Разговор об общей системе исков позволяет снова вернуться к конкретным земельным искам и искам о защите прав на земельные участки, но уже с учетом предложенной классификации. В отличие от первого параграфа, в котором мы подошли к искам с исключительно практической точки зрения - так, как они видятся обычному юристу, решающему вопросы защиты прав конкретного клиента, в следующей части настоящей главы попробуем за простым перечнем таких исков увидеть систему исков.

земельный правовой иск судебный

3. Проблемы квалификации исков о защите прав на земельные участки с позиций процессуального права

3.1 Иски о присуждении

Обращаясь к разновидностям исков о присуждении, необходимо иметь в виду деление их на два вида:

а) иски о присуждении к действию (в случаях, когда истец требует от ответчика совершения определенных действий);

б) иски о воспрещении или иски о присуждении к бездействию (в случаях, когда истец требует от ответчика воздержания от определенных действий). Для данного вида иска о присуждении характерна такая специфическая особенность, как отсутствие выдачи исполнительного листа, а следовательно, и принудительного исполнения.

Определимся сразу же с бесспорным отнесением к группе исков о присуждении (присуждении к действию) иска об истребовании земельного участка из чужого незаконного владения (виндикационного иска).

Что касается негаторного иска, то для отнесения его к искам о присуждении, на наш взгляд, имеются все основания. Однако в современной юридической литературе не часто встретишь классификацию этого иска с точки зрения процессуальной цели и способа защиты. Ну а подробное обоснование такой классификации, наверное, вообще большая редкость. К примеру, в монографии А.В. Петрушкина 2014 г. в § 3.3 "Применение виндикационного, негаторного исков, иска о признании права в сфере оборота недвижимости" гл. 3 собственно классификации негаторного иска отведено буквально два предложения: "Способ защиты субъективных гражданских прав в данном случае определяется как обязание ответчика совершить определенные действия, т.е. это будет иск о присуждении (курсив - Г.С.). Так же как и виндикационный иск, негаторный иск не может быть реализован вне процессуальной формы (разумеется, если считать под процессуальной формой и третейскую форму рассмотрения и разрешения гражданских дел), негаторный иск не может быть связан с признанием определенного права и состояния, т.е. негаторный иск не может быть иском о признании" (курсив - Г.С.).

На этом фоне выгодно смотрится монография (ее основа - защищенная ранее диссертация) С.А. Синицына, увидевшая свет в 2015 г. Автор, не относя этот иск прямо к одной из трех групп (классов), говорит о "присуждении по негаторному иску", "объеме присуждения", о том, что ответчик "присуждается к исполнению обязанности" убрать фрагменты разрушенного забора, о возможности "присуждения ответчика к положительным действиям". Как видно, автор фактически включает негаторный иск в группу исков о присуждении.

При этом С.А. Синицын поясняет "соседство" его в этой группе с виндикационным иском и особенности судебного присуждения по негаторному иску. "В случае удовлетворения негаторного иска содержание судебного присуждения не направлено на выдачу вещи непосредственно, а лишь на запрещение оказания определенного воздействия относительно спорной вещи в пользу истца, что бывает достаточным для восполнения нарушенного субъективного права. К примеру, в смысле восстановления полноты "господства лица над вещью", имевшего место до совершения правонарушения, указание в резолютивной части судебного решения на необходимость освобождения незаконно занимаемых помещений ответчиком влечет результат, тождественный решению о возврате движимой вещи во владение собственника".

Свою классификацию С.А. Синицын противопоставляет взглядам К.И. Скловского, который, по его мнению, "прямо говорит о том, что ответчик по негаторному иску не может быть присужден к совершению какого-либо действия в пользу истца-собственника". При этом С.А. Синицын ссылается на статью К.И. Скловского 2001 г. Отрицание присуждения как следствия удовлетворения требований негаторного иска ведет к полному слиянию негаторного притязания с иском о признании, для чего, как считает С.А. Синицын, отсутствуют основания.

Для того чтобы оценить всесторонне позицию С.А. Синицына, правильность классификации негаторного иска как разновидности иска о присуждении, обратимся к взглядам других ученых, а также к позициям судов.

С.В. Моргунов в коллективной монографии 2007 г. отмечает, что широкое применение находит негаторный иск по делам, связанным с самовольными постройками. Требование собственника земельного участка о сносе самовольной постройки, возведенной другим лицом, по юридической природе представляет собой негаторный иск. В данном случае собственник земельного участка не лишен возможности им владеть, хотя его права нарушены осуществлением самовольного строительства.

Действительно представим, что в резолютивной части решения суда ответчик обязывается снести самовольную постройку в течение определенного срока или к определенной дате. Что это, как не присуждение к исполнению? Не меняет этого и то, что истец в силу каких-то причин своими силами снесет эту самую постройку. Суды допускают такой вариант исполнения решения, что никак не меняет характер присуждения. В п. 13 Информационного письма ВС РФ N 153 отмечено следующее. Удовлетворяя негаторный иск, суд может возложить на нарушителя обязанность совершить определенные действия (например, вывезти мусор), а также воздержаться от действий (например, прекратить размещать отходы производства на земельном участке). При неисполнении ответчиком обязанности совершить действия на основании решения суда истец вправе совершить их самостоятельно, предварительно или впоследствии взыскав с ответчика денежные средства по правилам об изменении способа и порядка исполнения судебного акта (ст. 324 АПК РФ) или по правилам ч. 3 ст. 174 АПК РФ, если им заявлялось требование о взыскании денежных средств в случае неисполнения судебного акта об обязании совершить действие в определенный срок.

