Цели принудительного психиатрического лечения, соединенного с исполнением наказания

Размещено на http://www.allbest.ru/

Цели принудительного психиатрического лечения, соединенного с исполнением наказания

№62-1, 20.03.2017

Юридические науки

Хлопина Екатерина Сергеевна, бакалавр, студент

ЧОУ ВО "Институт управления"

Представлен доктринальный анализ целей принудительного психиатрического лечения, соединенного с исполнением наказания. Показано, что лечение психических расстройств, не исключающих вменяемости, направлено на создание условий по достижению целей наказания.

Согласно ст. 18 УИК РФ к осужденным к принудительным работам, аресту, лишению свободы, страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, учреждениями, исполняющими указанные виды наказаний, по решению суда применяются принудительные меры медицинского характера. Если во время отбывания вышеуказанных видов наказаний будет установлено, что осужденный страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости, которое связано с опасностью для себя или других лиц, администрация учреждения, исполняющего указанные виды наказаний, направляет в суд представление о применении к такому осужденному принудительных мер медицинского характера [1].

Целями применения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, являются излечение лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК России [2; 3].

Согласно ст. 95 УК Польши, осуждая лицо к наказанию лишением свободы за преступление, совершенное в состоянии ограниченной вменяемости, суд может постановить о помещении виновного в пенитенциарное учреждение, в котором применяются специальные лечебные и реабилитационные средства с целью предупреждения совершения им нового преступления, то есть сформулирована только цель превенции [4; 5].

Согласно ст. 100 УК Республики Беларусь, «принудительные меры безопасности и лечения могут быть назначены судом наряду с наказанием в отношении совершивших преступление лиц, признанных уменьшенно вменяемыми, с целью создания условий для лечения и достижения целей уголовной ответственности». Комментируя эту норму, белорусские коллеги пишут, что при применении принудительных мер безопасности и лечения к лицам, признанных уменьшенно вменяемыми, ставятся цели не только их лечения, но и создания надлежащих медико-педагогических условий для достижения целей уголовной ответственности. Лечение психического расстройства для достижения целей уголовной ответственности, на наш взгляд, весьма значимо в пенитенциарной практике [6; 7; 8].

Принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, предусмотрены уголовными законами Литвы, Украины, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана, Киргизии с целью излечения лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, или улучшения их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части соответствующего уголовного закона [9; 10; 11].

В тексте УК РФ не дано определение принудительных мер медицинского характера, но сформулированы их цели. Это сделано впервые в истории уголовного законодательства нашей страны. На наш взгляд, определение целей даже при отсутствии раскрытия самого понятия помогает понять их сущность, дает возможность в юридической практике решать вопросы назначения, изменения, продолжения и прекращения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания. Если цели принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, не достигнуты, то их прекращение неправомерно [12; 13; 14; 15].

Важно и то обстоятельство, что приоритетными называются интересы достижения психического здоровья человека, а не интересы государства, как это указывалось в ст. 11 УК РСФСР 1926 года и подразумевалось в ст. 58 УК РСФСР 1960 года. Цели принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, сочетают в себе интересы лица, страдающего психическим расстройством, и интересы общества [16; 17; 18; 19].

Верным является мнение о том, что сопоставление юридических целей применения принудительного лечения и целей наказания позволяет заметить не только существенное различие в их содержании, но и их некоторое сходство. Общим для них является предупреждение совершения новых деяний, которые причиняют вред охраняемым уголовным правом отношениям. Для лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, применение принудительных мер медицинского характера создает условия реализации также другой цели наказания -- исправления осужденного, его ресоциализации. Следует отметить, что эффективность достижения данных целей в отношении рассматриваемой категории осужденных затруднено при отбытии ими длительных сроков лишения свободы, поскольку продолжительная изоляция от общества патогенно влияет на результаты лечения и достижение целей применения принудительных мер медицинского характера [20; 21; 22; 23].

Цели принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, не совсем совпадают с целями медицинской помощи осужденным. Медицинская помощь осужденным направлена на профилактику заболеваний (например, профилактика туберкулеза и др.), их лечение (например, лечение травм и др.). Заметим, что ряд теоретиков неоправданно исключают профилактику из общих задач медицинского мер. Общие задачи медицинских мер входят в задачи принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, как некая составляющая, отражающая лишь один аспект применения принудительного лечения [24; 25; 26].

Но не менее, а, может быть, более важна другая, юридическая цель их применения -- предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части российского уголовного закона. Цели принудительного лечения диалектически взаимосвязаны. Применяемые во время принудительного лечения средства и методы служат одновременно достижению обеих названных в статье целей. Следует согласиться с мнением, что «без достижения целей медицинского характера невозможно даже приближение к целям юридического характера» [27; 28; 29].

