Факультативные признаки субъективной стороны преступления

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки

Негосударственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Волгоградский институт экономики, социологии и права

Юридический факультет

Кафедра уголовного права, процесса и криминалистики

Факультативные признаки субъективной стороны преступления

курсовая работа по дисциплине “Уголовное право “

Выполнил: Акуленко Олег Юрьевич

ст. гр. ЮД-261

Проверил: Кожевников Лев Львович

канд. юрид. наук, доцент

Волгоград-2008

Содержание

Введение

§ 1. Понятие и значение факультативных признаков субъективной стороны преступления

§ 2. Факультативные признаки в умышленных преступлениях

§ 3. Факультативные признаки в преступлениях, совершенных по неосторожности

§ 4. Эмоциональное состояние лица, совершившего преступление

Заключение

Список литературы

Введение

В соответствии с данными психологии все действия человека обусловлены определенными мотивами и направлены на определенные цели. Это в полной мере касается и уголовно-правового поведения. Не случайно уголовно-процессуальное законодательство включает мотивы преступления в число обстоятельств, составляющих предмет доказывания (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Пленум Верховного Суда РФ в Постановлениях "О судебном приговоре", "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК)" и др. подчеркивал необходимость установления мотивов и целей преступления наряду с другими обстоятельствами совершения преступления.

Мотив и цель - это психические феномены, которые вместе с виной образуют субъективную сторону преступления.

Актуальность данной темы исследования заключается в том, что мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица при совершении преступления не являются необходимыми признаками состава преступления, но могут превращаться в обязательные, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности. Тем не менее, даже не будучи обязательными признаками состава преступления, они могут оказывать существенное влияние на назначение наказания, выступая в качестве смягчающих или отягчающих обстоятельств. Но и тогда, когда эти признаки не имеют самостоятельного значения для уголовной ответственности и наказания, они нередко имеют важное значение для установления вины, для отграничения умышленной вины от неосторожной. Именно поэтому уголовное право не ограничивается принципом виновной ответственности, но стоит на позиции субъективного вменения. Это означает, что при решении вопроса об уголовной ответственности и наказании лица, совершившего преступление, не только принимается во внимание виновное отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям, но и учитываются другие элементы субъективной стороны преступления - его мотивы, цели и эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления.

Целью данной работы является раскрытие и изучение понятия и значения факультативных признаков субъективной стороны преступления.

Для достижения данной цели были решены следующие задачи:

а) раскрыты и проанализированы такие понятия как мотив и цель преступления, и эмоциональное состояние лица, совершившего преступление;

б) рассмотрен мотив и цель преступления в умышленных преступлениях;

в) установлена определенность наличия мотива и цели преступления в преступлениях, совершенных по неосторожности.

Структура данной работы включает в себя введение, четыре параграфа, заключение и список литературы. Объем работы составляет 29 листов.

Теоретической основой работы явились труды таких известных российских теоретиков права как: Л.Л. Кругликов, А.И. Рарог, Ф.Г. Гилязев, Брайнин Я.М и другие.

§1. Понятие и значение факультативных признаков субъективной стороны

Т.к., помимо вины внутренний мир человека взаимосвязан с совершенным деянием через мотивы, цели, эмоциональные составляющие можно сказать, что основания и пределы субъективного вменения не только зависят от содержания и формы вины, но и во многом связаны с иными психическими обстоятельствами, в частности с мотивом и целью.

Под мотивом преступления принято понимать побуждение, которым руководствовался виновный, совершая общественно опасное деяние. См.: Уголовное право России. Часть общая и особенная / Под ред. А.И. Рарога. М., 2007. С. 55.

Цель преступления - это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, совершая уголовно-противоправное деяние. См.: Уголовное право России. Общая часть. Учебник для вузов / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2005. С. 209.

Цель и мотив, неотъемлемые элементы состава преступления. Долгое время хулиганство считали безмотивным преступлением, но сейчас нашли мотив - самоутверждение, и он весьма распространен во всех преступлениях. Да и содержание самой вины во многом определяется последними. Без их уяснения порой невозможно отличить преступное деяние от непреступного или даже социально полезного и желательного для общества поведения. См.: Якушин В.А. Значение мотива и цели для субъективного вменения. Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 11.

Факультативные признаки могут играть троякую роль.

Во-первых, они могут превращаться в обязательные, если законодатель вводит их в состав конкретного преступления в качестве необходимого условия уголовной ответственности.

Во-вторых, мотив и цель могут изменять квалификацию, т.е. служить признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность.

В-третьих, мотив и цель могут служить обстоятельствами, которые без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков.

Мотив, цель и эмоциональные составляющие наряду с виной лица являются не только основаниями субъективного вменения, но и факторами, определяющими его пределы. При этом субъективное вменение, его объем, содержание, глубина и пределы во многом зависят от характера и особенностей проявления мотива, цели, эмоциональных составляющих, механизма их формирования, условий их взаимосвязи, места их в системе других компонентов психики и т. д.

Выявление факультативных признаков позволяет раскрыть свойства, содержание, формы и характер функционального проявления каждого из перечисленных компонентов психики при совершении преступления.

