Опыт объединения субъектов в РФ: проблемы и предварительные итоги

Размещено на http://www.allbest.ru/

Опыт объединения субъектов в РФ: проблемы и предварительные итоги

В 2000-х годах в Российской Федерации произошли довольно редкие в мировой практике развития федераций изменения -- трансформация территориальной структуры. За последние 50 лет подобные реформы происходили только еще в пяти федерациях -- Индии, Нигерии, Германии, Швейцарии и Бразилии, причем причины и характер реформ во всех пяти случаях существенно различались. В Индии и Нигерии произошла кардинальная трансформация территориальной структуры, связанная с этническими и религиозными проблемами и нацеленная на изменение институтов, сложившихся под влиянием колонизаторов. Отчасти близок случай Швейцарии, где также в связи с усилением религиозных и языковых противоречий от кантона Берн отделился регион Юра. Отдельно можно выделить случаи германии и Бразилии -- в германии была осуществлена неудачная попытка объединения двух субъектов федерации для решения ряда экономических вопросов, а изменения границ регионов в Бразилии были вызваны желанием федеральных властей добиться определенного представительства субъектов в верхней палате парламента.

Что касается реформ в Российской Федерации, то можно говорить о значительном изменении территориальной структуры -- менее чем за 10 лет было сокращено 6 субъектов федерации. При этом ключевой предпосылкой и важным аргументом в ходе агитации за объединение служила экономическая целесообразность. Предполагалось, что объединенные регионы продемонстрируют существенные улучшения экономических показателей, что приведет к повышению уровня жизни населения.

Опыт объединения субъектов в Российской Федерации представляет собой крайне интересный объект для сравнительного исследования. С одной стороны, все случаи слияния регионов в РФ объединяет важная особенность -- сливались автономные округа с областями, на территории которых они располагались. Кроме того, можно сказать, что многие вопросы регионам и так приходилось решать совместно, поскольку, например, на автономные округа распространялось законодательство областей в части выборных процедур губернаторов и законодательных собраний, то есть жители округов принимали участие в выборах, определяющих властные структуры в областях. А в Красноярском крае ситуация осложнялась еще и тем, что Норильск, который располагался на территории формально независимого Таймырского АО, был подчинен Красноярскому краю, в бюджет которого и перечислялись налоги.

Но при этом объединяемые субъекты федерации кардинально различались по уровню социально-экономического развития. В случае объединения Пермской области и Коми-Пермяцкого АО происходило слияние региона-донора (область) с субъектом, входившим в число самых отсталых регионов России. Если в августе 2001 г. средняя заработная плата одного работающего в Коми-Пермяцком АО составляла 1026 руб., то в Пермской области за тот же период -- 3496 руб. [1] Похожая ситуация складывалась и при объединении Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа -- УОБАО на протяжении длительного времени оставался глубоко дотационным субъектом РФ, бюджет которого на 85% состоял из федеральных дотаций. Но нужно отметить, что Иркутская область, хотя и являлась на протяжении 1990-х гг. вполне успешным с экономической точки зрения регионом, в 2000-х гг. начала демонстрировать снижение ключевых экономических показателей. Душевой валовой региональный продукт области в 2003 г. составил только 77% от среднероссийского, хотя в 1997 г. превышал его на 10% (с корректировкой на стоимость жизни) [2].

Социально-экономическое положение Красноярского края и Таймырского (Долгано-Ненецкого) и Эвенкийского округов можно назвать противоречивым. С одной стороны, Красноярский край входил в число регионов доноров, но в то же время фактором риска для развития субъекта федерации стала ориентация на сырьевой сектор, что в результате могло привести к переходу края в разряд регионов «экономической периферии» [3]. Автономные округа, с одной стороны, обладают значительными природными богатствами, но, с другой стороны, развитию и Таймыра, и Эвенкии препятствовала низкая инвестиционная привлекательность регионов, связанная с плохо развитой инфраструктурой и сложными климатическими условиями.

