Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Однако отметим, что длительный период времени в России конфискация имущества была предусмотрена в уголовном законе как вид дополнительного наказания. Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» конфискация имущества (содержавшаяся в ст. 52 УК РФ) была исключена. Как отмечается Э.В. Мартыненко, «это не первое исключение данного вида наказания из уголовного законодательства. За все время своего существования конфискация трижды исключалась из уголовного законодательства и трижды восстанавливалась, что всегда вызывало неоднозначную реакцию и делило общество на два непримиримых лагеря - сторонников и противников отмены конфискации имущества».

Целью курсовой работы является исследование конфискации в российском праве.

Задачи курсовой работы:

1. раскрыть историю правового регулирования конфискации по нормам отечественного законодательства;

2. изучить понятие, цели и виды конфискации имущества;

3. дать характеристику конфискации как меры уголовно-правового характера;

4. выяснить особенности правовой природы конфискации имущества как меры уголовно-правового обременения.

При подготовке курсовой работы были использованы нормы права, исследования и учебная литература.

1. Правовая природа конфискации имущества как меры государственного принуждения и как меры уголовно-правового характера

Рассмотрение конфискации имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера согласуется с историческим этапами развития уголовного законодательства России и зарубежным опытом регламентации данного института.

В России традиционно конфискация имущества применялась на практике больше как иная мера понуждения, чем наказание. Довольно подробно конфискация описывалась в качестве «сопутствующей меры» в трудах В.В. Есипова, А. Лохвицкого и других дореволюционных авторов. При этом конфискация имела распространение в качестве специальной меры принуждения. Как общая мера конфискация применялась в исключительных случаях.

Вопросы конфискации имущества регламентировались в общем виде в ст. 61 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, где указывалось, что «к наказаниям как уголовным, так и исправительным присоединяется, в некоторых определяемых законом случаях, церковное покаяние, по распоряжению духовного начальства осужденных. Определяется также, в случаях, законом означенных, и конфискация всех или части принадлежащих осужденным вещей или других имуществ».

Оценивая конфискацию, предусмотренную ст. 255 Уложения, В.В. Есипов писал: «В данном случае она (конфискация имущества) является не уголовным наказанием, особою мерой сопутствующей, при наличии чрезвычайных условий: конфискация назначается сверх определенных наказаний, в некоторых особенных обстоятельствах и вследствие особых о том постановлений правительства (перед началом войны и при внутренних смятениях)».

А. Лохвицкий также обращал внимание на особый правовой режим общей конфискации по Уложению 1845 года. В частности, он писал: «Конфискация существует не как непременное наказание, а как законная возможность правительства: оно может объявить ее за государственные преступления. Без этого специального объявления она не может быть прилагаема. Впрочем, так как во время вооруженного бунта область обыкновенно объявляется на военном положении, то конфискация происходит и без особых постановлений, на основании военно-уголовного свода».

В целом, являясь противником конфискации, А. Лохвицкий считал, что в том виде, в котором конфискация имущества была закреплена в Уложении 1845 года - «на случай крайности», нельзя отрицать ее пользы, т.к. целью ее является «побудить, в особенности людей, пристающих к мятежу из временных расчетов или боязни (а таких бывает всегда большая часть), к энергическому сопротивлению инструментам».

Особо следует остановиться на таком виде наказания, который существовал в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, как лишение прав. Уложение знает три вида лишения прав: максимальное - лишение всех прав состояния, сопровождающее такие виды наказания, как смертная казнь, каторга и ссылка на поселение; среднее - лишение всех прав особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, сопровождающее высшие исправительные наказания - исправительные арестантские отделения и в некоторых случаях тюрьму (п. 1 и п. 2 ст. 30 Уложения); минимальное - лишение некоторых лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, сопровождающее высшие степени заключения в крепости (ст. 34 Уложения) и иногда тюремное заключение (ст. 30, ст. 36 Уложения).

Применительно к теме нашего исследования представляет интерес лишение всех прав состояния, которое по Уложению о наказаниях состоит в отнятии всех служебных и сословных прав, а затем в поражении прав семейных и гражданских (ст. 22 Уложения).

Поражение прав гражданских предполагает в первую очередь поражение прав имущественных. Согласно ст. 25 Уложения к последствиям осуждения на каторжные работы относится потеря прав собственности. Статья 28 Уложения определяет, в чем заключается эта потеря имущественных прав: все прежнее имущество осужденного на каторжные работы или ссылку на поселение, со дня обращения окончательного о том приговора к исполнению, поступает к его законным наследникам, точно так же, как поступило бы вследствие естественной его смерти. К ним также, по праву представления, поступает и всякое имущество, которое могло бы достаться виновному по наследству после его осуждения.

