Анализ проблем уголовной ответственности за уклонения от прохождения военной и альтернативной гражданской службы

По мнению А.В. Сапсая, «деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 ст. 332, совершаются умышленно, с прямым или косвенным умыслом. При этом отношение виновного к последствиям неисполнения приказа может характеризоваться и неосторожностью. Преступление, квалифицируемое по ч. 3 ст. 332, совершается по неосторожности, оно является результатом небрежного или недобросовестного отношения виновного к службе».

В свою очередь О. К. Зателепин, ссылаясь на положения ч. 2 ст. 24 УК РФ, предлагает такой вариант решения: в ч. 1 ст. 332 УК РФ вина может быть как умышленная, так и неосторожная, а в ч. 2 данной статьи - только умышленная, поскольку в противном случае никакой разницы между ней и ч. 3 не было бы.

В данном случае имеется определенное противопоставление ч. 3 рассматриваемой статьи (неисполнение приказа вследствие небрежного либо недобросовестного отношения к службе, повлекшее тяжкие последствия) и ч. 1, 2, в которых говорится о неисполнении подчиненным приказа начальника, отданного в установленном порядке, причинившем существенный вред интересам службы (ч. 1) и том же деянии, совершенном группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а равно повлекшим тяжкие последствия (ч. 2). Противопоставление видится в использовании законодателем эпитетов «небрежный, недобросовестный»: по смыслу закона получается, что в первых двух случаях речь идет о сознательном невыполнении приказа. Если обратиться к словарям русского языка, то там можно встретить такое толкование указанных терминов: «небрежный - нестарательный, относящийся без должной тщательности к своим обязанностям, работе», «недобросовестный - выполненный плохо, небрежно, без достаточного усердия». Исходя из такого понимания, можно предположить, что в ч. 3 ст. 332 УК РФ описываются ситуации, при которых военнослужащие, не имея намерения специально не исполнить отданный им в установленном порядке приказ, тем не менее не выполняют порученное им задание по причине безответственного отношения к своим обязанностям и воинскому долгу. Более того по указанной части ст. 332 УК РФ должны квалифицироваться ситуации, когда военнослужащие начинали реально осуществлять действия, являющиеся содержанием полученного приказа, но в результате халатного отношения не достигали нужного результата. В любом случае в этих ситуациях речь может идти только о неосторожной форме вины по отношению к самому неисполнению приказа и тем более по отношению к наступившим последствиям.

В свою очередь, в ч. 1 и 2 речь идет о случаях осознанного неисполнения отданного приказания, которое может выражаться в очевидном, демонстративном бездействии, а также маскироваться под выполнение отданного поручения, без цели реально его исполнить (создание видимости работы). Поэтому мы считаем, что здесь необходимо говорить только об умышленной форме вины по отношению к факту неисполнения приказа и о любой - по отношению к последствиям.

Также хотелось бы обратить внимание на цель воинских преступлений. Во многих статьях главы 33 УК РФ она не указывается в качестве конструктивного признака состава отдельных преступлений. Тем не менее, ее установление является обязанностью органов предварительного расследования и суда по каждому уголовному делу о воинском преступлении. Это связано с тем, что она влияет на квалификацию содеянного. По многим умышленным преступлениям против военной службы необходимо проверить, не было ли деяние совершено в целях оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности России, а при ее установлении - квалифицировать содеянное по ст. 275 УК РФ (государственная измена).

Помимо этого, цель может играть роль разграничивающего признака, позволяющего отграничить одно воинское преступление от другого. Так, например, дезертирство (ст. 338) по всем объективным признакам может совпадать с составом самовольного оставления части. Поэтому единственным критерием их отличия друг от друга является цель - для дезертирства она традиционно определяется как намерение вовсе уклониться от военной службы.

Помимо указанных теоретических проблем определения признаков субъективной стороны преступлений против военной службы хотелось бы обратить внимание на ряд проблемных моментов, которые возникают в практической деятельности органов предварительного расследования и судов по данной категории преступлений.

