Криминалистическая деятельность

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Анализ содержания криминалистической деятельности

Криминалистическая деятельность - это родовое понятие, “понятие-тип”, охватывающее все криминалистические аспекты деятельности раскрытия, расследования и предотвращения преступлений.

Специфическими задачами для криминалистической деятельности могут выступать: выявление и раскрытие, а также изобличение лиц, совершивших преступление; профилактические меры, быстрое и полное раскрытие преступлений; привлечение к ответственности виновных, розыск лиц, совершивших преступление. Также возмещение материального ущерба, выявление и устранение причин и условий, способствовавших совершению преступлений, воспитание и т.д.

Внимания заслуживает классификация задач криминалистической деятельности, предложенная В.Я. Колдиным, т.к. в ней не только конкретно представлены задачи, но и приведена их иерархия. Определена последовательность решения: исходные (обнаружение, фиксация и изъятие источников криминалистической информации), промежуточные (установление доказательственных фактов или формирование необходимых для этого условий), и конечные (решение тактических задач расследования).

Представляется возможным следующим образом классифицировать задачи криминалистической деятельности: исходные (установление информации, потенциально имеющей криминалистическое значение), промежуточные (процессуальное оформление установленной информации, обеспечение установленной информации статуса вещественных доказательств) и конечные задачи (анализ и использование вещественных доказательств для изобличения преступника и принятия решения по уголовному делу). криминалистический деятельность следственный ситуация

Криминалистическая деятельность выполняет функцию предупреждения преступления быстрым и полным раскрытием, а также расследованием преступлений, в связи с чем нет необходимости выделять ее в качестве специальной задачи этой деятельности. Анализируемый материал достаточно отчетливо показывает близость функций криминалистической деятельности с ее задачами. Достаточно сказать, что отдельные авторы вообще не рассматривают специально функции криминалистической деятельности, ограничиваясь указанием ее задач такие как И.Ф. Герасимов, Л.Я. Драпкин. Вместе с тем сформулированные выше задачи криминалистической деятельности определяют и ее основные функции. В частности, исходные задачи обнаружения, фиксации и изъятия криминалистически значимой информации предполагают выполнение функций поиска и познания. Конечные задачи криминалистической деятельности предусматривают функцию познания. Наряду с названными функциями предлагаются конструктивная, преобразовательная и отражательная, управленческая и организационно-техническая функция. Коммуникативная, организаторская, воспитательная и удостоверительная, организация и планирование, управление, определение линии поведения.

Обобщая мнения разных авторов, следует определить следующие типовые функции криминалистической деятельности: 1) функции создания условий эффективной деятельности - организация, планирование, управление; 2) функции, обеспечивающие решение задач криминалистической деятельности - поисковая, удостоверительная, познавательная.

Функция защиты прав граждан также не может быть включена в специальные криминалистические функции, поскольку ее выполнение осуществляется посредством раскрытия, расследования и предотвращения преступлений. Виды криминалистической деятельности рассматриваются не всеми авторами, однако из имеющихся предложений можно выделить: раскрытие и расследование преступлений, экспертно - криминалистическую деятельность, профилактическую, оперативно - розыскную и научно - педагогическую (Н.П. Яблоков), розыскную работу следователя и следственную деятельность (И.С. Андреев, Г.И. Грамович, Н.И. Порубов), а также поисковую и розыскную деятельность следователя (А.Ф. Волынский).

Установление и обнаружение информации о совершенном преступлении традиционно связываются с розыскной деятельностью. Однако если оперативно - розыскная деятельность решает задачи установления и обнаружения замышляемых, готовящихся и совершенных преступлений, то розыскная работа следователя направлена исключительно на установление информации по совершенным преступлениям. В этом мы видим признак различия между оперативно-розыскной деятельностью и розыскной работой следователя, хотя и следует признать относительность этого различия, т.к. и субъект этой деятельности, а именно оперативные работники под руководством следователя, и методы, оперативно-розыскные мероприятия, сближают их. Тем не менее, установление и обнаружение объектов, имеющих значение для установления истины по расследуемому уголовному делу, позволяют говорить о розыскной деятельности следователя как разновидности деятельности криминалистической. Вторая группа задач, а именно промежуточные задачи процессуального оформления имеющейся информации, путем производства необходимых следственных действий делают обоснованным выделение в системе криминалистической деятельности следственной. Конечной задачей следственной деятельности выступает доказывание. Таким образом, вторым видом криминалистической деятельности является следственная деятельность. Особо следует остановиться на экспертно-криминалистической деятельности как системе действий, направленных к назначению и производству экспертизы. Безусловно, в аспекте назначения экспертизы и дальнейшего использования заключения экспертов в доказывании преступления экспертиза является следственным действием, однако ее производство имеет собственное содержание. Исходя из этого, мы полагаем, что криминалистическая экспертная деятельность может рассматриваться одновременно и как вид криминалистической, и как вид судебно-экспертной деятельности.

Задачи, такие, например, как классификационные, идентификационные и диагностические, кроме того, базируется на использовании экспертных методов и методик, что указывает на необходимость ее выделения в качестве разновидности криминалистической деятельности. Об этом же свидетельствуют возможности использования специальных познаний для решения исходных задач установления фактических данных, например, при осмотре места происшествия. Обобщая вышесказанное, можно определить следующие виды криминалистической деятельности: розыскная работа следователя, следственная деятельность как система следственных действий и экспертно-криминалистическая деятельность. В пользу указанной классификации видов криминалистической деятельности свидетельствуют специфические задачи каждого вида, а также используемые при этом методы.