При отсутствии законных наследников имущество как выморочное, поступало в казну. Несмотря на то что закон говорил положительно о прекращении права осужденного на все его имущество, тем не менее допускались исключения. Так, например, Устав о ссыльных содержал положение, согласно которому у каторжных и ссыльных на поселение могли быть деньги, которые на время у них отбирались, но при обзаведении хозяйством возвращались им. С потерей прав собственности связывалась и потеря права вступать в договоры и обязательства. Право приобретать собственность ссыльный вновь получал по прошествии 10-ти лет. Наряду с этим восстанавливалось и право вступать в договоры и обязательства. Данный вид наказания имеет некоторое сходство с общей конфискацией имущества - виновный лишался всего своего имущества. В связи с этим некоторые авторы отождествляют общую конфискацию имущества с лишением всех прав состояния. Но более детальный анализ лишения прав собственности и общей конфискации имущества показывает их различную правовую природу. Не вдаваясь в дискуссию относительно отличий и совпадений данных видов уголовно-правового воздействия, отметим лишь, что фактически в перечисленных нами случаях речь идет о дополнительном государственном принуждении, применяемом за совершение преступления, но не в качестве основного наказания, а в виде дополнительного обременения, которое имеет свои цели, отличающиеся от целей уголовного наказания. Именно так в уголовном праве формируется институт обременения, который в законодательных актах и в теоретических изысканиях называют по разному. Подобные меры называют дополнительными (сопутствующими) наказаниями, иными принудительными мерами. А. Лохвицкий рассматривал конфискацию не как непременное наказание, а как законную возможность. Более точно, по нашему мнению, правовую природу конфискации определил профессор В.В. Есипов, указав, что она является не уголовным наказанием, а особою мерой сопутствующей, назначаемой при наличии чрезвычайных условий сверх определенных наказаний. Совершенно очевидно, что еще в XIX веке В.В. Есипов вел речь о том, что иные принудительные меры уголовно-правового характера могут применяться сверх уголовных наказаний, но не для усиления их репрессивности, а для реализации некарательной функции уголовной ответственности.

1.2 Понятие, цели и виды конфискации имущества

Конфискация имущества как мера государственного принуждения довольно широко используется во всем мире, причем не только в уголовно-правовом, но и административном, таможенном регулировании, а также в рамках других отраслей законодательства. Ее существование, по мнению большинства специалистов, оправданно как с социальной, так и с правовой точки зрения, что подтверждается многолетним положительным опытом разных стран. Конфискация имущества может иметь различное социальное назначение и правовое выражение в зависимости от того, в какой сфере регулирования общественных отношений и в качестве какого средства воздействия она применяется. В самом простом, не обремененном особенностями той или иной системы средств правового реагирования значении она представляет собой безвозмездное изъятие государством имущества у кого-либо. Такое понимание соответствует обычному толкованию термина «конфискация», которое составляет основу всех вариантов его интерпретации в законе. В современном праве обычно выделяют общую и специальную конфискацию имущества. Первый из указанных видов представляет собой наказание, которое в уголовном законодательстве разных государств выступает основным либо дополнительным (в большинстве стран) карательным средством воздействия на преступника. Его суть заключается в применении государством экономических санкций к лицу, преступившему уголовный закон. Данный вид кары состоит в лишении лица права собственности на принадлежащее ему имущество или его части.

Специальная конфискация не рассматривается как вид наказания, не имеет карательного содержания, не предполагает воздаяния преступнику за содеянное, не имеет целью причинение ему страданий путем ограничения его имущественных прав. Она относится к сфере уголовного процесса. По УК РФ конфискация - это иная мера уголовно-правового характера, направленная прежде всего на предупреждение преступлений. Ее суть в самом общем виде заключается в принудительном безвозмездном изъятии государством имущества, вовлеченного в преступный оборот.

В последние годы в мировой практике уголовно-правового регулирования общественных отношений наблюдается тенденция к отказу от применения общей конфискации имущества. Причем в отдельных странах она прямо запрещена конституцией. К такому решению законодатели шли неодинаково. Например, во Франции от нее отказались еще в начале XIX в., признав подрывающей «священность» и «неприкосновенность» частной собственности. В других государствах этот шаг был сделан совсем недавно в русле общей идеи гуманизации законодательства.

В то же время больше распространяется специальная конфискация. Она закреплена в законодательстве Аргентины, Болгарии, Германии, Греции, Дании, Испании, Нидерландов, Польши, Португалии, Кореи, США, Франции, Швеции и др. География ее применения постоянно расширяется.

Уголовному законодательству России институт конфискации известен достаточно давно. Она традиционно выступала одним из наиболее суровых имущественных наказаний. Поэтому ее признание иной мерой уголовно-правового характера стало несколько необычным. Следует отметить, что положения, схожие с теми, которые касаются применения специальной конфискации в УК РФ, закреплены в УПК РФ. Но последние имеют другие цели и ряд весьма существенных отличий. Во-первых, конфискация, применяемая в рамках уголовного процесса, касается только тех орудий преступления и имущества, нажитого преступным путем, которые выступают вещественными доказательствами в уголовном деле. Во-вторых, конфискуемые предметы не ограничиваются кругом совершаемых деяний. Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство оставляет преступникам возможность сохранить большую часть имущества, добытого преступным путем, а указанные меры процессуального принуждения фактически не выполняют функцию предупреждения преступлений, и, на взгляд многих авторов, такое решение является весьма спорным.

В то же время есть и сторонники подобного регулирования. Так, ученые, выступающие против восстановления института конфискации в прежнем виде, считают, что в этом случае нарушается провозглашенное Конституцией РФ право собственности. Конфискация как наказание противоречит имущественным интересам членов семьи осужденного.

Международные акты предусматривают возможность подобного рода ограничений, в том числе при совершении преступлений. Об этом, например, говорится в Протоколе №1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а Токийские правила (п. «e» ст. 8.2) и Резолюция Комитета министров Совета Европы (76) 10 (п. «c» ст. 2) непосредственно рекомендуют включение указанной меры в уголовное законодательство.