Позиция ВС РФ как будто подтверждает правильность отнесения негаторного иска к группе (классу) исков о присуждении. Однако ранее (т.е. и до постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 N 10/22, до цитированной позиции ВС РФ в письме 2013 г.) и в настоящее время исследователи предлагают отнести указанный иск к группе (классу) исков о признании. Так, например, в 2007 г. М.А. Ерохова высказывает предположение, что иск о признании права собственности является негаторным, поскольку в одном из дел (постановление Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 N 1206/05) Президиум указал, что иск о признании права собственности не ограничен исковой давностью, и сослался при этом на ст. 208 ГК РФ.

Логика рассуждения таких ученых на первый взгляд проста и выглядит следующим образом: истец требует от суда признать за ним (а) само право и (б) возможность его спокойного и беспрепятственного осуществления, для обеспечения которой запрещает ответчику совершать определенные действия. Однако зададимся вопросом: если по своей сущности иск о признании права собственности на имущество направлен на соединение юридического титула и владения вещью у одного лица, как на это указывает B.C. Моргунов, то как все это соотнести с содержанием негаторного требования? Ведь владение - ключевой признак вещного права - уже предполагает фактическое господство над вещью и сохранение его за истцом. Иное противоречило бы положению ст. 304 ГК РФ, где говорится "хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения"?

Если же подлежащая разрешению проблема не связана с титулом (его признанием за лицом), то тогда она действительно сводится только к требованию спокойного и беспрепятственного осуществления правомочия пользования. А раз так, то в чем тогда заключается "признательность", "установительность" негаторного иска? Может быть, действительно прав С.А. Синицын в своей работе 2015 г., когда пишет о присуждении, только направленном не на выдачу вещи непосредственно, а лишь на запрещение оказания определенного воздействия относительно спорной вещи в пользу истца?

Подойдем к проблеме еще с одной стороны. Допустим еще раз, что истец требует у суда признать за ним и (а) само право, и (б) возможность его спокойного и беспрепятственного осуществления. Не идет ли в таком случае речь о взаимосвязанных исках? Если это так, тогда, во-первых, требование о признании права и требование об устранении препятствий в пользовании вещью не могут защищаться одним и тем же способом. Речь в данном случае должна идти о двух разных способах защиты. Во-вторых, одновременное предъявление требования о признании права (титула за лицом) и негаторного требования (отталкивающегося от сохранения такого титула) может на первый взгляд свидетельствовать об обращении в суд с взаимосвязанными исками, когда удовлетворение второго требования зависит от удовлетворения первого. Не возникает ли в таком случае противоречие, когда требование о признании права предъявляется тогда, когда такое право у лица и не прекращалось? Если ст. 304 ГК РФ направлена на устранение нарушения, которое не соединено с лишением владения (как одного из трех правомочий права собственности), то какой смысл суду признавать право, которое и так уже истцу принадлежит? И почему именно по иску о признании права?

Кроме того, у нас имеются соображения как с точки зрения юридической техники, так и юридической логики. Каким образом суд формулирует признание за истцом (а) самого права и (б) возможности его спокойного и беспрепятственного осуществления? Если как "восстановить нарушенное право N, признав за ним право на земельный участок [часть земельного участка площадью в столько-то кв. м в границах согласно следующим координатам характерных точек] и устранить нарушение путем возложения на ответчика обязанности демонтажа забора и установления его на смежной границе в соответствии со следующими координатам и характерных точек...", то это выглядит весьма странно. Истец уже представил в суд вместе с исковым заявлением свидетельство о праве на земельный участок, а также сведения из ЕГРП, подтверждающие, что на момент обращения в суд он - собственник или владеет земельным участком на ином праве. Что же тогда признавать и зачем, если требование истца не выходит за границы ст. 304 ГК РФ, связано с решением узкой, конкретной задачи - с устранением в буквальном смысле физического препятствия, которое просто не позволяет ему ходить по всему земельному участку, обрабатывать его? Ведь даже если допустить, что суд по какой-то неизвестной нам причине (неопытный судья, желание судьи искренне помочь истцу и т.д.) в резолютивной части укажет "признать право такого-то на земельный участок такой-то", то каких-либо правовых последствий такое "признание" не получит. Ничего нового, по сравнению с тем, что предоставлено титулом, что подтверждено свидетельством о праве на земельный участок, что внесено в ЕГРП, решение суда не предоставит, не подтвердит, не внесет, наконец, не признает. Да и исполнена эта часть решения суда быть не может, так как право истца и не прекращалось!

Что же касается позиции, высказанной в постановлении Президиума ВАС РФ от 02.08.2005 N 1206/05, ссылаясь на которую М.А. Ерохова делает вывод о том, что иск о признании права собственности является негаторным, то этому имеется вполне логичное и непротиворечивое объяснение, которое уже приводилось выше. Так, С.В. Моргунов отметил в 2008 г., что иск о признании права собственности на имущество предназначен для подтверждения в судебном порядке правомерности оснований приобретения имущества, а не для восполнения юридических пороков его приобретения. Что тут еще можно прибавить?

