Регулирование имущественных отношений между супругами

1.3 Проблемы реализации правомочий собственника, возникающие в процессе владения, пользования и распоряжения совместным имуществом

Как уже отмечалось ранее, в рамках режима общности супружеского имущества супруги имеют равные права по владению, пользованию и распоряжению таким имуществом.

Правовое регулирование владения, пользования и распоряжения общим имуществом супругов позволяет выделить две основные группы юридических отношений, складывающихся по поводу общей совместной собственности супругов: внутренние отношения между ними и отношения с третьими лицами Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании / Е.А. Чефранова. - Москва, 1996. - С. 68.. Однако, сразу же стоит отметить, что, как и в отношении многих других аспектов имущественных отношений между супругами, нормы действующего законодательства ориентированы прежде всего на регулирование сделок, осуществляемых по поводу общего супружеского имущества с третьими лицами.

Общие правила, регулирующие владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов, изложены в статье 35 СК РФ. Прежде всего, в соответствии с п. 1-2 ст. 35 СК РФ, владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляются по обоюдному согласию супругов. Это означает, в частности, что при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга (п. 2 ст. 35 СК РФ). Тем самым семейное законодательство РФ узаконивает принцип презумпции согласия одного из супругов в случае совершения сделок с общим супружеским имуществом. С учетом действия названной презумпции, сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана недействительной только судом, только по требованию одного из супругов и только по мотивам отсутствия его согласия в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделка. Соответственно на супруга, подавшего иск о признании совершенной сделки недействительной, ложится бремя доказывания того, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о его несогласии на совершение данной сделки.

Анализ положений статьи 35 СК РФ показывает, что закон предусматривает возможность предоставления согласия супруга как в устной, так и в письменной форме. В частности, в соответствии с п. 3 ст. 35 СК РФ для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга. В свою очередь супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о совершении данной сделки.

В отличие от письменного согласия, сделки, не связанные с недвижимостью и не требующие государственной регистрации, предполагают устное согласие, причем в качестве такого согласия, на наш взгляд, следует рассматривать и молчание второго супруга, хотя последнее и не названо непосредственно в статье 35 СК РФ. Между тем, согласно п. 3 ст. 158 ГК РФ, молчание может быть признано выражением воли совершить сделку только в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, т.е. только в случаях, когда закон признает такое молчание юридическим действием. Как отмечал в своих трудах Д.И.Мейер, «для того, чтобы молчание признавалось юридическим действием, необходимо, чтобы оно было условием законности другого какого-либо действия» Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По изд-ю 1902 г. / Д.И. Мейер. - Москва: «Статут», 2003.- С.194., т.е. содержало в себе волеизъявление на совершение какого-либо действия. При такой трактовке устранить молчаливое согласие субъекта и его юридическое значение может только явное несогласие данного субъекта на совершение того или иного действия. В тех же случаях, когда для совершения определенного действия, в частности заключения сделки₃ от лица требуется формальное согласие, молчание следует трактовать как знак согласия.

Следовательно, можно заключить, что в тех случаях, когда нотариальное удостоверенное согласие второго супруга не требуется, говорить о его несогласии на совершение сделки с общим имуществом можно только в том случае, если он прямо и однозначно высказался против совершения такой сделки.

Вопрос о роли презумпции согласия в правоотношениях по распоряжению одним из супругов общим супружеским имуществом тесно связан с другим, не урегулированным в рамках семейного законодательства РФ, вопросом -- системы обязательственно-правовых связей, возникающих между супругами в случае участия одного из них в сделке но поводу общего имущества, и, е частности, возможности рассмотрения этих связей по аналогии с институтом представительства.

Так, в теории семейного права было высказано мнение, в соответствии с которым согласие на совершение сделки с общим имуществом, выраженное (в том числе молчанием) одним из супругов (сособственником), есть ничто иное, как предоставление им второму супругу (сособственнику) полномочий действовать не только от своего имени, но от имени супруга, реально в сделке не участвующего. Таким образом, один супруг как бы назначает второго быть своим представителем. Соответственно возникающие в этом случае правоотношения предлагалось рассматривать с точки зрения института представительства, предусмотренного ст. 182 ГК РФ, а основанием такого назначения считать закон -- ст. 35 СК РФ. Нотариально оформленное согласие второго супруга на совершение сделки, предусмотренной п. 3 ст. 35 СК РФ, при таком подходе предлагалось трактовать как предоставление доверенности действовать от имени второго супруга. При этом, как отмечает И.В.Злобина, ГК РФ никак не определяет границы взаимного представительства супругами друг друга в сделках, связанных с распоряжением совместной собственностью Злобина И.В. Собственность в семье: Проблемы правового регулирования // Черные дыры в российском законодательстве. - 2012. - №3. - С.81..

Рассмотрение взаимоотношений супругой в случае участия одного из них в сделке с общим имуществом с точки зрения представительства предполагает возникновение ряда существенных правовых последствий. Важнейшее из них состоит в том, что сделка, совершенная одним лицом от имени другого создает права и обязанности непосредственно у представляемого. В связи с этим второй супруг неизбежно становится участником сделки и возникшего в силу этого обязательства. Особенно существенное значение данное обстоятельство приобретает в тех случаях, когда необходимо решить вопрос об ответственности второго супруга по обязательствам, возникшим вследствие распоряжения одного из супругов общим супружеским имуществом.

