Понятие и состав уголовно-исполнительных правоотношений

2.1 Информационный аспект уголовно-исполнительных правоотношений

Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года ставит, в частности, задачи по повышению эффективности управления уголовно-исполнительной системой, в том числе путем формирования современной информационной и телекоммуникационной инфраструктуры, внедрения современных технологий и технических средств в практику исполнения наказаний. Выполнение поставленных задач тесно связано с развитием правовой регламентации информационных процессов, возникающих в деятельности подразделений ФСИН России Кондрат, И. Н. Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно-процессуальных отношений. Москва: Форум, 2014 - С. 33..

Один из ключевых, с нашей точки зрения, вопросов, который необходимо разрешить, надо сформулировать таким образом: возможно ли рассматривать информационные взаимосвязи в рамках только информационных правоотношений либо это можно эффективно сделать и в пределах иных правовых взаимосвязей, например уголовно-исполнительных правоотношений?

Существует достаточно много исследований, авторы которых показывают возможность рассмотрения информационных начал различных отраслей права. Так, по мнению М. И. Брагинского, «...права и обязанности, связанные с движением информации, по общему правилу, входят составной частью в содержание более общего правоотношения... Будучи тесно связанным с основным правоотношением, информационное правоотношение обладает его важнейшими структурными особенностями, которые определяют отраслевую принадлежность информационного правоотношения». Исходя из этого он высказывает мнение о существовании административных информационных, гражданских информационных и иных отраслевых информационных правоотношений и полагает, что «информационные отношения обычно не составляют самостоятельного объекта правового регулирования… нормы, которые их регламентируют, входят в состав той отрасли права, которая регулирует основные отношения». Таким образом, информационное отношение представляется вторичным по отношению к основному отраслевому.

Исследуя трудовые правоотношения, В. И. Савич делает вывод: «...поскольку в любом правоотношении права и обязанности по поводу передачи информации имеют много общего и, главное, одинаковое содержание, то представляется возможным эту правовую связь по поводу информации обозначить как информационное правоотношение, не отрывая его от отраслевого, так как информационное правоотношение может существовать только в рамках отраслевого, являясь его неотъемлемой частью, его элементом». Схожую позицию занимает В. А. Дозорцев: «Информационные отношения чрезвычайно разнообразны, они имеют очень много объектов, каждому из которых соответствуют свои методы регулирования».

Что является критерием для определения вида правоотношения? Согласно одной из распространенных точек зрения определяющим здесь выступает объект правоотношения.

В соответствии с рассматриваемой позицией правовая природа объекта правоотношения прежде всего и определяет вид самой правовой взаимосвязи. Например, если объектом правоотношения выступает недвижимое имущество, следовательно, речь идет о гражданско-правовых отношениях; если объектом является свидание осужденного, то мы имеем уголовно-исполнительные правоотношения; если подразумевается информация, то проводится анализ информационного правоотношения.

Однако существует и другая, с нашей точки зрения, более оправданная позиция, в соответствии с которой классификация правоотношения только по признаку объекта не всегда позволяет разграничить между собой правоотношения различной природы. Один и тот же объект может иметь правоотношения с разными субъектами, неодинаковым характером и отличающимися методами правового регулирования. Например, считается, что объектом уголовно-исполнительных правоотношений являются продукты питания, приобретаемые осужденными. Вместе с тем понятно, что продукты питания могут быть объектом и гражданско-правового, и административного, и уголовно-исполнительного отношения. Каждое из них, несмотря на один объект, обладает собственным субъективным составом, характером и урегулировано нормами разных отраслей права. Причем это могут быть действительно физически одни и те же продукты, но в одном случае между осужденными и государством в лице сотрудников УИС складываются уголовно-исполнительные правоотношения, а в другом случае - между администрацией исправительного учреждения и торговой организацией, у которой указанные продукты были закуплены, складываются гражданско-правовые отношения.

