Таким образом, социально-обеспечительное обязательство характеризуется единством публичных (императивных) и частных (диспозитивных) начал. Но степень вмешательства государства в отношения сторон обязательства зависит от его вида.

Виды социально-обеспечительных обязательств и гарантии их исполнения. В социально-обеспечительных обязательствах, вытекающих из закона (обязательное социальное страхование, государственное обеспечение и государственная социальная помощь), императивно определяются основания возникновения обязательства, его содержание и порядок изменения и прекращения, а также объем предоставляемых социальных благ. Источником финансирования этих обязательств являются средства государства (бюджеты всех уровней, государственные внебюджетные социальные фонды). В этих обязательствах основой служит публичная компонента. Не случайно Конституционный Суд РФ называет их публично-правовыми обязательствами государства. В своих решениях он подчеркивает, что в регулировании социальных прав законодатель связан публично-правовыми обязательствами государства. Право на социальное обеспечение является конституционным правом и общепризнанной нормой международного права. В этом контексте названное право гарантируется правовым социальным государством и не может быть им отменено. Другое дело - наполняемость, конкретный объем социальных благ, которые предоставляются гражданам при реализации ими права на социальное обеспечение. Он в значительной мере зависит от социально-экономического уровня развития страны. Государство не должно необоснованно и произвольно изменять или отказываться от этих обязательств, иное означало бы нарушение принципов справедливости и правового социального государства (Постановление Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2004 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федеральных законов "О федеральном бюджете на 2002 год", "О федеральном бюджете на 2003 год", "О федеральном бюджете на 2004 год" и приложений к ним; Определение от 27 декабря 2005 г. N 527-О). Названные изменения социально-обеспечительного законодательства могут ухудшать положение гражданина. Установить в законодательстве абсолютный запрет на такие изменения вряд ли возможно, т.к. объем предоставляемых государством социальных благ зависит от социально-экономического положения страны. Такие изменения или отказы государства от исполнения ранее взятых публичных обязательств, по мнению Конституционного Суда РФ, ограничены следующими правовыми принципами. Во-первых, это принцип надлежащего и реального исполнения обязательства, а равно запрет (недопустимость) внесения произвольных изменений в действующую систему норм, ухудшающих положение получателей того или иного вида социального обеспечения. Конституционный Суд РФ называет это принципом поддержания доверия граждан к законам и действиям государства (Постановление от 24 мая 2001 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 1 и статьи 2 Федерального закона "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей в связи с жалобами граждан А.С. Стах и Г.Н. Хваловой"). Во-вторых, при обоснованных изменениях, вносимых в действующее социально-обеспечительное законодательство, должна быть обеспечена защита приобретенных прав. Формы и способы защиты, по мнению Конституционного Суда, зависят от правовой природы и целевого назначения этих прав. В решениях названного Суда прослеживаются три основные формы защиты приобретенных социально-обеспечительных прав при изменении правового регулирования в сторону снижения уровня социального обеспечения:

1. Сохранение признанного государством объема социальных благ, достигнутого уровня социального обеспечения в отношении социальных прав отдельных категорий граждан. Имеются в виду случаи, когда государство обязуется компенсировать вред гражданам, осуществляющим социально-значимые функции доноров; гражданам, пострадавшим в связи с деятельностью государства в сфере освоения и использования ядерной энергии; жертвам политических репрессий (Определения КС РФ от 4 декабря 2003 г. N 415-О; от 1 декабря 2005 г. N 462-О; от 27 декабря 2005 г.; от 4 апреля 2006 г. N 89-О), участникам боевых действий (Преамбула ФЗ N 122) и др.

2. Предоставление гражданам разумного переходного периода, периода адаптироваться к вносимым изменениям. Эту форму защиты приобретенных прав можно также встретить и в нормативных актах. Так Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. "Об обеспечении пособиями по временной нетрудоспособности, по беременности и родам граждан, подлежащих обязательному социальному страхованию" содержит норму о сохранении ранее приобретенных прав при определении размера пособия по временной нетрудоспособности гражданам, которые до 1 января 2007 г. имели право на получение пособия в размере, превышающем размер пособия, полагающегося в соответствии с названным Федеральным законом.

3. Создание компенсаторного механизма, позволяющего устранить или смягчить последствия изменения социально-обеспечительного законодательства (Постановление Конституционного Суда РФ от 24 мая 2001 г. N 8-П; Определения КС РФ от 4 декабря 2003 г. N 415-О и от 11 мая 2006 г. N 88-П).

Таким образом, Конституционный Суд РФ дает толкование конституционных пределов дискреции законодателя при изменении регулирования социальных прав, тем самым обеспечивая исполнимость и стабильность публичных социально-обеспечительных обязательств.

Другой характерной особенностью способов обеспечения исполнения социально-обеспечительных обязательств является практика Европейского Суда по правам человека, о чем более подробно пойдет речь в разделе данной работы, посвященном международному праву социального обеспечения.

