Социально-исторические, психологические и философские аспекты посредственного причинения вреда

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уральская государственная юридическая академия, г. Екатеринбург

Социально-исторические, психологические и философские аспекты посредственного причинения вреда

Луньков Дмитрий Александрович,

аспирант кафедры уголовного права

Невозможно не согласиться с И.Я. Козаченко, что существование человека всегда было связано с какой-либо деятельностью, т. е. с его активным вмешательством в природную среду, либо среду, связанную с определенными отношениями между людьми. Проявляя свою активность, индивид стремится изменить, приспособить, или не допустить наступления какого-либо события либо ускорить его возникновение. Подобная деятельность может быть полезной, вредной или нейтральной для общественных интересов^[1]. Вредная деятельность является девиантной, т.е. отклоняющейся от общепринятых норм поведения. Разновидностью девиантной деятельности является незаконная, соотносящаяся с ней как часть целого.

Во все времена человечество задавалось вопросами, почему для решения своих проблем отдельные люди избирают преступный путь, а самые изворотливые из них совершают преступления «чужими руками»? Как их предотвратить? На эти вопросы пытались ответить философы и писатели, социологи и врачи, экономисты и политики, теоретики и практики, полагая, что их решение доступно всем. Вместе с тем, вопреки предпринимаемым усилиям уровень преступности в абсолютном большинстве государств не только не уменьшается, но и продолжает расти. Это свидетельствует о том, что универсальный рецепт борьбы с преступным поведением не найден. Сказанное в полной мере относится и к вопросам совершения отдельных преступлений «чужими руками».

Изучение проблем девиантного поведения не должно сводиться лишь к исследованию их уголовно-правового аспекта, поскольку в своих действиях люди исходят из потребностей и мотивов, преследуют определенные цели, руководствуются идеями и эмоциями, т.е. действуют сознательно. Комплексный подход к проблеме посредственного совершения преступления предполагает изучение природы отклоняющегося поведения, его вызывающих факторов, соответствующих причин и условий^[2], в том числе в разрезе историко-социальных, психологических и философских аспектов.

Философские категории причинности, необходимости и свободы воли являются для системы права фундаментальными. Без раскрытия содержания этих категорий, без выяснения их соотношения нельзя дать сколько-нибудь научное обоснование принципов ответственности человека за свои поступки. Ф. Энгельс писал: «Невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой»^[3]. По этой причине данные проблемы были в прошлом и являются в настоящем предметом изучения философов, юристов, психологов.

В настоящее время большинством ученых признано господство необходимости, представляющей собой определенную взаимосвязь причин и следствий, т.е. всякое явление причинно обусловлено. Однако причинность нельзя отождествлять, как это делает механистический детерминизм, с необходимостью. Необходимость представляет собой такую цепь явлений, которые явились закономерными при взаимодействии определенных причин и следствий. Другими словами, необходимость определяется как «отображающая существенные, необходимые и повторяющиеся связи между явлениями реального мира»^[4]. Случайность наоборот, отражает внешние, несущественные, неустойчивые и единичные связи действительности^[5]. Итак, необходимое есть закономерное, а закономерное - это необходимое. Необходимость также нельзя отождествлять с неизбежностью, поскольку объективная необходимость становится неизбежностью лишь на определенной ступени общественного развития. Необходимость проявляет себя как закономерная тенденция, но эта тенденция может иметь различные формы проявления, которые зависят от многих факторов как объективных, так и субъективных.

Кроме необходимости, в природе и обществе действует и другая объективная категория, именуемая случайностью. Случайность тоже имеет свою причину. Но, в отличие от необходимости, ее появление незакономерно. Задача разграничения категорий необходимости и случайности усложняется тем, что необходимость требуется искать в массе случайных явлений, а случайность следует считать стороной всякой необходимости. Как справедливо отмечают исследователи, «…необходимость нужно рассматривать как степень зависимости одного явления (предмета, события, процесса) от другого. Случайность определяется степень независимости одного явления от другого»^[6]. Таким образом, необходимость и причинность, хотя и находятся в диалектической взаимосвязи, не представляют собой тождества.

Причинность, по нашему мнению, есть выражение объективных закономерностей природы и общества, одна из сторон взаимообусловленных связей и отношений в мире. «Причина и следствие, - писал В.И. Ленин, - ergo, лишь моменты всемирной взаимозависимости, связи (универсальной), взаимосцепления событий, лишь звенья в цепи развития материи»^[7]. Специфика причинной связи в каждом конкретном случае определяется, прежде всего, уровнем структурной организации явлений. Это положение имеет принципиальное значение для решения вопроса о соотношении причинности и виновности. Сказанное приобретает особую значимость при рассмотрении вопросов посредственного причинения вреда, поскольку причинная связь между собственными действиями преступника и наступившими общественно-опасными последствиями значительно усложняется наличием между ними невиновного причинителя вреда. Это, в свою очередь, позволяет говорить о двух причинах наступления преступного результата: о фактической - действиях посредственного совершителя и о технической - действиях непосредственного причинителя, которые одновременно являются последствием воздействия на него со стороны преступника.