§2. Факультативные признаки в умышленных преступлениях

В теории существует ряд мнений по определению понятия и значения мотива преступления.

Л.Л. Кругликов приводит следующее понятие мотива: “под мотивом преступления принято понимать осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении преступления”. См.: Уголовное право России. Общая часть. Учебник для вузов / Отв. Ред. Л.Л. Кругликов. М., 2005. С.209.

Иначе говоря, это источник действия, его внутренняя движущая сила, обусловленные потребностями и интересами побуждения, которые вызывают у лица решимость совершить преступление и которыми оно руководствовалось при его совершении. При этом потребности человека следует рассматривать как все то, что необходимо для нормальной жизнедеятельности человека, но чем он в данное время не обладает. См.: Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., 1966. С. 394.

Но, несмотря на различную позицию о генезисе мотива, мнения ученых сходны в одном: мотив является таким побуждением к преступному поведению, о котором в известном смысле можно сказать, что он выступает движущей силой, внутренним источником этого поведения. См.: Юридический энциклопедический словарь. М., 1997. С. 179.

По сути, совершаемое преступление есть объективизация того или иного мотива или их группы. В плане же обратной связи через мотив «можно понять подлинный характер правомерного или противоправного поведения».

Для субъективного вменения имеет чрезвычайно важное значение то, что мотив раскрывает стремление лица к осуществлению определенного поведения, в отличие от чувства он носит конкретно выраженный характер и является стимулом к определенному действию.

Мотивы преступлений можно классифицировать по тяжести:

1. антисоциальные мотивы, к ним относятся: политические, насильственно-агрессивные, корыстные, корыстно-насильственные.

2. асоциальные мотивы, которые менее опасны, к ним относятся, например, эгоистичные, анархо-индивидуалистические и т.п.

3. псевдосоциальные мотивы, т.е. мотивы, обусловленные интересами отдельных социальных групп, противоречащие уголовно-правовым нормам, интересам отдельных личностей и общества в целом.

4. противосоциальные мотивы преступлений, их формирование заключается в перерастании социально одобряемых мотивов поведения в социально-негативные мотивы преступления (превышение пределов необходимой обороны, превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление). К ним относятся месть, ревность, которые формируются скоротечно в условиях конфликтной ситуации и характеризуются повышенной аффективностью.

Человеческое поведение по своему социально-психологическому содержанию весьма сложное и многоплановое явление. Мотив определяет такое поведение только в соотношении и во взаимосвязи с целью, результатами, к достижению которых стремится лицо, формами их достижения и существующими социальными требованиями к подобного рода поведению. Следовательно, мотив преступления - побуждение осознанное, опосредованное желанием осуществления цели ради удовлетворения мотива («снятия» побуждения).

Являясь элементом психики человека, мотив теснейшим образом связан с внешним миром, поскольку побудительные факторы в значительной мере есть диалектически отраженное и преломленное в личности социально-биологическое бытие. Это так сказать генетическая связь мотива с внешним миром. Каков мир, таковы и мотивы.

Однако существует и другая, так называемая функциональная связь мотива с внешним миром. Это связь между предпосылкой (побуждениями) и предметом. Иначе говоря, «мотив - это не какая-то «чисто субъективная» категория, оторванная от внешнего мира. Мотив является субъективной реакцией, вызванной отношением человека к внешнему миру». В подобных случаях предпосылка деятельности (побуждение) может сыграть свою роль мотива, если она найдет отражение в виде удовлетворения себя в каком-то предмете. Именно с этого момента влечение переходит в желание, и предмет начинает побуждать человека к деятельности. Таким образом, не только осознанное, но и «опредмеченное» стремление к «снятию» побуждения представляет собой мотив отдельного волевого акта и волевой деятельности в целом.

Из сказанного следует, что мотив в человеческом поведении выполняет многочисленные функции; определяющими, главенствующими являются две: побудительная (иногда называют динамизирующая функция) и смыслообразующая.

Побудительную сторону мотива можно выразить как источник, определяющий и стимулирующий проявление воли в процессе деятельности. Поэтому в этой части мотив и называют побудительной силой к совершению действия.

Смыслообразующая роль мотива чрезвычайно велика, а сама смыслообразующая функция достаточно сложна, поскольку на этом этапе психической деятельности появляется цель, происходит не только «опредмечивание» побуждения, но и оценка этих побуждений с позиций социальных требований и личного смысла, их личностной значимости. Но и это еще не все. В процессе «опредмечивания» побуждения происходит выбор и развернутая оценка предметов, удовлетворяющих данное побуждение.

Именно смыслообразующая функция мотива позволяет исследователям определить его социальные свойства, иметь основу отграничения одного мотива от другого или даже в рамках одного и того же мотива устанавливать его разновидности, например, в рамках корыстного мотива выделять «корысть-стяжательство», «корысть-накопительство», «служебную корысть», «корысть-легкомыслие» и др. Нам представляется, что смыслообразующая функция мотива позволяет не только отграничить один мотив от другого, но и способствует распределению их по группам, т. е. классификации мотивов преступлений.