В российской практике появился еще один вид публичных социально-обеспечительных обязательств, которые имеют смешанный механизм реализации - это добровольное вступление в правоотношения по обязательному социальному страхованию. В настоящее время к таким случаям относятся: 1) пенсионное страхование граждан РФ, работающих за ее пределами; 2) страхование несчастных случаев на производстве для лиц, заключивших гражданско-правовой договор на выполнение работ или оказание услуг по соглашению сторон этого договора; 3) страхование временной нетрудоспособности самозанятого населения. На наш взгляд, этот вид социально-обеспечительных договоров является по своей природе договором присоединения. При заключении таких договоров их условия устанавливаются в данном случае только одной стороной, публичной, а именно государством в лице уполномоченных органов и организаций.

В социально-обеспечительных обязательствах по добровольному договорному социальному обеспечению государство устанавливает только пределы (границы) такой договоренности участников по тому или иному виду социального обеспечения. В этих обязательствах господствует договорный режим (частная составляющая), но она должна быть ограничена публичной компонентой. Источником финансирования такого обязательства являются, как правило, негосударственные средства (страховые взносы граждан, организаций, личные денежные средства). Однако источник финансирования не изменяет целевого назначения, сущности и предмета обязательства. Оно остается социально-обеспечительным и должно регулироваться в рамочном порядке государством нормами отнюдь не отрасли гражданского права, а права социального обеспечения. Исполнение этих обязательств, по нашему мнению, субсидиарно должно быть гарантировано государством.

В этой части представляется перспективной разработка конструкций добровольного и обязательного социального страхования на основе договоров в пользу третьих лиц с учетом их смешанной частно-публичной природы. К сожалению, наш законодатель не учитывает названных обстоятельств. Так, договор об обязательном медицинском страховании, заключаемый между медицинской страховой организацией и медицинским учреждением, оказывающим медицинские услуги, основан на гражданско-правовой конструкции договора об исполнении третьему лицу. Этот вид договора не предоставляет третьему лицу (застрахованному лицу) никаких субъективных прав и гарантий. По сути, третье лицо не вправе требовать надлежащего исполнения условий этого договора. Социально-обеспечительная природа рассматриваемого договора диктует усиление публичных начал, т.е. его легализации в форме договора в пользу третьего лица (застрахованного лица), которое имеет право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Аналогичные параллели можно провести и в отношении договоров о добровольном пенсионном страховании, заключаемых работодателями с негосударственными пенсионными фондами, о чем речь пойдет подробнее в следующих разделах данного издания.

Социально-обеспечительное обязательство как определяющая отраслевая юридическая конструкция означает, что названное отраслевое обязательство рассматривается в качестве, во-первых, юридического факта, во-вторых, - правоотношения и, в-третьих, письменного документа (например, договор о добровольном медицинском страховании).

Социально-обеспечительные стандарты как базовая юридическая конструкция. Социальные стандарты являются основой социальной политики государства. Эта юридическая конструкция пронизывает все организационно-правовые формы социального обеспечения, применяется не только в публичной сфере государственного обеспечения, обязательного социального страхования, но и в сфере частных договорных форм социального обеспечения. Разработка минимальных социальных стандартов предусматривалась еще Программой социальных реформ в Российской Федерации на период 1996-2000 г. Речь шла, в частности, о стандартах обеспечения населения медико-санитарной и лекарственной помощью, стандартах в области социального обслуживания и др. Был подготовлен проект федерального закона о государственных минимальных социальных стандартах, в котором система социальных стандартов охватывала следующие сферы: денежные доходы населения; оплата труда; пенсионное обеспечение; социальная поддержка граждан, нуждающихся в защите; социальное обслуживание; здравоохранение; культура; жилищно-коммунальная сфера. К сожалению, такой до сих пор закон не принят. В Программе сотрудничества между Российской Федерацией и Международной организацией труда на 2006-2009 годы вновь в качестве национального приоритета в сфере социальной защиты в РФ объявляется формирование системы государственных социальных стандартов. Очевидно, что устойчивая и доступная система страхования и социальной защиты должна базироваться на системе государственных стандартов и гарантий. Социально-обеспечительные стандарты являются разновидностью государственных социальных стандартов.

Социально-обеспечительные стандарты (стандарты социально-обеспечительных прав) - это прежде всего гарантированный объем социально-обеспечительных благ, которые государство обязано предоставить лицу в рамках исполнения таких обязательств. Неотъемлемой характеристикой социально-обеспечительных стандартов должна быть их публичная гарантированность, о чем речь уже шла. В Программе сотрудничества между РФ и МОТ на 2006-2009 гг. отмечается, что национальным приоритетом в сфере социальной защиты в РФ является формирование государственных социальных стандартов. Надежная, устойчивая и доступная система социального страхования и социальной защиты должна строиться на системе государственных стандартов и гарантий.

Социально-обеспечительные государственные стандарты - это научно обоснованные показатели уровня обеспеченности и потребления важнейших жизненных благ и услуг по социально-демографическим группам населения (трудоспособное население, пенсионеры, дети) и регионам страны. Эти стандарты имеют, как правило, количественные и качественные параметры. Более того, гарантией обеспечения социально-обеспечительных стандартов является установление в законодательном порядке минимального размера социального обеспечения (минимальные социально-обеспечительные стандарты). Их минимальный уровень должен быть увязан с прожиточным минимумом, так же как и минимальная заработная плата. Между тем, довольно длительное время в российском постсоветском законодательстве о социальном обеспечении в качестве минимального социального стандарта для социально-обеспечительных выплат (пособий) применялся минимальный размер заработной платы, который был значительно ниже прожиточного минимума. В этой связи в теории права социального обеспечения некоторые авторы предлагали разграничить и ввести два вида минимальных социальных стандартов. Во-первых, прожиточный минимум как социальный стандарт, применяемый для сферы государственной социальной помощи. Во-вторых, для системы обязательного социального страхования предусмотреть более высокий уровень социальных стандартов, например минимальный потребительский бюджет (социальный минимум). Полагаем, что доведение размера минимальной заработной платы до величины прожиточного минимума трудоспособного населения снимает с повестки дня вопрос о введении двух названных видов минимальных социальных стандартов.

