Понятие неонатицида (ст. 106 Уголовного Кодекса РФ)

Элементарный здравый смысл подсказывает, что в данной ситуации первичным является человек, беременная женщина (родильница), которая в процессе родов (роженица) «производит» второго человека - ребенка. Следовательно, изучению подлежат родильница, роженица, процесс родов и ребенок - только в такой последовательности и в неразрывном единстве. Этого, кстати, требуют и «Правила судебной акушерско-гинекологической экспертизы». Приказ Минздрава РФ от 02.02.2000 № 125/33 «Об утверждении Правил судебной акушерско-гинекологической экспертизы» // Документ официально опубликован не был // Справочная правовая система «Гарант».

В данном случае эксперт имел дело с первыми, срочными, патологическими родами (судя по их механизму) - поэтому без изучения состояния женщины в этом процессе и всех последствий ситуации в комплексе обойтись было никак нельзя.

Наскоро было утверждено обвинительное заключение, дело передано в суд. На первом судебном заседании ходатайство адвоката о проведении дополнительной экспертизы с участием акушера-гинеколога было отклонено, поэтому ему пришлось воспользоваться услугами независимого специалиста.

После изучения представленных материалов и консультаций с опытными акушерами-гинекологами был подготовлен документ, в котором подтверждена основная (биологическая) причина смерти ребенка - «механическая асфиксия»), однако ее возникновение обусловлено патологией в родовом процессе, а не умыслом матери.

В целом патология родов заключалась в преждевременном нарушении кровоснабжения ребенка через плаценту и пуповину, что могло быть при преждевременной отслойке плаценты или обвитии и сдавлении самой пуповины. Все это стало следствием отсутствия наблюдения, контроля и помощи в родах - т.е. неоказания помощи роженице. Не вдаваясь в специфические медицинские детали, следует отметить подтверждение данного диагноза практически всеми зарегистрированными объективными данными: ребенок появился синюшный (гипоксия), не кричал и не шевелился, при гистологическом исследовании легких выявлен дистелектаз (частичное нераскрытие альвеол), при биохимическом исследовании сахара в коре головного мозга оказалось значительно меньше, чем в крови (свидетельство длительности процесса гипоксии) и др.

Судья (женщина, и прокурор в процессе тоже женщина) была вынуждена пригласить судебно-медицинского эксперта, который исследовал труп ребенка для ответа на вопросы, возникшие практически у всех участников процесса. При этом важно отметить, что эксперт, назначенный следствием без объяснения причин трижды не являлся в судебные заседания, хотя каждый раз имелась его подпись о получении повестки. Наконец эксперт явился. Его объяснения были наивны и безграмотны. Их основа - так как целлофановый пакет был плотно завернут, то живой ребенок в нем и задохнулся. После оглашения заключения независимого специалиста позиция эксперта не изменилась. Приговор матери - два года колонии.

После кассации приговор был отменен судом вышестоящей инстанции.

Таким образом, признать виновным в убийстве младенца можно только в том случае, когда между смертью потерпевшего и действием (бездействием) виновного имеется причинная связь. Решение вопроса о наличии (отсутствии) причинной связи между действием или бездействием виновного и наступившей смертью новорожденного требует использования специальных познаний в области медицины.

Обязательным признаком объективной стороны является время (во время или сразу же после родов, новорожденность) или обстановка (в условиях психотравмирующей ситуации) совершения преступления.

В ст. 106 УК РФ фактически предусмотрены три вида детоубийства:

1) убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов;

2) убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации;

3) убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости.

Убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов означает, что оно совершается в течение относительно непродолжительного времени после выделения плаценты. Здесь используется судебно-медицинский критерий определенной длительности периода новорожденности. Он равен одним суткам с момента появления ребенка на свет. Времель И.Г. Сложные вопросы судебной медицины. - Свердловск, 1989. - С. 188. В связи с этим возникает вопрос: можно ли отнести к детоубийству лишение жизни младенца до начала его дыхания или даже появления на свет? На этот вопрос в нашем законодательстве ответа нет.

Не все криминалисты дают на данный вопрос однозначный ответ. М.Д. Шаргородский начало жизни человека связывал с началом дыхания и с моментом отделения пуповины. Шаргородский М.Д. Преступление против жизни и здоровья. - М., 1948. - С. 99. В то же время он писал, что, «если умышленное лишение жизни ребенка произошло во время родов, иногда возможно квалифицировать его как убийство, если часть ребенка уже вне утробы матери.» Шаргородский М.Д Ответственность за преступление против личности. - Л., 1953. - С. 153.

Более последовательно позицию по этому вопросу занимал А.А. Пиантковский, полагавший, что «следует рассматривать как детоубийство не только убийство новорожденного после отделение плода от утробы матери и начала самостоятельной жизни ребенка, но и убийство, совершенное во время родов, когда рождающийся ребенок еще не начал самостоятельной внеутробной жизни (например, нанесение смертельной раны в голову рождающемуся ребенку до того момента, когда он начнет дышать).» Курс советского уголовного права. B 6 т. / Под ред. А.А. Пионтковского и др. Т.5. - М., 1971. - С.222. С данной позицией полностью согласен С.В. Бородин. Бородин С. В. Преступления против жизни. - М., 1999. - С. 50. Он считает, что мать, причиняющая смерть рождающемуся ребенку, сознает, что ее действия направлены на лишение жизни человека, а не на прерывание беременности. Поэтому привлечение ее к ответственности за детоубийство принципиально правильно, оно способствует усилению уголовно-правовой охраны человеческой жизни.