Подчеркивая важное практическое значение соответствия следственного действия уголовно-процессуальному закону, В.Е. Корноухов с соавторами предлагает рассматривать следственные действия в более узком смысле, а именно как действия по собиранию доказательств, как средства познания. Авторы отмечают, что ведущей характеристикой следственных действий, при обязательном их соответствии познавательным и нормативным аспектам, является системность. Системность, по их мнению, обусловлена следующими обстоятельствами: во-первых, объективными связями между следами изучаемого явления; во-вторых, регулирующими следственные действия, тремя взаимосвязанными группами правил.

Анализируя работы Г.А. Густова, И.М. Лузгина, М.Н. Хлынцова, авторы определяют специфику и цели моделирования при расследовании преступлений: общие цели моделирования, например, задачи познания объекта доказывания, задачи управления процессом расследования и, более обоснованные, по мнению авторов, цели моделирования, применительно к отдельным задачам, возникающим в процессе расследования преступлений. Далее предлагается по указанным целям моделирования классифицировать модели на два типа, а именно, ретроспективную модель совершения преступления и перспективную модель расследования. Содержание ретроспективной модели совершения преступления, по мнению В.Е. Корноухова и его соавторов, соприкасается с понятием “криминалистической характеристики совершения преступления”. Анализ последнего приводит авторов к выводу об обоснованности отказа от понятия криминалистической характеристики преступления и использованию более точного - модели совершения преступления. «Она не может быть большой степени общности, а в основном должна отражать вид преступления и его разновидности, функция которых прогнозирование свойств личности преступника, механизма совершения преступления на основе исходной информации. При этом важно подчеркнуть, что модели должны быть динамическими». Ретроспективные модели связаны с перспективными - вторым классом моделей. Признавая отношение многих авторов к перспективным моделям как моделям мысленным, авторы понимают под ними конкретно методики расследования преступлений, поскольку они замещают реальный процесс, отражают типичный (закономерный) и задают стратегию расследования через систему правовых и тактических задач. Заслуживает внимания идея авторов классифицировать распознавание по субъектам, его осуществляющим. Такими субъектами могут выступать: следователь, и в данном случае нужно говорить о следственном распознавании; эксперт - судебно-экспертное распознавание.

Завершить обобщающий анализ содержания криминалистической деятельности можно следующими выводами: раскрытие, расследование и предотвращение преступлений является общеюридическим понятием и отражает одновременно цель и деятельность, направленную на достижение указанной цели. В состав деятельности, направленной на раскрытие, расследование и предотвращение преступлений входят уголовно-процессуальная и административно-правовая, оперативно-розыскная и криминалистическая деятельность. Общность цели обусловливает теснейшую взаимосвязь указанных видов деятельности. Криминалистическая деятельность обобщает все криминалистические аспекты деятельности, направленной на раскрытие, расследование и предотвращение преступлений. Будучи тесно связанной с уголовно-процессуальной, оперативно-розыскной и административно - правовой деятельностями, криминалистическая деятельность имеет при этом собственное содержание, придающее ей самостоятельный значение. Собственное содержание криминалистической деятельности может быть раскрыто путем определения ее специфических задач, выполняемых в ходе ее осуществления функций, используемых при этом методах и средствах. Задачами криминалистической деятельности являются: исходные, направленные на установление информации, потенциально имеющей криминалистическое значение; промежуточные, направленные на процессуальное оформление установленной информации; конечные, предполагающие анализ и использование вещественных доказательств для изобличения преступника и принятия решения по уголовному делу.

Функции криминалистической деятельности обеспечивают решение ее специальных задач. Они могут быть условно разделены на организационно управленческие и собственно практические, а именно поисковую, удостоверительную и познавательную. По характеру решаемых в криминалистической деятельности задач можно следующим образом определить ее структуру: розыскная и поисковая деятельность следователя, собственно следственная деятельность и экспертно-криминалистическая деятельность. В розыскной деятельности следователя решается задача установления фактических данных по уголовному делу, в следственной деятельности - доказывание, в экспертно-криминалистической деятельности, в целях установления фактических данных и доказывания - задачи классификации, идентификации и диагностики. Методы криминалистической деятельности имеют комплексный характер и определяются особенностями розыскной, следственной и экспертно-криминалистической деятельности: следственные действия, розыскные мероприятия, направленные на установление и обнаружение криминалистически значимой информации, методы и методики экспертной деятельности. Системный характер криминалистической деятельности обусловливает особенности субъекта, ее осуществляющего: ведущая роль принадлежит следователю, организующему, управляющему и собственно осуществляющему криминалистическую деятельность в целом. Под руководством следователя действуют и другие субъекты криминалистической деятельности: оперативные работники и эксперты.

2. Следственная ситуация как условие криминалистической деятельности

Главным и практически единственным условием криминалистической деятельности предлагается рассматривать следственную ситуацию. Однако уже при первом знакомстве с конкретной интерпретацией следственной ситуации заметно, что единодушное признание следственной ситуации как условия криминалистической деятельности не означает единого понимания ее сущности.