В случае слияния Камчатской области с Корякским автономным округом происходило объединение двух дотационных регионов, социально-экономическое положение в которых можно охарактеризовать как крайне тяжелое. Отдельно нужно отметить случай объединения Читинской области и Агинского Бурятского АО, где происходило слияние успешно развивающегося автономного округа, который в 2006 году вошел в первую тройку субъектов РФ по темпам роста промышленного производства [4], и дотационной области.

При этом, несмотря на объединение значительно различающихся по уровню экономического развития регионов, можно выделить ряд схожих особенностей процесса и результатов слияния субъектов.

1. Низкая вовлеченность в объединительный процесс населения регионов

Во всех случаях слияния регионов можно говорить о том, что объединительный процесс был инициирован либо руководителями субъектов, либо представителями федеральных властей. Региональные власти, начиная дискуссию о необходимости объединения, руководствовались разными мотивами, в том числе личными карьерными устремлениями (Пермская и Иркутская области) или вынуждены были поддаться давлению со стороны федерального центра (Камчатская область, Агинский Бурятский автономный округ).

В то же время во всех случаях слияния регионов до начала активной агитации население к перспективам объединения относилось весьма пассивно. Например, опросы в Красноярском крае показали, что если за объединение выступают 42% населения, то против

— 25%; причем жители Красноярска отмечали, что больше всего от слияния выиграет не население регионов, а губернаторы, и кроме того, 52% опрашиваемых ответили, что согласны, чтобы территории объединил своим указом президент РФ, так как все равно он все решает, а не народ и депутаты [5].

При этом нужно отметить возникавшее в некоторых регионах противодействие объединительным процессам со стороны населения субъектов, в частности в Коми-Пермяцком автономном округе осуществлялся сбор подписей за проведение альтернативного референдума против объединения; в Усть-Ордынском Бурятском автономном округе против процесса объединения активно выступали представители бурятского этноса, организуя пикеты и инициируя публикации в СМИ, направленные на агитацию против слияния. Читинский правозащитный центр планировал провести в Чите пикет под лозунгом «За честный референдум -- без обмана, подкупа и вранья», но он был запрещен читинской мэрией под предлогом проведения спецоперации «в отношении лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» [6]. А в Эвенкии главы 24 муниципалитетов направили президенту РФ письмо, в котором говорилось, что предполагается «уничтожение» Эвенкийского автономного округа, что это «преступление против народа», а также излагалась просьба «сохранить Эвенкию» [7].

В связи с низкой активностью населения ключевой задачей властей во всех случаях слияния субъектов стало привлечение населения на референдумы, посвященные слиянию регионов. Важной характеристикой объединительных процессов стало объединение в ходе предвыборной агитации различных общественных сил. Так, в Пермской области со специальными заявления в поддержку создания нового субъекта выступали лидеры основных конфессий; в агитации населения в Красноярском крае принимал участие широкий спектр политических партий

— от СПС до КПРФ, в Иркутскую область за неделю до голосования в регион прилетели представитель КПРФ Г. Зюганов, ЛДПР В. Жириновский и «Единой России» А. Карелин.

Активно во всех регионах для привлечения населения на избирательные участки использовались такие приемы, как раздача сувениров в виде билетов в театр, в кино, на футбол, в ряде регионов избирателям бесплатно раздавались лотерейные билеты с розыгрышем ценных призов, в том числе автомобилей. В Красноярском крае власти региона настолько опасались срыва референдума, что даже предлагали отменить порог явки, аргументируя это тем, что нигде в мире на подобные мероприятия не приходит свыше 50% избирателей [8].

