Основы неполитического государства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Основы неполитического государства

Проблема профессиональной власти

Обсуждаемая проблема до предела проста, но последствия отсутствия её решения, как показывает история, трагичны для государства, а в высокотехнологичном мире опасны и для всей цивилизации. Кратко её можно обозначить так: в государственной власти непрофессионалы управляют профессионалами. Наполеон это сравнивал с тем, как баран, управлял бы львами. А Аркадий Райкин очень точно заметил: «Дурак -- это нормальный человек, только не на своём месте». В 1992 г. на Международной конференции ООН в Рио-де-Жанейро, излагая свои технократические взгляды, известный писатель Станислав Лем сказал: "Необходимость выбора между цивилизацией, как глобальным правлением знатоков-экспертов и цивилизацией, как правлением политических лидеров, демагогически обещающих все, а на деле не способных дать почти ничего, будет все более острой. ... Ведь общая тенденция, заметная буквально повсюду, в том числе и в США, такова, что возрастающей сложности государственных, социальных, технических, наконец, глобальных проблем, сопутствует явное снижение уровня компетенции правящих"[1]. За последнее столетие произошло настолько существенное усложнение задач управления государством, что стало невозможным принятие правильных решений лидером или группой таковых, и использование ими специалистов-консультантов проблемы не решает. Тем более не решает проблемы парламент.

Прямая демократия всегда была близка к охлократии, а некоторые политики (например, Никколо Макиавелли ) утверждали даже, что это одно и то же. Возникновение парламентаризма в средние века казалось выходом из ситуации, хотя уже в XIX веке он тоже обнаруживал серьёзные недостатки, что позволяло говорить о кризисе парламентаризма [2 ]. Когда парламентаризм эволюционировал до современных его форм, в которых источником власти являлся весь народ, избирающий депутатов в законодательную власть, то казалось, что теперь народ сам может правильно решать своё будущее и лучшую судьбу. Но увы, кризис парламентаризма только усиливался и до кульминации дошёл в начале 30-х годов ХХ в. Экономика была стихийной и не управляемой. Специалистов, хорошо разбирающихся в причинах финансового кризиса не было и в государственном аппарате, что стало главной причиной возникновения столь масштабного глобального финансового кризиса, и Великой депрессии. Введение политики кейнсианства тоже не стало панацеей, хотя экономическая ситуация и улучшилась. То усиление регулирующей роли государства на рыночный механизм, то ослабление её в ХХ в. ещё давало стимул экономике, но к концу века это уже не ощущалось.

Выборы в политическом государстве -- это борьба классов, политических групп, финансовых групп и т.п. И тут деньги решают очень многое, хотя случается и не всё, особенно при выраженном недовольстве электората. Ну не до того, чтобы для каждой профессионально ориентированной сферы деятельности в государстве выбирать лучших специалистов-руководителей. Партии иногда включают в свои ряды профессионалов, но, как правило, ориентируются не на самых лучших, а на самых преданных.

Политизированный парламент (или президент) назначает премьер-министра, идёт борьба за это место и обычно оно достаётся депутатам победившей партии. И вот этот депутат, оказавшийся в роли универсала и назначает состав министров. Худо-бедно, но что-то наскребёт, однако весь кабинет -- это только исполнительная власть, ориентиром в работе которой служат постановления и законы, принятые большинством парламента.

От того назначались ли чиновники или избирались мало что менялось в функции тупых механизмов передачи установок законодательной и исполнительной власти. Это главная черта политического государства и неважно демократическое оно или автократическое. Это общий дефект политического, а соответственно, и чиновничьего государства.

Призрак охлократии, от которой пытались избавиться, переползает от общенародных выборов к исполнительной власти. Но если в афинской экклесии (народном собрании) дураков сразу, после следования их дурным советам, могли казнить, то теперь и не ищут виновных. Этот момент ещё больше подчёркивает родство с охлократией, хотя это уже качественно иная охлократия, управляемая партиями и различными организаторами предвыборных компаний для своих кандидатов в депутаты. Т.е. лидируют цели политические и не до технократических тут.

