Соотношение прямого и косвенного умыслов в Уголовном праве РФ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Соотношение прямого и косвенного умыслов

1.1 Сущность и виды умыслов в уголовном праве

1.2 Прямой и косвенный умыслы, их правовое значение

Глава 2. Проблемы разграничения прямого и косвенного умыслов

Заключение

Библиографический список



Введение

Субъективная сторона является довольно важным элементом состава преступления, дающим представление о психических процессах, происходящих в сознании лица, совершающего либо готовящегося совершить преступное посягательство.

Привлекая к ответственности за совершение соответствующего умышленного преступления, необходимо доказать, что все обстоятельства, имеющие юридическое значение, т.е. являющиеся элементом состава преступления (основного или квалифицированного), относящиеся к характеристике объекта и предмета преступления, объективной стороны преступления, осознавались виновным.

Таким образом, налицо актуальность сформулированной темы работы, которая позволяет не только определить новые подходы к исследованию понятия косвенного умысла, но и систематизировать накопленные юридической наукой знания и правоприменительную практику.

Теоретическую базу данной проблемы составляет, прежде всего, Уголовный Кодекс Российской Федерации, а так же Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.12.2009) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»

Проблема соотношения и разграничения прямого и косвенного умыслов была в центре внимания таких авторов, как А.В. Бриллиантов, Г.Н. Борзенков, П.В. Волошин, А.В. Галахова, Г.А. Есаков, Б.В. Здравомыслов, И.С. Иванов, Н.А. Карпова, С.Ю. Кораблева, Никифоров Б.С., Семернева Н.К., Рарог А.И., Ситковская О.Д.

Целью данной работы является разграничение прямого и косвенного умысла согласно действующему уголовному законодательству, правоприменительной практике и современный научным исследованиям в данной сфере.

Для достижения этой цели требуется выполнение следующих задач:

1. разграничить понятия прямого и косвенного умысла;

2. выявить сходство и различие существенных признаков прямого и косвенного видов умышленной вины;

3. проанализировать спорные моменты квалификации преступлений с учетом того или иного вида умысла.

Объектом исследования представленной курсовой работы является умысел как форма вины с точки зрения современного российского уголовного права. Предметом исследования данной курсовой работы являются основные виды, сущность и понятие умысла, проблема соотношения прямого и косвенного умыслов.

Методологическую основу исследования составили общенаучные, такие как метод формализации, метод теоретического исследования и изложения, а также юридические методы такие как: формально-догматический, конкретно-социологических исследований, сравнительно-правовой.

Настоящая работа структурно включает в себя введение, две главы, заключение и библиографический список. В первой главе анализируются теоретические аспекты разграничения прямого и косвенного умысла. Во второй главе рассматриваются актуальные вопросы квалификации преступлений в разрезе соотношения определений прямого и косвенного умысла. В заключении сформулированы основополагающие выводы по результатам исследования.



Глава 1. Соотношение прямого и косвенного умыслов

1.1Сущность и виды умыслов в уголовном праве

Формы вины, с достаточной полнотой регламентированные в законе, имеют большое значение для квалификации преступления. Они позволяют оценить степень общественной опасности однородных преступлений. Например, умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах наказывается лишением свободы до двадцати лет либо смертной казнью, а причинение смерти по неосторожности без квалифицирующих признаков наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок.

Общественно опасное деяние, совершаемое преступником, - всегда проявление его сознания и воли, в связи с чем понятие вины необходимо рассматривать с учетом интеллектуального и волевого критериев.

Интеллектуальный критерий заключается в сознании виновным общественно опасного характера совершаемого им деяния и в предвидении его общественно опасных последствий (для материальных составов), в сознании виновным общественно опасного характера деяния (для формальных составов).

Волевой элемент прямого умысла предполагает желание наступления общественно опасных последствий (при этом эмоциональное отношение лица к наступающим последствиям может быть различным, в том числе отрицательным).

Желание - это воля, мобилизованная на достижение цели, это стремление к определенному результату. Желание может иметь различные психологические оттенки. Желаемыми следует считать не только те последствия, которые доставляют виновному внутреннее удовлетворение или просто выгодны ему, но и те, которые при внутренне отрицательном эмоциональном отношении к ним виновного представляются ему тем не менее нужными или неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительной причиной деяния, его мотивом.

Развитие желания определяется как предметом желания, способами и условиями его удовлетворения, так и устойчивостью, длительностью, силой самого желания. В зависимости от этого различают желания: выполнимые, нереальные, противоречивые, безрассудные, целевые и т.п. Желания, наряду с интересами и убеждениями, характеризуют сознательное отношение человека к его деятельности.

Как признак прямого умысла желание заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать для виновного в качестве:

Ш конечной цели (убийство из мести, ревности);

Ш промежуточного этапа (убийство с целью облегчить совершение другого преступления);

Ш средства достижения цели (убийство в целях получения наследства);

Ш неизбежного сопутствующего элемента деяния (убийство путем взрыва, если вместе с намеченной жертвой неизбежно погибнут и другие люди).

