Государство как институт власти и его взаимодействие с государственным управлением

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Сибирский институт бизнеса и информатики

Государство как институт власти и его взаимодействие с государственным управлением

Карелина Ирина Мухаммеджановна

кандидат наук, доцент, доцент

В статье раскрывается эффективность функционирования и развития государственной власти и система государственного управления в современной России и обосновывается характер их взаимодействия. На основе политологического анализа существующих научных подходов обосновывается необходимость изменения форм и методов деятельности органов государственной власти, детерминирующих развитие современного российского общества.

В современных научных социально-философских и политологических исследованиях убедительно доказывается, что постепенно происходит усиление взаимодействия двух видов управления: властно-политического и государственно-административного [12]. В результате этого процесса усиливается ценностная интеграция системы управления и распространение единых идейных оснований политико-государственной деятельности на весь корпус правящего класса (политической элиты). В государственном аппарате значительно усиливается идеология законности, уважения к праву и букве Конституции, происходит расширение возможностей последней для реализации текущих управленческих задач. А также постепенно развивается внутренняя конкуренция внутри самого правящего класса и усиливается соответствие характера политической власти основному типу социально-экономического роста и организационным принципам строения государства и т.д. В том или ином социуме взаимодействие двух типов воздействия на общество (политического и государственного) происходит по-разному [13]. Те или иные подходы могут быть приоритетными или же наоборот терять свою актуальность. В целом диалектика их взаимоотношений зависит от характера общественного устройства и формы политического режима [14]. Власть и государственное управление - это взаимосвязанные категории и процессы в современном социуме. Что же касается высшей/политической и государственной власти, то они вообще не могут существовать друг без друга. При этом высшая власть осуществляет политическое руководство в обществе, формулируя наиболее общие социальные цели, ценности и идеалы, а также проблемы, требующие как разрешения, так и корректировки в практической политике. Например, выбор приоритетных направлений и объектов регулирования в экономике, а государственная власть методами властвования и управления непосредственно организует их практическую реализацию [15].

Дуалистический характер современного государства означает, что управление представляет собой всего лишь один временами даже не всегда самый главный, а подчас и просто подчиненный аспект работы политической системы общества. Другими словами, административно-управленческие задачи могут диалектически встраиваться в работу политической системы, не только не меняя при этом ее базовых параметров, но даже и не всегда активизируя внимание политической власти к управленческим проблемам. В России в современных условиях властная и управленческая субсистемы пока остаются относительно самостоятельными образованиями, а процесс их взаимодействия в рамках государства еще продолжительное время будет носить конфликтный и противоречивый характер. Современное государство, и это отмечается большинством исследователей, специалистов и экспертов, является институтом власти. Так, исследователь В. Иванов указывает на то, что государство (в одном из значений) понимается как «…политическая организация, объединение людей на властных началах» [16].

В целом же государство современной наукой рассматривается в качестве совокупности народонаселения, обособленной территории и публичной власти. На практике же это означает, что в современных социумах постоянно усложняется система государственной власти; растет и функционально дифференцируется государственный аппарат; усиливается взаимодействие органов государства с институтами гражданского общества. Кроме того, в практику государственного управления вводятся элементы в большей мере характерные для бизнеса и иных не государственных структур. Для политолога в настоящее время является вполне очевидным, что многие вопросы, касающиеся соотношения политической и административной сторон в деятельности государственных институтов, обусловлены внутренними теоретико-методологическими проблемами политической науки - прежде всего, необходимостью уточнения собственного (для политологии) проблемного поля. Однако ученому также необходимо ответить на казалось бы в большей степени прикладной вопрос: чего же больше - политического или сугубо административного - в деятельности государственного аппарата? [1]