Однако, на наш взгляд, рассматривать правоотношения супругов, возникающие в связи с участием одного из них в сделках по поводу общего супружеского имущества с третьими лицами, с позиций представительства неправомерно. Прежде всего, распространение на рассматриваемые взаимоотношения положений о представительстве игнорирует тот факт, что, совершая сделку по поводу общего супружеского имущества, лицо в отношении одной неопределенной его части действует от своего имени и в своих интересах, а в отношении другой неопределенной части этого имущества, принадлежащей его супругу - в интересах последнего в силу полномочия, предоставленного ему, якобы, законом или нотариально удостоверенным согласием (доверенностью), но от своего имени. Между тем в п. 2 ст. 182 ГК РФ прямо сказано, что «не являются представителями лица, действующие хотя и в чужих интересах, но от собственного имени...». Если рассматривать согласие в качестве доверенности (полномочия, выдаваемого для действия от имени представляемого), то это вступает в противоречие с положением, предусмотренным в п. 3 ст. 182 ГК РФ, где прямо сказано, что «представитель не может совершать сделки от имени представляемого в отношении себя лично», поскольку в сделке с третьим лицом формально участвует только один супруг и приобретает имущество на свое имя.

Также против трактовки согласия, предоставляемого одним из супругов на совершение сделки с общим имуществом, как доверенности в российском правоведении в свое время высказывались С.Н.Братусь, Н.М.Ершова, Д.М.Генкин и др. «Согласие -- это не доверенность, -- писал, в частности, Д.М.Генкин, -- и представив доказательство о согласии другого супруга, супруг заключает сделку о продаже долга от своего имени» Генкин Д.М. Право собственности в СССР / Д.М. Генкин. - Москва: Юридическая литература, 1961.- С.111..

Таким образом, рассмотрение обязательственно-правовых связей, возникающих между супругами в связи с участием одного из них в сделках по поводу общего супружеского имущества, как представительства противоречит закону. На наш взгляд, возникающие в этом случае между супругами обязательственные правоотношения более логично трактовать по аналогии с предусмотренным ГК РФ договором комиссии.

Особые правила владения, пользования и распоряжения общим супружеским имуществом предусмотрены для тех случаев, когда такая собственность одновременно является совместной собственностью членов крестьянского (фермерского) хозяйства. В этом случае правила владения, пользования и распоряжения ею определяются статьями 257,258 ГК РФ.

В рамках правовых проблем, возникающих в связи с реализацией правомочий супруга-сособственника по пользованию, владению и распоряжению общим имуществом супругов, одним из наиболее дискуссионных является вопрос о порядке исчисления сроков исковой давности, предусмотренных ст. 38 СК РФ для раздела имущества супругов.

Согласно п. 7 ст. 38 СК РФ, к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности. Закон, однако, не определяет момент, с которого этот срок следует исчислять. Между тем, определение момента, с которого следует исчислять срок исковой давности, важен не только для возможного возбуждения спора о разделе общего имущества в суде, но и для определения момента окончания этого срока и, соответственно, установления единоличных полномочий второго сособственника (бывшего супруга) на общее имущество, а также возможности применения к этому имуществу норм гражданского законодательства РФ.

В литературе относительно применения исковой давности к требованиям супругов о разделе совместно нажитого имущества представлены различные точки зрения. В частности, в работах Ю.Г.Долгова высказывается мнение, что срок исковой давности следует исчислять с момента расторжения бракаДолгов Ю.Г. Охраняемые законом интересы супругов, родителей и несовершеннолетних детей в семейном праве Российской Федерации: автореф. дис.... канд. юрид. наук / Ю.Г. Долгов. - Москва, 2004.- С. 14.. По мнению других исследователей (Е.А.Чефрановой, А.М.Эрделевского, Л.М.Пчелинцевой, Ю.Беспалова и др.), сроки исковой давности в рассматриваемых правоотношениях должны определяться по правилам, предусмотренным ст.ст. 198-200 и 202-205 ГК РФ, и соответственно исчисляться со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ). Оригинальное решение рассматриваемой проблемы было предложено Е.О.Жучковой, которая полагает, что, поскольку прекращенные брачные отношения не влекут приобретения общего имущества, исковую давность в спорах в отношении имущества, нажитого до расторжения брака, но после прекращения брачно-семейных отношений, следует исчислять с момента фактического прекращения таких отношений, подтвержденного соответствующими доказательствами в суде Жучкова В.О. Проблемы применения норм семейного права в судебных спорах, связанных с расторжением брака: автореф. дис.... канд. юрид. наук / В.О. Жучкова. - Москва, 2003. - С. 7..

Определенная ясность в решение данного вопроса была внесена постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 15. Согласно пункту 19 названного постановления, течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (п. 7 ст. 38 СК РФ), следует исчислять не со времени прекращения брака (дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния при расторжении брака в органах ЗАГСа, а при расторжении брака в суде -- дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ).

Представляется, однако, что для окончательного снятия всех спорных моментов, связанных с определением начала и окончания сроков исковой давности, предусмотренных для предъявления требований о разделе бывшими супругами общего имущества, указание на то, что течение срока исковой давности в отношении требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (п. 7 ст. 38 СК РФ), следует исчислять со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. I ст. 200 ГК РФ), следует включить непосредственно в пункт 7 статьи 38 СК РФ.