Согласно ТК РФ (ст. 133) минимальный размер оплаты устанавливается одновременно на всей территории Российской Федерации и не может быть ниже величины прожиточного минимума трудоспособного населения. Вместе с тем порядок и сроки поэтапного повышения размера минимальной заработной платы до размера не ниже прожиточного минимума определяются федеральным Законом (ст. 421 ТК РФ). Очередным таким законом стал Федеральный закон от 20 апреля 2007 г. N 54-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О минимальном размере оплаты труда" и другие законодательные акты Российской Федерации". Названным законом этот размер повышен с 1 сентября 2007 г. до 2300 руб. в месяц. Кроме того, принципиальной является и введенная новелла о том, что минимальный размер оплаты труда применяется исключительно для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий по временной нетрудоспособности. Применение минимального размера оплаты труда для других целей не допускается.

В случаях, предусмотренных законом, социально-обеспечительные выплаты могут ограничиваться максимальными размерами. Впервые такое ограничение максимальными размерами сумм страховых выплат (пособий) было предусмотрено подзаконным нормативным актом - Указом Президента РФ от 15 марта 2000 г. "О размере пособия по временной нетрудоспособности". Затем размер этого пособия стал ограничиваться федеральным законом о бюджете Фонда социального страхования на соответствующий год. Эта тенденция проявилась и в ограничении максимальными размерами страховых выплат в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (профессиональных рисков). В теории права социального обеспечения ограничение максимальными размерами сумм социально-страховых пособий оценивается как посягательство на права застрахованных и нарушение принципов обязательного социального страхования, предусмотренных Федеральным законом "Об основах обязательного социального страхования" (1999 г.).

На наш взгляд, оценка максимальных размеров социальных стандартов не столь однозначна. Ограничение социально-обеспечительных выплат максимальными размерами может быть продиктовано уже известными нам двумя причинами. Во-первых, содержательное наполнение, объем предоставляемых лицу социально-обеспечительных благ зависят от состояния бюджетной системы государства и доходной части внебюджетных социально-страховых фондов. Во-вторых, размер и объем социально-обеспечительных благ должны обеспечить оптимальный баланс компенсационной и реабилитационной, интеграционной функций права социального обеспечения, стимулировать лицо к участию в трудовой и иной общественно-полезной деятельности. Например, пособие по безработице призвано выполнять две функции: обеспечить безработного на период безработицы средствами к существованию и сохранить стимулы к активному поиску работы. Иными словами, это ограничение должно быть социально справедливым, но и соразмерным. Так, в 2007 г. Постановлением Конституционного Суда РФ от 22 марта 2007 г. N 4-П норма о максимальном размере пособия по беременности и родам, содержащаяся в ч. 1 ст. 15 Федерального закона "О бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на 2002 год" и в ч. 1 статьи 13 Федерального закона "О бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на 2007 год" признана не соответствующей Конституции РФ в той мере, в какой данной нормой в системе действующего правового регулирования несоразмерно ограничивается размер пособия по беременности и родам для застрахованных женщин, чей средний заработок превышает предусмотренную в ней предельную сумму.

Социально-обеспечительные стандарты устанавливаются на всех уровнях правового нормативного регулирования социально-обеспечительных отношений:

1) международно-правовые стандарты, речь о которых пойдет в следующем разделе данной работы;

2) федеральные социально-обеспечительные стандарты. Они устанавливаются федеральным законодательством. Например, на основании Федерального закона от 24 ноября 1995 г. N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" устанавливается федеральный перечень реабилитационных мероприятий, технических средств и услуг, предоставляемых инвалидам, который принимается Правительством РФ. В соответствии с Федеральным законом "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" (1995 г.) определяется минимальный размер ежемесячного пособия по уходу за ребенком. Федеральным является и гарантированный перечень услуг на погребение, предоставляемых на безвозмездной основе по Федеральному закону от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле". Однако стоимостная оценка этих услуг определяется органами местного самоуправления по согласованию с соответствующими отделениями ПФР, ФСС РФ, а также органами государственной власти субъектов РФ. Кроме того, качество этих услуг должно соответствовать требованиям, установленным органами местного самоуправления.

Федеральные социально-обеспечительные стандарты характерны и для обязательного социального страхования. Например, Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. N 255-ФЗ "Об обеспечении пособиями по временной нетрудоспособности, по беременности и родам граждан, подлежащих обязательному социальному страхованию", предусматривает дифференциацию размера пособия по временной нетрудоспособности в зависимости от продолжительности страхового стажа от 100% среднемесячного заработка до 60%. При этом размер этого пособия не может превышать максимальный размер пособия, установленного федеральным законом о бюджете ФСС РФ на очередной финансовый год (за исключением пособия по временной нетрудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве и по беременности и родам).