Законодательное определение умысла ориентировано на преступления с материальным составом, поэтому желание виновного связывается только с общественно опасными последствиями, в которых воплощен вред, причиняемый объекту. Однако, как уже говорилось выше, в УК РФ большинство преступлений имеют формальный состав, т.е. их последствия находятся за пределами объективной стороны. В таких составах предметом желания является само общественно опасное действие (бездействие), в котором воплощена общественная опасность преступления. Так, похищая человека, виновный осознает, что против воли потерпевшего завладевает им, изымает из привычной среды и перемещает в другое место, и желает совершить такие действия, преследуя цель дальнейшего насильственного удержания.

Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом желание виновного распространяется на сами действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий. А поскольку сознательно и добровольно совершаемые действия всегда желаемы для действующего лица, то умысел в преступлениях с формальным составом может быть только прямым.

Под направленностью умысла следует понимать мобилизацию интеллектуально-волевых усилий виновного совершить деяние, посягающее на определенный объект, осуществляемое определенным способом, причиняющее определенные последствия при наличии определенных смягчающих и отягчающих обстоятельств. Подчеркивая значение направленности умысла для квалификации преступлений, Верховный Суд РФ неоднократно указывал на необходимость ее установления по конкретным уголовным делам.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отмечала, что деяние не является преступлением, если умысел лица «после приобретения маковой соломки был направлен на ее доставку к месту своего жительства для личного пользования»; что «убийство может квалифицироваться как совершенное с особой жестокостью только тогда, когда умысел виновного был направлен на причинение особых страданий потерпевшему или его близким»; что «хищение следует квалифицировать как кражу либо как грабеж в зависимости от направленности умысла на изъятие имущества тайным или открытым способом».

Учет обоих критериев, а также соотношения между ними дает основание делить вину на две формы - умышленную и неосторожную. В свою очередь, умышленная форма может быть с прямым или косвенным видом умысла.

В действующем уголовном законодательстве содержится определение понятия лишь двух видов умысла. Однако в теории уголовного права выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми сталкиваются правоприменительные органы при расследовании и судебном рассмотрении дел. Выделяемые в теории подвиды умысла не составляют самостоятельной формы вины, не заменяют понятий прямого и косвенного умысла, а существуют лишь в их рамках. Деление умысла на подвиды, основанное на учении об особенностях психического отношения виновного при совершении умышленных преступлений, позволяет более точно индивидуализировать психическое отношение субъекта, определить степень его вины, индивидуализировать наказание.

Учитывая момент формирования преступного намерения, выделяют умысел заранее обдуманный и внезапно возникший.

1) когда деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла и 2) когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления.

Заранее обдуманный умысел (предумысел) формируется задолго до совершения преступления. Для него характерно то, что намерение совершить преступление осуществляется через какой-то промежуток времени, во время которого лицо обдумывает детали преступления, выбирает соучастников, составляет план, намечает способ совершения преступления и т.п.

Наличие заранее обдуманного умысла на квалификацию, как правило, не влияет. Чаще всего он выступает как атрибут институтов приготовления и организованной группы. Вместе с тем заранее обдуманный умысел может свидетельствовать о более высокой степени вины, а также общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление, так как говорит о стойкости его антиобщественной установки. При заранее обдуманном умысле виновный более тщательно готовится к совершению преступления, обдумывает способы и сокрытие преступления, прибегая к изощренным, требующим тщательной подготовки действиям.

Однако в отдельных случаях наличие заранее обдуманного умысла может и не свидетельствовать о повышенной степени общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление. Это может иметь место в случаях, когда значительный промежуток времени между сформированием умысла и его осуществлением объясняется колебаниями субъекта, поисками других вариантов решения проблемы и пр.

В отличие от заранее обдуманного внезапно возникший умысел характеризуется тем, что намерение совершить преступление возникает внезапно и сразу же через незначительный промежуток времени приводится в исполнение. Преступник, совершающий преступление с внезапно возникшим умыслом, как правило, не обладает стойкими преступными намерениями.

Обычно этот умысел появляется при обстоятельствах, способствующих совершению преступления. Наличие заранее обдуманного или внезапно возникшего умысла в то же время не может во всех случаях автоматически свидетельствовать о большей или меньшей степени общественной опасности лица, совершающего преступление. Так, лицо, совершившее убийство из хулиганских побуждений встречного гражданина, потому что последний ему не понравился, безусловно, характеризуется более высокой степенью общественной опасности, нежели гражданин, совершивший убийство из ревности после долгих колебаний и раздумий.

Данный вид умысла свойствен неврастеникам, лицам со склонностью к истерическим реакциям, несовершеннолетним. Он свойствен также рецидивистам, у которых выработался в процессе многократного совершения преступлений и отбытия наказания. Внезапно возникший умысел характерен также для лиц с низким общеобразовательным и культурным уровнем, у которых в конфликтных ситуациях «кулак опережает мысль». Сюда относятся все разновидности хулиганов, а также убийц, способных лишить жизни человека, который не дал им закурить или сделал замечание.

