Некоторые актуальные аспекты борьбы с терроризмом в рамках антикриминальной деятельности Шанхайской организации сотрудничества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые актуальные аспекты борьбы с терроризмом в рамках антикриминальной деятельности ШОС

Е.Б. Ахметов

Аннотация

В статье автор делает акцент на неотложности проблемы борьбы с терроризмом в силу увеличения масштабов его общественной опасности и расширения географии. Анализируя в этой связи договорную базу ШОС, достаточно подробно регламентирующую совместные меры государств-членов по выявлению и пресечению террористических и связанных с ними актов, автор обращает внимание на пробелы в правовом регулировании. Как один из вариантов решения этой проблемы предлагается в пределах Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2001 г. Необходимо предусмотреть нормы об искоренении первопричин террористических проявлений. Обосновывается это тем, что внесение такого дополнения способно улучшить и повысить эффективность Конвенции в этой сфере.

Борьба с терроризмом, в особенности с международным терроризмом (от лат. «terror» - страх, ужас, запугивание), как с совокупностью противоправных актов (убийств, похищений, диверсий и т.д.), служащих средством достижения политических, социальных и иных целей в действиях отдельных лиц и организаций, является одной из самых актуальных задач, стоящих перед мировым сообществом. По своему генезису, корням, содержанию и преследуемым мотивам он остается более сложным и многосторонним феноменом и деструктивно-разрушительным явлением.

Сегодня терроризм не только перерос рамки национальных границ и приобрел глобальный масштаб, но и непрерывно эволюционирует, приобретает все новые виды, формы и методы и представляет собой мощные структуры с определенной идеологией, соответствующей материально-технической базой (инфраструктурой) и финансово-экономическими возможностями. Примеры Афганистана, Таджикистана, Косова, события последних лет, связанные с «арабскими революциями» на Ближнем и Среднем Востоке, Северной Африке, Турции и др., показывают, что терроризм способен не только устрашать, управлять поведением людей в выгодном для себя направлении, но и вести целенаправленные войны, а также участвовать в межгосударственных и смешанных конфликтах. Здесь, разумеется, присутствуют, геополитические устремления иностранных государств и антигосударственная подрывная деятельность их спецслужб, попытки лидеров экстремистских движений и организаций распространить свое влияние на те или иные государства и регионы, амбиции криминальных авторитетов и нерешенность многих социально-экономических проблем, неурегулированность кризисов и конфликтов интересов в различных сферах общественных отношений, а также успевшие «зарекомендовать себя» национализм, радикализм и сепаратизм. Все в совокупности указывает на то, что в качестве объекта силового воздействия выступает угроза гораздо более локальная по длительности, последствиям, степени общественной опасности и географии.

Очевидно, что в сложившейся ситуации эффективная борьба с терроризмом как с экстерриториальным явлением должна носить комплексный характер, объединяя усилия на всех уровнях: универсальном, региональном и внутригосударственном. Как отмечают специалисты, меры, принимаемые только на национальном уровне, будут производить ограниченный эффект. Для обеспечения собственной безопасности каждое государство нуждается в международном сотрудничестве [1, с. 26].

Для Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), членами которой являются Россия, Китай, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан, взаимодействие в области обеспечения безопасности на широком евразийском пространстве - зоне ответственности учреждения является одним из приоритетных направлений деятельности с момента его создания и выражается в первую очередь в совместной борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. ШОС была первой из региональных международных организаций, осознавшей и недвусмысленно поставившей вопрос об осуществлении противодействия вышеназванным трем проявлениям транснациональной преступности задолго до известных событий 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке: впервые он был поднят на четвертом саммите организации в августе 1999 г., когда США через помощь Пакистану еще фактически финансировали движение «Талибан», а также вели двойные игры с сепаратистами и экстремистами в ряде государств-членов ШОС, исходя либо из абстрактно понятых принципов, либо из собственных интересов, как они понимались на тот период*. Некоторые специалисты полагают, что ШОС сегодня представляет собой практически единственную организацию, которая может реально потребовать от США и многонациональных коалиционных сил НАТО отчета о том, каковы результаты антитеррористической операции в Афганистане, и в первую очередь потребовать ответа на вопрос, почему возрос наркотрафик в соседние страны со времени их дислокации в этом государстве [2, с. 446]. Уже 15 июня 2001 г., в день образования ШОС, в соответствии с п. 5 Душанбинской декларации организации от 5 июня 2000 г. была подписана Конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, ставшей правовым фундаментом совместной деятельности государств-членов в борьбе с этими новейшими трансграничными вызовами и угрозами.

