Анализ вины как решающего фактора при квалификации преступления и назначении наказания

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

ГЛАВА I. ПРЕСТУПЛЕНИЕ С ДВУМЯ ФОРМАМИ ВИНЫ И ИХ ОБОСНОВАНИЕ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

1.1 Учение о вине: генезис и современное состояние

1.2 Составы с двумя формами вины - особенности конструкции и проблемы толкования

ГЛАВА II. ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ С ДВУМЯ ФОРМАМИ ВИНЫ

2.1 Особенности квалификации преступлений с двумя формами вины и ее разграничение

2.2 Квалификация двойной и смешанной форм вины

Заключение

Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. В уголовном праве уделяется особое внимание проблеме вины, поскольку малейшее отступление от принципа виновной ответственности может повлечь нарушение законности, обусловить несправедливое решение вопроса о виде ответственности и ее объеме. Значимость вины определяется тем, что виновность является одним из признаков преступления, субъективным основанием уголовной ответственности, а также имеет определяющее значение для квалификации преступлений, ответственность за которые дифференцируются в зависимости от формы вины. Без установления формы, содержания и степени вины невозможно правильное назначение наказания. В своей работе "Преступления с двумя формами вины" мы изучим проблему юридического толкования деяний, когда лицо, совершая умышленное преступление, причиняет общественно опасные последствия, не охватывавшиеся его умыслом. Данная проблема существует в отечественном уголовном праве сравнительно давно. Главным образом она связана с двойной формой вины.

Данная тема весьма актуальна в современных условиях. Ее актуальность определена несколькими важными факторами. Вина является краеугольным камнем любой ответственности. Поскольку под принципом (как общепризнан) понимается основополагающая идея (правило), которой подчинено то или иное явление (процесс), то следует сделать вывод, что, как в уголовно - правовых нормах, так и в практике их применения, идея вины должна найти реальное воплощение.

Прежде всего, обращает внимание то обстоятельство, что в теории уголовного права нет единого понимания содержания, сущности и границ вины. Большая часть криминалистов по традиции ориентируется на психологическую концепцию вины, согласно которой под виной признается психическое отношение в виде умысла и неосторожности. Во многих случаях из этого исходит и судебная практика. Однако в последнее время вина нередко характеризуется с оценочных позиций, когда вине и ее формам придается более широкое содержание, обусловленное отчасти субъективными представлениями правоприменителя.

Вопросам вины в российском уголовном праве всегда уделялось большое внимание. Многие из них всестороннее освещены в монографической и учебной литературе (это труды А.А. Пионтковского, П.С. Дагеля, Е.В. Ворошилина и др.). Однако до сих пор некоторые из этих вопросов представляют трудности и поэтому решаются по-разному. Неоднозначный подход к различным аспектам вины, в том числе к преступлениям с двумя формами вины, обуславливает довольно большое количество судебных ошибок.

Проблемы регулирования вопросов вины выходят далеко за пределы уголовно-правовых норм, посвященных уголовной ответственности. Вопрос о вине затрагивает право личности и, следовательно, имеет не только юридическую, но и социальную значимость. Конституция России 1993 года возводит принцип виновной ответственности, а высшей конституционный ранг (ст.49). преступление вина генезис уголовный

В известном смысле, в уголовно - правовой науке, да и на практике, мы наблюдаем кризис вины, разрешение которого во многом определит и дальнейшие перспективы развития уголовного права. Кризисное положение вины в уголовном праве обусловлено накоплением противоречий в правовых нормах и потребностях их развития, практике применения уголовного закона и теоретических научных положениях, освещающих проблему вины. К сожалению, в уголовно - правовой науке кризис вины пока не привлек достаточного внимания.

Целью данной работы является подробный анализ вины как решающего фактора при квалификации преступления и назначении наказания, а также подробное рассмотрение преступлений с двумя формами вины.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть учение о вине как в генезисе, так и современное состояние;

2. Изучить составы преступлений с двумя формами вины и их обоснование в уголовном праве России;

3. Проанализировать особенности квалификации преступлений с двумя формами вины;

4. Выявить проблемы квалификации двойной и смешанной форм вины

При написании работы были использованы учебная, периодическая литература и нормативно-правовые акты.

ГЛАВА I. ПРЕСТУПЛЕНИЕ С ДВУМЯ ФОРМАМИ ВИНЫ И ИХ ОБОСНОВАНИЕ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

1.1 Учение о вине: генезис и современное состояние

Переходя к вопросу рассмотрения понятия вины, следует отметить, что теория уголовного права, уголовное законодательство, а также судебная практика исходит из принципа виновной ответственности лица за совершенное им общественно опасное деяние. В ч.1 ст.5 УК РФ сформулирован важнейший принцип уголовного права: "Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействия) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина". А в ч.2 этой же статьи сказано, что "объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается". Это говорит о том, что какими бы ни были тяжкие последствия, причиненные действием бездействием) человека, совершенные им невиновно, он ни при каких обстоятельствах не может быть привлечен к уголовной ответственности. Формулируя это положение, законодатель раскрывает само содержание вины по российскому уголовному праву. В ч.1 ст.24 УК РФ указывается, что виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности. Как умысел, так и неосторожность, являются формами вины, то есть виновного психического отношения к совершенному деянию и его последствиям. Следовательно, всякие объективные обстоятельства преступления, могут быть поставлены лицу в вину лишь при условии, если они охватывались умыслом или неосторожностью совершившего преступление.