Разновидностью внезапно возникшего умысла является аффектированный умысел. Его особенность заключается в том, что состояние сильного душевного волнения, характерное для аффектированного умысла, ослабляет, а порой даже полностью парализует тормозящие процессы, затрудняет осознание субъектом характера совершаемого деяния, исключает обдуманность действий. Уголовно-правовое значение аффектированный умысел имеет лишь в тех случаях, когда его возникновение обусловлено неправомерными действиями других лиц, чаще всего потерпевших.

Такого рода действия или длительная психотравмирующая ситуация вызывают у субъекта эмоциональное волнение, затрудняющее сознательный контроль за волевыми процессами. Влияние в таких случаях ситуации как внешнего повода совершения преступления учитывается законодателем при конструировании некоторых составов преступления. Так, убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК РФ) и причинение тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью в таком же состоянии (ст. 113 УК РФ) отнесены законодателем к числу привилегированных составов, т.е. составов со смягчающими признаками.

Наличие аффектированного умысла при совершении отдельных преступлений дало наряду с другими обстоятельствами основание для включения в действующий УК РФ общей нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22 УК РФ).

1.2 Прямой и косвенный умыслы, их правовое значение

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своего деяния, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления. Данное законодательное определение прямого умысла относится к преступлениям с материальным составом, в котором наказуемым является не только деяние, но и общественно опасные последствия, указанные в диспозиции конкретной статьи в качестве обязательного признака. Поэтому в характеристику прямого умысла включается предвидение последствий и желание их наступления.

Преступление с формальным составом признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своего деяния и желало его выполнить. Предвидение последствий здесь не является обязательным признаком умысла, так как они лежат за рамками состава преступления.

По своей внутренней структуре прямой умысел может быть весьма сложным. Виновный способен предвидеть возможность наступления различных, не строго определенных в его сознании последствий своего деяния, и желать, т.е. хотеть наступления любого из них. В таких случаях имеется в виду альтернативный умысел. В других случаях возможные последствия охватываются сознанием виновного в самом общем виде, они не конкретизированы, но тем не менее любые из возможных последствий нацелены на конечный преступный результат. Это имеет место, например, при совершении краж, когда сознанием виновного не определен ни предмет хищения, ни его размеры. Однако кража остается кражей с характерным для нее прямым умыслом. Преступления с неопределенным умыслом могут включать наличие многих возможных преступных последствий, главное условие - это осознание и предвидение лицом не абстрактной, а реальной возможности их наступления и желание этого.

Сложную структуру прямого умысла, его трансформацию в косвенный можно проиллюстрировать на конкретных примерах следственной практики. Так, весьма частым в последние годы стало использование взрывчатых веществ при совершении преступлений конкретной направленности. Результат - последствия различной тяжести. На городской площади напротив кафе злоумышленниками были заминированы две автомашины, принадлежащие участникам противоборствующей преступной группировки. Когда А., один из них, подошел к ним, обе автомашины взорвались. Тяжело травмированный А. спустя две недели скончался в больнице.

Содержание умысла виновных характеризуется предвидением возможности наступления широкого диапазона последствий: от уничтожения заминированных автомашин до убийства всех приехавших в кафе членов конкурирующей группировки, а также желанием наступления этих последствий. Тем самым альтернативный умысел реализуется в рамках прямого - на убийство людей общеопасным способом.

Следует согласиться с позицией А.И. Рарога, согласно которой в преступлениях, совершаемых с прямым умыслом, сознание и воля виновного непосредственно направлены на совершение общественно опасного деяния и причинение вредных последствий. Поэтому общественная опасность таких преступлений обычно больше, чем преступлений, совершаемых с косвенным умыслом.

Интеллектуальный критерий прямого умысла характеризуется двумя понятиями: сознанием и предвидением. Лицо, совершающее преступление с прямым умыслом, сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит неизбежность либо реальную возможность наступления общественно опасных последствий. Сознание общественной опасности деяния означает понимание его фактической сути и общественной значимости. Лицо сознает, где и какое именно преступление оно совершает, кому причиняет вред, каким способом, в какое время и при какой обстановке. Предвидение - это отражение в сознании лица, совершающего преступление, тех событий, которые произойдут в будущем. Предвидением преступника охватывается в общих чертах тот вред (ущерб), который наступит от совершенного им деяния.

При прямом умысле предвидение включает:

· во-первых, представление о фактическом содержании предстоящих изменений в объекте посягательства,

· во-вторых, понимание их социального значения, то есть вредности для общества,

· в-третьих, осознание причинно-следственной зависимости между действием или бездействием и общественно опасными последствиями (хотя опережающее сознание субъекта отражает не все детали, а лишь общий характер причинно-следственной зависимости).

Как, например, соотносятся «предвидение» и «осознание»? Возможно ли предвидеть, не осознавая? Авторитетный ученый, профессор Н.Г. Иванов считает, что предвидеть, не сознавая, невозможно. Предвидя наступление последствий, субъект осознает развитие причинной связи и характер возможного преступного результата, а если предвидение входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве необходимого элемента умысла.