Параллельно практически все случаи слияния регионов демонстрируют активное использование административного ресурса и жесткого давления на избирателей в целях обеспечения необходимой явки. Так, в пермских больницах, ссылаясь на приказ облз- драва, врачи отказывались класть без открепительного удостоверения даже внеплановых пациентов (в дальнейшем губернатор Пермской области

Ю. Трутнев даже публично признал, что перед референдумом нарушались права человека, и заявил, что он отдал вице-губернатору В. Сухих распоряжение обойти пермские больницы и извиниться перед пациентами [9]). В Читинской области на избирательных участках использовались пронумерованные благодарственные письма, которые в дальнейшем нужно было отнести работодателю или в учебное заведение. Это привело к тому, что на одном из избирательных участков даже образовалась давка из студентов, пришедших голосовать, в результате чего нескольким учащимся стало плохо [10]. В Красноярском крае работники налоговых и правоохранительных органов утверждали, что ходили голосовать в обязательном порядке и потом отчитывались перед начальством [11].

Исключением стала Камчатская область, где отношение властей к объединению регионов можно охарактеризовать как «тихий саботаж», в том числе избирательная комиссия прибегла к жесткому давлению на представителей СМИ, требуя от них воздержаться от призывов к населению прийти на участки и проголосовать -- под страхом лишения лицензий [12]. Подобное отношение к объединительному процессу вызвало негативную реакцию со стороны федеральных властей.

2. Изначально негативное отношение к перспективам объединения со стороны представителей политической власти округов

Если властные структуры объединяемых областей либо выступали инициаторами процессов объединения, либо достаточно позитивно воспринимали перспективы слияния, в случае если инициатива исходила от федерального центра (за исключением Камчатской области), то представители политической власти округов даже при наличии экономических выгод в случае объединения к возможности слияния во всех изучаемых автономных округах изначально отнеслись негативно.

Когда губернатор Красноярского края А. Лебедь выступил с инициативой слияния трех регионов, губернаторы и Таймыра, и Эвенкии высказались категорически против, аргументируя несогласие возможными экономическими проблемами и опасениями за будущее в объединенном регионе малых народностей. Корякская Дума дважды высказывалась против предварительного плана объединения регионов, поддержав его лишь на третий раз. губернатор Агинского Бурятского автономного округа Баир Жамсуев заявлял, что готов уйти в отставку в случае давления на него по вопросу слияния регионов [13]. А пресс-служба Коми-Пермяцкого АО даже выпустила пресс-релиз, в котором обвинила Пермскую область в попытке ликвидации КПАО, как национально-культурной автономии [14].

Среди причин негативного отношения властей округов к перспективам объединения можно назвать следующие:

— возможность утраты национальной самобытности;

— выпадение дотаций со стороны федерального центра;

— потеря контроля над финансовыми потоками;

— потеря федерального статуса, в связи с чем потеря многими чиновниками статуса федерального государственного служащего;

— отмена льгот и надбавок к заработной плате;

— сокращение численности государственных служащих.

Изменение в отношении к перспективам объединения во всех случаях слияния субъектов экспертами связывается с демонстрацией федеральным центром поддержки объединительных процессов. Так, глава КПАО г. Савельев публично поддержал слияние регионов после визита в округ спикера Совета Федерации С. Миронова и полномочного представителя президента в Приволжском федеральном округе С. Кириенко, а губернатор АБАО откровенно заявлял, что перемены в его взглядах связаны с тем, что «ситуация в стране изменилась», поэтому «нужно понимать политику федерального центра и следовать ей» [13]. Другой причиной изменения настроения окружных властей стали поправки в налоговый кодекс, принятые летом 2004 г., которые увеличили долю краев и областей в налоговых поступлениях, снизив долю округов.

3. Актуальность вопросов, связанных с национальной самобытностью

Процессы объединения предполагали слияние округов, созданных для защиты этнических меньшинств, с русскими областями. Это обуславливало, с одной стороны, опасения возможности утраты национальной самобытности населения округов, а с другой стороны, появление вопросов о целесообразности именно такого варианта объединения в ряде регионов.

Опасения возможности потери национальной самобытности Корякского АО объяснялись историей создания Устава Камчатской области (от 1997 г.), когда статус двух национальных районов области -- Быстринского и Алеутского (районы проживания народов Севера)

— был опущен в Уставе и их уравняли с другими муниципальными районами области. Несмотря на неоднократные дополнения (до 2006 г.) в Устав, их национальный статус так и не был гарантирован [15]. Похожая ситуация была и в Коми-Пермяцком АО, где существовали опасения, что после слияния субъектов округ растворится среди других районов Пермской области.