В частности, следственная ситуация рассматривается как условие планирования расследования, как условие, в котором осуществляется рациональная линия поведения, как конкретные условия времени, места, окружающей среды, во взаимосвязи с другими процессами объективной действительности и поведением лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства. И этого уже достаточно для того, чтобы провести процедуру типизации теоретических представлений о содержании следственной ситуации с целью их обобщения и упорядочения в типовую характеристику следственной ситуации. Как известно, впервые это понятие было предложено А.Н. Колесниченко: «Следственная ситуация - такое положение в расследование преступлений, которое характеризуется наличием тех или иных доказательств и информационного материала, а также возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки».

Стало уже традиционным разделение выражаемых мнений о сущности следственной ситуации по двум основным направлениям: следственная ситуация рассматривается либо как обстановка, совокупность обстоятельств, условий, в которой происходит расследование, либо как информационная база, совокупность информации, характеризующей состояние расследования по уголовному делу, без учета обстановки и условий, в которых оно происходит. Большинство предложенных определений следственной ситуации страдает общим недостатком: согласно им следственная ситуация лежит как бы «внутри» процесса расследования, выступая как совокупность фактических данных дела, либо как совокупность обстоятельств по делу, либо как совокупность условий, в которых в данный момент осуществляется расследование. Между тем следственная ситуация имеет по отношению к процессу расследования преимущественно внешний характер; поэтому следственную ситуацию можно определить как совокупность условий, в которых в данный момент осуществляется расследование». Более того, вынесение следственной ситуации за пределы расследования приводит к размыванию самого понятия.

Расследование преступлений осуществляется в конкретных условиях времени, места, окружающей его среды, взаимосвязях с другими процессами объективной деятельности, поведения лиц, оказавшихся в сфере уголовного судопроизводства, и под воздействием иных, порой остающихся неизвестными для следователя, факторов. Итак, мы понимаем под следственной ситуацией существующую в данный момент реальность, те условия, в которых действует следователь. Немаловажным остается вопрос установления условий, определяющих содержание следственной ситуации. Наиболее признанным является мнение Р.С. Белкина о структуре следственной ситуации. Он называет следующие ее компоненты: информационный, психологический, процессуально - тактический, а также компонент материального и организационно - технического характера. Справедливости ради следует сказать, что это не единственная, но, наиболее обобщенная точка зрения. Так, И.М. Лузгин называл такие элементы следственной ситуации, как: информация о событии, содержащем признаки преступления и о лицах, причастных к этому событию.

Интерпретация Р.С. Белкиным понятия «следственной ситуации» больше всего соответствует семантике слова «ситуация»: положение, обстановка, совокупность обстоятельств. Также силы и средства, имеющиеся в распоряжении следователя; позицию подозреваемого, потерпевшего, свидетелей, результаты их противодействия установлению истины; контакты следователя с оперативно-розыскными работниками, различными специалистами; иные факторы, препятствующие или способствующие успешному решению криминалистических задач. По мнению И.А. Возгрина, в содержание следственной ситуации входят специфика совершенного преступления, особенности информации о событии преступления (ее полнота, достоверность и относимость), содержание проведенного к определенному моменту времени расследования и его результаты, уровень научной организации и управления, степень обеспеченности криминалистическими и специальными средствами, загруженность следователя и т.д.

И вновь мы убеждаемся в отсутствии существенных разногласий в определении компонентного состава следственной ситуации, поскольку названные авторами элементы могут быть обозначены вслед за профессором Р.С. Белкиным как информационные, психологические, организационно-тактические и материальные, организационно-технические. Таким образом, вопрос о содержании следственной ситуации является не содержательным, а формальным. Речь здесь может идти лишь о большей или меньшей степени конкретизации содержащихся в ней компонентах. И даже самые последние работы в области криминалистической ситуалогии подтверждают в конечном итоге четырехкомпонентную структуру следственной ситуации. Т.С. Волчецкая отмечает, что следственная ситуация, как сложившееся на конкретный момент расследования положение, характеризуется состоянием следственной обстановки, степенью познания криминальной ситуации, тактико-процессуальными особенностями следствия, психологическими его особенностями, планово-организационным обеспечением следственной деятельности.

Так к объективным факторам относятся: наличие и характер имеющейся в распоряжении следователя доказательственной и ориентирующей информации, существование еще неиспользованных источников доказательственной информации и надежных каналов поступления ориентирующей информации, существующая в данный момент уголовно-правовая оценка расследуемого события. Также наличие в данный момент в распоряжении следователя, органа дознания необходимых сил, средств, времени и возможности их использования оптимальным образом.

Вместе с тем, осведомленность следователя об обстоятельствах преступления, возможных доказательствах, например, входит в содержание информационного компонента, а состояние производства по делу относится к компоненту процессуального и тактического характера, и, наконец, наличие коммуникаций, возможность мобильного маневрирования наличными силами и средствами и т.д. автор считает компонент материального и организационно-технического характера.

Субъективными факторами, влияющими на формирование следственной ситуации, являются: психологическое состояние лиц, проходящих по расследуемому делу, психологическое состояние следователя, уровень его знаний и умений, практический опыт. Также немаловажной является способность следователя принимать и реализовывать решения в экстремальных условиях, противодействие установлению истины со стороны преступника и его связей, а иногда и потерпевшего, и свидетелей. Большую роль играет благоприятное (бесконфликтное) течение расследования, усилия следователя, направленные на изменения следственной ситуации в благоприятную для следствия сторону, последствия ошибочных действий следователя, оперативного работника, эксперта, понятых, последствия разглашения данных предварительного расследования, непредвиденные действия потерпевшего или лиц, непричастных к расследуемому событию. Как уже было сказано, следственная ситуация - это совокупность условий, в которых осуществляется расследование. Эти условия могут иметь: психологический характер; информационный характер; процессуально - тактический характер; материальный и организационно - технический характер. В целом совокупность указанных условий составляет следственную ситуацию, каждое из них - выступает в качестве компонента, составной части последней. Особо следует подчеркнуть, что если мы говорим о компонентном составе следственной ситуации, то имеем в виду не простую совокупность этих компонентов, а их системную организацию.