Вопрос о начале и окончании сроков исковой давности при необходимости произвести раздел супружеского имущества -- не единственный из тех, которые вызывают споры среди цивилистов. Не менее принципиальное значение в теории и практике регулирования имущественных отношений между супругами, прежде всего -- бывшими, имеет и решение проблемы прекращения либо непрекращения права общей собственности на супружеское имущество после истечения сроков исковой давности, применяемых по отношению к требованиям о разделе общего имущества. Значимость этой проблемы определяется, в частности, тем обстоятельством, что от того, будет ли на имущество бывших супругов после истечения трехлетнего срока исковой давности распространяться правовой режим общей супружеской собственности, зависит возможность применения к отношениям, связанным с распоряжением таким имуществом, норм гражданского либо семейного законодательства РФ.

В теории семейного права можно встретить две различные точки зрения на решение поставленной проблемы. В частности, в работах Д.М.Генкина, И.В.Злобиной и др. выражено мнение о том, что истечение срока исковой давности по требованиям о разделе супружеского имущества полностью прекращает право второго сособственника (супруга) на общее совместное имущество. В этом случае предполагается, что право второго супруга, не фигурирующего в документах, подтверждающих принадлежность данного имущества и фактически этим имуществом не владеющего, прекращается.

Стоит отметить, что представленная позиция не лишена своего рационального зерна, поскольку чаще всего в момент расторжения брака супруга хорошо осведомлены, что титульным собственником общего имущества является только один из них, и соответственно могут предположить возможное нарушение их прав в случае продажи, дарения и т.п. такого имущества. Следовательно, если в течение трех лет после развода бывший супруг никаких требований по разделу имущества не предъявлял, это может означать, что он отказывается от своих прав на общее имущество. Однако ни гражданское, ни семейное законодательство не содержит такого основания в качестве прекращения права собственности. Среди прочего данный подход предполагает, что в период между расторжением брака и моментом, когда второй бывший супруг потребует раздела общего имущества и признания его доли в нем, супруг -титульный собственник бывшего общего имущества является его единственным полномочным владельцем, поскольку в реальности только он может пользоваться и распоряжаться этим имуществом по своему усмотрению.

В соответствии же с воззрениями других исследователей (Л.В.Одинцов и др.) в случае окончания сроков исковой давности право общей собственности сохраняется за обоими сособственниками -- бывшими супругами даже в том случае, если имущество было оформлено на одного из них. Наряду с этим высказывается мнение, что после расторжения брака порядок владения, пользования, распоряжения общим имуществом регулируется уже не статьей 35 СК РФ, а ст. 253, 254 ГК РФ. Прекращается право общей собственности только в том случае, если суд откажет в иске о разделе общего имущества, применив срок исковой давности. До этого момента второй супруг вправе претендовать на доход и обязан участвовать в расходах по содержанию общего имущества, которые несет или получает тот сособственник (супруг), на которого оформлено общее имущество.

На наш взгляд, вторая из представленных в данном случае позиций является наиболее предпочтительной, т.к. она основывается на справедливом в целом постулате, гласящем, что требование раздела общего имущества -- это право, а не обязанность бывшего супруга. Соответственно это право должно сохраняться за бывшим супругом и после расторжения брака -- вплоть до момента, пока суд на законных основаниях, если таковые будут иметься, не откажет ему в иске о разделе совместно нажитого имущества. Следовательно, это может быть сколько угодно длительный срок, способный тянуться до возможного возникновения спора по поводу владения, пользования и распоряжения общей собственностью. Однако, следует признать и тот факт, что возникающее в этом случае «положение неопределенности» общего имущества существенно осложняет реализацию прав собственности на общее имущество бывших супругов, в частности возможности совершения сделок с ним, т.к. до момента фактического раздела общего имущества либо до получения официального отказа в судебном иске о его разделе правовой статус этого имущества остается неопределенным: любая сделка с таким имуществом, совершенная одним из бывших супругов без согласия другого, но решению суда может быть признана недействительной.

Немало коллизий правового регулирования владения, пользования и распоряжения общим имуществом супругов возникает в тех случаях, когда в отношениях по поводу такого имущества участвуют лица, брак между которыми распался. Именно поэтому вопрос этот требует особого рассмотрения.

Расторжение брака как юридический факт, вызывающий разрыв семейно-правовых связей, влечет изменение режима супружеской собственности, который с момента расторжения (прекращения) брака должен регулироваться нормами уже не столько семейного, сколько гражданского права. Соответственно в период, ограниченный моментом расторжения брака, с одной стороны, и моментом официального раздела общей супружеской собственности, с другой стороны, право общей собственности бывших супругов» как уже было показано выше, продолжает существовать. Каждый из бывших супругов сохраняет и этот период все права по владению пользованию и распоряжению супружеским имуществом, которое попадает в сферу действия статьи 253 ГК РФ.

Проблема, однако, заключается в том, что высказанное утверждение не является аксиомой в правоприменительной деятельности, поскольку в ее рамках нередко возникают спорные ситуации, связанные с необходимостью определить, каким именно правовым установлениям должны подчиняться права бывших супругов по владению, распоряжению и пользованию общим имуществом после расторжения брака: статьи 35 СК РФ, регулирующей владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов, либо статьи 253 ГК РФ, оговаривающей общие правила владения, пользования и распоряжения имуществом, находящимся в совместной собственности.