Значение данной функции мотива не исчерпывается указанными направлениями. В конце концов, все они служат предпосылкой для более важного - для решения вопроса о субъективном вменении, т. е. что и в каких пределах можно предъявить личности, совершившей общественно опасное деяние. А это, прежде всего установление объекта посягательства, уяснение характера, степени общественной опасности деяния и его последствий, определение психического и физиологического состояния личности, выяснение смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств и в соответствии со всем этим предъявление обвинения и определение вида и размера наказания в рамках уголовно-правовой нормы.

При назначении наказания, при решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности или освобождении от нее необходимо учитывать мотивы, которые отнесены к обстоятельствам, смягчающим или отягчающим ответственность. См.: Уголовный кодекс Российской Федерации по состоянию на 1 апреля 2007 года (далее УК РФ) ст.61, 63.

Не меньшую значимость для субъективного вменения имеет цель преступления. Мотив определяет поведение не сам по себе, а только в соотношении с целью, в связи с теми результатами, к достижению которых стремится лицо, совершая то или иное деяние.

Отличительная черта любой деятельности это целенаправленность. Человек, прежде чем совершить какое-то действие, определяет цель (идеальный результат, модель, образ), которую он стремится достичь с помощью совершаемых действий. Это относится и к преступлениям.

В русском языке слово «цель» в переносном смысле трактуется как «то, к чему стремятся, что хотят осуществить». См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С. 802. В философском аспекте цель является элементом поведения и сознательной деятельности человека, который предвосхищает результат деятельности и средства его достижения. См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1993. С. 763.

В психологии цель тесно связана с мотивом. В то же время мотив и цель не тождественные понятия. Они характеризуют различные стороны преступного процесса. Мотив отвечает на вопрос «почему человек совершает то или иное действие?», цель же - «для чего оно совершается?». Цель определяет направленность действия, она характеризует больше деяние, нежели личность. По мнению Ф.Г. Гилязева: “цель выполняет стратегическую функцию применительно к совершаемому действию”. См.: Гилязев Ф.Г. Социально-психологические и криминологические аспекты вины. Уфа. 1978. С. 10.

С учетом того, что цель направляет действие лица в условиях социальной действительности и ориентирует его на конкретные общественные отношения, она сама получает ту или иную социальную окраску, значимость и оценку. Поэтому-то цель изучают и исследуют не только психологи при рассмотрении психического механизма зарождения и осуществления деятельности, но и юристы, которых интересуют социальный аспект этого механизма и самой деятельности, их оценка личностью, совершившей общественно опасное деяние.

Цель не только направляет деятельность, но и предопределяет систему средств, способов, с помощью которых осуществляемая деятельность должна привести к желаемому результату. Правильно отмечено, что цель «как закон определяет способ и характер действий человека». См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 89. Цель, определяя этапы деятельности, выступает как системообразующее начало. Она может приводить действия человека в некую систему, предполагающую последовательность каких-то операций (действий, поступков). Это исключительно важное обстоятельство принимается во внимание уголовным правом, например при отграничении единых сложных преступлений от множественных преступлений.

Многоаспектность цели, ее различное предназначение отражены в уголовном праве, и все это необходимо учитывать при субъективном вменении. Однако процессу вменения должен предшествовать анализ социальной оценки цели, тех средств и способов, которые избраны для ее достижения. Без этого субъективное вменение даже с учетом цели совершенного деяния невозможно. Действительно, цель может быть благая - улучшить материальное положение своей семьи. А вот достичь ее можно по-разному: честно заработать, украсть, совершить бандитское нападение и т.п.

После установления социальной сути цели, средств и способов ее достижения необходимо определять ее уголовно-правовое значение. Оно тоже может быть различным: во-первых, цель может быть конструктивным признаком состава преступления, когда сам законодатель устанавливает, что для признания деяния преступным должна быть та или иная цель. Нет цели подобного содержания и социального свойства - нет и данного состава преступления. В качестве примера можно привести ст. 77 УК РСФСР и др.

В роли конструктивного признака состава преступления цель выступает и тогда, когда законодатель не указывает на нее непосредственно в уголовно-правовой норме, но подразумевает ее, причем в определенном социальном качестве. Классическим примером этого может служить ч. 2 ст. 218 УК РСФСР. В данной норме прямо не говорится о том, что ношение холодного оружия осуществляется с целью использования его в необходимых случаях именно как оружия. Однако эта цель наличествует, она вытекает из содержания вины данного состава преступления. Если исходить из того, что законодатель не подразумевает определенную цель в данном составе, то можно дойти до абсурда. Можно, например, привлечь к уголовной ответственности лицо, которое взяло огромный нож и идет с ним к соседу, для того чтобы помочь ему забить какое-то животное на мясо. При субъективном вменении нельзя не учитывать «наличие» подобного рода целей в уголовно-правовых нормах.

Во-вторых, цель может играть роль и разграничительного признака, когда с ее помощью один состав преступления отграничивается от другого, смежного состава преступления. Цель, а также средства и способы, которые ею определены, вместе с другими признаками помогают нам отличать, например измену Родине, от воспрепятствования деятельности конституционных органов власти, действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений, от злостного неповиновения требованиям администрации исправительно-трудового учреждения и др. См.: УК РФ, ст. 64, 77, 79, 188.

