Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем

Согласованность и совместимость избранных нами стратегий зависит не только от наполняющих их базовых ценностей, но и от того, как и с помощью каких средств и способов они реализуются в деятельности основных участников судопроизводства: органов государства, обвиняемых, потерпевших, общественности (местных сообществ). Эти средства и способы определяются функционально (путем предписывания определенной функции и соответствующих им прав и обязанностей), производны от целей, за каждой из которых стоят какие-то актуальные интересы (притязания), достигаемые в условиях, заданных общими принципами уголовного процесса. В этом смысле уголовный процесс в его собственно правовом контексте (законодательном и/или прецедентном) должен быть дифференцирован по целям, принципам и функциям таким образом, чтобы они не отрицали друг друга, а их реализация приводила к результатам, приемлемым с точки зрения интересов всех упомянутых участников судопроизводства (отражаемых соответствующими стратегиями). Иначе говоря, стратегии требуют актуализации выражаемых ими целей, функций и принципов в деятельности соответствующих субъектов уголовного процесса, т. е. превращения уголовно-политических (базовых) ценностей в ценности конкретные, правовые. Без этого невозможно ни согласование реальных интересов, ни удержание базовых ценностей в рамках уголовного судопроизводства.

Глава третья «Цели и принципы уголовного процесса западных государств и России» состоит из двух параграфов.

§ 1. «Цели уголовного процесса западных государств и России».

В уголовном процессе рассматриваемых нами стран цели выражаются, понимаются и интерпретируются по-разному (К.Ф. Гуценко, Л.В. Головко, Б.А. Филимонов). Они вытекают из широкого нормативно-правового контекста и чаще всего определяются доктринальным путем. Все цели очевидно близки, соответствуют выделенным уголовно-процессуальным стратегиям, согласованы в их контексте как уголовно-политические и не противоречат друг другу.

В то же время в сравнительно-правовой литературе некоторые цели и связанные с ними ценности (определяемые иначе) приводятся именно как отделяющие континентально-правовые виды уголовного процесса от англосаксонских видов. Речь идет о трех взаимосвязанных фундаментальных различиях: 1. преобладание материального уголовного права над процессуальным правом в континентально-европейских юрисдикциях и уголовно-процессуального права над материальным -- в англо-американских юрисдикциях; 2. материальная истина в уголовном процессе континентального типа и процедурная (процессуальная) справедливость в уголовном процессе англосаксонского типа; 3. приоритет частноправовых интересов в англо-американском уголовном процессе и приоритет публично-правовых интересов в континентальном уголовном процессе.

За первым различием практически стоят цели уголовного преследования, с одной стороны, и цели защиты прав и свобод обвиняемого - с другой. В этом смысле спора о преобладании материального или процессуального права не возникает (по крайней мере, у процессуалистов), взгляды практически совпадают. Это не случайно, поскольку в настоящее время невозможно представить ни тотальный уголовно-правовой контроль над преступностью, ни полную (неограниченную) защиту личных прав и свобод. Другое дело поиск разумного баланса между неизбежностью преследования за совершение преступлений, сопровождающегося ограничением прав и свобод и риском наказания невиновных, и необходимостью высокого стандарта соблюдения этих прав и свобод, сопровождающегося ограничением властных прерогатив по уголовному преследованию и могущего привести к безнаказанности некоторых преступников.

Второе различие очень близко к первому. В нем акцент сделан на способе достижения цели: следственном методе в континентальных юрисдикциях и состязательном - в англосаксонских. Следственный метод -- это способ всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела в целях обнаружения истины. Он требует от каждого органа государства, участвующего в уголовном процессе, не придерживаться какой-то одной, заранее предустановленной позиции, а выдвигать и проверять все возможные версии и обвинительного, и оправдывающего характера, выявляя каждое обстоятельство, необходимое для защиты законных интересов, как обвиняемых, так и потерпевших. Состязательный метод заключается в оспаривании сторонами обвинения и защиты позиций друг друга путем представления доказательств и их исследования непосредственно перед судом, когда каждая из сторон излагает свою версию событий и стремится опровергнуть версию противоположной стороны по определенным правилам, а выбор одной единственно верной версии остается за судом.

С точки зрения целей, между названными методами нет непроходимой границы. Различаясь процедурно, содержательно они направлены на достижение истины (и справедливости). Ведь существование уголовного процесса, который бы не был в принципе способен раскрывать реальные преступления, изобличать действительных виновников их совершения, вряд ли возможно себе представить. Сказанное позволяет утверждать, что цель достижения истины в одинаковой мере значима для уголовного процесса всех рассматриваемых стран. Более того, ее можно рассматривать в качестве своего рода «внутренней» цели, обеспечивающей движение уголовного дела в сторону реализации «внешних» (стратегических) целей. В данной связи попытка построить в России уголовный процесс, не ориентированный на истину, означает переход к тому, чего не существует в современном государственно-организованном мире.