Вина представляет собой особое психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и преступным последствиями, выраженное в форме умысла или неосторожности.

Без исторического воспроизведения правовой действительности исключается возможность логического осознания ее закономерностей, но и без логического осмысления хода правовой истории невозможно вскрыть внутренние причины и механизмы ее закономерного движения.

В древнейших из известных на сегодняшний день отечественных нормативно-правовых документах, договорах Руси с Византией X в., употребляется термин "согрешение" (ст.2 Договора Руси с Византией 911 года), который историки переводят как "вина". В статье 7 Пространной редакции Русской Правды, предусматривающей ответственность за беспричинное умышленное убийство, можно увидеть следующую формулу: "Оже станеть без вины на разбои". Сокращенная редакция Русской Правды активно использует такие слова, как "вина", "виноват", "виноватый". Однако содержание данных терминов далеко от современного понимания вины. Анализ этих памятников Русского права позволяет заключить, что ответственность и наказание на данном этапе развития государства и права никак не увязывались с субъективным восприятием совершенного преступления. Преступным деяние признавалось лишь по фактическим размерам причиненного личности или собственности вреда, т.е. в законодательстве того времени господствовал принцип объективного вменения. По вполне обоснованному утверждению В.А. Рогова, термин "вина" (и его производные) в законодательстве X века означал совершение действий, влекущих уголовную ответственность, то есть охватывал объективные признаки преступления.

В Двинской Уставной Грамоте (1398 г.) смысловое значение рассматриваемого термина становится адекватно материальным и денежным взысканиям - "вины полтина". То же в Беложерской Грамоте (1488 г.) - "вины четыре рубля". Связанная с материальной ответственностью лица вина выступает как нечто материально осязаемое. Летописная терминология показывает, что ее можно взять, отдать, забрать и т.д. Василий III хотел "возложить опалу" на князя Семена Ивановича, но по ходатайству приближенных "вины его отдал". Иван IV пожаловал виновных феодалов (1548 г.) - "вину им отдал". Таких свидетельств в летописях достаточно много и в смысле "материальности" вины они полностью соответствуют законодательным актам того времени.

Но уже в Судебниках XV-XVI вв. наблюдается тенденция смещения понятия вины и виновности из материальной сферы в область душевно-эмоционального состояния человека. Так, в Судебнике 1497 г. вина лишь однажды равнозначна материальным взысканиям (ст.38). В остальных статьях "виноватый" означает проигравший дело, то есть определенное состояние лица. Из этого можно предположить, что законодатель пытается термином "вина" охватить и конкретную материальность содеянного и саму личность преступника. В Судебнике 1589 г. главный упор делается именно на личность, испытывающую неблагоприятные материальные последствия: кто покупал на торгу без договора, тому "быти виновату", то есть на него ложатся убытки и расходы. Согласно данному нормативному документу "повинить" - означало возложить на лицо бремя уголовно-правовых последствий.

Развитие идей умысла и неосторожности во многом подготавливало почву для перемещения понятия вины в область психической деятельности человека. Это неизбежно означало и кризис "материальности" вины, и отграничение светской виновности от ответственности перед Богом. Но для полного разрыва с традиционными категориями человек должен был порвать с религиозными догмами, стать "самоответственным", что проявилось лишь в XIX столетии.

После государственных преобразований Петра I многие нормы права XVII в. фактически потеряли силу. Уголовная ответственность в большей части случаев стала зависеть от виновности лица, совершившего общественно опасное и вредное для государства действие. Практически в каждом изданном Петром I нормативном акте (указе, наказе, инструкции и т.п.), содержащем уголовно-правовые нормы, речь шла о наказании только "винных людей", о его определении "по вине", "смотря по вине и делу", "смотря по человеку и вине", "смотря по людям и вине, кто чего доведется", "смотря по важности вин", "по вине преступления" и т.д.

Наибольший интерес из уголовно-правовых документов петровского времени представляет Артикул воинский 1715 г. с кратким толкованием, который не заменил Уложение 1649 г., а действовал параллельно с ним вплоть до создания Свода законов Российской империи.

Артикул воинский проводит различие между деяниями умышленными, неосторожными и случайными, используя для этого весьма своеобразную терминологию. При описании умышленной вины используются слова "нарочно" (артикул 8), "с умыслом" (артикул 27), "с упрямства" (артикул 103), "в намерении" (артикул 144), "волею" (артикул 154), "самовольством" (артикул 178), "добровольно" (толкование к артикулу 189), "лживо" (артикул 200). Неосторожную вину законодатель определяет через термины: "из легкомыслия" (артикул 6), "неосмотрителен" (артикул 40), "с лености или от неосторожности" (толкование к артикулу 41), "небрежением и винностию офицерскою или солдатскою" (артикул 87), "не одумавшись с сердца, или не опамятовась" (артикул 152), "ненарочно и неволею" (артикул 158), "не в намерении" (толкование к артикулу 163), "небрежением и неосторожностью" (артикул 179). При описании случайного убийства, за которое не предусмотрено наказание, артикул 158 использует следующую формулу: "весьма неумышленное и ненарочное убивство, у котораго никакой вины не находится".