В криминалистике классификация следственных ситуаций осуществляется по различным основаниям. Р.С. Белкин выделяет следующие основания и соответствующие им виды следственных ситуаций: по времени их возникновения: начальные, промежуточные, конечные; по отношениям между участниками: конфликтные и бесконфликтные; по отношениям к возможности достижения цели: благоприятные и не благоприятные.

О.Я. Баев различает такие следственные ситуации, как: по степени сложности: простые и сложные (проблемные); по объему и характеру дефицита информации:

а) следственные ситуации, в которых отсутствует вовсе или имеются неполные сведения о преступнике;

б) в которой имеются недостаточные сведения о расследуемом событии;

в) в которой имеются неполные данные, как о преступнике, так и о лице, его совершившем;

по степени общности: типичные и специальные;

по наличию или отсутствию противодействия расследованию: конфликтные и бесконфликтные.

В конечном итоге, значение следственных ситуаций заключается не в констатации условий криминалистической деятельности, а в конкретизации вытекающих из них задач. Определение задач и их последовательное разрешение обусловливает динамику следственных ситуаций, переход неблагоприятных в благоприятные, конфликтных в бесконфликтные, начальных в промежуточные, промежуточных в конечные.

Таким образом, подводя итог, можно сказать, что следственная ситуация представляет собой динамически организованную систему условий криминалистической деятельности. Составляющими следственную ситуацию компонентами являются: информационный, психологический, процессуально-тактический, материальный и организационно-технический. Компоненты следственной ситуации могут иметь как субъективную, так и объективную природу. Количественные и качественные изменения самих компонентов, а также их сочетаний определяют изменения следственной ситуации в целом, придают ей динамический характер. Анализ и оценка следственных ситуаций позволяют конкретизировать задачи криминалистической деятельности и, тем самым, проявляют свое качество «условий» этой деятельности. Задачи, вытекающие из той или иной следственной ситуации, предопределяют программу их разрешения, и в конечном итоге, придают криминалистической деятельности целенаправленный и эффективный характер.

3. Информация о преступлении как условие криминалистической деятельности

В принятом понимании компонентного состава следственной ситуации ведущее значение, как известно, принадлежит ее информационному компоненту. При этом необходимо подчеркнуть, что под характеристикой информационного компонента следует понимать не только конкретную, имеющуюся в наличии, информацию о событии, содержащем признаки преступления и о лицах, причастных к этому событию, но и об ориентирующей информации, о существовании еще не использованных источников информации. В своей совокупности они и составляют информационный компонент следственной ситуации. Не касаясь вопроса о том, что конкретно понимается под ориентирующей информацией, она, как правило, трактуется достаточно широко. В частности, в определении криминалистически значимой информации как сведениях, данных, имеющих отношение к раскрытию и расследованию преступления, разделяют эту информацию на доказательственную и ориентирующую.

Доказательственная информация содержится в доказательствах, ориентирующая получается из непроцессуальных источников и доказательственного значения не имеет, хотя и может быть источником для выдвижения версий, определения направлений расследования, планирования следственных действий, прогнозирования возможной линии поведения участников расследования и т.п.

Отметим, что заслуживает внимания, в этой связи, обращение к обобщенным информационным характеристикам того вида, рода или категории преступлений, к которым может быть отнесено расследуемое, как одному из источников ориентирующей информации. В самом деле, подобная обобщенная информация вполне соответствует тем признакам ориентирующей информации, которые были названы Р.С. Белкиным: это информация, которая получена не из процессуальных источников, а путем обобщения данных практики; далее, эта информация, не имея доказательственного значения, тем не менее, может служить источником выдвижения типичных версий, определять направление расследования, не только планирование следственных действий, но и указывать на специфические особенности тактики их производства. Следовательно, уместно заключить, что типовая, обобщенная информационная модель вполне может выступать одним из источников ориентирующей информации.

Типовая, как ее принято называть, обобщенная криминалистическая характеристика преступлений, служит информационной основой для общей ориентации в конкретном расследуемом преступлении. Знание типичных для данного вида, рода, категории преступлений способа их совершения, механизма следообразования, наиболее вероятных свойств субъекта и объекта преступления и особенностей их поведения, обобщенных данных о предмете преступного посягательства и об обстановке совершения преступления позволяет сравнить реальную следственную ситуацию с типично возникающими. Также выдвинуть наиболее вероятные версии, осуществить их проверку с учетом наиболее целесообразных и эффективных, уже отработанных на практике, рекомендаций по расследованию данного вида, рода и категории преступлений, учитывая характерные особенности самого процесса расследования и тактики производства отдельных следственных действий. Наиболее очевидным представляется значение криминалистической характеристики преступлений в тех следственных ситуациях, в которых имеется дефицит конкретной, фактической информации о расследуемом преступлении: чем более заметным является ее дефицит, тем большее значение приобретает информация ориентирующего характера, а, следовательно, более востребованной должна быть типовая криминалистическая характеристика расследуемого преступного события. Понимание практического значения типовой криминалистической характеристики преступлений, как известно, нашло свое отражение в методике расследования отдельных видов преступлений, составным, обязательным и самостоятельным элементом которой она является.