Наличие данной проблемы в определенной степени обусловлено тем обстоятельством, что ни Гражданский кодекс РФ, ни глава 7 СК РФ, посвященная имущественным отношениям супругов, как уже говорилось ранее, не оперируют таким понятием, как «бывшие супруги». В связи с этим в практике правоприменительных органов (прежде всего нотариата и суда) встречаются различные подходы к необходимости распространения на имущество бывших супругов норм статьи 35 СК РФ.

В нотариальной практике, например, зачастую встречаются ситуации, когда нотариусы принимают от лиц, брак которых к моменту отчуждения имущества расторгнут, заявление об отсутствии супруга, способного претендовать на совместно нажитое в период брака имущество. Наиболее часто это происходит в тех случаях, когда с момента расторжения брака прошло достаточно продолжительное время.

Однако, в поведении нотариусов, принимающих заявления об отсутствии супруга, способного претендовать на совместно нажитое в период брака имущество, можно усмотреть, на наш взгляд, элементы как правомерного, так и неправомерного поведения: с одной стороны, они справедливо исходят из буквального толкования ст. 35 СК РФ, полагая, что изложенные в ней требования о необходимости получить согласие второго супруга на совершение сделки, не относятся к лицам, расторгнувшим брак, поскольку супругами они уже не являются; однако, с другой стороны, нотариусы нередко исходят из того, что если с момента расторжения брака прошло более трех лет, то ввиду истечения срока исковой давности бывший супруг утратил свои права в отношении совместно нажитого имущества.

Вторая из приведенных позиций, на наш взгляд, не верна. Это уже было обосновано выше. В данном случае напомним лишь, что, согласно пункту 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 15, течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут (п. 7 ст. 38 ОС РФ), исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ).

Что же касается необходимости соблюдения требований статьи 35 СК РФ при осуществлении действий по отчуждению общего имущества одним из бывших супругов, то в литературе на этот счет можно встретить разные точки зрения. Так, некоторые юристы (прежде всего, нотариусы) уверены в необходимости расширительного толкования статьи 35 СК РФ. Исходя из того, что факт приобретения имущества на совместно нажитые в период брака средства имеет более существенное юридическое значение, чем факт расторжения брака, они утверждают, что, удостоверяя без согласия бывшего супруга сделку по отчуждению имущества, входящего в состав общей совместной собственности супругов, хотя бы и бывших» нотариус нарушает право собственности одного из них.

Другие правоведы (О.В.Мананников, Ю.А.Королев и др.) исключают возможность использования указанной статьи СК РФ в отношении имущества лиц, брак между которыми расторгнут, т.к. эти лица уже не являются супругами. Соответственно истребование нотариально удостоверенного согласия бывшего супруга на совершение сделки по отчуждению общего имущества другим бывшим супругом не основано на законе.

Стоит отметить, что действующие в настоящее время правовые нормы дают основания для разном трактовки правомочии одного из бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом, а также самой возможности распространения на общее имущество лиц, брак которых расторгнут» режима общей супружеской собственности. В частности, как уже отмечалось в первой главе исследования, семейное законодательство РФ регулирует отношения не только между супругами, но и отчасти между бывшими супругами. Данное обстоятельство помимо всего прочего обусловливает возможность расширительного толкования статьи 35 СК РФ, предполагающего распространение ее норм на имущественные отношения между бывшими супругами после расторжения брачных отношений.

Необходимо отметить, что судебные органы решают споры о необходимости согласия бывших супругов на совершение сделок по отчуждению общей собственности крайне противоречиво. Так, можно привести примеры однозначного решения судов в пользу того из бывших супругов, чье право было нарушено, т.е. исходя из расширительного толкования статьи 35 СК РФ.

Таким образом, разрешая споры о совершении сделок с имуществом, входящим в состав общей совместной собственности бывших супругов, суды, как правило, распространяют на спорные правоотношения требования статьи 35 СК РФ.

В судебной практике, однако, имеются примеры и совершенно иного характера. Так, регистрирующие органы отказались удостоверить договор купли-продажи квартиры, находящейся в общей собственности бывших супругов, руководствуясь в числе прочих оснований для отказа и отсутствием согласия супруга, предусмотренного п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ. Удовлетворяя жалобу на отказ регистрирующих органов зарегистрировать переход права собственности, суд особо отметил, что бывший муж продавца квартиры на момент совершения оспариваемой сделки «не являлся с позиций закона супругом». Несколько позднее судья Верховного Суда РФ добавил к этому, что «брак, заключенный между Т-вой и Т-вым, был расторгнут в 1994 г., и с тех пор Т-в не ставил вопрос о своем праве на квартиру. Кроме того, установлено, что единственным собственником спорной квартиры была Т-ва, и она имела право распорядиться своей квартирой, что она и сделала, заключив договор купли-продажи спорной квартиры с Ш.».