1. Необоснованная квалификация действий осужденного как воинского преступления при реальном отсутствии умысла на совершение такового. Так, приговором Красноярского гарнизонного военного суда от 5 августа 2011 г. Пр. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 337 и ч. 1 ст. 338 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Судом первой инстанции установлено два периода уклонения Пр. от военной службы: с 30 декабря 2009 г. по 21 января 2010 г. (временное) и с 25 марта 2010 г. по 25 апреля 2011 г. (с намерением не приступать к исполнению воинских обязанностей вовсе).

В ходе кассационного рассмотрения окружной военный суд, основываясь на обстоятельствах, установленных материалами дела, указал, что второй период уклонения вменен осужденному обоснованно, что подтверждается соответствующими доказательствами.

Вместе с тем в материалах дела имеется предписание следователя от 30 декабря 2009 г., во исполнение которого Пр. прибыл в этот же день в Красноярскую ГКБ № 6, откуда сразу же был направлен в другое лечебное учреждение - Березовскую ЦРБ, где он прошел обследование и лечение. На стационарное лечение Пр. поступил в больницу только 21 января 2010 г., после появления свободных мест.

Согласно подпункту «з» п. 1 ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», военнослужащий считается исполняющим обязанности военной службы в случае нахождения на лечении, следования к месту лечения и обратно.

Таким образом, в период с 30 декабря 2009 г. по 21 января 2010 г. Пр. от прохождения военной службы не уклонялся, а исполнял предписания следователя по прохождению обследования и лечения.

Указанные обстоятельства подтверждаются соответствующими выписками из медицинской карты амбулаторного больного, показаниями лечащего врача, а также справкой и выписным эпикризом, имеющимися в материалах дела.

Представляется, что при таких обстоятельствах в действиях Пр. отсутствовал умысел на самовольное оставление места службы в указанный период. Поэтому мы считаем обоснованным, что Западно-Сибирский окружной военный суд отменил в соответствующей части вышеуказанный приговор и прекратил уголовное дело.

2. Отсутствие в приговоре описания признаков состава преступления (в частности, умысла), неприведение доказательств их наличия. Так, по делу установлено, что Ал. 12-13 марта 2010 г. в вечернее время в уединенном месте помещения казармы части, в целях личного обогащения, угрожая избиением, потребовал от сослуживца Др. в ближайшее время передать ему 1500 руб. для собственных нужд.

В дальнейшем, с этой же целью, применяя насилие, а также угрозы применения насилия, он требовал от потерпевшего передавать ему части указанной суммы денег. Действия Ал. квалифицированы судом по п. «в» ч. 2 ст. 163 УК РФ и по ч. 1 ст. 335 УК РФ.

Между тем из материалов дела было видно, что умысел осужденного был направлен только на изъятие чужого имущества. Имелся ли в его действиях умысел на нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, материалами дела не установлено.

В свою очередь по смыслу ст. 335 УК РФ применение физического насилия одним военнослужащим к другому может быть признано нарушением уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности лишь в том случае, если оно применено в связи с исполнением потерпевшим обязанностей по военной службе, либо при исполнении хотя бы одним из этих обязанностей либо когда применение насилия, хотя непосредственно и не связано с исполнением обязанностей по военной службе, было сопряжено с очевидным для виновного нарушением порядка воинских отношений и выражало явное неуважение к воинскому коллективу.

Учитывая, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства о совершении Ал. указанного деяния по вышеописанным мотивам, мы находим абсолютно обоснованным решение Президиума Восточно-Сибирского окружного военного суда исключить из обвинения ч. 1 ст. 335 УК РФ.

3. Неправильное установление цели преступления.

Так, приговором Барнаульского гарнизонного военного суда П. осужден по ст. 338 ч. 1 УК РФ. Дезертирство им совершено в период с 25 января 2007 г. по 29 января 2009 г..

Между тем анализ материалов дела заставляет усомниться в наличии у виновного цели вовсе уклониться от исполнения обязанностей военной службы, которая является обязательным признаком дезертирства.