Федеральные социально-обеспечительные стандарты применяются и в системе государственного социального обеспечения. Так, на основании Федерального закона от 15 декабря 2001 г. N 166-ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации" размер пенсии за выслугу лет военнослужащим составляет 50% денежного довольствия (заработка), может увеличиваться за каждый год выслуги, но не более 85% заработка;

3) региональные социально-обеспечительные стандарты. Примером могут служить установленные субъектами РФ нормы и нормативы обеспечения в государственных учреждениях социального обслуживания, включающие натуральные виды обеспечения (питание, одежда, обувь и т.п.), обеспечение техническими средствами, нормативы численности работников, осуществляющих социальное обслуживание, и др. Нормы материального обеспечения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в социальных учреждениях, также устанавливаемые на региональном уровне, включают и расходы на культурно-воспитательную работу;

4) муниципальные социально-обеспечительные стандарты. Они устанавливаются соответственно актами муниципальных органов власти при предоставлении социального обеспечения за счет средств местных бюджетов, например дополнительные компенсации многодетным семьям и др.

Социально-обеспечительные стандарты являются обязательной нормой не только в публичной сфере (системе обязательного социального страхования, государственного социального обеспечения, государственной социальной помощи и обслуживания), но и в негосударственной сфере. Это касается и упомянутого гарантированного перечня и качества ритуальных услуг, предоставляемых негосударственными службами, качества социальных услуг в системе социального обслуживания населения в негосударственном секторе, а равно медицинских услуг. Контроль за соблюдением социально-обеспечительных стандартов осуществляет государство в лице уполномоченных органов. В эту сферу допускаются организации и лица, имеющие соответствующую государственную лицензию или прошедшие государственную аккредитацию. В последнем случае имеются в виду организации независимо от формы собственности, осуществляющие деятельность в области реабилитации инвалидов.

В заключение особо подчеркнем, что именно социально-обеспечительные стандарты, которые носят публичный характер, служат одним из оснований включения в предмет отрасли права социального обеспечения отношений, возникающих в рамках добровольных негосударственных форм социального обеспечения. Здесь мы ограничимся указанным заявлением, однако к этому тезису мы неоднократно будем возвращаться при последующем изложении материала.

Общая характеристика понятийного аппарата права социального обеспечения. Как справедливо отмечала С.Ю. Головина, понятийный аппарат отрасли является не просто набором терминов и их определений, а совокупностью взаимоувязанных, согласованных и соподчиненных понятий, каждое из которых имеет свое место и назначение. При этом он обладает системообразующими признаками, т.е. представляет собой структурно упорядоченное целостное единство отдельных элементов - понятий, категорий и терминов. В праве социального обеспечения к таким основным понятиям относятся следующие: социальный риск, страховой случай, бедность (необеспеченность), минимальные государственные социально-обеспечительные стандарты (прожиточный минимум, потребительская корзина, минимальные стандарты социальных услуг, минимальные размеры пенсий, пособий), виды социального обеспечения (пособия, пенсии, социальные льготы, компенсационные выплаты, субсидии), социальное страхование, социальная помощь, социальное обслуживание и др.

Трансформация современной отрасли права социального обеспечения повлекла, с одной стороны, значительное расширение перечня понятий и терминов, применяемых в целях регулирования социально-обеспечительных отношений, с другой - их рассогласованность, многозначность, отсутствие упорядоченного отраслевого единства. По сути, в каждом рамочном законе (федеральных законах о государственной социальной помощи, об обязательном социальном страховании, о социальном обслуживании населения и др.) содержатся определения терминов именно в целях регулирования отношений данным конкретным законом. Так, в Федеральном законе "О государственной социальной помощи" (1999 г.) дается определение социального пособия как безвозмездного предоставления гражданам определенных денежных сумм за счет средств соответствующих бюджетов бюджетной системы РФ. Но этим определением не охватываются иные виды социальных пособий, например страхового характера (пособия по временной нетрудоспособности, по беременности и родам). Подобная ситуация складывается и с определением социальной услуги. Она трактуется в законодательстве об основах социального обслуживания необоснованно узко и сводится к действиям по оказанию помощи клиенту социальной службы, т.е. гражданину, находящемуся в трудной жизненной ситуации. Однако эта трактовка дана исключительно в целях определения и применения понятийного аппарата Закона "Об основах социального обслуживания населения". В этой связи социальную услугу вряд ли можно свести к помощи, предоставляемой в рамках социального обслуживания. Это - более широкое понятие, охватывающее все виды социальных услуг, включая медицинские, услуги по трудоустройству и др. Полагаем, что в настоящее время явно назрела необходимость в консолидации понятий по видам и организационно-правовым формам социального обеспечения, обоснованию обобщающей категории "социальные блага" в материальной и нематериальной формах, о чем речь более подробно пойдет далее.