Таким образом, сложившаяся практика юридической оценки действий одного из бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом, не одобренных вторым супругом, позволяет предположить, что в настоящее время после расторжения брака по отношению к названному имуществу устанавливается особый правовой режим. Специфика этого режима состоит в следующем:

1) при пользовании, владении и распоряжении лицами, брак которых расторгнут, имуществом, входящим в состав общей собственности, в том числе при совершении одним из супругов сделки, не требующей нотариально заверенного согласия второго бывшего супруга, его действия подчиняются норам п.п. 1-3 ст. 253 ГК РФ;

2) при совершении одним из бывших супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом порядке, его действия подчиняются требованиям п. 3 ст. 35 СК РФ.

При этом во всех случаях сделка, совершенная в отношении совместной собственности одним из бывших супругов без согласия другого, по решению суда может быть признана недействительной. Данный факт неопровержимо относит эту сделку к разряду оспоримых. При этом правом на обращение в суд с иском о признании данной сделки недействительной обладает только участник совместной собственности (второй бывший супруг).

Однако, на наш взгляд, подобная двойственность юридического состояния общей собственности лиц, брак которых расторгнут, вряд ли оправдана.

Расхождение мнений относительно полномочий бывших супругов по владению, пользованию и распоряжению общей собственностью, которое проявляется как в теории семейного права, так и в практике правового регулирования имущественных отношений, вызывает необходимость некоторой корректировки норм действующего семейного законодательства. В частности, в целях устранения двойственного (расширительного) толкования ст. 35 Семейного кодекса РФ, необходимо, на наш взгляд, ввести в статью 35 СК РФ пункт 4, предусматривающий, что владение, пользование и распоряжение общим совместным имуществом лицами, брак между которыми расторгнут, регулируется статьями 253-254 ГК РФ.

Если же законодатель сочтет необходимым более надежно защитить права бывших супругов от злоупотреблений со стороны сособственников, ему следует непосредственно в статье 35 СК РФ указать, что, например, для совершения одним из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законам порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого супруга (в том числе бывшего).

1.4 Некоторые проблемы правового регулирования раздела супружеского имущества

Раздел общего имущества супругов чаще всего происходит вследствие расторжения брака. Он бывает необходим также в случае смерти супруга, т.к. по наследству переходит только то имущество, которое было собственностью наследодателя Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Кузнецова И.М.-Москва, 2011. - С.137.. Причинами раздела может быть также фактическое прекращение семейных отношений, расточительность одного из супругов и т.п.

По соглашению между собой супруги могут прекратить право совместной собственности на общее имущество либо заменить его на право долевой собственности. При недостижении согласия вопрос о разделе совместно нажитого имущества решается в судебном порядке.

Правовому регулированию раздела общего супружеского имущества при отсутствии брачного договора посвящены статьи 38-39 СК РФ. Предварительно, однако, стоит отметить, что в соответствии с действующим законодательством супруги имеют право разделить совместное имущество в любой момент в период существования брака, а также после его расторжения. Требование о разделе совместного имущества может быть также заявлено кредиторами одного из супругов, желающими обратить взыскание на его долю в общем имуществе.

Фактически же раздел супружеского имущества есть ничто иное, как определение долей каждого из супругов в их общем имуществе. Осуществляется оно прежде всего в соответствии с принципом, изложенным в п. 1 ст. 39 СК РФ: при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Закон, однако, предусматривает, что суд вправе отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей и (или) исходя из заслуживающего внимания интереса одного из супругов, в частности, в случаях, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи. При этом, согласно п. 3 ст. 38 СК РФ в случае, если одному из супругов передается имущество, стоимость которого превышает причитающуюся ему долю, другому супругу может быть присуждена соответствующая денежная или иная компенсация. Кроме того, как подчеркивается в литературе, во всех случаях решение о передаче имущества, стоимость которого превышает долю супруга в общей собственности, суд должен мотивировать. В противном случае решение суда подлежит отмене.

В состав имущества, подлежащего разделу, включается общее имущество супругов, имеющееся у них в наличии на время рассмотрения дела либо находящееся у третьих лиц. При этом важно отметить, что в процессе разделе имущества учитываются также общие долги супругов (п. 3 ст. 39 СК РФ) и права требования по обязательствам, возникшим в интересах семьи.

Приведем пример из судебной практики.

Ж. обратилась в суд с иском к Ж. о разделе общего имущества, приобретенного в браке. После расторжения брака ответчик продал движимое имущество - грузовой самосвал. Просила суд признать доли в имуществе равными и взыскать с ответчика 1/2 от указанной стоимости проданного автомобиля. Поскольку в период брака, на имя истца в банке взят кредит, просила распределить между бывшими супругами долг, пропорционально присужденным им долям в общем имуществе.

Ответчик признал иск и согласен на определение Ѕ доли в совместно нажитом имуществе и выплате суммы за проданный автомобиль.

Поскольку стороны согласны, с равенством долей в совместно нажитом имуществе равные, то сумма долга, подлежащая выплате истцу по кредитному договору, подлежит распределению по 1/2 доле за каждым.

При определении стоимости спорного автомобиля суд руководствовался отчетом об оценке автомобиля, представленным ответчиком, так как в отчете имеется акт осмотра автомобиля, где указаны дефекты и повреждения автомобиля.

Отчет о рыночной стоимости автомобиля представленный истцом, не принят во внимание, т.к. составлен с нарушением.

