К дискуссии о гражданском обществе

1

Размещено на http://www.allbest.ru/

К дискуссии о гражданском обществе

Дроздов Б.В.

Введение

Настоящие заметки представляют собой продолжение дискуссии, разгоревшейся на заключительном семинаре имени Виктора Викторовича Бугровского 30 мая 2007 года по итогам работы семинара за период сентябрь 2006 - май 2007 года. Один из активных участников семинара в своей энергичной речи ратовал за скорейшее создание в нашей стране гражданского общества. Второй, не менее активный участник этого же семинара, возражал первому, заявляя, что идея гражданского общества находится в вопиющем противоречии со всем, что прямо вытекает из работ нашего Учителя по культуре народов и экологии. Поскольку вторым участником дискуссии, в некотором смысле оппозиционером идеи гражданского общества, являлся тогда автор настоящего текста, то, пользуясь уникальными возможностями, которые открывает всемирная паутина, сделаем попытку продолжить разговор об идее этого самого гражданского общества, обозначив ее далее для краткости просто - ГО. К продолжению разговора о гражданском обществе мы приглашаем всех, кого волнует эта тема.

1. О понятии "гражданин"

Понятие гражданского общества (ГО) использует очень притягательное для многих слово "гражданин", что согласно словарю Ожегова С.И. [1], означает "лицо, принадлежащее к постоянному населению данного государства, пользующееся всеми правами, обеспеченными конституцией, и исполняющее все установленные конституцией обязанности".

Олег Иванович Даль в своем знаменитом словаре [2] понятие гражданина определяет иначе. Он жил совсем в другом обществе, которое большинство наших современников никак не признает гражданским. Может быть, общество было и не гражданским, однако понятие гражданин существовало. Даль под гражданином понимал нечто отличное от того, что в это вкладывается сегодня [2]. По его представлениям это "городской житель, горожанин, посадский…член общины или народа, состоящего под одним общим управлением, каждое лицо, или человек, из составляющих народ, землю, государство".

Итак, если в первом случае (у Ожегова), существенным для ГО являлось наличие конституции, которая регулировала отношение гражданина и государства, то во втором (у Даля), понятие конституции не используется, зато говорится об общине, народе, земле и "одном общем управлении". Как видно, жители одной и той же страны (России), но представляющие разные исторические эпохи существования этой страны, по-разному определяют понятие гражданина. В том далеком от нас православно-монархическом обществе, которое тогда представляла собой Россия, гражданами назывались все подданные российского монарха. У них были свои обязательства перед "общиной, народом, землей" и "одним общим управлением", которое воплощалось и олицетворялось монархом. Даже великий российский поэт Н.А. Некрасов, безусловный критик монархических порядков в России, в своем известном стихотворении "Поэт и гражданин" обращался к своим соратникам по перу [3]:

"Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан".

Обязанность быть гражданином понималась поэтом, наверное, как моральный долг перед народом и Русской землей. В том же стихотворении Н.А. Некрасов прямо определяет понятие гражданина:

"А что такое гражданин?

Отечества достойный сын".

Представление о гражданине как о сыне своего Отечества со всем тем, что свойственно отношению достойного сына к своим родителям, было характерно для понимания гражданина в передовых слоях российского общества того времени:

"Не может сын смотреть спокойно

На горе матери родной,

Не будет гражданин достойный

К отчизне холоден душой".

"Будь гражданин! Служа искусству,

Для блага ближнего живи,

Свой гений подчиняя чувству

Всеобнимающей Любви".

В вышеприведенных строках все того же знаменитого стихотворения Н.А. Некрасова упор сделан на обязанности и долг гражданина перед Отчизной, и совсем не поднимается ни проблема личной свободы человека, ни требования личности к государству. Именно на таком понимании гражданственности воспитывалось молодое поколение в советскую эпоху. Указанное стихотворение Н.А. Некрасова в то время было обязательным для изучения в программе средней школы по литературе.

Приведенные выше определения понятия гражданин, распространенные в среде прогрессивной российской интеллигенции 19-20-х веков, оперируют нравственными категориями. Они не поддаются четкой формализации и на их основе затруднительно построить строгую модель общественного устройства. Категория гражданского общества (ГО), возникшая в западной цивилизации, претендует на то, чтобы стать именно такой формализованной моделью. В этой модели, хотя она и эксплуатирует так созвучное традиционной российской душе понятие гражданин, ничего даже близкого к отечественным представлениям о гражданине нет.

Господствующая в настоящее время идеология расставляет другие акценты в понимании гражданского чувства. Ведущими являются представления о личной свободе, независимости, выдвигаются требования к государственной машине не препятствовать инициативе и предприимчивости граждан.

Наши современники, особенно придерживающиеся либерально-демократических взглядов, не считают российское общество монархической эпохи гражданским. Они же и общество советской эпохи не признают гражданским, хотя тогда уже была и конституция, и она принималась согласно демократическим процедурам (или всенародным голосованием, или утверждением представительным органом власти - Верховным Советом), и существовали официально провозглашенные обязанности людей перед обществом и государством. Чего-то главного для сегодняшних либералов не было в обществе ни в эпоху монархии, ни в советскую эпоху.

Сообщество мыслителей, противостоящих либерал - демократам, также не считает общества царской или советской эпохи гражданскими. Но основания для такого отказа здесь другие. Устройство российского общества этих эпох здесь называется традиционным [4]. Точка зрения, противостоящая идеологам ГО, исходит из принципиального представления о двух разных типах человеческих обществ, двух разных цивилизациях - западной и восточной (традиционной). К традиционным цивилизациям относились монархическая Россия и погибшее советское общество. Таким образом, налицо два разных подхода к рассмотрению общественного устройства, характеристик цивилизаций, способов жизнеустройства.