Совершенно иначе проявляется значение типовой криминалистической характеристики, если рассматривать ее как ориентирующую составляющую информационного компонента следственной ситуации, как одно из условий криминалистической деятельности: в неблагоприятных исходных следственных ситуациях, когда практически отсутствует фактическая информация, типовая криминалистическая характеристика предстает как источник обобщенных сведений о преступлении, определяющий процесс установления фактической информации. По мере накопления фактических данных и появляющейся задаче процессуального его закрепления, влияние ориентирующей информации в форме типовой криминалистической характеристики ослабевает, хотя и не утрачивает полностью своего значения.

Так, например, типовая ситуация расследования преступлений, совершенных в условиях неочевидности, делает первоочередной задачу установления фактических данных о совершенном преступлении и предусматривает в качестве ведущей розыскную деятельность следователя. Ориентирующей розыскную деятельность информационной базой выступает типовая криминалистическая характеристика преступления. В дальнейшем, по мере установления необходимого объема информации о конкретном преступном событии, возникает необходимость процессуального оформления установленных фактов, предполагающая переход к системе следственных действий и далее к анализу и использованию полученных доказательств, к конечной задаче криминалистической деятельности. Последовательность решения основных задач криминалистической деятельности определяет динамический характер следственной ситуации. Содержание самой исходной следственной ситуации и задачи ее разрешения обусловливают целесообразную последовательность и программу криминалистической деятельности: розыскная, следственная и экспертно-криминалистическая деятельность. Типовая ситуация расследования преступлений, совершенных в условиях очевидности, разновидностями которой могут быть ситуации задержания преступника на месте происшествия, преследование и задержание подозреваемого по горячим следам, предполагает достаточный объем исходной фактической информации о преступлении и преступнике, что на начальном этапе делает менее актуальной розыскную деятельность. Позволяет сразу обратиться к системе следственных действий (задержание, освидетельствование и личный обыск задержанного, его допрос, осмотр места происшествия, допросы свидетелей и потерпевших, очные ставки и т.д.) и экспертно - криминалистической деятельности. Проведенный анализ позволяет нам сделать вывод о том, что задача криминалистического познания преступной деятельности в целях повышения эффективности раскрытия, расследования и предотвращения преступлений находит свое практическое решение в том, что обобщенные результаты этого познания используются как ориентирующая информация, применяемая при организации, планировании и собственно осуществлении криминалистической деятельности. Думается, что типовые криминалистические характеристики преступлений, относящиеся к ориентирующей информации, наряду с имеющейся фактической, доказательственной информацией по конкретному уголовному делу, могут формировать определенный информационный компонент следственной ситуации. Изменение соотношения между ориентирующей и доказательственной информацией обеспечивает динамический характер не только следственной ситуации, но и, в конечном итоге, через изменение свойственных для каждой следственной ситуации решаемых задач, оказывает влияние в целом на криминалистическую деятельность.

Таким образом, типовая криминалистическая характеристика преступлений является одним из условий криминалистической деятельности.

Результаты криминалистического познания преступной деятельности в целях повышения эффективности раскрытия, расследования и предотвращения преступлений находят свое возможное практическое применение в качестве ориентирующей информации при организации, планировании и собственно осуществлении криминалистической деятельности. Типовые криминалистические характеристики преступлений, как информация ориентирующая, наряду с имеющейся фактической, доказательственной информацией по конкретному уголовному делу, формируют информационный компонент следственной ситуации. Изменение соотношения между ориентирующей и доказательственной информацией обеспечивает динамику не только следственной ситуации, оказывает влияние в целом на криминалистическую деятельность.

4. Развитие научных представлений о природе криминалистики

Развитие любой конкретной науки в известной степени определяется представлением о ее месте в системе научного знания. Рассматривая формирование научных представлений о природе криминалистики и ее месте в системе наук, можно выделить несколько концепций решения этого вопроса, исторически сменявших друг друга либо сосуществовавших на протяжении какого-то периода развития науки.

Криминалистика -- техническая или естественно-техническая наука. Взгляды на криминалистику как на техническую или естественно-техническую науку характерны для этапа ее становления как самостоятельной области знаний. Подчеркивая, что криминалистика -- это прикладная техническая дисциплина, сторонники данной концепции тем самым хотели доказать невозможность существования и развития криминалистических и процессуальных знаний в рамках одной науки необходимость их отпочкования. С позиций решения этой задачи рассматриваемая концепция известное время играла, по нашему мнению, прогрессивную роль. Ее наиболее откровенными сторонниками в советской криминалистике были Г. Ю. Маннс и Е. У. Зицер.

Г. Ю. Маннс, рассматривал криминалистику как прикладную техническую дисциплину, подчеркивал ее происхождение от уголовно-процессуальной теории и связь с уголовно-процессуальным правом. Е.У. Зицер придерживался аналогичных взглядов. Опровергая взгляд на криминалистику как на техническую дисциплину, но избегая называть ее правовой наукой, Б. М. Шавер несколько двусмысленно утверждал, что она изучает неправовые приемы и методы работы с доказательствами, чем дал повод для некоторых ученых-процессуалистов присоединиться к позиции Г. Ю. Маннса и Е. У. Зицера уже в более позднее время.