Третье различие исходит из того, что в уголовном процессе сталкиваются интересы государства, обвиняемых (преступников), потерпевших (жертв) и местных сообществ (общественности). Интересы обвиняемых, потерпевших и местных сообществ могут существенно расходиться с интересами государства. Однако защищаются они в уголовном процессе лишь в той мере, в какой представлены государством, т. е. являются государственно или общественно значимыми. Таким образом, вопрос о фундаментальном различии «приоритет частноправовых интересов -- приоритет публично-правовых интересов» фактически снимается. При этом цель удовлетворения частноправовых интересов (прав и свобод) является общим приоритетом в уголовном процессе сравниваемых юрисдикций, но не вступает в противоречие с необходимостью удовлетворения публично-правовых интересов и не превращает уголовный процесс в частно-исковую деятельность. Различия же в традиционных концепциях соотношения частноправовых и публично-правовых интересов практически преодолеваются за счет признания наличия и взаимозависимости выраженных в них внутренних целей справедливости (традиционно -- общее право), истины и законности (традиционно -- континентальное право), хотя и сохраняются в способах их осуществления. Иначе говоря, уголовный процесс не может быть ни частным делом обвиняемого или потерпевшего, ни делом местного сообщества (за некоторыми исключениями по очень узкой категории уголовных дел). В этой связи даже сделка о признании вины имеет публично-правовой характер, поскольку любая современная правовая система не может допустить дисбаланс между законным стремлением власти к восстановлению правопорядка и справедливости путем уголовного преследования и наказания преступников, с одной стороны, и интересом обвиняемого получить минимальное наказание или избежать его вовсе -- с другой. Другое дело, что существует необходимость в ограничении властных полномочий органов государства, обуславливающих их преимущество перед остальными участниками уголовного процесса. Именно здесь и заключается действительный приоритет частного интереса обвиняемого в применении к нему справедливых процедур над интересом органов власти, заключающимся в том, чтобы наказать его в обход этих процедур. Указанное положение принципиально и соблюдается во всех сравниваемых нами юрисдикциях, различаясь лишь способами реагирования и предупреждения произвола.

§ 2. «Принципы уголовного процесса западных государств и России».

Принципы (вне зависимости от их научного определения) -- это то, что является наиболее ярким воплощением ценностей уголовного процесса сравниваемых стран. Будучи официально признанными (на конституционном, законодательном, прецедентном или доктринальном уровне), они, так или иначе, отражают легитимные уголовно-процессуальные ценности. В данном смысле (и только) не важно различение принципов, с одной стороны, и правовой доктрины, целей законодателя, правовых взглядов, научных воззрений, и т. п. -- с другой. Важнее ценностная основа, на которой принципы формируются, а также то, что принцип есть высший акт легитимации уголовного процесса. Поэтому теоретические расхождения в определении понятия «принцип уголовного процесса», в вопросе об их количестве и т. д. здесь не имеют значения.

Описания и конкретные формулировки принципов уголовного процесса рассматриваемых стран можно найти как на законодательном уровне, так и в литературе (К.Ф. Гуценко, Л.В. Головко, Б.А. Филимонов, J. Hatchard, B. Huber и др.). Именно на эти описания следует опираться, квалифицируя соответствующие принципы как ценности.

Принципы уголовного процесса сравниваемых стран так же близки, как и цели. В ценностном отношении они дополняют цели, являясь высшим актом легитимации уголовного процесса, поэтому, как и цели, они непосредственно корреспондируют соответствующим стратегиям. Причем обращает на себя внимание то, что подавляющее большинство принципов относится к стратегии защиты прав и свобод обвиняемого. Особенно ярко это проявляется применительно к США, Англии и Уэльсу, где речь почти исключительно идет о защите личных прав и свобод. Другие стратегии выражены в принципах значительно меньше. Так, стратегии уголовного преследования соответствует германский принцип обязанности уголовного преследования, французский принцип официальности и российский принцип публичности. Стратегии социальной поддержки обвиняемого -- в какой-то мере французский принцип обвинения по усмотрению. Стратегии социальной поддержки потерпевших -- французский принцип защиты потерпевших. Стратегии рациональности и эффективности -- американский принцип рассмотрения дела в разумный срок, немецкий принцип «быстрого» суда, французский принцип безотлагательности судебного разбирательства. Стратегии примирения прямо не корреспондирует ни один из описанных в литературе принципов. Впрочем, сказанное не означает, что вообще не существует таких положений, которые бы могли претендовать на роль относящихся к указанной стратегии принципов. Они, несомненно, есть и заданы на уровне конкретных правовых предписаний. Возводить же или не возводить то или иное положение в ранг принципа -- дело законодателя и ученых.

Кроме того, в отличие от целей, отражающих ценность того, ради чего осуществляется уголовное судопроизводство, принципы могут определять ценность способа, которым эти цели достигаются. В этом смысле принципы указывают не только на общую ценностную основу (законный суд, презумпция невиновности, гласность и т. п.), но и на различия (например, принцип расследования в континентальном процессе и противоборство сторон в англо-американском судопроизводстве). Однако проявляются они, скорее, на функциональном, нежели на ценностном уровне.

В главе IV «Функции уголовного процесса западных государств и России в сравнительно-правовом контексте» речь идет о том, какими правовыми возможностями обладают и что делают основные участники уголовного судопроизводства рассматриваемых стран с точки зрения реализации поставленных целей. Глава состоит из краткой вступительной части и двух параграфов.

Во вступительной части выделяется круг сравниваемых участников уголовного процесса (основных, но не единственных): Англия и Уэльс - полиция, Королевская служба уголовного преследования (условно - прокуратура), суды (судьи, магистраты и присяжные), адвокатура (барристеры и солиситоры), обвиняемые (ответчики) и потерпевшие от преступлений; США -- полиция, атторнейская служба (прокуратура), суды (судьи и присяжные), адвокатура (юристы), обвиняемые и потерпевшие; Германия -- суды (судьи и шеффены), органы расследования (полиция и прокуратура), защитники (адвокаты), обвиняемые и потерпевшие; Франция -- судебная полиция (национальная полиция и национальная жандармерия), прокуратура, органы предварительного следствия (следственные судьи и следственные камеры) и суд, защитники (адвокаты), обвиняемые (лица, привлекаемые к рассмотрению) и потерпевшие; Россия -- органы дознания и предварительного следствия (условно - полиция), прокуратуры и суда, защитники, обвиняемые (подозреваемые), потерпевшие. Кроме того, отмечается ряд общих моментов значимых для дальнейшего анализа и указывается, что вопрос о функциях касается одного из фундаментальных различий англо-американской и континентальной уголовно-процессуальных систем: одноранговость и иерархичность (M. Damaska). Одноранговость предполагает существование автономии и децентрализации в англосаксонском типе процесса, иерархичность - зависимость и централизацию - в континентальном судопроизводстве.

§ 1. «Функции основных участников уголовного процесса западных государств и России в досудебном производстве».

