Преступления Конституционного суда Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институт химии твёрдого тела Уральского Отделения РАН

ПРЕСТУПЛЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Головкин Борис Георгиевич,

кандидат наук, научный сотрудник

Аннотация

конституционный суд обращение наказание

Обсуждено Обращение в Конституционный Суд РФ с требованиями - отменить привязку «в конкретном деле» к обращениям граждан в КС РФ и ввести новый вид наказания - компенсация и гиперкомпенсация ущерба потерпевших. Поскольку КС отказался рассматривать данное Обращение, то сделан вывод, что акт отказа и сама позиция КС по этим и другим вопросам являются Абсолютными преступлениями КС РФ.

Принцип юридизма

Поздно вечером идёт юрист по улице и видит двух пьяных мужиков, которые спорят между собой. Один говорит, что на небе светит месяц, а другой -- Луна. Вот они и спрашивают у него:

-- Что светит на небе, Луна или месяц?

Юрист видит, что если он скажет Луна, то получит оплеуху от одного мужика, а если месяц, то от другого. Поэтому он отвечает:

-- А я -- не здешний!

В этом состоит принцип юридизма. Главная забота судов и других органов борьбы с преступностью, -- это, прежде всего, собственное благополучие. Именно поэтому они отфутболивают все обращения, какие только можно формально игнорировать.

Ч. 1 ст. 46 Конституции РФ гарантирует право каждому на судебную защиту его прав и свобод, а ст. 3 ГПК РФ даёт ему право обращения в суд. Но ст. 136 ГПК РФ говорит, что если в заявлении не содержатся необходимые данные. определяемые ст. 131 и ст.132 ГПК РФ, то такое заявление может быть оставлено без движения. Стало правилом, чтобы не заниматься разбирательством сомнительных, спорных или неоднозначных, с их точки зрения, требований заявителей, попросту оставляют их без движения «до устранения недостатков в тексте заявления или нехватке каких-либо документов (которые часто заявителю вообще невозможно где-либо достать)». Судьи же вообще обнаглели, и в Определении об оставлении заявления без движения в качестве причин такого действа просто переписывают фрагменты статей 131 и 132 ГПК РФ, где перечисляются, какие документы в общем случае должны быть представлены в заявлении. При этом они умалчивают, чего конкретно они требуют, и на вопрос: «Каких документов не хватает и где их можно получить?» отвечают: «Суд консультаций не даёт!». Перед потерпевшим от злоумышленников заявителем, возникает проблема Иванушки-дурачка: «Поди туда, не знай куда и принеси то, не знай что!». А по истечению соответствующего срока выписывают Определение об отказе в рассмотрении заявления, что в соответствии с ч. 3 ст. 134 ГПК РФ препятствует повторному обращению заявителя в суд с иском к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям. Круг замкнулся! Ст. 46 Конституции РФ нарушена и это не смущает КС РФ. Подобные правила превращают судей, по сути, во «врагов народа».

Аналогичное происходит и в органах следствия и прокуратуры. Так, ст. 300 УК РФ (незаконное освобождение от уголовной ответственности) предусматривает наказание за освобождение от уголовной ответственности подозреваемого (лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления) или обвиняемого (лицо, в отношении которого вынесено постановлении о привлечении в качестве обвиняемого). А вот если лицо, подозреваемое в совершении преступления, не было задержано, но именно это лицо совершило преступление, а сотрудник дознания или следствия знал о его виновности, но не возбудил против него уголовного дела, то он за это должен нести уголовную ответственность, но такой статьи в УК РФ просто нет. И здесь опять задействованы «враги народа». В роли юридиста выступает уже не только виновный сотрудник, но и сам действующий закон УК РФ, исправление которого подведомственно законодательным органам, но инициирование необходимой коррекции закона могло бы исходить и от Конституционного Суда, не дожидаясь, когда совершиться серия преступлений и поступят соответствующие заявления от потерпевших.