Ещё в 1995 г. экономист Алексей Улюкаев писал: «Основной вопрос … как сделать принятие решений компетентным, зависящим от знаний и опыта, а не от результатов голосования, как добиться «режима нераспространения» политической сферы на иные сферы общественной жизни». [3, С. 8]. В политическом государстве это нереально, политика от президента и парламента пронизывает всё, включая сам электорат. Как достичь профессионализма в исполнительной власти, который, как кислород организму, нужен государству. Следуя логике, это возможно лишь в неполитическом государстве, а таковое предлагал только Платон, чтение «Государства» которого вызывает неприязнь у большинства политологов.

В головы людей постоянно вбивается мысль, что администрация в политике (любые автократы, президенты, губернаторы и т.п.) -- являются носителями универсальной профессии с названием «политика», которая якобы позволяет разбираться в профессиональных вопросах всех профессионально ориентированных сфер деятельности государства и потому политики во власти наделяются властными полномочиями, т.е. правом управления. Сама элита понимает, насколько она некомпетентна, но защищает своё право на власть всеми доступными способами, включая силовые, религию, соответствующую идеологию, конституцию, СМИ и т.п.

Дипломированных политологов, обычно во власти не бывает, но даже их уровень понимания специфики профессионально ориентированных сфер деятельности государства далёк от посредственного. Да и не существует такого гения -- хорошего специалиста во всех профессиональных сферах.

О технократическом правительстве

Технократические интенции, как теория в экономике возникли в русле институционализма Т. Веблена ещё в начале ХХ в. В 60-70-е годы ХХ века формируется новое течение -- неоинституционализм, в котором экономические процессы ставятся в зависимость от технократии. Видными идеологами этого течения являются Дж. Гэлбрейт, Д. Белл, У. Ростоу и др. С другой стороны, кризис парламентаризма и экономические кризисы заставляют политиков-практиков искать возможность создания технократических правительств, что получило распространение в Европе, Америке и Азии. Неудачи технократических реформ политологи списывают на мифические «технократические ловушки» в то время, как очевидно, что сами реформы начались задом наперёд. Впечатляющие примеры технократии в Португалии (А. Салазар) и Сингапуре (Ли Куан Ю) напрямую связаны с блокированием действий парламента, но являются исключением из правил, ибо авторитаризм, обычно, не бывает гуманным.

Начинать надо было не с правительства, а с изменения способа выборов. Тут нет ничего нового. И вариантов предложено немало. Предложения концентрируются вокруг идеи изменения веса голоса (известной ещё из античной критики демократов), уйти от архаичности: «один человек -- один голос». Предложения политологов варьируют от идей, заимствованных из измерения веса голосов в III царской гос. думе до привлечения к экзаменам на профосведомлённость всех выборщиков. Реализовать эти предложения благоразумно пока не решаются, а подведение промежуточных итогов неутешительно: «Миссия невыполнима» -- подытожил в своём докладе профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Яковлевич Гельман [4].

Кризис демократии

А отступать некуда, обострение кризиса парламентаризма, которое сравнивают с 30-ми годами, не сулит ничего хорошего. Непрерывающийся кризис парламентаризма предопределяет будущее. Впереди полномасштабный кризис демократической цивилизации и, очевидно, очередная её кончина. Для тех, кто подзабыл, напомним: существуют циклы Платона и Полибия, почти игнорируемые теоретиками политологии, но так некстати подтверждённые современными исследованиями (ХХ век) на архивных и археологических материалах Древней Месопотамии вглубь до пятитысячелетней истории (самые знаменитые исследователи Гордон Чайлд и Сэмюэл Крамер). Согласно этим циклам, демократия -- одна из древнейших форм власти, которая в истории цивилизации многократно периодически возникает и неизменно сменяется различными формами автократии.