Указанная Конвенция, призванная стать первым серьезным шагом на пути формирования договорной основы антикриминального взаимодействия в рамках ШОС и способствовать развитию практического сотрудничества правоохранительных органов и спецслужб государств-членов в борьбе с «тремя силами зла», несомненно, представляет собой важный международно-правовой акт. По утверждениям А. Бэйлс и П. Данэй, ШОС приняла повестку дня двадцать первого века, которая действительно позволяет вести совместную борьбу с вышеназванными негосударственными угрозами [3, с. 4].

В Конвенции, как считают многие эксперты и ученые, впервые в XXI веке были закреплены наиболее удачные и согласованные юридические определения терроризма, сепаратизма и экстремизма как преследуемых в уголовном порядке деяний в соответствии с национальным законодательством сторон (п. 16 ст. 1) [4, с. 187], и это при том, что в рамках ООН до сих пор не разработана универсальная антитеррористическая конвенция [5, с. 42], не говоря уже о сепаратизме и экстремизме и, соответственно, об отсутствии общепринятых определений этих понятий в международном праве. Согласованность определений, данных в Конвенции, следует считать крайне важной, так как отсутствие общего согласия в понимании терминов (для одних, например, чеченские сепаратисты на Северном Кавказе России или уйгурские участники запрещенной в Китае организации «Восточный Туркестан» - террористы и экстремисты, для других - борцы за национальное освобождение) часто является одной из главных причин невозможности международного сотрудничества в борьбе с этими преступлениями. Не вдаваясь более подробно в суть и содержание других «достоинств» Конвенции, отметим, что она в то же время не лишена отдельных недостатков. Одним из значимых должно быть признано восполнение пробела, связанного с отсутствием в Конвенции правовых норм, предусматривающих искоренение и превенцию (профилактику) террористических, сепаратистских и экстремистских проявлений. Иными словами, совершенствуя правовое регулирование вопросов борьбы с терроризмом, следует ориентироваться не только и не столько на подробную разработку мер совместных действий по выявлению и пресечению последнего, сколько учитывать те экономические, политические, социальные, гуманитарные и идеологические факторы, которые служат фундаментом для его возникновения. Это поможет хорошо узнать природу сферы общественных отношений, связанных с борьбой с терроризмом, их причинно-следственные связи, присущие им механизмы, а также выработать стратегическое видение терроризма как транснациональной угрозы. Поэтому, пожалуй, нужно согласиться с теми специалистами, утверждающими, что по состоянию на сегодняшний день в реализуемых принципах и подходах Конвенции преобладает оборонительная, реагирующая направленность [6, с. 138].

Нет сомнений в том, что устранение указанного несовершенства отвечает национальным интересам всех без исключения шести государств-членов ШОС, которые сталкиваются с теми или иными проявлениями терроризма, сепаратизма и экстремизма на своих территориях. Наглядных тому подтверждений много: это, в частности, участившиеся случаи или прецеденты выявления, распространения и пресечения идей религиозного экстремизма и терроризма на юге и западе считавшегося «стабильным и благополучным» Казахстана в последние 2011-2012 гг.; активизация пропагандистской деятельности приверженцев радикального ислама (в особенности, ваххабизма) в российских регионах Поволжья и Урала; сильные сепаратистские движения в Синьцзянь-Уйгурском Автономном районе и Тибете Китая; действия радикально настроенных сторонников восстановления в Центральной Азии «Исламского Халифата» в лице «Исламского движения Узбекистана». По мнению М.К. Самалдыкова, «имеются многочисленные факты ввоза в Казахстан религиозной литературы антиконституционного содержания» [7, с. 10], а в странах региона «распространены правонарушения, связанные с незаконным строительством культовых сооружений» [7, с. 10]. Основными целями экстремистских и террористических организаций в Центральной Азии являются, в том числе, использование территорий государств региона в качестве своего рода базы для осуществления подрывных действий в отношении сопредельных с ними России и Китая, стимулирование роста протестного потенциала местного населения. Фактором нестабильности и очагом терроризма в регионе остается Афганистан [1, с. 26, 31].