Каждый специалист, эксперт, политик и государственный деятель отвечают на вышеприведенный вопрос по-разному. Так, одни исследователи справедливо полагают, что политические и государственные механизмы, политическое и государственное управление тесно взаимосвязаны, но не тождественны друг другу. При этом «политическое» ею понимается несколько шире, чем «государственное». Другие считают, что вообще бесперспективно рассматривать взаимосвязь политики и государственной деятельности вне политической науки. Более того, многие зарубежные специалисты не случайно полагают, что деятельность государственных органов и бюрократии всегда носит политический характер, поэтому контроль за ее деятельностью должен носить публичный характер. В научных исследованиях, особенно в последние годы, появилось немалое количество работ, в которых взаимосвязь политической и государственной власти является объектом научного анализа. При этом во многих из них постулируется, что государство всегда представляет собой специфический социальный институт, обладающий своими особенностями в деле производства, продвижения и реализации социально значимых целей. Конечно, выступая как институт регулирования общественных процессов, государство действует в разных поведенческих форматах. Однако все акции данного института могут быть представлены как продукты двух особых подсистем такой регулятивной деятельности: властно-политической и собственно-управленческой [17].

Наличие двух относительно самостоятельных подсистем принятия государственных решений показывает, что в едином процессе целеполагания существуют различные логики выработки ориентиров, особые механизмы согласования интересов, мотивации акторов и свои стратегии выработки позиций, а также различные альтернативы применения тех или иных ценностей и традиций, норм и стереотипов, правил и технологий действий. В процессе длящейся в отечественном научном сообществе уже несколько десятилетий теоретической дискуссии в основном выработаны две базовые позиции в вопросе определения диалектики взаимодействия этих двух сфер. При этом одни ученые подтверждают наличие этих двух сфер деятельности государства как достаточно самостоятельных. Другие же теоретики и эксперты предпочитают отстаивая тезис о их органической целостности. Как полагают некоторые современные исследователи, в качестве политической организации государство представляет собой определенный правовой порядок, поскольку оно управляется и регулируется посредством права. В таком контексте государство фактически приравнивается к совокупности норм, предусматривающих принуждение, и тем самым оно совпадает во времени и пространстве с правом. В силу этого провести четкое различие между государством и правом не только невозможно, но и не нужно. По той причине, что всякий акт государства в лице государственной власти есть в то же время и акт правовой и другим практически не может быть, даже если этот акт исходит от самой жестокой тирании. Идущие дискуссии, как правило, касаются в основном политики, политической власти, политической системы и т.п., то есть, терминов, имманентно уже включающих в себя «политическое» как нечто аксиоматично ясное. Следовательно, по мнению современных ученых, политическое появляется там и тогда, где и когда формируются как отношения социума к самой власти, так и власти к обществу, то есть, там, где есть властные отношения [2].

Государство не является единственным, а в некоторых случаях и доминирующим субъектом политики, допуская наличие множественных и авторитетных центров политического воздействия на процесс подготовки и приятия государственных решений. А учитывая масштаб деятельности государства, следует особо отметить, что политическая составляющая чаще всего присутствует в свойственном ему типе решений. В этом смысле принимаемые решения являются важнейшим аргументом в борьбе за власть между конкурирующими в обществе группами. Но это еще не свидетельствует о том, что весь процесс целеполагания в государстве можно расценивать в качестве политического. Прежде всего, в силу того, что, несмотря на претензии политической власти, она не может всецело господствовать над управляемым ею обществом. То есть, государство в процессе управления (государственное управление) способно воспроизводить не только политические, но и иные по характеру публичные и не публичные решения макросоциального или локального характера. Иными словами, собственно регулирование государством социальных объектов может осуществляться только на основе применения этим институтом различных (в отличие от правовых) стандартов по отношению к тем или иным социальным партнерам и контрагентам. При этом государственное управление базовыми приоритетами при таком (иногда, достаточно произвольном) распределении ресурсов и статусов зависит не только, а порой и не столько от его «симпатий» к контрагенту, сколько от силы, ресурсов и позиций последнего [3].

В научной литературе отсутствует единое понятие по поводу термина «государственное управление». Так, одни специалисты толкуют термин «государственное управление» достаточно расширительно: как практически организующее и регулирующее воздействие государства на общественную жизнь в целях ее упорядочения, сохранения и/или преобразования, как опирающуюся на власть деятельность государственного аппарата по регулированию общественных отношений. При этом объектом государственного управления рассматриваются как общественные дела, так и основные цели самого государственного аппарата: внутренние по отношению к органам государственной власти цели [4]. У других авторов встречаются попытки более узкого толкования сути государственного управления. Например, профессор В.М. Манохин сводит его преимущественно к организующей, исполнительно-распорядительной деятельности органов государства, осуществляемой на основе и во исполнение законов и состоящей в повседневном практическом выполнении функций. Тем самым значительно сужается объект понятия, поскольку при этом, на наш взгляд, фактически отождествляется сфера государственного управления со сферой функционирования исполнительной власти.