Ученые пишут, что в ст. 98 УК РФ цели «указаны, но сформулированы достаточно скупо и нуждаются, поэтому, в расшифровке. Применяемые во время принудительного лечения медицинские средства и методы обычно служат одновременно достижению обеих названных в статье целей. Можно выделить следующие решаемые при этом конкретные задачи: 1) излечение или такое улучшение состояния больного, при котором он перестает представлять общественную опасность; 2) предупреждение совершения лицом нового общественно опасного деяния или преступления как во время лечения, так и после его завершения; 3) обеспечение безопасности больного от посягательств на свою собственную жизнь и здоровье; 4) проведение социальной реабилитации (выработка социально приемлемых навыков жизни в обществе) в той мере, в какой это возможно в условиях медицинских учреждений, осуществляющих принудительное лечение» [30].

Рассматривая цели принудительного лечения подчас необоснованно пишут: «Под излечением не следует понимать только выздоровление под влиянием медикаментозной терапии. Понятие лечения включает и помещение в стационар с определенным режимом, и такие средства, как психотерапия, трудотерапия, и различные меры, направленные на восстановление социальной адаптации (реабилитационные)». Однако приставка «из» в слове «излечение» имеет такое же значение, как в словах «извлечение», «изъятие», то есть завершение какого-либо процесса. Под «излечением» в законе подразумевается именно завершение процесса лечения, выздоровление, достижение психического здоровья лица [31].

Аналогичной точки зрения придерживается Н.Г. Иванов, указывающий, что, «называя в качестве основных целей применения принудительных мер медицинского характера излечение психически аномальных или улучшение их психического состояния, законодатель имел в виду совершенно конкретный итог, достижение которого способно обезопасить общество от правонарушений со стороны лиц с психическими отклонениями» [32].

Достижимо ли излечение от психических расстройств, то есть достижима ли цель, предусмотренная законом?

К сожалению, «излечение», выздоровление лиц, страдающих хроническим психическим расстройством (коих абсолютное большинство среди направленных на принудительное лечение), трудно достижимо при современном состоянии психиатрической науки и практики.

Излечение от временного психического расстройства достигается при купировании этого патологического состояния.

Сегодня очевидна невозможность добиться излечения, выздоровления лица, страдающего слабоумием [33].

Что же касается лиц, страдающих иными болезненными состояниями психики, то перспективы их принудительного излечения зачастую весьма сомнительные. В разряд этих психических расстройств попадает патология, резистентная к принудительному лечению. Особенно наглядно это проявляется в местах изоляции от общества, где лечение данных лиц не дает ожидаемого результата.

Это обусловливает следующее положение об «улучшении их психического состояния» как своеобразной задаче-минимуме при проведении принудительного лечения. О «программе-минимуме» говорится и Курсе уголовного права: «Принудительные меры медицинского характера направлены на защиту как интересов лиц, страдающих психическими расстройствами и совершивших преступление, излечение таких лиц или как программу-минимум -- улучшение их психического состояния и социальную адаптацию, так и интересов общества -- предупреждение возможных общественно опасных действий с их стороны в будущем».

В этой формулировке («улучшение психического состояния») кроется архиважная проблема. Каким должно быть «улучшение психического состояния», на основании каких критериев можно считать, что оно достигнуто, общественная опасность лица, страдающего психическим расстройством, исчезла? Не является ли суждение психиатров преждевременным? Многие авторы обходят молчанием эту серьезную проблему. Однако замалчивание проблемы не способствует ее решению.

Р.И. Михеев под «улучшением психического состояния» понимает «частичное исчезновение синдромов психических расстройств, при котором достигается стойкая ремиссия, которая, однако, не означает излечение лица, но определяет способность лица осознавать характер и социальную значимость своих действий и руководить ими, то есть исключает опасность его поведения как для себя, так и для общества, для окружающих его других людей». Н.Г. Иванов полагает, что под «улучшением психического состояния» понимает «частичное исчезновение синдромов психических аномалий. При этом достигается стойкая ремиссия, которая не означает излечения лица, но даст ему возможность осознавать социальную значимость собственного поведения, купирует агрессию и исключает опасность лица для общества».

Под улучшением психического состояния понимаются исчезновение общественной опасности лица, связанной с имеющимся психическим расстройством; достижение устойчивой способности этого лица к осознанно-волевой регуляции поведения, исключающей возможность совершения нового деяния, под влиянием психического расстройства; осознание лицом необходимости добровольного наблюдения и лечения у психиатра после погашения (снятия) судимости.