Нельзя с полной уверенностью сказать, что наказание в виде конфискации имущества неэффективно, о чем в свое время упоминалось в пояснительной записке к проекту федерального закона, упразднившего ее. Это мнение, по утверждению многих специалистов, не основано на реальных данных.

В то же время нельзя отрицать, что конфискация имущества менее эффективна, чем другие виды наказания, в силу ее одноразового исполнения. Уровень частной превенции гораздо выше при длительном претерпевании осужденным имущественных потерь, в частности при обязательных или исправительных работах. Следует также учитывать проблему исполнения этой меры при отсутствии у осужденного имущества, подлежащего конфискации, довольно отчетливо высветившуюся в последние годы.

Однако в целом отказ от общей конфискации в УК РФ кажется нам вполне обоснованным. Главная причина этого в том, что применение описываемой меры противоречит идее предупреждения преступности. Она создает существенные препятствия ресоциализации преступника, поскольку, отбыв наказание, бывший осужденный остается фактически без средств к существованию. Работодатели не спешат принимать на работу судимых лиц. Названное обстоятельство, наряду с другими, значительно сужает возможности бывшего преступника реабилитироваться, выбрать достойный способ существования. В результате, как правило, такие лица вновь становятся на путь совершения преступлений.

В силу международных конвенций, в том числе ратифицированных Российской Федерацией, в целях повышения эффективности противодействия терроризму, отмыванию имущества, нажитого преступным путем, коррупции и другим опасным для общества явлениям государства-участники соглашений обязаны «принимать такие законодательные и иные меры, которые могут потребоваться для того, чтобы наделить себя правом конфисковывать или иным образом изымать орудия совершения и доходы от уголовных правонарушений или имущество, стоимость которого эквивалентна таким доходам».

В уголовном законодательстве зарубежных государств конфискация имущества представлена по-разному. В одних странах, например в Японии, Франции, Азербайджане, конфискация выступает в качестве дополнительного наказания (во Франции за совершение проступка может назначаться и как основное наказание). В большинстве других государств она рассматривается как иная, отличная от наказания, мера уголовно-правового воздействия. Но если, скажем, по Уголовному кодексу Боснии и Герцеговины, Македонии и других конфискация отнесена к числу мер безопасности, то по Уголовному кодексу Испании - это «дополнительное последствие наказания».

Неоднозначно в уголовных кодексах зарубежных государств решается вопрос об имуществе, подлежащем конфискации. В разных странах к нему относятся: предметы, включенные законом или регламентом в число вредных; предметы и доходы, полученные в результате преступления; доходы, полученные от использования такого имущества. Во многих государствах (в Австрии, Германии, Голландии, Польше и др.) конфискация названных предметов в случае их сокрытия, израсходования может заменяться взысканием с преступников денежной суммы, соответствующей их стоимости. В Англии Закон о полномочиях уголовных судов 1913 г. предоставляет судам право издавать приказы о конфискации любого имущества, находящегося во владении или под контролем преступника, которое было использовано в целях совершения любого преступления, способствовало его совершению или предназначалось для такого использования.

2. Конфискация имущества как мера уголовно-правового обременения: правовая природа и законодательная регламентация

Конфискация как мера уголовно-правового характера в современном российском уголовном праве хорошо изучена.

В.А. Пимонов отмечал, что конфискацию имущества необходимо сохранить в системе уголовных наказаний, такая необходимость обусловлена социальными и экономическими причинами. Именно современные условия диктуют необходимость вмешательства в отношении собственности путем уголовных репрессий имущественного характера. И это вовсе не препятствует развитию и упрочению частной собственности, а скорее наоборот. Кроме того, будучи наказанием достаточно строгим, конфискация имущества способна в качестве дополнительной меры усилить исправительную и предупредительную цели основного наказания, а также обеспечить движение к цели восстановления социальной справедливости.

Однако несколько ранее (к примеру) Х. Гаджиев, обосновывая свою позицию, отмечал, что применение конфискации имущества как вида наказания противоречит принципам справедливости и гуманизма, поскольку у осужденного изымается имущество, являющееся его собственностью, что не может соответствовать международно-правовым и конституционным принципам неприкосновенности собственности.

В свою очередь, совершенно справедливо А. Кузнецов, выступая против конфискации имущества как вида уголовного наказания, отмечал, что конфискация имущества является достаточно эффективной мерой наказания, но, несмотря на это, нельзя эффективность мер социальной превенции обеспечить путем ущемления прав и свобод законопослушных граждан.

Представляется, что конфискацию имущества, вовлеченного в преступный оборот, следует рассматривать как меру уголовно-правового воздействия, так как она устанавливается за совершение преступлений и направлена в первую очередь на борьбу с преступностью. По сути это одна из форм реагирования государства на совершение преступления, основанием ее применения выступает нарушение охраняемых уголовным законом общественных отношений. Поэтому, на наш взгляд, и специальная конфискация должна быть предусмотрена уголовным, а не уголовно-процессуальным или каким-либо иным законодательством.

При уяснении сущности изучаемой меры уголовно-правового характера необходимо учитывать, что она не является наказанием, не имеет карательного содержания, следовательно, не может быть направлена на ограничение права собственности на имущество, которое находится во владении, пользовании или распоряжении на законных основаниях.