Кроме того, в законодательстве о социальном обеспечении отсутствует легальное определение ряда применяемых понятий либо эти понятия даны в многозначной оценочной постановке. Например, в действующем законодательстве содержится довольно широкий перечень социальных льгот, каждую из них законодатель называет конкретно: первоочередное бесплатное обслуживание в лечебно-профилактических учреждениях государственной и муниципальной систем здравоохранения, внеочередное приобретение билетов на все виды транспорта Героями Советского Союза, Героями России, Героями социалистического труда и т.д. Между тем отсутствует легальная дефиниция социальной льготы. В действующем законодательстве мы находим еще одно весьма распространенное словосочетание "меры социальной поддержки", которые рассматриваются как система мер, обеспечивающих социальные гарантии гражданам (ст. 4 Закона РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС"). Перечень таких мер социальной поддержки и социальных гарантий определяется специальными законами по конкретным категориям получателей. Это могут быть единовременные денежные пособия лицам, участвующим в борьбе с терроризмом, гражданам при поствакцинальных осложнениях, ежемесячные компенсации для неработающих трудоспособных граждан, осуществляющих уход за нетрудоспособными гражданами, социальные льготы в виде 50% оплаты общей площади жилых помещений, коммунальных услуг инвалидами и участниками войны по Закону "О ветеранах" и др.

Таким образом, мы вновь констатируем отсутствие общих легальных дефиниций "мер социальной поддержки" и "социальных гарантий". На наш взгляд, заслуживают одобрения предлагаемые в литературе определения мер социальной поддержки как адресованные определенным категориям граждан дополнительные денежные или иные натуральные предоставления наряду с основным видом социального обеспечения (например, пенсией или пособием) или наряду с предоставлением иных социальных гарантий.

В перспективе в кодексе права социального обеспечения следует по сложившейся традиции предусмотреть специальный раздел (статью) "Понятия и термины, применяемые в настоящем Кодексе", который будет включать взаимосогласованные и соподчиненные легальные дефиниции.

4. Предмет права социального обеспечения и сфера его действия

В советский период сформировался и укрепился в научном сознании образ юридической науки как единого "древа знания", на котором существуют свои ветви - направления на твердом стволе ранее освоенных истин, базой для которых служил марксизм-ленинизм. Этот образ накладывается еще на одно "древо", в виде которого выступала отечественная система права. Ее "стволом" было государственное право, основными "ветвями" - административное, уголовное и гражданское право, а "корни" формировались в экономических, политических и социальных отношениях. В настоящее время оба эти образа, по меньшей мере, размываются. Подходы к праву становятся все более плюралистичны, а само знание признается ограниченным и фрагментарным. В свою очередь "ветви" - отрасли российского права все более переплетаются между собой, создавая весьма сложную композицию. Это ставит вопрос о правомерности восходящего к науке Нового времени стремления к систематизации знания и дуализму рационального и эмпирического. Именно в рамках такого подхода в качестве основных признаков любой научной дисциплины выделялись ее предмет и метод. Некоторые современные исследователи с учетом новых тенденций ставят под сомнение выделение отраслей права по критерию предмета и метода. Это не сугубо теоретический вопрос. Речь идет о возможности разграничения отраслей законодательства и особенностях правового регулирования общественных отношений. В свою очередь это напрямую выводит к проблемам правотворчества и правоприменения. При этом мы не видим противоречий во взглядах авторов, которые склонны говорить не об отраслях права, а об отраслях законодательства. Так, Р.З. Лившиц отмечал, что когда речь идет о системе права, то между терминами "отрасль права" и "отрасль законодательства" нет различий. Впрочем, он считал, что конструкция отраслей права является окостеневшей, не учитывает динамику правового регулирования и неизбежное появление новых отраслей. По его мнению, в перспективе она уступит место конструкции "отрасль законодательства". Такая позиция имеет определенные основание, как и предположение о том, что термин "отрасль права" еще долго будет сохраняться. В качестве критериев отраслей законодательства Р.З. Лившиц выделил предмет регулирования, метод и степень регулирования, наличие кодифицированных актов.

Считаем, что конструкция предмета отрасли в настоящее время не утратила своего эвристического значения и остается в инструментарии правовой науки. При всей своей относительной определенности отрасли права жестко не разграничены между собой, а их предметы часто образуют так называемые пограничные, или смешанные, области правового регулирования. В этой связи мы будем говорить о сфере действия права социального обеспечения как об области, пределе распространения норм этой отрасли. Ядром такой сферы выступает предмет правового регулирования.

На наш взгляд, можно говорить о "твердом ядре" - предмете отрасли и "мягкой оболочке" - пограничных с другими отраслями областях, которые в совокупности и составляют сферу действия права социального обеспечения. Изменения в характере "оболочки" могут вноситься нормативными правовыми актами различной отраслевой принадлежности, тогда как подвижность "ядра" более затруднена и связана с изменениями, вносимыми в основные акты законодательства о социальном обеспечении.

О "широкой" и "узкой" концепции предмета отрасли. Мы уже ранее отмечали, что в советский период вопрос о предмете отрасли права социального обеспечения дискутировался в ключе от узкого до широкого подходов. Современные сторонники широкого подхода к предмету отрасли и последователи позиции Т.В. Иванкиной (М.В. Филиппова и др.), скорректировав свою позицию с действующим законодательством, включают в предмет отрасли не только названные социально-обеспечительные отношения, но и отношения по бесплатному предоставлению образовательных услуг в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, в том числе дошкольного образования, а также предоставление жилищных субсидий за счет бюджета. В качестве критерия отнесения перечисленных отношений к социально-обеспечительным называют их социальную алиментарность (должествование, безвозмездность, безэквивалентность предоставлений). Следует согласиться, что субсидии на оплату жилых помещений и коммунальных услуг являются объектом социально-обеспечительных отношений, а именно отношений по государственной социальной помощи и государственному социальному обеспечению. Эти выплаты предоставляются за счет бюджета в зависимости от совокупного дохода семьи на основании региональных стандартов. Аналогичная ситуация с отраслевой принадлежностью складывается и с выплатой жилищных субсидий на приобретение жилья отдельными категориями граждан в рамках отношений по государственному социальному обеспечению.

