Пробелы в праве и способы их устранения
Понятие, причины и виды пробелов в праве. Пробел, как неполнота действующего нормативного акта, способы устранения пробелов и условия, при которых допускается устранения пробелов в праве. Субсидиарное применение права, значение аналогии закона и права.
| Рубрика | Государство и право |
| Вид | курсовая работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 15.11.2014 |
| Размер файла | 51,3 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«РОССИЙСКАЯ ПРАВОВАЯ АКАДЕМИЯ
МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
(РПА Минюста России)
ИРКУТСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ (ФИЛИАЛ)
(ИрЮИ (ф) РПА Минюста России)
КАФЕДРА ТЕОРИИ И ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
ПРОБЕЛЫ В ПРАВЕ И СПОСОБЫ ИХ УСТРАНЕНИЯ
Курсовая работа
Студентки 1 курса заочного отделения
бакалавр (на базе среднего (полного) общего образования)
Солдатенко Анастасии Юрьевны
Проверил: доц. О.В. Костюнина
г. Иркутск 2014 г.
Содержание
пробел право аналогия устранение
Введение
I. Понятие, причины и виды пробелов в праве
I.1 Пробел, как неполнота действующего нормативного акта
II. Способы устранения пробелов в праве
II.1 Субсидиарное применение права
II.2 Аналогия закона и аналогия права
Заключение
Список использованной литературы
Введение
В современной России в условиях трансформации политической и экономической жизни страны появление новых институтов хозяйствования и новых типов общественных отношений, не охваченных правовым регулированием, неизбежно. Мы живем в ситуации, когда законодатели, правотворческие органы не успевают за быстро меняющимися реалиями бытия, что чрезвычайно затрудняет работоспособное функционирование предприятий.
В настоящей курсовой работе я бы хотела остановить свое внимание на вопросах пробелов законодательства, которые являются сегодня центральными движущими силами развития права и законодательства страны в целом. Мы хотим признаваться правовым государством. Однако, как это не печально звучит, пока не будут максимально возможно урегулированы отношения, которые поддаются правовому воздействию и входят в правовое поле законодателя. Пока не будет должным образом воплощена в законе юридическая техника и усовершенствованы приемы и методы толкования права, наша страна будет оставаться лишь на пути к провозглашению себя правовым.
Различным категориям российских граждан регулярно приходится сталкиваться с нетипичными и крайне спорными, ситуациями. Запутанность и неопределенность, иными словами пробелы права нашей страны, на мой взгляд, одна из существенных проблем периода реформирования. Их наличие (пробелов) способствует возникновению не только мошенничества, но и целенаправленным экономическим преступлениям.
Несомненно, проблема наличия пробелов характерна для любого законодательства, однако она особенно ярко дает о себе знать в условиях развития нашего государства и соседней РФ, когда на смену одной системе управления пришла другая, которая пока еще не может охватить всех вопросов и заполнить все пустоты правовой действительности.
Таким образом, в своей работе я бы хотела остановиться на следующих аспектах: дать понятия пробела в праве, его различные трактовки с точки зрения теории государства и права, определить виды пробелов, причины их возникновения, а также способы их возможного восполнения. В мое поле зрения попадают также такие вопросы, как аналогия права и аналогия закона, условия и возможности их применения в различных отраслях законодательства, а также проблематика восполнения пробелов судьями на фоне проблемы разграничения судебной и законодательной власти.
Другими словами, целью и основной задачей моей работы является - выяснения путей восполнения и устранения пробелов в праве в условиях развития государства.
В введении я хотела бы дать несколько ключевых понятий данной работы.
В русском языке слово «пробел» имеет два значения. В прямом смысле - пробел определяется как пустое, незаполненное место, пропуск (например, в печатном тексте), в переносном -- как упущение, недостаток. При этом упущение характеризуется как неисполнение должного, недосмотр, ошибка по небрежности, а недостаток -- как несовершенство, изъян, погрешность или неполное количество чего-либо. Толковый словарь Ушакова онлайн. 13. 05. 14г.
Таким образом, о пробеле можно говорить как в случаях, когда имеется намеренно незаполненное пространство, не подлежащее заполнению в силу специфики самого предмета, так и в случаях, где пустое место является его изъяном, упущением в его формировании. Пробел в прямом смысле является необходимым качеством самого предмета, при утрате которого предмет перестает быть тем, чем он есть в действительности. Восполнение пробела из внутренних источников невозможно, а из внешних исключено, поскольку иначе создается качественно новое явление. Наоборот, принимая переносное значение слова, мы признаем тем самым необходимость устранения существующего недостатка. Там же. 13. 05. 14г.
В последнем смысле мы встречаем употребление термина «пробел» у В. И. Ленина. «Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности. Употребляем их неправильно. К чему говорить «дефекты», когда можно сказать недочеты или недостатки или пробелы?» -- писал он в заметке «Об очистке русского языка» Ленин В. И., Полное собрание сочинений, издание 5, том 40. Декабрь 1919 - 1920 Москва: Политиздание 1974. С. 49.
Глава I. Понятие, причины и виды пробелов в праве
С развитием любого общества исторически складывалась, трансформируясь от обычаев и религиозных норм до современного понятия права, система социальных регуляторов общественных отношений.
Не секрет, что в современном мире условия жизни меняются стремительно, а вслед за ними стремительно меняются и гражданско-правовые, экономические и другие отношения.
Особенно в последние десятилетия в нашей стране изменение основ общественной жизни, политической и социальной ориентации, производственных отношений и форм собственности, а так же нарастающие темпы развития политических, экономических, трудовых и других отношений, потребовало изменения всей системы правового регулирования. В итоге складывается ситуация когда законодатель в своей нормотворческой деятельности «не успевает» за реалиями жизни, возникают так называемые пробелы в праве.
Однако не только темпы развития общественных отношений могут служить причинами возникновения пробелов в праве, но и упущения самого законодателя, который возможно сделал неверную оценку существующих общественных отношений или в силу своего низкого уровня законотворческой культуры неточно выразился, тем самым создал противоречие между нормами.
