Понятие и историческое место государственной службы

Для континентальной системы права характерно четкое правовое регулирование, сложная классификация государственных служащих, наличие специальных судов административной юстиции по вопросам государственной службы. Это дедуктивная логика. Вот как аргументирует преимущества такой схемы построения права Г. Кельзен, основоположник нормативистской концепции права. “Определяя право как норму (или, точнее, как систему норм, как нормативный порядок) и ограничивая задачу правоведения познанием и описанием правовых норм и установленных ими отношений между определенными фактами, мы противопоставляем право природе, а правоведение как нормативную науку - всем тем наукам, которые направлены на познание причинно-следственных связей в реально протекающих процессах. Таким образом, мы получили надежный критерий, позволяющий четко противопоставлять природу обществу и естественные науки - общественным. (…) Если имеется общественная наука, отличающаяся от естественной, она должна описывать свой предмет на основании принципа, отличного от принципа причинности. Общество как предмет такой отличной от естественной науки есть нормативный порядок человеческого поведения.”[Кельзен Г. Чистое учение о праве. Цитируется по: История политических учений. Хрестоматия. - М.: Изд-во “Юридический колледж МГУ”, 1996, стр. 202-203.].

Правовое регулирование государственной службы под влиянием господствующей в обществе или даже государственной религии учеными практически не изучается из-за якобы ничтожности проблемы в сугубо материалистическом мире. Редким проявлением является труд А.А. Вишневского[Вишневский А.А. Каноническое право в Западной Европе: jus antiquum. - М.: Изд-во РУДН, 1994.]. Между тем существуют точки зрения апологетического содержания в отношении права в государстве, объединенном идеологией всевышнего. Например, рассуждения Н. Макиавелли “О церковных государствах”: “Нам остается рассмотреть церковные государства, о которых можно сказать, что овладеть ими трудно, ибо для этого требуется доблесть или милость судьбы, а удержать легко, ибо для этого не требуется ни того, ни другого. Государства эти опираются на освященные религией устои, столь мощные, что они поддерживают государей у власти, независимо от того, как те живут и поступают. Только там государи имеют власть, но ее не отстаивают, имеют подданных, но ими не управляют; и однако же на власть их никто не покушается, а подданные их не тяготятся своим положением и не хотят, да и не могут от них отпасть. Так что лишь эти государи неизменно пребывают в благополучии и счастье”[Макиавелли Н. Государь. Цитируется по: История политических учений. Хрестоматия. - М.: Изд-во “Юридический колледж МГУ”, 1996, стр. 64-65.]. Эта апологетика, конечно, носит исторически преходящий характер. Конфессиональные государства имеют свою государственную службу. Причем сущность государственной службы не изменяется только из-за этого факта. Формы несколько различаются. В мусульманском мире особенностью организации государственной службы являлось всегда то, что со времен кончины Мухаммеда в УП веке обе верховные должности в государстве, духовная и светская, были соединены в одном лице - халифе [Савичева Е.М. Арабский халифат. Возникновение и распространение ислама: Учебное пособие. - М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 1996, стр. 11.].

Вызывает особый интерес правовое регулирование государственной службы Израиля. В стране, не отягощенной историческими напластованиями бюрократии, свободная мысль должна бы дать своеобразие в подходе. Однако господствующая там идеология сионизма провозглашает, что народ Израиля - это народ книги, то есть Библии. Поэтому в Израиле существуют церковные суды. Отсюда государственная служба тоже оказывается находящейся под влиянием религиозных учений.

Статья 5 Федерального закона РФ № 119-ФЗ 1995 г. “Об основах государственной службы Российской Федерации закрепляет:

Государственная служба основана на принципах:

1) верховенства Конституции Российской Федерации и федеральных законов над иными нормативными правовыми актами, должностными инструкциями при исполнении государственными служащими должностных обязанностей и обеспечении их прав;

2) приоритета прав и свобод человека и гражданина, их непосредственного действия: обязанности государственных служащих признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина;

3) единства системы государственной власти, разграничения предметов ведения между Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации;

4) разделения законодательной, исполнительной и судебной власти;

5) равного доступа граждан к государственной службе в соответствии со способностями и профессиональной подготовкой;

6) обязательности для государственных служащих решений, принятых вышестоящими государственными органами и руководителями в пределах их полномочий и в соответствии с законодательством Российской Федерации;

7) единства основных требований, предъявляемых к государственной службе;

8) профессионализма и компетентности государственных служащих;

9) гласности в осуществлении государственной службы;

10) ответственности государственных служащих за подготавливаемые и принимаемые решения, неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей;

11) внепартийности государственной службы; отделения религиозных объединений от государства;

12) стабильности кадров государственных служащих в государственных органах.