Достаточно близкое по значимости определение государственного управления предлагает профессор А.И. Радченко, который определяет его как деятельность исполнительно-распорядительного органа по воздействию на объект управления для его перевода в состояние необходимое для достижения цели соответствующего территориального образования. Посредством принятия правовых актов, организации и контроля исполнения этих актов и актов органов законодательной (представительной) власти. Такая трактовка позволяет, в основном, акцентировать внимание только на вертикальном влиянии и фактически исключает форму сотрудничества между субъектом и объектом управления.

Достаточно веское определение государственного управления приводится в работе Н.И. Глазуновой, в которой госуправление идентифицируется с целенаправленным организующее - регулирующим воздействием государства через систему его органов и должностных лиц на общественные процессы, отношения и деятельность людей [5]. По всей видимости, такой подход мог бы быть рассмотрен как весьма зауженный. Поскольку сводит управляющее воздействие лишь к органам и лицам, если бы далее Н.И. Глазунова не оговаривалась в том смысле, что государственное управление является разновидностью управления социального. Кроме того, государство у этого исследователя выступает как основной (но не единственный) институт политической системы общества. Анализ материалов профильной литературы позволяет утверждать, что более или менее однозначной (то есть, завершенной) трактовки государственного управления как категории современной науки, фактически пока нет ни у одного исследователя. Так, например, Н.И. Глазунова определяет государственное управление (наряду с вышеприведенной дефиницией) в широком и узком смысле. В широком варианте государственное управление ею понимается как непосредственное осуществление государственной власти.

В узком же смысле этот вид управления ассоциируется либо с политической партией (например, КПСС) или с деятельностью государственных органов, например, исполнительной власти. В результате получается, что применительно к характеристике государственного управления также применима определенная дихотомия, заключающаяся в двойственности политической и государственной власти. То есть, осуществляющий государственное управление орган/структура выполняет одновременно две базовые функции: политическую, которая состоит в выработке общих направлений политики и законов, и административную, которая является приложением политики и законов к отдельным индивидуумам и конкретным ситуациям. При этом важно определиться с сущностью термина «административное». Термин «административное» происходит от слова «администрация». Под ним понимаются: органы исполнительной власти и государственного управления; должностные лица управления, руководящий персонал какого-либо учреждения, предприятия; распорядители, ответственные устроители. Например, применительно к какой-либо организации администрация понимается как совокупность линейных и функциональных руководителей и их заместителей на всех уровнях управления организацией, имеющих право принимать решения.

В общем плане под администрацией организации подразумевается ее руководящий состав. На основании этого считаем администраторами всех тех, кто организует управление. В Энциклопедическом словаре «Управление организацией» отмечается, что администрирование осуществляется при помощи административно-управленческих технологий, под которыми понимаются способы непосредственного (прямого) оперативного воздействия на управляемый объект. Они (способы воздействия) основаны на авторитете власти, на полномочиях и праве руководителя (субъекта управления) отдавать распоряжения, на принципе добровольного и точного их выполнения подчиненными. Данные технологии находят свое выражение в конкретных решениях, принятие которых управленческим органом и/или руководителем предполагает вместе с осуществлением ими своей правовой функции глубокие знания, полное и достоверное представление о состоянии объекта, понимание последствий принимаемых решений и отдаваемых распоряжений, обеспечение взаимодействия людей. Также в этом словаре отмечается, что административно-управленческие технологии не противоречат экономическим и другим методам управления.