Конституционный Суд, в силу своего статуса, обязан не только блюсти Конституцию, но перманентно и превентивно инспектировать все действующие законы на предмет их конституционности, непротиворечивости и справедливости. Однако КС РФ, используя принцип юридизма, самоустранился от этой работы. Суд просто не включил в спектр своих обязательств работу по совершенствованию законодательства. Вместо того, чтобы благодарить жертв преступлений за подсказки о недостатках действующих законов, КС РФ, как и другие органы борьбы с преступностью занимается «отфутболиванием» жалоб потерпевших. Так, в Обращении в КС РФ от 16.12.2015 г. за № 12790/15-01/15 в связи с «конкретным делом» было заявлено о неконституционности ч. 2 ст. 309. Ч.1 ст. 314 УПК РФ утверждает: «Обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которых, предусмотренное УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы». Из этого однозначно следует, что он согласен и с размером ущерба, предъявленными ему потерпевшими. Только тогда обвиняемый имеет право на рассмотрение дела в особом порядке. Однако этот довод находится в вопиющем противоречии со ст. 309 УПК РФ, которая обязывает потерпевшего за получением компенсации своего ущерба обращаться в гражданский суд (который может быть расположен даже в другом городе)! Как будто это так легко и просто! Конституционному Суду РФ неведомо, что за обращения в суды потерпевшим гражданам нужно платить большие деньги, а не принуждать их ещё платить госпошлину за обращение в суд. Следуя принципу юридизма, КС РФ отказал в рассмотрении этого вопроса по той причине, что потерпевший имеет право потребовать рассматривать дело в суде не в особом порядке, а в общем порядке, без использования ст. 314 УК РФ, чем и совершил должностное преступление. Его можно квалифицировать ст. 285 УК РФ (злоупотребление служебным положением, когда личный интерес к такому решению определяется выбором принципа юридизма). Сущность преступления видна уже из формального противоречия содержания ст. 309 и ст. 314. Это вводит в заблуждение потерпевших, которые наивно полагают, что, соглашаясь с условиями особого порядка рассмотрения дела, они упрощают свою задачу денежной компенсации своего ущерба. На самом же деле они её сильно осложняют, вплоть до полного исключения возможности вернуть утраченное имущество. Содержание же самой статьи 314 УК РФ, если понимать её буквально, так, как она записана в кодексе, при отсутствии ст. 309 УК РФ, стоит только приветствовать.

Обязательность гиперкомпенсации потерпевшим

Суды, действуя в русле принципа юридизма, выбирают вариант наиболее удобного для себя решения, а не с точки зрения абсолютной или хотя бы оптимальной справедливости, вследствие чего обращения потерпевших оказываются часто профанированными, а сами потерпевшие из-за такого подхода судов становятся уже дважды и более раз потерпевшими. Оценка истинного материального ущерба потерпевших от преступления значительно превосходит стоимость утраченного имущества от той оценки, которая теперь определяется судами на основании износа и срока годности утраченных вещей. Истинный же ущерб от преступления оказывается намного большим: хотя стоимость утраченного из-за преступления имущества ниже стоимости таких же новых вещей, но потерпевшему для их приобретения потребуются денежные средства, которые он не планировал тратить на приобретение этих вещей, он вполне бы мог обходиться и его старыми вещами. В оценку его размера входят также временные, трудовые и материальные затраты на обращения и взаимодействие с органами по борьбе с преступностью. Поэтому только компенсация, сама по себе, ещё не обеспечивает восстановление прав потерпевших. Из сказанного с очевидностью следует, что необходимо создать закон, требующий гиперкомпенсацию причинённого ущерба.

Истинный материальный и моральный ущерб от преступления, а, следовательно, и необходимый размер гиперкомпенсации можно оценить на основе сравнительного выбора. Спросите себя, что бы Вы выбрали: оказаться в роли жертвы конкретного преступления или получить соответствующую гиперкомпенсацию? Размер необходимой гиперкомпенсации, если не злоупотреблять выбором, сразу будет ясен. А поскольку размер гиперкомпенсации может оказаться очень большим, и удовлетворение соответствующего иска может оказаться, в принципе, невыполнимым для виновных лиц, то в таких случаях целесообразно применять гипокомпенсацию, размеры которой также должны определяться соответствующими государственными нормами. Суд корректирует размер гиперкомпенсации, выставляемого потерпевшими в соответствии с действующим законом и определяет должную цену иска.