Полицейские органы всех сравниваемых стран в целом по своему общему правовому положению характеризуются заметным сходством. Это органы исполнительной власти, чья деятельность осуществляется в соответствии с командным принципом работы (разделение должностей на иерархические уровни и концентрация всей полноты власти на самом высоком из них) и требует четко выраженных отношений субординации (власти и подчинения) между служащими. Органы прокуратуры рассматриваемых стран, как и полиция, также обладают четко выраженной внутренней субординацией (хотя, с точки зрения принципа разделения властей, их положение определяется не так однозначно, как положение полиции). Что касается адвокатов, то они являются автономными как в рамках своего сообщества, так и в процессуальном смысле. Отношения, возникающие между ними в рамках соответствующих самоуправляемых организаций, непосредственного процессуального значения не имеют. Это ясно, поскольку данные организации никак не представлены и не могут быть представлены в качестве самостоятельных субъектов уголовно-процессуальных отношений.

Иначе говоря, отношения внутри полицейских и прокурорских органов всех сравниваемых стран являются типично иерархическими, вертикально интегрированными по принципу подчинения нижестоящих сотрудников вышестоящим (с незначительными проявлениями одноранговости на неформальном уровне в английской и французской прокуратуре). Отношения внутри адвокатских сообществ не имеют процессуального значения, хотя и могут быть охарактеризованы как одноранговые.

Казалось бы, доминирование субординационных связей в полицейских органах с неизбежностью влечет за собой и построение всей полицейской системы как иерархии. Но это не совсем так, поскольку в большинстве случаев современные страны располагают не одним, а несколькими полицейскими формированиями, организационно обособленными друг от друга. В одних случаях это связано с так называемой муниципализацией, когда местные органы власти берут на себя или частично разделяют ответственность за организацию и деятельность полиции; в других -- с особенностями федеративного устройства страны (федерализация); в третьих случаях -- со специализацией, причем все три варианта могут сочетаться.

Английская полицейская система представляет совокупность автономных муниципальных полицейских органов, построенных на началах иерархии и интегрированных между собой посредством координации и функциональной кооперации. Полицейская система США -- это трехуровневая система иерархически организованных автономных органов, координация деятельности которых осуществляется на межведомственной основе (на уровне муниципалитетов и штатов -- правительствами штатов, на федеральном уровне (и в целом) -- правительством США). Уголовно-полицейская система в Германии управляется из единого центра и не включает в себя автономных (как в США, Англии и Уэльсе) региональных или муниципальных органов. Влияние земель и муниципалитетов носит ограниченный характер и не оказывает значимого децентрализирующего воздействия. Специализация осуществляется внутри системы. Французская полицейская система в целом является единой иерархической структурой. Федерализация отсутствует по причине унитарного устройства государства, а муниципализация значима только с точки зрения организации и гражданского контроля, так как основная масса уголовных дел расследуется национальной полицией. Специализация, подобно Германии, носит внутренний характер. В России действуют несколько иерархически организованных федеральных систем полицейских органов, специализирующихся на расследовании различных категорий уголовных дел. Влияние региональных и местных властей ограниченно.

Таким образом, типично одноранговой одноуровневой системой полицейских органов можно назвать английскую полицию (муниципальный уровень), одноранговой трехуровневой -- американскую полицию (муниципальный уровень, уровень штатов и федерации). Типично иерархическими системами являются немецкая (федеральный уровень) и французская полиция (главным образом, общегосударственный уровень). Российская полиция в данном контексте относится к одноранговой одноуровневой системе иерархически организованных органов (федеральный уровень).

Органы прокуратуры всех рассматриваемых стран, за исключением США и Германии, представляют собой единые, централизованные в масштабах государства системы. Типично одноранговой трехуровневой системой является система органов прокуратуры США, муниципальный уровень которой характеризуется одноранговостью, а уровень штатов и федерации -- иерархичностью; одноранговой двухуровневой -- прокуратура Германии, федеральный и земельный уровни которой иерархически устроены. Типично иерархические системы, централизованные на общегосударственном уровне, -- английская служба уголовных преследований, французская и российская прокуратуры. Французские судебные органы предварительного следствия (весьма условно отнесенные к сравниваемому ряду органов) образуют двухуровневую иерархию, построенную по принципу инстанционности, где каждый уровень относительно автономен и вторая инстанция может пересматривать решения первой инстанции.

Органы полиции, прокуратуры и суда сравниваемых стран в ходе досудебного производства вступают друг с другом в определенные процессуальные отношения. Они своеобразны и в целом отражают данную выше характеристику их внутренних организационных отношений и организационного построения. В Англии и Уэльсе взаимоотношения между полицией и службой уголовных преследований являются типично одноранговыми: эти органы являются зависящими друг от друга (в плане деятельности) автономными центрами принятия соответствующих решений. В США эти взаимоотношения -- одноранговые с некоторыми элементами зависимости полиции от атторнейской службы; в Германии -- типично иерархические с полной зависимостью полиции от прокуратуры; во Франции и России -- иерархические с некоторыми элементами полицейской автономии. Взаимоотношения французской прокуратуры и судебных органов предварительного следствия преимущественно одноранговые. Аналогичны отношения российской прокуратуры и следственных органов.

Важными участниками досудебного производства сравниваемых стран являются адвокаты-защитники, обвиняемые и потерпевшие.

Все адвокаты, независимо от особенностей национального уголовного процесса, обладают примерно одинаковыми функциональными возможностями и находятся в не равном положении с прокурорско-полицейскими органами (хотя в определенных законом случаях равны перед судом). В отличие от полиции и прокуратуры они не располагают и не могут располагать никакими властными полномочиями при собирании доказательств (информации). Будучи независимыми, в распоряжении своими правами (в согласованных с подзащитными пределах), адвокаты не являются автономными центрами принятия решений, влияющих на ход и результаты производства по делу.