Как усматривалось из показаний самого осужденного, свидетелей Б., Хр. и С., П. в октябре 2006 г. в установленном порядке подал рапорт о досрочном увольнении с военной службы по личным обстоятельствам, и по нему командование инициировало вопрос такого увольнения.

Незаконно не выходя на службу с 25 января 2007 г., П., по его пояснениям, ожидал решения вопроса об его увольнении, проживая по месту, известному командованию части, о чем свидетельствует то, что офицер Хр. в апреле 2007 г. разыскал его. При этом П. по предложению Хр. оформил ряд документов, необходимых для досрочного увольнения с военной службы уже по несоблюдению с его стороны условий контракта, подписав при этом лист беседы о предстоящем увольнении.

Добровольность поступления П. на военную службу по контракту предполагает и возможность досрочного увольнения этого лица по основаниям, установленным в Федеральном законе «О воинской обязанности и военной службе».

Поставив перед командованием такой вопрос до начала уклонения от военной службы, а затем незаконно выведя себя из сферы воинских правоотношений, П. рассчитывал на ожидаемое для себя положительное решение, что свидетельствует об умысле виновного лишь на временное уклонение от военной службы.

Как справедливо в своем определении отметил Западно-Сибирский окружной военный суд: «…при таких обстоятельствах утверждение осужденного о неоднократном возбуждении им процесса своего увольнения с военной службы, каждый раз поддержанного командованием части, исследованными в судебном заседании доказательствами не опровергнуто».

В связи с изложенным мы считаем, что суд кассационной инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что уклонение П. от военной службы изначально носило временный характер, и справедливо переквалифицировал содеянное с ч. 1 ст. 338 УК РФ на ч. 4 ст. 337 УК РФ.

Обратным примером может служить рассмотренное Читинским гарнизонным военным судом дело рядового М., осужденного за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 337 УК РФ.

Органами предварительного следствия М. обвинялся в дезертирстве. При этом в основу обвинения М. были положены обстоятельства длительного уклонения его от военной службы - свыше 3 лет, а также то, что он скрывал свою принадлежность к армии, работал на временных работах и цели продолжить военную службу не имел.

Однако, как установил суд, М. с целью временного уклонения от военной службы 29 марта 2006 г. самовольно оставил часть и уехал к месту жительства родителей, где стал проводить время по своему усмотрению. 10 июня 2009 г. М. обратился в следственный отдел по Читинскому гарнизону и заявил о себе.

Расценивая указанные действия М. как самовольное оставление части продолжительностью свыше одного месяца и переквалифицировав их на ч. 4 ст. 337 УК РФ с ч. 1 ст. 338 УК РФ, суд сослался на последовательные показания М. о том, что он хотел временно отдохнуть от военной службы. При этом суд пришел к выводу, что об отсутствии умысла на дезертирство свидетельствовало и объективное поведение подсудимого, который в период незаконного пребывания вне воинской части проживал по месту жительства родителей, не скрывался и легализовать свое положение не пытался, добровольно явился в следственные органы и заявил о себе. Кроме того, по мнению суда, об этом свидетельствовали показания свидетелей из числа родственников М., пояснявших, что М. в период с апреля 2006 г. по июнь 2009 г. постоянно высказывал намерение обратиться в военную прокуратуру, чтобы разобраться в вопросе прохождения военной службы.

Квалификация действий М. как самовольного оставления части продолжительностью свыше одного месяца, в данном случае вызывает определенные сомнения. Очевидно, что для правильной оценки содеянного необходимо было подробно изучить цели и мотивы действий виновного. В первую очередь по этому поводу должен был быть подробно допрошен сам обвиняемый, после чего его показания должны были быть тщательно проверены и сопоставлены с другими доказательствами. Но как показывает анализ материалов дела, суд при вынесении приговора основывался только на показаниях подсудимого.

Между тем суду надо было проанализировать в совокупности все преступное поведение М. на протяжении трех лет уклонения: его отношение к военной службе, факты бездействия и непринятия мер по прекращению своих преступных действий по уклонению от прохождения военной службы, факт его трудоустройства в указанный период, длительность пребывания вне части.

