Приготовление к преступному деянию по уголовному праву Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Приготовление к преступному деянию по уголовному праву Российской Федерации

Рахманберды Т.А.

Одной из общепринятых разновидностей пресеченной преступной деятельности признают приготовленные, под которыми уголовный закон понимал формы проявления стадий, а не разновидность преступной деятельности. Такой вывод следовал из анализа нормы, согласно которой "приготовлением к преступлению признается приискание или приспособление средств, или орудий или иное умышленное создание условий для совершения преступления" ч.1 ст. 15 УК РСФСР. Вместе с тем, внимательнее рассмотрим ч.3.4 ст. 15 УК РСФСР, согласно которым "наказание за приготовление к преступлению назначается по статье Особенной части настоящего кодекса. При назначении наказания суд учитывает… причины, в силу которых преступление не было доведено до конца". Значит, прежний закон в итоге рассматривал приготовление как разновидность самостоятельной наказуемой неоконченной преступной деятельности. Если это так, то что мешало законодателю ясно и недвусмысленно отразить в законодательном определении приготовления признание его разновидностью пресеченного преступления? Думается, никаких помех к подобному пониманию в законе самого приготовления не было. И тенденция развития теоретического приготовления как разновидности неоконченного преступления привела к соответствующему законодательному определению (ч.2 ст.29 УК РФ).

Из сказанного давно исходит теория уголовного права. Термин "приготовление" возник в русском уголовном праве еще в первой половине XIX в. И всегда приготовление (то ли как обнаружение умысла, то ли как часть покушения, то ли как самостоятельная уголовно-правовая категория) отождествлялось с прерванной деятельностью.

Так, по мнению Н.С. Таганцева, для ответственности за приготовление к преступлению необходимы два условия: виновный ограничился только приготовительными действиями и не приступил к действительному осуществлению задуманного, и эта остановка предположенного преступления произошла по обстоятельства, от преступника не зависящим/1/. А.Н. Круглевский по этому поводу писал: "Наказуемое приготовление представляет собой вид неоконченной преступной деятельности".

Понятие об этом виде предварительной деятельности предполагает, что деятельность виновного должна была воспроизвести признаки определенного преступного деяния, но, не получив должной степени развития, приняла форму приготовления к преступлению" /2/. Н.Д. Дурманов считал, что "действия виновного были направлены на совершение соответственного оконченного преступления, скажем, убийства, но по не зависящим от виновного обстоятельствам преступная деятельность не привела к оконченному преступлению, а остановилась на стадии приготовления или выразилась в покушении совершить преступление. Эта неудавшаяся деятельность…"/3/. Н.Ф. Кузнецова в 1958 г. писала, что приготовление - "уголовно наказуемое деяние, при котором начатая умышленная преступная деятельность, достигнув стадии создания условий для совершения преступления, прерывается затем до начала исполнения самого преступления по не зависящим от лица обстоятельствам".

Похожее мы находим и у других авторов, не изменяющих сущности понимания приготовления, но терминологически оформляющих его различным образом.

Основа же понимания приготовления исходит из сути пресеченной преступной деятельности - наличия конкретной стадии ее развития (при приготовлении - создание условий), прерывания преступной деятельности на данной стадии и причины прерывания (помимо воли виновного). Вот на эти три компонента должно указывать законодательное определение приготовления, и они в целом верно отражены в теории уголовного права. Отсюда представляется обоснованным изложенное в теоретической модели уголовного закона понимание приготовления: действие или бездействие, создающее "в условие для совершения умышленного преступления, прерванного по не зависящим от лица обстоятельствам до начала его совершения". Здесь уже в понятие приготовления был введен важнейший признак, который безосновательно опущен в уголовном законодательстве, а именно прерванность приготовленных действий помимо воли лица. Этот признак прямо вытекал из систематического толкования текста ст.15 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик при сопоставлении приготовления к преступлению и покушения на преступление. В основах о прерванности начатой преступной деятельности было сказано лишь применительно к покушению. Между тем очевидно, что прерванность предварительной преступной деятельности на более ранней стадии также должна иметь место по не зависящим от воли виновного обстоятельствам.

К положительному (частично) моменту теоретической модели кодекса относится введение фразы "до начала совершения преступления", разграничивающей приготовление и покушение. "Приготовление к преступлению направлено, если можно так сказать, на "техническое" обеспечение успешного совершения преступления, на создание благоприятных условий возможности достижения запланированного преступного результата.