Особенно активно проблема сохранения национальной самобытности использовалась при агитации против объединения Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа -- против слияния регионов выступали представители бурятского этноса. В 2003 г. был проведен Всебурятский съезд, который потребовал от центральных властей «не допускать действий по ликвидации округа» [16]. Предполагалось даже участие в агитации против референдума шаманов автономного округа, однако ожидаемый шаманский обряд против объединения не состоялся, так как по своему статусу шаманские организации не имеют права принимать участие в политических акциях. Активную позицию заняли и представители политической элиты и общественности Республики Бурятия, которые высказывали предложение присоединить Усть-Ордынский Бурятский автономный округ не к Иркутской области, а к Бурятии. Представители бурятских общественных организаций в том числе участвовали в пикетах против проведения референдума об объединении [17].

Объединение Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа, которое вошло в активную фазу уже после того, как принципиальное решение о слиянии Иркутской области и Усть-Орды было принято, прошло в значительно более спокойной атмосфере. Однако нужно констатировать, что в агитации против слияния также был значимым национальный фактор, в том числе появлялись предложения о необходимости слияния бурятских автономных округов с республикой Бурятия вплоть до озвучивания предложений о восстановлении Бурят-Монголии в прежних границах «с выплатой компенсации за утерянные экономические выгоды как за прошедшие десятилетия, так и за утерю потенциальной выгоды от этих регионов, которые сейчас еще дальше отторгаются от материнского субъекта - Республики Бурятия» [13]. Кроме того, состоялись «удаленные» пикеты в Улан-Удэ, Москве и Улан-Баторе, а также одиночные акции протеста в Санкт-Петербурге [18].

Исключением можно назвать случай объединения Красноярского края с двумя автономными округами, где проблема сохранения национальной идентичности этнических групп, проживающих в автономных округах, была актуализирована в меньшей степени.

Лишь в начале дискуссии о необходимости слияния субъектов губернатор Эвенкии Б. Золотарев акцентировал внимание на данном вопросе, заявляя, что объединение регионов может привести к исчезновению коренных северных народов [19], однако в дальнейшем ключевым контраргументом против объединения служили не возможные национальные проблемы, а необходимость сохранения уровня жизни населения в объединяемых субъектах федерации. При этом проблема «особого статуса» бывших автономных округов получила новое развитие уже после объединения субъектов. Это было связано с тем, что Уставом объединенного края «особый статус» обозначен не был, что привело к протестным настроениям среди населения округов, особенно Эвенкии, вплоть до того что в 2008 г. жители Эвенкии вышли на улицы с требованием или разъяснить, что такое «особый статус», или вернуть району его прежние полномочия. Озвучивалась даже идея превращения Эвенкии в республику с наделением статусом субъекта федерации [20].

Нужно отметить, что и в случае объединения Иркутской области с Усть-Ордынским Бурятским автономным округом опасения по поводу возможности возникновения проблем с сохранением национальной самобытности отчасти оправдались. В УОБАО недовольство населения вызывает сокращение изучения бурятского языка в школах и детских садах, что напрямую связывается с прошедшим объединением субъектов [21]. Возможно, ситуацию сможет изменить принятие в 2010 г. Закона «Об Усть-Ордынском Бурятском автономном округе как административно-территориальной единице Иркутской области с особым статусом», который, по словам чиновников, позволит начать реализацию программ по сохранению национальной самобытности в округе [22].