Для доказательства технической природы криминалистики некоторые ученые избрали другой путь. На долю криминалистики они оставляли только криминалистическую технику, криминалистическую же тактику и методику включали в науку уголовного процесса. Таким образом, криминалистика опять оказывалась пресловутой «полицейской техникой» или «научной полицией». Так, М. С. Строгович пришел к выводу, что «криминалистика строится как уголовная техника», тактика же должна включаться в общий курс уголовного процесса, а методика расследования -- в его специальный курс.

Криминалистика -- наука двойственной природы (естественно-технической и уголовно-правовой). Взгляд на криминалистику как на техническую дисциплину сковывал ее развитие и ограничивал сферу ее рекомендаций. Практика борьбы с преступностью настоятельно требовала разработки тактики и методики расследования; ведущие же представители уголовно-процессуальной науки, объявившие о намерении разрабатывать эти вопросы, дальше деклараций в этой области не пошли. Сама жизнь поставила на повестку дня вопрос о пересмотре оценки криминалистики как дисциплины исключительно технической. Практически одновременно возникли две новые концепции природы криминалистики.

Одна из них заключалась в том, что криминалистика рассматривалась в одной своей части как техническая, а в другой -- как правовая наука. Согласно второй концепции, криминалистика признавалась правовой наукой. Наиболее отчетливо взгляд на криминалистику как на науку, которая имеет двойственную природу, был сформулирован П. И. Тарасовым-Родионовым. Он писал: «Продолжающийся еще и в настоящее время спор по вопросу о природе науки советской криминалистики объясняется в известной мере наличием в этой науке двух направлений, что игнорируют не только процессуалисты, но и часть криминалистов. Первым и основным в науке советской криминалистики является направление о раскрытии и расследовании преступления. В этой своей основной части советская криминалистика является правовой наукой, вооружающей следователя в его почетной и ответственной работе по борьбе с преступностью. Но в советской криминалистике есть и второе направление -- о методах исследования отдельных видов вещественных доказательств, причем эти исследования производятся на основе переработанных и приспособленных в этих целях данных естественных и технических наук. Это второе направление науки советской криминалистики носит технический, а не правовой характер». Отличие позиции П. И. Тарасова-Родионова от позиции его предшественников заключается в том, что если последние рассматривали как технические рекомендации криминалистики, в том числе и рекомендации в области тактики, то П. И. Тарасов-Родионов “вернул” криминалистике тактику и методику расследования. Он объявил их правовой частью или направлением криминалистики, но в то же время в рамках единой науки усмотрел наличие и технической части или направления.

Половинчатое решение вопроса о природе криминалистики П. И. Тарасовым-Родионовым, как уже отмечалось, по времени совпало с возникновением представления о ней только как о правовой науке. Естественно, что сторонники этой концепции подвергли критике как причисление криминалистики к техническим дисциплинам, так и взгляды П. И. Тарасова-Родионова. «В концепции П. И. Тарасова-Родионова о двух направлениях в криминалистике, -- писал в те годы А. И. Винберг, -- неправильно отображаются действительно имеющиеся в науке советской криминалистики два неразрывно связанных раздела: криминалистическая техника и тактика. Криминалистическая техника вне криминалистической тактики беспредметна. Все достижения криминалистической техники реализуются в правовой деятельности органов суда и следствия через криминалистическую тактику. Криминалистическая техника и криминалистическая тактика в значительной степени определяют научное содержание методики расследования преступлений, в которой они синтезируются». Если взгляд на криминалистику как на техническую науку повлек за собой попытку некоторых ученых «изъять» из нее вопросы тактики и методики, то концепция П. И. Тарасова-Родионова дала повод для предложений о выделении из криминалистики в самостоятельную дисциплину криминалистической экспертизы. Несмотря на то, что эти предложения были подвергнуты резкой и обоснованной критике С. П. Митричевым, А. И. Винбергом и другими авторами, они оказались весьма живучими и вновь были выдвинуты уже в конце 50-х годов. Взгляд на криминалистику как на юридическую науку сформировался в 1952-1955 гг. и впоследствии стал господствующим как в криминалистике, так и в правовой науке в целом. Первыми с обоснованием этой концепции выступили С. П. Митричев, А. И. Винберг, Г. Б. Карнович, В. Г. Танасевич. Во время дискуссии о предмете криминалистической тактики концепция юридической природы криминалистики была поддержана А. Н. Васильевым, А. А. Пионтковским; Г. Н. Александровым, Н. В. Терзиевым, С. А. Голунским и другими участниками дискуссии. Содержание концепции и ее обоснование в настоящее время заключаются в следующем: криминалистика -- правовая наука, ибо ее предмет и объекты познания лежат в сфере правовых явлений; криминалистика -- правовая наука, так как ее служебная функция, решаемые ею задачи относятся к правовой сфере деятельности государственных органов, к правовым процессам (расследование, судебное разбирательство); все рекомендации, разрабатываемые криминалистикой для практики, носят строго выраженный правовой характер, основаны на законе, соответствуют его духу и букве; они вызваны к жизни потребностью ликвидации в нашей стране преступности и «развивались в советском уголовном процессе лишь с единственной целью оказания научной помощи следственным и судебным органам в отыскании истины по делу»; криминалистика связана со многими науками -- как общественными, так и техническими, но связи эти носят преимущественно частный и локальный характер, тогда как основной «питательной средой» для криминалистики является право, правовые науки, следственная и экспертная практика; наконец, исторически криминалистика зародилась в рамках именно правовой -- уголовно-процессуальной -- науки. Попытки некоторых ученых, предпринимаемые время от времени с целью изменить или «исправить» представление о правовой природе криминалистики, встречали решительный отпор, в том числе и с нашей стороны.