В уголовно-правовой литературе встречаются и другие подходы. Так, А.Н. Красиков Красиков А.Н. Ответственность за убийство по российскому уголовному праву. - Саратов, 1999. - С. 34. полагает, что прежние споры в теории уголовного права о том, какой момент считать началом жизни, в настоящее время разрешены. Имеются Приказ Минздрава РФ и Постановление Государственного комитета РФ по статистике от 4 декабря 1992 г. «О переходе на рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения критерии живорождения и мертворождения», а также разработанная на их основе Инструкция «Об определении критериев живорождения, мертворождения, перинатального периода». В последней, в частности, указывается, что «живорождением является полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма матери вне зависимости от продолжительности беременности, причем плод после такого отделения дышит или проявляет другие признаки жизни, такие как сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры, независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента». Поэтому, по мнению А.Н. Красикова, начальным моментом жизни человека следует считать момент, когда констатируется полное изгнание или извлечение продукта зачатия из организма беременной, то есть когда плод отделился от утробы роженицы, за исключением пуповины, которая не перерезана, и у плода имеется дыхание или сердцебиение, пульсация пуповины либо произвольные движения мускулатуры. Красиков А.Н. Указ. Соч. - С. 35.

Позицию А.Н. Красикова критикует С.В. Бородин. Исходя из рассуждений А.Н. Красикова, утверждает С.В. Бородин, в конечном счете, можно сделать вывод о том, что убийством следует считать лишение жизни появившегося на свет младенца, начавшего самостоятельную жизнь. Далее он отмечает, что, во-первых, в приведенных А.Н. Красиковым выдержках из Приказа и Инструкции Минздрава прямо по рассматриваемому вопросу ничего не говорится. Во-вторых, рассуждает С.В. Бородин, рекомендации Минздрава, разумеется, могут иметь значение для решения некоторых юридических вопросов, например, когда речь идет о причинении вреда здоровью, но не для решения рассматриваемого вопроса, который является предметом ведения уголовного закона и доктрины уголовного права. В связи с рассмотрением вопроса о разграничении аборта и убийства при рождении ребенка С.В. Бородин рекомендует обратиться к законодательному опыту зарубежных стран. В УК Индии, например, имеется положение о том, что причинение смерти живому ребенку в утробе матери не является убийством. Но причинение смерти живому ребенку, если какая-либо его часть появилась из утробы, хотя бы ребенок и не начал дышать или не полностью родился, может рассматриваться как убийство. Отвечая на критику С.В. Бородина, А.Н. Красиков приводит дополнительные аргументы в обоснование своей позиции. В частности, он дает определение новорожденного как младенца с момента констатации его живорожденности. По его мнению, критерии живорожденности и есть та рациональная граница между продуктом зачатия (эмбрионом) и реальной человеческой жизнью.

Статья 106 УК РФ ограничивает совершение данного преступления небольшим промежутком времени, который подлежит определению в каждом конкретном случае. От этого и будет зависеть разграничение квалификации рассматриваемых смежных преступлений, предусматривающих возможность различной квалификации убийства ребенка.

Изучение дел о детоубийстве показывает, что к этому преступлению относятся такие убийства, которые совершены сразу же после рождения ребенка, когда не предпринимаются никакие меры к отделению от пуповины и к кормлению, то есть вся обстановка свидетельствует о том, что для сохранения жизни новорожденного не принималось никаких активных мер.

В качестве примера посмотрим приговор Кызылского городского суда Республики Тыва, по которому была осуждена О., 24 лет, за детоубийство. О., родив ребенка дома, в тот же день завернув его в материю, выбросила его в мусорный контейнер, находящийся рядом с ее домом. Ребенка нашли случайные прохожие, которые и сообщили в надлежащие органы. Ребенок был доставлен в больницу и остался живым. В ходе оперативно-розыскных мероприятий мать-убийца была установлена. Как было позже установлено судом, она совершила данное преступление в условиях психотравмирующей ситуации (отсутствие достатка) и суд приговорил ее виновной в покушении на убийство своего новорожденного ребенка, и назначил наказание в виде лишения свободы с отбытием в колонии поселения сроком на 3 года. Уголовное дело № 1-2004/56. Приговор Кызылского городского суда Республики Тыва от 28 мая 2004 г. Из архива Кызылского городского суда.

Когда же мать предприняла меры к сохранению жизни ребенка, а затем совершила убийство, такое детоубийство нельзя признать совершенным непосредственно, тотчас, сразу же после родов, поэтому его не всегда следует относить к убийству матерью новорожденного ребенка. При убийстве в подобных случаях используется беспомощное состояние потерпевшего, которое не может быть отнесено к признаку, характеризующему только убийство матерью новорожденного ребенка. Но в этом случае нужно установить то, что мать не находилась в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемость.

Что же касается психического расстройства, не исключающего вменяемость, то, поскольку убийство и здесь совершается в отношении новорожденного, принимается во внимание педиатрический критерий определения длительности периода новорожденности. Он равен одному месяцу с момента появления ребенка на свет. В данном случае мать должна рассматриваться как лицо, которое не может полностью отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими ввиду отклонений от нормального психического состояния.

Самостоятельное значение закон придает наличию психотравмирующей ситуации, в условиях которой оказывается роженица. Речь идет о фактах негативного воздействия на психику матери-детоубийцы, в результате чего происходит аккумуляция отрицательных эмоций, которая приводит к аффективному поведению женщины и убийству новорожденного (например, отказ отца ребенка от признания его своим; отказ отца ребенка зарегистрировать брачные отношения; отказ отца ребенка от оказания помощи и поддержки; травля женщины родственниками и т. п.). Применительно к данному виду детоубийства так же, как и в предыдущем случае, используется педиатрический критерий определения длительности периода новорожденности, равный одному месяцу с момента появления ребенка на свет. Убийство ребенка в условиях психотравмирующей ситуации за пределами этого срока нельзя квалифицировать по ст. 106 УК РФ.