Понятие "гражданское общество" взяла сейчас на вооружение отечественная пропагандистская машина в качестве обозначения того, к чему нужно стремиться и что должно быть построено в России, чтобы в ней наступило полное социальное и нравственное благоденствие. В качестве эталона, образца стран, где это гражданское общество уже построено, берутся государства Западной Европы и США. Вот, если у нас в обществе будут такие же порядки, как там, тогда и мы будем жить также благополучно, счастливо и богато. Так убеждают нас все средства воздействия на сознание людей, все СМИ, все записные идеологи и пропагандисты западного образа жизни. Но что же реально представляет собой модель гражданского общества, подходит ли она для нашей страны и что может быть у нас противопоставлено этому самому гражданскому обществу?

2. О гражданском и солидарном обществе

Первым идеологом гражданского общества был английский философ Томас Гоббс (1588-1679). Традиционная марксистская философия его называет идеологом крупной буржуазии [5]. «Гражданское общество» по Гоббсу есть «правовое общество», в котором «право» призвано цивилизовать «дикое изначально общество», построенное по "законам джунглей" [6]. По Гоббсу, таким образом, "гражданское общество" и "правовое общество" - синонимы. Человек в этом обществе - хищное и эгоистическое существо, ведущее войну "всех против всех" и следующее только "закону джунглей".

Необходимость построения ГО вытекает из законов социал-дарвинизма. Эти законы, по мысли Гоббса и его последователей, являются ведущими в человеческом обществе. Не все в научном мире с этим согласны. Субетто А.И., например, считает названные законы "одним из «псевдонаучных» фундаментов либерализма" [6].

История знает два способа упорядочения, урегулирования такого "изначально дикого общества" - воздействием формального права со всеми сопутствующими этому силовыми механизмами (полиция, прокуратура, суд, тюрьмы) и воздействием культуры. Поле культуры включает в себя традиции, правила, обычаи, моральные запреты и ограничения, общественное осуждение, порицание, либо наоборот, - похвалу, почет и уважение.

Первый способ "обуздания" изначальной дикости, - механизмами права и силы, характерен для гражданского общества по Гоббсу, второй, - воздействием культуры и ее важнейших составляющих, - морали и нравственности, - характерен для традиционного общества, основанного на солидарных, семейных принципах.

Социал-дарвинизм как представление о том, что такое человеческое общество, появился задолго до открытия Чарльза Дарвина. Согласно провозглашенному кредо Гоббса: человек человеку -- волк, потому что он «эгоцентричный атом», ведущий борьбу за свою свободу и свою выгоду, в которой каждый «другой» -- враг.

Как понятия гражданского общества, так и традиционного общества являются обозначениями двух различных моделей общественного устройства. Реальные общества, как существовавшие в истории, так и живущие сейчас в разных странах, никогда строго не будут соответствовать этим моделям. На деле всегда существует некоторое переплетение, причудливая смесь элементов двух различных моделей. Главное, что необходимо для конструктивного продолжения и справедливого завершения дискуссии, - выявить принципиальные особенности двух этих моделей, разницу в обязательных элементах конструкции общества, определяемых указанными двумя разными моделями.

Модель ГО предполагает в качестве необходимого условия своей реализации обязательное наличие частной собственности, владение всеми членами этого общества имуществом, принадлежащим им на правах этой самой частной собственности. Каждый гражданин здесь собственник. Поскольку люди всегда будут отличаться друг от друга по размерам этой собственности, то разными будут и реальные масштабы их гражданских прав.

Особенность модели ГО - ее формализованный характер. Она описывается почти формальными категориями, с помощью которых можно разрабатывать и проводить в жизнь конкретные реформы, направленные на построения ГО. Одна из центральных формальных категорий ГО - рынок. ГО живет по законам рынка. В ГО ведущий тип отношений между людьми - товарно-денежный. Здесь особое значение придается количественным величинам стоимости и цены и официальным нормам права. Эти нормы всегда имеют формальную, документально зафиксированную форму в виде общегосударственных или региональных законов и кодексов. Каждая норма должна иметь четкую формулировку, представленную в виде текста в официальном документе.

Большинство норм в ГО имеют запретительный характер. Все то, что не запрещено законом, то есть официально установленными нормами государственного или регионального характера, считается в этом обществе разрешенным. "Все, что не запрещено, - разрешено!" - вот основной лозунг, которым руководствуются в ГО. Никаких моральных запретов здесь не признается. Места для морали в таком обществе практически не остается. "Прибыль превыше морали" - провозглашает частный бизнес, для охраны которого и изобретена модель ГО. Деньги здесь решают все, "деньги не пахнут", они считаются универсальным и всеобщим регулятором отношений между людьми и организациями. Деньги формализуют и упрощают весь сложный мир отношений в человеческом обществе.

Конечная и универсальная инстанция, разрешающая все возможные конфликтные ситуации между людьми и организациями в ГО, - суд. Поскольку мораль перестает быть основным регулятором человеческих отношений, а сами эти отношения максимально формализуются, то в конечном итоге это приводит, как показала история, - к нравственной деградации общества и падению общего уровня культуры. Следствием этого неминуемо является криминализация общества и разгул преступности. Это заключение только на первый взгляд кажется парадоксальным, - как это строительство правового общества приводит к прямо противоположным результатам, - к росту преступности и правовому "беспределу"? Но об этом подробнее - ниже.

Формальные нормы ГО регулируют основную массу, если не сказать почти все, отношения между так называемыми физическими и юридическими лицами. Сами эти "лица" представляются в виде формальных субъектов правоотношений, то есть, по сути, обезличены. Мораль и нравственность как категории, регулирующие отношения людей в обществе, находится для этого общества вне пределов правового пространства. Роль морали, как инструмента регулирования отношений, здесь не только не является ведущей, но и даже сколько-нибудь существенно определяющей. Ведь, по юридическим нормам "мораль и нравственность к делу не пришьешь". Основной тип отношений, исходная платформа, на которой выстраиваются все остальные отношения, покоится на имущественных отношениях собственности, а все виды собственности имеют денежную оценку. С этой позиции рассматриваются и весь комплекс других отношений.

