назначении судебного заседания, поскольку их отсутствие исключает предмет судебного разбирательства. Возложение данной обязанности на мирового судью, на наш взгляд, вполне логично рассматривать как нарушение принципа состязательности в части разделения уголовно-процессуальных функций (ст. 15 УПК РФ). Кроме того, просьба к суду о восстановлении нарушенного преступлением права при отсутствии квалификации деяния лишена, на наш взгляд, конкретного содержания в части предмета и объекта преступного посягательства. Кроме того, отсутствие в тексте жалобы ссылки на конкретную статью уголовного закона является ограничением права обвиняемого на защиту. Здесь, на наш взгляд, вполне применима аналогия с обвинительным актом и обвинительным постановлением, содержащими квалификацию деяния, невручение копии которых является процессуальным препятствием для дальнейшего движения уголовного дела (ст. 237 УПК РФ), а также существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора (ст. 389.17 УПК РФ). В этой связи полагаем, что статью 318 УПК РФ необходимо дополнить пунктом, содержащим формулировку обвинения, с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации.

Мы считаем не вполне обоснованными возражения против предлагаемых дополнений содержательной части заявления пострадавшего, которые мотивируются существенным ограничением его права на защиту от преступного посягательства, и, как следствие, права на доступ к правосудию [3]. Преступления, составляющие предмет частного обвинения (три состава преступления), относят к категории небольшой тяжести, что не должно вызвать никаких сложностей в их квалификации. Кроме того, частному обвинителю, равно как и подсудимому доступна профессиональная правовая помощь, которой они могут воспользоваться не только в судебном разбирательстве, но и на этапе подачи жалобы мировому судье при формулировании своих требований, а также возражений на них.

В-третьих, жалоба по делу частного обвинения, равно как и обвинительное постановление носят персонифицированный характер, т.е. должны содержать данные о лице, привлекаемом к уголовной ответственности. Однако законодатель в п. 4 ч. 5 ст. 318 УПК РФ не уточняет, какие именно данные должен указать пострадавший. Следуя общей логике доказывания обстоятельств, характеризующих подсудимого, можно предположить, что должны быть указаны: фамилия, имя, отчество лица, привлекаемого к уголовной ответственности; дату и место рождения; место жительства или регистрации, место работы или учебы. Это минимально необходимое количество сведений для выполнения мировым судьей обязанности по вручению копии заявления, а также вызову лица, в отношении которого оно подано, в судебное заседание.

Помимо установления требований к содержанию заявления диспозитивное право пострадавшего на возбуждение уголовных дел частного обвинения ограничивается дискреционными полномочиями мирового судьи по проверке и принятию заявления к своему производству (ст. 319 УПК РФ). Как следует из анализа названной статьи уголовно-процессуального закона, мировой судья вправе вынести одно из следующих решений: 1) о принятии заявления к своему производству; 2) о направлении материалов по подследственности; 3) об отказе в принятии заявления к своему производству.

Одним из самых существенных вопросов, не решенных законодательно, является вопрос о сроке принятия данных решений. Общепринято применять аналогию с унифицированным порядком возбуждения уголовных дел, когда решение по результатам проверки сообщения о преступлении принимается в течение трех суток с даты регистрации заявления (ст. 144 УПК РФ) [6]. Думается, что легальное закрепление в ст. 319 УПК РФ трехдневного срока рассмотрения заявления о преступлении, относимом к категории дел частного обвинения, способствовало бы повышению уровня гарантированности прав и законных интересов пострадавших, а также эффективности судебной деятельности.

Решение о принятии заявления по делу частного обвинения к своему производству, на наш взгляд, является процессуальным актом, завершающим стадию возбуждения уголовного дела, и влечет за собой несколько процессуально значимых последствий: 1) пострадавший приобретает статус частного обвинителя, что позволяет ему начать уголовное преследование; 2) лицо, в отношении которого подано заявление, становится обвиняемым, признается стороной защиты и приобретает соответствующие процессуальные права; 3) начинается этап подготовки дела к судебному разбирательству.