Еще в 2011 г. Т.П. Подшивалов, посвятивший негаторному иску диссертацию, привел ряд веских доводов в поддержку защищаемой нами точки зрения. Сторонники негаторной природы иска о признании права собственности стоят на том, что в связи с широкой формулировкой ст. 304 ГК РФ данный иск формально подпадает под определение, которое дает ГК РФ негаторному иску. С таким основанием, указывает Т.П. Подшивалов, нельзя согласиться, поскольку в ст. 304 ГК РФ речь идет о нарушении вещного права, а иск о признании права собственности связан с оспариванием вещного права. А в соответствии со ст. 11 ГК РФ нарушение и оспаривание являются самостоятельными фактическими основаниями для защиты гражданских прав. Следовательно, даже с точки зрения юридической техники и формального толкования ст. 304 ГК РФ иск о признании права собственности не может быть разновидностью негаторного иска. Иск о признании вещного права предъявляется тогда, когда субъективное вещное право оспаривается, но отсутствует его нарушение, в то время как негаторный иск предъявляется, когда собственнику чинятся фактические помехи в нормальном пользовании своей вещью, т.е. когда совершено нарушение его прав.

Негаторный иск и иск о признании права собственности, заключает Т.П. Подшивалов, имеют не только материально-правовые отличия, но и процессуальные. Иск о признании права собственности с точки зрения процессуальной классификации относится к искам о признании. Негаторный иск является иском о присуждении.

3.2 Иски о признании

Обратимся теперь к искам о признании (установительным искам).

Как указывал М.А. Гурвич, к установительным относятся иски, направленные на признание наличия или отсутствия регулятивных прав и обязанностей, - признание, которое не вносит никаких изменений в материально-правовое положение истца и ответчика, возникшее до, вне и независимо от судебного процесса. В последней своей работе, увидевшей свет после ухода автора из жизни в 1981 г., он указывал, что "иском о признании (или установительным иском) является обращенное к суду требование о вынесении решения о судебном подтверждении (признании) существования или отсутствия определенного спорного права, обязанности, правоотношения в целом"; "иском о признании истец добивается подтверждения, т.е. установления определенности правоотношений, в случае оспаривания их существования или содержания, либо объема, в частности, их количественной стороны...".

Необходимо обратить внимание читателя на то, что иск о признании с исторической точки зрения - относительно молодой способ защиты. Впервые законодательно в Российской империи он закреплен в Уставе гражданского судопроизводства (в ст. 1801, введенной в 1889 г. для Прибалтийских губерний), а затем, благодаря кассационной практике Правительствующего Сената, признан к началу XX в. допустимым на территории империи в целом наряду с другими способами защиты абсолютных прав. Русские процессуалисты К.П. Змирлов и К. Полетаев еще в 1897-1898 гг. обсуждали на страницах юридической печати вопрос о сфере применения данного иска. В.М. Гордон, занимаясь систематизацией разъяснений Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената, подготовил к 1906 г. монографию "Иски о признании", от которой несколько десятилетий отталкивались советские процессуалисты. Такие иски, по заключению В.М. Гордона, - "один из способов судебной помощи не по случаю нарушения права, но именно на случай нарушений. Совершенно новой идеи, поэтому, нет в исках о признании. Это лишь дальнейшее развитие идеи, впервые выразившейся в римском институте преюдициальных исков. Создавая иски о признании, юристы позднейшего времени оказались лишь продолжателями дела римских юристов".

В ГК РСФСР 1922 г. отсутствует хотя бы намек на признание права как на один из способов такой защиты. Статьи 59 и 60 ГК РСФСР 1922 г. сохранили только виндикацию и негаторный иск в качестве вещно-правовых способов защиты. Вряд ли можно считать корректным утверждение Д.И. Белиловского о том, что "судебная практика первых лет Советской власти твердо встала на путь допустимости исков о признании". Скорее прав был М.А. Гурвич, когда писал, что процессуальное законодательство СССР не регулировало вообще иски о признании как отдельную категорию. Только ГК РСФСР 1964 г. в ст. 6 защиту гражданских прав путем их признания ставит на первое место в перечне других способов защиты. Иск о признании вновь становится объектом научных исследований, а в 1971 г. Д.И. Белиловский защищает диссертацию "Иски о признании в советском гражданском процессе".

В новейший, "пореформенный", период развития права с начала 1990-х годов признание права возглавляет (как и ранее в ст. 6 ГК РСФСР) перечень способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ), а иск о признании права собственности и других вещных прав на недвижимое имущество получает широчайшее распространение благодаря процессу закрепления прав на земельные участки.

Г.Л. Осокина обращает внимание на то, что иски о признании всегда являются составной частью исков о присуждении (как, впрочем, и преобразовательных исков тоже), находясь (если продолжить логику ее наблюдения) в подчиненном положении к основному требованию. Нередко за иском о признании следует иск о присуждении. В этом случае иск о признании, подчеркивает А.А. Демичев, имеет преюдициальный характер, а то и вообще соединяется в один с иском о присуждении. Возможно, именно такое вхождение в сложный предмет иска о присуждении дало основание большинству ученых говорить, что гражданское право не знает самостоятельного иска о признании права собственности, что он входит в качестве одного из притязаний в состав виндикационного или негаторного исков. Тем не менее реальная судебная практика нередко подобно римскому претору подходит к вопросу с чисто прикладной точки зрения, и ее не очень заботит то, что думают ученые-теоретики, сидящие в вузах или академических институтах. Особенно ярко это проявилось, кстати, именно в отношении исков о признании права собственности на земельные участки, которые, например, были ранее предоставлены для ведения личного подсобного хозяйства, или в отношении земельных долей в праве на земельные участки сельскохозяйственного назначения.