Более позитивное положение дел сложилось в Пермской области и Камчатском крае. В Пермской области краевые власти активно поддерживают Коми-Пермяцкую культуру, в частности в 2004 г. по инициативе администрации Пермской области в г. Перми был создан Институт языка, истории и традиционной культуры Коми-Пермяцкого народа, реализуется проект «Парма -- территория новых возможностей», который призван возродить традиционные народные праздники и обряды и др. административный территориальный объединительный реформа

В Камчатском крае после объединения произошло значительное увеличение объема финансирования, направляемого на поддержку коренных малых народов севера. Если в 20062007 гг., до объединения субъектов, в Камчатской области и Корякском автономном округе реализовывались целевые программы по поддержке коренных малочисленных народов Севера с общим объемом финансирования 14,5 миллиона рублей, то в 2008 -- 2009 годах в Камчатском крае уже реализовывались целевые программы с общим объемом финансирования 105,8 миллиона рублей, т.е. в 7,3 раза больше. Общий объем финансирования целевых программ, в которых предусмотрены мероприятия по поддержке коренных малочисленных народов Севера, реализуемых в Камчатском крае в период 2010 -- 2012 годы, составил более 713 миллионов рублей [23].

4. Схожие предпосылки объединения

Для агитации по поводу целесообразности объединения субъектов федерации использовались три блока аргументов:

— экономическая целесообразность;

— восстановление географических, исторических и экономических связей;

— геополитический фактор.

Что касается экономической целесообразности, то во всех изучаемых случаях ключевой аргумент за слияние регионов звучал следующим образом: объединение позволит создать более эффективную экономику, что, в конечном счете, должно привести к улучшению жизни населения в объединяемых субъектах. Улучшение экономической ситуации должно быть достигнуто за счет разрабатываемых с помощью федерального центра программ развития объединяемых территорий, предполагающих значительные финансовые вливания как со стороны федеральных властей, так и со стороны крупных бизнес-структур. При этом ни в одном случае объединения в СМИ не появлялось аргументации, почему программы должны разрабатываться именно для сливаемых субъектов, а не, допустим, для области или автономного округа по отдельности. Более того, представители федеральных властей откровенно давали понять, что без объединения у претендентов на слияние нет никаких шансов на получение финансирования для развития экономики и улучшения инфраструктуры. Как отмечал на тот момент полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе С. Кириенко при объединении Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа: «Откровенно говоря, никакого другого способа получить такие серьезные, масштабные инвестиции в развитие инфраструктуры, в автомобильный и железнодорожный транспорт, в мостовой переход в районе Заостровки, в газоснабжение не существовало» [24].

Данная ситуация привела к необходимости в ряде случаев длительных и сложных переговоров между представителями федеральных властей и объединяемых регионов, целью которых было увеличение потенциальных инвестиций в экономику субъектов. Например, длительный процесс объединения Иркутской области и УОБАО отчасти объясняется сложным торгом между центром и регионами. Изначально в обмен на укрупнение власти Приангарья предложили Москве перечень из 25 социально значимых объектов стоимостью более 9 млрд. рублей, которые предлагалось профинансировать из федерального бюджета. Тогда центральные власти сочли эти требования завышенными [25]. В дальнейшем новый губернатор Иркутской области А. Тишанин значительно снизил требования к федеральным властям и заявил, что ни на каких преференциях для Иркутской области он настаивать не будет [26]. Это привело к тому, что противодействие объединению наблюдалось не только в автономном округе, но и среди элиты Иркутской области. Как отмечают СМИ, региональные политики неоднократно заявляли следующее: «Как мы можем убеждать прийти на участки население, если мы сами не убеждены, что нам необходимо объединяться с Усть-Ордой» [27].

Отсутствие согласованной позиции политической элиты Камчатской области и Корякского автономного округа по вопросу объединения привело к тому, что в ходе торга не были пролоббированы меры, направленные на развитие энергетической инфраструктуры края, что представлялось одной из первоочередных предпосылок для успешного экономического развития

Камчатки. В результате договор о газификации Камчатского края был заключен только в январе 2008 года.

Во всех случаях объединения активно использовался аргумент о необходимости восстановления исторически сложившихся в советское время связей между объединяемыми областями и округами. При этом интересно отметить, что в некоторых случаях исторический опыт требовал слияния большего числа субъектов. Например, помимо Эвенкии и Таймыра к Красноярскому краю было бы целесообразно присоединить и Хакассию, а к Камчатской области и Коря- кию, и Чукотку. Противоречивость исторического опыта привела к появлению в региональных СМИ дискуссий о других возможных сценариях объединения, которые продолжаются и после завершения объединительных процессов.