Иначе мы оцениваем образовательные отношения. На наш взгляд, отношения между образовательным учреждением и обучающимся по поводу получения образовательных услуг на бесплатной основе является предметом конституционного и административного права, а платных образовательных услуг - и гражданского права. Социальные образовательные льготы, которыми вправе воспользоваться инвалиды, дети-сироты и др., при поступлении в образовательное учреждение, а равно получение социальных стипендий являются, на наш взгляд, предметом (объектом) социально-обеспечительных отношений.

Другие сторонники "широкого" подхода (С.М. Ковалевский, Н.Н. Никифорова и др.) вслед за советским ученым М.И. Полупановым включают в предмет отрасли отношения, возникающие в связи с формированием фондов социального обеспечения, и отношения по организации управления социальным обеспечением. Как отмечает Н.Н. Никифорова, проникновение гражданско-правовых элементов в социальное страхование, переход на смешанную систему страхования, усиление зависимости собственно распределительных отношений по социальному обеспечению от предшествующих отношений по сбору и управлению этими средствами делают бессмысленными все попытки сохранить в неизменном виде представление о праве социального обеспечения как самостоятельной отрасли права, регулирующей только распределительные отношения. Решение проблемы названный автор видит в формировании комплексной отрасли права социального обеспечения. Не вдаваясь в дискуссию о комплексных отраслях права, отметим, что считаем перспективным создание комплексных отраслей законодательства, а не обоснование комплексных отраслей права.

Рассматриваемая точка зрения о расширении предмета отрасли за счет отношений по формированию фондов социального обеспечения и управлению этими средствами нашла бы нашу поддержку при одном условии - изменении позиции российского законодателя. По действующему законодательству отношения по формированию фондов социального обеспечения (государственные и местные бюджеты, внебюджетные социально-страховые фонды) регулируются финансовым правом, а именно его подотраслями - бюджетным правом и налоговым правом. В экономической и юридической литературе высказываются критические замечания по поводу налогового режима формирования внебюджетных социально-страховых фондов и огосударствления средств этих фондов и самой их организации, а также отсутствия "взносов" самих работников в названные фонды. В частности, предлагается возвратить им первоначальную "страховую природу", а средства этих фондов не причислять к государственной собственности, а признавать собственностью названных фондов. Более того, предлагается формировать эти фонды за счет не только средств работодателей (единый социальный налог, пенсионный страховой взнос), но и личных средств работников (страховые взносы работников). При этом следует упомянуть, что в Генеральном соглашении между общероссийскими объединениями профсоюзов, общероссийскими объединениями работодателей и Правительством РФ на 2005-2007 годы стороны соглашения принимают на себя обязательства по разработке концепции реформирования системы обязательного социального страхования, обеспечив законодательное утверждение страховых принципов, принципа паритетного участия социальных партнеров в управлении страховыми средствами и обеспечения поэтапного вовлечения работников в формирование страховых средств. Если перечисленные обязательства по реформированию обязательного социального страхования будут реализованы в законотворческой практике, то отношения по формированию социально-страховых фондов и их управлению станут предметом правового регулирования отрасли права социального обеспечения. Перечисленные отношения можно будет отнести к производным (вспомогательным) отношениям, предшествующим или сопутствующим социально-обеспечительным (основным) отношениям. Иными словами, речь идет об изменении законодателем своей позиции в отношении правового режима страховых взносов с налогового (ЕСН) на собственно страховой. Кроме того, средства фондов обязательного социального страхования (пенсионного, медицинского, социального) в этом случае должны признаваться негосударственными средствами названных фондов, и действовать эти фонды должны под контролем государства, но управляться на принципах социального партнерства. Это положение является одной из иллюстраций прозвучавшего ранее тезиса "о мягкой оболочке и твердом ядре" отрасли, "о пограничных областях", т.е. сфере действия норм отрасли.

Приверженцы "узкого", традиционного подхода к предмету отрасли ограничивают его отношениями, складывающимися в рамках государственной системы распределения материальных социальных благ (пенсий, пособий иных денежных выплат и натурального содержания), подчеркивая публичный характер отрасли права социального обеспечения.

В теории права социального обеспечения общим, не вызывающим особых споров, является методологическое определение предмета как сложного по своей структуре, включающего основные (чаще всего их называют материальными) социально-обеспечительные отношения и процедурно-процессуальные, вспомогательные по своему характеру отношения. Между тем подходы к их содержательному наполнению зачастую не совпадают. Единодушны ученые и во мнении о том, что не существует единого социально-обеспечительного отношения, в рамках которого лицо могло бы реализовать все виды социального обеспечения. Но мнения расходятся применительно к вопросу о видовой классификации этих отношений.