Также некоторые юристы используют такое понятие как «преднамеренные» пробелы, то есть, законодатель преднамеренно переложил решение определенного вопроса течению времени или на правоприменительные органы.
К данным пробелам можно отнести и случаи, когда закон апеллирует такими абстрактными понятиями как добрые нравы, практика право применения и т. д.
Рассматривая историю данного вопроса видно, что проблема пробелов в праве существовала всегда, и каждую историческую эпоху требовалось свое решение. Еще Аристотель полагал, что пробелы в праве надо восполнять неизменными законами природы, естественным правом. В работах Ч. Беккария «О преступлениях и наказаниях» (1764) и Ш. Монтескье «Дух закона» (1748) закреплена идея абсолютного приоритета закона и беспробельности права. Явич Л. С.. Общая теория права. Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. С. 140
Пробел в праве - это полное или частичное отсутствие правовых установлений (норм), необходимость которых обусловлена развитием социальной жизни и потребностями практического решения дел.
Пробел в праве - это отсутствие нормы права, которая должна быть в системе права с точки зрения принципов и оценок самого права, или иначе - это такая ситуация, когда имеется факт, по своему характеру находящийся в сфере правового регулирования, требующий правового разрешения, однако норма права, его предусматривающая, отсутствует. Черданцев А. Ф. Теория государства и права: Учебник для вузов. - М.:Юрайт-М, 2002. С. 256-257
Очень важно отличать пробел в правовом регулировании от похожих явлений, например от ошибки в праве.
Ошибка в праве означает в общем неверную оценку объективно существующих условий и появления на этой основе не той законодательной воли, какую следовало бы отразить в нормативных актах. Мартышин О. В. Теория государства и права: учебник / под общ. ред. Т33 О. В. Мартышина. М. : Норма, 2007. С. 373
Отличительная черта пробела в праве состоит в том, что те фактические обстоятельства, в отношении которых отсутствует конкретное нормативное предписание, в общем и целом правом урегулированы: законодатель выразил здесь свою волю через урегулирование аналогичных обстоятельств, через общие нормы права, общие и отраслевые правовые принципы. Таким образом, пробелы представляют собой своего рода «пропуски» в правовом пространстве, в ткани юридических норм, которые нежелательны и в принципе должны быть исключены из общего правила, адекватного правового регулирования социальной сферы.
Пробелы могут быть различными. Прежде всего, выделяют пробелы во время появления: первичные (первоначальные), возникшие в момент издания нормативно-правовых актов, как правило, в результате упущения правотворческих органов, и последующие (вторичные), появившиеся после издания правовых актов, в процессе развития общественных отношений.
Пробелы могут быть в законах, в указах главы государства, в постановлении правительства, в инструкции министерства. В соответствии со структурой норм права выделяют пробел в гипотезе, пробел в диспозиции, пробел в санкции. Власов В.И. Теория государства и права: учебное пособие / Власов В. И., Власов Г. Б. - Изд. 2-е. Ростов н/Д: Феникс, 2012 С. 96 В принципе, пробелы в праве, как и случае полной правовой неурегулированности, должны устраняться законодателем по мере их обнаружения. Однако, в силу системности права, тесного взаимодействия элементов системы права, пробел в праве можно преодолеть еще в процессе реализации права, а именно - в процессе право применения. В связи с этим Алексеев С. С. вполне справедливо отмечает, что восполнение пробелов в праве - это специфическая форма (метод) применения действующего права, при котором юридическое дело решается в соответствии с волей законодателя, не нашедшей, однако, выражения в конкретных юридических предписаниях. Становится ясно и понятно, что существуют пробелы в праве особо при проведении кодификации. Эта проблема встает наиболее остро, когда выявляются сферы жизнедеятельности человека, неохваченные правом. При этом следует особое внимание уделять не только недостатком и неточностям действующего законодательства, но и глубже понимать сам правоприменительный процесс в целом. И действительно, ведь именно на практике чаще всего встает ребром вопрос об отсутствии той или иной нормы права, в отсутствии урегулированности спорных правоотношений, устранение пробелов в праве, на мой взгляд, ближе к практической деятельности, так как выявление пробелов требует столкновения правых норм и общественных отношений. Но, при любых обстоятельствах, практические рекомендации требуют сколько-нибудь развитой методологической базы. Вопрос о пробелах в праве в юридической науке возникает преимущественно в связи с применением и толкованием правовых норм, а также при решении общеметодологических задач правотворческого и правоприменительного процесса.
Право по содержанию есть совокупность конкретно определенных правил поведения людей. Понимание понятия пробел в законе или праве достаточно сложное и юридической литературе нет однозначной его трактовки, так как смешение фактических общественных отношений с правоотношениями и, особенно, их включение в понятие права, затрудняет уяснение вопроса о пробелах. Определяя право через нормы или совокупность норм, необходимо обращать внимание на применение права в общественных отношениях.
Однако мне бы хотелось отметить, что существуют действительные и мнимые пробелы в праве.
Действительный пробел - это действительное отсутствие нормы права, регулирующей конкретное общественное отношение, в том случае, когда такое отношение входит в сферу правового регулирования. Его следует отличать от мнимого или кажущегося пробела. Действительный пробел в праве может возникнуть с начала правового регулирования или вследствие развития новых отношений, которые не могли быть предусмотрены законодателем. Пробелы в праве объективно возможны, а в некоторых случаях просто неизбежны. Матузов Н. И. Теория государства и права. Курс лекций/ Под редакцией Матузова Н. и Малько А. В. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2001. -- С. 143 Вместе с тем, действует правило, что если существует пробел, то нельзя на этом основании отказать в официальной правовой оценке поведении лиц, оказавшихся в ситуации, которая находится в сфере правового регулирования. Проблематика дачи официальной правовой оценки спорного правоотношения, прежде всего, судами будет рассмотрена мною ниже.