Лица, которые не достигли излечения, выздоровления должны принудительно амбулаторно наблюдаться и лечиться у психиатра весьма продолжительное время, то есть регулярно посещать психиатра до излечения, выздоровления либо улучшения психического состояния. Продлевая принудительное амбулаторное наблюдение и лечение до выздоровления, излечения, закон обязывает и психиатров, и осужденных активнее решать проблемы профилактики обострения психического расстройства.

Принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, не имеют цели общей превенции.

Предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части уголовного закона, возможно при последовательном решении двух задач. Во-первых, это превенция возможности совершения таких деяний в период применения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания. Решение этой задачи связано со сроком их применения, который может продлеваться, если лицо продолжает представлять опасность как для себя, так и для окружающих. Во-вторых, предупреждение новых деяний предусматривает такое улучшение психического состояния, которое исключает вероятность совершения новых деяний после отмены принудительного лечения, соединенного с исполнением наказания. Практика свидетельствует, что после преждевременного окончания принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, больной достаточно часто прекращает медикаментозное лечение. Это может вызвать обострение, декомпенсацию психического расстройства, нарастание его общественной опасности.

Ряд ученых-правоведов под предупреждением новых деяний подразумевают общественно опасные деяния. Подобный подход весьма узкий. После преждевременного прекращения принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, лицо, не достигшее излечения, может совершить преступление по неосторожности, в состоянии аффекта или состоянии опьянения, которые «кристаллизуют» неизлеченное психическое расстройство.

К сожалению, конструктивные положения клинической криминологии в области пенитенциарной психотерапии по социальной реабилитации, ресоциализации осужденных, все еще не нашли своего места в пенитенциарной практике.

Характеризуя цель принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, по предупреждению общественно опасной ауто- и гетероагрессии, следует понимать ее как достижение излечения, выздоровления либо достижение такого уровня психического здоровья, при котором лицо перестает быть рецидивоопасным за счет восстановления осознанно-волевой регуляции социально адаптированного поведения.

Достижение этих целей достигается за счет использования нейролептиков, транквилизаторов и других психофармакологических средств [34; 35; 36; 37; 38; 39; 40].

К целям принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания, можно отнести и профилактику преступности, в генезе которой играют существенную роль психические расстройства, не исключающие вменяемости.

лечение психический расстройство наказание

Список литературы

1. Спасенников Б.А. Актуальные проблемы уголовного права: обзор литературы // Актуальные вопросы образования и науки. 2015. № 1-2 (47-48). С. 36-38.

2. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Нервно-психическая патология и преступное поведение // Всероссийский криминологический журнал. 2016. Т. 10. № 4. С. 665-670.

3. Спасенников Б.А. Принудительное психиатрическое лечение социопатических расстройств // Медицинское право. 2016. № 4. С. 46-50.

4. Спасенников Б.А., Копыткин С.А. О проблемах судебно-психиатрической экспертизы в судебно-следственной практике // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2016. № 3 (35). С. 13-17.

5. Спасенников Б.А., Пономарев С.Б. Проблема вменяемости в российском уголовном праве XVI-XIX веков // Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. 2016. Т. 26. № 2. С. 119-122.

6. Бычкова А.М. Рецензия на работу «Психические расстройства и их уголовно-правовое, криминологическое, уголовно-исполнительное значение (история, теория, уголовно-правовое регулирование, практика)» доктора юридических наук, доктора медицинских наук, профессора Б.А. Спасенникова // Актуальные вопросы образования и науки. 2012. № 5-6 (33-34). С. 149-150.

7. Спасенников Б.А. Клинико-криминологический анализ неврастении у осужденных // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2014. № 4. С. 31-37.

8. Спасенников Б.А. Клинико-криминологический анализ расстройств личности у осужденных // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2014. № 2. С. 33-40.

9. Спасенников Б.А. Лечебно-диагностическая тактика при расстройствах личности в практике пенитенциарной медицины // Российский медицинский журнал. 2015. Т. 21. № 6. С. 33-36.

10. Спасенников Б.А. Медико-правовые аспекты невменяемости в иностранном законодательстве // Медицинское право. 2015. № 6. С. 26-31.

11. Спасенников Б.А. Неврастения у осужденных: криминологический анализ // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2015. № 3 (104). С. 210-215.

12. Лавёрычева С.А., Спасенников Б.А. Характеристика осужденных, отбывающих наказание в следственных изоляторах // NovaInfo.Ru. 2015. Т. 1. № 37. С. 146-148.

13. Спасенников Б.А. О значении неврастении в преступном поведении // Трудный пациент. 2015. Т. 13. № 3. С. 41-45.

14. Спасенников Б.А. Префронтальная кора головного мозга и криминальное поведение // NovaInfo.Ru. 2015. Т. 1. № 36. С. 213-216.