Суд решает в ГО все, даже вопросы оскорбления чувств, чести и достоинства людей. Такая тонкая и деликатная "материя", как честь и достоинство человека, рассматривается здесь с материально-имущественных позиций (почти, как движимое имущество) и может далее также оцениваться в денежной форме. Если оскорбленные чувства, честь и достоинство "компенсированы" в результате судебного разбирательства в виде присуждения потерпевшей стороне искомой денежной суммы, то при этом далее принято считать, что эмоциональные потери компенсированы, а честь и достоинство человека восстановлены. Таким образом, чувства людей, честь и достоинство человека здесь оцениваются, покупаются, закладываются, обмениваются и продаются как на свободном рынке.

Конечно, все описанное выше и свойственное формальным моделям ГО, в реальных обществах так называемой западной демократии не всегда присутствует "в чистом виде". В странах Западной Европы и Северной Америки устройство жизни на деле оказывается значительно более сложным. И это происходит не только потому, что в этих странах очень много исторически обусловленных порядков, много того, что взято из практики общественного устройства других стран, принадлежащих другим цивилизациям. Существенным является то, что идеальное (формальное) ГО в реальности осуществлено быть не может. Как сказали бы инженеры, "эта модель не реализуема на практике". Сказанное означает, что лозунг строительства гражданского общества утопичен, следовать ему в реальной жизни бесперспективно, поскольку такого общества нельзя построить. Нельзя формализовать все богатство человеческих отношений. Действия людей и их мотивы могут быть по-разному интерпретированы. Оценка совершенных действий часто определяется так называемой нравственной обстановкой в обществе, господствующими социально-экономическими отношениями. Например, многие поступки современных успешных коммерсантов и бизнесменов, которыми они так гордятся и демонстративно бравируют перед обществом, по правовым нормам ушедшей советской эпохи были бы определены как тягчайшее уголовное преступление, наказуемое заключением на срок до 15 лет в колонии строгого режима с полной конфискацией имущества.

В обществе другого типа, так называемом традиционном (или солидарном), основанном на семейных принципах, вся система охраны прав и свобод личности меняется. Эта система строится на совершенно других законах, отличных от ГО, в котором все отношения между личностями и отношения личности и общества, личности и государства регулируются только официальными нормами права.

Солидарное общество по всем основным элементам и принципам своего "устройства" противостоит так называемому гражданскому обществу эпохи либерально-рыночной.

Если нормы права ГО для своего господства и для контроля за их соблюдением должны быть формально и документально выражены - в виде писаных законов, правил, регламентов, то нормы традиционного общества, нормы культуры, традиции, обычаи чаще всего не имеют явного формального и документированного представления. Их действие осуществляется неформальным образом, но часто оно оказывается более быстрым и эффективным, чем с применением механизмов гражданского (правового) общества.

Нормы права ГО "устроены" таким образом, что они действуют в условиях индивидуализации и атомизации. Нормы общества традиционного типа ориентированы на воздействие в условиях сильной социализации. Для этого общества каждый индивид должен быть включен в многочисленные социальные системы (семья, общественные, производственные и другие организации). Только в атмосфере этих систем и начинают эффективно действовать нормы культуры, традиции и обычаи. Ясно, что одинокому человеку, живущему на необитаемом острове, никакие нормы культуры и нравственности не нужны.

Если в ГО регулирующие функции целиком возлагаются на формальную систему права со всеми его известными институтами, то в обществе традиционном основную функцию регулирования человеческих отношений берет на себя социум. Он использует для этого свои традиционные общественные организации (коллективы) и ту культурную среду, которая исторически складывается в этом обществе. В традиционном обществе коллектив (община) является главным цензором, прокурором, судьей, адвокатом и воспитателем. Община вырабатывает для исполнения этих функций специальные институты и технологии, например, советы старейшин, сообщества общепризнанных авторитетных людей, публичные мероприятия по обсуждению, осуждению либо поощрению участников конкретных действий. В обществе солидарного типа на смену звериным законам социал-дарвинизма приходят семейные нормы взаимопомощи, взаимовыручки и взаимоподдержки.

Итак, в модели ГО отношения между людьми конкурентные. Это отношения борьбы, естественного отбора (побеждает сильнейший). В модели традиционного общества ведущими отношениями являются взаимопомощь, взаимная поддержка, кооперация, сотрудничество. ГО - это общество эгоистов, в традиционном обществе наоборот, - определяющую роль играют альтруисты.

Идеи сотрудничества и взаимопомощи как ведущие механизмы в человеческом обществе разрабатывались еще эволюционной теорией князя П. А. Кропоткина [7], в которой был сформулирован "биосоциальный закон взаимопомощи". Согласно этой теории главным механизмом эволюции является не естественный «отбор», в чем убеждены идеологи ГО, а «сотрудничество, взаимопомощь». Одна из работ П.А. Кропоткина так и называется "Взаимная помощь как фактор эволюции" [8]. В этой теории признается, что механизмы конкуренции и естественного отбора не являются ведущими и определяющими для эволюции человеческого общества.

Главную роль в солидарном обществе начинают играть механизмы кооперации, взаимопомощи, согласия, координации и взаимосогласованности. Именно такие механизмы являются определяющими в любой дружной семье. Эти механизмы меняют ведущие моральные принципы, господствующие в обществе.