геополитические аспекты активно использовались в ходе агитации за объединение с округами Красноярского края и Читинской области. По мнению исследователей, объединение Красноярского края и Таймырского и Эвенкийского автономных округов приведет к созданию занимающего значительную территорию в центре Сибири и экономически сильного региона, что позволит России реально выполнять функции центрального связующего звена в активизирующемся процессе экономической и геополитической интеграции ЕС, стран Центральной Азии и АТР [28]. Во время агитации за объединение Читинской области с Агинским Бурятским АО в СМИ появилось значительное число материалов, освещающих историю развития Забайкалья в русле противодействия усилению японского, китайского и монгольского влияния на территории России. В частности утверждалось, что в результате объединения будет возрождено национально-территориальное устройство, которое в середине прошлого века позволило предотвратить агрессию Японии и войну на территории российского Забайкалья [29].

5. Противоречивые эффекты объединения

Как уже отмечалось выше, ключевым аргументом в пользу объединения выступала необходимость экономического развития субъектов за счет, с одной стороны, значительных вливаний со стороны федеральных властей и крупного бизнеса, с другой стороны, появления синергетического эффекта от слияния двух регионов.

На данный момент в ряде случаев объединения сложно говорить о значительной позитивной динамике в связи с влиянием финансово-экономического кризиса в 2008-2009 гг. Например, в Красноярском крае по итогам 2009 года спад объемов промышленного производства составил 5,5% к аналогичному периоду 2008 г. [30] В 2010 г. ситуация начала выправляться, промышленное производство показало рост более чем на 5%, однако нужно подчеркнуть, что это ниже общероссийского уровня [31]. Кроме того, падение цен на нефть в момент кризиса привело к потере инвестиционной привлекательности нефтяных месторождений Таймыра и Эвенкии, наращивание объемов добычи на которых планировалось после объединения [18]. Также из-за влияния экономического кризиса были сдвинуты сроки сдачи объектов по Нижнему Приангарью.

В Забайкальском крае под влиянием финансово-экономического кризиса, промышленные компании, которые были вовлечены в частно-государственное партнерство, направленное на развитие инфраструктурных проектов в регионе, были не в состоянии выполнять свои обязательства. Так, «Норникель» отказался от разработки трех из пяти месторождений на юго-востоке Забайкальского края, что привело к значительной корректировке планов по развитию транспортной инфраструктуры [32]. Однако в регионе наблюдается экономический рост, что особенно важно в связи с тем, что объединялись «богатый» округ и «бедная область».

Некоторый рост показателей продемонстрирован в Пермском крае -- в Коми-Пермяцком АО можно говорить о росте уровня благосостояния населения. Например, среднемесячная зарплата в округе в период объединения росла более высокими темпами, чем в Пермском крае: в сравнении с 2005 годом она выросла в 2,4 раза, тогда как в Пермском крае за данный период произошло увеличение в 1,9 раза [33]. Но при этом, хотя в агитационной кампании неоднократно заявлялось, что на территорию округа придут крупные предприятия, специализирующиеся на добыче полезных ископаемых, данные ожидания не оправдались -- из-за труднодоступности месторождений и отсутствия инфраструктуры добывающий бизнес к округу равнодушен [34].

В Камчатском крае также в целом произошло некоторое снижение уровня бедности. Если до объединения доходы четверти населения области были ниже прожиточного минимума, а в округе -- более половины, то по итогам 2010 г. значение показателя по краю оценивается в 19% [35]. Но при этом нужно констатировать отсутствие экономического рывка, возможность которого озвучивалась в ходе агитации за объединение, что, по мнению экспертов, в результате и привело к отставке в феврале 2011 г. губернатора А. Кузьмицкого [36].