Любой политической системе трудно согласиться с тем, что она разваливается. Нововременная демократия пережила два десятка экономических кризисов и две впечатляющие депрессии (Долгую и Великую) и всё ещё пытается играть финансовыми мускулами. Однако сердцевина прогнила изрядно. Валютно-финансовая эпидемия кризисов (которая началась с Мексиканского финансового кризиса 1994 -- 1995г.г.), с 2008г. перешла в непрерывно (хоть и волнообразно) набирающий обороты кризис, который деликатно разделили на две части и обозначили, как две Великие рецессии. На рыночную стихию и на периодизацию, как закон этой стихии, уже не спишешь. Стихия, конечно, есть, но источник её очевиден -- это буржуазно-либеральная идеология эксплуатации рыночного механизма (основоположники: А. Смит и Д. Рикардо, использовавшие элементы мальтузианства). Необузданная эта стихия или осёдланная государственными чиновниками неизменно душит рыночную технологию, а главное не может остановиться в своём азарте. Афёры в экономике такие, что каждая из них может удушить экономику, государство и всю цивилизацию. Напомним только о некоторых самых известных из них. Перепроизводство финансовой сферы по сравнению со сферой товаров и услуг и т.п. -- это рукотворный кризис, деньги делают деньги без тормозов. Особенно устрашающим является перепроизводство деривативов, упорно нерегистрируемых в клиринговых палатах. Их производство, поставленное на поток банками Швейцарии и США, превратилось в неуправляемую лавину готовую в любой момент затопить цивилизацию. Их сумма в банках всего мира давно уже перевалила за квадриллион долларов. И никто не в силах остановить эту вакханалию.

В ХХ веке развитие монополий фактически уничтожило конкуренцию в рамках государства и она сохранилась на мировом уровне, только как конкуренция за сферы влияния. А в XXI веке мировое хозяйство неуклонно нарастающими темпами стало двигаться к кризису. Финансовые спекуляции ТНК на основных мировых фондовых рынках давят конкурентов на многих торговых и инвестиционных площадках, а это прямо ведёт, как заявляют экономисты ЮНКТАД (орган Генеральной Ассамблеи ООН) к мировому финансовому кризису. Финансовые транзакции спекулятивного характера иногда облагаются налогом, но эта половинчатая мера -- незначительное препятствие для финансовых спекуляций и в сущности не ограничивает азартные игры на финансовом рынке.

Нам демонстрируют рост ВВП развитых стран, но он подсчитывается довольно разными способами и давно уже превратился не в экономический, а политический фактор. Рост этот не подтверждён увеличением спроса со стороны корпоративного сектора, ростом кредитования, усилением трансграничных потоков капитала, инвестиционной экспансией, объёмами мировой торговли, спросом на энергоресурсы, сырьё и т.д. и т.п. Растёт глобальная задолжность. Т.е. вторичные индикаторы указывают на замедление и даже падение ВВП в зоне крупных развитых стран. Аналитики говорят о явно читерских показателях в официальной статистике [5 ].