Поскольку мы не ставим своей целью измучить читателя обширным и скучным обзором взглядов на природу признания права на объекты недвижимости, земельные участки, то ограничимся только теми наблюдениями, которые представляют определенный интерес с практической точки зрения.

В 1995 г. Е.А. Крашенинников писал в одной из своих работ, что иск о признании права собственности носит вполне самостоятельный характер и, будучи разновидностью установительных исков, не может входить в число исков о присуждении, каковыми являются негаторные иски.

Соглашаясь отчасти с такой квалификацией, необходимо сделать существенную оговорку. Более тщательное осмысление правовых последствий, которые порождают иски о признании права собственности, позволяет в настоящее время говорить на самом деле о двух разных исках, которые имеют одно и то же наименование. Так, например, в 2007 г. А.В. Егоров, М.А. Ерохова, A.M. Ширвиндт обосновали (и не без оснований, на наш взгляд) точку зрения о существовании двух разновидностей иска о признании, которые описывают при помощи единой категории иска о признании права. Во-первых, существуют иски о признании права собственности, носящие преобразовательный характер, например, иск о признании права собственности на самовольную постройку (п. 3 ст. 222 ГК РФ) и иск о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь (абз. 2 п. 3 ст. 225 ГК РФ). Удовлетворение судом иска о признании в этой его разновидности порождает право собственности у истца, а не констатирует, что оно было у него и до вынесения решения. Это позволяет охарактеризовать названный вид иска как преобразовательный.

Вторая разновидность - это иск установительный, удовлетворение которого подтверждает наличие права у истца. Такой иск (а его правильнее было бы называть, на наш взгляд, скорее иском о подтверждении права) предъявляется в том случае, если право истца кем-либо оспаривается и ему важно иметь решение суда для того, чтобы преодолеть любые сомнения в адрес собственного права. Наиболее типичные примеры подобных исков представлены в сфере оборота недвижимого имущества.

С.В. Моргунов, как уже указывалось выше, рассматривает иск о признании права собственности на имущество в качестве установительного, так как он предназначен для подтверждения в судебном порядке правомерности оснований приобретения имущества, а не для восполнения юридических пороков его приобретения*(135). Кроме того, он приводит еще и дополнительные аргументы в пользу своей точки зрения. Так, он пишет, что "попытки представить иск о признании права собственности на имущество в качестве одного из требований собственника об устранении нарушений, не связанных с лишением владения, в сущности сводятся к характеристике иска о признании права собственности как понятия, меньшего по объему по отношению к негаторному иску. Однако такой подход близок к конкуренции исков, к чему законодатель явно не стремится, отграничивая такие способы защиты гражданских прав, как иск о признании права и негаторный иск, а юридическая наука и судебно-арбитражная практика постоянно ищут пути решения вопроса о конкуренции исков в гражданском праве".

Отрицательным иском о признании (направленным на признание спорного правоотношения несуществующим) является, по-видимому, иск о признании незаконным выдела земельного участка. С таким иском участники общей долевой собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения обращаются к другим (бывшим) участникам, если земельный участок уже выделен в счет земельной доли (долей), поставлен на кадастровый учет, осуществлена государственная регистрация права. Наименование отражает, так сказать, родовой признак, отражающий специфику именно данного иска. Причем основное требование "обрастает" еще дополнительными, цель которых - обеспечение в дальнейшем условий для исполнения решения суда. Правильнее было бы говорить даже о взаимосвязанных исках, когда требование о признании незаконным выдела земельного участка (главное требование) сопровождается вспомогательными требованиями - о признании незаконным осуществления его кадастрового учета, об исключении из государственного кадастра недвижимости сведений о земельном участке, о признании недействительным зарегистрированного права общей долевой собственности на земельный участок и исключении из ЕГРП записи о государственной регистрации права общей долевой собственности ответчиков на земельный участок.

Продолжая разговор о признании права, обратимся к вопросу о признании права собственности на земельные доли в праве на земельные участки сельскохозяйственного назначения. По нашим многолетним наблюдениям, цивилисты всегда старательно обходили эту тему стороной, так как земельная доля (ее еще некорректно называют "земельным паем" по аналогии с "имущественным паем"), с их точки зрения, - "случайный", временный, нетрадиционный объект права, которому не место среди других объектов абсолютных вещных прав. Тем не менее по прошествии более чем двух десятков лет с начала приватизации земель оборот земельных долей все еще сохраняется как довольно распространенное явление. Немалое количество граждан прямо или опосредованно связано с последствиями аграрной реформы, которая для них завершится с момента восстановления их нарушенного права. В этой категории выделяются две группы лиц. Одну совокупность назовем "первичными" собственниками, а другую - "вторичными". К первой группе отнесем тех, у кого право на земельную долю должно было возникнуть "по закону", а ко второй - наследников "первоначальных" собственников.

Бывшие работники колхозов и совхозов обращаются в суды с иском о признании права собственности за лицами, включенными в списки, но не получившими свидетельств о праве собственности на землю. Строго говоря, этот иск порождает не правосоздающий, а скорее правоподтверждающий эффект. В предмет доказывания в данном случае входит не столько обоснование права на бесплатное получение земельной доли, сколько указание на уважительные причины неполучения заинтересованным лицом свидетельства, подтверждающего право на земельную долю. Поэтому такой иск следовало бы классифицировать как положительный иск о признании, который направлен на установление факта существования спорных прав и юридических обязанностей.