"Начало исполнения" объективной стороны состава преступления - это переход к следующей стадии совершения преступления, к покушению на преступление, при котором совершаются действия, которые входят в объективную сторону соответствующих преступлений (скупка товаров при спекуляции, нанесение ударов при убийстве, проникновение в помещение при хищении и т.д.)". Частично позитивной указанная фраза является потому, что, вне всякого сомнения, нужно научиться определять момент начала исполнения преступления, однако трудно согласиться тем, что данный момент устанавливает начало совершения преступления. Авторы модельного кодекса противоречат себе, поскольку в обоснование своей позиции пишут: начало исполнения - переход к следующей стадии совершения преступления, т.е. была какая-то предыдущая стадия совершения преступления. А если это так, то последующая стадия совершения преступления не может быть его началом, а только продолжением. Более точным является термин "до начала исполнения преступления", в котором сохранен элемент размежевания приготовления и покушения и в то же время исключена размытая формулировка "совершение преступления". Вызывает сомнение и в целом правильная фраза "прерванного по независящим от лица обстоятельствам", предложенная авторами теоретической модели уголовного закона. Здесь как раз тот случай, когда правильная, но длинная фраза может быть заменена одним термином. На наш взгляд, в качестве такового способен выступать термин "пресеченного". В нем явно выражено противодействие, противостояние чему-либо, противостояние другой воле, преломление другой воли. Не случайно и в словарях слово "пресечение" сформулировано соответствующим образом. С.И. Ожегов понимает глагол "пресечь" так: "Прекратить сразу, остановить силой, резким вмешательством"/4/.

Очень похоже на то, что данный термин характеризует именно вмешательство в поведение только других лиц и не свойственен вмешательству в собственные действия. Указанный вывод следует и из сопоставления анализируемого глагола с термином "прервать", которому С.И. Ожегов придает два значения:

"1. Резко, сразу приостановить, прекратить.

2. Вмешательством остановить кого-нибудь говорящего, делающего чего-нибудь". Первое из них характеризует вмешательство в собственные действия (и здесь вполне оправдан глагол "прерваться"), второе - только в поведение других лиц. Сравнение показывает, что термин "пресечь" соотносится со вторым пониманием термина "прервать", причем соответствующее возвратное наклонение в принципе невозможно. И хотя не специалисту об этом судить трудно, однако представляется логически неоправданным возвратный глагол "пресечься", который дисгармонирует с термином "пресечь". Последний вполне способен заменить анализируемую фразу в законе. приготовление преступление прерванная предварительная

К сожалению, авторы Проекта УК России вместо фразы "до начала исполнения", предложенной теоретической моделью УК, попытались ввести в закон абсолютно неприемлемое словосочетание "если преступление не было совершено". Ведь если преступление не было совершено, то отсутствуют какие-либо основания для привлечения к уголовной ответственности за приготовление. Тогда как приготовление является преступлением, хотя, возможно, и специфическим. Вполне понятно, почему не было поддержано словосочетание "до начала": теория уголовного права пока не видит критериев установления начала исполнения преступления, и вместо того, чтобы ввести данное словосочетание в закон и дать соответствующий стимул к разработке его понятия и критериев установления, она по-прежнему придерживается страусовой позиции, избегая юридически точных терминов и пытаясь ввести в закон расплывчатые понятия.

И последнее. Представляется весьма условным сам термин "приготовление", так как он является синонимом термина "создание условий" и подразумевает продолжение деятельности (к чему-то готовиться), тогда как в жизни данный термин призван характеризовать пресеченную преступную деятельность, за которой ничего далее не следует. В связи с этим за пределами терминологического толкования приготовления остаются наиболее характерные элементы пресеченного преступления - прерывание его и причины прерывания. Сущность пресеченной на стадии создания условий деятельности проявляется в каком-то ином термине, синтезирующем стадию создания условий, факт пресечения преступления на данной стадии и причины прерывания, который, к сожалению, нам не известен. Остается одно: пользоваться традиционным термином "приготовление", не забывая о его достаточно высокой условности.

Также в Модельном уголовном кодексе (рекомендательном законодательном акте для Содружества Независимых Государств), принятом на седьмом заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств 17 февраля 1966г., приготовление сформулировано как неоконченное преступление: "Приготовлением к преступлению признается совершенное с прямым умыслом приискание, изготовление или приспособление средств и орудий, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от воли лица обстоятельствам".