В свою очередь Б.С. Никифоров указывает, что лицо не может ни предвидеть, ни быть обязанным предвидеть наступление вреда, если оно не сознает или не должно и не могло сознавать этого качества. Исследователь В.В. Лунев, напротив, придерживается мнения, что сознавать общественную опасность деяния можно лишь при предвидении общественно опасных последствий, поэтому не предвидение производно от сознания общественной опасности, а наоборот.

Приведенные точки зрения исследователей весьма разносторонни и не совпадают. На наш взгляд, для четкого понимания и разграничения форм вины необходимо ответить на вопрос: что именно понимается под предвидением? Резюмируя труды юристов-предшественников, изучающих проблематику вины, предположим, что предвидение выступает в качестве основанного на личном жизненном опыте потенциального правонарушителя, прогнозирования причинно-следственной связи между его планируемым поведением и возможными негативными последствиями такого поведения.

Предвидеть - значит, заранее знать, предполагать возможность появления, наступления чего-нибудь. Точность предвидения напрямую зависит от личности лица, осуществляющего предвидение, его аналитических способностей, уровня интуиции, состояния психики, иных психологических и физиологических характеристик. Даже если рассматривать предвидение как прогнозирование причинно-следственной связи между поведением правонарушителя и возможными негативными последствиями, то и в этом случае оно носит исключительно вероятностный характер.

Думается, здесь следует согласиться с мнением В. Питецкого: «Искать различия между прямым и косвенным умыслом по степени предвидения - занятие малопродуктивное. Оно неизбежно заводит в область чисто философских дискуссий, ничего не дающих для практического применения уголовного закона».

Следует заметить, что предвидение общественно опасных последствий входит в содержание умысла только при совершении преступлений с материальным составом.

Так, в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Ф. указано, что ее осуждение за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью является необоснованным, поскольку обстоятельства совершения деяния не позволяют утверждать, будто Ф. предвидела, что в результате ее действий потерпевшая упадет и получит закрытый перелом шейки левого бедра со смещением, поэтому квалификация ее действий как умышленного преступления исключается. В данном случае Ф. не осознавала причинно-следственной связи между своими действиями и причинением тяжкого вреда здоровью и не предвидела такого последствия, поэтому прямой да и вообще умысел исключается.

Следует отметить, что очень редко при совершении преступления с прямым умыслом общественно опасные последствия предвидятся не как неизбежные, а лишь как реально возможные. Такая ситуация складывается, если избранный виновным способ осуществления преступления объективно способен с примерно равной степенью вероятности вызвать разноплановые последствия. Например, выбрасывая малолетнего ребенка из окна квартиры на третьем этаже, виновный понимает, что и смерть, и любой тяжести вред здоровью потерпевшего будут в зависимости от обстоятельств падения (например, в снежный сугроб или на ветви дерева) одинаково закономерным результатом этого преступления. В данном случае желаемое последствие (смерть) является закономерным, но не единственно возможным результатом совершенных действий, поэтому оно предвидится не как неизбежное, а как реально возможное последствие преступления.

По мнению Н.К. Семерневой, достаточно установить, что лицо сознавало общественную опасность своего деяния (интеллектуальный момент) и желало его совершения (волевой момент). Анализ волевого момента, состоящий в выяснении, было ли наступившее от совершенного деяния последствие желаемым, сознательно допускаемым или нежелаемым, возможен только после исследования интеллектуального момента.

Волевой критерий прямого умысла указывает на то, что лицо желает наступления задуманных им общественно опасных последствий. Желание - это воля, мобилизованная на достижение конкретно поставленной цели, стремление достигнуть определенного результата.

Сложность исследования субъективной стороны состоит в том, что интеллектуальные и волевые процессы деятельности человека не поддаются визуальному наблюдению. Вместе с тем вывод о наличии вины, ее форме, виде, направленности умысла, мотивах действий лица может быть сделан на основе анализа внешнего их проявления - совершения действий или бездействия.

Вполне возможно, что внешнее проявление чувств, намерений, мотивов лица не полностью (неточно, более широко или более узко) совпадает с интеллектуально-волевыми процессами, протекающими в его сознании, однако других способов познать их с абсолютной точностью не существует. Единственная возможность избежать ошибок при решении вопроса о наличии, форме и виде вины лица, совершившего преступление, - это глубокое непредвзятое исследование и учет всех действий виновного, продиктованных его внутренними побуждениями.

Косвенный умысел в соответствии с законом означает, что лицо осознавало общественную опасность своего деяния (действия или бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

По сознанию общественной опасности деяния прямой и косвенный умыслы схожи между собой. Различие между ними проводится по предвидению (вторая часть интеллектуального критерия) и в основном по волевому критерию. Предвидение в прямом умысле охватывает возможность либо неизбежность наступления общественно опасных последствий. В косвенном умысле имеется в виду предвидение только реальной возможности их наступления.

Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе наличием сознательного допущения последствий или безразличного к ним отношения. Таким образом, вероятность предвидения при прямом умысле существенно выше, чем при косвенном.

При косвенном умысле общественно опасное последствие - это побочный продукт преступных действий виновного, а сами эти действия направлены на достижение иной цели, находящейся за рамками данного состава преступления. Виновный не стремится причинить общественно опасные последствия. Однако подчеркнутое законодателем отсутствие желания причинить вредные последствия нельзя понимать как их нежелание, стремление избежать их наступления (активное нежелание).