Ключевое место в системе деятельности ШОС отводится Региональной антитеррористической структуре (РАТС), штаб-квартира которой расположена в г. Ташкенте и как таковое учреждение не имеет примеров в других существующих региональных организациях. Важно при этом отметить, что РАТС - это не аналог Интерпола, а координационный орган, призванный, как и Конвенция 2001 г., обеспечить взаимодействие работы компетентных органов и служб шести стран [8, с. 195]. Ее создание доказывает, что антитеррористическая деятельность может стать эффективной только в том случае, если она будет осуществляться из единого центра при тесном межгосударственном взаимодействии. В соответствии с Соглашением о создании РАТС от 7 июня 2002 г. эта структура, в частности, формирует банк данных о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, в который, к примеру, включаются необходимые данные о международных террористических, сепаратистских и иных экстремистских организациях, их внутренней структуре, лидерах и участниках, других причастных к ним лицах, а также источниках и каналах их финансирования и т.д. (п. 4 ст. 6) [4, с. 188]. В компетенции РАТС находится также анализ состояния и тенденций распространения терроризма и экстремизма, с одновременным сбором информации о неправительственных организациях и лицах, оказывающих поддержку террористам, установление и поддержание рабочих контактов с другими региональными международными организациями (п.п. 5-12 ст. 6) [4, с. 189].

С целью придать деятельности РАТС более четкий, целенаправленный характер в период с 2006 по 2012 гг. Совет структуры утверждает Перечень террористических, сепаратистских и экстремистских организаций, деятельность которых запрещена на территориях государств-членов ШОС, Список лиц, объявленных спецслужбами и правоохранительными органами государств-членов ШОС в международный розыск за совершение или по подозрению в совершении преступлений террористического, сепаратистского и экстремистского характера, Планы совместных мероприятий компетентных органов государств-членов ШОС по вопросам выявления и пресечения каналов финансирования террористической, сепаратистской и экстремистской деятельности от незаконного оборота наркотиков, психотропных веществ и их прекурсоров, а также по предупреждению и пресечению использования или угрозы использования в террористических, сепаратистских и экстремистских целях компьютерных сетей, Соглашение о порядке организации и проведения совместных антитеррористических мероприятий на территориях государств-членов ШОС, Соглашение между государствами-членами ШОС о сотрудничестве в области выявления и перекрытия каналов проникновения на территории государств-членов ШОС лиц, причастных к террористической, сепаратистской и экстремистской деятельности, Соглашение о подготовке кадров для антитеррористических формирований государств-членов ШОС, Соглашение о сотрудничестве в области обеспечения международной информационной безопасности.

Принятие всех вышеназванных документов в итоге привело к тому, что к настоящему времени РАТС располагает не только необходимыми для борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом полномочиями, но и вполне достаточным организационно-структурным механизмом, что позволяет ей практически реализовывать возложенные на нее задачи и функции в постоянном режиме. Благодаря слаженной работе структуры и компетентных органов государств-участников на пространстве ШОС были предотвращены сотни террористических актов и тем самым спасены тысячи человеческих жизней.

Однако, кроме указанных достоинств, нельзя не заметить и недочеты в общем правовом механизме деятельности РАТС, что показывает все еще недостаточную координированность действий ее участников. Прежде всего, это касается отсутствия между государствами-членами ШОС общесогласованного понимания относительно того, какие именно организации считать террористическими, сепаратистскими или экстремистскими.

Так, к примеру, ознакомившись со Справочно-аналитическим документом РАТС под названием «О проблемах работы и состоянии создания Единого перечня террористических организаций» от 19 мая 2006 г., можно обнаружить, что «Исламская партия Туркестана», «Организация освобождения Восточного Туркестана», «Аль-Каида», «Движение Талибан Афганистана», «Хизб-ут-Тахрир аль Ислами» и «Исламское движение Узбекистана» не запрещены одновременно во всех государствах-членах ШОС [8], не говоря уже о других, не упомянутых исламистских организациях («Общество социальных реформ», «Таблиг», «Таблиги джамаат» и др.).

Сказанное относится и к проблеме разработки унифицированных подходов и стандартов по контролю за движением денежных средств тех или иных подозреваемых или обвиняемых в террористических (сепаратистских, экстремистских) актах физических лиц и организаций.

Также важно, что, осуществляя меры по борьбе с терроризмом во всех его видах и формах, ШОС должна решать вопросы, связанные с ликвидацией его материальной базы не только в аспекте противодействия незаконному обороту наркотиков, но и нелегальной миграции, организованной трансграничной преступности, запрещенной торговли оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, подключения к соответствующим международным усилиям.

Здесь же нужно указать и те проблемы, имеющие прямое отношение к наемничеству, выявлению и предупреждению готовящихся террористических актов, регламентации поведения государств-членов, касаемого отказа от политики двойных стандартов в определении того или иного движения или группировки в качестве террористических, сепаратистских или экстремистских организаций не столько в пределах территории одного из них, сколько за его пределами.