Положение обвиняемых в досудебном производстве, их процессуальные возможности, взаимоотношения с полицией, прокуратурой и судом в целом совпадают с положением адвокатов-защитников (в силу естественной взаимосвязи их функций).

Что касается потерпевших, то наибольшими процессуальными возможностями для самостоятельной защиты своих интересов обладают потерпевшие в России, Германии и Франции. Причем особенно выделяется Россия, где потерпевшие имеют широкий круг прав, позволяющий им, в принципе, активно участвовать во всех уголовных делах. В США, Англии и Уэльсе права потерпевших весьма ограниченны. Однако большого практического значения указанное различие не имеет, так как потерпевшие сравниваемых стран во многих случаях пассивны по причине объективного совпадения их интересов с интересами государственных органов. Положение же потерпевших относительно государственных органов на досудебном производстве в целом аналогично положению обвиняемых и адвокатов-защитников: они зависимы от полиции и прокуратуры и равны перед судом. В то же время необходимо отметить, что в Германии и Франции потерпевшие являются, подобно государственным органам, автономными центрами принятия процессуальных решений (могут заявить обязательное для исполнения требование провести расследование в случае, если прокуратура прекратила уголовное дело). В принципе, в Англии и Уэльсе в аналогичной ситуации потерпевшие могут принять решение о проведении расследования и уголовном преследовании. Это решение тоже будет автономным, но в отличие от Германии и Франции реально не осуществимым, так как потерпевшие не могут рассчитывать на помощь государства.

Таким образом, если оценивать досудебное производство сравниваемых стран во всех трех выделенных нами аспектах, нельзя назвать ни одной страны, где такое производство было бы безусловно одноранговой или безусловно иерархической системой. Вместе с тем, принимая во внимание только первых два аспекта, такой водораздел прослеживается более или менее четко: преимущественно одноранговыми являются английская и американская системы (с элементами иерархических отношений), преимущественно иерархическими -- германская, французская и российская (с элементами одноранговых отношений). Однако, принимая во внимание только третий аспект, можно однозначно сказать, что все системы досудебного производства являются иерархическими с явно выраженным неравенством процессуальных возможностей негосударственных участников перед правоохранительными органами государства. Но в таком случае возникает вопрос, почему в третьем аспекте характеристика досудебного производства оказывается общей, в то время как в двух других существенно отличается по странам? Ведь по общей логике и в третьем аспекте должно быть аналогичное различение, корреспондирующее, распространенному в литературе делению на состязательный процесс англосаксонского типа и смешанный процесс континентально-правового типа. Объяснение этому может быть только таким: (1) отнесение досудебного производства англосаксонского типа к одноранговому, а континентально-правового типа -- к иерархическому, следует рассматривать как деление только по способу организации, соорганизации и процессуального взаимодействия правоохранительных органов; (2) деление на состязательный и смешанный процесс по критерию равенства сторон (государственных и негосударственных участников) на всех этапах производства по делу и неравенства только на досудебном этапе не существует; (3) природа досудебного производства едина для всех типов процесса.

§ 2. «Функции основных участников уголовного процесса западных государств и России в судебном производстве».

Отношения внутри судов всех рассматриваемых стран в отличие от полиции и прокуратуры характеризуются типичной одноранговостью (в силу высокой степени автономизации функции правосудия: судьи независимы друг от друга и от кого бы то ни было в каждом случае разрешения ими уголовных дел). При этом между судьями нижестоящих и вышестоящих судов на неформальном уровне возникает некоторое подобие субординации: более или менее выраженное в Германии, Франции и России, почти не выраженное или незначительно выраженное в США, Англии и Уэльсе.

Судебные системы сравниваемых стран в принципе являются организационно едиными, за исключением США (с существенными оговорками). Разумеется, речь идет о наличии звеньев и инстанций. В данном отношении типично иерархическими судебными системами являются судебные системы Германии, Франции и России. Судебная система США децентрализована, включает в себя два относительно автономных уровня, организованных по принципу иерархии и соподчиненных в единую систему Верховным Судом -- высшей судебной инстанцией страны. Английская судебная система децентрализована и не обладает четко выраженной иерархией. Единство достигается за счет отношений координации и возможности пересмотра вышестоящими судами приговоров нижестоящих судов, а также прецедентов.

В ходе судебного производства суды взаимодействуют с прокуратурой, обвиняемыми, их адвокатами-защитниками и потерпевшими. Это взаимодействие касается пяти основных сфер ответственности, которые в принципе могут быть разделены. Четыре из них связаны с принятием наиболее важных решений (о разрешении дел по существу, обжаловании, пересмотре судебных решений, признании вины), пятая -- с исследованием доказательств (наиболее важной деятельностью).

В английском судебном производстве можно говорить обо всех пяти выделенных нами сферах ответственности: разрешение дел по существу, обжалование, пересмотр судебных решений, признание вины и исследование доказательств. В первой из них два автономных центра (магистраты и Суд Короны), во второй -- один полностью автономный (Суд Короны) и два ограниченных в свободе на обжалование (стороны не могут обжаловать все решения), в третьей -- три полностью автономных (Высокий Суд, Апелляционный Суд и Верховный Суд) и один частично автономный (судья короны пересматривает решения магистратов с их участием), в четвертой -- два (Королевская служба уголовных преследований и сторона защиты). Пятая сфера -- это сфера ответственности равноправных сторон, разрешающих свой спор с помощью суда-арбитра.

В американском судебном судопроизводстве тоже существуют автономные центры принятия решений в отдельных сферах ответственности: в сфере разрешения уголовных дел -- два автономных центра принятия решений (магистраты и окружные суды), иерархически связанные между собой отношениями пересмотра; в сфере обжалования -- два (стороны, подача жалоб которыми влечет их принятие к рассмотрению); в сфере пересмотра судебных решений -- три на федеральном уровне (окружные суды, апелляционные суды и Верховный Суд США), один или два на уровне штатов (высший суд штата, а в некоторых штатах еще апелляционный суд); в сфере признания вины -- два (стороны); в сфере утверждения обвинительного акта -- один (большое жюри); в сфере исследования доказательств действуют две автономные стороны и суд-арбитр.

