История развития прокуратуры в России

Точка зрения В. Д. Спасовича не была принята другими участниками обсуждения «Основных положений», но многие из них выразили в своих откликах обоснованное опасение; как ...бы большие права, предоставленные прокуратуре для охраны законности, она не обратила бы против закона. Председатель черниговской палаты уголовного суда И. Петрункевич, в частности, замечал: «Широкая власть и важная обязанность прокуроров требуют многозначительных предупреждений против их произвола». Для того чтобы «защитить известное общество от произвола и стеснительного самовластья прокуроров», он предлагал предоставить возможность обжаловать действия прокурора в суде.

Но большинство все же верило в то, что прокуроры будут использовать свою власть по назначению и вести нелицеприятную борьбу с нарушителями закона, а потому для предотвращения гонений на них некоторые авторы записок настаивали на распространении принципа несменяемости не только на судей, но и прокуроров, от чего в свое время отказались составители «Основных положений». Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб. 1993

Не только следствию и суду, но и дознанию, а следовательно, и отношениям прокуратуры, и полиции практические работники придавали большое значение. Однако единства', мнений не было; некоторые предлагали расширить права прокурора вплоть до предоставления ему права подвергать полицейских дисциплинарным взысканиям, «учредить принудительные со стороны прокурора меры для проведения в исполнение его требований полицией». Другие, напротив, были уверены, что «подчинение полиции прокурорам представляет конфликт.» и «столкновение власти неизбежно», и поэтому предлагали «зависимость эту ограничить правом разбора прокурором недоразумений и пререканий между судебными следователями к полицией иди же надзором, подобным надзору за судебными следователями».

Участию прокурора в гражданском процессе уделялось сравнительно мало внимания. Но и здесь существовало два противоположных взгляда на проблему. Один из них наиболее полно выразил обер-секретарь Сената Матисена: «Излишне поручать прокурорам защиту казенных интересов, имеющих и без того достаточно ходатаев в лице казенных чиновников, через это может нарушиться независимость прокуроров».Точка зрения, полярная этой, сложилась, как утверждает Н. В.Муравьев, «под влиянием французского учреждения и его немецких снимков». Наиболее откровенно ее выразил уездный прокурор из Бессарабии Голишевский. «Власть прокурора должна быть одинакова в уголовных и гражданских делах». Интересно, что никто не возражал против участия прокурора 'в делах опеки. Объяснение единодушного одобрения этой нормы мы находим в записке тамбовского губернского предводителя дворянства Никифорова: «До сих пор едва ли в России было-дело, направленное хуже опек. Опека стала синонимом с разорением».

Против старого принципа построения органов прокуратуры на основе строгого единоначалия и централизма никто не возражал, но некоторые предсказывали, что зависимость прокуроров окружных судов и их товарищей от прокурора судебной палаты будет иметь и отрицательные последствия. Немало нареканий вызвала статья, принуждавшая прокурора окружного суда представлять обвинительный акт на утверждение прокурора судебной палаты.

Из этого неполного обзора вопросов, обсуждавшихся при подготовке судебных уставов 1864 г., видно, какое большое значение придавали современники реорганизации прокуратуры и сколь противоположны и нередко противоречивы были их взгляды. Несмотря на разнообразие взглядов, замечаний, оценок, думается, что среди них можно выделить два подхода (тенденции) в оценке роли прокуратуры: первый -- либеральный (В. Д. Спасович и др.), который предполагал ограничение и функций надзора, и власти прокурора в процессе следствия и суда; второй -- бюрократический, (Предполагавший расширение и функций надзора за судами, и власти прокурора в уголовном и гражданском процессе. Естественно, что не все сделанные практиками замечания были впоследствии учтены законодателями и вошли в статьи судебных уставов, но значение сравнительно широкого, открытого обсуждения «Основных положений о преобразовании судебной части» в деле реформы и деле реорганизации прокуратуры было велико.

Основные принципы организации и деятельности прокуратуры были изложены в учреждении судебных установлений. В процессе подготовки отделением судоустройства было представлено три проекта данного закона. В гл. VII последнего проекта, которая так и называлась «О лицах прокурорского надзора», были буквально воспроизведены положения ст. 9, 47, 49, 50 и 52 «Основ». Вместе с тем появились новые нормы права:

О товарищах прокурора в других городах судебного округа.

Об обер-прокурорах при общем собрании Сената.

О товарищах обер-прокуроров.

О заявлении прокурорами своих мнений по делам.

О праве высшего прокурора заменять низшего и др. отдельные статьи были посвящены лицам прокурорского надзора в других главах проекта, например в гл. I четвертого раздела «Об определении должностных лиц судебного ведомства».