К этой же разновидности иска необходимо отнести иск о признании права собственности на земельные доли в связи с выдачей свидетельств о праве собственности районными земельными комитетами после 1998 г., т.е. после утраты данными комитетами полномочий на выдачу свидетельств о праве собственности на землю. Предметом доказывания здесь является не возникшее право по закону, а некорректность документального его подтверждения.

К положительному иску о признании мы также отнесли бы иск о признании права собственности на земельную долю в связи с описками в свидетельстве о праве собственности на земельную долю.

Наследники также обращаются в суд и с иском о включении земельных долей в наследственную массу. Решение суда по такому иску решает техническую, если так можно выразиться, сторону вопроса о наследовании, если по каким-либо причинам земельная доля не попала в поле зрения нотариуса при заведении наследственного дела. Если давать оценку этому иску с точки зрения решаемой истцом задачи, то он вполне может быть отнесен к положительному иску о признании. Причем такая его квалификация не изменяется от того, что право на земельную долю у заявителя возникает не непосредственно, а только после получения на руки свидетельства о наследстве по закону.

Конструкция иска о признании права отсутствующим введена в 2010 г. судебной практикой. Это явилось реакцией на довольно часто предъявлявшиеся иски о признании недействительным права собственности на земельные участки (например, сельскохозяйственного назначения, выделенные в счет земельных долей), здания, строения, помещения. Как разъяснено в п. 52 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22, в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения (право собственности на один и тот же объект недвижимости зарегистрировано за разными лицами, право собственности на движимое имущество зарегистрировано как на недвижимое имущество, ипотека или иное обременение прекратились), оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими. Поэтому указанный способ защиты права можно применить в случае, когда право собственности зарегистрировано на один и тот же объект недвижимого имущества за разными лицами (определение ВС РФ от 30.09.2014 по делу N 66-КГ14-6).

К какой группе (классу) можно отнести рассматриваемый иск? С.А. Синицын, например, предлагает рассматривать его в качестве отрицательного иска о признании отсутствующим вещного права на стороне ответчика. Т.е. речь в данном случае идет, как кажется, о признании спорного правоотношения несуществующим, в связи с чем рассматриваемый иск безоговорочно можно было бы отнести к группе (классу) отрицательных исков о признании.

А что по данному вопросу говорит Верховный Суд? Приведем две его позиции. Так, в 2015 г. ВС РФ отметил, что поскольку спорный объект является замощением, т.е. частью земельного участка, имеющего своего собственника, без согласия которого оно было размещено и права которого нарушаются оспариваемой государственной регистрацией, в подобной ситуации заявленное по делу требование [о признании отсутствующим права на объект незавершенного строительства] следует считать разновидностью негаторного иска (определение ВС РФ от 30.09.2015 по делу N А51-12453/2014). Ранее, в 2013 г., в п. 12 Информационного письма ВС РФ N 153 также указал на то, что иск о признании права отсутствующим, заявленный владеющим собственником, право которого зарегистрировано в ЕГРП, является разновидностью негаторного иска. Соответственно, исковая давность на такое требование также не распространяется (ст. 208 ГК РФ).

Если мы безропотно и бездумно принимаем точку зрения Верховного Суда, то тогда "летят" в никуда все изложенные нами рассуждения и доводы в пользу отнесения негаторного иска к группе (классу) исков о присуждении, что потребует существенного пересмотра всей классификационной матрицы, а может быть и вообще признания в "классификационном" бессилии. Каков же выход?

Прежде всего, начнем с того, что вопрос о квалификации - вопрос не законодательный, и даже не судебный, а научный. Если Верховный Суд назовет тот или иной иск негаторным, то это будет всего лишь мнение этого суда, которое может оказаться как верным, так и неверным. Научная классификация - не чья-либо прихоть или желание во что бы то ни стало подогнать под свою классификацию ту или иную разновидность иска, любой ценой оставить без изменения акты нижестоящих судов, а объективная правовая реальность.

Что касается позиции, которая высказана в определении ВС РФ от 30.09.2015 по делу N А51-12453/2014, то обратим внимание на то, что признается отсутствующим право на замощение (асфальтную дорожку), у которого отсутствуют признаки объекта недвижимости. Вследствие исключения из ЕГРП записи о праве на замощение аналогичное право у истца не возникает. Причем истец, как видно из материалов дела, даже не требовал ее демонтировать, перенести, т.е. устранить препятствия в пользовании земельным участком. При этом земельный участок, на части которого построено замощение, не выбывал из владения истца. Разве имеются основания говорить в данном случае о негаторном иске? Полагаем, что таких оснований нет, не говоря уже о том, что для негаторного иска формулировка требования выглядит необычно. Допускаем, что в данном деле последствие положительного решения такое же, какое достигается и в случае удовлетворения негаторного иска. Однако отличие в том, что ответчика ни к чему не принуждают, ни к чему не обязывают; стадия исполнения в строгом смысле слова в данном случае отсутствует. Решением суда всего-навсего признается отсутствие у ответчика конкретного права на часть земельного участка, и не более того. Поэтому в таких случаях можно уверенно говорить об отнесении такого иска к группе (классу) отрицательных исков о признании.