Основным признаком советской или социалистической, или коллективистской системы права является принцип целесообразности действий государственных органов. Государственные служащие не идеализируют действующее законодательство и относятся к нему легко. Например, закон о государственном бюджете для служащих министерства финансов является только приблизительными ориентиром их деятельности, за невыполнение статей бюджета никто ответственности не несет. Тем более, что господствует представление о том, что на государственной службе может находиться любое, а не специально подготовленное лицо. Реальная система права в Российской Федерации дополняется еще и националистическим подходом к формированию государственного аппарата, когда на определенные должности должны назначаться национальные кадры по очень хитрому соотношению сдержек и противовесов[См., например, Восленский М. Номенклатура, 1991, стр. 511; заявление А.-В.В. Ниязова в Государственной Думе РФ (Государственная Дума: Стенограмма заседаний, Бюллетень № 25, 17 мая 2000 г., стр. 10-11).]. Подобное положение можно сравнивать с конфессиональной системой распределения государственных должностей в Ливане. Впрочем, подобный пример дают правила набора государственных служащих на государственную службу и в Японии, где запрещается прием на государственную службу проживающих в Японии лиц корейской национальности.

Все представленные варианты исторического развития регулирования государственной службы особенно важны для анализа состояния и тенденций правового регулирования государственной службы в Российской Федерации. Нормативные акты о государственной службе РФ показывают причудливое переплетение прогресса и архаики в ее правовом регулировании. Мы видим довольно строгую классификацию государственных служащих, однако основной закон о государственной службе в РФ совершенно открыто закрепляет систему добычи, давно прошедший для Европы и Америки этап.

Организация федеральной государственной службы показывает, что фундаментальные причины образования государства как института отражают интеграцию экономического пространства, помехой которому являются в том числе и федеративные отношения. Государственная служба по своей природе объединяет под своим регулирующим воздействием всех участников экономического оборота, а потому противостоит и федерализму. Оправдано лишь разделение труда между центральными и местными органами управления. Однако существование конкретной системы права в каждой стране или группе стран имеет глубокие исторические причины и не сменяется просто, по индивидуальной прихоти отдельных революционеров.

Основные черты и назначение государственной службы отражены в законодательстве совершенно по-разному.

По общему правилу, иностранцы не могут состоять на государственной службе, поскольку эта деятельность характеризуется властным содержанием. Интересно, что в Японии государственным служащим не может стать лицо, лишенное права распоряжаться имуществом (ст.38, пункт 1), то есть не умеющий вести личные дела не должен браться и за государственные! Часто используются положения, которые определяются как “неопределенное правовое условие” [Райтемайер К., представитель программы “ТАСИС” Европейского Союза (Германия). Полномочия административных судов Германии в вопросах контроля за содержательным наполнением неопределенных правовых условий и неиспользованием усмотрения администрации. - В кн.: Проблемы административной юстиции: материалы семинара. - М.: Статут, 2002, стр. 41-46.], как способ какого-то ограничения пределов усмотрения. Такие формулировки применяются не только в теократических правовых системах. В соответствии с Уставом Римской курии служащему запрещено “осуществлять деятельность, не достойную служащего Святого престола” (ст. 42). При всей неопределенности термина такая диспозиция совершенно справедлива. Таким же является и принцип добросовестности, который закреплен в ст. 40 закона Японии: в ней запрещаются любому лицу обманные или неверные заявления в связи с экзаменами, отбором, приемом на работу или учетом личного состава.

Принцип целесообразности при осуществлении государственной службы закрепляется широко. Так, в параграфе 5 пункт 1 статьи 33 устава Римской курии говорится о действиях, “исходя из существующей служебной необходимости”; впрочем, сам по себе принцип целесообразности не является причиной зла, при разумном пользовании им он достаточно удобен, так как позволяет формальные определения должностных инструкций согласовать с реальными условиями деятельности должностного лица.