Длительность воздействия психотравмирующих факторов обусловлена не только непосредственно ситуацией родов, но и в большей степени отношением личности к этой ситуации. Чем она длиннее, тем более болезненна. Большое значение придается внешней стороне психотравмирующей ситуации, когда выключается ряд привычных сенсорных раздражителей и притоки внешних впечатлений. Таким образом, можно определить анализируемый феномен как своеобразный срыв высшей нервной деятельности.

Преступление, предусмотренное ст.106 УК РФ следует считать оконченным с наступлением биологической смерти новорожденного.

2.2 Субъективные признаки детоубийства

Особенности субъекта преступления, предусмотренного статьей 106 УК РФ, послужили основанием отнесения детоубийства к привилегированным составам убийства. Специальный субъект данного преступления имеет общие признаки - достижение возраста уголовной ответственности (16 лет) и вменяемость, а так же дополнительные, необходимые для признания лица субъектом рассматриваемого преступления. Соответственно уголовную ответственность по ст.106 УК РФ несет женщина, достигшая 16 лет, вменяемая, родившая ребенка, находящаяся в особом психофизическом состоянии, вызванном родами, либо в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, либо в условиях психотравмирующей ситуации.

Существуют разные взгляды ученых на шестнадцатилетний возраст ответственности за детоубийство. Так, например, по мнению Глухаревой Л.И., это оправдано, поскольку, во-первых, законодатель исходил из возможности несовершеннолетнего лица лишь на определенной стадии правильно оценить сущность такого преступления, как детоубийство, которое может представляться как разновидность аборта, во-вторых, приняты во внимание физиологические особенности развития женского организма и реальные возможности женщины к деторождению с определенного возраста Глухарева Л.И. Уголовная ответственность за детоубийство. - М., 1984. - С. 47..

Н.Г. Иванов Иванов Н.Г. Убийство суррогатной матерью новорожденного ребенка // Российская юстиция. - 2005. - № 12. - С. 54. обращает внимание на некоторую некорректность уголовного закона, нарушающего принципиальные основы уголовной ответственности несовершеннолетних. Ответственность за преступление, предусмотренное ст. 106 УК РФ, наступает с 16 лет. Следовательно, если женщина родила в возрасте до 16 лет и убила новорожденного, при наличии всех иных необходимых условий, характерных для состава ст. 106 УК, ее ожидает более жесткая ответственность. Полагаем, следует согласиться с Н.Г. Ивановым, указывающим, что такая несообразность должна быть устранена посредством установления в ч. 2 ст. 20 УК РФ возможности привлечения матери за убийство новорожденного ребенка также с 14-летнего возраста. Такого рода решение соответствует либеральным тенденциям развития уголовного законодательства и служит на пользу принципу пониженной ответственности несовершеннолетних.

Требует отдельного рассмотрения вопрос о субъекте анализируемого преступления в случае, когда ребенок рожден суррогатной матерью.

Для квалификации деяния по признакам статьи 106 УК РФ необходимо наличие специального субъекта. Таковым может быть только мать. Но с какого момента женщина становится матерью? В данном случае необходимо различать фактическое и юридическое материнство. Фактически женщина становится матерью с момента рождения младенца, а юридически, согласно ч. 1 ст. 48 Семейного кодекса РФ Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 16., с момента установления факта рождения ребенка от матери органом ЗАГС.

Учитывая, что женщина становится матерью с момента юридического закрепления рождения ребенка органом ЗАГС, появляется юридическая проблема. Если женщина родила ребенка и, сразу же после родов, либо в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, но до записи ее в качестве матери, убила его, тогда возникает весьма интересная ситуация. Действия женщины в таком случае будут квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку новорожденный бесспорно находился в беспомощном состоянии, либо по ст. 107 УК РФ, в случае аффективного состояния женщины. Однако, во-первых, женщина убивает ребенка, которого сама родила, и, во-вторых, в основе убийства лежали все те психофизиологические детерминанты, которые учтены в качестве субъективного критерия статьей 106 УК РФ. Справедливость требует квалифицировать ее действия именно по данной статье, однако юридически женщина не имеет статуса специального субъекта преступления (хотя имеет его фактически), следовательно, квалификация по признакам ст. 106 УК РФ здесь исключена.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что квалификация деяния в случае признания материнства только при наличии юридически значимых действий ставится в зависимость не от субъективных критериев, не от императива вины, являющегося основополагающим принципом решения вопросов уголовной ответственности, а от фактической регистрации женщины в качестве матери. Следует еще раз заметить, что Семейный кодекс РФ закрепляет наличие материнства только после записи в книге записей рождения (ч. 1 ст. 48 Семейного кодекса), значит, женщина считается матерью с момента соответствующей записи Иванов Н.Г. Указ. соч. - С. 54..

Статья 48 и часть 4 ст. 51 Семейного кодекса РФ имеют принципиальное значение для установления уголовной ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка, представляя собой бланкетную основу определения материнства. Поэтому фактическое рождение ребенка еще не делает женщину матерью и, следовательно, исключает уголовную ответственность по признакам преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ за отсутствием специального субъекта преступления.