Мнимым является пробел, когда определенный вопрос не регулируется правом, хотя, по мнению того или иного лица, группы лиц, должны быть урегулированы нормами права. Мнимые (кажущиеся) пробелы вытекают из представлений, когда полагают, что общественное отношение должно быть урегулировано правовой нормой, хотя на самом деле оно вообще находится вне той сферы, которое правом регулируется (любовь, дружба и т.п.). Обычно, такие представления характерны для людей несведущих в праве.
Говоря о понятии такой категории как пробел в праве можно остановиться на следующих его определениях.
Пробел в праве - несовершенство права, отсутствие реального содержания, которое должно являться необходимым его компонентом. Некоторые видят в праве и намеренные пробелы, что значит -- законодатель сознательно оставил вопрос, находящийся в поле его зрения, открытым с целью предоставить его решение течению времени или отдавал его на усмотрение практики. Необходима теоретическая разработка оснований оставления законодателем тех или иных вопросов без внимания.
Пробелы в праве - это своего рода дефекты и волеизъявление законодателя, когда не осознаются объектами право регулирования институты, подлежащие закреплению в праве. Пробелы - это дефекты системы права, когда отсутствуют отдельные нормы, а возможно и целые их совокупности. Помимо всего прочего, можно говорить и об объеме пробельности в праве: говорить о полном отсутствии необходимых нормативных актов либо о неполноте действующего нормативного акта. Объем пробелов - также важный момент в урегулировании правоотношений.
Говорить о полном отсутствии необходимых правовых актов можно, когда нормодатель не урегулировал обособленную совокупность общественных отношений, требующих закрепления правом, и поэтому отсутствуют конкретные нормы права. Если на регулирование каких-либо обстоятельств государственная воля проявлена, то можно говорить о пробелах в праве как о полном отсутствии нормативных актов. Лазарев В.В. Пробелы в праве и пути их устранения. Лазарев В.В. - М.: Юрид. лит., 1974. - стр. 93 Тут же хотелось бы подчеркнуть, что пробел отличается от ошибки, когда данные фактические отношения урегулированы, но в силу изменившихся условий времени, в силу новых потребностей и интересов правовое регулирование оказывается неправильным. Другими словами, пробел в праве есть всегда молчание права. Власов В.И. Теория государства и права: учебное пособие / Власов В. И., Власов Г. Б. - Изд. 2-е. Ростов н/Д: Феникс, 2012 С. 23 Правовые последствия не наступают в случаях квалифицированного молчания. Если законодатель не проявил положительной воли на их регулирование, это вовсе не означает, что он проявил отрицательную волю (это касается, прежде всего административного и уголовного законодательства).
Основными критериями установления пробелов выступают:
1. Потребность правового регулирования.
2. Не должны противоречить требованиям действующего законодательства и нормам права.
3. Научная и правовая политика законодателя в качестве критерия установления пробела.
4. Воля государства на создание соответствующих норм.
К сожалению, фактом является то, что достижение конечных целей права затрудненно и эффективность действующих норм снижается, когда полностью отсутствует необходимый нормативный акт. Говоря о пробеле в праве как о неполноте действующих актов, (речь идет о дефектах в оформлении государством своей воли, о неполном ее выражении посредством юридических норм), нельзя констатировать неполноту закона, если понимать ее как несоответствие содержания, логического смысла и буквального смысла, выраженного в его текстуальной форме, устраняемого путем толкования. Никакие приемы толкования не способны устранить действующие устаревшие законы, толкование которых лишь подчинено цели уяснения воли законодателя, заключенной в нормах права. С помощью различных приемов толкования уясняется воля законодателя, а с помощью расширительного или ограничительного толкования буквальный смысл норм приводится в соответствии с действующим законодательством. Пробелом в праве будет такая неполнота законодательства, когда содержание норм права не дает основания для разрешения определенного случая, когда ни буквальным текстом, ни его смыслом этот случай не охватывается. Только абсолютно не ясные и взаимоисключающие нормы могут свидетельствовать о пробеле. Установление пробела преследует продолжение целей толкования на новой ступени детализации. При установлении неполноты актов необходимо определять, входят ли фактические обстоятельства в сферу правового воздействия. Именно это и характеризует творческий характер правоприменительной деятельности.
I.1 Пробел, как неполнота действующего нормативного акта
Социальная ценность права выражается, прежде всего, в таких его объективных свойствах как нормативность и формальная определенность, поэтому, если законодатель проявил волю на урегулирование определенного типа общественных отношений, но имеются в наличии не все необходимые
нормы, ощущается неполнота издаваемых нормативных актов. О воле законодателя может свидетельствовать и сам факт издания нормативного акта.
Если выраженное намерение законодателя не во всем получило формальную определенность, то в таком случае можно говорить о неполноте акта.
Говоря о пробеле в праве как о неполноте действующих актов, (речь идет о дефектах в оформлении государством своей воли, о неполном ее выражении посредством юридических норм), нельзя констатировать неполноту закона, если понимать ее как несоответствие содержания, логического смысла и буквального смысла, выраженного в его текстуальной форме, устраняемого путем толкования. Никакие приемы толкования не способны устранить действующие устаревшие законы, толкование которых
лишь подчинено цели уяснения воли законодателя, заключенной в нормах права. С помощью различных приемов толкования уясняется воля законодателя, а с помощью расширительного или ограничительного толкования буквальный смысл норм приводится в соответствии с действующим законодательством.
Пробелом в праве будет такая неполнота законодательства, когда содержание норм права не дает основания для разрешения определенного случая, когда ни буквальным текстом, ни его смыслом этот случай не охватывается. Только абсолютно не ясные и взаимоисключающие нормы могут свидетельствовать о пробеле.
Установление пробела преследует продолжение целей толкования на новой ступени детализации. При установлении неполноты актов необходимо определять, входят ли фактические обстоятельства в сферу правового воздействия. Именно это и характеризует творческий характер правоприменительной деятельности.
Глава II. Способы устранения пробелов в праве
Аналогия закона представляет собой решение конкретного юридического дела на основе правовой нормы, рассчитанной не данный, а на исходный случаи. Если компетентный орган решает дело в соответствии с предписаниями нормы, регулирующей наиболее сходные (аналогичные) общественные отношения, то в данном случае имеет место аналогии закона. При этом применяемая норма права данное отношение непосредственно не регулирует. Она регулирует другие, но родственные отношения.