Подобную ситуацию можно объяснить тем, что критерием для выделения предмета регулирования той или иной отрасли права является не только объект общественных отношений, но и другие особенности отношений, прежде всего характер связи субъектов отношения (основанный на координации либо, напротив, на началах субординации), основания возникновения, изменения, прекращения правоотношения (юридическими фактами). Правоотношения существенно различаются своим субъектным составом. Таким образом, для определения юридической природы правоотношения необходимо анализировать все его структурные элементы, среди которых в первую очередь выделяются: субъекты, объект и содержание, а также юридические факты. Постараемся применить данный подход к разрешению поставленного нами основного вопроса.

В соответствии с плюралистическим пониманием природы объектов уголовно-исполнительных правоотношений ими являются материальные и нематериальные блага, по поводу которых возникают правоотношения в сфере исполнения и отбывания наказаний. Основанием возникновения части правоотношений данного рода является стремление осужденных или сотрудников УИС получить информацию определенного вида. В некоторых случаях нормы уголовно-исполнительного права напрямую указывают на информацию как на объект регламентируемого правоотношения. В качестве иллюстрации правоотношений такого рода можно выделить взаимосвязи, регламентированные ч. 1 ст. 12, ст. 17, ч. 1 ст. 28 УИК РФ.

Вместе с тем чаще всего встречается другая ситуация, когда, на первый взгляд, объектом уголовно-исполнительных правоотношений становятся материальные объекты. Однако при более вдумчивом анализе становится понятно, что субъектов правоотношения интересует не сам предмет по себе, а информация, на нем зафиксированная. Примерами правовых норм, регламентирующих подобного рода правоотношения, может служить содержание ст. 35, 37, 61, 159 УИК РФ. Хотелось бы обратить внимание на то, что для понимания сути правоотношения, с нашей точки зрения, необходимо выделить конкретный интерес, ту цель, которую преследуют участники уголовно-исполнительного правоотношения. Для субъектов может представлять интерес сам носитель информации как материальная вещь, в этом случае предмет и будет являться основным объектом правоотношения. В другом случае участников правоотношения интересует информация, зафиксированная определенным образом, следовательно, именно она и станет основным объектом правоотношения данного рода Кондрат, И. Н. Уголовная политика государства и нормативное правовое регулирование уголовно-процессуальных отношений. Москва: Форум, 2014 - С. 34-35..

Необходимо подчеркнуть, что существуют разнообразные формы представления информации, например: импульсы электромагнитного поля, документ на бумажном носителе, фотография, различного рода доказательства. В свою очередь, это приводит к появлению большего количества уголовно-исполнительных правоотношений, имеющих различные внешние характеристики, но, по сути, они направлены на практическую реализацию правил, определяющих информационные процессы исполнения и отбывания наказаний.

На основании изложенного можно заключить, что информация во многих формах ее представления может выступать объектом уголовно-исполнительных правоотношений.

В соответствии с одним из утвердившихся подходов субъектами уголовно-исполнительных правоотношений являются лица, обладающие уголовно-исполнительной правосубъектностью, способные реализовать в правоотношениях субъективные права и юридические обязанности, направленные на выполнение задач, предусмотренных уголовно-исполнительным законодательством.

В указанной формулировке закреплено несколько критериев определяемого понятия. Первый из них связан с тем, что субъект уголовно-исполнительного права должен обладать уголовно-исполнительной правосубъектностью и следовательно, иметь соответствующие права и обязанности, определяемые нормами уголовно-исполнительного права, а также реальную возможность собственными действиями реализовывать упомянутые права и исполнять возложенные обязанности. Необходимо подчеркнуть, что данные требования должны быть закреплены именно нормами уголовно-исполнительного права. Если мы отрицаем данный факт и допускаем возможность закрепления прав и обязанностей субъектов уголовно-исполнительного права иными отраслями права, нам очень сложно будет в дальнейшем вести речь о разграничении отраслей права, как таковых. Именно в этом направлении необходимо исследовать возможности субъектов уголовно-исполнительных правоотношений в информационной среде. В данном случае права и обязанности субъектов определяются нормами уголовно-исполнительного, а не иного права, именно в нормативных документах уголовно-исполнительного характера закрепляется правовой статус участников рассматриваемых правоотношений, которые в соответствии с требованиями права имеют возможность участвовать в информационных процессах пенитенциарного характера.