Необходимо определить цели конфискации и круг задач уголовного законодательства, которые могут быть решены посредством ее применения. Для этого нужно установить, какую роль исследуемое средство уголовного закона может играть в охране общественных отношений и предупреждении совершения новых преступлений. Конфискация имущества - одна из мер уголовно-правового воздействия, которая больше других способна повлиять на восстановление нарушенных преступлением общественных отношений в тех случаях, когда речь идет о причинении имущественного ущерба. Как уже говорилось, достижение названной цели не обеспечивается применением наказания. Однако вполне логично, что уголовный закон, первоочередная задача которого - охрана общественных отношений, предусматривает в своем арсенале средство, с помощью которого возможны восстановление, например, нарушенных отношений собственности, возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, в виде возврата похищенного и т.д.

В плане превенции конфискация также может играть весьма существенную роль.

Во-первых, хотя она специально и не рассчитана на коррекцию сознания личности преступника, его исправление, поскольку не предполагает специальных методов психологического воздействия, тем не менее оказывает довольно мощное воспитательное влияние. С одной стороны, преступник лишается части вовлеченного в преступный оборот имущества, размеры которого и удельный вес в принадлежащем ему имуществе порой бывают довольно велики. С другой стороны, за счет изъятия имущества, полученного путем преступной деятельности, фактически нивелируется преступный результат. Лицо понимает, что цель, к которой оно стремилось, совершая посягательство, не достигнута, деяние практически совершено напрасно.

Во-вторых, конфискация имущества, используемого для обеспечения преступной деятельности и полученного от нее, подрывает материальную базу совершения преступлений, устраняя объективную возможность их воспроизведения, особенно преступлений, требующих использования специальных, порой весьма дорогостоящих средств и орудий для реализации преступного умысла.

Таким образом, с помощью данной меры возможно решение следующих задач уголовного закона:

1) уничтожение материальной основы совершения преступления;

2) изъятие плодов преступной деятельности;

3) устранение последствий преступлений, выраженных в экономическом ущербе, нанесенном физическим или юридическим лицам.

Необходимо определить круг имущества, на которое может быть обращена конфискация:

1) имущество, направленное на обеспечение приготовления или совершения преступления, а также используемое в ходе совершения преступления;

2) имущество, полученное в результате совершения преступления, доходы от такого имущества, а также имущество, полученное в результате их использования.

Учитывая сказанное, под конфискацией следует понимать изъятие государством имущества, используемого для совершения преступлений, полученного от преступной деятельности, а также от его последующего использования.

Институт конфискации имущества, закрепленный в УК РФ, в целом, на наш взгляд, соответствует его сущности. Правильно отражена и его юридическая природа. Однако даже несмотря на небольшой период его применения, уже сейчас можно сказать, что некоторые его положения сформулированы неудачно. Прежде всего это касается самого определения исследуемой меры уголовно-правового характера.

Законодатель трактует конфискацию как принудительное безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства конкретного имущества. Ее ключевые признаки, как видим, отражены точно, вызывает возражение лишь употребление в дефиниции словосочетания «обращение в собственность государства».

Представляется, что приоритетной целью применения рассматриваемой меры выступает возмещение вреда, нанесенного преступлением. Об этом, кстати, говорит и сам законодатель. В силу ст. 104.3 УК РФ при конфискации в первую очередь должен быть решен вопрос о возмещении ущерба, причиненного законному владельцу. Имущество, передаваемое такому владельцу, фактически лишь изымается государством у преступника или других лиц, но не переходит в его собственность. Получается, что законодатель, давая определение конфискации в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, противоречит сам себе.

Не совсем удачным для описания данного случая кажется нам термин «обращение». Он слишком широкий по объему и характеризует не саму конфискацию как действие, а в большей степени дальнейшую судьбу имущества, полученного в результате конфискации.

Для описания объективной стороны конфискации, которая по сути состоит в отобрании имущества, больше подходит слово «изъятие», описывающее сам процесс конфискации. Его часто употребляют и в литературе, посвященной данной проблеме. К тому же, думается, нет особой нужды уделять в определении особое место судьбе конфискованного имущества, так как она может быть различной. Объять все возможные варианты ее проявления, хотя их не так уж много, достаточно сложно, во всяком случае учесть их в одной дефиниции. На наш взгляд, оптимальным способом описания исследуемого вида конфискации было бы закрепление в Законе следующей формулировки: «Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие по решению суда имущества, используемого или предназначенного для совершения преступления, а также полученного в результате его совершения».

В УК РФ содержание этой меры определено казуистически, т.е. перечислено имущество, подлежащее конфискации. Правда, критику вызывает не сам казуистический способ, а перечень имущества, изымаемого государством в ходе применения рассматриваемой меры. Во-первых, установлен ограничительный перечень конфискуемого имущества, полученного в результате совершения преступлений. Возникают вопросы: на каких основаниях выбран тот круг преступлений, за совершение которых применение конфискации возможно, почему в него не вошли другие деяния, результатом совершения которых становится имущественная выгода? В особенности это касается корыстных преступлений против собственности: то, что их не оказалось в перечне, вызывает по крайней мере недоумение.