В юриспруденции выделяют три способа преодоления пробелов - аналогия закона, субсидиарное применение права, аналогия права. В общем виде эти три способа устранения пробелов в праве сводятся к двум, так как субсидиарное применение права - это разновидность аналогии закона.
Собственно говоря, проблема устранения пробелов в праве по-разному решается в различных отраслях законодательства. Это обусловлено, прежде всего, методом урегулирования тех или иных правоотношений в той или иной отрасли права, ценностью охраняемых законом отношений, предметом регулирования и пр. Но об этом позже, теперь же мне бы хотелось обратиться к теории.
Необходимо отметить те условия, при которых допускается устранения пробелов в праве.
Во-первых, для установления пробела недостаточно обнаружить отсутствие или неполноту норм. Следует доказать необходимость их существования в действующей системе права.
Во-вторых, необходимо установить, что факты, призванные быть урегулированными, находятся в сфере правового воздействия. Правовому воздействию подвергаются лишь те общественные отношения, регулирование которых объективно возможно, экономически и политически необходимо.
В-третьих, нужно помнить, что в каждом отдельном случае применение действующих норм к непредусмотренным ими фактам или неприменение норм, фактически утративших силу, должно быть конкретно и четко определено законодательством. В интересах законности требуется четкая регламентация условий и области использования аналогии закона и права.
Со времени начала большой гражданско-правовой кодификации, вероятно, со времени прусского пандектного права1794 г., и уж, конечно, со времени французского Гражданского Кодекса1804 г. и по сегодняшний день проблематика толкования законов, восполнения пробелов в праве, создания аналогий и развития судами права занимает центральное и все еще весьма оспариваемое место в юридической методологии и практике. Поэтому неудивительно, что с утратой коммунистическими партиями руководящей роли и с повсеместным введением в тексты конституций принципа разделения властей дискуссия по этой проблематике развернулась и в постсоветских государствах. Она издавна определяет место судов среди ветвей власти, и границы их автономии и независимости.
У некоторых толкователей права была такая позиция: судьи должны ограничиваться строгим применением текста закона. Об этом гласит приказ прусского короля в 1780 году: «…мы не будем позволять, чтобы судья интерпретировал, расширял или ограничивал наши законы и тем более издавал новые законы». В ст. 46 Введения в прусское пандектное право говорится: «При принятии решений по спорным правовым вопросам судья не может придавать законам никакой смысл, кроме того, который четко определен в словах и в их связи относительно оспариваемого предмета или вытекает из следующей несомненной сущности закона». Первоначальная, впоследствии измененная ст. 5 французского Гражданского Кодекса также запрещала толкование.
Реформаторы- законодатели знали, конечно, уже тогда, что быть кодекса без пробелов не может, что никакой закон не может предусмотреть решение всех проблем, возникающих в жизни, что человеческий язык неизбежно многозначен. Но в этом случае право должны были интерпретировать не судьи, а специальные комиссии, которые работали то при исполнительной, то при законодательной власти. Типична формулировка ст. 47 Введения в прусское пандектное право: «Если судья считает, что смысл закона вызывает сомнение, он должен заявить свои сомнения законодательной комиссии и запросить ее суждение, не называя стороны, ведущие процесс».
Теоретически эта позиция восходит к законодательству эпохи Просвещения, учению Монтескье о разделении властей, оказавшему чрезвычайно большое влияние на законодательство эпохи Просвещения. Его точка зрения: «В деспотических государствах закон не существует: судья сам себе руководящий принцип». В условиях республиканского правления в природу государственной формы входит правило: судьи следуют тексту закона «Судьи нации являются, как уже говорилось, только рупором, озвучивающим текст закона, это существа без души, которые не могут уменьшать ни силу, ни строгость закона». Монтескье Ш. Л. О духе законов. Кн. 6 Влияние, оказываемое принципами различных образов правления на простоту гражданских и уголовных законов, на формы судопроизводства и определения наказаний. Гл. 3 В каких правлениях и в каких случаях должно
судить по букве закона С. 227
Чтобы юридически осмыслить политический фон, вероятно, целесообразно прибегнуть к цитате Цезаря Беккария, который считал, тоже накануне буржуазной революции, что лучше иметь абсолютного правителя в стране, чем быть во власти множества «маленьких тиранов и полувластителей» в лице интерпретирующих судей. Толковать неясные законы подлежит законодателю.
Эта цитата полна глубокого недоверия в профессии судьи, она обобщает в очень наглядной форме то, что думали или говорили французский император Наполеон, прусский король Фридрих II или позже вожди коммунистической партии. На самом деле нельзя подходить у строгому законодательному позитивизму как к вневременной и абстрактной познавательной проблеме, следует отразить те специфические условия, в которых этот позитивизм защищался.
Просвещенному прусскому законодателю конца 18 века было очень важно воспрепятствовать тому, чтобы прусское пандектное право подвергалось толкованию в духе традиционных прав, предписаний и обычаев. Провозглашенное намерение Гражданского Кодекса заключалось в том, чтобы закрепить результаты буржуазной революции и подавить всякую попытку реанимации старых, феодальных отношений. Обязательства должны возникать из договора, из других действий или актов волеизъявления или непосредственно из позитивного закона (ст. 1370 Гражданского Кодекса) и не из чего другого, т. е. не из традиций, легитимированных естественным правом, не из церковных заповедей или оживления персональных зависимостей. Запрет на толкование был обращен скорее на защиту нового права от судопроизводства, направленного вспять, чем на заботу о слишком бойком судейском корпусе.
Не нужно было ждать опыта 20 века и профессионально-социологических исследований, чтобы понять, что во все времена большинство судей более привержено существующему устройству и его защите, чем итогам реформ или даже революций, нашедшим свое отражение в новом праве, и что в переходные периоды они с удовольствием вдохновляются предопределенными отношениями. Не будучи в состоянии подтвердить это высказывание эмпирически, рискну утверждать, что и в постсоветских государствах найдутся доказательства этому выводу.