Ситуацию с кризисом демократии подтверждают и политические процессы в мире. Так, СССР, избавляясь от авторитарной формы правления, оказался в сфере начинающегося глобального кризиса демократии, поэтому переход его к очередному авторитаризму прошёл в ускоренном темпе. Та же ситуация и в Турции с Эндорганом. И Трамп в США пытается повторить Путина в РФ. Оба ведут наступление на свободу слова, печати и другие важные политические права и свободы человека. По сути к этому ведут все сепаратистские движения в мире. Всюду появляются политические лидеры с желанием личной власти (при распаде СССР было то же самое), а на фоне ухудшения экономики недовольство населения используют и объясняют ему ситуацию негативным отношением центральной власти либо к данному этносу, либо к конфессии и т.д. Повод всегда найдётся, в СССР начиналось с разжигания спора какая республика, кого кормит. Брексит в Великобритании, оживление сепаратизма в Каталонии, попытки обретения независимости Иракского Курдистана, поднимается Западное Папуа в желании отделиться от Индонезии, от Папуа -- Новая Гвинея будет отделяться остров Бугенвиль (готовит референдум о создании нового государства), назревает то же в Новой Каледонии, хотят проводить референдум Фареры и Гренландия, желая отделиться от Дании. При нынешней политике, непрерывно ухудшающей экономическое положение граждан, и существование РФ этим может закончиться. Вот уже и либералы на III форуме Свободной России заранее готовят документ о наделении всех федеративных образований РФ правом сецессии, т.е. выхода из состава РФ. И смеются, что Москва может остаться в одиночестве и даже без области.

Неполитическое государство Платона

Как ни парадоксально это звучит, но схему организации неполитического государства и технократических выборов представил ещё Платон (для своей «политии»). У него было негативное отношение к выделению классов (классификационных образований) в качестве структуры общества, а управление одним человеком даже двумя сферами профессиональной деятельности он считал непрофессионализмом и тягчайшим преступлением. «Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие -- это и есть справедливость [6, 433а], «Значит, вмешательство этих трех сословий в чужие дела.. -- величайший вред для государства и с полным правом может считаться высшим преступлением». [Там же, 434b-с]. А между тем это то, чем занимаются ныне чиновники и политики.

И ничего в платоновской схеме нет такого, чтобы она не работала (недаром его оппонент Аристотель поддержал идею «политии»). Даже в своём примитивном варианте эта схема более практична, чем современная демократическая. Платон предлагает перед выборами делить общество на профессиональные группы и в античном полисе выделяет их три: 1) «племя философов», 2) воинов и 3) назовём её экономической (земледельцы, ремесленники и торговцы). Каждая профессиональная группа общества выбирает своих руководителей -- лучших профессионалов (по крайней мере про две из трёх групп по его классификации в 8 кн. "Государства" об этом чётко сказано [7, 543a-b]).

Таким образом, теория неполитического государства Платона предлагает его создавать, опираясь не на классы или политические партии, а на представителей существующих профессиональных групп (профессионально ориентированных сфер деятельности) государства.

Технократическое государство ХХI века

В нашем случае общенародные выборы заменяются на дифференцированно общенародные (голосование электронное). Электорат делится на группы профессий. Специалисты выбирают лучших специалистов для всех профессионально ориентированных сфер деятельности государства. Вместо министерств, объединяющих схожие профессии, -- выборные профориентированные парламенты -- парламенты 1-го уровня. Например -- социальный. Всё население выбирает в него депутатов -- практиков и теоретиков социологов, решающих социальные проблемы народа, или предлагает свои кандидатуры. Или другой пример: парламент экономики, который сам является частью рыночного механизма и преследует одну главную цель: оградить рыночную технологию от инородных влияний, которыми могут оказаться и некоторые эксплуатирующие её субъекты. Как говорил Генри Форд: «Нужно создать систему, которая не зависела бы ни от доброй воли благомыслящих, ни от злостности эгоистических работодателей».

Каждая профессионально ориентированная группа должна выбирать в свой парламент первого уровня специалистов из учебных институтов или их кафедр, профильных НИИ, практикующих организаций и руководящих органов (единство теории, практики и обучения).

В этом парламенте первого уровня обсуждаются и согласовываются решения и законы, как для регламентации своих внутренних отношений, так и для государства в целом. Могут создаваться и оппозиционные партии в отношении каких либо направленностей или решений данного профильного парламента. А так же гильдии и другие объединения.

Система дифференцированных общенародных выборов исходит из того, что каждый человек оказывается в каком-либо профессиональном сообществе. При желании и более, чем в одном. В каждом избранном парламенте депутаты в процессе голосования делятся на три группы: законодательную, исполнительную и представителей в общегосударственный парламент.