Руководствуясь ст.ст. 195, 198 ГПК РФ, суд решил сумму долга по кредитному договору распределить пропорционально присужденным сторонам долям в общем имуществе - автомобиле, по 1/2 доле за каждым.

Взыскать ответчика в пользу истца и судебные расходы.

Определением судебной коллегии по гражданским делам решение было судом отменено с направлением дела на новое рассмотрение, в связи с нарушением норм гражданского процессуального законодательства, выразившееся в вынесении судебного решения на доказательствах не исследованных судом Дело № 2-181/2013 из архива адвокатской консультации №87 (МРКА г.Москва Читинский филиал).

В заключении параграфа стоит также отметить, что при разделе некоторых категорий вещей возникают проблемы, связанные с тем, что не все виды имущества могут быть разделены в натуре. Например, жилой дом признается делимым в натуре объектом только в том случае, если имеет два самостоятельных входа или может быть переоборудован таким образом. Квартира может быть разделена в натуре при условии, что становится возможным выделение каждому из сособственников не только отдельных жилых, по и отдельных подсобных помещений (кухни, ванной, санузла), что на практике почти невозможно.

Между тем именно эти объекты чаще всего составляют наиболее ценное из принадлежащего супругам имущество. В тех случаях, когда натуральный раздел невозможен, производится раздел в идеальных долях. В этом случае каждый из супругов имеет право на владение, пользование и распоряжение домом или квартирой в соответствии с присужденной ему долей.

2. Регулирование обязательственных отношений, возникающих в связи с участием супругов в сделках по поводу общего имущества

2.1 Соотношение гражданско-правового и семейно-правового регулирования обязательственных отношений между супругами

Существенной особенностью права собственности, проявляющейся в процессе владения, пользования и распоряжения имуществом, является его способность служить основанием для возникновения не только вещных, но и «различных обязательственных правоотношений». В связи с этим в теории и практике цивилистики традиционно принято выделять две группы имущественных отношений, регулируемых гражданским правом: отношения вещного характера и отношения обязательственного характера. Отношения первого вида - вещные правоотношения -- опосредуют принадлежность материальных благ и соответственно отражают статическое состояние права собственности. Отношения же второго вида -- обязательственные -- возникают прежде всего в процессе перехода имущественных благ от одних лиц к другим (обмена) и потому отражают динамику отношений собственности.

Семейное законодательство РФ не содержит определений таких понятий, как «обязательства», «нрава требования» и «долги», в связи с чем для выявления сущности и содержания этих интересующих нас правовых категорий необходимо обратиться к общим положениям гражданского права.

В теории цивилистики под обязательством как специфической правовой формой опосредования товарно-денежных отношений принято понимать прежде всего гражданское правоотношение, в силу которого одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие (передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п.), либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Именно такое понимание обязательства зафиксировано в ст. 307 ГК РФ. Соответственно сторонами в таком правоотношении являются кредитор (сторона, управомоченная требовать совершения определенного действия или воздержания от действия) и должник (сторона, обязанная совершить определенное действие либо воздержаться от него).

Объектом обязательственного правоотношения являются действия, которые в то же время составляют и его содержание. Но поскольку содержание любого правоотношения образуют права и обязанности сторон, юридическое содержание обязательства складывается из прав требования, принадлежащих управомоченной стороне (кредитору), и долгов -- обязанностей, обременяющих вторую сторону правоотношения (должника). При этом, как неоднократно подчеркивалось в литературе Гражданское право. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева - Москва: Юристъ, 2010. - С. 351., обязательство представляет собой сложное по структуре правоотношение, объединяющее в себе совокупность прав и обязанностей его участников, поскольку действиям управомоченной стороны всегда корреспондируют обязательства другой стороны, в то время как сама эта вторая сторона является управомоченной в отношении ряда действий первой стороны (также обремененной рядом обязанностей).

Существенной чертой обязательственных правоотношений является то, что, опосредуя процесс перемещения материальных благ от одного лица к другому, они всегда устанавливаются между строго определенными лицами, т.е. приобретают относительный характер. Обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц) (п. 3 ст. 308 ГК РФ). Однако, согласно ГК РФ, в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства.

Выделенные выше закономерности динамики имущественных правоотношений проявляются и в отношениях, возникающих между супругами в связи с реализацией ими прав собственников общего супружеского имущества: право собственности в них составляет основание принадлежности имущества обоим супругам (даже если «де юре» оно оформлено только на одного из них), а равно предпосылкой возникновения обязательств, опосредующих отношения по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом. Эти обязательственные правоотношения могут возникать как между самим супругами, так и между одним из них (либо обоими) и третьими лицами Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве / Н.М. Ершова. - Москва, 2009. - С. 80..

В связи с этим прежде чем приступить к рассмотрению проблем правового регулирования обязательственных отношений, возникающих по поводу общего супружеского имущества, необходимо лишний раз напомнить, что всю совокупность таких отношений можно разделить на две группы -- отношения внутренние и внешние или: 1) отношения, опосредующие обязательства супругов по отношению к друг другу (внутренние обязательственные отношения); 2) отношения, опосредующие распределение ответственности супругов по обязательствам перед третьими лицами (внешние обязательственные отношения).