В эту аргументацию может быть включено и следующее: в периоды, когда экономические и политические отношения прочно устоялись, и существует высокий общественный базисный консенсус, законодатель относится к работе судей спокойнее, менее недоверчиво. Примерно такую позицию занимал немецкий законодатель в конце 19 века. Он без смущения констатировал то, что было известно и раньше: «ни один закон не может быть полным в том смысле, что способен дать в руки правило непосредственного применения для каждого мыслимого… отношения». Книпер Р Закон и история :О состоянии и изменениях Германского Гражданского Уложения /Р. Книпер ; Пер. с нем. З. М. Ногайбай ; Предисл. М. К. Сулейманова ; Ред. Ш. Асьянова, Л. Шатбершвили. -Алматы ;Баден-Баден :Номос,2005. С. 16
Для изменений постоянно свершающихся в потоке жизненных обстоятельств, законодатель рекомендовал судейское толкование и даже аналогию, однако их результаты не должны находиться «вне позитивного права». Даже императивный и диспозитивный характер нормы должен со временем меняться.
Немецкие судьи приняли эти одобрительные слова очень нерешительно. В первые десятилетия своего существования имперский Верховный суд считался оплотом «верности закону», он «ступал на новый путь…с большой осторожностью», а новый немецкий Верховный суд, открыто и осознанно принял судейскую задачу по развитию писанного правопорядка в соответствии с социальными запросами и моральными ценностями общества. Монтескье Ш. Л. О духе законов. См. там же. С. 530
Самосознание достигало в некоторых решениях уровня, которое Книпер критиковал как проблему «открытого судейского неповиновения закону» и называл это выражением «мальчишества», которое затрагивает порой «основы разделения властей, а это значит основы демократического государственного строя». Более точно выразился Бернд Рютерс в своем новом сочинении, к которому в Германии отнеслись с большим вниманием. Он говорит об изменении менталитета правоприменителей - от слуги к победителю законов, и напоминает, что судья являются «слугами закона, их обязанность - осмысленное повиновение закону». У них должно быть четкое представление о том, «когда они применяю закон, когда они развивают законы для законодательства и когда они исправляют законы с целью собственных регулирующих намерений, т. е. когда они хотят оказать неповиновение закону».
Временные рамки приведенных мною цитат охватывают период с 1748 до 2002 года, т.е. 250 лет; содержательные рамки охватывают спектр мне6ний от строгой привязки судьи к тексту закону до легитимации судейского развития права, которая в исключительных случаях связана даже с решением, направленным против определенного закона. Совершенно не удивляет то обстоятельство, что в государствах, где только начинают утверждаться принципы демократии и разделения властей и еще идет поиск непротиворечивых решений, существует атмосфера неуверенности. Тем не менее, необходимо констатировать, что подобная неуверенность только таким может быть плодотворно использована для решений, где есть реальная борьба за разделения властей, а не просто констатация неких прав и свобод в конституциях, которые не принимаются всерьез. Там, где например, могущественная исполнительная власть господствует над законодательной, едва ли дело дойдет до конфликтов между законодательной и судебной ветвями власти, поскольку все будет решено с помощью вездесущего «телефонного права»
Проблемы и неуверенность проявляется на многих уровнях и в различных ситуациях, причем постановка вопросов, спектр мнений и палитра решений в принципе почти не изменилась за 250 лет, на зато меняется, само собой разумеется, соответствующий социальный и политический контекст. Как и прежде, а особенно после падения руководящей роли партии, важны модальности, методы и объем допустимого толкования и развития права, в том числе и методы устранения пробелов, а также определение инстанций, имеющих право на устранение этих пробелов и соответствующее толкование.
Для понимания неуверенности важно понять наследие советской правовой практики. П. 5 ст. 121 Конституции 1977 г. в краткой форме определял, что Президиум Верховного Совета СССР толкует законы. Идентичные полномочия имели президиумы верховных советов республик. Хотя это специально не оговаривалось, результаты толкование имели официальное и обязательное действие. В комментариях это аспект подчеркивался и противопоставлялся работе судов, чьи функции были многократно урезаны: они должны были на сколько это возможно, ограничиваться применением текста закона. Там, где избежать толкования было не возможно, хотя бы по причине неясной терминологии, оно не имело обязательной силы. Такая традиция продолжает существовать в некоторых странах СНГ, однако компетенции толкования претерпели за это время заметные изменения.
Ввиду сложной ситуации в странах переходной экономики, и не только там, а также большого практического опыта и теоретической рефлексии, я считаю неизбежным, что суды во всех государствах, реально ориентирующихся на демократию, разделение властей и рыночную экономику, должны будут заниматься интерпретацией законов и нормативных актов в качестве основной профессиональной задачи.
Для выполнения этой задачи представляется необходимым признать его в качестве задачи первостепенной важности, справиться с которой можно не просто путем исполнения судебных решений, а с помощью создания солидного инструментария, теоретического обоснования и соответствующей методологии. Методы толкования, обращения с текстом законов и включение его в систему, понимание законодательной интенции, учет изменившихся обстоятельств, охват «содержание справедливости» норм на фоне компромисса интересов и распределения рисков в конкретных жизненных обстоятельствах, по которым судья должен принять решение и, наконец, самокритичное осознание собственной пристрастности - все это не приходит само собой. Это нужно развивать, по возможности сочетая теорию и практику.
Уровень новаций должен быть узнаваем в судейских решениях. В том числе и при восполнении пробелов. Надо признаться, что иногда встречаются такие судебные решения, где невозможно в полной мере проследить ход аргументации, приведшей к определенному заключению. Иначе говоря, невозможно установить связь между использованием определенной нормы (аналогии нормы) и решения по существу конкретного конфликта между спорящими сторонами. Даже в решениях Верховного Суда редко можно найти полемику с прежней судебной практикой, несогласие с публикациями отклоняющегося или поддерживающего характера, в смысле разъяснения мотивации, которые доводят до понимания сторон то, почему было вынесено такое решение. Но как раз это и создает транспарентность и рациональность судебной деятельности; как раз это и способствует качеству метода вынесения решений; как раз это создает признание и доверие к юрисдикции и формирует правовую культуру. Правовая культура складывается из многих составляющих, в том числе и обоснования собственных убеждений в спорах с людьми, придерживающимися других мнений и аргументов. При этом инакомыслие не презирается, а преодолевается с помощью фактов, аргументов, приемов, доводов.