В целом население округов весьма скептически оценивает последствия объединения. Хорошо иллюстрируют ситуацию в КПАО после слияния слова бывшего главы администрации Коми-Пермяцкого округа Г. Савельева: «Мы ждали манны небесной, но за два года ничего не изменилось, мы по-прежнему сырьевой придаток области» [37]. При этом сами жители округа жалуются на безработицу, закрытие школ и больниц, сокращение дотаций [38].

В Эвенкии помимо недовольства, связанного с неопределенностью «особого статуса», сопротивление у населения вызывают и некоторые решения, принимаемые краевыми властями, в частности строительство Эвенкийской ГЭС. По этому поводу в бывшем автономном округе был даже проведен опрос общественного мнения, который показал отрицательное отношение населения к перспективам строительства. Проведение этого опроса вызвало крайне негативную реакцию чиновников [39].

На форумах Усть-Ордынского Бурятского автономного округа жители оценивают последствия объединения во многом негативно, отмечая задержки с реализацией обещанных проектов, общее снижение уровня жизни, отмену дотаций в округе, которые позволяли держаться региону на плаву. главным позитивным последствием слияния называется сокращение чиновничьего аппарата [40].

Важным показателем самочувствия населения округов является миграционная ситуация. После объединения из большинства бывших автономных округов начался отток населения. На Таймыре из 39 тысяч человек осталось 36, в Эвенкии из 18-16 [41]. В КПАО в 2005 году баланс между приехавшими и покинувшими округ составил минус 67 человек, на протяжении последующих трех лет негативная тенденция усугублялась, и в 2008 году показатель достиг минус 507 человек [38]. Та же самая ситуация и в Корякском округе. Если за три года с момента переписи 2002 года до референдума об объединении в 2005 году из округа уехало 1,5 тыс. человек, то за три года после объявления объединения вдвое больше [18]. Миграционная убыль из объединенного Забайкальского края в 2010 г. составила 4,4 тыс. человек и увеличилась к уровню 2009 г. в два раза [42]. Однако нужно отметить, что на миграционную ситуацию влияние могли оказать различные факторы, в том числе значительное сокращение государственных служащих в округах после объединения, вследствие чего чиновники вынуждены уезжать из регионов в связи с отсутствием перспектив поиска работы, или в случае Забайкальского края упразднение Сибирского военного округа.

Позитивным моментом, который положительно оценивают сами жители объединенных регионов, является постепенное, хотя и с некоторыми сложностями, строительство обещанных инфраструктурных проектов. В дальнейшем после преодоления последствий финансово-экономического кризиса значительное улучшение инфраструктуры в регионах, возможно, позволит продемонстрировать экономический рывок, что и являлось одной из основных целей объединения субъектов.

Подводя итог, можно констатировать, что в целом опыт объединения субъектов в Российской Федерации можно оценить как весьма противоречивый. Несмотря на кажущуюся легкость осуществления объединительных процессов во всех пяти случаях и позитивные оценки хода и результатов слияния регионов, высказываемые политическими деятелями в средствах массовой информации, проведенные реформы продемонстрировали низкую заинтересованность как населения регионов, так и части политической и экономической элит в объединении, высокую актуальность этнических вопросов и отсутствие кардинальных улучшений в экономической сфере субъектов после слияния (с поправкой на влияние финансово-экономического кризиса и небольшое время, прошедшее с момента объединения). Данные факторы необходимо учитывать при планировании дальнейших территориальных образований, и это особенно касается таких непростых и уже вызвавших ожесточенные дискуссии вариантов объединения, как в случае Адыгеи и Краснодарского края или Тюменской области и ХМАО и ЯНАО.

Примечания:

1. Плотникова Е. Социологический портрет Пермского края: региональные социокультурные традиции в условиях политико-административных инноваций. Пермь: Ред.-изд. отд. Пермского гос. ун-та, 2008.

2. Социальный атлас российских регионов

3. Эксперт РА «Три в одном»: объединенный Красноярский край

4. Жамсуев Б. Динамичное развитие

5. Опрос // Вечерний Красноярск. 2004. №65.