Было бы неверным утверждать, что лицо, действующее с косвенным умыслом, относится к общественно опасным последствиям отрицательно, стремится к их ненаступлению. На самом деле сознательное допущение означает, что виновный вызывает своими действиями определенную цепь событий и сознательно, т.е. осмысленно, намеренно допускает развитие причинно-следственной зависимости, приводящее к наступлению общественно опасных последствий. В отличие от нежелания - активного волевого процесса, связанного с отрицательным отношением к общественно опасным последствиям, сознательное допущение есть активное переживание, связанное с положительным волевым отношением к последствиям. Именно положительное, одобрительное отношение к последствиям сближает сознательное допущение с желанием, делает их разновидностями волевого содержания одной и той же формы вины.

Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в безразличном отношении к наступлению общественно опасных последствий. Оно, по сути, мало чем отличается от сознательного допущения и означает отсутствие активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред общественным отношениям, что называется, «не задумываясь» о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной.

Как отмечает О.Д. Ситковская, психологический механизм различных видов умышленной вины основан на отношении к ожидаемым последствиям, а не на степени вероятности их наступления. При прямом умысле - это желание их наступления и настойчивость в достижении именно этого преступного результата. При косвенном умысле - это осознание причинной связи между совершаемыми действиями (бездействием) для достижения поставленной цели и «побочными» по отношению к ней, но также закономерными последствиями; безразличие по отношению к ним, нежелание во имя их предотвращения пожертвовать основной целью. Кстати, последняя может быть и непреступной. Например, предупреждение посягательства на собственный огород, сад, другое имущество. Но использованные средства таковы, что действия во имя этой непреступной цели будут охарактеризованы как преступление с косвенным умыслом.

В отдельных случаях лицо, совершающее преступление с косвенным умыслом и не желающее наступления побочных вредных последствий, надеется на какие-то неконкретизированные, абстрактные обстоятельства, которые, по его мнению, могут их предотвратить (на удачу, судьбу, везение и т.п.). В теории уголовного права это принято называть надеждой на «авось». По существу такое отношение виновного к возможности наступления последствий есть не что иное, как сознательное их допущение, ибо надежда виновного не связывается с какими-либо реальными обстоятельствами, которые могут предотвратить наступление последствий. Сам он не предпринимает для этого никаких активных действий.

Второй разновидностью проявления воли при косвенном умысле является безразличное отношение к возможности наступления побочных общественно опасных последствий от целенаправленных действий. По существу оно мало чем отличается от сознательного их допущения. Например, пьяный хулиган, умышленно открыв беспорядочную стрельбу из ружья на остановке автобуса, убил двух человек и ранил одного. Умысла на убийство у него не было, однако безразличное отношение к наступившим последствиям свидетельствует об особом эгоизме, черствости виновного, полном равнодушии к интересам других людей, общества в целом.

Косвенный умысел при совершении преступления может проявляться двояко: уголовный правовой преступление умысел

1) лицо совершает какое-либо преступление с прямым умыслом, сознает, что при этом возможно наступление общественно опасных последствий другим объектам уголовно-правовой охраны и сознательно допускает их наступление. Так, заложив взрывное устройство в автомашину с целью лишения жизни ее владельца, виновный сознает, что жизни и здоровью других пассажиров грозит реальная опасность, и, не испытывая к ним враждебных чувств, сознательно допускает возможность наступления любых последствий;

2) в отдельных случаях совершаемое лицом деяние само по себе еще не является преступлением. Оно становится таковым лишь при наступлении общественно опасных последствий от неправильного, аморального, легкомысленного поведения человека. Например, туристы, которые разожгли в ветреную засушливую пору костер в лесу, предвидят возможность возникновения лесного пожара. Они не желают этого, но, не принимая никаких мер, сознательно допускают либо безразлично относятся к возможным последствиям.

Общественная опасность деяний, совершенных с косвенным умыслом, может быть не меньшей, чем при умысле прямом. Этим объясняется тот факт, что при конструкции многих составов преступлений законодатель не дифференцирует ответственность по видам умысла и не устанавливает пониженного наказания за преступление с косвенным умыслом. Вид умысла, как и обстоятельства совершения преступления, могут быть учтены судом при индивидуализации наказания.

В связи с тем, что косвенный умысел определяется отношением к последствиям, он невозможен в формальных составах, где само деяние образует оконченный состав преступления. Например, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, хулиганство, вандализм и т.п., где состав преступления считается выполненным независимо от наступления или ненаступления общественно опасных последствий. Волевое же отношение виновного к самому деянию в таких преступлениях может быть только в виде прямого умысла. Субъект желает совершить хулиганские действия либо незаконно сбывать наркотические средства. Невозможно, совершая названные действия, одновременно не желать их совершения.