Второй критерий определяется задачами, для выполнения которых субъекты уголовно-исполнительного права вступают в конкретные уголовно-исполнительные правоотношения. В соответствии с ч. 2 ст. 1 УИК РФ данными задачами являются: регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации. Вместе с тем в рамках решения указанных задач могут ставиться дополнительные, которые способствуют достижению указанных ориентиров. К их числу можно и должно отнести задачи информационного характера, причем они не являются самодостаточными и неразрывно связаны с положениями ч. 2 ст. 1 УИК РФ. В рамках уголовно-исполнительных правоотношений возникают информационные взаимосвязи, направленные, главным образом, на регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрану их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации.

Следовательно, если права и обязанности конкретного субъекта правоотношения регламентируются нормами уголовно-исполнительного права и данный субъект реализует указанные правовые возможности для достижения целей, определенных опять-таки уголовно-исполнительным законом, то рассматриваемое лицо будет считаться субъектом именно уголовно-исполнительных правоотношений, в том числе при выполнении действий информационного содержания.

С нашей точки зрения, именно комплексный взгляд может помочь определить, участником каких правоотношений является конкретное лицо.

В соответствии с общепризнанными нормами в содержании правоотношения можно выделить материальную и юридическую составляющие. Материальное содержание правоотношения - это фактическое поведение участников конкретной правовой взаимосвязи. Юридическое содержание правоотношения - это взаимные субъективные указанные юридические права и обязанности, связывающие конкретных участников правоотношения, то есть в конкретном уголовно-исполнительном правоотношении праву одного субъекта соответствует обязанность другого, возможность совершить действие одним участником обеспечивается необходимостью обеспечить данную возможность другим. Юридическое содержание уголовно-исполнительных правоотношений - это взятые в единстве специфические права и обязанности субъектов данных правоотношений. Они должны быть регламентированы уголовно-исполнительным законодательством. Следовательно, если в процессе реализации уголовно-исполнительного правоотношения происходит передача информации от одного лица другому в соответствии с правилами, установленными уголовно-исполнительным законодательством, то взаимные права и обязанности участников рассматриваемого правоотношения представляют собой содержание именно уголовно-исполнительного правоотношения.

Правовые нормы, определяющие порядок и условия использования информации в процессе исполнения и отбывания наказания, имеют совершенно конкретную цель своего регулирования (она лежит прежде всего в сфере исполнения и отбывания уголовных наказаний) и используют информационные начала исключительно для достижения данных целей. Например, п. 7 ч. 1 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений содержит требование знакомить вновь прибывших в исправительное учреждение осужденных с разнообразной информацией. Однако эта информация сообщается не просто так, а для предупреждения со стороны осужденных нарушений правил отбывания наказаний. И таких примеров можно привести множество.

Таким образом, информация может рассматриваться в некоторых случаях как основание возникновения уголовно-исполнительных правоотношений. В процессе исполнения уголовных наказаний возникают взаимосвязи между субъектами правовых отношений по поводу поиска, использования и распространения различных сведений. Правовое положение данных субъектов регламентируется уголовно-исполнительным законодательством. Эти процессы существуют, как правило, только в контексте исполнения (отбывания) наказания. Соответствующие взаимные права и обязанности, составляющие юридическое содержание рассматриваемых правоотношений, регламентируются именно нормами уголовно-исполнительного права.

Таким образом, можно вполне корректно говорить об информационных взаимосвязях в рамках уголовно-исполнительного права. В свою очередь, существование уголовно-исполнительных правоотношений информационного характера позволяет вести речь об информационной составляющей как самого уголовно-исполнительного законодательства, так и процесса исполнения и отбывания наказания. Следовательно, существует возможность использования норм уголовно-исполнительного права для регламентации информационных процессов, возникающих в деятельности уголовно-исполнительной системы.

2.2 Некоторые проблемы субъектного состава уголовно-исполнительных правоотношений

Предметом регулирования уголовно-исполнительного права являются общественные отношения, возникающие в процессе исполнения уголовных наказаний, между осужденными и государством в лице его органов, исполняющих наказания. Данная точка зрения - общепризнанна.