По представлениям Субетто А.И., "чем больше становится сфера действия кооперации в человеческом мире, тем больше требуется в социуме «альтруистов» и тем более общество нуждается в опережающем развитии качества своего совокупного интеллекта" [6]. И далее "… в конусе прогрессивной эволюции» наблюдается закономерность сдвига в доминантах: от закона конкуренции и механизма «естественного «отбора» -- к закону кооперации и «механизму интеллекта» (или механизму «опережающей обратной связи»)" [6]. В мире объективно происходит в целом рост кооперированности социальных и экономических систем. С этим напрямую связан рост проектных, плановых начал. Это же в свою очередь неумолимо приводит к смене эры гражданских обществ НОВОЙ ЭРОЙ обществ солидарного типа, построенных по законам большой и дружной семьи.

Итак, эпоха гражданских обществ уходит! Им на смену идут общества, построенные на других основаниях. Эти общества будущего можно называть по-разному, - коммунальные, солидарные, соборные, социальные, социалистические, семейные, кооперативные и т.п.

Даже на уровне чисто биологическом, при рассмотрении законов жизни животного мира, П.А. Кропоткиным показано [7, 8], что этот мир состоит отнюдь не только из «эгоистов». Есть и в животном мире свое бескорыстие и взаимопомощь. Утверждение идеологов ГО о том, что отношения между людьми основываются на законе войны всех со всеми, поскольку такие правила господствуют в животном мире, из которого человек и вышел, является злой клеветой, далекой от истинного положения дел. Идеи социал-дарвинизма идеологами ГО поддерживаются потому, что они нужны для сохранения мифа об эгоизме «человеческой природы». Это помогает оправдывать «мир наживы», который построен на зависти, на разжигании чувства враждебности ко всем, кто может стать на пути неуемного и бессмысленного обогащения.

В ГО основной объем деятельности, выполняемый правовой системой, приходится на разрешение имущественных споров. Это споры между собственниками по поводу владения и распоряжения имуществом, по поводу его раздела, наследования, продажи, передачи в аренду, в наем и поднаем. Конфликты по поводу собственности являются основными источниками всех правонарушений для обществ либерально-рыночного типа. Они же - мотив самых жестоких преступлений. Большинство формальных норм права ГО призваны урегулировать отношения собственности, разрешать имущественные споры.

Идея традиционного, солидарного общества так же, как и идея ГО, является в определенном смысле абстрактной, модельной. В истории в чистом виде традиционных обществ не существует, также, как не существует и ГО. Во-первых, в любом реальном обществе, называемом солидарным, всегда присутствуют элементы ГО, т.е. элементы права, имеются в той или иной степени имущественные отношения, всегда есть определенные формальные элементы отношений между людьми. Во-вторых, любое общество, называемое солидарным (традиционным) также имеет множество недостатков, с которыми не считает нужным мириться значительная часть членов этого общества.

Отметим здесь, например, такой общепризнанный дефект традиционного общества, как сословность (а иногда и кастовость) его структуры. Принадлежность к определенному сословию, права и обязанности в этом обществе передается по наследству. Данный факт является источником ощущаемой многими принципиальной несправедливости традиционных обществ. Человек в таком обществе, родившийся "кухаркиным сыном", никогда не станет потомственным аристократом и дворянином. Путь в высшие слои общества таким людям, как правило, заказан. В сословном обществе привилегии передаются по наследству. Такие наследуемые привилегии развращают высшие сословия и унижают низшие сословия.

Сословность, как характерная черта традиционных обществ, большинством воспринимается как вопиющий пережиток прошлого, который всегда будет возбуждать у людей глухое или открытое недовольство. На этой почве возможны и социальные взрывы, бунты, беспорядки. Свежее подтверждение этому, - недавняя трагедия советского общества. Возродившаяся в последние десятилетия советской эпохи сословность вызывала резкое неприятие населения. Новое сословие, так называемая номенклатура, стала базой национального предательства, что, в конечном итоге привело к гибели самого общества. Об этом весьма убедительно пишет С.Г. Кара-Мурза [9]. Возникшая сословная элита в обществе традиционного типа морально деградирует и развращается. Она вызывает все большее недовольство и возмущение у народа. Это подрывает основы устойчивости традиционного общества. Таким образом, в схеме жизнеустройства по образцу солидарного общества далеко не все безупречно и идеально.

3. Механизмы права и морали в обществе

В ГО, как уже отмечалось выше, ведущими для регулирования всех отношений между людьми, являются формальные нормы права. Но, как справедливо отмечает Цаплин В.С. [10], "по мере усложнения общественной жизни количество запретов и правил становится неуправляемо большим и делает нереальным их знание, а тем более выполнение". Громоздкость норм и процедур их выполнения приводит к непомерному разрастанию так называемой правоохранительной системы. Множится армия юристов, адвокатов, судей, прокуроров. Общество утрачивает эффективность, его устройство становится громоздким и неповоротливым.

В таком образцовом для идеологов западничества обществе, как североамериканское, исключительно велик удельный вес профессиональных юристов, адвокатов, нотариусов, прокуроров и судей. Это общество называют обществом сутяжников, здесь почти каждый с кем-то и за что-то судится.

В ГО постоянно возникают зоны правового вакуума, которые быстро осваиваются криминалом, устанавливающим свои собственные правила поведения "по понятиям". В ГО право становится прецедентным, потому что сами судьи уже не могут знать всех запретов, а свод законов не в состоянии динамично отслеживать все быстропротекающие процессы в обществе. Трактовка формальных норм допускает все больший произвол и приводит иногда к значительной неопределенности. Механизм правового регулирования становится слишком громоздким и неповоротливым. Многие судебные процессы затягиваются на месяцы и годы.

В обществах традиционного типа ситуация совсем другая. Здесь обращение в суды при рассмотрении гражданских споров и конфликтов было явлением редким и морально осуждаемым. Так происходило в ушедшей в прошлое советской эпохе, особенно в ее первой половине. Тогда судиться с соседями по дому, с сослуживцами, с начальством было просто позорно. Если судишься, рассуждали в то время люди, - значит, не можешь договариваться миром, значит, - склочник и скандалист, а это уже клеймо на всю оставшуюся жизнь.