Глава 2. Проблемы разграничения прямого и косвенного умыслов

Наиболее важным является умение разграничивать виды умышленной вины по ориентирам, названным в законе. Правильное установление вида умысла имеет большое юридическое значение. Приготовление к преступлению и покушение на преступление, подстрекательство к нему возможны лишь с прямым умыслом. Вид умысла в числе прочих обстоятельств должен учитываться судом и при назначении наказания, на что не раз обращал внимание Пленум Верховного Суда РФ.

1) если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.);

2) при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Законодатель далеко не во всех статьях УК РФ обозначает вид умышленной вины, с которой может быть совершено преступление. Не всегда о ней свидетельствуют и признаки, названные в диспозиции нормы закона. Поэтому указания на вид умышленной вины, когда она не названа в законе, в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ очень важны для квалификации преступлений. Так, Пленум Верховного Суда РФ в свое время указал, что:

1) изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК РФ) совершается только с прямым умыслом;

2) уклонение от уплаты налогов и (или) сборов (ст. ст. 198, 199 УК РФ) возможно только с прямым умыслом;

3) по смыслу ст. 209 УК РФ, совершение любой из предусмотренных законом форм бандитизма возможно лишь с прямым умыслом;

4) субъективная сторона хулиганства (ст. 213 УК РФ) характеризуется прямым умыслом;

5) преступления, предусмотренные ст. 228 УК РФ, могут быть совершены только с прямым умыслом;

6) также при рассмотрении конкретных дел было разъяснено, что уголовная ответственность за оставление в опасности (ст. 125 УК РФ) наступает только при наличии прямого умысла; клевета (ст. 129 УК РФ) совершается только с прямым умыслом.

Подобные разъяснения весьма полезны. Они нацеливают правоприменителя на установление психического отношения лица к совершаемым им действиям (бездействию), последствиям (в материальных составах) либо лишь к действиям (бездействию) (в формальных составах) и подсказывают, когда преступление считается оконченным, что важно для правильной квалификации содеянного.

В каждом конкретном случае для оценки вида умысла следует учитывать все без исключения обстоятельства исследуемого события. Приведем два примера, внешне схожих, но отличающихся по «направленности воли» виновных деяний. В одном случае группа подростков в морозный день затащила пьяную потерпевшую в безлюдное место, где, изнасиловав, оставили ее, и она замерзла. Предвидя возможность этого исхода, допуская его или безразлично относясь к этим последствиям, виновные совершили убийство с косвенным умыслом.

В другом случае П. при так называемой «разборке» очередью из автомата прострелил ноги конкуренту и оставил его одного ночью в безлюдном месте. Оказанная утром медицинская помощь оказалась безрезультатной; потерпевший скончался в больнице от потери крови. Квалификация деяния как умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть, не выдерживает критики: виновный не мог не предвидеть возможности наступления смертельного исхода, но отнесся к этому безразлично. Здесь налицо убийство с косвенным умыслом.

Следственные органы и суды при разграничении убийства с косвенным умыслом и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть,, как правило, исходят не из отношения лица к последствиям своих действий - смерти потерпевшего, а придерживаются следующего правила: если смерть наступает вскоре после причинения тяжкого вреда здоровью, деяния квалифицируются как умышленное убийство, а если между названными моментами проходит более или менее продолжительное время, то как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть по неосторожности.

Однако Г.Н. Борзенков подчеркивает, что мнение о том, что наличие значительного разрыва во времени между причинением травмы и наступлением смерти требует квалификации по ч. 1 ст. 111 УК РФ и исключает квалификацию содеянного как убийства, лишено каких бы то ни было оснований.

Думается, в данном случае прав П.В. Волошин, который пишет: «Сознательное причинение повреждений, опасность которых для жизни достаточно очевидна, свидетельствует о наличии интеллектуального элемента умысла на причинение смерти, поскольку виновный предвидит возможность смертельного исхода. Даже если не установлено, что он желал смерти жертвы, при сознательном допущении смертельного результата, безразличном отношении к нему, содеянное представляет собой убийство с косвенным умыслом, а не преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ».

Для привлечения к ответственности за совершение многих преступлений обязательно установление психического отношения лица к признакам состава, названным в диспозиции нормы закона (способ, время, орудия, специальный субъект и т.п.), а также к квалифицирующим признакам. Подобные рекомендации высшая судебная инстанция нередко высказывает в своих постановлениях. Например, для квалификации убийства по признаку особой жестокости (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ) необходимо установить, что умыслом лица охватывалось совершение убийства именно с особой жестокостью: этот признак может быть вменен лицу, если он, совершая убийство в присутствии близких потерпевшему лиц, осознает, что своими действиями причиняет им особые страдания; для квалификации умышленного убийства, совершенного общественно опасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ), необходимо установить, что виновный осознавал опасность избранного им способа убийства не только для жизни одного человека, но хотя бы еще одного лица.

Говоря о квалификации преступлений, совершенных в соучастии (ст. 32 УК РФ), заметим, что соучастники могут действовать как с прямым, так и с косвенным умыслом. К примеру, двое совместно избивают третьего, понимая, что может наступить тяжкий вред здоровью потерпевшего, и сознательно допускают его наступление, относясь к этому безразлично. При этом подстрекатель действует только с прямым умыслом.