4. Использование неправильных формулировок при описании признаков субъективной стороны преступлений против военной службы. Как показывает анализ материалов уголовных дел о преступлениях, предусмотренных главой 33 УК РФ, органы предварительного расследования и суды далеко не всегда приводят корректные формулировки тех признаков состава преступления, которые являются конструктивными. Так, нам встречались следующие описания целей преступлений, предусмотренных ст. 337 и 338 УК РФ: «с целью отдохнуть от военной службы», «с целью отдохнуть от исполнения обязанностей военной службы», «желая отдохнуть от военной службы», «стремясь избежать обязанности по несению военной службы», «имея намерение прекратить выполнение обязанностей военной службы» и т.п.

Представляется, что во всех указанных вариантах говорится о мотиве данных преступлений, но не о цели. Поэтому мы считаем справедливым высказанные замечания окружных военных судов о необходимости указания в приговорах цели временно уклониться от военной службы (для ст. 337 УК РФ), а в случаях совершения дезертирства - с целью вовсе уклониться от прохождения военной службы.

Подводя итог, хотелось бы отметить, что этим проблемы субъективной стороны преступлений против военной службы, безусловно, не исчерпываются, - они гораздо объемнее и многограннее.

Поэтому мы считаем необходимым продолжать исследования всех сложных вопросов, связанных с квалификацией указанной группы преступлений, ведь в конечном итоге это окажет положительное влияние на состояние законности в рядах Вооруженных Сил РФ и обеспечит обороноспособность нашей страны.

Заключение

мобилизация военный правовой уголовный

Таким образом, опираясь на выводы, с целью совершенствования действующего законодательства, предлагается:

1) статью 328 УК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Статья 328. Уклонение от призыва на военную службу по мобилизации:

1. Уклонение от призыва на военную службу по мобилизации при отсутствии законных оснований для освобождения от этой службы наказывается…

2. То же деяние, совершенное в военное время, наказывается…

Примечание. Призывник, военнообязанный освобождается от уголовной ответственности в военное время, если до окончания очередного призыва по мобилизации он добровольно явится на призывной пункт».

2) пункт «б» ч. 3 ст. 23 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» необходимо изложить в следующей редакции:

3. Не подлежат призыву на военную службу граждане:

б) имеющие неснятую или непогашенную судимость за совершение преступления, за исключением граждан, осужденных за уклонение от призыва на военную службу или от прохождения альтернативной гражданской службы».

Литература

1. Адельханян, Р.А. Военные преступления в современном праве / Р.А. Адельханян; Дипломатическая акад. МИД России. Москва: Науч. кн., 2006 - 319с.

2. Антипьева Н.В. Военное право: учебное пособие / Н.В. Антипьева; Федеральное агентство по образованию, Гос. образовательное учреждение высш. проф. образования Омский гос. ун-т им. Ф.М. Достоевского. Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2008 - 290с.

3. Закомолдин Р.В. Преступления против военной службы и военные преступления: словарь-справочник (500 терминов, понятий и определений) / Р.В. Закомолдин. Москва: Nota Bene, 2013 - 133с.

4. Ионова Е.В. Типичные способы уклонения от прохождения военной и альтернативной гражданской службы : учебное пособие / Е.В. Ионова; М-во образования и науки Российской Федерации, Федеральное агентство по образованию, Гос. образовательное учреждение высш. проф. Образования. Саратов: Саратовская гос. акад. права, 2009 - 51с.

5. Плохова В.И. Уклонение от прохождения военной или альтернативной гражданской службы: монография / В.И. Плохова ; М-во образования и науки РФ, Алтайский гос. ун-т. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2013 - 103с.

6. Попов Л.Л. Военное право: учебник для студентов, обучающихся по специальности и направлениям «Юриспруденция» / Л.Л. Попов, Ю.И. Мигачев, С.В. Тихомиров; под ред. Ю.И. Мигачева Москва: Юристъ, 2008 - 575с.

Размещено на Allbest.ru