Мораль и нравственность как категории, определяющие отношения между людьми и составляющие неотъемлемую часть культуры, оказывают разное влияния на общества, построенные по законам ГО и на основе традиционных принципов. ГО нечувствительно (или, по крайней мере, мало чувствительно) к моральным порокам. Мораль ведь это совокупность неформальных и неписаных норм, которые, прежде всего, регулируют личностные отношения людей между собой и отношения с обществом в целом и его конкретными институтами. Совокупность этих сложнейших отношений составляют содержание морального пространства человеческого существования. В разобщенном обществе либерального рынка, формальной моделью которого является ГО, такое пространство в развитом виде практически отсутствует, что равносильно утверждению, что морали как таковой здесь нет. В любом реальном человеческом обществе такое пространство, конечно, существует, но для ГО оно находится вне пределов "досягаемости" правовых норм этого общества.

Оскорбления, жестокость, подлость, низость, предательство, измена, коварство, разврат, пошлость, бесстыдство, - все это не категории, с которыми "работает" ГО. Возникновение и распространение таких пороков не является социальной проблемой данного социума. Это нормальное и даже естественное состояние общества, построенного на основаниях ГО. Если закон жизни социума - борьба, то естественно и закономерно все, что укладывается в логику этой борьбы. В ГО только устанавливаются правила этой борьбы, как, например, в боксе. Значит, возможны и обман, и провокации, и жестокость, и коварство. Лишь бы только не нарушались формальные процедуры выяснения отношений, установленные нормы владения имуществом и любой собственностью, правила лишения и приобретения богатств.

Социум в условиях ГО может морально разлагаться, дичать и звереть, ну и что? Законы ведь частной собственности и личной свободы не нарушаются. Формальные нормы права ГО соблюдаются. В чем проблема? Какой бы дикой ни становилась мораль и нравственность в таком обществе, фундаментальные устои жизни этого общества не нарушаются. Наоборот, - все проявления якобы морального падения и деградации в этом обществе естественны, они вполне "нормальны". Более того, - по-другому и быть не может! Именно в этом смысле такое общество устойчиво ("нечувствительно") к проявлениям морального разложения и деградации. Упадок нравственности не затрагивает здесь основополагающие элементы конструкции ГО.

Совсем другая реакция на все это в традиционном обществе. Указанные выше пороки здесь представляют уже смертельную опасность для общества. Оно оказывается исключительно чувствительно к любым проявлениям морального разложения, деградации, нравственного упадка. Оно весьма уязвимо в моральном, нравственном и даже эстетическом плане. Распространение человеческих пороков для такого общества - социальная трагедия. Эти пороки рассматриваются как проявления катастрофического морального разложения, несовместимого с нормальной жизнью традиционного общества. Подрываются принципиальные, базовые элементы, на основе которых формируется не только нравственная атмосфера, но и экономические и технологические стороны жизнеобеспечения. Именно поэтому опасность морального разложения для традиционного общества представляется весьма серьезной [11].

Итак, нравственная обстановка любого реального социума с позиций разного типа обществ может быть оценена прямо противоположным образом. С позиции общества традиционного типа ситуация может выглядеть "запредельной", аморальной и абсолютно дикой, а с позиции норм ГО та же ситуация будет рассматриваться как совершенно нормальная.

Общество солидарного типа строится на развитых нормах культуры человеческих взаимоотношений, то есть на морали, нравственности, на сложившихся и поддерживаемых традициях, образцах поведения, на представлениях о долге и чести и т.д.. Вся эта "моральная конструкция" хрупка как хрустальная ваза. Неосторожные и неосмотрительные действия социума могут разрушить эту хрупкую конструкцию, и тогда начинается хаос.

Указанную выше уязвимость традиционного общества к явлениям морального разложения можно считать одним из опасных (системных) "пороков" этого общества. Это даже не столько порок, сколько болезненное, уязвимое место в устройстве этого общества, его "Ахилесова пята", самое слабое звено. Стратегическим противникам такого общества следует бить именно в это место, что они с успехом и делали по отношению к советской системе на этапе ее активного разрушения. Основываясь на отмеченной выше уязвимости и нестойкости обществ традиционного типа, может возникнуть мнение, что эпоха традиционных обществ тоже уходит. Возможно, это и так, если только модель общества солидарного типа не будет эффективным образом модернизирована с учетом реального опыта, в том числе и уроков трагедии советского общества. Но вот то, что уходит и эпоха ГО, - это неизбежно и никакие модернизации его не спасут. Этому типу обществ был отмерен историей более короткий век, чем традиционному классическому обществу.

Для солидарного общества главным регулятором являются моральные нормы. Эти нормы, в отличие от официальных норм права ГО, действуют быстро и эффективно, если само общество признает эти нормы ведущими. Их соблюдение не связано с временными и материальными издержками, возникающими при длительных судебных разбирательствах. Они не требуют создания и поддержания сложнейших организационных структур. Если нормы права начинают действовать по факту правонарушения, то мораль действует всегда и это действие имеет упреждающий характер для поведения людей. Это постоянно присутствующий в обществе, универсальный и всеобщий цензор.

Действие норм морали и нравственности не сопряжено со сложным материальным, финансовым и организационно-техническим обеспечением. Не требуется громоздкая и разветвленная многоуровневая организационная структура, которая обслуживает соблюдение норм права в ГО (следственные органы, суды различных инстанций, арбитражные суды, адвокатура, прокуратура, юридические консультации, нотариат).