Ситуация несколько осложняется в том случае, если суррогатная мать заключает договор с генетическими родителями, в котором обязуется передать им родившегося ребенка. Такой договор, исходя из принципа согласия для признания материнства, может быть расторгнут в любое время по инициативе суррогатной матери, однако он свидетельствует о намерениях лиц. Соглашаясь на передачу ребенка его генетическим родителям до его фактического рождения, суррогатная мать практически отказывается от притязаний на материнство, не считая родившегося ребенка своим. Если после рождения ребенка, но до записи одной из женщин, претендующих на материнство в качестве матери, суррогатная мать убивает новорожденного, она будет нести ответственность либо по п. «в» ч. 2 ст. 105, либо по ст. 107 УК РФ. Такая квалификация сомнений не вызывает, поскольку намерения суррогатной матери были уже обнаружены в договоре. Но в случае, если договор был заключен, и намерения суррогатной матери отказаться от новорожденного обнаружены, но после рождения она не подтвердила своих намерений, посчитав необходимым оставить ребенка за собой, тогда ситуация становится более сложной.

Согласно ч. 4 ст. 51 Семейного кодекса, суррогатная мать должна дать согласие на передачу ребенка после его фактического рождения. Если она не дала согласия после фактического рождения ребенка, несмотря на ранее заключенные договорные обязательства, то она претендует на то, чтобы быть записанной в качестве матери новорожденного. В условиях психотравмирующей ситуации, убивая новорожденного до момента юридической записи, действия фактически родившей женщины попадают в такую же парадоксальную ситуацию, которая характерна для родившей женщины, не оформленной юридически в качестве матери.

Такая же парадоксальная ситуация характерна и для случаев, когда суррогатная мать подтвердила свое согласие на юридическую запись в качестве матери женщины, оплодотворенную яйцеклетку которой она вынашивала, и соответствующая запись была произведена. Проснувшиеся материнские чувства, однако, побудили суррогатную мать оставить ребенка себе и в условиях психотравмирующей ситуации она убивает новорожденного. Юридически, после официальной записи в качестве родителей генетической матери и отца, суррогатная мать не вправе оспаривать свое материнство. Однако фактически все субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, присутствуют. В итоге квалификация зависит лишь от факта официальной записи.

Парадоксы квалификации деяния суррогатной матери по ст. 106 УК РФ на этом не заканчиваются. В данной связи вызывает интерес вопрос о квалификации действий суррогатной матери, которая убила новорожденного до юридической записи в качестве матери, но в дальнейшем была записана в качестве матери рожденного ребенка. Буква закона свидетельствует о квалификации ее действий по той же схеме, по которой квалифицируются действия родившей женщины до юридически оформленной записи, но ведь юридическая запись только подтверждает происхождение ребенка, являясь исключительно формальным моментом. Получается весьма оригинальная ситуация: действия такой женщины квалифицируются не как убийство матерью новорожденного ребенка, хотя в дальнейшем оказывается, что убитый ею ребенок является именно ее ребенком. Очевидно, что принцип справедливости, требующий применение мер уголовно-правового характера, как с учетом общественной опасности деяния, так и обстоятельств его совершения и личности виновного, нарушается.

Весьма оригинальная ситуация складывается и в том случае, если новорожденного ребенка убивает генетическая мать, которой ребенок был отдан с согласия суррогатной матери и которая была официально записана в качестве матери в книге записей рождений. В статье 106 УК РФ объективная сторона убийства матерью новорожденного ребенка построена таким образом, что в законе представлены три разновидности такого убийства. Первая разновидность заключается в убийстве новорожденного во время или сразу же после родов; вторая - в условиях психотравмирующей ситуации и третья - в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Лишь первая разновидность убийства требует установления непосредственной связи между убийством и обстоятельствами родового процесса. В первом случае к ответственности может быть привлечена только роженица. При совершении других разновидностей убийств ответственность несет мать, которая, в случае суррогатного материнства, может не быть роженицей. Дух статьи 106 УК РФ понятен: привилегированный состав убийства учитывает состояние женщины, родившей ребенка. Но с чисто юридической точки зрения к уголовной ответственности за данное преступление может быть привлечена и женщина, не рожавшая ребенка, а лишь записанная в качестве матери в книге записей рождения, при наличии, разумеется, стрессовых ситуаций, сопровождающих или, вернее сказать, провоцирующих деяние. Такое положение представляется неверным, так как в качестве матери может быть записана не только генетическая мать, но и женщина, желающая иметь ребенка и оформившая его как своего. Так, любая женщина, стоит ее только записать в качестве матери, станет претендовать на либеральную санкцию статьи 106 УК РФ, не имея на то оснований, побуждающих роженицу совершить такой поступок (за исключением эмоциогенных обстоятельств), а в некоторых случаях и злоупотребляя возможностями, предоставляемыми несовершенной конструкцией диспозиции статьи 106 УК РФ. В подобных ситуациях, как представляется, более уместно разрешать вопрос по правилам статьи 107 УК РФ (при наличии, разумеется, соответствующих провоцирующих условий).

Во избежание проблем, связанных с квалификацией убийства суррогатной матерью новорожденного ребенка, полагаем целесообразно изменить название и диспозицию ст. 106 УК РФ, изложив ее в такой редакции «Убийство новорожденного ребенка женщиной, родившей его». Предлагаемая редакция поможет соединить воедино дух и букву закона.

Субъективная сторона детоубийства характеризуется психическим отношением матери-убийцы к своим действиям и наступившей смерти младенца.

В отличие от ст. 105 УК РФ, в диспозиции ст. 106 УК РФ не упоминается о форме вины в данном преступлении. Но из смысла ее следует, что субъективная сторона может быть представлена только умышленной виной. Детоубийство может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. Иначе говоря, ст. 106 УК РФ подлежит применению как в том случае, когда содеянное свидетельствовало о том, что мать ребенка осознавала общественную опасность своих действий (бездействия), предвидела возможность или неизбежность наступления смерти ребенка и желала ее наступления, так и когда содеянное свидетельствовало о том, что мать ребенка предвидела реальную возможность наступления его смерти, не желала, но сознательно допускала наступление смерти либо относилась к ней безразлично.