В данном документе используется и сам термин "вина" (артикулы 21, 79, 158, 169), причем содержание его нигде не определяется, а из анализа конкретных составов преступлений можно заключить, что слово вина использовалось законодателем в качестве обозначения ответственности за содеянное.

В начале XX века был издан труд Г.С. Фельдштейна "Учение о формах виновности в уголовном праве", в котором он обратился к древнейшим глубинам истории уголовного права и исследовал виновность. В своем учении Г.С. Фельдштейн писал: "Законодательство ранней формации довольствуется, как свидетельствует история, принципом не субъективного, но объективного вменения. Для наличности ответственности, с их точки зрения, вполне достаточно, чтобы лицо вызвало, обусловило результат. Древние египтяне наказывали смертью лицо, убившее случайно священной животное. Случайное убийство, по взглядам римского права в сакральный период его истории, в такой же мере требует искупления перед божеством, как и убийство умышленное. Сравнительная история законодательства свидетельствует, что у некоторых народов даже убийство, совершенное в силу требований закона, как например казнь преступника, влекло за собой целый ряд религиозных церемоний, направленных к тому чтобы смыть с лица казнившего то пятно, которое на него наложило причинение смерти.

В праве древне-еврейском существовал принцип, по которому кровь невинно пролитая требовала мести. Только после осуществления этой последней смывалось то пятно, которое падало на целую страну, в пределах которой имело место известное правонарушение. Но единственным средством смывания такого пятна было пролитие крови того, кто пролил невинную кровь.

Вообще, идея о том, что пролитие крови независимо от намерения, с которым оно совершается, должно быть отмщено таким же образом, является одной из самых коренных черт первобытного уклада жизни народов Востока. Даже убийство случайное требовало удаления убийцы от родственников убитого на более или менее продолжительное время. "

Взаимному внутреннему разграничению отдельных форм виновности придают решающее значение криминалисты классического направления. Непререкаемым догматом господствующей доктрины очень долгое время оставался в их среде тот принцип, что лицо действующее cum dolo, подлежит абсолютно более тяжелому наказанию, чем лицо действующее in culpa. Положение это еще до недавнего времени было настолько непоколебимым в доктрине, что у некоторых юристов классического направления образовалось даже представление о том, что каждой из двух форм соответствует точно определенная величина наказания. Оценивая те или другие канонации в отношении их наказуемости, криминалисты-классики считают свою задачу уже вплоть разрешенной и законченной и меру наказания в главных чертах установленной, после того, как в результате целого ряда выкладок они приходили к тому выводу, что данный случай должен быть обсуждаем в отношении соответствующего ему наказания, как неосторожность, как умысел, как умысел плюс неосторожность.

Опираясь на детальные исторические исследования, Ф. Гольтцендорф еще в начале 70 гг. XIX в., как известно, указывал, что "никогда в прежние времена не придавалось такого решительного значения моменту предумышления, как в современных действующих законодательствах".Ф. Гольтцендорф находил такой порядок заслуживающим безусловного осуждения и полагал, что степень наказуемости отдельных видов умышленных видов умышленных деликтов должно быть поставлено в зависимость отнюдь не от наличности предумышленного или внезапного умысла, но, главным образом, от свойства мотивов.

В курсе русского уголовного права Александра Лохвицкого автор определил разделение и существо наказуемых деяний писал: "наказуемые деяния бесконечно разнообразны по степени безнравственности и по опасности для общества, а потому и по наказаниям: между словесной обидой или выкидыванием сора на мостовую и убийством неизмеримая рзница, такая же, какая между арестом и каторжной работой".

Французский закон. По примеру его другие западные, установил следующие группы наказуемых деяний:

) Crimes;

) Delits;

) Comtruventions - чему во многих немецких кодексах соответствует деление на: Verbrechen, Vergehn, Polizei-Ubertretung.

Наше право долго не знало общих терминов для наказуемых деяний. В Русской Правде "Обида" имела широкое значение, но не общее для всех нарушений. В последствии встречается с более или менее общим значение: "головащина" (от сюда уч. дело), "лихое дело", "вина". Например, в Уложении царя Алексея "Указ за какую вину чинить смертную казнь и за какую не чинить").

Уголовный Свод 1832 и 1842 гг. вводит классификацию сходную с французской. Он разделял все наказуемые деяния на два класса:

)Преступления, те деяния, за которые следовало тяжкое наказание;

2)Проступки - деяния запрещенные под страхом легкого телесного или исправительного наказания.

Эта терминология к которой привыкло общество, была совершенно изменена уголовным Уложением 1845 г. Разделение на преступления и проступки удержано, но словом этим дано другое значение: "Всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав верховной власти и установленных его властей или же на права или безопасность общества или частных лиц, есть преступление".

"Нарушение правил, предписанных для охранения определенных законами прав и общественной или же личной безопасности или пользы, именуется проступком".

Первая статья Уложения говорит не только о разделении наказуемых деяний на преступления и проступки, но и дает общее обозначение их содержанию: преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом предписано.

И так преступлениями и проступками бывают:

) Положительные деяния, т.е. когда человек совершил то, что закреплено законом;

) Отрицательное деяние, - когда он не сделал того, что предписано законом.