Нормы морали имеют всеобщий и универсальный характер. Они всегда с человеком, он никогда не может от них избавиться. Нарушение этих норм в обществах традиционного типа не только вызывают публичное общественное осуждение, но и сопряжено с тяжелыми нравственными терзаниями для человека. Главный цензор в этой ситуации сидит в душе каждого человека. Страх попасть в поле зрение этого недремлющего цензора оказывается в солидарном обществе сильнее, чем позор публичного осуждения [12].

В любом реальном человеческом обществе жизнь регулируется не только пространством формального права и пространством культуры. Можно выделить еще одно, постоянно расширяющееся пространство, которое назовем пространством технологических регламентов (правил). Количество таких регламентов в любом развивающемся обществе постоянно растет. Достаточно назвать такие регламенты, как правила дорожного движения (ПДД), строительные нормы и правила (СНИП), правила противопожарной безопасности, правила устройства электроустановок, правила техники безопасности, правила пользования всеми видами транспорта (железнодорожным, авиационным, водным).

Целые области человеческой деятельности, прежде всего, связанные с системами жизнеобеспечения (энергетика, транспорт, коммунальное хозяйство), регулируются нормами этого пространства технологических регламентов. Если для регулирования этих сфер формально применить только нормы права ГО, то можно полностью парализовать их работу. Для того, чтобы такие системы нормально функционировали, даже в ГО стали явочным порядком устанавливаться другие законы, которые были характерны для обществ совсем другого типа. Это законы жесткого административного подчинения, свойственные авторитарным обществам, и законы оперативной координации и взаимного согласия, характерные для солидарного (традиционного) общества.

4. Культура, как регулятор человеческих отношений

Наш учитель, Виктор Викторович Бугровский, именем которого все участники семинара при единодушном одобрении, назвали свой семинар, вне всякого сомнения, исповедывал идеи солидарного общества, где культура и нравственность являются основными и определяющими при регулировании общественных отношений. Кажется, это утверждение должно быть для всех участников семинара истиной, не требующей доказательства. Нет нужды, как представлялось, специально убеждать в этом кого бы то ни было из людей, считающих себя учениками В.В. Бугровского. Однако, состоявшаяся дискуссия о гражданском обществе среди активных участников семинара показала, что не для всех этот вывод является очевидным. Именно поэтому имеет смысл еще раз вернуться к трудам Учителя.

Обратимся к тому, что писал Бугровский В.В. в своем итоговом труде "Экологические корни культуры" [13]. Несмотря на то, что почти все труды Бугровского В.В. по его личной инициативе издавались как коллективные работы в соавторстве с его единомышленниками, тем не менее, можно без всякой доли сомнения выделить в этих книгах тексты, написанные исключительно рукой Учителя. Для книги 1 (Культура - Душа народа) трехтомника [13] все разделы, посвященные изложению функциональной теории культуры, представляют собой авторский текст Учителя. Цитирование основных положений этих разделов должно ни у кого не оставить никаких сомнений по поводу того, какую модель жизнеустройства поддерживал В.В. Бугровский.

"Как только государство начинает опираться на законы, а не на культуру, оно гибнет" [13, стр. 14].

"… устойчивость общества, цивилизации зависит от культуры" [13, стр. 15].

"Среди сил, формирующих действительность, нравственность является первой. Все остальное - более или менее второстепенное" [13, стр. 31].

"Капитализм - мир товарных отношений - рассматривает все на свете как товар, обладающий стоимостью, ценностью. Сейчас главной ценностью стала земля, территория. Очевидно, что переход нашей земли в частную собственность неизбежно поведет к ее распродаже. Купят же ее те, кто обладает деньгами, и не нашими, а "твердой валютой", те, кто может надеяться отстоять свою собственность от возможной "реставрации" общественного или государственного землевладения.." [13, стр. 105].

Кажется, что после таких цитат Учителя нет особой нужды доказывать, как он относился к модели гражданского общества. Представляется совершенно очевидным, что если человек называет себя учеником В.В. Бугровского, то основные идеи Учителя должны стать составляющими его убеждения. Заявлять о приверженности идеям теории культуры В.В. Бугровского и ратовать за непременное строительство в нашей стране гражданского общества на Западный манер, - очень странно. Это просто непонятно. Или тексты Учителя не были прочитаны, или в эти тексты не вчитывались и не вдумывались, а идеи не стали убеждениями. Может быть, налицо просто идеологическая беспринципность. Модно стало сейчас призывать к строительству ГО, а растолковывать, детально разбираться по существу, что же это такое, - и не обязательно…

5. Гражданское общество и преступный мир

«Гражданское общество» по Гоббсу, как общество «правовое", призвано цивилизовать «дикое изначально общество», построенное по законам джунглей [6]. Таким изначально диким обществом, в котором действует закон джунглей, является криминальное, преступное общество. Если следовать логике Гоббса, гражданское общество ликвидирует преступный мир, используя исключительно правовые методы. В реальности оказывается, что одни только методы ГО не могут ликвидировать этот преступный мир. гражданский преступный право

Преступный мир существовал всегда, в любом человеческом обществе. Разными были только характер и масштабы его влияния на общественную жизнь. В этом "зазеркалье" социальной жизни законы, нормы и способы жизнеустройства получают обратное отражение, по которому можно косвенно восстановить картину того, что происходит в реальной жизни общества. В книге А. Константинова [14] дано весьма характерное описание преступного мира. В этом "мире" в искаженной форме представлены элементы как "традиционного", так и "гражданского" общества. Кавычки здесь применены именно потому, что все элементы нормальных понятий в этом человеческом подполье искажены до неузнаваемости. В этом "мире" существуют свои жесткие законы, есть своя "мораль", свои "понятия" о воровской справедливости. Однако, свод воровских правил и понятий в этом "мире" нарушается также, как в нормальном мире. Этот регулятор - сублимация норм традиционного общества.