Тем не менее, первый по важности фактор обособления отрасли - это ее предмет, который включает однородные по природе отношения. Именно однородный предмет способен обеспечить формирование и единого правового метода и правовых принципов отрасли.

О системообразующих критериях предмета отрасли права социального обеспечения. Согласно господствующей точке зрения любое урегулированное правом отношение состоит из трех элементов: субъектов, объекта и содержания. В социально-обеспечительных отношениях наблюдается единство прежде всего по объекту - социально-обеспечительные блага, призванные обеспечить достойный уровень жизни члену общества, нуждающемуся в социальной защите. Эти социальные блага предназначены для минимизации, компенсации последствий социальных рисков. Сложнее дело обстоит с субъектами и содержанием социально-обеспечительных отношений. Именно субъектный состав и содержание отношения определяют типовую модель отраслевого правового регулирования.

Социально-обеспечительные блага, компенсирующие (минимизирующие) последствия реализации социальных рисков. В настоящее время общепризнанной характеристикой социально-обеспечительных отношений является их целевая направленность - компенсация последствий реализации социальных рисков. Именно наступление названных последствий (бедность; страховой случай временной нетрудоспособности, материнства и др.) служат необходимым юридическим фактом, основанием возникновения социально-обеспечительного правоотношения и предоставления лицу соответствующих социально-обеспечительных благ.

Социальный риск. В действующем законодательстве это понятие определяется только применительно к конкретным видам социальных рисков - страховых социальных рисков. Забегая вперед, отметим, что в современной теории права социального обеспечения это понятие трактуется гораздо шире.

Еще в досоветский период категория социального риска была разработана в отечественной науке, как отмечалось ранее, Н.А. Вигдорчиком, П.А. Никольским, В.Г. Яроцким и другими авторами. Появление таких понятий, как социальный риск, и его превращение в страховой случай связаны с этапом капиталистического способа производства, с превращением рабочей силы в товар и соответственно заработной платы в основной источник средств к существованию. Для значительной части членов общества возникает и особый вид социальной незащищенности - высокая вероятность риска материальной необеспеченности вследствие утраты заработка. Причинами утраты заработка являются либо потеря работником способности к труду (нетрудоспособность), либо отсутствие спроса на труд (безработица). Этот риск носит массовый общественный характер, т.е. социальный, поскольку во многом определяется социальными условиями жизни и не зависит или мало зависит от каждого человека. Как писал Н.А. Вигдорчик, социальное страхование обнимает трудящиеся массы, для которых заработная плата - единственный источник средств к существованию. Социальными рисками признаются опасности, возникающие по причинам общественного (массового) характера. Таким образом, первый и основной признак социального риска - это его объективный, общественный (массовый) характер.

Во-вторых, социальный риск - это риск утраты или уменьшения заработка либо дохода как источника средств к существованию. Таким образом, страховой социальный риск - это предполагаемое событие, которое напрямую затрагивает имущественный интерес, риск утраты конкретного дохода. В этой связи он и компенсируется с учетом размера утраченного заработка. Только те риски, которые связаны с имущественным интересом, могут являться страховыми социальными рисками.

Третий признак социального риска является возможность и необходимость его учета и измерения при определении объема и дифференциации страховых взносов между участниками. Риск "известного несчастья учитывается заранее, и заранее же распределяется между всеми участниками организации связанная с этим риском материальная тяжесть". Поэтому в соответствии с Федеральным законом "Об основах обязательного социального страхования" (1999 г.) устанавливается необходимость дифференциации тарифов страховых взносов с учетом вероятности наступления социальных страховых рисков, а также возможности исполнения страховых обязательств. Яркий тому пример дифференциация размеров страховых взносов в зависимости от класса профессионального риска в соответствии с Федеральным законом "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (1998 г.).

Отсюда вытекает и четвертый признак социального страхового риска - социальное страхование осуществляется заранее до наступления страхового случая в целях последующей компенсации неблагоприятных последствий на началах солидарности за индивидуальный риск. Этот признак позволяет также отграничить социальное страхование от социальной помощи и обслуживания. Последние носят характер компенсации материальной необеспеченности только после ее наступления и заранее не предупреждаются.

Именно в ключе социального страхового риска был проведен анализ социального риска в постсоветский период В.Д. Роиком. Он определяет социальный риск как "вероятность наступления материальной необеспеченности работников вследствие утраты заработка из-за потери трудоспособности (профессиональные и общие заболевания, несчастные случаи) или отсутствие спроса на труд (безработица)". Позднее он несколько расширил понятие социального риска, включив в него вероятность материальной необеспеченности в связи с необходимостью дополнительных расходов на лечение и социальные услуги, но при этом сохранил критерий распространения категории социального риска именно на трудозанятое население.

Российский законодатель использует категорию социального страхового риска. Федеральным законом "Об основах обязательного социального страхования" (1999 г.) этот риск определяется как предполагаемое событие, влекущее изменение материального и (или) социального положения работающих граждан и иных категорий граждан, в случае наступления которого осуществляется обязательное социальное страхование.