В настоящее время в теории уголовно-исполнительного права наметилась тенденция, направленная на расширение состава участников уголовно-исполнительных правоотношений. К их числу относят органы государственной власти и местного самоуправления, депутатов органов представительной власти, попечительские советы и родительские комитеты, создаваемые при исправительных учреждениях, родственников осужденных, международные организации в лице специальных правовых органов и правозащитных организаций.

Авторы, разделяющие данную точку зрения, основываются на положениях ч.2 ст. 2 УИК РФ, где существенно расширено содержание уголовно-исполнительного законодательства. Помимо таких «традиционных» сфер, как регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, применения средств исправления осужденных, порядка деятельности учреждений и органов, исполняющих наказания, к ведению уголовно-исполнительного законодательства отнесены вопросы применения иных мер уголовно-правового характера, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, участия в исправлении осужденных органов государственной власти и местного самоуправления, иных организаций, общественных объединений и граждан, порядок освобождения от наказания и оказания помощи освобождаемым лицам. В Общей и Особенной частях УИК РФ содержатся нормы (ст. ст. 14, 24, 142, 180), конкретизирующие вышеуказанные положения (но их анализ не относится к предмету настоящей статьи).

Вместе с тем следует отметить, что законодатель произвольно расширяет субъектный состав уголовно-исполнительных правоотношений, внося изменения в другую отрасль российского права - уголовное право Досюкова, Т. В. Уголовно-исполнительное право. Москва: Изд-во Омега-Л, 2014 - С. 68..

В частности, в соответствии с ч. 2 ст. 88 УК РФ штраф может быть назначен несовершеннолетнему осужденному как при наличии у него самостоятельного заработка и имущества, на которое может быть обращено взыскание, так и при отсутствии таковых. В последнем случае назначенный несовершеннолетнему штраф по решению суда может взыскиваться с родителей или иных законных представителей осужденного с их согласия.

Следует отрицательно оценить данную новеллу, поскольку она противоречит фундаментальным положениям уголовного права, криминологически необоснованна и лишена уголовно-исполнительного механизма принудительной реализации.

В соответствии со ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина.

Будучи элементом охранительного уголовно-правового отношения, уголовная ответственность связана с обязанностью претерпевать неблагоприятные последствия, предусмотренные уголовным законом для лица, совершившего преступление. Среди таких последствий на первом месте стоит уголовное наказание. Обвинительный приговор суда, поскольку им применяется санкция конкретной уголовно-правовой нормы к конкретному лицу, реализует на практике указанную обязанность и после вступления в законную силу дает начало уголовно-исполнительным правоотношениям.

Не подлежит сомнению, что лицо, совершившее преступление и бывшее субъектом охранительного уголовно-правового отношения, в случае признания его виновным по приговору суда и назначения ему наказания становится субъектом и уголовно-исполнительного правоотношения. Субъект уголовной ответственности превращается, таким образом, в осужденного - в субъекта, обязанного отбывать уголовное наказание, нести физические, имущественные и моральные лишения, составляющие его сущность.

Однако анализируемая нами норма искусственно разрывает взаимосвязь между охранительным уголовным и уголовно-исполнительным правоотношением.

Несовершеннолетний преступник, будучи в полной мере субъектом уголовной ответственности и адресатом государственного порицания, выраженного в обвинительном приговоре, не становится полноценным осужденным, поскольку обязанность отбывать назначенное ему наказание возлагается на третьих лиц, преступления не совершавших.

Представляется, что здесь не может идти речи и об ответственности родителей за «плохое воспитание своего ребенка». Статей 156 УК РФ предусмотрен самостоятельный состав преступления - «неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего родителем или иным лицом, на которое возложены эти обязанности». В случае совершения родителем такого деяния возникнут новые уголовно-правовые отношения, субъектом которых он и станет. При условии осуждения за указанное преступление и назначении наказания данное лицо будет привлекаться к участию в уголовно-исполнительных правоотношениях. Однако никакой связи с преступлением, совершенным несовершеннолетним, в данном случае не будет.