В германском судебном производстве единственным доминирующим центром принятия решений является суд. Он контролирует все сферы ответственности и по отношению к участникам процесса, по сути, авторитарен. Их волеизъявление в вопросе о вине для суда значения не имеет, а относительная свобода в исследовании доказательств находится под полным контролем суда и подавляется его следственной активностью. В определенной мере исключение составляет только сфера обжалования судебных решений, где в качестве автономных центров выступают прокуроры, потерпевшие, обвиняемые и их адвокаты, жалобы которых не могут быть отклонены, если они соответствуют формальным требованиям. Причем и между судами не существует четкого разделения по сферам ответственности, поскольку все они (кроме участковых судов) являются одновременно судами первой и второй инстанций. Правда, такое деление можно провести по способу пересмотра уголовных дел: апелляционные суды (суды земли) и кассационные суды (верховные суды земель, Верховный Суд ФРГ).

Главенствующее положение во французском судебном производстве занимает судья. Остальные участники судебного производства ограничены, как и в Германии, доминирующей активностью суда. Конечно, в осуществлении своих функций они самостоятельны, но в принятии решений, касающихся основных сфер ответственности, -- нет. Французские судьи, подобно своим немецким коллегам, эффективно контролируют каждую из этих сфер. Лишь в сфере обжалования участники производства автономны. В то же время в отличие от Германии сами суды распределены по сферам ответственности. В сфере разрешения уголовных дел есть два ограниченных возможностью пересмотра автономных центра (полицейские и исправительные суды), в сфере пересмотра -- три (суды ассизов, пересматривающие свои решения в другом составе судей, апелляционные суды, действующие в порядке повторного судебного разбирательства, и Кассационный суд Франции, действующий в порядке кассации и ревизии в основном в интересах закона). Сфера признания вины самостоятельного значения не имеет. В сфере исследования доказательств доминирует суд.

В судебном производстве России сфера разрешения уголовных дел и сфера пересмотра судебных решений относятся к судам, автономным и иерархически связанным между собой одновременно. Сфера обжалования принадлежит сторонам (обвинитель, потерпевший, обвиняемый, защитник), автономным в подаче жалоб и представлений. Сфера признания вины не является сферой принятия автономных решений. Сфера исследования доказательств разделена между сторонами и судом, которые самостоятельны и обладают примерно равными возможностями в доказывании (с некоторыми преимуществами у сторон и ведущей организующей роли суда).

Итак, для всех сравниваемых стран характерна судейская автономия (одноранговый признак) и судебная иерархия (иерархический признак). Для США, Англии и Уэльса характерны равенство сторон и арбитральная роль суда (одноранговость), для Германии, Франции -- доминирующая роль суда и отсутствие равенства сторон (иерархичность), для России -- ограниченное доминирование суда и равенство процессуальных возможностей сторон (преобладание иерархичности над одноранговостью). Получается, что в судебном производстве одноранговость не противоречит иерархичности, а сочетается с ней, хотя по логике должно быть наоборот. Объяснение этому, в общем, аналогично данному применительно к досудебному производству: (1) отнесение судебного производства англосаксонского типа к одноранговому, а континентально-правового типа к иерархическому следует рассматривать как деление только по способу процессуального взаимодействия суда и других участников процесса; (2) деление на состязательный и смешанный процесс по критерию равенства сторон (государственных и негосударственных участников) на всех этапах производства по делу и неравенства только на досудебном этапе не существует; (3) природа судебного производства требует юридической централизации -- метода, используемого для достижения общих целей в обоих типах процесса.

В заключении подводятся итоги исследования, суть которых сводится к следующему: (1) уголовное судопроизводство всех рассматриваемых стран находится в процессе уголовно-политического, а не формально-правового сближения; (2) слияние в один тип, равно как и доминирование одной системы судопроизводства над другой, в настоящее время невозможно в силу культурно-исторических причин (означает потерю национальной идентичности); (3) глубокие (межтиповые) различия сохраняются только на функциональном уровне; (4) общая философия уголовного процесса (международно признанные принципы, стандарты правосудия и т. п.) не способна привести к стиранию этих различий (они появились в результате исторической эволюции каждой системы судопроизводства, имеют естественный характер, обеспечивают целостность системы, но не препятствуют интеграционным процессам на международно-правовом уровне); (5) эффективность борьбы с преступностью, уровень защиты прав и свобод человека не находится в прямой зависимости от функциональных типовых (англосаксонский и романо-германский тип) либо видовых (германский, французский вид) различий. Обе системы сориентированы на соблюдение и защиту прав человека, требующих надлежащей правовой процедуры (процессуальной справедливости), и на контроль над преступностью, требующий обнаружения истины и наказания преступников (материальной справедливости); (6) появление и осуществление общих уголовно-процессуальных стратегий возможно независимо от таких различий и способно влиять на сближение национальных уголовно-процессуальных правовых систем на уровне целей и принципов; (7) российский уголовный процесс по своим функциональным характеристикам является континентально-правовым и ближе всего к немецкому и французскому судопроизводству (следственность и иерархичность), структурные и функциональные особенности которых были заимствованы и творчески переработаны на протяжении двух прошедших столетий (наличие англосаксонского по типу института суда присяжных на тип системы не влияет); (8) развитие уголовного процесса в России происходит на собственной исторической основе с учетом международно-правового опыта. Наиболее значимые заимствования, осуществленные в ходе судебно-правовой реформы, касаются области прав человека и суда (стандарты правосудия, общепризнанные принципы, судебный контроль в стадии предварительного расследования и суд присяжных). Все они находятся в процессе адаптации и сами по себе деструктивного влияния на практику не оказывают; (9) российский уголовный процесс в новых прямых правовых заимствованиях не нуждается, но существует объективная потребность в использовании опыта реализации общих уголовно-процессуальных стратегий.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ

Монографии, научные издания, учебники и учебные пособия

1. Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем. - СПб.: Издательский Дом С.-Петерб. гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2006. - 264 с.