В силу того, что совершение данного вида преступления возможно с прямым умыслом, возможно и покушение на детоубийство. Для вменения покушения на детоубийство необходимо установить и доказать, что виновная действовала с прямым конкретизированным умыслом, направленным на причинение смерти своему ребенку. Так, Г. совершила покушение на убийство, предусмотренное ст. 106 УК РФ, при следующих обстоятельствах. В апреле 2000 года она дома в туалете родила живого ребенка, завернула его в тряпку и выкинула в мусоропровод. Родителям сказала, что произошел выкидыш и ребенок родился мертвым. Ребенка нашли утром при уборке мусорного отсека. Рабочие услышали писк, развернули сверток и обнаружили новорожденного, который с диагнозом «переохлаждение организма» был доставлен в больницу. После лечения малыша поместили в дом малютки. В данном случае смерть ребенка не наступила по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица. Лишь случайное стечение обстоятельств привело к тому, что ребенок остался жив. Г. действовала с прямым конкретизированным умыслом, направленным на лишение новорожденного жизни. Уголовное дело № 1-2003/229. Приговор Новочеркасского городского суда Ростовской области от 15 сентября 2003 г. Из архива Новочеркасского городского суда.

Применительно к субъективной стороне состава преступления, предусмотренного ст. 106 УК РФ, представляет интерес ответ на вопрос: как квалифицировать общественно опасное деяние, если смерть ребенку была причинена по неосторожности? К сожалению, большинство исследователей ограничиваются констатацией, что данное преступление предусматривает умышленную форму вины, не комментируя ситуацию, когда смерть ребенку причинена матерью по неосторожности. Правда, иногда в литературе можно встретить утверждение о том, что в этом случае мать должна отвечать за неосторожное причинение смерти по ст. 109 УК РФ. На наш взгляд, в ответе на поставленный вопрос имеются определенные сложности. Преступление, предусмотренное ст. 106 УК РФ, относится к преступлениям с привилегированным составом. Как известно, к такой категории относятся и преступления, предусмотренные ст.ст. 107 и 108 УК РФ. Однако вопрос о неосторожном причинении смерти относительно составов преступлений, предусмотренных статьями 107 и 108 УК РФ, решается законодателем по-разному. Например, неосторожное причинение смерти при необходимой обороне не влечет за собой ответственности, тогда как неосторожное причинение смерти в состоянии аффекта квалифицируется по ст. 109 УК РФ.

Убийство матерью новорожденного в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, предполагает, что имеется болезненное состояние психики, которое не исключает вменяемости, но снижает способность лица осознавать характер своих действий и их социальное значение, а также руководить ими. Так, Ф. Сафуанов следующим образом характеризует лицо, находящееся в состоянии ограниченной вменяемости: «В ряде случаев психическое заболевание, олигофрения или иное болезненное состояние, в частности психопатия, хотя и не свидетельствуют о полной невменяемости субъекта, но играют значительную роль в этиологии преступного поведения. Например, при олигофрении субъект преступления может не в полной мере отдавать отчет в своих действиях и не всегда в состоянии полностью контролировать свое поведение». Сафуанов Ф. Экспертиза психического состояния матери, обвиняемой в убийстве новорожденного ребенка // Российская юстиция. - 1998. - № 3. - С. 11. Возникает вопрос: если мать находилась в состоянии ограниченной вменяемости и причинила ребенку по неосторожности смерть, то подлежит ли она вообще ответственности в данном случае? Данная проблема нуждается в дополнительном исследовании. В настоящее время подход к ее решению представляется несколько упрощенным. По нашему мнению, уголовная ответственность в подобных случаях детоубийства должна быть исключена, поскольку женщина во время или сразу же после родов находится в исключительно ненормальном психическом состоянии, обусловленном состоянием ее организма и расстройством нервной системы, что мешает ей адекватно воспринимать и оценивать действительность. Волкова Т. Правовая защита права на жизнь новорожденного // Законность. - 2004. - № 4. - С. 9.

Для установления субъективной стороны убийства новорожденного большое значение имеет мотив и цель преступного деяния, а так же эмоциональное состояние преступницы. Мотивы убийства матерью новорожденного ребенка влияют на появление особого психофизического состояния женщины во время родов и в момент совершения детоубийства, то есть, определяют специфику всего преступления в целом.

Мотив как один из важнейших элементов внутреннего механизма человеческого поведения в умышленных преступлениях, как правило, связан с обстоятельствами, обусловившими преступное деяние. Часто имеет место целая совокупность мотивов (материальные трудности, страх и стыд перед родственниками, негативное отношение к рождению ребенка отца ребенка и родственников и т.д.). Целью, имеющей уголовно-правовое значение, применительно к детоубийству является лишение жизни новорожденного ребенка.

Мотивы и эмоции виновной могут быть различными. Их установление и оценка судом учитывается для уточнения квалификации и назначения наказания. Очевидно, что без расстройства психики убийство новорожденного должно наказываться более строго.

Состояние психического расстройства является результатом ухудшения болезненного состояния роженицы, вызванного тяжелыми родами, отягощенного какими-либо нервными болезнями или другими факторами, влияющими на психику: психопатия, тяжелые неврозы, истерия, неустойчивое состояние психики, обусловленное алкоголизмом, злоупотреблением наркотиков, то есть психические аномалии, свидетельствующие об «уменьшенной» вменяемости.

Состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости - это, главным образом, родовые или послеродовые психозы. Среди них преобладают преимущественно депрессивные формы психозов, спутанность понятий, бред, страх, самообвинение.

При квалификации деяния в таких случаях необходима судебно-психиатрическая экспертиза, которая способна дать ответы на возникающие вопросы.