В-третьих, достаточно часто наличие той или иной цели законодатель расценивает как квалифицирующий признак.

Кроме того, наличие той или иной цели при совершении преступления может расцениваться как смягчающее или отягчающее ответственность обстоятельство.

Облегчить проблему субъективного вменения с учетом и на основе цели преступления возможно в том случае, когда установлено, к какому социальному, временному или содержательному аспекту относится цель. См.: Якушин В.А. Значение мотива и цели для субъективного вменения. Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 11. Право. 1995. №6. С. 52.

Иначе говоря, цели могут быть различными. Их можно, точно так же как и мотивы, классифицировать. Еще И. Кант различал технические, прагматические и категорические цели.

С учетом социального свойства цели могут быть: социально полезными, вредными или нейтральными. По признаку определенности цели можно подразделить на: определенные (конкретные) и неопределенные (неконкретные). Возможность достижения помогает выделить: достижимые (реализуемые) и недостижимые (нереализуемые) цели. Учитывая вероятность осуществления намеченных целей, можно указать на: реальные и абстрактные цели. С позиций временной характеристики достижения целей они могут быть: ближайшими, отдаленными и перспективными. Степень опосредования цели интеллектуальными моментами позволяет выделить: прямые и опосредованные цели. С точки зрения завершенности цели можно определить как: начальные, промежуточные и конечные. Моральный, нравственный аспект служит критерием деления целей на: возвышенные, благородные и ничтожные, низменные. Также, наиболее распространенной, но не выделяемой в науке уголовного права является классификация целей по направленности определяемых ими действий: цели, в рамках достижения которых осуществляются действия, направленные против интересов государства, собственности, политических, трудовых прав и свобод граждан и т. д.

Процесс субъективного вменения будет тем полнее и объективнее, чем больше число аспектов целей будет установлено правоприменителем через приведенные классификации и благодаря им как в процессе юридической оценки (квалификации) действий лица, совершившего общественно опасное деяние, так и в процессе установления пределов уголовной ответственности и наказания за это деяние.

§3. Факультативные признаки в преступлениях, совершенных по неосторожности

умышленный преступление неосторожность мотив

Вопрос об установлении мотива и цели для субъективного вменения в преступлениях, совершенных по неосторожности носит дискуссионный характер. Вызвано это, прежде всего тем, что некоторые ученые вообще отрицают наличие мотива и цели в преступлениях, совершаемых по неосторожности. А также тем, что мотив и цель имеют другой механизм формирования, проявления в таких преступлениях, и не всегда исследователям удается его вскрыть, а уж тем более описать и объяснить.

Первая точка зрения состоит в том, что нет цели и мотива в неосторожных преступлениях, а есть лишь, цель и мотив в поведении, которое привело к неосторожным преступлениям.

На мой взгляд, подобный подход не соответствует реальному положению вещей, подлинно существующему психическому механизму при неосторожных преступлениях, потому что даже при отрицании мотива и цели в неосторожных преступлениях сторонники такого подхода признают, что данные преступления являются волевыми. Воля же без мотива не существует, как не может она существовать и проявлять себя без сознания. Только в этом случае можно говорить о волевом действии, во всех остальных деяние - проявление инстинкта, дающее основание для вывода: такое действие не должно быть предметом уголовно-правовой оценки.

В уголовно-правовой литературе высказано мнение о том, что специфика волевого содержания преступлений, совершаемых по неосторожности, состоит в том, что они имеют собственные мотив и цель, которые не распространяются на общественно опасные последствия, а заключены в актах, не совместимых с обязанностями лица. И при совершении указанных преступлений общественно опасные последствия являются не целью действий лица, а побочным, вторичным результатом этих действий, последствием вторичного порядка. Отчасти этот подход соотносим с суждениями Я. М. Брайнина, который утверждал, что в умышленных преступлениях есть мотивы к последствиям, а в неосторожных - к действию и бездействию.

Как мне кажется, что подобная позиция не во всем удачно отражает особенности формирования и проявления мотива и цели в неосторожных преступлениях. На мой взгляд, утверждение, что неосторожные преступления имеют собственные мотивы и цели верно. Однако мысль о том, что общественно опасные последствия в неосторожных преступлениях являются не целью действия, а побочным результатом, спорна.

Якушин В.А. предполагает, что механизм становления и проявления мотива и цели в неосторожных преступлениях различается в соответствии с видами неосторожной вины. См. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань. 1988. С. 71.