Все уголовное законодательство имеет характер отрицательный, оно выходит из основного начала свободы гражданина. Человек свободен, он имеет право делать все кроме того, что именно, точно, определенно воспрещено (запрещено) законом под страхом наказания. Закон же под страхом наказания вообще воспрещает деяния, содержащие два признака: безнравственность, т.е. несогласие деяния с тем началом правды и справедливости, которая существует у народа в данное время, и, во-вторых, опасность для действия общества. Мало одной безнравственности, чтобы деяние было наказуемо. "Государство не церковь, общество не семейство и не школа; государство имеет свои существенные цели - охранение общества признаваемого всеми за единственную форму жизни, при которой человек может жить и развиваться".

Прогрессивно настроенные ученые юристы того периода Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев, Н.А. Неклюдов, И.Я. Фойницкий своими трудами и участием в подготовке проекта Уголовного Уложения внесли большой вклад в решение важнейших вопросов института уголовной ответственности. Благодаря им, в двух отделениях Уложения - четвертом и пятом - регламентировалось виновное вменение преступных деяний. Так, согласно ст. ст.42 и 43 Уложения "не вменяется в вину преступное деяние, коего учинивший не мог предвидеть или предотвратить. Неведение обстоятельства, коим обусловливается преступность деяния или которое усиливает ответственность, устраняет вменение в вину самого деяния или усиливающего ответственность обстоятельства".

Отделение пятое Уголовного Уложения 1903 г., посвященное видам виновности, не только закрепило разграничение между виной умышленной и виной неосторожной, но и дало содержательную характеристику этим формам виновности. Согласно ст.48, "преступное деяние почитается умышленным не только, когда виновный желал его учинения, но также когда он сознательно допускал наступление последствия, обуславливающего преступность сего деяние. Преступное деяние почитается неосторожным не только когда виновный его не предвидел, хотя мог или должен был оное предвидеть, но также когда он хотя и предвидел наступление последствия, обуславливающего преступность сего деяния, но легкомысленно предполагал такое последствие предотвратить". В этих формулировках без труда можно увидеть прообраз современного законодательного закрепления форм вины.

В первом советском Уголовном кодексе 1922 г. говорится не только о "виновных" (ст.30), но и о "вине". Так, на смягчающие вину обстоятельства указывают ст. ст. 201, 207, 208 и др. В соответствие со ст.11 этого Кодекса, "Наказанию подлежат лишь те, которые: а) действовали умышленно, т.е. предвидели последствия своего деяния и их желали или же сознательно допускали их наступление; или б) действовали неосторожно, т.е. легкомысленно надеялись предотвратить последствия своих действий или же не предвидели их, хотя и должны были их предвидеть".

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УК РСФСР 1960 г. закрепили принцип виновной ответственности и содержали законодательные формулы умысла и неосторожности. Статья 3 Основ, посвященная основаниям уголовной ответственности, закрепила, что "уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние". Статья 3 УК РСФСР к этой формуле добавила следующее: "Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом".

В Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) 1996 года, вступившем в действие с 1 января 1997 года, в отличие от ранее действовавшего уголовного законодательства, вине посвящена целая глава (глава 5). Статьи данной главы не только называют, но и подробно регламентируют умышленную и неосторожную формы вины (ст. ст.24, 25, 26 УК), ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст.27 УК), а также случаи невиновного причинения вреда (ст.28 УК). Однако, несмотря на то, что словом вина называется глава 5 УК РФ, в ее статьях не раскрывается понятие этого термина.

Психологическое содержание занимает центральное место среди основных категорий, характеризующих вину в действующем уголовном законе. Составными элементами психического отношения, проявленного в конкретном преступлении, являются сознание и воля. Изменения в соотношении сознания и воли образуют формы вины.

Неоднозначное определение вины находим мы в справочной литературе, например:

"Под виной обычно понимается внутренняя, субъективная сторона вредоносного или общественно опасного действия или бездействия, нарушающего правовую норму, психическое отношение лица к характеру совершаемого им действия и к его последствиям".

"Вина ж. начало, причина, источник, повод, предлог. Провинность, проступок, преступление, прегрешение, грех (в знач. проступка), всякий недозволенный, предосудительный поступок…"

"Вина.1. Проступок, прегрешение, провинность. Ответственность за совершенный проступок…2. Причина (чего-н. нежелательного)".

"Вина - психическое отношение лица к своему противоправному поведению (действию или бездействию) и его последствиям. Означает осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов.В. - необходимое условие юридической ответственности".

В научных трудах вина представлена в нескольких аспектах, каждый из которых высвечивает определенную грань этого понятия.

. Психологический аспект. Раскрывая сущность вины, юристы пользуются такими психологическими понятиями умысла и неосторожности, как интеллектуальный и волевой: сознание, предвидение последствий и т.п.

. Уголовно-правовой аспект подчеркивает то обстоятельство, что понятия умысла и неосторожности используются лишь применительно к преступлениям.

. Предметный аспект тесно связан с уголовно-правовым. Он означает, что вина как абстрактного понятия не существует, она должна связываться с совершением конкретного деяния. Лицо признается не вообще виновным, а виновным в совершении, например, кражи, хулиганства или другого какого-либо конкретного преступления. Только при таком предметном рассмотрении вины уменьшается риск вынесения неправильного приговора за мысли и убеждения, а также деяния, хотя объективно и связанные с преступлением, но совершенные при отсутствии вины.