Выбор в парламент (бывшее министерство), объединяющий схожие профессии, предполагает, что эти профессии могут быть представлены в нём, как министерства или ведомства. Задача реализации этого деления должна исходить как из парламента, так и от профессиональных гильдий.

От каждого парламента первого уровня выбираются депутаты в общегосударственный парламент (парламент второго уровня). Общегосударственный парламент являет собой совет всех профессионально ориентированных парламентов. Он анализирует, разрешает возникшие противоречия, согласует и утверждает голосованием политику каждой профессиональной сферы деятельности государства. Решение может откладываться, если процедура требует дополнительных исследований вопроса для окончательного утверждения предложенных решений и законов. Этому способствуют внутрипарламентские НИИ (консультирующие органы), независимые в своих выводах.

Любая профессионально ориентированная сфера деятельности есть государство в государстве со своим парламентом, своей конституцией, согласованной с конституцией общегосударственного парламента. В парламенте из лучших специалистов сформируются комиссии по всем профессиональным разделам и выборный совет председателей. В этом "государстве в государстве" свой независимый от государства профессионально ориентированный суд (специализированный и зависимый только от парламента правозащитной сферы государства) с присяжными заседателями по специальности и полицией.

Без конкуренции нормального общества и нормальной власти не будет. Профессионализм (степень профессионализма) -- это тоже результат конкуренции. Просто конкуренция должна быть цивилизованной, в рамках конституции и кодекса чести профессионала. Для этого и нужен кодекс чести профессионала и ответственность за его нарушение (снижение уровня профессионализма).

У каждого гражданина голосующего не по профилю, как минимум один голос. У специалистов в своей области вес голоса пропорционален степени его профессиональности, которую он заработал в этой конкретной сфере деятельности. Лучшего специалиста выбирают в парламент все специалисты, начиная от начинающих и заканчивая специалистами высшего звена. Первых большее количество, но вес голоса минимальный, а, скажем, у профессионалов и экспертов вес их голосов на много порядков выше. Только общее недовольство низов объединит их голоса против кого-то. Но для этого нужен серьёзный повод. Для выборов ничего неожиданного не будет, ибо система оценок работы прозрачна: у каждого специалиста свой открытый электронный дневник для оценок работы. 1. Оценки по вертикали: вносятся от всех уровней руководителей вплоть до парламента и от потребителей его деятельности до низших уровней. 2. По горизонтали: исходящие от коллектива (в нём своя конкуренция), но и коллектив получает общую оценку при сравнении с подобными коллективами в других организациях и других территориальных субъектах. Плюс дискуссии и обсуждение работ и предложений. Специальная парламентская комиссия периодически занимается анализом дискуссий и оценками работы.

Избранные чиновники -- это уже не чиновники, а своего рода интеллектуальные узко профилированные эксперты или технологи. Они депутаты, а технократическое законодательство позволит их отзывать (электронным голосованием по установленной форме, когда количество голосов недовольных деятельностью профессионала достигнет установленной квоты).

Технократическая конституция ориентирована на благо общества (это Благо было уже у Платона) и, если практика не подтвердит это благо, то последуют дисквалификации и снятие голосов (соответственно, спецы лишаются и материальных поощрений). Ответственность всегда лежит на экспертах с высшими категориями, вес голосов, как и оплата труда которых весьма значительны. Они берут на себя основную ответственность за ошибку. Будут и конкурирующие профессионально ориентированные партии, и оппозиционные профессионально ориентированные гильдии. Внутриполитическую функцию выполняет сама структура и организация полипарламентского государства. Вместо администрирования и иерархического управления вводится соуправление (по типу техноструктуры), постоянно функционирующая отрицательная обратная связь.