В преступной самонадеянности цель и мотив связаны с деянием, и последствия от него не непосредственны и прямолинейны, как часто бывает при умысле, а опосредованы другими интеллектуальными моментами психики. Это можно видеть на следующем примере. Водитель такси по чьей-то просьбе существенно превышает скорость, нарушает иные правила дорожного движения и, желая помочь гражданину успеть на поезд, сбивает человека, причиняя ему тяжкие телесные повреждения. В данном случае действия целенаправленны и мотивированы. Целенаправленность их определяется не только тем, что лицо стремилось доставить пассажира к поезду (данная конечная цель находится за пределами уголовного права), а прежде всего тем, что водитель поставил перед собой промежуточную цель - своими действиями нарушить правила дорожного движения - как непременное и необходимое условие, предпосылку конечной цели. В рамках промежуточной цели лицом осознается возможный результат указанной деятельности. Несмотря на такое осознание, лицо не отказывается и не пресекает свою деятельность. Это вызвано тем, что саму возможность достижения последствий лицо рассчитывает блокировать с помощью каких-то обстоятельств (профессиональный опыт, хорошая реакция, надежность транспортных средств и т. д.) и приложения волевых усилий по нейтрализации опасных последствий (становится собраннее, внимательнее).

Ставя промежуточной целью своих действий, нарушение правил дорожного движения, водитель представляет себе возможные результаты от реализации данной цели (последствия). Разумеется, что к этим образам, моделям, хотя только и допускаемым в виде возможности, волевое отношение иное, чем при умысле. Здесь лицо активно не желает достижения таких вероятностно существующих и разветвленных целей - последствий; они не подчиняют волю человека, не ориентируют ее на себя.

Специфичен при самонадеянности и мотив. Он прежде всего определяется не потребностью оказать содействие опаздывающему, а другими побуждениями: заработать больше денег; получить расположение личности, так необходимое водителю, может быть, в будущем, и т. п. В смыслообразующую сторону данных мотивов и процессов мотивации вклинивается личностный смысл, т. е. оценка того, что такое деяние и последствия от него дают личности. И в подобных случаях приоритет получают не социальные факторы (значимости) деяния и его последствий, а побуждения, в основе которых лежит личностный смысл. Они и определяют принцип: хотя и понимаю, что нарушаю право, но побуждение сильнее этого, оно преодолевает социальный запрет.

Таким образом, при самонадеянности имеются мотивы и цели, но особенностью их является то, что они многоаспектны, как бы разветвлены и опосредованы легкомысленным расчетом, личностным смыслом совершаемого и характером проявления воли: желаемы противоправные действия (а значит, и их цели) и активно нежелаемы общественно опасные последствия - своего рода абстрактные цели и нежелаемые цели, цели со знаком «минус».

Следует отметить, что легкомысленный расчет и личностный смысл совершаемого даже при условии, что последний почти лишен низменного характера, не исключают мотива и цели преступления при самонадеянности. Например, ошибочное в результате легкомысленного расчета представление субъекта о не наступлении общественно опасных последствий в самонадеянности является лишь аргументом при принятии неоправданного на деле решения, основанного на более конкретных мотивах совершения таких деяний. Именно они находят свою конкретизацию в цели совершаемых действий, объективируются в ней. Благодаря им субъект считает возможным поставить под удар правоохраняемые интересы, нарушить правовые предписания, не выполнить возложенные обязанности.

Своеобразно проявляются мотив и цель в преступной небрежности. Ученые исходят из того, что действия в преступной небрежности целенаравлены и мотивированы, хотя ни мотив, ни цель даже в ее абстрактной форме не связаны, не соотносятся с фактически наступившими последствиями. Такая трактовка роли мотива и цели вписывается в наше понимание преступной небрежности. Я полагаю, что сознание упречности, недозволенности, запрещенности совершаемых действий существует при небрежности. В то же время при этой форме вины лицо не предвидит наступления общественно опасных последствий, поскольку подобные действия, ранее неоднократно совершаемые им, не приводили к такому результату.

Выполняя преступно небрежное деяние, направленное на нарушение инструкций, приказов, положений, законов, обыденных правил предосторожности и т. д., лицо предварительно ставит перед этим деянием цель: нарушить традиционные или установленные правила поведения. При этом в основе цели и направленности действий находится мотив. Мотив с помощью цели совершаемых действий и самого деяния уточняется и конкретизируется. При небрежности как форме вины мотив относится только к действию. Он получает «опредмечивание» через качество совершаемого деяния, а не через последствия от него.

Например, невежда, решивший управлять подъемным краном, не предвидит, что его действия могут повлечь материальный вред или гибель людей. Однако характер побуждений (показать свою удаль, всезнайство, залихватство, «бесстрашие» и т. п.) приобретает социальную окраску через особенности совершаемых действий - противоправных действий, действий, не учитывающих, а нередко и игнорирующих предъявляемые к ним требования. Благодаря такой связи лицо понимает как упречность действий, так и низменность своих побуждений. Однако с учетом неверной оценки конкретной ситуации, которой желанно осуществляется преступно небрежное деяние, последствия не охватываются интеллектом лица, не предвидятся им, хотя реальная возможность их предвидеть имелась.

При преступной небрежности снижение у личности критической оценки сложившейся ситуации зависит от множества факторов. Это может быть связано не только с отсутствием социального опыта субъекта, уровнем его профессиональной или иной подготовки, но и с эмоциональным состоянием, собранностью личности, способности к ориентировке в окружающей действительности и т. п.