Во-вторых, возникает сомнение в обоснованности терминологического нагромождения, наблюдаемого в описании видов имущества, подлежащего конфискации. Полагаем, нет необходимости перечислять, что конкретно составляет его содержание (деньги, ценности или иное имущество). Такой способ изложения закона не решает никаких специфических задач, а может лишь привести к возникновению путаницы в правоприменительной деятельности.

Не обосновано и использование сложной формулировки для описания производимого от преступной деятельности имущества как полученного от использования имущества, непосредственно добытого в результате совершения преступления (имеется в виду п. «б» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, где говорится о деньгах, ценностях и ином имуществе, в которое имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы). Такая терминология может затруднить практическое применение закона. Судье придется не только давать толкование терминам «превращено» и «преобразовано», но и обосновывать доказанность этих действий.

Законом предусмотрено изъятие имущества, используемого или предназначенного для финансирования преступной деятельности, а именно: терроризма, создания и деятельности организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества. Это обусловлено положениями международных конвенций о противодействии преступности, ратифицированных Российской Федерацией в последние годы. Между тем во многих странах конфискация распространяется на имущество, используемое или предназначенное для финансирования любых, а не только указанных преступлений, а международные соглашения о борьбе с терроризмом, коррупцией и т.д. лишь дополняют эти положения.

На наш взгляд, действие рассматриваемой меры будет более эффективным в предупреждении преступности, если распространить ее на все без исключения виды преступного поведения.

Применение конфискации имущества, полученного преступным путем и приобщенного к имуществу, приобретенному законным путем, думается, будет весьма проблематичным. По закону возможна конфискация имущества, добытого преступным путем и находящегося не у преступника, а у третьих лиц. Это положение следовало бы распространить на все имущество, связанное с преступной деятельностью. Преступником могут быть переданы иным лицам не только имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от его использования, но и орудия, и средства совершения преступления, и часть имущества, предназначенного для финансирования преступлений, и т.д.

В законе учтены интересы добросовестных лиц и очерчены рамки применения конфискации: она возможна исключительно в отношении лиц, так или иначе причастных к преступлению. Часть 3 ст. 104.1 УК РФ не противоречит принципам охраны добросовестных приобретателей имущества, для которых применение конфискации стало бы прямым ограничением гарантируемого Конституцией РФ права собственности.

Законодательное регулирование применения данной меры к преступнику в случаях, когда имущество, вовлеченное в преступный оборот, было использовано или его невозможно выявить по какой-либо иной причине в виде стоимостного эквивалента, вызывает немало возражений в литературе. На наш взгляд, применение рассматриваемой меры в описанной ситуации нецелесообразно. В том случае, когда имущества, непосредственно связанного с преступной деятельностью, нет, отсутствуют и основания для конфискации, поскольку получается, что она обращается на имущество, приобретенное законным путем.

2.2 Особенности правовой природы конфискации имущества как меры уголовно-правового обременения

В.И. Михайлов считает, что материальные основы изъятия имущества, «связанного» с преступлением, предусмотрены в гражданском законодательстве. Изъятие этого имущества не является наказанием, и соответственно устанавливать основания его изъятия в уголовном законе нет необходимости. Процедура доказывания связи такого имущества с преступлением и порядок его отчуждения (форма реализации соответствующих положений гражданского законодательства) устанавливаются уголовно-процессуальным законом. В связи с чем, по его мнению, было бы более правильным ограничиться урегулированием всего комплекса вопросов, касающихся порядка конфискации, лишь в УПК РФ и не дублировать ее основные положения в УК РФ.

По мнению И. Звечаровского, «новая конфискация имущества не может рассматриваться и в качестве дополнительного правового последствия совершения преступления. Она не влечет за собой никаких дополнительных правоограничений. Несмотря на формальную «прописку» в уголовном законе, перед нами не что иное, как специальная конфискация, место которой при существующей системе законодательства в УПК».

Однако с приведенной позицией авторов полностью согласиться нельзя. Основные положения такой точки зрения наиболее четко изложены в исследовании Д.В. Толкова, на которые мы и будем опираться для формулировки собственных выводов.

Во-первых, в уголовно-процессуальном законодательстве речь идет о мерах, принимаемых в отношении вещественных доказательств (ст. 81 УПК РФ). Уголовно-процессуальная конфискация применяется с целью установления наличия или отсутствия обстоятельств, подлежащих доказыванию. Конфискация как иная мера уголовно-правового характера выступает реальным средством в борьбе с преступным обогащением, она предназначена для оптимизации уголовно-правового механизма восстановления нарушенного права или охраны личности, общества и государства от преступных посягательств. Уголовно-процессуальное законодательство не создает правовой базы для изъятия и обращения в доход государства соответствующего имущества.

Как справедливо отмечает Н.В. Висков, из взаимосвязи ст. 104.1 УК РФ и ст. 81 УПК РФ следует, что процессуальные нормы определяют судьбу того имущества, подлежащего конфискации, которое обладает овеществленностью и в силу этого признается вещественным доказательством. В то же время исходя из содержания ст. 104.1 УК РФ конфискации подлежит любое имущество, в отношении которого доказана его соответствующая связь с преступным деянием. При этом не играет роли то обстоятельство, может ли это имущество быть признано вещественным доказательством.