Здраво рассуждая, управлять каждой профессиональной сферой способен только лучший в этой профессии специалист. Причём, правление профессионально ориентированного управленца тоже не лучший вариант. Иерархическая власть вообще архаична, это заимствованная из племенных сообществ форма отношений. Её необходимо заменить со-управлением, совместным решением, как предлагал технократ Д. К.Гэлбрейт в техноструктуре -- «носителе коллективного разума и решений». Аркадий Райкин в своё время со сцены выдал прямо таки актуальную для этой ситуации мысль: «Министр деревообрабатывающей промышленности кажется помнит что-то об обработке древесины, но сомневается, а столяр знает всё». И здраво мысля, особенно в техногенный век необходимо реализовать соуправление, объединяющее все уровни конкретной профессиональной иерархии, которое коллективным разумом становится при постоянно реализующейся отрицательной обратной связи. Сегодня же между исполнительной властью и профессиональными сферами государства существует связь, привязанная к четырёхлетним периодам избирательных кампаний, а это явный суррогат, фикция непрерывной отрицательной обратной связи и со-управления.

Отрицательная обратная связь циклична и непрерывна. Управления без неё не существует. Как доказывал один из крупнейших теоретиков ХХ века академик Владимир Игоревич Арнольд в своей монографии «Теория катастроф»: «Управление без обратной связи всегда приводит к катастрофам» [8. -- C. 99 -100]. И философы вспомнили, что в основе этого эмпирического проявления лежат глубинные, субстанциальные законы диалектики. Профессор Шабров Олег Фёдорович обосновывает это в своей монографии «Политическое управление: проблемы стабильности и развития» [9], где рассматривает отрицательную обратную связь, как общий принцип управления и показывает все механизмы её реализации в объектах от молекул и клеток, до государства. Причём, описание цикла отрицательной обратной связи соотносит с гегелевской триадой «тезис -- антитезис -- синтез». Отрицательная обратная связь реализуется через консультации-обсуждения-дискуссии, через отметки в дневниках специалистов, через отзыв-замену специалиста и, естественно через общие выборы. Большую роль играют в этом организации специалистов особенно оппозиционных партий и гильдий. Это не демократия, где часто менять чиновников -- только вредить работе, ожидая, когда он наконец войдёт в курс дела. Для узких специалистов это не проблема -- все живут одним делом.

Список литературы

государственный кризис экономический власть

1. Коптюг В.А. Конференция ООН по окружающей среде и развитию - подготовительный процесс и итоги (Рио-де-Жанейро, июнь 1992 года) // Коптюг В.А.. - Новосибирск: СО РАН, 1992. - С. 5-23.

2. Брюсов Валерий. Кризис парламентаризма / Валерий Брюсов // Новый путь - 1903. - №2. - С. 205 - 208.

3. Улюкаев, А. В. Либерализм и политика переходного периода в современной России / А.В. Улюкаев // Мир Росси. - 1995. - № 2. - С. 3 - 35.

4. Гельман Владимир Яковлевич. Миссия невыполнима? Почему не удаются технократические реформы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://eu.spb.ru/news/17624-moskva-missiya-nevypolnima-pochemu-ne-udayutsya-tekhnokraticheskie-reformy. (Дата обращения: 20.11.2017).

5. Динамика ВВП в крупнейших странах мира. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://spydell.livejournal.com/620288.html. (Дата обращения: 20.11.2017).

6. Платон. Государство. Кн. IV. // Собрание сочинений в 4 т. Т. 3.. - М., Мысль, 1994. - С. 188 - 221.

7. Платон. Государство. Кн. VIII. // Собрание сочинений в 4 т. Т. 3.. - М., Мысль, 1994. - С. 327 - 359.

8. Арнольд В.И. Теория катастроф / В.И. Арнольд - М., Наука, 1990. - 128 с.

9. Шабров О. Ф. Политическое управление: проблемы стабильности и развития / О. Ф. Шабров - М., Интеллект, 1997. - 200 с.

Размещено на Allbest.ru