Характеризуя рассматриваемое деяние, следует подчеркнуть, что его необходимо отграничивать от так называемых послеродовых психозов, состоящих из эндогенных органических заболеваний (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз), спровоцированных беременностью и родами.

В литературе было высказано мнение, что возможны такие случаи, когда женщина еще до родов имела умысел на убийство будущего новорожденного ребенка и использовала сразу после родов его беспомощное состояние. Вряд ли это можно считать смягчающим обстоятельством при совершении детоубийства. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. Учебник / Под ред. В. Н. Петрашева. - М., 1999. - С. 225; Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов / Под ред. Б. В. Здравомыслова., - М, 1999. - С. 374. Тем не менее, законодатель не указывает, что момент возникновения умысла влияет на квалификацию данного преступления.

Полагаем, что к решению этого вопроса следует подходить с более общих позиций квалификации преступлений, а именно: изменяются ли характер и признаки детоубийства, если беременная женщина заранее, до родов готовилась к этому преступлению? В тех случаях, когда данное обстоятельство установлено, вряд ли можно считать, что имеют место и значение обстоятельства, которые, согласно ст. 106 УК РФ влияют на квалификацию детоубийств.

По данному вопросу существует также мнение А.И. Красикова Красиков А. И. Убийства и их квалификация. - М., - 1999. С. 137. о том, что убийство новорожденного ребенка матерью, которая находилась «в нормальном состоянии во время родов», должно влечь за собой ответственность на общих основаниях, то есть не по статье 106 УК РФ. «Нормальное состояние», как считает А.И. Красиков, - то есть, когда не установлена психотравмирующая ситуация и отсутствуют психические аномалии, должна быть критерием для разграничения детоубийства от других видов убийства.

Изучение служебной практики по делам о детоубийствах показывает, что в большинстве случаев это преступление совершается преднамеренно, когда виновная заранее готовится избавиться от ребенка и с этой целью скрывает беременность. Так, например, по приговору Пензенского областного суда была осуждена А., 22 лет, за детоубийство. Она тщательно скрывала беременность, а затем, родив ребенка в сарае, задушила его, отнесла на кладбище, зарыла в могилу, но была задержана. Постановление Президиума Пензенского областного суда // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1999. - № 3.

По другому делу Белоевским районным судом Пермской области была осуждена за детоубийство П., 34 лет, мать двоих детей. Суд установил, что до дня родов П. неоднократно предлагалось зарегистрироваться в женской консультации и пойти в декретный отпуск, но она отказывалась делать это, уверяя, что не беременная. В день родов, по показаниям свидетелей, П. находилась в таком состоянии, что могла оказать ребенку необходимую помощь. Это же подтвердил врач, осматривавший П. в день родов. Уголовное дело № 1-1999/31. Из архива Белоевского районного суда Пензенской области.

Полагаем, следует согласиться с авторами, считающими, что детоубийство при подобных обстоятельствах, когда виновная заранее к нему готовилась, было бы неправильно признавать совершенным при смягчающих обстоятельствах. В таких случаях преступление подлежит квалификации по ст. 105 УК РФ. По данному вопросу необходимы разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Другие лица, кроме матери новорожденного ребенка, то есть соисполнители такого убийства, участвующие в совершении этого преступления, несут ответственность за соучастие в нем. Однако отвечают они, с учетом личных мотивов, по другим статьям (например, ст.35 и ч.1. и ст. 105 УК РФ), где анализируемые смягчающие обстоятельства неприменимы. Разница в квалификации не противоречит теории соучастия, которая предусматривает правило, при котором цель у всех соучастников должна быть единой, а мотивы могут быть разными. При данном виде убийства квалификацию действий соучастников должны определять именно мотивы, нужно учитывать не только действия исполнителя, но и направленность умысла, и характер действий самих соучастников. Святенюк Н.И. Убийство матерью новорожденного ребенка, совершенное совместно с другими лицами // Российский следователь. - 2005. - № 9.- С. 9.

В настоящее время вопрос о соучастии в преступлении, предусмотренном ст. 106 УК РФ, достаточно дискуссионен в связи со сложностью соотношения новеллы ст. 106, в которой сформулирован состав преступления, и положения, зафиксированного в п. 4 ст. 34 УК РФ: «Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника». Данное положение УК РФ воспринимается исследователями по-разному. Например, Б.В. Волженкин Волженкин Б. Некоторые проблемы соучастия в преступлениях, совершаемых специальными субъектами // Уголовное право. - 2000. - № 1. - С. 15. делает вывод, что сформулированное в ч. 4 ст. 34 УК РФ законодательное положение не является абсолютным, применимым ко всем без исключения случаям соучастия в преступлении, совершаемом специальным субъектом. Вследствие чего возникает серьезное сомнение в целесообразности включения в уголовный закон этого и ему подобных положений теории уголовного права, которые нуждаются в дополнительных уточнениях и ссылках.

Следует согласиться с выводами А. Чукавиной о том, что привилегированный состав преступления, предусмотренный ст. 106 УК РФ, не может распространяться на действия других лиц, поскольку основанием выделения данного состава преступления выступает особое психофизиологическое состояние женщины, не имеющее отношения к иным лицам; если иные лица непосредственно причинили смерть новорожденному ребенку, то они должны привлекаться к ответственности за преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку они совершили убийство лица, заведомо для них находящегося в беспомощном состоянии; если иные лица выступали в роли соучастников убийства матерью новорожденного ребенка (организатора, подстрекателя, пособника), то они должны привлекаться к ответственности за соучастие в убийстве лица, заведомо для них находящегося в беспомощном состоянии, то есть по ст. 33 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ; мать ребенка независимо от характера выполняемой ею роли (исполнитель или иной соучастник) при убийстве ее новорожденного ребенка должна привлекаться по ст. 106 УК РФ.