15. Спасенников Б.А. Прецентральная кора, миндалина, гиппокамп и преступное поведение: научная гипотеза // NovaInfo.Ru. 2015. Т. 1. № 36. С. 220-222.

16. Спасенников Б.А. Принудительное лечение психических расстройств (историко-медицинский аспект) // Актуальные вопросы образования и науки. 2016. № 1-2 (53-54). С. 37-43.

17. Спасенников Б.А. Синдром нетерпения и криминальное поведение // NovaInfo.Ru. 2015. Т. 1. № 36. С. 218-220.

18. Спасенников Б.А. Уголовно-правовое значение психических расстройств // Медицинское право. 2015. № 2. С. 49-55.

19. Спасенников Б.А. Эффект Даннинга-Крюгера и криминальное поведение // NovaInfo.Ru. 2015. Т. 1. № 36. С. 216-218.

20. Спасенников Б.А., Лаверычева С.А. Социально-правовая характеристика осужденных, отбывающих наказание в следственных изоляторах // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2016. № 1 (33). С. 17-22.

21. Спасенников Б.А., Смирнов А.М. Социально-правовая характеристика осужденных мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях // Социологические исследования. 2015. № 9 (377). С. 120-124.

22. Спасенников Б.А., Вилкова А.В. Расстройства личности у осужденных в пенитенциарной практике // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2015. № 1 (29). С. 49-54.

23. Спасенников Б.А., Тихомиров А.Н., Вилкова А.В. Уголовно-правовое значение психических расстройств // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2014. № 4 (28). С. 4-8.

24. Спасенников Б.А., Белоус В.Г., Швырев Б.А. Актуальные проблемы уголовного права: обзор литературы // На пути к гражданскому обществу. 2015. № 2 (18). С. 6-10.

25. Спасенников Б.А., Швырев Б.А., Смирнов А.М. Актуальные проблемы уголовного права: обзор литературы // Актуальные вопросы образования и науки. 2015. № 3-4 (49-50). С. 35-41.

26. Спасенников Б.А. Учение о невменяемости: монография. М., 2017. 184 с.

27. Spasennikov B.A., Spasennikova M.G. Criminal behavior and neuropsychiatric disorders // Пенитенциарная медицина в России и за рубежом. Сборник материалов международной межведомственной конференции. 2016. С. 13-16.

28. Спасенников Б.А., Пертли Л.Ф. Развитие медицинской помощи в тюремной системе России (конец XVIII-начало XX века) // Бюллетень Национального научно-исследовательского института общественного здоровья имени Н.А. Семашко. 2016. № 3. С. 104-116.

29. Спасенников Б.А., Пертли Л.Ф. Развитие медицинской помощи в тюремной системе России (конец XVIII-начало XX века) // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2016. Т. 24. № 4. С. 252-256.

30. Белоус В.Г., Голодов П.В., Спасенников Б.А. Актуальные проблемы юридической психологии // Вестник международного Института управления. 2015. № 1-2 (131-132). С. 26-32.

31. Spasennikov B.A., Spasennikova M.G. Criminal behavior and neuropsychiatric disorders // Пенитенциарная медицина в России и за рубежом. Сборник материалов международной межведомственной конференции. 2016. С. 13-16.

32. Пертли Л.Ф., Спасенников Б.А. Медицинская помощь в пенитенциарной системе дореволюционной России // Вестник Кузбасского института. 2016. № 3 (28). С. 129-136.

33. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Памяти врача, ученого, педагога, профессора Александра Моисеевича Вейна // NovaInfo.Ru. 2017. Т. 5. № 58. С. 377-380.

34. Спасенников Б.А. Применение феназепама в интенсивной терапии острого периода церебрального инсульта // NovaInfo.Ru. 2017. Т. 1. № 58. С. 530-546.

35. Спасенников Б.А. Применение мексидола в терапии церебрального инсульта // NovaInfo.Ru. 2017. Т. 2. № 58. С. 400-416.

36. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Мексидол: 30-летний опыт экспериментального и клинического изучения // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 2. № 52. С. 258-270.

37. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Мексидол и феназепам: 30-летний опыт экспериментального и клинического изучения // Вестник международного Института управления. 2016. № 5-6 (141-142). С. 70-81.

38. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Мексидол и Феназепам: 30-летний опыт экспериментального и клинического изучения (материал и методы) // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 1. № 54. С. 314-322.

39. Спасенников Б.А., Спасенникова М.Г. Новая лекарственная форма феназепама // Медицинская сестра. 1991. № 12. С. 48-51.

40. Спасенников Б.А. Применение анксиолитиков-антигипоксантов в интенсивной терапии острого периода церебрального инсульта. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук / 2-й Московский государственный медицинский институт им. Н.И. Пирогова. Москва, 1989. 20 с.

Размещено на Allbest.ru