В словаре отмечается, что научное административное управление не имеет ничего общего с обюрокраченным администрированием, с субъективизмом и волюнтаризмом, нарушением прав и свобод человека. При этом, думается, что в реальной действительности многое происходит как раз наоборот. Зачастую административное управление не является научным и тесно сопряжено с бюрократизацией, субъективизмом и другими негативными социальными явлениями. В результате всего этого оказывается, что определить сущность «административного» довольно непросто. Так, исследователь Г.П. Зинченко считает администрирование социальным феноменом, обусловленным потребностью реализации политики государства по поддержанию общественного порядка и прогресса. Выполняя функцию посредника между государством и обществом, публичное администрирование вторгается в социальную ткань современной жизни людей и в то же время испытывает ответную реакцию социума, определяется общественными отношениями. Кроме этого, по его мнению, администрирование обеспечивает взаимодействие институтов государства и общества, с чем вполне можно согласиться [6].

Отдельные авторы усложняют ситуацию, поскольку отделяет администрирование не только от общества, но и от государства, включая администрирование в совокупность властно-управленческих отношений (не поясняя при этом, каким образом администрирование соотносится с высшей властью). Конкретнее понять сущность административного отношения позволяет теория административного рынка, сформулированная профессором С.Г. Кордонским в соавторстве с профессором В.А. Найшулем. Изучая функционирование советского государства, они выдвинули предположение о том, что административные отношения (в отличие от рыночных) включают в себя ценности и институты, появление которых в виде товара на «капиталистическом» рынке практически исключено. В соответствии с этим административные отношения, по их взглядам, всегда иерархичны и определяются априорными ценностями, целями и средствами для их достижения. И действительно, для СССР «административное», было доминирующим явлением (хотя, по всей видимости, далеко не все специалисты согласятся с такой точкой зрения), поскольку капиталистического рынка, как и иного другого, в нашей стране в тот период не было в принципе. Таким образом, специально или случайно, но С.Г. Кордонский и В.А. Найшуль достаточно четко противопоставляют «политическое» и «административное» (всё административное олицетворяло и реализовывало государство, а политическое было сосредоточено в высшем партийном руководстве). То есть, в соответствии с их гипотезой, чем больше административного в социуме и государстве, тем все меньше в них будет политического и наоборот. В идеале же, конечно, эти два явления должны диалектически дополнять друг друга. Осталось только определить эту диалектику или вывести научную формулу.

Во многих научных источниках отмечается, что в основе управления лежит принцип единоначалия. Конечно, вряд ли этот принцип применим для характеристики политической власти. Так, в энциклопедическом словаре «Управление организацией» единоначалие определяется как принцип управления, означающий предоставление руководителю какого-либо органа широких полномочий, необходимых для выполнения его функций. А также установление его персональной ответственности за результаты работы. В этом случае предполагается, что руководителю дают широкие, но функционально ограниченные полномочия. Одновременно с этим он несет ответственность за все достигнутые результаты работы. Поэтому ключевым, важнейшим для понимания сути современного менеджмента является анализ результатов, а не сам процесс работы/деятельности [7].

В советское время содержание принципа единоначалия было несколько иным. В советской административной практике единоначалие заключалось в наделении начальников любого уровня всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным и возложении на него персональной ответственности перед вышестоящими начальниками за все стороны жизни и деятельности подчиненных коллективов. Возможно, понимание сути советского администрирования может показаться несколько упрощенным. И, тем не менее, обоснуем свою точку зрения, предполагая, что принцип единоначалия был характерен для системы государственной власти СССР в целом. Более того, полагаем, что современная практика управленческой деятельности в Российском государстве органично вытекает из советского времени, а научные основы советской управленческой деятельности были сформированы еще в 20-30-е годы прошлого столетия. Так, известный специалист по научной организации труда Е.М. Альперович отмечал, что существенное, если не решающее, значение для любого предприятия имеют формы и методы управления.

С другой стороны, ученый И.М. Бурдянский подчеркивал, что планирование и контроль - это неизбежные спутники всякого разумного, а тем более научного управления, но это вовсе не означает обязательности для управляющего лица или аппарата непосредственно заниматься и планированием, и контролем. Вместе с тем А.М. Гинзбург (Наумов) указывал, что управление должно сочетаться с руководящей и регулирующей ролью государства. Он же замечал, что «…плановое начало не может иметь универсального применения и не может распространяться на все без исключения сферы деятельности … и на всю повседневную работу. Такое плановое руководство фактически свелось бы к административной регламентации». Именно такая система сложилась в СССР и просуществовала несколько десятилетий. Еще в начале ХХ века политический и государственный деятель Ф.Э. Дзержинский отмечал, что необходимо максимально сократить совещания и комиссии, поскольку при этом расширяется система личной ответственности. Необходимо заменить систему централизованной ответственности ответственностью всех работников. Должны быть четкость и ясность, кто чем занимается, что изучает и за что отвечает. При этом Э.К. Дрезен считал: что дурной следует назвать привычку, которой обладают многие администраторы и работники: держать всю работу в своих руках, обставлять ее таким образом, что в случае их отсутствия никто ничего не знает, ничего не может найти и ничего не может сделать». И эти мнения кажутся нам совершенно объективной характеристикой советской системы управления.