. Социальный аспект вины означает, что лицо, совершая преступление, посягает на важнейшие социально-политические ценности, существующие в Российской Федерации на основе Конституции и потому охраняемые уголовным законом.

Совершая преступление умышленно, лицо сознает, что посягает на указанные ценности, предвидит общественно опасные последствия своих действий и желает либо сознательно допускает их наступление. Такое психическое отношение лица к совершаемому им деянию, опасному для отдельных лиц, их прав и свобод либо в целом для общества и государства, заслуживает морально-политического порицания со стороны общества и государства.

При неосторожном совершении деяния, опасного для личности, общества, государства, лицо признается виновным потому, что проявляет недопустимое легкомыслие или недостаточную внимательность и осмотрительность, а своем поведении, вследствие чего существенно страдают названные объекты уголовно-правовой охраны. Отсутствие должной внимательности и осторожности, приведшее к наступлению общественно опасных последствий, также заслуживает морального осуждения.

Правовой формой социального порицания (осуждения) является приговор суда, в котором именем Российской Федерации общественно опасное деяние признается преступлением, а лицо - виновным в его совершении с назначением вида и размера наказания. (Мнение о ненужности включения данного аспекта в понятие вины высказано в правовой литературе.)

С учетом всех названных аспектов можно дать следующее определение:

Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию и его общественно опасным последствиям, выраженное в двух формах - умысла или неосторожности и осуждаемое государством.

Такое определение понятия вины дает возможность раскрыть психологическое содержание и социальную сущность вины.

В Конституции Российской Федерации получил закрепление принцип, в соответствии с которым уголовная ответственность наступает лишь при наличии вины лица, совершившего преступление. Каждый обвиняемый в совершении преступления считается не виновным пока его виновность не будет доказана в установленном федеральным законом порядке (ст.49 Конституции РФ). Согласно ныне действующему уголовному законодательству вина - необходимый признак преступления, его психологическое содержание. В Уголовном кодексе РФ говорится, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те действия (бездействия), наступившие опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Данное положение свидетельствует о том, что нашему законодательству чуждо объективное вменение, ответственность за "мысли", за "опасное состояние", за "убеждение", за случайное причинение вреда. Уголовное право в отличие от морали, религии охраняет общество от посягательств в форме действия (бездействия), но не от настроений, размышлений, убеждений. В каждом преступлении гражданин выражает свое отношение к внешнему миру, к обществу, к отдельной личности. В этом проявляется психологическое содержание преступления, которое неразрывно связано с внешним выражением, с его объективной стороной. Субъективная сторона (внутреннее содержание деяния) и объективная сторона - это совокупность внешних и психологических признаков одного явления. Преступление, будучи конкретным актом поведения человека, представляет психофизическое единство, в котором внешние проявление поведения (действие или бездействие) и вызванные ими изменения в объективной действительности (объективная сторона) неразрывно связаны с внутренней стороной - теми психическими процессами, которые порождают, направляют и регулируют человеческое поведение (субъективная сторона преступления).

П.А. Сорокин под преступлением понимал психическое явление, специфические процессы, переживаемые тем или иным индивидом. Учитывая это, данная особенность преступления (а равно и другие правонарушений) описывается в нормативных актах с помощью признаков, характеризующих не только внешнюю, но и внутреннею сторону противоправного поведения. Применение правовой нормы обязывает скрупулезно проанализировать описанные в ней признаки и установить тождество между конкретным правонарушением и этими признаками с их законодательной характеристикой. В уголовном праве уделяется особое внимание проблеме субъективной стороне, проблеме вины, поскольку малейшее отступление от принципа виновной ответственности может повлечь нарушение законности, обусловить несправедливое решение вопроса о виде ответственности и ее объеме.

Слово "вина" в русском языке имеет множество значений. Так, под виной понимаются и проступок, и преступление, и их причина, и ответственность за них и т.д. В уголовном праве под виной, прежде всего, принято понимать психическое отношение субъекта к совершаемому деянию. Такое понимание вины сложилось в результате дискуссии по проблемам вины, которая проходила в 50-е годы. В результате этой дискуссии была отвергнута так называемая оценочная теория вины, которая рассматривала психическое отношение лица к совершаемому деянию и последствиям не как реально существующее, а лишь как оценку судом всех объективных и субъективных обстоятельств, связанных с преступлением, а также личностью преступника. Оценочная теория вины могла бы дать обоснование необоснованным репрессиям, так как она способствовала пониманию вины как оценки судом деятельности, поведения личности.

Дальнейшие исследования понятия вины содействовали отрицанию не только оценочной деятельности суда как признака вины, но и признаков, характеризующих деяние, личность виновного, и других моментов. В определении вины подчеркивалась ее неразрывная связь с деянием, с преступлением путем указания на предмет психического отношения субъекта - деяние и его последствия. Такой подход к определению вины логически обусловил выделение форм вины, в которых проявляется отношение субъекта к деянию и его последствиям (в форме умысла или неосторожности). Однако такой четкий поход к дифференциации форм вины не исключил смешанной (двойной) формы, в которой проявляется сочетание признаков умысла и неосторожности.

В определении вины отражается и ее социальная сущность - отрицательное отношение субъекта к интересам личности и общества, которое выражено в уголовно-противоправном деянии. Применяя уголовно-правовую норму, правоохранительные органы не устанавливают этого отрицательного отношения субъекта к интересам личности и общества. Данное отношение трансформируется самим законодателем в уголовно-правовых нормах, социальная сущность вины получает юридическую оценку посредством ее списания в той или иной части УК.