Противоречивую позицию в вопросе о природе криминалистики занимал А. Н. Васильев. Наряду с многочисленными утверждениями о том, что это наука юридическая, в его выступлениях иногда выражалась солидарность со взглядами М. С. Строговича, или содержались высказывания о том, что криминалистика «не чисто юридическая» наука. К чему это приводит, мы постарались показать при анализе предложенных А. Н. Васильевым определений предмета криминалистики. Правда, в учебнике 1980 г. он без оговорок заявил, что «криминалистика есть наука юридическая из цикла уголовно-правовых наук». Мнение о юридическом характере криминалистики в настоящее время разделяет большинство как процессуалистов, так и ученых других юридических специальностей. Правда, иногда еще предпринимаются попытки как-то отделить криминалистику от других правовых наук, объявляя ее не правовой, а юридической наукой, усматривая различие в этих терминах вопреки элементарной логике.».

Полностью разделяя концепцию правовой природы криминалистики, в следующем, 1987 году, мы с уверенностью утверждали, что «не видим оснований для ее пересмотра ни в настоящее время, ни в обозримом будущем, несмотря на процессы интеграции и дифференциации научного знания, которые не могут не затронуть криминалистики». Однако уже через несколько лет от этого категорического утверждения пришлось отказаться. Перебирая все изложенные аргументы в пользу признания криминалистики чисто юридической наукой, сопоставляя их с теми явлениями и процессами, которые происходят в современной криминалистике, нельзя было не придти к выводу о по меньшей мере спорности этих аргументов и безапелляционности вывода из них. В конечном счете, возникшие сомнения приобрели форму следующих контраргументов.

1. Отнюдь не весь предмет и не все объекты познания криминалистики лежат в сфере правовых явлений. Криминалистика -- наука о закономерностях механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, собирания, исследования, оценки и использования доказательств и основанных на познании этих закономерностей специальных средствах и методах судебного исследования и предотвращения преступлений. Между тем, отнюдь не все закономерности механизма преступления, преступной деятельности и уж тем более возникновения информации о преступлении и его участниках лежат в сфере правовых явлений. Часть из них -- это закономерности вообще всякой человеческой деятельности, закономерности процесса отражения, носящие общий характер и не зависящие от сферы их действия, проявления. Таковы, например, закономерности формирования цели деятельности, где только сама цель лежит в области правовых (точнее, противоправных) явлений, или закономерности возникновения таких источников информации, как многие следы деятельности: след автомашины -- средства совершения преступления -- по механизму возникновения может не отличаться от следа любой другой подобной автомашины, трассы от топора, которым была срублена ветка для маскировки трупа, будут такими же, как и в случаях безобидного использования этого орудия. Во всех этих случаях действует одна и та же закономерность следообразования. Закономерности исследования и оценки доказательств -- это общие закономерности содержательного и оценочного познания, специфическими являются здесь лишь условия и объекты познания. Сказанное, разумеется, не означает, что приведенное определение предмета криминалистики неверно. Просто оно, как всякое определение, выражает суть определяемого понятия в общей форме, без детализации, не указывает (да и не должно указывать), о каких конкретно закономерностях, средствах и методах идет речь.

2. Можно ли считать криминалистику правовой наукой только лишь в силу того, что ее служебная функция и решаемые ею задачи относятся к правовой сфере деятельности государственных органов и к правовым процессам? Однозначного ответа на этот вопрос дать не удастся. Принято считать, что служебная функция криминалистики заключается в том, чтобы разрабатывать средства и методы раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, способствовать внедрению в судопроизводство достижений естественных и иных наук. Но разве не ту же функцию выполняет, например, юридическая психология, которая, тем не менее не перестает из-за этого быть естественной наукой, или судебная медицина, судебная психиатрия и некоторые другие области знаний, хотя бы та же логика? Действительно, есть область проблем, которых не решают ни упомянутые, ни другие, кроме криминалистики, науки. Это специфические вопросы криминалистической тактики и методики, некоторые вопросы криминалистической техники. Эти проблемы целиком относятся к правовым процессам, носят выраженный правовой характер. Но это лишь подтверждает наличие в криминалистике правового содержания, но оставляет открытым вопрос о том, исчерпывает ли это правовое содержание все содержание криминалистической науки. Думаю, что даже уже сказанное позволяет ответить на этот вопрос отрицательно.