Следует особо подчеркнуть, что уже в 20 - 30-е годы прошлого столетия шло очень активное обсуждение преимуществ и недостатков линейной и функциональной моделей управления. При этом считалось, что линейная организация предполагает исключительную многостороннюю компетентность руководителя, который должен выполнять административно-распорядительные, политические, коммерческие, производственно-технические, учетно-контрольные, планирующие и прочие функции [8]. Функциональная же структура большинством ученых и специалистов считалась более предпочтительной, прежде всего потому, что она была основана на рациональном разделении функций между отдельными руководителями и сохранении за главным управляющим только роли организатора и «объединителя» этих отдельных функциональных руководителей. Фактически же главной отличительной чертой функциональной системы является создание вместо единоличного руководителя - коллективного, основывающегося на принципе строгого разделения управленческих функций между несколькими лицами. Так, в связи с этим Э.К. Дрезен еще в 1925 году писал: главное - четко определить функции, с выявлением которых можно с полным основанием считать задачу формирования оргструктуры управления в значительной мере завершенной.

К сожалению, существующие оргструктуры не базируются на предварительном выявлении функций. Подавляющее преобладание линейных принципов имеет в качестве неизбежного следствия чрезмерную бюрократическую волокиту, когда руководитель перегружен решением мелочных вопросов, сосредоточиться на которых с должным вниманием он просто физически не может. Трудно не согласиться с тем, что это довольно похоже на загруженность многих советских и современных руководителей любого уровня. По всей видимости, можно согласиться и с мнением достаточно известного советского специалиста в области управления Ф.Р. Дунаевского. В своих трудах писал, что с увеличением управляемого населения между центральными органами и низовыми администраторами катастрофически разбухает промежуточное звено руководящих органов, которое призвано компенсировать превышение «административной емкости». При этом неизбежно возникает административная иерархия, каждая последующая ступень которой как бы расширяет «административную емкость» вышестоящей [9]. А проблема непрерывно растущего промежуточного звена становится все более острой, так как между центром и периферией образуется целый «туман бумажного производства».

Выводы указанного автора весьма важны для нашей страны по двум причинам. Во-первых, в нашей стране проживает в настоящее время около 150 млн. человек и еще около 100 млн. в так называемом постсоветском пространстве. А, во-вторых, тезис о «бескрайних российских просторах» и якобы огромной численности населения периодически озвучивается политиками и чиновниками в качестве объяснения невыполнения тех или государственных задач. Фактически так называемые «классики» отечественной управленческой науки активно выступали за синтез линейного и функционального типов управления при понимании большей эффективности последнего. Однако на практике получилось иначе, и автор в своем анализе вынужден обратиться к политической проблематике, поскольку в условиях партийного государства (а СССР был именно таковым) реальные конкуренция, коллегиальность (не мнимая, а сущностная), четкая функциональная определенность объективно не могли не исчезнуть. Дело в том, что с экономической точки зрения СССР был фактически единым синдикатом, то есть в условиях закрытости страны конкуренция в экономике достаточно быстро исчезла (после НЭПа). Конкуренция же в политике объективно исчезла вместе с последними представителями политической оппозиции (фактически, полагаем, это произошло еще в первой половине 20-х годов ХХ века). В результате всего этого коллегиальность в принятии любых решений свелась к всеобщей безответственности, когда зачастую уже было трудно определить: кто чем занимается и кто за что отвечает. Администрирование и бюрократизация, активно распространяемые от имени руководства государства, в итоге поглотили самостоятельные и творческие ростки на всех уровнях общественного организма: от политики - до управления самым маленьким коллективом [10].