Психологическое содержание вины занимает центральное место среди основных категорий, характеризующих ее. Составные элементы психического отношения, проявленного в конкретном преступлении, - сознание и воля. Изменение соотношения сознания и воли образует форму вины. Содержание вины обусловлено совокупностью интеллекта, воли и их соотношением.

Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо имеет возможность предвидеть) последствия в материальных преступлениях. Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место, время, обстановку, то осознание этих дополнительных признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Когда законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое-либо преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства должны охватываться сознанием виновного. Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие предположительно, одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие - в различной степени ошибочно.

Нередко лицо имеет возможность осознавать (предвидеть) определенные обстоятельства, но не воспринимает их сознанием. Нереализованная возможность в данном случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной информацией, и у него не было каких-либо препятствий к осознанию этой информации. Неосознание в данной ситуации тех или иных обстоятельств - тоже определенное психическое состояние, обусловленное личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех раздражителей, которые воздействуют на нее.

Предметом волевого отношения субъекта служат те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения.

Воля - практическая сторона сознания, функция которой заключается в регулировании практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения - сознательное направление умственных и физических усилий на достижение цели или удержание от активности. Воля - это способность человека, проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности. Благодаря волевым усилиям человек контролирует свое поведение, руководит своими действиями, подчиняет свое поведение правовым требованиям. Волевой акт предполагает постановку цели, планирование средств ее достижения, действие, направленное на ее осуществление.

В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении последствий, в расчете на их предотвращение. Во всех случаях волевое отношение своим предметом имеет последствие, а различные формы вины характеризуются различным волевым отношением именно к последствиям.

Действие или бездействие лица должны быть волевыми, они являются средством достижения его цели. В некоторых случаях причиной совершения преступления служат слабые волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не находит правильных средств оказания помощи больному, не ставит правильного диагноза, что влечет или может повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия.

В ситуациях, когда волевой акт отсутствует (проспал, забыл, потерял), человек отвечает за то, что он не использовал свои возможности для предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной возможности имеет значение для установления наличия воли.

Эмоциональный (чувственный) компонент человеческой психики - обязательный элемент каждого поступка человека, в том числе и преступления. Законодатель не включает эмоции в определения форм вины, однако, они входят в содержание психического отношения, составляющего вину.

Эмоции (чувства, состояние аффекта) проявляются как реакции, вызванные внезапными обстоятельствами, как эмоциональное состояние с изменением нервно-психического тонуса, как выраженная избирательность эмоциональных отношений, положительных или отрицательных, к тому или иному объекту. Эмоции - психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания жизненного смысла явлений и ситуаций.

В преступном поведении эмоции играют роль мотива, (ненависть, страх, жестокость и т.д.); фона, на котором протекают интеллектуальные и волевые процессы; аффекта - сильного и относительно кратковременного эмоционального состояния, связанного с резким изменением важных для субъекта жизненных обстоятельств, способного породить преступление.

Каждое преступление имеет свои особенности, свой психологический механизм, в котором различную роль играют интеллектуальный, волевой и эмоциональный компоненты. Психологический механизм преступления, как и любого поведения человека, можно представить в виде следующей схемы.

Потребность человека - начальный этап любой деятельности. Нужда в чем-то (в пище, тепле, общении, алкоголе, наркотиках и т.д.) обусловливает возникновение интереса к чему-либо. Осознание этого интереса, а также предмета, способного его удовлетворить, порождает мотив и цель деятельности. Руководствуясь определенным мотивом, субъект желает достичь определенной цели, чтобы удовлетворить свои потребности. Обычно лицо имеет несколько вариантов возможного поведения, выбор того или иного сопровождается борьбой мотивов, в процессе которой субъект принимает решение совершить определенное действие. Затем он планирует это действие, выбирает средства достижения цели и реализует задуманное. Далеко не каждый раз лицо действует по данной схеме. Психологический механизм может быть более простым и более сложным.

В законодательной формулировке (ст.24 - 26 УК) форм вины (умысла и неосторожности) нет каких-либо упоминаний о мотиве, цели и эмоциях. Однако это не означает, что указанные компоненты не входят в содержание вины. Они присущи любому поведению человека. Мотив, цель, эмоции, характеризуя психическую деятельность виновного в связи с совершением преступления, входят в субъективную сторону преступления через умысел и неосторожность (формы вины). Обособление этих компонентов, вынесение их за пределы вины и отнесение к самостоятельным признакам субъективной стороны ведет к их игнорированию, что затрудняет установление формы вины, выяснение ее социального содержания, особенностей личности преступника. Установление мотива, цели и эмоций позволяет определить степень вины.

Итак, хотя в Уголовном кодексе РФ нет четкого понятия вины, многие ученые придерживаются следующего определения: вина - это предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное или безразличное отношение к интересам личности и общества.

Такое определение понятия вины дает возможность раскрыть психологическое содержание и социальную сущность вины.