Общеизвестно, что доказывание причастности организаторов к преступной деятельности, если они не участвуют в непосредственном исполнении преступлений, всегда вызывало значительные трудности. Однако именно понятие косвенного умысла предоставляет правоохранительным органам дополнительные возможности для усиления борьбы с преступной деятельностью лидеров организованной преступности. Эти лица в процессе осуществления руководства организованными преступными группировками не могут не предвидеть возможности совершения различных преступлений, и при доказанности «сознательного допущения» возможности совершения или безразличного к ним отношения привлечение к уголовной ответственности организаторов вполне реально.

Нельзя обойти вниманием и вопросы, связанные с квалификацией хищений чужого имущества. Доминирует точка зрения, согласно которой хищения совершаются только с прямым умыслом. В нынешних реалиях она вряд ли выдержит критику, хотя бы относительно такого состава как мошенничество (ст. 159 УК РФ). При анализе субъективной стороны хищений упор обычно делается на такой необходимый признак, как наличие корыстной цели. Но цель - это конечный результат какой-либо деятельности, движимой мотивами. Поэтому, если и говорить о корысти, то правомерно относить ее к мотивации деятельности. Сами по себе эти мотивы могут побуждать как к противоправным, так и законным действиям. Сущностью же любого хищения является противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного либо других лиц. Умысел виновного определяет характер этих действий на всем их протяжении.

Несомненно, подавляющее большинство форм хищения могут совершаться только с прямым умыслом. Однако в условиях рыночных отношений стала происходить модификация ряда способов обогащения, внешне выступающих под прикрытием гражданско - правовых сделок. Пример - создание так называемых финансовых «пирамид». Создатели их, конечно, имеют корыстную цель, руководствуясь мотивами извлечения максимальной выгоды. Но к ней стремятся и вкладчики, часто утратив чувство элементарной осторожности. Они добровольно передают свои денежные средства в виде вкладов, в ожидании огромных дивидендов. Основатели «пирамид», не имея реальных оснований даже для возвращения вкладов, не говоря уже о процентах, злоупотребляют доверием клиентов и по сути безвозмездно обращают чужое имущество в свою пользу, причиняя ущерб собственникам. Тот факт, что ряду вкладчиков выплачиваются проценты, не меняет сути, ибо процесс завладения чужим имуществом просто смещается во времени. Виновные, злоупотребляя доверием вкладчиков, предвидят возможность причинения вреда неопределенному кругу лиц, но сознательно это допускают или относятся к этому безразлично, продолжая при этом обогащаться за счет их имущества, обращенного в свою собственность. Деятельность по созданию и функционированию финансовых «пирамид» может начаться с умыслом, направленным на правомерные цели. Но, как известно, субсидиарный характер косвенного умысла способен дополнять как правомерную, так и противоправную деятельность.

Хищение чужого имущества путем мошенничества (ст. 159 УК РФ) может осуществляться путем обмана или злоупотребления доверием. Для последнего возможен как прямой, так и косвенный умысел. Другой способ совершения этого преступления, путем обмана, возможен только с реализацией прямого умысла, правда, он может носить характер неопределенного, что, впрочем, значительно усложняет процесс доказывания.

В каждом составе преступления умысел имеет определенное содержание. На практике встречаются случаи, когда в процессе виновного совершения конкретного преступления прямой умысел виновного, соответствующий по содержанию одному составу, например, кражи чужого имущества, трансформируется также в прямой умысел, соответствующий по содержанию другому составу, например грабежа или разбоя. Поэтому когда, например, виновный, изъяв чужую вещь, но не получив реальной возможности распоряжаться по своему усмотрению или пользоваться ею (т.е. при неоконченной краже), встречает сопротивление потерпевшего и применяет насилие к нему с целью удержать изъятое имущество, то налицо перерастание кражи в грабеж, соединенный с насилием (если насилие не опасно для жизни или здоровья потерпевшего), или в разбой (если насилие представляет такую опасность).

В подобных случаях умысел на совершение кражи трансформируется в процессе совершения преступления в умысел на совершение грабежа или разбоя. При квалификации деяния оно рассматривается как одно более опасное, совершенное с умыслом преступление.

Следует отметить, что указанная трансформация возможна лишь при совершении преступлений, во-первых, с прямым умыслом, во-вторых, однородных и, в-третьих, до момента окончания начального менее опасного деяния. При совершении, в частности, неоднородных преступлений (например, когда у грабителя, отнявшего у потерпевшей шубу, возникает намерение изнасиловать женщину, и он его реализует) имеет место не трансформация, а возникновение умысла на совершение нового преступления. Тогда содеянное как содержащее два различных состава преступления квалифицируется по их совокупности.

Следует также отметить, что законодательная формулировка прямого умысла трудноприменима к разбою. Она ориентирована в большей мере на преступления с материальными составами. Лицо, совершая преступление, осознает общественную опасность своих действий, предвидит наступление общественно опасных последствий и желает их наступления. При совершении разбойного нападения наступление таких последствий, как вред, опасный для жизни или здоровья, не всегда желается субъектом, а лишь допускается на пути достижения цели - хищения чужого имущества. Правоприменитель выходит из положения с помощью искажения законодательного определения, игнорируя момент предвидения вообще, а момент желания перенося с последствий на действие: субъект осознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить.