Во-вторых, наш вывод подтверждается также историческим и зарубежным опытом регулирования конфискации имущества. Так, исторический анализ российского уголовного законодательства показал, что нормы, раскрывающие понятие конфискации имущества и определяющие основания и порядок ее применения, содержались именно в источниках уголовного, а не уголовно-процессуального права. За рубежом правовые основы конфискации имущества, независимо от признания ее видом наказания, иной мерой уголовно-правового характера или мерой безопасности, также заложены в уголовном законодательстве.

Существует и иная точка зрения, авторы которой, в целом одобряя наличие конфискации в уголовном законодательстве России, оспаривают ее отнесение к иным мерам уголовно-правового характера.

По мнению Р.Х. Кубова, «конфискации имущества следует вернуть статус дополнительного уголовного наказания (возможно, обязательного дополнительного). Она по своей природе является именно наказанием: применяется в рамках уголовной ответственности за совершенное преступление в целях, определенных ч. 2 ст. 43 УК РФ, и на основании общих и специальных правил назначения наказания. Все возможные дискуссии об отличии конфискации имущества от уголовного наказания беспочвенны, равно как и нет теоретических оснований рассматривать конфискацию имущества в качестве иной меры уголовно-правового характера».

К.В. Волков, М.С. Семикина, выступая сторонниками необходимости восстановления конфискации имущества в качестве дополнительного вида наказания, приводят следующие аргументы: карательно-репрессивный характер мер уголовно-правового характера несравненно меньше, нежели уголовных наказаний. В то же время современное правовое регулирование конфискации имущества свидетельствует о значительном расширении границ ограничения имущественных прав субъекта уголовной ответственности; в отличие от принудительных мер медицинского характера (ст. 98 УК РФ) законодатель умолчал о целях конфискации имущества. В связи с чем можно прийти к выводу об их совпадении с целями наказания; формулировка понятия конфискации имущества не претерпела существенного изменения, но при этом расширено ее карательно-репрессивное воздействие посредством увеличения количества составов, за которые возможно применение конфискации имущества; исследования в области сравнительного правоведения показывают, что институт уголовно-правовой конфискация имущества в большинстве стран рассматривается исключительно как дополнительный вид наказания.

Ошибочно сводить карательную функцию юридической ответственности к карательной функции наказания. Проявиться кара может и без назначения наказания, например в осуждении (порицании) правонарушителя. Кара может выразиться в состоянии судимости уже после отбытия наказания. Выражением кары могут стать общесоциальные последствия, наступаемые для правонарушителя. Карательная функция юридической ответственности включает в себя карательную функцию наказания.

В УК РФ отсутствует официальное определение понятия «иная мера уголовно-правового характера», что предопределило наличие различных точек зрения относительно содержания данного института и соотношения его с другими институтами уголовного права. В ч. 2 ст. 2 УК РФ указывается только, что Кодекс устанавливает виды наказаний и иные меры уголовно-правового характера за совершение преступлений. Не раскрывая содержания понятия «иные меры уголовно-правового характера», законодатель тем самым не отвечает на вопрос, какие это меры, как они соотносятся с уголовной ответственностью и с уголовным наказанием.

В литературе по этому поводу высказываются различные точки зрения.

Так, С. Курганов меры уголовно-правового характера определяет как предусмотренные уголовным законом меры, применяемые к лицам, совершившим преступления. По его мнению, понятие «мера уголовно-правового характера» является более общим (родовым) по отношению к понятию «форма (мера) реализации уголовной ответственности». По основаниям применения меры уголовно-правового характера он подразделяет на две группы: 1) меры, применяемые за совершение преступлений, т.е. меры, являющиеся формой реализации уголовной ответственности (наказание, принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества); 2) меры, не связанные с уголовной ответственностью, применяемые по иным основаниям (например, принудительные меры медицинского характера, применяемые к лицу, совершившему деяние в состоянии невменяемости).

Сходную позицию занимает и В.В. Мальцев, который считает, что слово «иные», употребленное в ч. 2 ст. 2 УК РФ, отделяет (отграничивает) меры уголовно-правового характера от уголовной ответственности и наказания, и со всей очевидностью показывает, что «иные меры уголовно-правового характера» по объему отнюдь не охватываются содержанием ни каждого из двух других терминов в отдельности, ни вместе взятых. Вместе с тем он считает, что союз «и», стоящий в ч. 2 ст. 2 УК РФ перед термином «иные меры уголовно-правового характера», придает этому термину, применительно к терминам «уголовная ответственность» и «наказание», дополняющее, точнее, даже объединяющее значение. Поэтому он приходит к выводу, что содержание понятия «меры уголовно-правового характера» включает в себя понятие «уголовная ответственность».

Следует особо отметить мнение В.Н. Найденко, который указывает, что такие меры уголовно-правового характера, как конфискация имущества и принудительные меры медицинского характера, применяемые к лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, обременяют наказание и уголовную ответственность в целом, однако не являются самостоятельной формой ее реализации. Аналогичной позиции придерживается и А.В. Шнитенков.