Указанная подготовительная работа по созданию Уголовного кодекса не могла не привести к тому, что в Уголовном кодексе 1966 г. приготовление сформулировано уже как неоконченное преступление: "Приготовлением к преступлению признается совершенные с прямым умыслом приискание, изготовление или приспособление средств и орудий, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица причинам" (1ч. ст.30). На наш взгляд, законодатель достаточно верно сформулировал пресечение преступления: "преступление не было доведено до конца", т.е. преступление уже началось, даже были совершены определенные действия, и тем не менее оно было прервано. Правда, в теории уголовного права указанная фраза была подвергнута критике, поскольку она "неточно определяет временные рамки создания условий для совершения преступления (ведь стадия подготовки к преступлению длится лишь до начала приготовления преступления)". Вполне понятно, почему это критическое положение возникло. Как выше уже анализировалось, автор стремится оторвать совершение преступления от подготовки его, выбрасывая тем самым приготовление за пределы совершения преступления и оставляя открытым вопрос об основаниях наказуемости приготовления, ведь он не исключает таковой. Тем не менее нужно все-таки "реабилитировать" автора, поскольку в возникшей ситуации меньше всего его вины. М.П. Редин, как всякий законопослушный гражданин, слепо следует за законом, согласно которому приготовление есть "приготовление к преступлению" при полном обособлении приготовления с одной стороны и преступления - с другой, т.е. по данной формулировке при приготовлении еще нет преступления. К сожалению, все последующее оформление приготовления в законе лишь подтверждает эту нелепицу: "орудия и средства совершения преступления", "сговор на совершение преступления", "иное умышленное создание условий для совершения преступления", из чего следует, что совершение преступления представляет собой только исполнение преступления; все это влечет за собой очевидный отрыв приготовления от совершения преступления и оправданность позиции М.П. Редина.

Отсюда при изложении анализируемой нами фразы возникает законодательное противоречие, поскольку при приготовлении преступления еще нет и прерванная на этапе создания условий деятельность еще не может быть определена как не доведенное до конца преступление. Данное противоречие автор разрешил в неприемлемую сторону. При таком подходе абсолютно естественным для М.П. Редина и абсолютно противоестественным с позиций сущности стадий совершения преступления и неоконченной преступной деятельности является и определение приготовления, предложенное им: "Приготовлением к преступлению признается либо умышленное создание условий для совершения преступления, либо нападение на объект преступления, прерванные по независящим от воли этого лица обстоятельствам до начала совершения преступления". На наш взгляд, приведенное определение - это доведенный до абсурда непродуманный закон. Во-первых, здесь автор вырвал из объективной стороны вида преступления какое-то надуманное "нападение" и отнес его к приготовлению. Во-вторых, при определении исполнения преступления, как мы видели, он относил "нападение" "к совершению преступления", а не к созданию условий, соответственно выводя его за пределы возможного приготовления. В-третьих, М.П. Редин вырвал создание условий из совершения преступления, сделав тем самым проблематичной наказуемость приготовления. Однако при толковании приготовления не следует забывать, что оно в меньшей степени относится к деянию, пресекаемому в каждом конкретном случае, и в значительной большей - к иным признакам неоконченного преступления (пресечению и причинам его). Отсюда следует вывод: приготовление - не деяние по приисканию и т.д. и не само приискание и т.д., а пресечение на этапе приискания, пресечение на этапе изготовления, пресечение на этапе приспособления и т.д., т.е. пресечение преступной деятельности.

Исходя из изложенного, предлагаем следующее определение приготовления: им признается пресеченное до начала исполнения преступления деяние по приисканию, изготовлению либо приспособлению орудий и (или) средств исполнения преступления, сговору соучастников, а равно иному созданию условий исполнения преступления. При этом не следует говорить о приготовлении к преступлению, поскольку само приготовление самостоятельно наказуемо; достаточно пользоваться только термином "приготовление". Указанное определение приготовления вполне приемлемо в качестве законодательного. При регламентации приготовления в законе лучше ввести его в отдельную статью, раскрывающую только приготовление, его понятие и условия признания преступлением; в таком случае определение приготовления создаст ч.1 соответствующей статьи УК России.

Список литературы

1. Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Кн.1. Вып.2. СПб. 1878. С. 153.

2. Кругловский А.Н. Указ. соч. с. 146.

3. Дурманов Н.Д. Указ. соч. с. 33.

4. Ожегов С.И. Словарь русского зыка. М. 1989. С. 474.

Размещено на Allbest.ru