Мотив и цели для субъективного вменения имеют значение как стороны психической сферы субъекта, характеризующие личность преступника и совершенное им преступление. А это, в конечном счете, позволяет решить вопрос о применении к человеку, совершившему преступление, мер государственного принуждения, что и является одним из определяющих моментов принципа субъективного вменения.

§4. Эмоциональное состояние лица, совершившего преступление

Кроме мотивов и цели необходимо также обратить внимание и на такую немаловажную сторону как эмоциональное состояние лица, совершившего преступление. Эмоции выполняют роль внутренних сигналов. Они являются внутренними в том смысле, что сами не несут информацию о внешних объектах, об их связях и отношениях, о тех объективных ситуациях, в которых протекает деятельность субъекта. Особенность эмоций состоит в том, что они непосредственно отражают отношения между мотивами и реализацией отвечающей этим мотивам деятельности.

Эмоциональное состояние, как и другие психические явления, представляет собой различные формы отражения реального мира. В отличие от познавательных процессов, отражающих окружающую действительность в ощущениях, образах, представлениях, понятиях, мыслях, эмоции и чувства отражают объективную реальность в переживаниях. В них выражается субъективное отношение человека к предметам и явлениям окружающей действительности. Таким образом, отражение в мозгу человека его реальных переживаний, то есть отношение субъекта потребностей к значимым для него объектам, принято называть эмоции - особый класс субъективных психологических состояний, отражающих в форме непосредственных переживаний приятного или неприятного процесс и результаты практической деятельности, направленной на удовлетворение актуальных потребностей. См.: Чуфаровский. Ю.В. Юридическая психология. Учебник для вузов. М., 1998. С. 59.

В психологии и философии выделяют четыре основных формы эмоциональных состояний, которые различаются силой и продолжительностью. Это чувство, аффект, страсть, настроение.

Под чувством принято понимать одну из форм отражения действительности, выражающую субъективное отношение человека к удовлетворению его потребностей, к соответствию или несоответствию чего-либо его представлениям.

Аффект - это очень сильное кратковременное чувство, связанное с двигательной реакцией или с полной неподвижностью (оцепенение - тоже форма двигательной реакции).

Страсть - это сильное и продолжительное чувство.

Настроение - равнодействующая многих чувств. Это состояние отличается длительностью, устойчивостью и служит фоном, на котором протекают все остальные психические процессы.

Далеко не все эмоции имеют уголовно - правовое значение, не все могут быть составным компонентом субъективной стороны преступления. Уголовное право учитывает лишь те из них, которые сопровождают процесс подготовки и осуществления преступного деяния. Отсюда, какими бы не были эмоциональные состояния по поводу уже совершенного преступления, они не могут стать компонентами субъективной стороны.

Чаще всего уголовное право обращается к аффекту.

Аффект в уголовном праве - это сильное душевное волнение, вызванное неправомерным поведением потерпевшего. См.: Уголовное право России. Общая часть. Учебник для вузов / Отв. Ред. Л.Л. Кругликов. М., 1999. С.213.

При аффекте психика человека выходит из обычного состояния, вполне тормозит сознательную, интеллектуальную деятельность, в известной степени нарушает избирательный момент в мотивации поведения, затрудняет самоконтроль, лишает возможности всесторонне взвесить последствия своих деяний. В состоянии аффекта способность отдавать себе отчет в своих действиях, а также руководить ими в значительной степени понижена, что является одним из оснований для признания совершенного в таком состоянии преступления менее тяжким по сравнению с преступлением, совершенным при спокойном состоянии психики. Однако состояние аффекта не исключает самоконтроля, сознательного поведения, способности руководить своими поступками.

Лица, совершившие те или иные действия в состоянии физиологического аффекта, признаются вменяемыми и ответственными за свои поступки, поскольку у них сохраняется в той или иной мере способность глубоко помраченного сознания. Ответственность исключается лишь при патологическом аффекте, когда человек теряет способность отдавать отчет в своих действиях и руководить ими. В состоянии патологического аффекта утрачивается вменяемость.

Аффект в законодательстве рассматривается как основание для снижения меры наказания. Исходя из этого законодатель, признавая некоторые действия, совершенные в состоянии аффекта, преступными, рассматривает их в тоже время как совершенные при привелегирующих, или смягчающих, обстоятельствах. Например, за убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего предусматривается пониженная ответственность. См.: УК РФ, ст. 107.

В данном преступлении поводом для сильного душевного волнения, именуемого физиологическим аффектом, названо противозаконное насилие. В составе этого преступления оно являются обязательным признаком. См.: Подольный Н.С. Сильное душевное волнение и аффект // Законность. 2000. №3. С. 36.

Считается общепринятым, что насилие - это физическое воздействие на человека с помощью мускульной силы либо посредством орудий, механизмов, веществ (радиоактивных, отравляющих, сильнодействующих, ядовитых), температур, электромагнитных процессов и т. д., способных причинить боль, телесные повреждения или смерть.