И. Звечаровский весьма критично высказался не только о включении конфискации имущества в уголовное законодательство, но и вообще об определении в уголовном законе круга мер, отнесенных к иным уголовно-правовым. По его мнению, к числу мер уголовно-правового характера следует относить только те меры, применение которых влечет за собой изменение уголовно-правового статуса личности. В связи с чем он считает, что принудительные меры не только медицинского характера, но и меры воспитательного воздействия, применяемые к несовершеннолетним, не относятся к числу иных мер уголовно-правового характера, т.к., например, при применении меры воспитательного воздействия уголовно-правовой статус лица изменяется вследствие предшествующих их применению актов освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 90 УК РФ) или от наказания (ст. 92 УК РФ).

Соответственно система мер уголовно-правового характера представляется им следующим образом: 1) подсистема видов освобождения от уголовной ответственности; 2) подсистема видов наказаний; 3) подсистема видов освобождения от наказания; 4) подсистема видов освобождения от отбывания наказания; 5) подсистема видов замены неотбытой части наказания.

Проанализированная точка зрения вполне убедительна и имеет полное право на свое существование, но мы все же придерживаемся позиции А.В. Наумова, С.Г. Келиной и частично Д.Ю. Борченко и В.Н. Найденко, которые полагают, что меры государственного принуждения, предусмотренные в нормах Общей части УК РФ (в том числе и конфискация имущества), заключаются в осуждении лица и совершенного им преступления от имени государства и принуждениях некарательного характера. И самое главное - указанные меры обременяют наказание и уголовную ответственность в целом и являются самостоятельной некарательной формой ее реализации.

Очевидно, что цели этих мер с целями уголовного наказания не совпадают и имеют свое содержание в зависимости от их отношения к той или иной некарательной функции уголовной ответственности.

Уголовная ответственность, как правило, означает применение к лицу мер государственного принуждения, которые заключаются в лишении или ограничении определенных прав и свобод осужденного лица (реализация карательной функции уголовной ответственности). Определенный элемент ограничения прав и свобод осужденного можно обнаружить и при назначении принудительных мер медицинского характера, и при назначении принудительных мер воспитательного характера. Что же касается конфискации имущества, то она предусматривает изъятие у виновного имущества (и доходов от такого имущества), которым он владеет не по праву.

Конфискация имущества потому и не является уголовным наказанием, что отчуждение имущества, полученного преступным путем, в доход государства не может оцениваться как умаление прав и свобод лица, совершившего преступление.

Конфискация тех видов имущества, которые перечислены в ст. 104.1 УК РФ, не влечет за собой никаких дополнительных правоограничений, что свойственно наказанию и уголовной ответственности. Однако обременение в праве означает прежде всего наложение на лицо дополнительных обязанностей, исполнение которых должно преследовать определенные цели. Цели эти, как уже указывалось, существенно отличаются от целей уголовного наказания. Применительно к конфискации имущества это выглядит следующим образом. Анализ ст. 104.1 УК РФ позволяет сделать вывод о том, что данный вид государственного принуждения имеет двойственную уголовно-правовую природу. Конфискация денег, ценностей, иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), орудий, оборудования или иных средств совершения преступления относится к мерам безопасности (наряду с принудительными мерами медицинского и воспитательного характера), имеющим своей целью достижение социальной справедливости, устранение опасности и (или) предупреждение совершения новых преступлений. Конфискация приобретенных преступным путем денег, ценностей, имущества и доходов от этого имущества образует иную принудительную меру уголовно-правового характера, имеющую своей целью (в отличие от уголовных наказаний и мер безопасности) восстановление правового положения, нарушенного в результате совершения преступления (восстановление statys quo - фактическое или правовое положение, о восстановлении которого идет речь).

Из вышеизложенного следует несколько важных выводов:

уголовная ответственность выполняет регулятивную, превентивную, карательную, восстановительную, воспитательную функции. Карательная функция ответственности включает в себя карательную функцию наказания. Все иные функции являются некарательными и включают в себя иные принудительные меры уголовно-правового характера;

иные меры уголовно-правового характера представляют собой реализацию некарательной функции уголовной ответственности и применяются для достижения следующих целей: общая и частная превенция; восстановление нарушенного права (statys quo); воспитательное воздействие;

иные меры уголовно-правового характера в уголовном праве являются основой института обременения, который представляет систему дополнительных обязанностей или мер государственного принуждения, применяемых самостоятельно либо совместно с уголовным наказанием;

конфискация имущества есть мера государственного принуждения (обременения), образующая некарательную форму реализации уголовной ответственности, заключающаяся в принудительном и безвозмездном обращении по решению суда в доход государства приобретенных преступным путем денег, ценностей, имущества и доходов от этого имущества, денег, ценностей, иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), а также орудий, оборудования или иных средств совершения преступления.

Заключение

Положения о конфискации имущества требуют корректировки. В целях совершенствования уголовного законодательства необходимо внести изменения в гл. 15.1 УК РФ. Так, предлагается исключить из УК РФ ст. 104.1, предусматривающую конфискацию денежной суммы взамен соответствующего имущества, закрепить в отдельной статье цели этой меры уголовно-правового характера и изменить порядок расположения соответствующих статей в УК РФ. Статьи 104.1 и 104.2 УК РФ изложить в следующей редакции:

«Статья 104.1. Цели конфискации имущества.

1. Целями конфискации имущества являются восстановление ущерба, причиненного преступлением, и предупреждение совершения новых преступлений.

2. При решении вопроса о конфискации имущества в первую очередь должен быть решен вопрос о возмещении ущерба, причиненного законному владельцу. Оставшаяся часть имущества обращается в доход государства».