2. Танцерев М.Е., Стойко Н.Г. Потерпевший и его функция в уголовном процессе Российской Федерации: Монография. - Красноярск: ИЦ Краснояр. ун-та, 2003. - 101 с.

3. Стойко Н.Г., Барабаш А.С. Доказывание при прекращении уголовных дел: вопросы реабилитации и освобождения от уголовной ответственности: Научное издание. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1996. - 47 с.

4. Стойко Н.Г. Уголовная юстиция России в развитии: Научное издание. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1997. - 37 с.

5. Стойко Н.Г. Уголовная юстиция и социальная работа // Введение в социальную работу. Теоретические и прикладные аспекты / Под ред. Н.Г. Стойко. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1998. - С. 117-129.

6. Горелик А.С., Назаров А.Д., Стойко Н.Г. Справедливость судебного разбирательства и обеспечение права на защиту в уголовном судопроизводстве: Доклад по мониторингу. - Красноярск: ИЦ Краснояр ун-та, 2000. - С. 38-59.

7. Стойко Н.Г. Вопросы законности уголовно-процессуальных действий, решений и допустимости доказательств // Формирование доказательственной базы по гражданским и уголовным делам / Библиотечка «эж-Юрист». Серия «Судебная практика». - М.: Издательский дом «Экономическая газета», 2004. - С. 138-158.

8. Стойко Н.Г. Уголовный процесс зарубежных государств. - Раздел 6 // Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Отв. ред. Ю.К. Якимович. - СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. - С. 803-888.

9. Стойко Н.Г., Шагинян А.С. Уголовный процесс Англии и Уэльса, Бельгии и Дании: сравнительно-правовой аспект: Учебное пособие. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1997. - 87 с.

10. Стойко Н.Г., Сидорова Н.А., Шагинян А.С. Правоохранительные органы зарубежных стран: органы уголовной юстиции // Правоохранительные органы Российской Федерации: Учебное пособие / Под. ред. проф. Ю.К. Якимовича: изд-во Краснояр. ун-та. - Красноярск, 1998. - С. 208-249.

11. Стойко Н.Г., Семухина О.Б. Уголовный процесс в США: Учебное пособие. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2000. - 315 с.

12. Стойко Н.Г., Шагинян А.С. Правоохранительные органы зарубежных стран: органы уголовной юстиции // Правоохранительные органы Российской Федерации: Учебное пособие / Под ред. проф. М.К. Свиридова: Изд-во Томск. ун-та. - Томск, 2000. - С. 184-233.

13. Стойко Н.Г. Статья 6 Европейской Конвенции. Право на справедливое судебное разбирательство: Тезисы и практические задания (практикум № 2 для участника международного семинара «Подготовка работников ОВД в рамках Европейской Конвенции по правам человека»). - Красноярск: СЮИ МВД РФ, 2001. - 8 с.

14. Стойко Н.Г., Шагинян А.С. Правоохранительные органы зарубежных стран: органы уголовной юстиции // Правоохранительные органы Российской Федерации: Учебное пособие / Под ред. проф. М.К. Свиридова: Изд-во Томск. ун-та. - Томск, 2001. - С. 184-233.

15. Горелик А.С., Назаров А.Д., Стойко Н.Г. Вопросы применения норм международного права и стандартов Совета Европы в области судебной защиты прав и свобод человека: Учебно-методическое пособие (сборник материалов и нормативных актов). - Барнаул: Издательство ЮРИКС, 2004. - 189 с.

16. Стойко Н.Г., Шагинян А.С. Правоохранительные органы зарубежных стран // Правоохранительные органы: Учебное пособие. - 3-е изд., испр. и доп. / Отв. ред. С.Л. Лонь. - Томск: Изд-во НТЛ, 2004. - С. 185-234.

17. Стойко Н.Г. Юридические казусы по уголовным делам: Учебно-методическое пособие (материалы семинара «Борьба с произволом в работе правоохранительных органов» 30-31 мая 2005 года). - Красноярск: Адвокатская палата Красноярского края; Общественный комитет по защите прав человека, 2005. - С. 170-215.

18. Стойко Н.Г., Никитин Г.А. Уголовный процесс в США: Защита личных прав и свобод: Учебное пособие. - СПб.: Изд-во Юридического института (Санкт-Петербург), 2006. - 131 с.

19. Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных стран: Англия и Уэльс, Германия и Франция: Учебное пособие. - Красноярск: Издательский центр СФУ, 2009. - 159 с.

20. Научные статьи в изданиях, рекомендованных ВАК

21. Стойко Н.Г., Царев В.М. Соотношение познавательных целей деятельности защитника и органов предварительного расследования, прокуратуры и суда в уголовном процессе // Правоведение. - 1988. - № 4. - С. 96-99.

22. Стойко Н.Г. Уголовные процессы Англии и Уэльса, Германии, Франции и России: общая постановка вопросов для сравнения // Правоведение. - 2004. - № 6. - С. 96-107.

23. Стойко Н.Г. Типологическое изучение английского, германского, французского и российского уголовного процесса // Правоведение. - 2005. - № 3. - С. 118-129.

24. Стойко Н.Г. Стратегии уголовного процесса и их совместимость // Российский следователь. - 2006. - № 4. - С. 12-15.

25. Стойко Н.Г. Объект, предмет и метод сравнительного изучения уголовного процесса // Вестник Красноярского государственного университета. - 2006. - № 9. - С. 82-89.

26. Стойко Н.Г. Модель уголовного процесса как концептуальное выражение его осуществления на практике // Пробелы в Российском законодательстве. - 2009. - № 1. - С. 222-227.

27. Стойко Н.Г. Уголовное преследование и защита прав и свобод обвиняемого // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2009. - № 2 (10). - С. 53-54.