Почему одни только нормы права ГО не в состоянии искоренить преступность? Нормы права заданы формально, а преступный мир берет на вооружение все "богатство" неформальных взаимоотношений в человеческом обществе. Весь этот криминальный мир строится на преступлениях, которые совсем не просто выявить средствами ГО. Все формальные механизмы правоохранительной системы ГО на деле иногда оказываются совершенно бессильны перед преступным "зазеркальем". Ярким показателем бессилия властей, использующих методы ГО против преступного мира, является зачастую полная безнаказанность участников воровских сходок, которые проводятся в публичных и весьма престижных местах (ресторанах, гостиницах, клубах). Правоохранительные органы бывают прекрасно осведомлены об этих сходках, но реально ничего сделать не могут, поскольку никакой "криминал" по законам ГО они "пришить" участникам сходки не могут.

Мир писаных законов гражданского общества не в состоянии избавить общество от уголовного мира. Как пишет знаток криминального мира А. Константинов [14, стр. 169], ".. в России существует давняя практика - вырабатывать законы лишь для того, чтобы их нарушать". В нашем сегодняшнем мире, который считается "диким", действуют "законы писаные, но не соблюдаемые, и неписаные - по которым живут" [14, стр. 180].

Преступный мир как всякое социальное явление сложен и многообразен. В нем, как пишет А. Константинов, есть две "идеологически разные системы", - воровская и бандитская [14, стр. 82]. Если против бандитской системы нормы права могут быть применены достаточно эффективно (если только государство обладает необходимой волей), то эффективность применения этих норм против воровской системы оказывается существенно меньшей. Причин этого много. Главные из них - социальные и социально-психологические.

К социальной причине относятся утвердившиеся рыночные отношения, которые в массовом порядке порождают преступность, особенно в ее самых изощренных и завуалированных формах - запутанные многослойные аферы, мошенничество, фальсификации, жульничество, террор, вымогательство, шантаж. Почва для такой преступности - "шальные" деньги, нажитое преступным путем богатство, резкая деформация всех человеческих ценностей в сторону материальных богатств и благополучия.

Есть в любом человеческом обществе и природная составляющая преступности - это сидящая в некоторых людях уже по своим внутренним психофизиологическим задаткам, по неосознанной ориентации, паразитическая, воровская "натура". Она пришла к человеку из глухих потемков его звериного происхождения. Социальная среда может приглушить эту "натуру", а может создать условия для ее пышного расцвета. В условиях рыночных отношений выходят на простор все прежде глубоко затаившиеся воровские, паразитические начала человека, все его преступные пороки, все мерзкое, злое и отвратительное, что тайно гнездилось где-то в глубине человеческой природы. В условиях экономического либерализма, прикрываемого красивыми лозунгами ГО, все это стало выползать на свет во всем своем чудовищном обличье, как будто из пещеры.

Воровство как вид паразитизма спокойно уживается, даже расцветает в условиях ГО. Более того, - оно официализируется, если удалось любыми способами узаконить паразитизм в нормах права. Путем подмены понятий, замены слов (например, спекуляцию и паразитизм - на бизнес и коммерцию) явления воровства "как будто" исчезают из жизни общества. Воровство становится напрямую связанным с коррупцией, в борьбе с которым ГО оказывается бессильным. Более того, - в обстановке ГО, когда в экономике правит бал частная собственность, коррупция, так называемый "блат", семейственность и кумовство достигают немыслимых для прежних традиционных обществ масштабов. Реальная власть хозяина, собственника, владельца становится практически неограниченной. В этой обстановке все человеческие пороки и слабости начинают расцветать пышным цветом.

В условиях ГО и либерального рынка создается особо благоприятная почва для коррупции и вымогательства. Отношения коррупции устанавливаются, прежде всего, между чиновничеством и остальным, так называемым самодеятельным населением. В обществе возникает и начинает разрастаться слой очень состоятельных людей, финансово хорошо обеспеченных, которые могут позволить себе особо роскошные условия для своей жизни (шикарные особняки, автомобили, бассейны). В этой обстановке у представителей органов власти, которым вменено в обязанность разрешать или ограничивать какие-либо виды деятельности, или санкционировать пользование какими-либо общими ресурсами (отвод участков земель, подключение к системам электроснабжения, газоснабжения и т.п.), естественно, возникает соблазн заняться вымогательством. Причина всех этих явлений - частная собственность и связанные с ее появлением криминальные процессы. Во-первых, все знают, или догадываются, об источнике возникшего богатства новых хозяев жизни. Это рассматривается чиновничеством в качестве морального оправдания вымогательства. Во-вторых, денежное содержание чиновников оказывается унизительно малым из-за ограниченности бюджета, что естественно толкает их на вымогательство. В.М. Полтерович назвал такое явление в либерально-рыночных условиях "коррупционной ловушкой" [15-16].

Так называемые "легкие" деньги, появившиеся в условиях шоковых либеральных реформ начала 90-х годов прошлого века, резкая дифференциация доходов создала исходную базу для распространения коррупции. "Дополнительными факторами послужили ослабление государственного контроля, неопределенность норм "рыночного поведения" и "пробелы в законодательстве" [15-16].

Коррупционная ловушка формируется и укрепляется, по представлениям В.М. Полтеровича под воздействием трех механизмов. Первый - возникновение коррупционных иерархий и отработанных технологий взяточничества. Второй - встраивание коррупции в систему других норм, установленных в обществе и органическое сопряжение с ними. Третий механизм - включение коррупции в обыденный порядок вещей, встраивание ее в сложившуюся "культурную инерцию", как это определяет В.М. Полтерович. Слово "культура" здесь, конечно, совершенно неуместно, поскольку ничего общего с человеческой культурой любые формы коррупции не имеют. Смысл же действия третьего механизма совершенно очевиден. В обществе либерального рынка взятки, "откаты" становятся рядовым явлением. Коррупция здесь уже устраивает каждого, к ней, в конце концов, оказываются причастны все. Более того, отказ от коррупционных действий рассматривается уже как нарушение сложившегося порядка вещей.