В законодательстве стран даже континентальной системы права часто допускаются неопределенные формулировки типа, “когда этого требуют интересы службы” (ст.10 швейцарского закона), “незапятнанная репутация” (ст.2), расплывчатые принципы “справедливости” (ст. 17) и др. Такое условие деятельности должностного лица, как “интересы администрации” (ст. 30 швейцарского закона) ничем не отличается от усмотрения в советском праве. А усмотрение многими учеными рассматривается как основная причина злоупотребления правом со стороны администрации. Право применения аналогии закреплено в ст. 62 швейцарского закона.

Можно отметить частое применение в законодательстве права делегации полномочий (например, в ст.62 швейцарского закона). Делегация полномочий в отношении набора персонала своего агентства, руководства и управления им закреплена в параграфе 302 Свода законов США. На мой взгляд, делегация полномочий отражает не более чем несбалансированность изначального распределения государственно-властных обязанностей. При этом, если законодатель не смог нормально сбалансировать права и обязанности государственных служащих, то перенесение этих регулирующих полномочий с компетентных должностных лиц на конкретного служащего, не справляющегося с объемом возложенных на него обязанностей и потому перераспределяющего их методом делегации, - совершенно неразумный способ регулирования государственно-правовых отношений.

Положение о надлежащем внешнем виде лиц, осуществляющих государственную власть отражается наиболее ярко в обязанности военнослужащих при исполнении служебных обязанностей быть одетым в специальную форму. То же требуется и от судей. Однако для гражданских служащих ношение формы, прямо отличающей их от обычных граждан предусмотрено не везде. Это требуется в теократических государствах, в частности, по законодательству Ватикана. На мой взгляд служебная форма не только дисциплинирует служащих, но и управляемым субъектам облегчает ориентироваться в общественных отношениях.

В ряде приводимых законов содержится указание на то, что “В случае если нормы настоящего закона противоречат предыдущим законам или основанному на них законодательству либо несовместимы с ними, преимущество имеют нормы настоящего закона” (Статья 2 пункт 1 закона Японии). Такое правовое регулирование нельзя признать адекватным. Гражданин не должен гадать, что именно отменено, а что действует. Четкость правового обеспечения - забота в первую очередь власти.

Таким образом, законодательство буржуазных стран даже по отношению к принципам содержит не меньше неточных формулировок, чем так критиковавшееся советское законодательство о государственной службе. Правильное применение законодательства социально обусловлено, а принципы отражают лишь основные направления пожеланий для законодателя.

5. Государственная служба как институт административного права

Комплекс правовых отношений государственной службы составляет в своей совокупности крупный правовой институт. В настоящее время он включается в предмет административного права. Профессора Ю.П. Орловский, Ю.Н. Старилов, предлагали выделять его в самостоятельную область законодательства, науки и практики. Но особенностью административного права, как СССР, так и в настоящее время Российской Федерации является то, что государственная служба является институтом административного права, а не самостоятельной отраслью права. Таким образом, в административном праве Российской Федерации существуют два вида правовой ответственности: административная и дисциплинарная, в то время как ряд иных отраслей права не имеют и одной формы ответственности (например, земельное право не имеет земельной ответственности, там применяется административная ответственность).

Определение государственной службы, закрепленное в статье 2 Федерального закона РФ от 31 июля 1995 г. N 119-ФЗ “Об основах государственной службы Российской Федерации”, гласит, что под государственной службой в настоящем Федеральном законе понимается профессиональная деятельность по обеспечению исполнения полномочий государственных органов - п.1. Однако, одновременно “К государственной службе относится исполнение должностных обязанностей лицами, замещающими государственные должности категорий "Б" и "В"”. Противоречие данного положения проявляется, например, в том, что министры, как лица, относящиеся к категории “А”, выполняют обязанности по исполнению полномочий государственных органов.

Государственная служба включает в себя:

1) федеральную государственную службу, находящуюся в ведении Российской Федерации;

2) государственную службу субъектов Российской Федерации, находящуюся в их ведении.

6. Источники правового регулирования государственной службы