Примеры из советского прошлого помогают понять суть и содержание государственного управления в стране. А также объяснить почему СССР в конце концов проиграл экономическое соревнование с так называемым миром Запада (условное название) и почему такая большая, обладающая поистине безграничным потенциалом страна как СССР распалась практически без единого выстрела. Пытаясь ответить на эти вопросы, полагаем, что одна из важнейших причин как раз и кроется в особенностях сложившейся в СССР системы управления и администрирования. Предельно четко охарактеризовал такую управленческую систему современный ученый А.В. Клименко, утверждая, что политики ставят бюрократии цели не «извне» (то есть, от имени общества), а «изнутри» (от начальника к подчиненному). Держалась же вся система управления в СССР в основном на политическом контроле, который осуществляли два политических института: партийные органы и спецслужбы. Основной же формой деятельности органов государственной власти являлось администрирование. Поэтому, когда после отмены статьи 6 Конституции СССР политический контроль фактически исчез, практически одновременно прекратила свое существование советская система государственного управления, поскольку без политического контроля процесс управления в масштабе всего государства был остановлен. При этом государственный аппарат, не имевший общественно значимых целей, в условиях распада государства потерял всякую мотивацию для проявления активности. Таким образом, в качестве вывода следует признать, что преобладание администрирования в государственном управлении характеризует, как правило, тоталитарные либо авторитарные социально-политические системы, а разумное сочетание политического управления и административного, что скорее присуще демократическим общественно-политическим системам.

государственный управление единоначалие

Список литературы

Туровский А.А., Худояров Т.Б. Теоретические исследования в области государства и земельной политики //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2012. - № 4. - С. 092-099.

Туровский А.А., Рябоконь И.С., Худояров Т.Б. Обоснование методологических подходов в области земельной политики //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2013. - № 8. - С. 067-071.

Туровский А.А. Стратегическое управление в системе общенаучного понятия: междисциплинарный подход. //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2013. - № 20. - С. 062-065.

Туровский А.А. Трансформация процесса экспериментирования в транзитарной экономике. Диссертация на соискание ученой степени доктора экономических наук / Тамбов, 2002 . - 310 с.

Глазунова Н.И. Система государственного управления. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. - С. 13.

Лопарев А.В. Институционализация гражданского общества в современной России. //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2014. №16. - С. 48-53.

Знаменский Д.Ю. Проблемы взаимодействия власти и общества в процессе формирования и реализации государственной научно-технической политики. //Вестник Университета (Государственный университет управления). 2012. № 17. - С. 41-47.

Гимазова Ю.В. От «фабрик мысли» к «центрам публичной политики»: международный опыт и перспективы России. //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2012. - № 4. - С. 10-14.

ЛопаревА.В. Globalization of conflicts and transformation of the Russian political system. Всборнике: European society or european societies. 9th Conference of the European Sociological Association. - 2009. - С. - 11-12.

Соколов Н.Н. Глобализация как социально-инновационный процесс трансформации общества. //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2009. - №25. - С. 212-215.

Сибиряев А.С. Приоритетные направления инновационной политики в наукоградах. //Вестник университета (Государственный университет управления). - 2014. - № 7. - С. 237-241.

Иванов В.К. Роль СМИ на политическом рынке // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2014. № 16. С. 35-38.

Иванов В.К. Особенности консьюмеризации политической жизни // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2014. № 7. С. 56-59.

Иванов В.К. Консьюмеризация политической жизни: исторический аспект и современность // Вестник Университета (Государственный университет управления). 2013. № 20. С. 033-039.

Иванов В.К. Государственная политика в сфере средств массовой информации // В сборнике: ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В РОССИИ XIX-XX ВЕКОВ: ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ // Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Рецензент Куренышев А.А., главный редактор Уткин А.И.. 2012. С. 57-65.

Иванов В.К. Место газет в системе современных СМИ // Актуальные проблемы современной науки. 2012. № 3. С. 124-125.

Соколов Н.Н. Стратегические управленческие решения в контексте современного управления и планирования. //Вестник Университета (Государственный университет управления). - 2013. - № 20. - С. 171-177.

Размещено на Allbest.ru