Квалификация действий матери по ст. 106 УК сохраняется и в том случае, когда оно совершается при обстоятельствах, предусмотренных п. «в», «д», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В этом случае наблюдается конкуренция квалифицированного и привилегированного составов. В соответствии с правилами квалификации предпочтение отдается привилегированному составу, который должен содержать более полное и точное описание всех элементов данного состава преступления. Чукавина А. Указ. соч. - С. 115.

Следует отметить также еще одно обстоятельство. Статья 106 УК РФ лишена квалифицирующих признаков, что представляется существенным недостатком ходя бы потому, что степень общественной опасности убийства одного новорожденного не равна степени общественной опасности убийства двух, трех и более детей, рожденных в процессе одних родов. Поэтому полагаем, было бы целесообразно дополнить ст. 106 УК РФ частью второй следующего содержания: «то же деяние, совершенное в отношении двух или более новорожденных».

2.3 Проблемы разграничения детоубийства от смежных составов преступлений

В УК РФ основной состав убийства и убийство при квалифицирующих обстоятельствах объединены в одной статье (ст.105). Статьей 106, как и статьями 107 и 108 УК РФ, предусматриваются квалифицирующие понижающие опасность обстоятельства, а ч.2 ст.105 УК РФ предусматриваются квалифицирующие отягчающие опасность обстоятельства. По ч.1 ст.105 УК РФ, т.е. как убийство без названных обстоятельств в действиях виновного отсутствуют указанные отягчающие и смягчающие обстоятельства.

По объекту преступления они схожи, по родовому или непосредственному объекту их не различить, разница лишь в том, что предметом преступного посягательства по ч.1 ст.105 УК РФ является жизнь другого человека, предметом посягательства по ч.2 ст.105 УК РФ являются жизни двух или более лиц, или жизнь лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а по ст.106 УК РФ, является жизнь новорожденного ребенка в период от рождения и в течение суток (до 1месяца).

Объективная сторона простого убийства и убийства матерью новорожденного характеризуется деянием в форме действия либо бездействия. Но обязательным признаком объективной стороны такого деяния, как убийство матерью новорожденного, является короткий промежуток времени между родами и моментом наступления смерти.

Убийство матерью своего ребенка возрастом более 1 месяца может быть квалифицировано по п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ - убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии могут быть отнесены малолетние дети. Казалось бы, разница объектов этих преступлений очевидна, по ст.106 УК РФ является новорожденный ребенок, а по ст.105 (ч.2 п. «в») - малолетний ребенок. «7. По п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии) надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее». Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» (ред. 06.02.2007) // Российская газета. - 1999. 9 февраля.

Однако в упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда РФ не определен возраст, до достижения которого ребенка следует считать малолетним. На практике этот вопрос решается на основе постановления Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1980 года «О порядке применения ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 28.04.1980 «О порядке применения ст.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» // Собрание законодательства СССР. - 1980. - № 4. - Ст. 309. , где малолетним признается ребенок, не достигший 14 лет.

Присоединяясь к вышеуказанному замечанию на разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда РФ, хочется добавить, что в данном разъяснении не определен возраст не только до достижения которого ребенка следует считать малолетним, но и с какого возраста ребенка надо начинать относить к малолетним. Ведь младенец тоже относится к малолетнему ребенку. Если бы не признаки объективной стороны ст.106 УК РФ, то разграничение этой статьи от п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ, было затруднительным.

Различие по субъекту преступления: субъект преступления, предусмотренного ст.106 УК РФ - специальный, мать новорожденного ребенка, достигшая 16-тилетия, субъект преступления, предусмотренного ст.105 УК РФ - лицо, достигшее 14-ти лет.

Простое убийство (ч.1 ст.105 УК РФ) с субъективной стороны является преступлением с прямым умыслом. Умыслом охватывается лишение жизни другого человека. По ч.1 ст.105 УК РФ, т.е. как убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств, в действиях виновного отсутствуют смягчающие вину обстоятельства, тогда как в убийстве матерью новорожденного ребенка они имеются, что и относит данное преступление к привилегированным.

Квалифицированное убийство - это убийство при наличии отягчающих обстоятельств. В ч.2 ст.105 УК РФ названы 26 признаков, объединенных в 13 пунктов. Хотя в ст.106 УК РФ и имеются признаки, схожие к признакам преступлений с отягчающими обстоятельствами (напр., убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии; убийство, совершенное с особой жестокостью и т.д.), различие ст.106 УК РФ видно по объекту преступления, субъекту преступления и обязательными признаками объективной стороны. Так, Хабаровским краевым судом 26 февраля 2004 г. Быкова осуждена по п.п. «в», «д» ч.2 ст.105 УК РФ. Она признана виновной в совершении с особой жестокостью умышленного убийства своей дочери, заведомо для нее находившейся в беспомощном состоянии. Преступление совершено в г. Амурске Хабаровского края. «В судебном заседании Быкова по существу не оспаривала изложенных в приговоре обстоятельств, что ее умышленные действия привели к смерти новорожденной дочери. Она не отрицала того, что свою беспомощную дочь оставила на несколько дней в закрытой квартире в коляске без воды и пищи.

Как видно из показаний свидетеля Кича, днем 12 августа 2003 г. в детское отделение больницы работниками милиции была доставлена в тяжелом состоянии Быкова Екатерина, 21 мая 2003 года рождения. При осмотре ребенка установлено истощение с понижением веса, с признаками обезвоживания организма. Тело ребенка было грязным, кожа воспалена, с опрелостями. Диагноз «дистрофия» вызван голоданием девочки в течение нескольких дней. Лишение ребенка пищи и воды привело к необратимым нарушениям функций жизненно важных органов и систем организма. Жизнь потерпевшей спасти не удалось, она умерла в реанимационном отделении.