Что же касается примера из практики, который приведен (а позиция суда, который принимал решение, поддержана) в п. 12 Информационного письма ВС РФ N 153, то в нем кооператив, являющийся владеющим и реестровым собственником недвижимости, обратился в арбитражный суд с иском к обществу, зарегистрировавшему право в ЕГРП на ту же недвижимость, о признании права собственности отсутствующим. Суд первой инстанции иск удовлетворил, мотивировав это тем, что, поскольку иск о признании права отсутствующим заявлен владеющим лицом, это требование аналогично требованию об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения (курсив - Г.С.), и на него не распространяется исковая давность (ст. 208 ГК РФ). Приведенный пример действительно отличается от предыдущего, так как речь в нем идет (а) о недвижимости и (б) о споре, кому она принадлежит (а таких требований в практике - подавляющее большинство), а не о требовании признать отсутствующим право на объект без признаков недвижимости. Общее у них в том, что истец - лицо, владеющее имуществом. Однако правовые последствия удовлетворения требований совершенно разные. В первом случае, как мы уже говорили, признается отсутствие у ответчика конкретного права на часть земельного участка. Во втором - налицо спор двух лиц о праве на один и тот же объект, т.е. спор о праве как таковой. Расценить требование кооператива, являющегося владеющим и реестровым собственником недвижимости, как негаторное, мы не можем при всем желании. Скорее всего, уместнее было бы говорить об отнесении предъявленного иска к группе (классу) положительных исков о признании, удовлетворением которого подтверждается право владеющего и реестрового собственника недвижимости.

Еще со времен советской научной традиции большое внимание (даже можно сказать гипертрофированное) уделяется искам об исключении имущества из описи (освобождении имущества от ареста). Г.Л. Осокина указывала, что они - типичные иски о присуждении, потому что направлены на признание права или иного вещного права истца на спорное имущество, а также на восстановление этого права путем понуждения ответчика (соответчиков) передать оспариваемые вещи (имущество) истцу.

М.Б. Братусь считает, что иск об исключении имущества из описи (аналог иска о признании права собственности и снятии ареста с имущества) - это разновидность иска о признании права, поскольку он направлен на устранение неопределенности границ имущественного права, а уже в результате установления собственника имущества восстанавливается возможность распоряжаться им. Речь в данном случае у автора идет, по-видимому, о положительном иске о признании (он же - установительный иск).

В последние несколько лет в судебной практике основательно закрепились новые иски о защите прав на земельные участки. Одним из таких новых исков является иск об установлении границ. Еще в 2008 г. С.В. Моргунов в гл. 3 разд. V монографии "Право собственности" обратил внимание на то, что особую группу составляют иски об установлении границ между земельными участками, об устройстве межевых знаков. "Надо полагать, - указывал он, - что эти требования по своей природе близки к иску о признании права. Иски об установлении границ и (или) об устройстве межевых знаков направлены на внесение определенности в пространственных пределах права". Действительно имеются основания относить иск об установлении границ к группе (классу) установительных. Как уже неоднократно подчеркивалось, удовлетворение такого иска подтверждает наличие права у истца. Поэтому с этой точки зрения действительно допустимо рассматривать иск об установлении границ с учетом технических характеристик земельного участка в качестве частного варианта иска о признании права.

Вместе с этим внесем в высказанную С.В. Моргуновым мысль небольшую поправку: практике не известны "иски об устройстве межевых знаков". Более того, даже если кому-то придет в голову обратиться с таким требованием в качестве вспомогательного, производного по отношению к первоначальному требованию об установлении границ, то в нем нет какой-либо практической пользы. Как правило, требование об установлении границ (юридическая составляющая) предполагает приведение в исковом заявлении списка (каталога) координат характерных точек границ (техническая составляющая). Собственно "установление" границ решением суда осуществляется путем перечисления в резолютивной части номеров характерных точек и значений координат X, Y каждой такой точки. Необходимость в специальной оговорке об "устройстве межевых знаков" в данном случае неуместна, так как нельзя обязать ответчика закрепить местоположение смежной границы межевыми знаками. Такое закрепление, которое является элементом процедуры выноса границ в натуру, - право истца, а не обязанность ответчика. В противном случае пришлось бы даже говорить о присуждении, т.е. о другой группе (классе) исков, что вступает в противоречие с классификацией иска об установлении границ как иска о признании права.

3.3 Преобразовательные иски

Поговорим теперь специально о преобразовательных исках. Все виды преобразовательных исков, по наблюдению А.А. Демичева, обладают рядом характерных черт:

- во-первых, они направлены на преобразование существующего правоотношения путем его прекращения или изменения либо ведут к возникновению нового правоотношения;

- во-вторых, удовлетворение преобразовательного иска является основанием для создания взаимных прав и обязанностей у сторон искового производства;

- в-третьих, решением суда по преобразовательному иску ответчик, как правило, не присуждается к каким-либо действиям (воздержанию от их совершения), поэтому исполнительное производство в данном случае невозможно. Однако в данном случае имеются и исключения. Например, по делам об изменении размера алиментов и пр. существует возможность принудительного исполнения.