Важно отметить, что гиперкомпенсация, как таковая, в нашем законодательстве уже существует в извращённой форме мести -- штрафах в пользу государства. Штрафы в пользу государства отличаются от гиперкомпенсации в пользу государства тем, что различен подход в оценке их денежного размера. Если гиперкомпенсация, как таковая, имеет своей целью -- компенсировать убытки государства от содеянного, то штраф преследует иную цель: принести материальный и моральный вред виновному лицу. Легко видеть, что это аморально. Поскольку в любом преступлении, хотя бы косвенно, потерпевшими всегда являются все Граждане Мира, и, в частности, все граждане конкретной страны, за исключением некоторых криминально настроенных лиц, то одним из потерпевших всегда является государство. Поэтому государство также имеет право на возмещение гиперкомпенсации с виновных лиц, совершивших любое преступление, но уже не в форме штрафа, а в форме гиперкомпенсации. Только через выполнение норм Института гиперкомпенсации ущерба всем потерпевшим, включая государство, сделает борьбу с преступностью эффективной и победоносной. Поскольку в действующих кодексах России отсутствуют нормы гиперкомпенсации и даже простой компенсации ущерба потерпевших, то сами эти кодексы являются ущербными и требуют соответствующей коррекции. 20.01.2016 г. 2016 г. в связи с конкретным делом (кража в доме) было сделано соответствующее Обращение в КС РФ за № 535/15-01/16. Требования Обращения состояли в следующем:

1. В связи с необходимостью превентивной защиты своих прав и свобод гражданина отменить действие ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, как противоречащей другим её нормам и, пользуясь ч. 1 ст. 104 Конституции РФ и ст. 94 «Регламента Государственной Думы Федерального Собрания -- парламента РФ», на основании права законодательной инициативы КС РФ сделать Обращение в Государственную Думу Законодательного Собрания РФ с законодательной инициативой: изменить ч. 4 ст. 125 Конституции РФ и ч. 3 ст. 3 Федерального Закона «О Конституционном суде РФ» на следующий текст: «Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, применённого или подлежащего применению в порядке, установленном федеральным законом». Т.е. просто убрать из текста этих законов фразу «в конкретном деле».

2. Ст. 44 УК РФ предусматривает 13 видов наказания: от штрафа до смертной казни. Но в ней нет самого главного вида наказания за содеянное по существу: восстановление прав потерпевших, что возможно через взыскание компенсации и гиперкомпенсации ущерба потерпевших.

Используя право КС РФ на законодательную инициативу, предлагалось внести в ст. 44 УК РФ ещё один вид наказания: компенсация и гиперкомпенсация ущерба потерпевшим. И, соответственно, из этого сразу следовало, что нужно изменить соответствующим образом всю Особенную часть УК РФ в целом. Необходимо дополнить все статьи УК РФ требованиями о компенсации, гиперкомпенсации, а в некоторых случаях -- гипокомпенсации ущерба. В противном случае, наказание получается не имеющим связи с тяжестью содеянного. Всё выглядит, как описано Альбером Камю в его повести «Посторонний»: «Меня судят не за то, что я совершил, а за то, как думают обо мне».

Профананта Конституционного Суда Российской Федерации

Конституционный Суд РФ даже не принял данного Обращения к рассмотрению. Вместо этого 25.02.2016 г. суд вынес Определение № 431-О, за подписью Председателя Суда и 15 судей, утверждающее, что его нельзя рассматривать, поскольку они не смогли найти для этого достаточных причин. Для обоснования профанации приведены следующие доводы.

1. «Конституция РФ и Федеральный закон «О Конституционном Суде РФ» не наделяют Конституционный Суд РФ полномочием проверять соответствие норм Конституции РФ другим её нормам».