Забегая вперед, отметим проводимое законодателем разграничение материального и социального статуса лица в контексте компенсации последствий социальных рисков. Такое разграничение нам представляется вполне обоснованным с учетом характера получаемых лицом социально-обеспечительных благ материального и нематериального характера. Между тем, ряд авторов придерживаются иной позиции, отмечая некорректность и многозначность категории "изменения социального положения работающих". Так, М.Ю. Федорова предлагает исключить из легальной дефиниции социально-страхового риска, содержащейся в Федеральном законе "Об основах обязательного социального страхования" упоминания о возможности изменения социального положения работающих граждан и иных лиц, охваченных системой страхования, а также уточнить, в чем конкретно выражается изменение их материального положения. Иными словами, социально-страховой риск связан только с утратой или уменьшением трудового дохода застрахованного лица в случаях, указанных в законе или договоре.

Возвращаясь к советскому периоду, отметим, что в российской юридической науке еще в начале ХХ в. Л.В. Забелиным была изложена теория "материальной необеспеченности", о которой мы упоминали выше и в соответствии с которой социальный риск как более широкое понятие охватывал все возможные случаи "социальной необеспеченности" трудящихся. Позднее советские ученые и советское законодательство отказались от правовой категории "социального риска". В.С. Андреев писал, что система страхования социальных рисков могла возникнуть и получить развитие только при капитализме и в отношении пролетариата, для которого наступление рисков неизбежно влекло потерю источника средств к существованию. Государственное социальное страхование в нашей стране, сохраняя некоторое терминологическое сходство, не строится на принципе страхования риска, а имеет в виду нормальное обеспечение лиц, в силу определенных объективных причин не имеющих возможности трудиться и вследствие этого - получать по труду.

В современной науке права социального обеспечения получил практически единодушную поддержку широкий подход к определению социального риска. Так, Е.Е. Мачульская определила социальный риск как "вероятное событие, наступающее в результате утраты заработка или другого трудового дохода, падение уровня жизни ниже отметки прожиточного минимума и по объективным социально значимым причинам создающее необходимость социальной защиты населения со стороны государства". Таким образом, бедность (материальная необеспеченность) признается социальным риском. Дальнейшее развитие учения о социальном риске идет по пути максимального расширения этого понятия. Так, М.Ю. Федорова пишет о том, что социальные риски в широкой трактовке угрожают практически всем категориям населения и потому выступают в качестве основания для социальной защиты населения, это риски не только материальной необеспеченности, но и социального неблагополучия (сиротства, безнадзорности, одиночества и др.) В учебной литературе институт социальных рисков рассматривается как самостоятельный институт общей части отрасли права социального обеспечения, который устанавливает перечень тех жизненных обстоятельств, с наступлением которых связывается право на социальное обеспечение. В такой интерпретации понятие "социальный риск" становится предельно широким, а в прикладном аспекте - весьма умозрительным и общим. В этой связи неизбежно разграничение двух видов социальных рисков: страховых и не страховых.

Страховые социальные риски предполагают особый механизм экономически обоснованных (на основе актуарных расчетов) размеров страховых взносов и соразмерных страховых выплат, финансирование за счет специальных страховых взносов. При этом юридически значим и страховой стаж. В классическом варианте в основе социального страхования лежит принцип замещения утраченного заработка или дохода трудозанятому населению. Принципиальным моментом компенсации последствий социального страхового случая является также отсутствие проверки нуждаемости, т.е. проверки материального положения застрахованного лица.

Иная ситуация складывается с не страховыми социальными рисками. Они лежат в основе организации системы государственной социальной помощи определенным категориям нуждающихся граждан. Размер оказываемой социальной помощи за счет средств бюджета зависит от нуждаемости лиц. Целью таких социальных выплат, услуг является доведение уровня жизни лица (семьи) до прожиточного минимума. Р.И. Иванова по этому поводу отмечала, что бедность является самостоятельным социальным риском, объективно входящим в систему социальных рисков, обусловливающих необходимость существования специальных норм социального законодательства.

Основным признаком социально-обеспечительных отношений является его особый предмет - социальные блага. Во-первых, названные социальные блага, точнее социально-обеспечительные блага, призваны компенсировать, минимизировать последствия социальных рисков (страховых и не страховых) утраты (снижения уровня) лицом (семьей) средств к существованию, необходимость в несении расходов, признаваемых социально значимыми, устранение последствий трудной жизненной ситуации.

Во-вторых, социальные блага как предмет социально-обеспечительных отношений - понятие комплексное и объединяет как материальные, так и нематериальные блага. Между тем, в теории права социального обеспечения традиционно сохраняется определение социально-обеспечительных отношений как имущественных, поскольку, как отмечают многие авторы, их предметом являются материальные блага, передаваемые нуждающимся в собственность или в пользование, либо услуги, также обладающие потребительской стоимостью. На наш взгляд, наряду с материальными социальными благами все большую роль начинают играть нематериальные, личные по своему характеру социальные блага, которые не имеют потребительской стоимости.

Начнем с традиционных социальных благ материального характера. По форме их предоставления они подразделяются на социальные блага, предоставляемые: 1) в денежной форме (пенсии, социальные пособия, субсидии на оплату жилья и коммунальных услуг, безвозмездные субсидии на приобретение жилых помещений отдельными категориями граждан; компенсационные, страховые и иные социальные выплаты); 2) в натуральной форме (жизненно необходимые (социальные) товары, социальные услуги).