М.А. Гурвич обращал внимание на то, что "предмет преобразовательного иска и решения имеет как бы двухэтажную структуру, в которой нижний этаж представляет собой "материнское" правоотношение, в состав которого входит преобразовательное правомочие, а верхний - возникшее или постоянно существующее в нем преобразовательное правомочие. Как правило, первое из них служит условием существования второго, приобретающего активную форму под влиянием указанных законом дополнительных фактов, кроме случаев, когда преобразовательное правомочие всегда готово к активному осуществлению, подобно праву на иск в составе требования о возмещения вреда, причиненного неправомерным действием другого лица".

К преобразовательным следует отнести иск о разделе земельного участка, находящегося в долевой собственности. Участник долевой собственности вправе требовать выдела своей доли из общего имущества (п. 2 ст. 252 ГК РФ), а при недостижении соглашения о способе и условиях раздела общего имущества или выдела доли одного из них участник долевой собственности вправе в судебном порядке требовать выдела в натуре своей доли из общего имущества (п. 3 ст. 252 ГК РФ).

В эту группу (класс) исков входит иск о выделе в счет своей доли земельного участка сельскохозяйственного назначения. Напомним читателю еще раз, что к преобразовательным искам относятся такие, которые направлены на изменение или прекращение существующих правоотношений. Выдел земельного участка как раз и влечет за собой прекращение на него права общей долевой собственности у лиц, сохраняющих право на исходный земельный участок. Правовым основанием этого иска являются не только п. 2 и 3 ст. 252 ГК РФ, но и ст. 13 и 13.1 Федерального закона от 24.07.2002 N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения". Участник общей долевой собственности в праве на земельный участок сельскохозяйственного назначения на стадии согласования проекта межевания может его согласовать или не согласовать. Согласно буквальному смыслу п. 11 ст. 13.1 Закона 101-ФЗ в действующей редакции обоснованные возражения могут быть направлены только относительно размера и местоположения границ выделяемого в счет земельной доли или земельных долей земельного участка. Неразрешенность спора относительно возражений по поводу проекта межевания означает, что стороны не достигли соглашения об условиях выдела. Причем спор не может касаться способа выдела, так как элементы его конструкции уже определены в Федеральном законе от 24.07.2002 N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения", и стороны не могут отступить от его императивных правил.

Как мы уже говорили выше, с последствиями приватизации земель сельскохозяйственного назначения в настоящее время связаны две группы лиц - "первоначальные" собственники и "вторичные", которые представлены наследниками.

Невключение в список (или исключение из списка) на получение земельной доли в собственность бесплатно тех лиц, которые имели на это право, - одна из типичных ошибок, допускавшаяся внутрихозяйственными комиссиями. Граждане ("первоначальные" собственники), которые считают, что их права и законные интересы вследствие этого нарушены, обращаются в суды, во-первых, с исками о признании права собственности на земельные доли в порядке приватизации в связи с невключением в списки лиц, имеющих по закону право на получение земельной доли бесплатно. Такие иски следовало бы, на наш взгляд, отнести к преобразовательным искам.

В том случае, если наследодатель ("первоначальный" собственник) до момента своей смерти не обращался в суд с иском о признании права собственности на земельную долю в порядке приватизации в связи с невключением в списки лиц, имеющих по закону право на получение земельной доли бесплатно, то бремя доказывания всех обстоятельств ложится на наследника при обращении в суд с иском о признании права собственности на земельные доли в порядке наследования. Такой иск, как и в случае с первоначальным собственником, также следовало бы отнести к преобразовательным искам.

К преобразовательным предлагается отнести иски об установлении сервитута. Судебное решение по иску входит в юридический состав, влекущий возникновение вещного права у приобретателя. Причем важно иметь в виду в данном случае, что требование об установлении сервитута служит защите интересов не всякого титульного владельца недвижимой вещи, но только собственника или обладателя ограниченного вещного права. Поэтому истцом по иску об установлении сервитута, согласно п. 1, 3, 4 ст. 274 ГК РФ, может быть собственник, лицо, владеющее земельным участком на ином вещном праве. Ответчиком по иску об установлении сервитута может быть только собственник земельного участка (п. 3 ст. 274 ГК РФ).

Отдельного разговора заслуживают два универсальных земельных иска - об исправлении кадастровой ошибки и о признании недействительными результатов межевания.

Иск об исправлении кадастровой ошибки представляет собой требование о замене одних сведений о земельном участке в ГКН на другие, будь то значение координат характерных (поворотных) точек, вид разрешенного использования или адрес расположения объекта. Следствием исправления кадастровой ошибки в отношении земельного участка истца не должно быть изменение такой уникальной характеристики земельного участка ответчика, как описание границ. Говоря упрощенно и не по-научному, границы где находились, там они и продолжают находиться. Как только возникает вопрос об изменении площади в связи с изменением местоположения границ, то это - верный признак того, что решение технического, в общем-то, вопроса об ошибке перетекает в спор о праве. Требование об исправлении кадастровой ошибки при таком раскладе является вспомогательным, подчиненным требованию об установлении границ, т.е. спору о праве. Суды, надо сказать, этот спор выявляют довольно быстро. Тем более что руководствуются они в оценке избранного способа защиты Постановлением Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22.

Требование об исправлении кадастровой ошибки может предъявляться, таким образом, когда речь идет об ошибке, исправление которой не вызывает каких-либо последствий с точки зрения объема прав на земельный участок. Поэтому допустимо, на наш взгляд, говорить об иске о признании права (установительном), удовлетворение которого всего лишь подтверждает наличие права у истца, а не восполняет юридические пороки в основаниях возникновения прав на него. Что же касается "исполнения" решения суда, то оно сводится только к замене органом кадастрового учета одних сведений в ГКН на другие, будь то значение координат характерных (поворотных) точек, вид разрешенного использования или адрес расположения объекта.