Однако такое отношение входит в явное противоречие с нормами Общей части УК РФ: они содержат принципы и общие положения, относящиеся ко всем нормативным установлениям Особенной части УК РФ. Таким образом, по отношению к последствиям насилия действия виновного характеризуются косвенным умыслом.

В целом, приведенные выше постановления Пленума Верховного Суда РФ, безусловно, выполняют важнейшую функцию стабилизации судебной практики и минимизации квалификационных ошибок при определении вида умысла в каждом конкретном случае. Апробированное судебное толкование может оказать и, как правило, оказывает правоприменителю существенную помощь при квалификации преступлений и назначении справедливого наказания.



Заключение

Обобщая все вышесказанное, необходимо особо выделить следующие моменты. И прямой, и косвенный умысел относятся к разновидностям одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего. Интеллектуальный элемент обоих видов умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий. Общим для волевого элемента прямого и косвенного умысла является положительное, одобрительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных последствий. Тем не менее, каждый из видов умысла имеет свои особенности.

Различие между прямым и косвенным умыслом по содержанию интеллектуального элемента состоит в неодинаковом характере предвидения последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило, неизбежности, а иногда - реальной возможности наступления общественно опасных последствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной возможности наступления таких последствий. Но основное различие между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение субъекта к последствиям проявляется в различных формах. Положительное отношение к ним при прямом умысле выражается в желании, а при косвенном - в сознательном допущении либо в безразличном отношении.

Кроме того, хотелось бы еще раз акцентировать внимание на следующей важной проблеме. Как известно, нет преступления без указания о том в законе. Здесь возникает вопрос о крайней неопределенности умысла по так называемым формальным преступлениям. Поскольку ст. 25 УК РФ определяет прямой и косвенный умысел через отношение к последствиям деяния, то, строго говоря, в формальных преступлениях он отсутствует. Ссылки на не предусмотренные законом последствия противоречат основам российского уголовного права. Практика закрывает глаза на формулировку закона, но полагаем, что данное положение нетерпимо. По прямому тексту действующего закона: нет последствий - нет умысла. Разумеется, данная ситуация требует дополнительной доработки законодателем, чтобы для дифференциации всего разнообразного спектра психического отношения субъекта преступления к содеянному было достаточно четко выявить все его виды последствий и установить вину субъекта в отношении каждого из видов и форм общественно опасных последствий его деяния.

Деление умысла на прямой и косвенный, основанное на различиях в их психологическом содержании, помимо чисто теоретического имеет немалое практическое значение. Особенности видов умысла влияют на совместимость той или иной его конструкции с различными видами преступлений и институтами Общей части и тем самым предопределяют квалификацию преступлений при наличии таких видов умысла. С аспектом индивидуализации наказания связан вопрос о степени умышленной вины, под которой следует понимать количественную характеристику социальной стороны умысла, выражающей влияние его свойств на общественную опасность преступления в целом.

Строгое разграничение видов умышленной вины необходимо также для правильного применения ряда уголовно-правовых институтов (приготовление, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, законодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности виновного, а также для индивидуализации уголовной ответственности.



Библиографический список

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 30.12.2012) // www.consultant.ru.

2. О судебной практике по делам об изготовлении или сбыте поддельных денег или ценных бумаг: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.04.1994 № 2 (ред. от 06.02.2007) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 6. 2001.

3. О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 3. 1997.

4. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.12.2009) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 3. 1999.

5. О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 № 64 // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 3. 2007.

6. О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 N 45 // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 1. 2008.

7. О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 № 14 (ред. от 23.12.2010) // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 8. 2006.

8. Определение Верховного Суда РФ от 03.04.2002 № 74-Д02-3 // www.consultant.ru.

9. Определение Верховного Суда РФ от 05.03.2008 по делу № 35-О08-5 // www.consultant.ru.

10. Борзенков, Г.Н. Преступления против жизни и здоровья: закон и правоприменительная практика: учебно-практическое пособие / Г.Н. Борзенков. - М.: Зерцало, 2008. - 256 с.

11. Волошин, П.В. Разбой как составная уголовно-правовая норма / П.В. Волошин // Современное право. - 2010. - № 2. С. 118 - 119.

12. Волошин, П.В. Разграничение в судебной практике убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего причинение смерти по неосторожности / П.В. Волошин // Уголовное право. - 2011. - № 3. С. 8-11.

13. Галахова, А.В. Вопросы квалификации преступлений в уголовном праве и судебной практике (по признакам субъективной стороны) / А.В. Галахова // Российский следователь. - 2010. - № 18. С. 13-18.

14. Гришаев, П.И., Соучастие по уголовному праву / П.И. Гришаев, Г.А. Кригер. - М.: Госюриздат, 1959. - 255 с.

15. Добровольский, В.И. Ответственность рейдера по российскому законодательству / В.И. Добровольский. - М.: Волтерс Клувер, 2010. - 168 с.