В соответствии с ч. 2 ст. 43 УК РФ и ч. 1 ст. 1 УИК РФ одной из целей применения наказания является исправление осужденного. Под этим понимается формирование у него уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития (ч. 1 ст. 9 УИКРФ). Таким образом, исправление предполагает осознание лицом неправильности, неправомерности своих действий, их осуждение, формирование чувства раскаяния и желания изменить свое поведение в будущем.

Представляется, что уплата штрафа за несовершеннолетнего его родителями или иными лицами вряд ли способна породить у него угрызения совести, нравственные переживания и стремление изменить свое поведение. Скорее это укрепит чувство фактической безнаказанности, породит уверенность в том, что взрослые «за все заплатят», «решат проблему», и создаст психологическую основу для продолжения противоправной деятельности.

Регулируя порядок и условия исполнения и отбывания уголовных наказаний, УИК РФ предусматривает и последствия злостного уклонения от их отбывания. Применительно к штрафу последствия злостного уклонения от его уплаты дифференцированы в зависимости от того, в качестве какого наказания - основного или дополнительного - он был назначен.

В соответствии с ч. 2 ст. 32 УИК РФ в отношении осужденного, злостно уклоняющегося от уплаты штрафа, назначенного в качестве основного наказания, судебный пристав-исполнитель направляет в суд представление о замене штрафа другим видом наказания. Согласно ч. 5 ст. 46 УК РФ такая замена осуществляется другими наказаниями в пределах санкции статьи Особенной части УК РФ, по которой лицо было осуждено. В случае злостного уклонения от уплаты штрафа, назначенного в качестве дополнительного наказания, судебный пристав-исполнитель на основании ч. 3 ст. 32 УИК РФ производит принудительное взыскание штрафа в порядке, предусмотренном гражданским законодательством РФ и федеральным законом «Об исполнительном производстве».

Следует отметить, что данный порядок принуждения к добровольному исполнению обязанности по уплате штрафа не срабатывает в том случае, если, согласившись выплатить штраф, назначенный несовершеннолетнему преступнику, его родители или законные представители по тем или иным причинам в дальнейшем откажутся от уплаты.

Дело в том, что судебный пристав-исполнитель может применить меры, предусмотренные ч. ч. 2 и 3 ст. 32 УИК РФ только в отношении лица, злостно уклоняющегося от уплаты штрафа Лебедев, С. Я. Уголовно-исполнительное право. Москва : ЮНИТИ : Закон и право , 2014 - С. 58..

Таковым, в соответствии с ч. 1 ст. 32 УИК РФ может быть признан только осужденный, не уплативший штраф либо его часть в установленный законом срок.

Поскольку на осужденного несовершеннолетнего не возложена обязанность по уплате штрафа, он не может нести ответственность ни в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 46 УК РФ, ни в гражданско-правовом порядке. В то же время третьи лица, взявшие на себя обязанность по уплате штрафа и фактически допустившие злостное уклонение от его уплаты, не могут быть привлечены к какому-либо виду юридической ответственности, поскольку они не являются осужденными.

Таким образом, уплата штрафа вместо несовершеннолетнего преступника третьими лицами становится в полной мере делом их доброй воли. Уголовно-исполнительное правоотношение, возникающее после вступления в законную силу такого «странного» приговора суда не снабжено никаким механизмом принудительной реализации.

На эту проблему было обращено внимание и в юридической литературе. По мнению С. С. Утиной, «фактически создана законодательная основа обмана суда родителями (иными законными представителями) несовершеннолетнего преступника».

Мы далеки от мысли о том, что законодатель действовал в интересах недобросовестных родителей несовершеннолетних преступников. Указанный пробел в законодательстве возник скорее потому, что разработчики поправок в УК РФ упустили из виду объективно существующую взаимосвязь между охранительными уголовно-правовыми и уголовно-исполнительными правовыми отношениями, а также преемственность участвующих в них субъектов.

уголовный исполнительный правоотношение субъектный

Заключение