Завершая анализ отечественного уголовного законодательства, посвященного различным проявлениям вины, следует отметить, что на примере рассмотренных нормативных документов нельзя не увидеть эволюции уголовно-правовых взглядов, которая способствовала перемещению категории вины из области материальных признаков преступления в сферу субъективных оснований уголовной ответственности. Способность человека оценивать свое поведение и руководить своими действиями постепенно занимает центральное место в деле надлежащей защиты важнейших интересов личности и общества от различного рода противоправных посягательств.

1.2 Составы с двумя формами вины - особенности конструкции и проблемы толкования

Длительное время проблема двойной формы вины обсуждалась лишь на теоретическом уровне, и только УК 1996 г. закрепил это понятие в следующей редакции: "Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно" (ст.27 УК).

Действующий уголовный закон содержит около тридцати составов с двойной формой вины. Все они по конструкции относятся к сложным составам с квалифицирующими признаками. Например, ч.3 ст.227 УК - пиратство. Это умышленное деяние, состоящее в нападении на морское или речное судно с целью завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо угрозой его применения. Если совершенное нападение повлекло по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, простой состав (ч.1 ст.227) превращается в квалифицированный (ч.3 ст.227) со значительным увеличением срока наказания. В этом случае основное действие (нападение) совершается умышленно, а к отдаленному последствию - смерти человека психическое отношение субъекта выражено в неосторожной форме вины. В целом это - один состав с усложненной субъективной стороной - двойной формой вины.

В теории уголовного права составы преступлений в зависимости от количества признаков принято делить на простые и сложные. К простым относятся те, в которых названо по одному объекту, деянию, последствию и имеется в виду одна вина (например, это убийство из корысти или ревности, клевета, оскорбление и др.). Сложные составы это те, в которых содержится по два объекта, деяния, последствия, а также две вины. Сложные составы по признаку двух последствий названы в двенадцати статьях УК. Вот некоторые из них: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст.111 ч.4 УК); похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или другие тяжкие последствия (ст.127 ч.3 УК); изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей (ст.131 ч.3 УК); умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия (ст.167 ч.2 УК).

Приведем примеры из судебной практики.

Воронежским областным судом осужден Строков по ч.4 ст.111 УК РФ за умышленное причинение Мищенко тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, повлекшего по неосторожности его смерть.

Кассационная инстанция указала, что согласно предъявленному обвинению Строков избивал лежавшего на диване потерпевшего кулаками, затем на полу ногами, обутыми в ботинки, затем снятым ботинком. Смерть Мищенко наступила от сочетанной тупой травмы головы, груди, шеи. Всего потерпевшему было нанесено не менее 19 ударов в жизненно важные части тела.

Без какой-либо оценки приведенных доказательств суд пришел к выводу об отсутствии у Строкова прямого или косвенного умысла на убийство, исходя лишь из его заявления о том, что убивать он никого не хотел, полагал, что потерпевший "оклемается", и не принимал дополнительных мер к лишению его жизни.

Между тем из приговора не видно, в силу каких установленных судом обстоятельств Строкову необходимо было проверить, жив ли потерпевший, и принять дополнительные меры к лишению его жизни, если смерть Мищенко наступила в течение нескольких минут. Не оценены судом характер и локализация телесных повреждений и их количество.

Изменяя приговор Оренбургского областного суда в отношении Колоскова, осужденного по ч.1 ст.105, ч.1 ст.112 УК РФ, Коллегия указала, что из дела не усматривается умысел Колоскова на убийство Юдина.

Как утверждал осужденный, убивать потерпевших он не хотел. В описательной части приговора суд отметил, что после нанесения телесных повреждений потерпевшим Колосков принимал непосредственное участие в оказании помощи одному из них.

Действия Колоскова переквалифицированы на ч.4 ст.111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего).

Еще один интересный пример. Президиум Верховного Суда РФ отменил судебные решения по делу Михайлова, осужденного Верховным судом Чувашской Республики по ч.4 ст.111 УК РФ за причинение тяжкого вреда здоровью 67-летней Башмаковой, повлекшего по неосторожности ее смерть. Президиум указал, что осужденный осознавал характер своих действий, нанося потерпевшей удары кулаками и ногами в голову и грудь (т.е. в жизненно важные части тела), суд же допустил существенное противоречие, признав, что по отношению к Башмаковой вина Михайлова носила неосторожный характер.

Довод суда о том, что, поскольку Михайлов не угрожал убийством Башмаковой, совершенные им действия не могут быть признаны умышленными, необоснован, так как не учтено, что умышленным может быть признано преступление, совершенное не только с прямым, но и косвенным умыслом.

Отметив, что по отношению к последствиям у осужденного имеется неосторожная форма вины, суд вопреки требованиям ст.26 УК РФ не определил, в чем выразились легкомыслие или небрежность Михайлова при совершении им преступления.

Как следует из названий, эти преступления причиняют вред здоровью, лишают свободы и причиняют вред здоровью, наносят вред собственности и одновременно вред жизни. И поскольку вина это психический процесс, говоря о наступлении двух общественно опасных последствий при совершении указанных преступлений, надо подчеркнуть, что имеются и две вины по одной применительно к каждому последствию. Чтобы не было недоразумений при определении вины, законодатель в описании таких сложных составов уточняет ее вид: умысел в случае первого последствия, неосторожность в случае второго.