В судебной практике и в юридической литературе бытует суждение, что помимо физического есть еще психическое насилие. Однако в уголовном законодательстве отсутствует термин «психическое насилие». Есть термин «угроза» (ст. 110 УК). Она состоит в выражении намерения причинить зло. Угроза, как и насилие, является самостоятельным признаком составов преступлений. Они не объединяются в одно понятие. Стало быть, психическое насилие - научная категория и как таковая не имеет юридического значения. Исходя из сказанного и применяя буквальное толкование нормы, следует сделать вывод, что насилие как признак названных выше составов предполагает только физическое воздействие на человека.

Вторым поводом в составе данного преступления является тяжкое оскорбление. В УК нет определения тяжкого оскорбления. Есть определение «простого» оскорбления - умышленное унижение чести и достоинства личности в неприличной форме. См.: УК РФ, ст. 130. Тяжкое же оскорбление - оценочная категория. Отсюда следует, что признание оскорбления признаком указанных преступлений зависит от усмотрения суда, что вряд ли можно признать оправданным и соответствующим ст. 3 УК. Кстати, суды оскорбление, вызвавшее аффект, признают признаком названного преступления без деления на тяжкое и не тяжкое. Важно, чтобы оно охватывалось составом преступления, предусмотренного ст. 130 УК. Это и понятно. Ведь фактически аффект может вызвать лишь циничное оскорбление, т. е. субъективно тяжкое.

Обязательным условием признания насилия и тяжкого оскорбления признаками составов преступлений является требование, чтобы они были противоправными. Ведь насилие и оскорбление могут быть и не противоправными. Например, насилие может быть причинено при необходимой обороне, в состоянии крайней необходимости, при задержании лица, совершившего преступление, при принуждении к повиновению и выполнению правовой обязанности. Оскорбление также может быть не предусмотренным законом, когда в нем отсутствует неприличная форма унижения чести и достоинства личности.

Поводом возникновения аффекта в законе названо и иное противозаконное действие потерпевшего. Таким может быть кража, грабеж, клевета, понуждение женщины к вступлению в половую связь, повреждение и уничтожение имущества. См.: Ткаченко Т.И. Уголовно-правовое значение аффекта // Законность. 1995. №10. С. 18-20. Д. из мести поджег дом Б. Это преступление вызвало у последнего аффект, под влиянием которого он топором нанес Д тяжкое телесное повреждение.

Аффект может быть вызван и неосторожным преступлением. В., следуя по улице на автомобиле с нарушением правил движения, совершил наезд на школьника, катавшегося на велосипеде у своего дома. К месту происшествия подбежал отец потерпевшего Т. и, увидев окровавленного сына, бросился на В. и причинил ему тяжкое телесное повреждение.

Суды иногда квалифицируют по ст. 107 УК преступления, где аффект был вызван общественно опасными действиями невменяемых. Иванов Н.В. Уголовная ответственность лиц с аномалиями психики // Государство и право. 1997. №3. С.72-79. В семье С. жил душевнобольной П. В период обострения болезни он дважды полностью уничтожал имущество, находящееся в квартире. При очередном приступе он опять стал крушить мебель. Увидев погром, С. ящиком телевизора нанес П. смертельную травму. С. находился в состоянии аффекта и был осужден по ст. 107 УК РФ. Также суды квалифицируют преступления, совершенные в состоянии аффекта, вызванного аморальным поведением, например супружеской изменой или личными неприязненными отношениями.

Важно отметить, что в проекте УК приведенная судебная практика нашла отражение и уважительным аффектом признается любой повод.

В психологии различают несколько видов аффекта: гнева, ненависти, отчаяния, страха, ужаса, радости. В судебной практике чаще встречаются аффекты гнева и страха. Каждый из них хотя и может быть вызван одинаковыми поводами, но выполняет в психике разную роль.

Аффект гнева относится к защитному рефлексу и носит агрессивный характер. Он связан с неприязненным отношением к объекту, чаще всего к человеку, который в той или иной форме противостоит стремлениям и вкусам лица. Самозащитный характер аффекта гнева состоит в том, что человек испытывает потребность в эмоциональной разрядке путем агрессии как способе обретения оптимального состояния. Большинство преступлений совершается под влиянием аффекта гнева.

Аффект страха вызывается ситуациями, которые создают значительную угрозу (действительную или воображаемую) наиболее важным благам человека. Он связан с безусловным оборонительным рефлексом. Действия, совершенные в этом состоянии, носят чисто оборонительный характер и направлены на устранение опасности, на защиту. Правда, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» указал: если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, действия виновного подлежит квалифицировать по ст. ст. 105 или 111 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик. Однако такое суждение вызывает возражения. Дело в том, что аффект страха возникает не иначе как от опасности для наиболее важных благ человека (жизни, здоровья). И если он, испугавшись, преувеличил опасность посягательства и именно воображаемая опасность вызвала у него аффект страха, под влиянием которого он превысил пределы необходимой обороны, то, в худшем случае, можно говорить о неосторожном характере действий. Преступления, связанные с превышением пределов необходимой обороны умышленные. Что следует из такого признака эксцесса обороны, как очевидность несоответствия посягательства и защиты для самого обороняющегося. И это ныне является бесспорным. Если насилие вызвало аффект страха, то оборонительные действия лица должны считаться правомерными.