Е.А. Мотлохова предлагает рассматривать иск об исправлении кадастровой ошибки в качестве иска об устранении нарушения права, т.е. негаторного. При этом "заход" к такой классификации Е.А. Мотлоховой сделан не как следствие анализа элементов "классического" негаторного иска, а по процессуальным соображениям. Так, она пишет: "На требования об исправлении кадастровой ошибки не должна распространяться исковая давность, поскольку, в сущности, такое требование является иском об устранении нарушения права, не связанного с лишением владения, на который исковая давность не распространяется в силу прямого указания закона (ст. 208 ГК РФ)". Что можно сказать по этому поводу? Неприменение исковой давности объясняется природой кадастровой ошибки, ее происхождением. Ее исправление, как уже отмечалось нами, не влечет каких-либо последствий с точки зрения объема прав на земельный участок. Вспомним последний абзац ст. 208 ГК РФ: [исковая давность не распространяется на] "другие требования в случаях, установленных законом". Перед нами как раз такой "случай, установленный законом", причем Законом N 221-ФЗ о государственном кадастре: ведение государственного кадастра недвижимости осуществляется на основе принципов единства технологии его ведения на всей территории Российской Федерации, обеспечения в соответствии с настоящим Федеральным законом общедоступности и непрерывности актуализации содержащихся в нем сведений, сопоставимости кадастровых сведений со сведениями, содержащимися в других государственных информационных ресурсах (ч. 1 ст. 4).

Так как в отношении учета земельных участков (как и других объектов землеустройства) установлен принцип непрерывности актуализации содержащихся в ГКН сведений, то исправление кадастровой ошибки путем предъявления иска о признании права (или правильнее - иска о подтверждении права) направлено не только на защиту нарушенных прав отдельно взятого лица, но и на обеспечение публичных интересов, причем как Российской Федерации, так и неопределенного круга лиц. Именно на этом, на наш взгляд, основано неприменение в данном случае исковой давности. В противном случае ведение государственного кадастра недвижимости теряет какой-либо практический смысл, а система учета недвижимого имущества рассыплется как карточный домик, похоронив вместе с собой, между прочим, и систему государственной регистрации прав на недвижимое имущество. А оспаривать то, что кадастровый учет недвижимого имущества и регистрация прав связаны между собой "намертво", уверен, даже и в голову никому не придет.

Что же касается другого универсального иска - о признании недействительными результатов межевания, то обратим внимание читателя на то, в чем именно состоит в обсуждаемом способе защиты предмет спора. Требование истца о признании недействительными результатов межевания касается, говоря не очень корректно, не "своей", а "чужой" границы. То есть в обоснование своих требований истец ссылается на нарушения, которые допущены ответчиком (он же - владелец смежного земельного участка) или предыдущим правообладателем во время межевания принадлежащего ему земельного участка. Причем неважно, в чем именно состояло межевание - в установлении границ образуемого земельного участка или в уточнении границ, если он является ранее учтенным. Не исключаем, что предпосылки спора могут быть связаны и с восстановлением границ земельного участка или объекта землеустройства на местности, если по каким-либо причинам утрачены межевые знаки. Несмотря на то что земельный участок истца ранее мог быть и не межеван, определение местоположения границ смежного участка на местности (т.е. то, что цивилисты называют "установлением границ") фактически приводит к появлению общих для обоих земельных участков характерных точек, каждая из которых имеет свое значение координат таких точек X, Y. Однако если в случае с ответчиком его участок поставлен на кадастровый учет, местоположение границ его земельного участка считается установленным, то границы земельного участка истца все еще не установлены на местности в соответствии с действующим законодательством. И это несмотря на то, что истец ранее мог на обороте акта согласования поставить свою подпись, т.е. согласовать местоположение границ земельного участка своего соседа. Поэтому мы и говорим, что требование истца направлено на признание недействительными результатов межевания "чужого" земельного участка и "чужой" границы, а не своего, несмотря на то что местоположение характерных точек "чужого" участка указывает на фактически существующую общую границу обоих земельных участков. Даже может статься, что какая-то из этих точек или даже все они будут признаны юридически общими. Ведь споры по поводу результатов межевания возникают не сразу после уточнения границ.

Предмет данного иска указывает на отнесение его к преобразовательным искам. Ведь самым прямым следствием вступления в законную силу решения суда по такому иску является либо исключение из ГКН сведений о значении координат характерных точек границ (если статус участка - ранее учтенный не межеванный), либо снятие земельного участка с кадастрового учета, если он был ранее поставлен на кадастровый учет. Разве это не изменение или даже не прекращение существующих правоотношений между собственниками смежных или соседних (если оба или один из них не межеваны) земельных участков? После исполнения решения суда и повторного межевания (кадастровых работ) вряд ли местоположение границ, площадь и даже конфигурация земельного участка ответчика будут такими, какие они были до возникновения спора о границах. Это тем более невозможно в тех случаях, когда иск о признании результатов межевания недействительными сочетается для защиты прав с иском об установлении границ (определении местоположения границ) земельного участка, принадлежащего истцу.

Размещено на Allbest.ru