Насколько необходимо поддерживать и защищать и автономию судей и судей, следуя конституционно-правовому принципу разделения властей, настолько же очевидным представляется мне тот факт, что в конечном итоге решающее значение имеет только качество судейской работы, обуславливаемое соответствующими механизмами государственного устройства. Автономия и независимость - это ценности, которые нужно заслужить. «Местом» толкования, как уже отмечалось, является состязательный процесс в нормальном движении дела по инстанциям. Именно в этом состоит благороднейшая задача кассационных судов, а не в издании общих разъяснений и рекомендаций, а тем более не в законодательной инициативе, стремление к которой вновь обнаруживается в некоторых странах, например, в Казахстане.
Очевидно, что когда-нибудь будут ограничены полномочия парламентских комиссий, конституционных судов, пленумов, президиумов и других учреждений на более или менее обязательное общее толкование законов, а также производство по надзору за законностью. Это означает, что институт обязательного и официального толкования изживет себя.
Законодательства многих стран с переходной экономикой смотрит на толкование с определенным недоверием и некоторой отстраненностью. Они удивительно великодушно позволяют судьям заполнять пробелы в законе посредством аналогии закона и права, хотя это заполнение заходит гораздо дальше, чем толкование, и затрагивает более деликатные проблемы разграничения компетенций законодательной и судебной властей. Легитимация аналогии имеет место, например, в ст. 4 Гражданского Кодекса Франции или в ст. 4 Грузинского ГК, где эксплицитно прописан долг судьи разрешать споры и в том случае, если нет нормы, регулирующей данное спорное отношение или если нормы неясны и двусмысленны.
Несмотря на эту легитимацию и на законодательно выраженное побуждение здесь начинается то, что Гюнтер Хирш назвал «заминированной пограничной зоной» между первой и третьей ветвями власти. Судья может, на мой взгляд, передвигаться в этой зоне успешно и невредимо только в том случае, если он тщательнее соблюдает методологию и прозрачнее раскрывает причины своего решения.
Нужно действительно установить пробел, чтобы оправдать аналогию; он может быть заполнен только при помощи методов, находящихся внутри систематики законов. Результаты не должны лежать «вне позитивного права», о чем убедительно свидетельствует немецкий Гражданский Кодекс. Обращение к выражениям типа «природа вещи», «изменение ценностей», «принципы естественного права», -- служит как правило тому, что субъективные ценности представлений некоторых судей (в состязательном процессе или в президиуме) ставятся на субъективными ценностными представлениями парламентского большинства, причем только последние, благодаря выборам, имеют право следовать своим субъективным убеждениям. Судья является согласно убедительному мнению Рютерса, слугой закона, обязывающего его к мыслящему повиновению, слугой, который должен само развитие права поставить на службу законодательству.
В целом, по моему мнению, целесообразно выносить спорную правовую политическую практику в парламенты, а не в суды. Что касается часто упоминающийся гибкостью судопроизводства по отношению к законодательству, то для юристов континентально-европейской школы интересно узнать, что в США критики государственной судебной практики утверждают: она не гибка, не ориентирована на экономическую реальность, носит доктринерский характер, участники бизнеса предпочитают третейские суды и посредничество. Лазарев В. В. Пробелы в праве и пути их устранения. См там же. Стр. 24
Тот, кто размышляет над этими вопросами, понимает, что спасение не в той или иной системе, а в осознании деликатного разделения задач и отношений трех ветвей власти, которые необходимо снова и снова строить на принципах взаимоуважения, сдержанности и осознания собственного достоинства.
II.1 Субсидиарное применение права
Термин субсидиарный в переводе с латинского означает «вспомогательный, резервный, сохраняемый в запасе».Субсидиарное применение права - это разрешение конкретного дела на основе дополнительного привлечения близких по содержанию и смыслу норм из другой отрасли права.
Вопрос о субсидиарном правоприменении волновал многие умы ученых, одни отождествляли его с межотраслевой аналогией, другие вводили его в ранг самостоятельного института. В связи с этим видится необходимым разграничить эти два понятия. Межотраслевая аналогия закона отличается от субсидиарного применения правовых норм следующим:
во-первых, субсидиарное применение в ряде случаев может носить не временный характер, как разновидность аналогии закона, при преодолении пробела в законодательстве, а стабильный, непосредственно установленный законодателем в целях достижения единства в правовом регулировании общественных отношений;
во-вторых, субсидиарное применение норм осуществляется непосредственно по воле законодателя, который в соответствующей правовой норме вводит специальные отсылки к другим нормам, регулирующим сходные отношения.
По этому поводу, в юридической литературе существует множество точек зрения ученых-правоведов, так, например, М. Бару, В.Н. Карташов, А.И. Абрамова отмечали, что субсидиарное применение не ограничивается исключительно преодолением пробелов, ибо может иметь место и в случаях, когда пробела в законодательстве нет. Существуют, к примеру, такие юридические понятия как исковая давность, общие условия договора, возмещение морального вреда и т.п., которые одинаково трактуются и применяются в разных отраслях права. Поскольку гражданское законодательство, в частности, посвящает подобным понятиям ряд норм и положений, то, соответственно, отпадает необходимость излагать их содержание в иных, смежных отраслях и законодателю достаточно лишь сделать отсылку к положениям этой отрасли.
Исходя из этого, представляется более правильным трактовать субсидиарное применение шире, чем только в качестве межотраслевой аналогии, поскольку оно может использоваться как при наличии пробелов в законодательстве, так и при их отсутствии.