Что касается первой группы этих отношений -- обязательственных отношении, возникающих между супругами -- то под ними мы понимаем отношения, возникающие между супругами в связи с их участием в сделках по поводу общего имущества с третьими лицам, а также в связи с их участием в сделках между собой. Специфика этих последних отношений выражается прежде всего в их особом субъектом составе: участниками таких обязательственных отношений могут быть только супруги (бывшие супруги).

Наряду со сказанным, необходимо подчеркнуть, что возникающие у супругов внутренние и внешние обязательственные отношения существуют не сами по себе, а параллельно; так, в то время, когда один из супругов участвует в сделке с третьи лицом и соответственно становится субъектом возникающих в этой связи обязательственных правоотношений, второй супруг неформально также участвует в правоотношениях, но не с данным третьим лицом, а непосредственно со своим супругом. В этом состоит еще одна специфическая особенность обязательственных отношений, возникающих между супругами.

В настоящее время правовое регулирование долговых обязательств супругов осуществляется на основе как положений, установленных в СК РФ (ст. 45-46 СК РФ), так и общих положений об обязательствах, изложенных в ГК РФ. Проблема, однако, заключается в том, что такая сфера имущественных правоотношений, как внутренние обязательственные правоотношения между супругами, на сегодняшний день совершенно не урегулирована нормами семейного законодательства РФ. Более того, регулирование всей совокупности имущественных отношений, возникающих между супругами, в рамках СК РФ осуществляется лишь с учетом позиций права собственности (ст. 34 СК РФ). Между тем, как уже было выявлено в предыдущих главах исследования, имущественные отношения, основанные на обязательствах, права (требования) и долги не могут принадлежать супругам на праве собственности и, соответственно, не могут подчиняться применяемым по отношению к ним на данный момент правилам распоряжения вещными правами (в частности, при необходимости их раздела).

Семейное законодательство РФ регулирует обязательственные отношения супругов лишь постольку, поскольку требования по обязательствам, в которых супруги являются должниками, включаются в общее имущество супругов Антокольская М.В. Семейное право / М.В. Антокольская. - Москва: Юристъ, 2010. - С. 168-170.. При этом важно отметить, что СК РФ принимает во внимание только обязательства, возникшие у супругов перед третьими лицами, и совершенно игнорирует обязательства, опосредующие отношения между самими супругами.

Анализ действующих норм СК РФ показывает, что регулирование обязательственных правоотношений, возникающих между супругами и третьими лицами, различается в зависимости от того, к какой из двух, предусмотренных в законе, разновидностей относятся долги супругов -- общих или личных. Однако, в статье 45 СК РФ, определяющей порядок обращения взыскания на имущество супругов, не названы критерии отнесения супружеских долгов к личным или общим, хотя на практике проблема определения принадлежности таких долгов вызывает немало осложнений.

Что же касается юридической литературы, то в ней в силу зачастую проявляющегося необоснованного смешения правовых понятий «долга» и «обязательства» в процессе исследования источников возникновения общих супружеских долгов определение супруга-должника по обязательствам ставится в зависимость прежде всего от времени возникновения обязательства, его цели и назначения полученных средств. При этом термином «обязательство» зачастую обозначается не специфическая правовая форма опосредования товарно-денежных отношений, а отношения, имеющие иную правовую природу.

Так, например, М.В. Антокольская, перечисляя основания отнесения долгов супругов к разряду личных и справедливо отмечая, что таковыми считаются долги, тесно связанные с личностью одного из супругов, наряду с обязательствами, возникающими из причинения вреда, алиментными обязательствами и др., упоминает также «обязательства, возникшие из трудовых правоотношений» Антокольская М.В. Семейное право / М.В. Антокольская. - Москва: Юристъ, 2010. - С. 168-170.. Помимо этого к личным принято относить долги, возникающие из обязательств, принятых на себя супругом до заключения брака; долги, сделанные супругом для удовлетворения личных потребностей; долги, обременяющие раздельное имущество супругов (например, по отношению к залоговым кредиторам). По таким обязательствам супруг отвечает только принадлежащим ему имуществом. Исключение составляет случай, предусмотренный абз. 2 п. 2 ст. 45 СК РФ; если приговором суда установлено, что общее имущество супругов было приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из супругов преступным путем, взыскание может быть обращено соответственно на общее имущество супругов или на его часть.

Общими признаются долги супругов, вытекающие из обязательств, в которых участвовали оба супруга и соответственно оба выступают должниками перед третьим лицом (например, совместное получение ссуд в банке, приобретение товаров в кредит и т.п.). Кроме того, общими в литературе признаются долги супругов по обязательствам, по которым они в силу закона отвечают солидарно -- например, долги по квартирной плате, долги, возникающие из совместного причинения супругами вреда либо вреда, причиненного их общими несовершеннолетними детьми, и т.п. Общими традиционно признаются долги по обязательствам, в которых стороной является один из супругов, но приняты были эти обязательства на себя супругом в интересах всей семьи (обоих супругов), и все полученное было израсходовано на нужды семьи. Так, например, супруг взял в долг для приобретения автомашины, необходимой семье, и которая в силу действия законного режима имущества супругов становится совместной собственностью супругов.

Иной способ деления долгов супругов на личные и общие, как подчеркивается в литературе, может быть предусмотрен заключенным между ними брачным договором.