Вина Быковой в умышленном причинении смерти своей новорожденной дочери подтверждена приведенными в приговоре показаниями свидетелей, а также протоколом вскрытия умершей, заключением судебно-медицинского эксперта о причине смерти потерпевшей и другими, приобщенными к делу документами». Таким образом, преступные действия Быковой охватывались п.п. «в», «д» ч.2 ст.105 УК РФ. Уголовное дело № 3880552. Из архива прокуратуры г. Амурска Хабаровского края. 2003 год.

Объекты преступлений, предусмотренных статьями 107 и 106 УК РФ (жизнь другого человека, новорожденного ребенка), схожи, как и объективные стороны (действие, бездействие), субъекты (лица, достигшие 16-тилетнего возраста) и их субъективные стороны (могут быть совершены только умышленно). Но как в этом случае определить, какое деяние будет убийством новорожденного ребенка, а какое убийством в состоянии аффекта? Ведь в обеих случаях предусматривается длительная психотравмирующая ситуация, и оба деяния признаются совершенными со смягчающими обстоятельствами.

Во-первых надо уяснить, что убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ) признается совершенным со смягчающими обстоятельствами, т.к. оно спровоцировано самим потерпевшим (его действиями или бездействиями). Для квалификации убийства по ст.107 УК РФ необходимо установить, что виновный находился в состоянии аффекта, т.е. сильного душевного волнения, которое было вызвано действиями потерпевшего. Закон подчеркивает, что убийство рассматривается совершенным в состоянии аффекта, если оно последовало сразу же за действиями, вызвавшими такое состояние. Аффект представляет собой исключительно сильное, быстро возникающее и бурно протекающее кратковременное эмоциональное состояние, существенно ограничивающее течение интеллектуальных и волевых процессов, нарушающее целостное восприятие окружающего и правильное понимание субъектом объективного значения вещей.

В то же время ст.107 УК РФ предусматривает форму убийства в состоянии аффекта, если такое состояние вызвано длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. А убийство матерью своего новорожденного ребенка (ст.106 УК РФ) в условиях психотравмирующей ситуации объясняется жизненными обстоятельствами: отказ отца от регистрации заключения брака, от признания новорожденного своим ребенком, отказ со стороны близких в какой-либо помощи, отсутствие жилья и т.п. И ни в коем случае данную психотравмирующую ситуацию нельзя считать возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, новорожденного ребенка.

Для решения вопроса о правильной квалификации убийства по ст.107 УК РФ предположим аналогичную ситуацию: субъект преступления - мать новорожденного ребенка, потерпевший - новорожденный ребенок. Возникает вопрос, какие выводы следует сделать для признания новорожденного ребенка объектом данного преступления?

Здесь следует вспомнить, что в содержание вины входят не только истинные, но и ошибочные представления лица об объекте. Ошибка в объекте - это неправильное представление лица о социальной и юридической сущности объекта посягательства. Возможны две разновидности подобной ошибки. Во-первых, так называемая подмена объекта посягательства, которая заключается в том, что субъект преступления ошибочно полагает, будто посягает на один объект, тогда как в действительности ущерб причиняется другому объекту, неоднородному с тем, который охватывался умыслом виновного. Чукавина А. Указ. соч. - С. 116. Например, мать, пытающаяся убить своего новорожденного ребенка, на самом деле причиняет ему тяжкий вред здоровью. При наличии такого рода ошибки преступление должно квалифицироваться в зависимости от направленности умысла. Однако нельзя считаться с тем, что объект, охватываемый умыслом виновного, фактически не потерпел ущерба. Чтобы привести в соответствие эта два обстоятельства (направленность умысла и причинение вреда другому объекту, а не тому, на который субъективно было направлено деяние, при квалификации подобных преступлений применяется юридическая фикция: преступление, которое по своему фактическому содержанию было доверено до конца, оценивается как покушение на намеченный виновным объект. В приведенном примере лицо должно нести ответственность за покушение на жизнь новорожденного (ст.30 и 106 или ст.30 и ч.1 ст.105 УК РФ, в зависимости от того, было ли лицо в состоянии психического расстройства, убийство совершено в условиях психотравмирующей ситуации или нет). Правило о квалификации преступлений, совершенных с ошибкой в объекте рассмотренного виде, применяется только при конкретизированном умысле.

Второй разновидностью ошибки в объекте является незнание обстоятельств, благодаря которым изменяется социальная и юридическая оценка объекта в законе. Так, беременность потерпевшей при умышленном убийстве или несовершеннолетие потерпевшей при изнасиловании повышают общественную опасность названных преступлений и служат квалифицирующими признаками. Данная разновидность ошибки влияет на квалификацию преступлений двояким образом. Если виновный не знает о наличии таких обстоятельств, когда в действительности они существуют, то преступление квалифицируется как совершенное без отягчающих обстоятельств. Если же он исходит из ошибочного предположения о наличии соответствующего отягчающего обстоятельства, то деяние должно квалифицироваться как покушение на преступление с этим отягчающим обстоятельством Чукавина А. Указ. соч. - С. 118.. В приведенном выше примере виновная знает о наличии отягчающих обстоятельств, ошибочно предполагает и поэтому ее деяние должно квалифицироваться как покушение на преступление с этим отягчающим обстоятельством. Но если виновный не знает о наличии таких обстоятельств, когда в действительности, они существуют, то преступление квалифицируется как совершенное без отягчающих обстоятельств.