Следовательно, субсидиарное правоприменение по своему предназначению является понятием более объемным, чем межотраслевая аналогия. Однако вне зависимости от того, считается ли субсидиарное правоприменение разновидностью аналогии или самостоятельным институтом, оно возможно лишь при определенных обстоятельствах:
1) наличие пробелов в законодательстве;
2) наличие действующего законодательства, в котором законодатель предусматривает возможность регулирования соответствующих отношений посредством применения норм в субсидиарном порядке («соответственное» применение норм права);
3) общественные отношения, подлежащие урегулированию и уже урегулированные, должны обладать сходством, причем сходство должно быть также и в методах правового регулирования;
4) необходимо учитывать общие принципы и положения, лежащие в основе соответствующих отраслей, принимая во внимание относительную самостоятельность последних в вопросах регулирования общественных отношений;
5) субсидиарное применение норм права возможно только в случае идентичности и полной тождественности признаков соответствующей ситуации признакам, предусмотренным нормой права.
По мнению С.А. Комарова субсидиарное применение норм смежных отраслей права допускается при условии наличия двойного сходства, т.е. существенного сходства в регулируемых отношениях, а также в способах их правового опосредования. Так, например, статья 4 Семейного кодекса Российской Федерации исходит из общего правила о допустимости субсидиарного применения гражданского законодательства к семейным отношениям, если такое применение не противоречит их существу.
По мнению В.И. Леушина субсидиарное правоприменение допустимо не только для смежных отраслей, но и для смежных сходных институтов отраслей в части решения конкретных вопросов (например, может возникнуть потребность в применении уголовно-процессуальных норм в гражданском процессе).
В связи с этим, субсидиарное применение имеет место лишь между смежными отраслями, институтами, идентичными по своему характеру, генетически взаимосвязанными. Урегулированные и неурегулированные правом отношения должны быть настолько сходными, чтобы обеспечить сходство в методах правового регулирования смежных отраслей.
Таким образом, субсидиарное правоприменение является характерным феноменом современной российской правовой системы, используемым как при преодолении пробелов в законодательстве, а также в юридической технике при создании нормативного акта, содержащего отсылочные правовые нормы.
II.2 Аналогия закона и аналогия права
Аналогия права - это принятие решения по конкретному делу на основе общих принципов и смысла права. Аналогия права применяется тогда, когда при наличии пробелов невозможно подобрать сходную, аналогичную норму права.
Применение права по аналогии в современных государствах ограничено. Оно полностью исключается при решении уголовных дел. Уголовное законодательство исходит из принципа, по которым преступление не может считаться деяние, не предусмотренное уголовным законом. В связи с постоянным совершенствованием и развитием законодательства применение права по аналогии становиться редким исключением даже для тех отраслей права, где оно допускается. Храпанюк В. И. Теория государства и права: Учебное пособие, для высших учебных заведений / Под ред. В. Г. Стрекозова. - М. С. 268
Аналогия закона - это применение к не урегулированному в конкретной норме отношению нормы закона, регламентирующей сходные отношения. Необходимость применения данного приема заключается в том, что решение по юридическому делу обязательно должно иметь правовое основание. Поэтому если нет нормы, прямо предусматривающей спорный случай, то надо отыскать норму, регулирующую сходные со спорным отношения. Правило найденной нормы и используется в качестве правового основания при принятии решения по делу.
Применение закона по аналогии заключается в следующем. Возможно, например, что при решении какого-либо гражданского или уголовного дела окажется, что данный случай прямо законом не предусмотрен, но поскольку суд не может отказаться от разрешения дела по тем мотивам, что в законе есть пробел, он должен решить дело на основании закона, предусматривающего случай, наиболее сходный (аналогичный) с рассматриваемым.
Применение закона, предусматривающего наиболее сходный случай, при отсутствии закона, прямо предусматривающего рассматриваемый случай, называется применением закона по аналогии.
Аналогия закона заключается в следующем. Когда закон прямо не предусматривает рассматриваемого судом случая, но предусматривает другой случай, сходный с первым в существенных чертах и различающихся лишь во второстепенных, несущественных признаках, суд решает дело на основании закона, предусматривающего этот иной, но сходный случай.
Отличие применения закона по аналогии от распространительного толкования заключается в том, что при распространительном толковании применяется тот закон, который предусматривает данный рассматриваемый случай; при применении же закона по аналогии применяется закон, предусматривающий не данный случай, а наиболее сходный с ним, потому что как раз рассматриваемый случай законом вообще не предусмотрен.
Применение закона по аналогии обусловливается тем обстоятельством, что ни один закон, ни один кодекс, как бы подробны они ни были, заранее предусмотреть все многообразие жизненных явлений, всех случаев, не могут. Поэтому всегда может возникнуть случай, требующий разрешения, но посредственно законом не предусмотренный. Тогда приходится применять закон по аналогии, т.е. применять закон, предусматривающий наиболее сходный случай.
Понятие «аналогия закона» следует отличать от понятия «аналогия», применяемого в логике, где аналогией (или умозаключением по аналогии) называется умозаключение, в котором из сходства двух предметов в одних признаках делается вывод об их сходстве в других признаках.
Практическое применение закона по аналогии может иметь различный смысл.
Аналогия в праве имеет совершенно иное значение. Она является не средством обхода закона, а средством, обеспечивающим действительно правильное применение закона. Допускается аналогия не против закона и не вопреки закону, а только на основании закона и в пределах закона. Поэтому совершенно исключается применение аналогии, когда данный случай предусмотрен законом. Если же данный рассматриваемый случай прямо законом не предусмотрен, то необходимо установить, как решает закон другие случаи того же рода. Одинаковые с данным случаем по существу, но отличающиеся каким-либо отдельными второстепенными признаками, и применять закон, предусматривающий наиболее сходный по существу случай. Теория государства и права. Курс лекций. /Под редакцией Матузова Н. И. и Малько А. В. М. 1997 г. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2001. С. 313
Таким образом, аналогия может применяться лишь как исключение, а не как правило; ее применение ограничивается узкими рамками и производится лишь как средство восполнения неизбежных пробелов в законе, который всех случаев жизни вообще предусмотреть заранее никогда не может.