Посредственное причинение вреда обычно сопровождается многочисленными обстоятельствами, которые могут быть по-разному связаны как с совершенными действиями, так и с наступившими последствиями. Отграничение причинных зависимостей, в частности, их деление на необходимые и случайные, возможно на любом уровне организации действительности, в том числе на уровне единичного, особенного и общего. Но в одном и том же явлении одно и то же событие не может быть одновременно необходимым и случайным. Одно и то же событие может быть и случайным и необходимым только в разных обстоятельствах.

Уместно привести высказывание Ф. Энгельса о том, что «причина и следствие суть представления, которые имеют значение, как таковые, только применении к данному отдельному случаю; но как только мы будем рассматривать этот отдельный случай его общей связи со всем мировым целым, эти представления сходятся и переплетаются в представлении универсального взаимодействия, в котором причины и следствия постоянно меняются местами»^[8]. Это не означает, что необходимо вычленить конкретную причину и вызванное ею следствие из ряда всеобщей зависимости и определить их значение обособленно. Главное, что причина и следствие имеют значение применительно к конкретному случаю, отдельному явлению; только системный подход позволяет определить действительную роль тех или иных факторов в детерминации явлений. Этот момент особенно важен для установления правильного соотношения объективного и субъективного, в том числе причинной и виновной связи в конкретном преступлении, совершенном посредством другого лица.

Здесь отправной точкой служит положение, что все человеческие поступки, как и всё в природе и обществе, причинно обусловлены (детерминированы). Источником детерминированности является окружающая человека среда в самом широком смысле слова, которая определяется во взаимодействии с личностью. Принимаются во внимание все этапы криминального поведения: формирование мотивации, принятие решения о совершении преступления, исполнение принятого решения, посткриминальное поведение.

Вслед за этими философскими и криминологическими дефинициями наступает очередь специалиста, который применительно к науке уголовного права должен определить взаимосвязь между причинами и следствием, в том числе с учетом имевших место случайностей, установив закономерность наступления преступного результата от действий того или иного лица. Таким образом, правоприменитель обязан, мысля диалектически, воссоздать объективную картину действительности, представляя её в зависимости от уровня своего восприятия, понимания, истолкования, от имеющегося теоретического багажа и накопленного практического опыта, а также многих других качеств, оценка которых подчас не менее важна, чем оценка изучаемой им действительности, поскольку её объективные закономерности познаются сознанием исследователя и преломляются в нём. По нашему мнению, на последнем не лежит обязанность всецело и досконально познать все аспекты необходимости и случайности, вызвавшие в совокупности наступление общественно-опасных последствий, однако он обязан «…дать концептуальное выражение объективной необходимости и, если это окажется возможным, то и количественную оценку в виде статистического, динамического закона и т.д.»^[9].

Это означает, что когда мы имеем дело с такими формами детерминации, которые связаны с оценкой поведения человека, мы должны принять в соображение как объективные, так и субъективные факторы, к числу которых необходимо отнести свойства личностей как посредственного совершителя преступления, так и невиновного причинителя вреда.

Так, О.Е. Фрейеров достаточно обоснованно доказывает, что «…такие особенности психики, как легкая возбудимость, неустойчивость, колебания настроения, эмоциональная зрелость, повышенная внушаемость, подозрительность, интеллектуальная неполноценность, извращенная сексуальность и т.д., нередко «облегчают» реализацию криминального акта, приводят личность в конфликт с законом в таких ситуациях и по таким мотивам, при которых психически полноценный человек поступает правильно - в соответствии с требованием закона»^[10]. В отличие от биологических свойств, психологические качества человека как личности играют весьма значительную роль, ибо все внешние причины не могут действовать на человека иначе, как через внутренние условия^[11].

Вместе с тем, детерминированность человеческого поведения вовсе не означает фатализма, она не есть вера в судьбу (рок), не ведет к квиетизму, т.е. мистическо-созерцательному, безучастному отношению к жизни. Всякое воздействие материи, среды на человека преломляется через его сознание (интеллект и волю). Данную позицию занимает и М.С. Строгович: «Все нравственные явления являются интеллектуальными, так как проходят через сознание»^[12]. В процессе отражательной деятельности человека приходят в движение все компоненты его психики, на всех сторонах его поведенческой деятельности лежит печать его интересов и желаний, убеждений и привычек, на всем сказывается активная роль его сознания. «Нет человека только действующего или только чувствующего - он един»^[13]. Каждое действие человека «…необходимо включает и чувственную, и познавательную часть»^[14].