Преступлениям с двойной виной посвящена ст.27 УК. В ней указано, что если в результате совершения умышленного преступления наступили тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватываются умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия возможна только в случае наличия неосторожной вины. Преступление в целом считается неосторожным. Отметим, что возникновение по неосторожности второго последствия, более тяжкого, чем то, на причинение которого был направлен умысел лица, безусловно, повышает степень общественной опасности совершенного преступления, что и служит основанием для увеличения наказания. Правда, законодатель, принимая решение о повышении ответственности за причинение смерти по неосторожности, не руководствовался единым критерием.

Получается, что при причинении смерти по неосторожности можно назначить наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет (ст. 205, 206 УК). Это в 2 раза больше наказания по основному составу преступления и в 6 раз больше, чем за простое убийство по неосторожности (ст.109 УК).

Увеличение наказания на сроки от 1,5 до 3-х лет можно объяснить только тем, что, видимо, при подготовке проекта УК не был проведен сравнительный анализ. Преступление с двойной виной, хотя и является одним, фактически состоит из двух: одного умышленного, другого неосторожного. Оба преступления совершаются одним действием. Если это два умышленных преступления (получение взятки из государственного фонда) либо одно умышленное и второе по неосторожности (ранение прохожего при покушении на убийство конкретного лица), деяние квалифицируется по правилам об идеальной совокупности. Это общее правило, установленное ст.17 УК. При квалификации упомянутых двенадцати преступлений с двойной виной наблюдается отступление от этого правила. Заметим, что такое исключение не предусмотрено в ст.17 УК.

Кроме того, введение в УК специальной статьи (ст.27), применимой к двенадцати преступлениям, вряд ли верно в принципе. Все институты Общей части УК должны иметь общий, а не выборочный характер.

Отказ от выделения в особую группу сложных составов преступлений по признаку наличия двух последствий и вины за каждое из них и возвращение к оценке таких деяний по правилам ч.2 ст.17 УК устранит противоречия между Общей и Особенной частями УК. Кроме того, это помогло бы устранить разнобой в определении санкций, а также обеспечить справедливое назначение наказания с учетом ст.69, 109, 118, 168 УК, предусматривающих ответственность за причинение вреда по неосторожности.

А вот пример, когда двойная форма вины определена судом неправильно.

Заднепровским районным судом г. Смоленска 24 мая 2007 г.С. Виноград осужден по ч.4 ст.111 УК РФ.

Он признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, повлекшем по неосторожности его смерть.

декабря 2006 г. днем между ним и отцом (В. Виноградом) (находившимися в своей квартире в состоянии алкогольного опьянения) произошла ссора, перешедшая в драку. В ходе драки С. Виноград выхватил нож из рук отца, который оскорблял его и угрожал, и умышленно нанес ему множественные удары руками и ногами по различным частям тела, причинив тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего.

Судебная коллегия по уголовным делам Смоленского областного суда приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений в связи с неправильным применением уголовного закона.

Президиум Смоленского областного суда 10 февраля 2008 г. протест удовлетворил, приговор и определение кассационной инстанции изменил, указав следующее.

Как показал С. Виноград на следствии и в судебном заседании, его отец постоянно употреблял спиртные напитки, устраивал дома скандалы, оскорблял всех членов семьи, угрожал убийством, избивал мать.

декабря 2006 г., придя с работы, он застал отца дома одного в состоянии алкогольного опьянения. Тот начал его оскорблять, угрожал убийством, однако он не отвечал ему, поел, выпил водки и лег отдыхать в своей комнате. Отец продолжал угрожать и оскорблять, зашел к нему в комнату с ножом в руках. Он вытолкнул его в коридор и выбил нож, неосторожно поранив отцу руку. Затем он подобрал нож, отнес его на кухню, а сам пошел в комнату искать бинт, чтобы перевязать отцу рану, но последний неожиданно ударил его в лицо. Он, С. Виноград, был сильно возбужден, не мог себя сдержать и нанес отцу несколько ударов. Отец стал кричать, что зарубит его топором, и пошел на балкон, где хранился топор. Испугавшись, он ударил отца рукой по голове, отчего тот упал. Накрыв отца одеялом, чтобы не замерз, он ушел в свою комнату.

Достоверность показаний С. Винограда об обстоятельствах, при которых он избил своего отца, подтверждается материалами дела.

Согласно заключению судебно - медицинского эксперта, С. Винограду в день происшествия были причинены телесные повреждения в виде ссадин скулы слева, правой руки, царапины левой руки, которые произошли от действия твердых тупых предметов.

Из показаний Л. Виноград и Т. Виноград (матери и жены подсудимого) видно, что на протяжении последних двух лет потерпевший злоупотреблял спиртными напитками, систематически устраивал дома скандалы, избивал Л. Виноград и она обращалась с заявлениями в милицию. Он постоянно оскорблял и сына с женой, угрожал сыну убийством. В связи с этим сын с семьей вынужден был уйти жить в общежитие, но их там не прописали и пришлось вернуться к родителям.

Свидетели Кравопушенков и Каркишенко - соседи потерпевшего, также подтвердили, что В. Виноград злоупотреблял спиртными напитками, деградировал как личность, оскорблял членов семьи, скандалил.

Вывод суда о том, что оскорбления и угрозы потерпевшего в день происшествия не отличались от прежних, а потому нет оснований усматривать нахождение С. Винограда в состоянии аффекта, нельзя признать обоснованным.