Итак, коррупция, паразитизм, воровство спокойно "встраиваются" в формальные механизмы ГО.

6. Правоохранительные системы гражданского и традиционного обществ

Если строго следовать нормам формальной модели ГО, то выполнение функции по соблюдению норм права должно стать монополией государства. Именно государство со всеми его силовыми институтами (полиция, прокуратура, суды, тюрьмы) должно играть роль арбитра в спорах независимых собственников. Авторитет представителей этих государственных институтов должен культивироваться и повсеместно насаждаться всеми средствами воздействия на сознание граждан. Так примерно и происходит в некоторых странах Западного мира, где элементы ГО представлены наиболее полно (США, Великобритания и др.). Образ любого полицейского, а особенно высокого полицейского чина (даже сержанта, не говоря уже об офицере и шерифе), окружен здесь ореолом почета и уважения. Показательны в этом смысле даже форма и экипировка полиции. Никого здесь не шокирует внушительное вооружение полицейских и их грозный вид. Раз сама обстановка в обществе признается "дикими джунглями", то для наведения порядка, конечно, нужна внушительная сила.

Для солидарного общества внешний вид, экипировка и форма сотрудников органов охраны общественного порядка имеет совсем другой характер. Он отражает особенности самого общества, степень его социализации и уровень сплоченности. Характерные черты советской милиции сталинского периода отмечает в своей книге Ю. Мухин [17]: "В те годы милиция редко бросалась в глаза из-за своей малочисленности, и даже в патруле милиционеры большей частью были без оружия - их оружием была форма. О дубинках у милиции не могло быть и речи вплоть до Горбачева, а при Сталине, думаю, за одну мысль о том, что советского человека кто-то может ударить палкой, могли посадить как злобного антисоветчика". Можно подтвердить на основе своих собственных воспоминаний и общения с родственниками, служившими в милиции того периода, что у них на службе кобура для личного оружия часто была просто пустой, либо в ней хранилась сапожная щетка. В те времена само общество всеми своими средствами "изначально, на корню давила преступность", так что "стрелять милиционерам приходилось, как правило, лишь на стрельбище" [18].

В послесталинский период (до начала так называемой перестройки) органы охраны общественного порядка (ОООП) также не выглядели как военизированные подразделения. Еще более мирно смотрелись так называемые дружинники на улицах советских городов. Их основным "оружием" были красные нарукавные повязки. Все знали, что эти дружинники являются добровольной организацией, создаваемой при организациях и предприятиях по территориальному принципу. Их задача состояла в том, чтобы помогать милиции и своим присутствием охлаждать пыл потенциальных нарушителей общественного порядка. Силовая составляющая их роли была минимальна, не даром в состав нарядов этих дружинников входили и лица женского поля, и люди преклонного возраста. Это были представители так называемой "широкой общественности". Главным инструментом их воздействия на нарушителей порядка был моральный фактор. Все тогда знали, что дружинники находятся под защитой закона, поэтому в конфликт с ними старались не вступать.

В первые годы так называемой хрущевской эпохи в обществе царила эйфория ожидания скорого прихода коммунизма. Милиция в своей работе начала активно опираться на добровольные общественные организации (добровольные народные дружины, общественные пункты охраны общественного порядка). Изменение социальной обстановки в том обществе привело к изменениям функций, выполняемых милицией. Милиция стала больше следить за соблюдением чистоты в городе, за выполнением правил поведения на улицах и в других общественных местах, штрафовала за сквернословие.

Тогда же в обществе стала обсуждаться идея того, чтобы сделать ОООП наполовину общественными, то есть лишить милицию ее военизированного характера. Даже в наименовании званий высших должностных лиц милиции началась замена военизированных званий на почти гражданские. Вместо генералов в милиции появились комиссары первого, второго и третьего рангов. Поговаривали даже о том, что с милицейской формы "снимут погоны". Все это было, конечно, "забеганием вперед", но в этих устремлениях проглядывалась идея постепенной передачи ряда общественно значимых функций охраны порядка самодеятельным общественным структурам.

Правоохранительная система сегодняшней РФ не похожа ни на то, какой она должна быть в условиях ГО, ни на общество традиционного типа. С одной стороны, например, милиция и созданная при ней военизированная структура (ОМОН), экипированы по нормам чрезвычайного положения - полный комплект стрелкового оружия (пистолет, автомат с необходимым боеприпасом), бронежилет, дубинка, наручники, газовые балончики, рация. Весь внешний облик стража порядка как бы свидетельствует, что он является представителем оккупационных властей на враждебной территории. С другой стороны, все средства воздействия на сознание людей (СМИ) стараются выставить сотрудников милиции в самом неприглядном свете, подорвать в глазах общества их авторитет и доверие к ним "простых людей". Это совершенно недопустимо, если следовать декларируемым нормам ГО.

Далее, все делается, чтобы лишить милицию ее монопольного права по охране общественного порядка. Широкое распространение получила частная охранная деятельность. Видимо, одной только государственной милиции явно не достаточно "новым русским". Появление частных охранных служб возвращает все общество в доисторический период, когда люди жили разрозненно, родами и племенами, и каждый род или племя организовывал для себя свои собственные охранные отряды для защиты своей пещеры, своих владений и охотничьих угодий. Суммарная численность частных охранных структур превышает численность всех сотрудников органов государственной безопасности и внутренних дел в советскую эпоху. Нет ни одного значительного магазина или ресторана, где бы у входа или в залах не маячили крепкие парни из ЧОП (частного охранного предприятия). На входе в торговые центры даже установлены рамки с металлоискателями и с целым нарядом охранников.