3. Все ли рекомендации, разрабатываемые криминалистикой для практики, носят правовой характер, основаны на законе, соответствуют его духу и букве? И на этот вопрос следует ответить отрицательно. Что правового в разработке правил фотосъемки на месте происшествия? В приемах обнаружения, фиксации и изъятия следов рук, ног и других следов? Во многих рекомендациях по тактике допроса, обыска, эксперимента и других следственных действий? Разве что общая процессуальная процедура их проведения, но отнюдь не те криминалистические предписания, которые и в законе-то не упоминаются. Кстати, с этим связано и утверждение об основанности этих рекомендаций на законе, их соответствии букве и духу закона. Утверждение это при достаточно критическом к нему отношении представляется несколько преувеличенным. Более верно, что подавляющее большинство криминалистических рекомендаций либо не противоречит закону, либо вообще безразлично для закона. Можно ли считать связи криминалистики с другими, неправовыми науками «частными и локальными», а право, правовые науки, правоохранительную практику -- ее основной «питательной средой»? Еще пару десятков лет назад этот тезис, пожалуй, не вызывал сомнений. Но криминалистика тогда и теперь -- это едва ли не разные науки. Ни на одну из наук, считающихся правовыми, не оказали такого влияния научно-техническая революция и процессы интеграции научного знания, как на криминалистику. Даже если оставить в стороне качественные изменения криминалистической техники, то простое ознакомление с состоянием криминалистической тактики, например, может поставить в тупик: чего в ней теперь больше: традиционно тактического или психологии, теории игр, теории принятия решений и т. п. Может быть, меньше, но также весьма насыщена «инородными» знаниями и криминалистическая методика. Нет, никак нельзя теперь эти связи считать «частными и локальными». Сказанное отнюдь не умаляет значения для криминалистики права, правовых наук, следственной, экспертной и судебной практики. Просто следует отказаться от попыток определения, «что важнее» для криминалистики: все существующие и будущие связи важны для криминалистики именно в силу ее природы. И вот теперь мы вплотную подошли к решению вопроса о ее природе. В чем же состоял дефект отвергнутой концепции о двойственной природе криминалистики? Думается, что, не в последнюю очередь, в том, что содержание науки делилось на две части и естественно-технической была объявлена криминалистическая экспертиза, -- раздел, который, во-первых, в то время не был общепризнанным элементом структуры криминалистики, а во-вторых, как институт, имел и имеет явно выраженный процессуальный характер. Между тем, как нам представляется, к решению этого вопроса следует подходить с иных позиций. Анализ содержания криминалистической науки позволяет воочию убедиться в том, что по характеру содержащихся знаний двойственную природу имеют все разделы криминалистики, а не какая-то одна ее часть. Что же касается экспертизы, то такого самостоятельного раздела в криминалистике нет и не может быть, поскольку процессуальными проблемами этого института она вообще не должна заниматься, а разработка его содержательной стороны -- экспертных методик -- это функция отраслей криминалистической техники. Строго говоря, термин «наука двойственной природы» неточен. Помимо правовых, для криминалистики «родными» стали знания из области не только естественных или технических, но и общественных наук. Ее природа поэтому не «двойственная», составных частей не две, а больше, да и не части это вообще, а комплекс знаний. Именно комплекс, а не совокупность, своеобразный сплав, а не некая механическая совокупность «судебных наук» под крышей не существующей при таком понимании самостоятельной криминалистической науки. Теперь уже следует говорить не об адаптации, приспособлении криминалистикой данных других наук, а о сплаве этих знаний в рамках предмета и содержания криминалистики. Изменение представлений о природе криминалистики, признание ее интегральной наукой -- объективное отражение происходящих в ней реальных процессов интеграции научного знания. Речь идет о синтезе научных знаний. Этот синтез осуществляется путем: переноса идей и представлений из одной области знания в другую; использования понятийно-концептуального аппарата, методов и иных познавательных средств одних областей другими; формирования комплексных, междисциплинарных проблем и направлений исследования; формирования новых научных дисциплин «пограничного типа» на стыках известных ранее областей знания; сближения наук, усиления взаимосвязи и взаимодействия наук; универсализации средств языка науки; выработки региональных и общенаучных форм и средств познания; усиления связи между философским и частнонаучным знанием, увеличения разнообразия каналов и форм связи между ними.

Классификация наук теснейшим образом связана с пониманием сущности самого научного познания, его предмета и метода, его источников, движущих сил и конечных целей применения его результатов. В соответствии с этим образуется множество самых разнообразных связей между науками, из которых, прежде всего, следует отметить три главные связи, определяющиеся следующими обстоятельствами: во-первых, характером предмета науки и объективными отношениями между предметами разных наук; во-вторых, специфическими условиями познания, методами научного исследования, зависящими от предмета исследования; в-третьих, целями, которые вызывают научные знания и которым эти знания служат». Основываясь на этих положениях, С. Ф. Бычкова, говоря о науке судебной экспертизы, указывает, что эта наука «изучает объекты, процесс возникновения которых обусловлен таким социальным явлением, как преступность. Конечной целью науки о судебной экспертизе является исследование преступности как явления уголовно-правового, разработка мер борьбы с преступлениями в специфическом аспекте, основанном на собственном предмете и средствах познания».

Справедливые во многом суждения С. Ф. Бычковой можно в известной степени отнести и к криминалистике, хотя утверждение, что конечной целью науки о судебной экспертизе служит исследование преступности как социального явления, представляется спорным, ибо, например, изучение аналогичных объектов судебной медициной не позволяет в отношении нее сделать подобных выводов. В отношении криминалистики к сказанному ею следует добавить главное: в ее содержании, в отличие от науки о судебной экспертизе, имеются значительные по объему и важные по значению правовые положения, которые еще больше сближают ее с правовыми науками. Именно это в первую очередь позволяет сохранить в чисто методических и классификационных целях отнесение криминалистики к правовым наукам из группы специальных юридических наук. Подобное решение, в свете сказанного, носит тем не менее условный характер и преследует чисто практические цели. Между тем, в большинстве современных источников криминалистика по-прежнему без всяких оговорок считается чисто юридической наукой. По мнению Н. А. Селиванова. В. Я. Колдина и Н. П. Яблокова, В. А. Образцова, А. А. Эксархопуло и многих других криминалистов и процессуалистов, криминалистика -- наука правовая, и это утверждение не вызывает у них сомнений.