«Статья 104.2. Конфискация имущества.

1. Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие по решению суда имущества, используемого или предназначенного для совершения преступления, а также полученного в результате его совершения.

2. К имуществу, указанному в части первой настоящей статьи, относится:

а) имущество, полученное в результате совершения преступлений, а также любые доходы от этого имущества;

б) имущество, полученное в результате использования имущества, предусмотренного пунктом «а» части второй настоящей статьи;

в) имущество, используемое или предназначенное для совершения преступлений;

г) орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому.

3. Если имущество, полученное в результате совершения преступления, и (или) доходы от этого имущества были приобщены к имуществу, приобретенному законным путем, конфискации подлежит та часть этого имущества, которая соответствует стоимости приобщенных имущества и доходов от него.

4. Имущество, указанное в частях первой и второй настоящей статьи, переданное осужденным другому лицу (организации), подлежит конфискации, если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий».

В результате становится совершенно очевидным, что конфискация имущества как мера противодействия коррупции (и другим преступлениям) может быть достаточно эффективной только при том непременном условии, если из категории «иных мер уголовно-правового характера» она вновь перейдет в разряд видов уголовного наказания.

Список использованной литературы

1. Алисултанов М.А. Проблемы уголовно-правовой регламентации оснований конфискации имущества и процессуального статуса лица, в отношении которого она назначается // Общество и право. 2010. №2. С. 117 - 120

2. Бубон К.В. Что делать, или чем заменить конфискацию имущества? // Адвокат. 2009. №2. С. 132 - 136.

3. Быканов М. Конфискация имущества: шаг вперед, два назад // Российская Федерация сегодня. 2006. №4. С. 37 - 40.

4. Висков Н.В. Специальная конфискация: правовая природа и законодательная регламентация // Адвокатская практика. 2008. №4. С. 51 - 55.

5. Волков К.В., Семикина М.С. Конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера: pro et co №tra // Российский следователь. 2007. №21. С. 11 - 17.

6. Гаджиев Х. Имущественные наказания в системе мер уголовно-правового воздействия // Советская юстиция. 1988. №16. С. 13 - 16.

7. Гулый А.А. Нужно ли России возобновление института общей конфискации имущества? // Юрист. 2012. №4. С. 62 - 67.

8. Дуюнов В.К. Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике. Курск, 2000. 249 с.

9. Есипов В.В. Очерк русского уголовного права. Часть Общая: Преступление и преступники. Наказание и наказуемые. СПб.: Питер, 2012. 683 с.

10. Желудков М.А. Отмена конфискации имущества и принцип справедливости: проблемы соотношения // Закон и право. 2004. №8. С. 42 - 43.

11. Журков В.В. Конфискация имущества за нецелевое расходование бюджетных средств как необходимая мера уголовно-правовой политики по обеспечению безопасности развития социально-экономической сферы Российской Федерации // Российский следователь. 2012. №18. С. 27 - 30.

12. Завидов Б.Д. Отдельные правовые аспекты конфискации имущества по уголовному законодательству России (научно-практический и аналитический комментарий) // Российский следователь. 2011. №3. С. 13 - 17; №4. С. 18 - 22.

13. Зацепин М.Н. Конфискация имущества как мера противодействия коррупции // Российский юридический журнал. 2012. №5. С. 106 - 113.

14. Звечаровский И. Понятие мер уголовно-правового характера // Законность. 2007. №4. С. 54 - 57.

15. Зорина Н. К вопросу о конфискации // ЭЖ-Юрист. 2011. №45. С. 2 - 5.

16. Игнатов А.Н. Некоторые аспекты реформирования уголовного законодательства // Журнал российского права. 2010. №9. С. 47 - 51.

17. Капинус Н.И., Капинус О.С. Конфискация имущества в уголовном праве современных стран // Закон. 2010. №6. С. 64 - 67.

18. Кубов Р.Х. Виды конфискации имущества в российском законодательстве // Российский следователь. 2007. №24. С. 37 - 39.

19. Кузнецов А. Конфискация имущества как кумулятивный вид наказания в уголовном законодательстве // Уголовное право. 1999. №2. С. 39 - 43.

20. Курганов С. Меры уголовно-правового характера // Уголовное право. 2007. №2. С. 49 - 52.

21. Лопашенко Н. Уголовно-правовая и уголовно-процессуальная конфискация (анализ соотношения на основе судебной практики) // Уголовное право. 2011. №5. С. 121 - 133.

22. Лохвицкий А. Курс русского уголовного права. СПб.: Питер, 2011. 453 с.

23. Лужбин А.В. Конфискация имущества - «новая» мера уголовно-правового характера и новые проблемы // Российская юстиция. 2006. №9. С. 34 - 37.

24. Мальцев В. Принципы гуманизма в уголовном законодательстве // Рос. юстиция. 2009. №7. С. 51 - 54.

25. Мальцев В.В. Введение в уголовное право. М.: Статут, 2012. 552 с.

26. Мартыненко Э.В. Конфискация имущества в действующем российском уголовном праве: автореф. дис…. к.ю.н. М.: РГБ, 2010. 32 с.

27. Медведев Е.В. Спорные положения института конфискации и вопросы его применения на практике // Российская юстиция. 2010. №5. С. 62 - 65.