Подводя итог анализу правового регулирования деятельности по возбуждению частного уголовного преследования, считаем целесообразным отметить необходимость внесения некоторых изменений и дополнений в положения ст. 318 УПК РФ, касающиеся:

1) изменения статуса лица, наделяемого правом возбуждения производства, с потерпевшего на пострадавшего;

2) изменения наименования документа, являющегося основанием для решения вопроса о возбуждении уголовного дела частного обвинения, который, на наш взгляд, соответствует всем признакам, предъявляемым к жалобе;

3) дополнения перечня сведений, которые составляют содержание жалобы пострадавшего, указанием на квалификацию деяния;

4) установления трехдневного срока для принятия мировым судьей решения по поступившей жалобе.

уголовный частный мировой суд

Список литературы

1. См.: Голубов И.И. О необходимости упразднения частного обвинения // Мировой судья. 2016. № 5. С. 33; Новиков М. Перспективы развития дел частного обвинения по законодательству России // Мировой судья. 2010. № 4. С. 20-21.

2. Калякин О.А. Анализ работы мировых судей по делам о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 119 УК РФ, а также анализ недостатков в работе мировых судей, выявленных в рамках обобщения судебной практики. Статья 1. Приговоры оспорены не были // Мировой судья. 2014. № 5. С. 18 - 21.

3. См.: Кожокарь В.В. Теоретико-правовые проблемы формирования поводов и основания для возбуждения уголовного дела // Российский следователь. 2015. № 15. С. 29-34; Мазюк Р.В. Уголовное преследование в российском уголовном судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук. Иркутск, 2007. С. 117.

4. Кононенко В.И. Уголовно-процессуальное право: Учебник / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2012. С. 741.

5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: ИТИ Технологии, 2006. С. 743.

6. Проблемы развития процессуального права России: Монография / под ред. В.М. Жуйкова. М.: Норма, 2016. С. 107.

7. См.: Хатуаева В.В. Реализация частного (диспозитивного) начала в уголовном судопроизводстве: дис. докт. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 248; Карпенко В.М. К вопросу об особенностях производства у мирового судьи по делам частного обвинения // Российский следователь. 2015. № 6. С. 20-23.

8. Василенко Л.А. Производство по делам частного обвинения: Дис. канд. юрид. наук. Омск, 2005. С. 103.

Bibliography

1. Golubov II On the need to abolish private accusation // The world judge. 2016. № 5. P. 33; Novikov M. Prospects for the development of private prosecution cases under Russian law // The Justice of the Peace. 2010. № 4. P. 20-21.

2. Kalyakin OA The analysis of the work of magistrates in cases of crimes under Part 1 of Art. 116, part 1 of Art. 119 of the Criminal Code of the Russian Federation, as well as an analysis of the shortcomings in the work of the justices of the peace, revealed in the framework of the generalization of judicial practice. Article 1. Verdicts were not challenged // The Justice of the Peace. 2014. № 5. P. 18 - 21.

3. Kozhokary V.V. Teoretiko-legal problems of formation of reasons and grounds for initiating a criminal case // The Russian investigator. 2015. No. 15. P. 29-34; MasiukR.V. Criminal prosecution in the Russian criminal trial: Dis.... kand.... cand. Jurid. Sciences. Irkutsk, 2007. P. 117.

4. Kononenko V.I. Criminal Procedure Law: Textbook / Ed. V.M. Lebedev. M., 2012. S. 741.

5. Ozhegov SI, Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language. Moscow: ITI Technologies, 2006. P. 743.

6. Problems of development of the procedural law of Russia: Monograph / ed. V.M. Zhuykov. M.: Norma, 2016. P. 107.

7. Hatuаeva V.V. Realization of a private (dispositive) start in criminal proceedings: dis. Doct. Jurid. Sciences. Volgograd, 2006. P. 248; Karpenko V.M. On the issue of the peculiarities of production of a magistrate for private prosecution // Russian investigator. 2015. № 6. P. 20-23.

8. Vasilenko L.A. Proceedings on private prosecution: Dis. Cand. Jurid. Sciences. Omsk, 2005. P. 103.

Размещено на Allbest.ru