Заключение

Итак, имея в виду все вышеизложенное, в конечном счете, можно заключить, что факультативные признаки субъективной стороны имеют важное значение для уголовной ответственности.

Во-первых, они могут быть основным (конструктивным) признаком состава преступления. Отсутствие этих признаков будет означать и отсутствие в этих случаях состава соответствующего преступления. Так, состав разбоя (ч. 1 ст. 162 УК) будет лишь в том случае, когда нападение, совершенное с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, совершено в целях хищения чужого имущества. Состав злоупотребления должностными полномочиями (ч. 1 ст. 285 УК) будет на лицо (при наличии других признаков) лишь в том случае, если использование должностным лицом своих служебных полномочии вопреки интересам службы совершено из корыстной или иной личной заинтересованности. Если же это деяние совершается по другим мотивам, налицо состав дисциплинарного проступка, а не данного преступления.

Во-вторых, они могут выступать в качестве признаков, наличие которых образует квалифицированный состав преступления (состав преступления при отягчающих обстоятельствах). Так, состав убийства с целью скрыть другое преступление (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК) налицо (при наличии других признаков) лишь в том случае, если умышленное причинение смерти другому человеку совершено с указанной, а не с другой целью.

В-третьих, они могут являться обстоятельствами, смягчающими или отягчающими ответственность при назначении наказания. Так, в соответствии с п. «е» ч. 1 ст. 63 УК в числе обстоятельств, отягчающих наказание, перечислено такое обстоятельство, как совершение преступления с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение.

Субъективные признаки кроме значения для уголовной ответственности имеют также важное доказательственное значение по уголовному делу. Необходимость установления мотива и цели преступления прежде всего диктуется задачей установления объективной истины по делу, без которого она не может считаться установленной. Если мотив и цель преступления неизвестны, следователь и суд не могут сделать категорического вывода о том, с каким конкретным преступлением они в данном случае имеют дело. «Грабеж», например, при установлении хулиганских побуждений превращается в хулиганство; деяние, по внешним признакам кажущееся убийством, - в необходимую оборону и т. д. В связи с этим необходимость установления мотива, цели и эмоций лица совершившего преступление закреплена и в уголовно-процессуальном законодательстве. Этот признак включен в круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по каждому уголовному делу, независимо от того, входит ли данный признак в состав соответствующего преступления или нет. Эти элементы всегда входят в предмет доказывания. Они должны быть установлены по каждому уголовному делу, так как без этого невозможно правильно решить вопрос не только о квалификации преступления, но и об индивидуализации наказания виновному.

Список литературы

Й. Нормативные акты

1. Конституция Российской Федерации. М., 2001. С. 64.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации. Официальный текст по состоянию на 1 апреля 2007 года. Новосибирск. 2007. С. 192.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. Официальный текст по состоянию на 1 мая 2006 года. Новосибирск. 2006. С. 300.

ЙЙ Учебники, пособия

1. Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основания в советском уголовном праве. М., 1963. С. 308.

2. Ворошилин Е.В., Кригер Г.Н. Субъективная сторона преступления. М., 1987. С. 669.

3. Волков Б.С. Мотивы преступления. Казань. 1982. С. 497.

4. Гильзяев Ф.Г. Социально-психологические и криминалистические аспекты вины. Уфа. 1978. С. 383.

5. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж. 1974. С. 95.

6. Комментарий к уголовному кодексу Р.Ф. / Под ред. Бойко Н.П. Ростов-на-Дону. 1996. С. 582.

7. Маркс К., Энгельс Ф., Соч. Т.23. С. 587.

8. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1978. С. 983.

9. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. / Отв. ред. Л.Л.Кругликов. М., 2005. С. 590.

10. Уголовное право. Часть общая и особенная. / Под. ред. А.И. Рарога. М., 2007. С. 496.

11. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., 1966. С. 491.

12. Философский энциклопедический словарь. М., 1993. С. 1017.

13. Чуфаровский. Ю.В. Юридическая психология. Учебник для вузов. М., 1998. С. 489.

14. Юридический энциклопедический словарь. М., Гардарика. 1997. С.741.

15. Якушин В.А. Значение мотива и цели для субъективного вменения. Вестн. Моск. Ун-та. Сер. 11. Право. 1995. №6. С.48.

16. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань. 1988. С. 196.

ЙЙЙ Статьи

1. Иванов Н.Г. Принцип субъективного вменения и его реализация // Государство и право. 1999. №10. С. 52-58.

2. Иванов И., Косарев И. Субъективная сторона хулиганства // Уголовное право. 2007. №5. С. 38-42.

3. Иванов Н.Г. Уголовная ответственность лиц с аномалиями психики // Государство и право. 1997. №3. С. 72-79.

4. Подольный Н.С. Сильное душевное волнение и аффект // Законность. 2000. №3. С. 36.

5. Ткаченко Т.И. Уголовно-правовое значение аффекта // Законность. 1995. №10. С. 18-20.

6. Якушин В., Дубовиченко С. Соотношение цели преступления с интеллектуальными моментами умысла // Уголовное право. 2006. №6. С. 60-63.

Размещено на Allbest.ru