Наряду с аналогией закона (analogia legis) в юридической литературе обычно указывается аналогия права (analogia juris).
Под аналогией права понимается решение дела на основе общих принципов, заложенных в данной правовой системе, а под аналогией закона - решение дела на основе закона, предусматривающего наиболее сходный случай.
Этот прием применения права возможен в самых исключительных случаях, так как развернутое и стабильное законодательство регулирует общественные отношения достаточно полно и устанавливает правовые нормы, дающие суду возможность решить на основе закона любой спор о праве гражданском.
Следует признать, что такое применение права нет основания именовать аналогией права, так как в данном случае нет никакой аналогии (т.е. сходства). Речь идет не о применении сходного (аналогичного) закона, так как такого закона в данном случае не оказывается (иначе была бы аналогия закона), а о решении непредусмотренного законом случая на основании общих принципов законодательства по данному вопросу.
В первом случае, когда пробел восполняется нормой, регулирующей наиболее сходное общественное отношение, имеет место аналогия закона, а во втором, когда речь идет о вынесении решения на основе общих принципов и смысла законодательства, мы имеем дело с аналогией права. Последняя особенно часто используется в периоды революционных переходов от одного типа общества к другому, когда старое законодательство уже ликвидировано, а новое еще не создано. По существу вся правоприменительная деятельность Советского государства с 1918 по 1922 год, т.е. в период отсутствия кодексов, осуществлялась в соответствии с общими принципами «революционного правосознания».
К чему может привести злоупотребление аналогией, показывает история уголовного права фашистской Германии. Закон от 28 июня1935 г. отменил основополагающий принцип права «нет преступления без закона» и ввел широкое применение аналогии, создав тем самым «правовую базу» для судебного произвола и расправы с политическими противниками, которые никаких преступлений в общепринятом смысле слова не совершали. Не случайно четвертый съезд Международной ассоциации уголовного права, состоявшийся в1937 г. в Париже, осудил аналогию в уголовном праве и выступил против ее применения. Тем не менее в УК РСФСР, действовавшем до 1 января1961 г., сохранялась статья 16, в которой говорилось: «Если то или иное общественно опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно с теми статьями Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления».
В настоящее время институт аналогии в уголовном праве отсутствует.
Появление институционализировавшегося отношения, естественно вписывающегося в социальный организм, тождественно появлению фактического основания будущей юридической нормы. Она, возможно, на этой стадии еще не существует, но уже не может не начать формироваться. Ведь общественное отношение - клеточка общества, и ее разрушение, риск которого многократно возрастает в отсутствие нормативного регулирования, опасно для целостности социальной системы. Общественный организм в процессе саморазвития необходимо порождает и средства собственной стабилизации - в конечном счете юридическую норму. На пути же к ней юридически значимым может быть признано и само общественное отношение, причем это признание обществом может быть оформлено официально представляющим его государством, хотя бы в виде судебного или административного прецедента. Иными словами, в понимаемой таким образом юридической системе всегда может быть найден источник права для разрешения любого дела. Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. 0-28 В.В. Лазарева. -- 3-е изд., перераб. и доп. -- М.: Юристъ, 2001. С. 380-383
Подобные документы
Система регулирования общественных отношений. Понятие и основные причины образования пробелов в праве. Аналогия права и аналогия закона как основные способы преодоления пробелов в праве. Субсидиарное применение норм права в устранении пробелов в праве.
реферат [18,7 K], добавлен 10.06.2011Способы устранения и преодоления пробелов в римском частном, русском дореволюционном гражданском и советском гражданском праве. Способы устранения и преодоления пробелов в современном гражданском праве. Понятие аналогии закона и аналогии права.
курсовая работа [57,5 K], добавлен 26.01.2012Понятие и причины пробелов в праве. Пробел – действительное отсутствие нормы права, регулирующей конкретное общественное отношение. Способы устранения пробелов в праве. Аналогия закона и аналогия права. Аналогия закона – способ преодоления пробела.
курсовая работа [35,6 K], добавлен 03.12.2007Понятие и причины пробелов в праве: первичные (первоначальные), и последующие (вторичные), действительные, мнимые (кажущиеся). Способы устранения пробелов в праве. Аналогия закона и аналогия права-способ преодоления пробела. Пути решения проблемы.
курсовая работа [30,4 K], добавлен 03.10.2007Возникновение пробелов в праве при отсутствии необходимых для регулирования спорного правоотношения норм. Их виды: действительные и мнимые. Пробелы в правовом регулировании морских перевозок. Способы их устранения. Применение аналогии закона и права.
курсовая работа [37,5 K], добавлен 10.01.2017Пробелы в праве: понятие и виды. Пробел в позитивном праве, в нормативно-правовом регулировании, в законодательстве, в законе. Реальные и мнимые пробелы. Способы преодоления пробелов в праве. Аналогия закона и аналогия права, условия их применения.
контрольная работа [37,0 K], добавлен 07.12.2008Принятие законодательных актов. Обстоятельства, требующие правового урегулирования. Действительные и мнимые пробелы в праве, причины их возникновения. Пробел как неполнота нормативного акта. Применение аналогии права при наличии аналогичной нормы.
курсовая работа [40,1 K], добавлен 08.11.2012Рассмотрение определения понятия и причин возникновения пробелов в праве, исследование исторических и предусмотренных существующим российским законодательством способов их устранения и преодоления. Социальное назначение института защиты прав граждан.
курсовая работа [41,5 K], добавлен 27.02.2015Способы и виды толкования права по субъектам и в зависимости от объема. Возможности устранения пробелов в праве с помощью аналогии закона. "Правовой вакуум" как отсутствие норм, которые должны регламентировать неурегулированные общественные отношения.
курсовая работа [79,4 K], добавлен 08.12.2013Применение и толкование права. Понятие применения права. Толкование норм права. Применение права по аналогии. Понятие пробелов в праве. Аналогия закона и аналогия права. Институт аналогии в правоприменительной практике.
курсовая работа [31,1 K], добавлен 01.06.2004