Представляется, однако, что изложенный порядок определения общих супружеских обязательств не учитывает специфики содержания обязательственных отношений, возникающих между супругами. На наш взгляд, в процессе определения принадлежности супружеских долгов к личным или общим необходимо различать два обозначенных выше варианта их возникновения и, соответственно: 1) общие обязательства, источником которых являются сделки с третьими лицами, в которых участвуют оба супруга; 2) общие права требования и долги, возникающие в результате участия одного из супругов в сделке (обязательстве) с третьим лицом по поводу общего имущества.

Предложенный подход позволит объяснить специфику возникновения общности прав требования и супружеских долгов не с точки зрения объединяющего супругов права собственности на имущество, оговоренного в ст. 34 СК РФ (что, как уже было выяснено ранее, далеко не всегда отвечает правовой природе существующих между ними имущественных отношений), а с точки зрения реально возникающих между супругами правовых связей.

Так, в частности, при рассмотрении правовой связи, возникающей в процессе участия обоих супругов в сделке с третьим лицом по поводу общего имущества, никаких новых ее элементов, помимо тех, что уже были неоднократно описаны в литературе, нам обнаружить не удастся. В возникающих в этой связи общих обязательствах супруги являются солидарными кредиторами или солидарными должниками, т.к. у них возникает одинаковая правовая связь с третьим лицом.

Однако, наряду с этим у супругов могут возникнуть общие долги и права (требования), просто признаваемые таковыми, но фактически возникающие из обязательств одного из супругов, ставших следствием совершения им сделки с общим имуществом, и, как представляется, не влекущими автоматическое возникновение солидарных обязательств супругов.

Подтверждение высказанному предположению находим, например, в трудах Г.Ф.Шершеневича, который писал, что, например, если «один из общих собственников дома заключает с подрядчиком договор ввиду ремонта, то нет основания признавать всех собственников ответственными перед подрядчиком, за отсутствием особого об этом соглашения». На основании собственных рассуждений и российского закона, Г.Ф.Шершеневич утверждал, что солидарность может быть установлена или самим законом, или «явно направленным на то соглашением» Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.) / Вступительная статья Е.А. Суханова / Г.Ф. Шершеневич. - Москва: Фирма «СПАРК», 1995. - С.118-119..

Следовательно, в рассматриваемом нами случае обязательства одного из супругов, возникшие в связи с распоряжением им общим имуществом, могут служить источником появления общих прав (требования) и общих долгов. Для определения общности прав в этом случае могут быть использованы тс же критерии, которые были названы в первом параграфе второй главы для отнесения супружеского имущества к категории общего. Для подтверждения актуальности этой темы можно привести высказанное в литературе мнение о том, что на практике суды, например, не всегда правильно решают вопрос о праве одного из супругов, бравшего в период брака в долг деньги у третьих лиц, требовать участия бравшего в период брака в долг деньги у третьих лиц, требовать участия другого супруга в погашении этого долга.

В соответствии с наличием двух видов супружеских долгов действующее законодательство предусматривает два варианта обращения взыскания на имущество супругов: на долю в общем имуществе и на все общее имущество супругов.

Согласно положениям СК РФ, ответственность по личным долгам несет тот супруг, который непосредственно участвовал в обязательстве с третьим лицом. Его кредиторы в соответствии с п. 1 ст. 45 СК РФ, сначала должны обратить взыскание на принадлежащее ему имущество» а при недостаточности этого имущества требовать выдела доли супруга-должника из супружеского имущества с целью обращения на пес взыскания. Выдел доли может быть произведен супругами добровольно. Однако если выделенная доля окажется недостаточной, и у кредиторов возникнут сомнения в справедливости раздела, они могут оспорить его в судебном порядке.

Ответственность по так называемым общим долгам несут оба супруга. В этом случае на основании п. 2 ст. 45 СК РФ взыскание сначала обращается на их общее имущество, а если его недостаточно, супруги несут солидарную ответственность имуществом, принадлежащим каждому из них. Это означает, что кредитор вправе обратить взыскание на имущество любого из них и взыскать все причитающееся ему по обязательству. Если имущества одного из супругов не хватает, кредитор вправе получить удовлетворение из имущества другого супруга. Кредитору предоставлена также возможность одновременно обратить свои требования на личное имущество обоих супругов.

В данном случае важно отметить, что Семейный кодекс РФ регулирует лишь общий порядок обращения взыскания на имущество супругов, тогда как в целом ответственность супругов по обязательствам и последовательность обращения взыскания на их общее имущество регулируются соответствующими разделами Гражданского кодекса РФ (ст. 255, 256 ГК РФ и др.). При этом п. 3 ст. 45 СК РФ специально предусматривает, что ответственность супругов за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми, определяется гражданским законодательством.

Таким образом, нормы действующего законодательства ориентированы преимущественно на регулирование внешних обязательственных отношений супругов. Характерно, однако, что ни СК РФ, ни ГК РФ фактически не содержат норм, упорядывающих обязательства, возникающие у супругов по отношению друг к другу в процессе владения, пользования и распоряжения общим имуществом (за исключением алиментных обязательств). В связи с этим, на наш взгляд, установление специфики возникающих между супругами обязательственных отношений, а равно выявление обусловленных ими правовых связей возможно только при использовании по аналогии положений ГК РФ, посвященных различным гражданско-правовым институтам и связанным с ними обязательствам (в частности, договора комиссии и т.п.).