6. Верхотуров Д. В тихом омуте

7. Воробьева Д. Эвенкию обещают не уничтожать // Коммерсантъ. 2004. №119.

8. Мигалин С., Силаев А. Александр Хлопонин перевыполнил план по доверию // Независимая газета. 2005. 19 апр.

9. Суханов В. Российские субъекты начали уменьшаться // Коммерсантъ. 2003. №226.

10. Терентьева А., Кантемир В., Малышев В. Чита и Агинский Бурятский округ проголосовали за слияние // Коммерсантъ. 2007. №38.

11. Гурьева И. «Матрешки» складываются // Газета. 2005. №69.

12. Гордеева А. Роковая картошка // Новые известия. 2005. №194.

13. Терентьева А., Думлер А. У бурят забирают лишнюю автономию // Коммерсантъ. 2006. №216.

14. В Коми-Пермяцком округе назревает политический скандал. URL: http://www. apn.ru/news/article15123.htm.

15. Дмитриев В., Романова Т. Особый статус Корякского автономного округа в составе Камчатского края и организационно-правовые меры для его реализации // Роль системообразующего фактора в процессе формирования и развития объединяющихся территорий: сб. материалов Межрегион. науч.-практ. конф., 11-13 октября 2006 г. Петропавловск-Камчатский: КамчатГТУ, 2006.

16. Матвеева А. Регионы выстроились в очередь на укрупнение // RBCdaily. 2006. 17 апр.

17. Родина Е. Пирожок на меже //Огонек. 2006. №15.

18. Объединение субъектов Российской Федерации: за и против / С. Артоболевский [и др.]. М., 2010.

19. Золотареву и так комфортно // Красноярский рабочий. 2002. №63.

20. Увачан А. Особый статус только на бумаге // Красноярский рабочий. 2009. №183.

21. Махачкеев А. Усть-Ордынский фронтир

22. Референдум. Объединение. 5 лет. Итоги // Окружная правда. 2011. №15.

23. Губернатор встретился с общественностью КМНС

24. Как продуманную и взвешенную оценил деятельность постоянной рабочей группы // Боевой путь. 2003. №24.

25. Без больших амбиций // Эксперт Сибирь. 2006. №1-2.

26. Объединение: процесс пошел // Восточно-Сибирская правда. 2005. №183.

27. Еловский Д. Первый отсчет // Восточно-Сибирская правда. 2005. №221.

28. Вершняк Л. Перспективы развития объединенного Красноярского края // Экономика Красноярского края. Проблемы и решения. СПб.; Красноярск: НПК «РОСТ», 2008.

29. Тарасов А. Внутренний голос: зачем мы вместе? // Молодежь Бурятии. 2008. №25.

30. Об изменении социально-экономической ситуации в Красноярском крае в период реализации мер по обеспечению устойчивого социально-экономического развития: аналитическая записка. Красноярск: Красноярскстат, 2010.

31. В Красноярске состоялось общее отчетно-выборное собрание СППКК с участием исполнительного вице-президента РСПП Виктора Черепова

32. Ждан О. Согласно пропорции // Гудок. 2010. 1 нояб.

33. Отчет о деятельности правительства Пермского края за 2005-2010 годы. Пермь: Стиль-МГ, 2010.

34. Захаров А. Первый блин // Эксперт-Урал. 2005. №22.

35. Доклад губернатора Камчатского края Алексея Кузьмицкого о социально-экономическом развитии Камчатского края и Корякского округа

36. Ветерок Е., Тирмастэ М. Камчатскому губернатору пожелали того же // Коммерсантъ. 2011. №34.

37. Давидюк А. Пермский проект // Гудок. 2005. 24 сент.

38. Колпакова А. Любовь да расчет

39. Комарицын С. Особый статус // Известия. Красноярск, 2009. №65.

40. Хотели как лучше: пять лет с момента референдума

41. 5-летие объединения Красноярского края, Таймыра и Эвенкии

42. Равиль Гениатулин: Никакого массового бегства людей из Забайкалья нет

Размещено на Allbest.ru