И это действительно так, ибо в этих законах нигде прямо не сказано, что КС РФ имеет такое право. Но ч. 2 ст. 16 утверждает, что «Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации», которые, как утверждает ч. 1 ст. 16 Конституции РФ закреплены в её первой главе. А если такие противоречия обнаружатся, то ни одним из действующих законов не предусмотрен ни один субъект или юридическое лицо, обладающее правом проверять соответствие норм Конституции РФ другим её нормам, в том числе и Государственная Дума Федерального Собрания РФ. Это означает только одно: обнаружено «белое пятно» в законодательстве, и именно Конституционный Суд РФ обязан рассмотреть данный вопрос и принять соответствующие меры, в данном случае проявить прямую законодательную инициативу через Обращение в Госдуму ФС РФ. Но тут сработал принцип юридизма и Абсолютно преступное положение ч. 4 ст. 125 о порочной связи прогресса с «конкретным делом» оказалось непотопляемым.

1. «Что же касается доводов заявителя о неполноте ст. 44 и Особенной части УК РФ, то они не могут быть приняты во внимание ввиду того, что обязанность государства обеспечивать восстановление прав потерпевшего от преступления не предполагает наделение потерпевшего правом предопределять необходимость осуществления уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности, -- такое право, в силу публичного характера уголовно-правовых отношений может принадлежать только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов».

2. «Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит».

Это -- самые тяжкие преступления Конституционного Суда Российской Федерации. Их вердикт отвергает необходимость дополнять ст. 44 самым главным видом наказания -- компенсации и гиперкомпенсации ущерба потерпевшим и всех статей Особенной части УК РФ. В результате наплевательского отношения Конституционного Суда РФ к правам потерпевших, на корню погубившего саму возможность успешной борьбы с преступностью, жертвы преступлений навсегда останутся жертвами и никогда не смогут восстановить свои, нарушенные преступлением, права. Но в тексте Обращения в КС РФ прямо говориться, что соответствующие юридические нормы о размерах гиперкомпенсации должны быть разработаны государством, а не определяться произволом конкретного потерпевшего, но этот аргумент был проигнорирован или не замечен.

Состав преступления КС РФ мог бы быть квалифицирован ст. 285 УК РФ (злоупотребление служебным положением). Но содержание этой статьи, как многое в нашем законодательстве -- несовершенно. Статья требует, чтобы была доказана личная выгода или иная личная заинтересованность от такого злоупотребления, а поскольку это почти всегда невозможно доказать, то преступления государственных служб остаются безнаказанными. В нашем случае личный интерес членов КС РФ заключается в использования принципа юридизма, который не закреплён в действующем законодательстве. Авторы комментария к УК РФ советуют в случаях, когда личную заинтересованность трудно доказать, возбуждать дела по ст. 293 УК РФ (халатность). Действительно, суд отнёсся к обсуждаемому обращению слишком халатно, такое впечатление, что им было из-за старческой усталости просто лень вникать в суть заявленных проблем, а тем более -- рассматривать. Но Суд, тем не менее, фактически рассмотрел Обращение по существу и дал, хоть и ущербный по приведённым доводам, но отказ в удовлетворении претензий Обращения. Суд не захотел назвать это Постановлением, а издал Определение об отказе в рассмотрении Обращения. Разве это не ещё одно Преступление КС РФ?

Список литературы

1. Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации. / Под ред. Ген. Прокурора РФ проф. Скуратова Ю.И. и Председателя Верх. Суда РФ Лебедева В.М. / Изд. ИНФРА?М - НОРМА. М. 1996.

2. Б.Г. Головкин / Теория Абсолютного Права. Абсолютное Право - индикатор криминала. Том I. Изд. Lap Lambert (Германия). 2012 г. 580 С.

3. Альбер Камю / Сочинения. Посторонний. Изд. «Прометей». М. 1989. С. 21 - 82.

Размещено на Allbest.ru