Особое место в антитеррористической деятельности занимает ужесточение финансового контроля, включающего выявление и замораживание счетов и активов, принадлежащих как отдельным лицам, так и различным организациям, в отношении которых установлена связь с деятельностью экстремистских и террористических структур [2, с. 150].

Поэтому нужно разрабатывать и принимать в рамках ШОС отдельное соглашение, регулирующие вопросы запрещения финансирования терроризма или же предусмотреть по ним специальные статьи в тексте Конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом 2001 г. В них должны найти закрепление единые подходы сторон по мониторингу движения денежных переводов и иных финансовых средств лиц и организаций, как подозреваемых, так и причастных к террористическим, сепаратистским и экстремистским актам.

Необходимо и жесткое соблюдение принципа неотвратимости уголовного преследования активных экстремистов и террористов в каждом из государств ШОС, независимо от места совершения преступления. Это, как показывает опыт, нередко является сильным сдерживающим мотивом для преступников [2, с. 150].

Особое внимание следует уделить и предотвращению использования террористическими группами или отдельными их представителями компонентов тех или иных видов оружия массового уничтожения и средств его доставки. Приоритетом ШОС на краткосрочную и среднесрочную перспективу, безусловно, должна стать также координация усилий государств-членов в целях нейтрализации радикальных и экстремистских действий деструктивных сил, направленных на разжигание не только межэтнической, но и межконфессиональной розни.

Если РАТС в действительности намерена добиться значительных успехов в вопросах борьбы с терроризмом, то должна обратить пристальное внимание и на повышение уровня оперативных контактов государств-участников в процессе проведения и упорядочения объединенных антитеррористических тренировок и учений, а также расширить свои полномочия в контексте укрепления взаимодействия сторон в противодействии кибертерроризму. Данные направления структуры еще полностью не регламентированы и могут быть усилены путем разработки соответствующих исследовательских и обучающих программ с привлечением экспертов и специалистов из других стран и международных организаций, и кроме того, созданием, соответственно, правовой основы о статусе вооруженных сил сторон в указанных мероприятиях и механизмах совместных действий в области преследования и наказания лиц и организаций, совершающих компьютерные преступления.

О последнем аспекте стороны, кстати, акцентировали свое внимание в ходе работы Бишкекского саммита организации, состоявшегося 13 сентября 2013 года.

Все предложенные меры требуют, в свою очередь, гармонизации и адаптации национальных законодательств государств-членов ШОС.

Необходимость восполнения пробелов или устранения обнаруженных недостатков обусловлено тем, что борьба с терроризмом (сепаратизмом, экстремизмом) должна быть признана в деятельности РАТС столь же действительно многогранной и комплексной, как и их современные проявления и виды. В результате осуществления подобных действий произойдет качественное изменение как в институциональной системе ШОС, так и в процессе укрепления региональной общественной безопасности. При этом сотрудничество государств-членов в любом случае должно идти параллельно с совершенствованием нормативно-правовой базы взаимодействия в части, касающейся совместного противодействия терроризму.

шанхайский сотрудничество терроризм правовой

Литература

1. Бойко Ю., Садыкова Э. Политико-правовые аспекты международного сотрудничества в борьбе с терроризмом в рамках ШОС // Обозреватель-Observer. - 2008. - № 8. - С. 25-31.

2. Мухаев Р.Т. Геополитика. - М., 2007. - С. 443-447.

3. Bailes , Dunay P. The Shanghai Cooperation Organization as a regional security institution // Stockholm International Peace Institute. Policy Paper. - 2007. - № 17. - P. 4-12.

4. Сборник нормативных правовых актов по вопросам борьбы с международным терроризмом и экстремизмом / сост. Е.Б. Ахметов. - Алматы, 2007. - С. 186-194.

5. Ковалев А.А. ООН и борьба с терроризмом // Россия и АТР: проблемы безопасности, миграции и преступности. - Владивосток, 2007. - С. 39-50.

6. Шаклеин В.В. ШОС: проблемы обеспечения безопасности и противодействия терроризму в Центрально-Азиатском регионе. Актуальные проблемы права: материалы междунар. заоч. науч. конф. - М., 2011. - С. 137-144.

7. Самалдыков М.К. Национальное законодательство Республики Казахстан в части противодействия экстремизму через призму международно-правовых норм // Вестник Казахстанской Ассоциации международного права. - 2011. - № 3 (15). - С. 4-13.

8. Веселовский С.С. Многостороннее сотрудничество в борьбе с транснациональным терроризмом. - М., - С. 193-197.

Размещено на Allbest.ru