28. Стойко Н.Г. Реформа российского уголовного судопроизводства в сравнительно-правовом аспекте // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2009. - № 3. - С. 89-95.

Статьи в центральных и зарубежных изданиях

29. Stoiko N.G. Forbydense og Magt / N.G. Stoiko // Glasnost. - 1990. - Nr. 6 (Kobenhavn O.). - S. 37, 57.

30. Stoiko N.G. Den sovjetiske strafferets-pleje under endring / N.G. Stoiko // Nordisk tidsskrift for kriminalvidenskab. - September 1990. - 77. argang. - Nr. 3. - S. 204-215.

31. Stoiko N.G. Criminal Law in Аction: transition from formal functioning to positive deciding of conflicts / N.G. Stoiko // Modelling, Measurement and Control. - D, AMSE Press. - 1993. - Vol. 7. - N 2. - P. 61-63.

32. Стойко Н.Г. Новое уголовно-процессуальное право России и проект УПК РФ // Российский бюллетень по правам человека. - 2000. - Вып. 13. - С. 84-88.

33. Комарова Н.А., Стойко Н.Г. Комментарий к Федеральному закону от 4 июля 2003 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» // Юридическая практика. Информационный бюллетень. - 2003. - № 4 (35). - С. 41-67.

34. Стойко Н.Г. Понятие модели уголовного процесса // Юридическая мысль. Научно-практический журнал. - 2004. - № 6 (25). - С. 77-87.

35. Мальтов С.Н., Назаров А.Д., Стойко Н.Г. Провокация в уголовном судопроизводстве: правовые последствия и меры безопасности // Вестник Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации. - 2005. - № 3. - С. 149-164.

36. Стойко Н.Г. Следственный и состязательный методы в континентальном и англо-американском уголовном процессе // Уголовное судопроизводство. - 2006. - № 1. - С. 43-46.

37. Стойко Н.Г. В защиту государственных, личных и общественных интересов // ЭЖ-Юрист. Российская правовая газета. - Июль 2006. - № 29 (434). - С. 10.

Статьи и тезисы докладов

38. Стойко Н.Г. Процессы целепринятия, целеполагания и самоопределения в познавательной деятельности следователя // Проблемы самоопределения молодёжи: Материалы межвуз. конференции. - Красноярск: Изд-во КГУ, 1987. - С. 118-119.

39. Стойко Н.Г. Обязанность допроса обвиняемого // Вопросы теории юридических обязанностей: Материалы конференции молодых ученых. - Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1988. - С. 28-30.

40. Стойко Н.Г. К вопросу о недопустимости отождествления обвиняемого с преступником // Актуальные проблемы охраны прав личности в советском уголовном судопроизводстве: Материалы межвуз. конференции. - Свердловск: Изд-во Свердловск. юрид. ин-та, 1989. - С. 56-60.

41. Стойко Н.Г. Суд и законность // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт: Сб. науч. ст. - Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1989. - С. 259-270.

42. Стойко Н.Г. Обеспечение неотвратимости уголовной ответственности и доказывание виновности по уголовным делам // Проблемы доказывания виновности по уголовным делам. - Красноярск: РИО Краснояр. ун-та, 1989. - С. 28-39.

43. Стойко Н.Г. Уголовная юстиция СССР: прошлое и настоящее // Вопросы уголовной политики: Межвуз. сб. науч. тр. - Красноярск: РИО Краснояр.ун-та, 1991. - С. 175-181.

44. Стойко Н.Г. Социальная работа в действии // Социальные противоречия и отклоняющееся поведение: Материалы межвуз. конф. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1993. - С. 7-10.

45. Стойко Н.Г., Попов А.Н. Конфликт норм и целей уголовно-процессуальной деятельности в России: актуальность поиска новой модели уголовного процесса // Бюллетень клуба конфликтологов. - 1995. - Вып.4. - Красноярск: Краснояр. ун-т, 1995. - С. 98-105.

46. Стойко Н.Г., Попов А.Н. Права потерпевшего в современном уголовном процессе России: поиск ориентированной на жертву преступления модели уголовного процесса // Права человека и гражданина в Российской Федерации: Учебно-практическое пособие и тезисы / Ред. А.С. Горелик, В.С. Кашо, Г.А. Овчинников. - Красноярск: Красноярская краевая организация общества «Знание» , 1996. - С. 175-178.

47. Стойко Н.Г. Новое уголовное право России и уголовно-процессуальная практика // Актуальные проблемы правоприменительной практики в связи с принятием нового Уголовного кодекса Российской Федерации: Сборник материалов научно-практической конференции (6-7 февраля 1997 г.). - Красноярск: Красноярская высшая школа МВД России, 1997. - С. 87-90.

48. Стойко Н.Г. Судебно-правовая реформа и уголовный процесс // Проблемы обеспечения законности и борьба с преступностью: Материалы межвуз. конф. - Кемерово: КемГУ, 1997. - С. 129-131.

49. Стойко Н.Г. Реформа уголовного процесса в России в контексте западного опыта // Правовая реформа в России и зарубежный опыт: Межвуз. сб. науч. ст. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1997. - С. 103-107.

50. Стойко Н.Г. Уголовная юстиция и социальная работа // Актуальные проблемы правоведения в современный период. - Ч. 3: Межвуз. сборник. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1998. - С. 71-73.

51. Стойко Н.Г. Уголовно-правовой конфликт как предмет уголовного процесса // Правовые и организационно-тактические проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов международной научно-практической конференции (5-6 февраля 1998 г.). - Ч. 1. - Красноярск: Красноярская высшая школа МВД России, 1998. - С. 140-143.

52. Стойко Н.Г. Новое уголовно-процессуальное право России // Актуальные вопросы раскрытия и расследования преступлений: Межвуз. сб. - Ч. 1. - Красноярск: Изд-во СЮИ МВД РФ, 1999. - С. 10-17.