Из сказанного следует, что в каждом поступке человека, в том числе антиобщественном, мы имеем дело с поведением целеполагающего субъекта, наделенного сознанием. Как отмечает Л.Д. Столяренко, «свобода воли определяется возможностью человека осуществлять выбор того или иного варианта поведения, порой вопреки социальным обстоятельствам или собственным влечениям»^[15]. Поэтому положительное или отрицательное влияние среды на субъекта следует рассматривать в ракурсе преломления окружающей действительности в сознании лица. Следовательно, любое совершенное человеком правонарушение, особенно посредством других лиц, порождено определенными причинами и условиями, которые нам известны или могут быть известны. Эти причины при определенных условиях закономерно порождают такие действия, которые являются преступными. Раскрытие причинной зависимости между личностью и множеством объективных факторов, вызывающих конкретное преступление и обуславливающих выбор способа его совершения посредством других лиц, возможно на нескольких уровнях.

Человеческая деятельность, в том числе преступная, имеет свою социально-психологическую основу, проявляющуюся в специфике отношения личности к окружающей среде, к общепринятым социальным ценностям, к предъявляемым каждому человеку правовым, моральным, нравственным и иным требованиям, зачастую противоречивым. Социальные свойства и качества личности, определяющие содержательную сторону её поведения, находят свое проявление в конкретных поступках, обусловленных конкретными мотивами и побуждениями. Обладая сознанием и волей, субъект на их основе избирает форму и средства для удовлетворения своих потребностей и интересов, в том числе путем совершения преступления «чужими руками», что, в свою очередь, является выражением вовне нравственных и правовых позиций личности, её социальной сущности.

Резюмируя исследование данного вопроса, произведем некоторые заключительные замечания. Комплексный анализ вопросов совершения преступления посредством других лиц, предполагающий интегрированный подход к рассмотрению данного способа совершения преступления как явления и социального, и уголовно-правового, отнюдь не исключает четкой дифференциации уголовно-правовых, криминологических и социально-психологических аспектов этой проблемы. Только при комплексном подходе такая дифференциация становится по-настоящему возможной. А это, в свою очередь, позволит подвести прочную базу под классификацию форм посредственного совершения преступления и выделение особенностей, свойственных только этому уголовно-правовому институту, а значит, и под выработку путей противодействия преступлениям, совершаемых посредством других людей.

Однако ресоциализация лиц, выполняющих общественно-опасное деяние «чужими руками», за счет применения одних лишь мер уголовного воздействия невозможна, поскольку требуется проникновение в глубинные процессы формирования личности преступника и детерминирующие основы его преступного поведения. В связи с этим общая теория уголовного права, изучающая основания преступления и уголовной ответственности, никогда не была в стороне от их криминологического и социально-психологического содержания, используя их при определении субъекта преступления, воли, сознания, форм вины, мотива преступления, причин преступности и т.п.

Проблема, почему люди совершают преступления, в том числе посредством других лиц, кто будет их жертвой, выходит далеко за рамки уголовного права, в связи с чем требует комплексного решения на стыке целого ряда общественных наук - философии и социологии, этики и психологии, уголовного права и криминологии.

девиантный преступление посредственный

Литература

1. Криминология. Учебник. М., 1976.

2. Криминология: Учебник / Под ред. В.В. Орехова. СПб., 1992.

3. Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М., 1976.

4. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29.

5. Макаренко Ю.А. Мудрость чувства. М.: Советская Россия, 1970.

6. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20.

7. Налетов И.З. Философия: Учебник - М.: Инфра-М, 2007.

8. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957.

9. Столяренко Л.Д. Основы психологии. 4-е изд. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2001.

10. Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1949.

11. Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М., 1989.

12. Фрейеров О.Е. О так называемом биологическом аспекте проблемы преступности // Советское государство и право. 1966. № 10

13. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. И.Я. Козаченко. М.: Норма, 2009.

[1] Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов / Отв. ред. проф. И.Я. Козаченко. М.: Норма, 2009. С. 222-223.

[2] В отечественной криминологии под причинами преступности понимаются социальные явления и процессы, которые ее вызывают и порождают совершение преступных деяний, а под условиями, способствующими совершению преступлений, - социальные факторы и явления, которые лишь способствуют проявлению причин преступности (см.: Криминология. Учебник. М., 1976. С. 124-127; Кудрявцев В.Н. Причины правонарушений. М., 1976. С. 17, 124-129; Криминология: Учебник / Под ред. В.В.Орехова. СПб., 1992. С. 105-106, и др.

[3] Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 20. С. 115.

[4] Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М., 1989. С. 194.

[5] Там же. С. 409.

[6] Налетов И.З. Философия: Учебник - М.: Инфра-М, 2007. С. 205.

[7] Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 29. С. 143.

[8] Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 20. С. 22.

[9] Налетов И.З. Философия: Учебник - М.: Инфра-М, 2007. С. 206-207.

[10] Фрейеров О.Е. О так называемом биологическом аспекте проблемы преступности // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 12.

[11] Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 226.

[12] Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1949. С. 79.

[13] Макаренко Ю.А. Мудрость чувства. М.: Советская Россия, 1970. С. 3.

[14] Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 52.

[15] Столяренко Л.Д. Основы психологии. 4-е изд. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. С. 269-270.

Размещено на Allbest.ru