53. Стойко Н.Г. Конституция и Европейская конвенция по правам человека как источники национального уголовно-процессуального права стран западноевропейского союза и России // Вопросы уголовного права и процесса в условиях правовой реформы: Сб. науч. ст. / Отв. ред. Н.Г. Стойко. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1999. - С. 7-15.

54. Стойко Н.Г. Законодательство и прецедент как источники уголовно-процессуального права западноевропейских стран и России // Правовая реформа и зарубежный опыт: Сб. науч. ст. / Отв. ред. Н.Г. Стойко. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2000. - С. 41-51.

55. Стойко Н.Г. Главные вопросы уголовной юстиции // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов международной научно-практической конференции (8-9 февраля 2001 г.). - Ч. 2. - Красноярск: СЮИ МВД России, 2001. - С. 121-124.

56. Стойко Н.Г. Социально-теоретические подходы к пониманию уголовного процесса // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов международной научно-практической конференции (7-8 февраля 2002 г.). - Ч. 2. - Красноярск: СЮИ МВД России, 2002. - С. 89-92.

57. Стойко Н.Г., Танцерев М.Е. Уголовно-процессуальная функция потерпевшего по новому УПК РФ // Вопросы уголовного процесса и правовая реформа: Сб. науч. ст. / Отв. ред. Н.Г. Стойко. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2002. - С. 27-38.

58. Стойко Н.Г., Танцерев М.Е. Права потерпевшего и гарантии их осуществления по новому УПК РФ // Сибирские юридические записки: Ежегодник Ассоциации юридических вузов «Сибирь». - Вып.2 / Отв. ред. Н.Г. Стойко. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2002. - С. 42-47.

59. Стойко Н.Г. Государственная стратегия защиты жертв преступлений в уголовном процессе // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов международной научно-практической конференции (7-8 февраля 2003 г.). - Ч. 2. - Красноярск: СЮИ МВД России, 2003. - С. 148-151.

60. Стойко Н.Г. Перспективы развития государственной стратегии защиты жертв преступлений в уголовном процессе // Ученые записки Юридического института Красноярского государственного университета. - Вып.2 / Отв. ред. Т.В. Сахнова. - Красноярск: ИЦ КрасГУ, 2003. - С. 181-190.

61. Стойко Н.Г. Состязательная природа уголовного процесса США // Ученые записки Юридического института Красноярского государственного университета. - Вып.2 / Отв. ред. Т.В. Сахнова. - Красноярск: ИЦ КрасГУ, 2003. - С. 335-339.

62. Стойко Н.Г. Модели уголовного процесса: теоретическое описание англо-американской юридической практики // Современные проблемы уголовного права и уголовного процесса: Материалы междунар. науч.-практ. конф. в 2 т. - Т. 2 / Ред. кол. Н.В. Щедрин, И.В. Шишко, Л.В. Майорова. - Красноярск: ИЦ КрасГУ, 2003. - С. 206-212.

63. Стойко Н.Г. К вопросу об уголовном процессе как системном объекте // Актуальные проблемы юридической науки: тез. докл. Всерос. науч.-практ. конф. / Отв. ред. А.Н. Тарбагаев. - Красноярск: РУМЦ ЮО, 2005. - С. 799-804.

64. Стойко Н.Г. К вопросу о сближении континентально-правовой и англосаксонской уголовно-процессуальных систем // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе. - Ч. 2. / Материалы междунар. конференции. - Красноярск: Изд-во СЮИ МВД РФ, 2006. - С. 134-136.

65. Стойко Н.Г. Значение целей, функций и принципов уголовного процесса для защиты государственных, личных и общественных интересов // Обеспечение прав и свобод человека и гражданина: Сборник статей по итогам международной научно-практической конференции (17-19 ноября 2005 года). Ч. 4. - Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2006. - С. 58-61.

66. Стойко Н.Г. Реформирование российского уголовного судопроизводства: необходимость и последствия // Право на судебную защиту в уголовном процессе: Европейские стандарты и российская практика: Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции (г. Томск, 20-22 сентября 2007 г.) / Под ред. М.К. Свиридова. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. - С. 37-47.

67. Мальтов С.Н., Назаров А.Д., Стойко Н.Г. К вопросу о правовых последствиях провокаций в уголовном процессе // Право на судебную защиту в уголовном процессе: Европейские стандарты и российская практика: Сборник статей по материалам международной научно-практической конференции (г. Томск, 20-22 сентября 2007 г.) / Под ред. М.К. Свиридова. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007. - С. 98-106.

68. Назаров А.Д., Стойко Н.Г. Использование заключений специалиста-юриста для оценки доказательств // Актуальные проблемы правоведения на современном этапе: Сборник статей итоговой научно-практической конференции (29-30 января 2006 года). - Томск: Изд-во ТГУ, 2007. - С. 78-86.

69. Стойко Н.Г. Публичное и личное начала российского уголовного процесса // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов научно-практической конференции с международным участием (14-15 февраля 2008 г.). - Ч. 2. - Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2008. - С. 94-96.

70. Стойко Н.Г. Российское уголовное судопроизводство: необходимость и последствия его реформирования // Сравнительное правоведение: наука, методология, учебная дисциплина: Материалы междунар. науч.-практ. конф. в 2 частях. - Ч. 1. - Красноярск, 25-26 сентября 2008 г. / Сиб. Федер. Ун-т, Юрид. ин-т. - Красноярск: ИПК СФУ, 2008. - 300-305.

71. Стойко Н.Г. Консультативные заключения по уголовным делам // Информационный бюллетень Адвокатской палаты Красноярского края. - № 11 (56). - Ноябрь 2008. - С. 48-60.

72. Стойко Н.Г. Особое содержание состязательности российского уголовного процесса // Актуальные проблемы борьбы с преступностью в Сибирском регионе: Сборник материалов научно-практической конференции с международным участием (19-20 февраля 2009 г.). - Ч. 2. - Красноярск: Сибирский юридический институт МВД России, 2009. - С. 94-96.