В подготовленных комиссией проектах (устава гражданского судопроизводства, устава уголовного судопроизводства, учреждения судебных установлений) прокуратура предстает как орган исключительно судебного надзора. Однако к такому выводу комиссия решила не сразу и не единогласно. Так, четверо членов комиссии предлагали включить в проект учреждения судебных установлений такую статью: «Прокурор судебной палаты, а в губернских городах, в которых нет судебной палаты, прокурор окружного суда, присутствует в общем собрании палаты с губернским правлением на основании ст. 370 I ч. т. II Свода законов (1857 г.) для разъяснения точного смысла законов». А другая группа в комиссии предлагала указать в законе, что прокурор по должности является директором комитета, попечительного о тюрьмах и с подчинением ему непосредственно смотрителей тюрем. Но большинством голосов эти предложения были отвергнуты. Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб. 1993

Большое значение для новой прокуратуры имел переход от следственного, инквизиционного процесса к состязательному, вернее к следственно-обвинительному. Как считали составители уставов, судебную власть, по крайней мере на местах, следовало отделить от так называемой обвинительной, которая целиком должна была принадлежать прокуратуре. «Отцы» судебной реформы придавали этому большое значение. В частности, Н. А. Буцковский свое руководство прокурорским работникам так и назвал «О деятельности прокурорского надзора вследствие отделения обвинительной власти от судебной» (СПб., 1867). В то же время прокуратура по судебным уставам и другим законам являлась государственным учреждением в системе Министерства юстиции, т. е. находилась de jure и de facto в подчинении исполнительной власти. Но, несмотря на это, она принципиально отличалась от других исполнительных органов власти.

Функции прокуратуры, неопределенно изложенные в ст. 51 «Основных положений» (1862 г.) и позволявшие толковать прокурорский надзор как обнаружение и преследование всякого нарушения законного порядка и в требовании его восстановления, в судебных уставах были уточнены. Данная норма права приняла более точный вид и однозначно указывала на ограничение функций прокуратуры «делами судебного ведомства». Итак, общий надзор как таковой упразднялся, но во второй части ст. 135 «Основных положений» указывалось, что наряду с основными у прокурора могут быть и другие обязанности, определяемые законом.

В Уставе судоустройства прокуратура строилась на принципах единоначалия и абсолютного подчинения низших прокуроров высшим. В этом отношении характерно обсуждение ст. 82 проекта, подготовленного комиссией, в котором говорилось; «В заявлении своих мнений по делам лица прокурорского надзора не стесняются ничьими предписаниями». Как справедливо заметил Н. В. Муравьев, «это правило, очевидно, только путем сложного толкования можно было согласовать с предыдущим постановлением о действии товарища прокурора под руководством своих прокуроров и подчинения этих последних министру юстиции». На неудачную редакцию ст. 82 обратил внимание министр юстиции Д. Н. Замятин. Он писал, что в отличие от принципа независимости судей, который действительно необходим, «начало независимости лиц прокурорского надзора не может быть согласовано ни с принципом строгого единства прокурорского надзора, ни с правилом подчинения младших лиц сего надзора старшим».Государственный совет принял во внимание мнение генерал-прокурора, и ст. 130 (ст. 82 проекта) в Учреждении судебных установлений появилась в следующей редакции: «При заявлении судебным местам своих по делам заключений, лица прокурорского надзора действуют единственно на основании своего убеждения и существующих законов». Таким образом, это вполне соответствовало ст. 129, где указывалось, что товарищи прокурора подчинены прокурорам, а те вышестоящим, вплоть до генерал-прокурора.

Органы прокуратуры составляли единую, централизованную и достаточно стройную систему. Следовательно, в соответствии с законом вышестоящие прокуроры имели право давать нижестоящим прокурорам обязательные для исполнения указания и в соответствии со ст. 131 заменять нижестоящих прокуроров в суде гражданском и уголовном, но не могли требовать от последних, чтобы они действовали вопреки своему внутреннему убеждению, сложившемуся у них на основе изучения конкретного дела. Это была существенная гарантия прав нижестоящих прокуроров, но в реальной жизни возражать начальству решались немногие, поскольку от него зависело назначение на должность, продвижение по службе и увольнение прокуроров, и это, конечно, не способствовало отстаиванию «своих внутренних убеждений».

В комиссии возник спор по вопросу о конкурсном испытании для назначения на должность в судебной палате. Редакторы проекта предлагали назначать на должность прокурора судебной палаты и его товарищей только лиц, избранных по конкурсу. Однако большинством (25 против 3) комиссия в ее полном составе отвергла предложение о конкурсе. Срок полномочий чинам прокуратуры определен не был.

Суть реорганизации прокуратуры в соответствии с основными принципами судебной реформы 1864 г. состояла в ограничении прокурорского надзора исключительно судебной областью, возложением на прокурора функций поддержания государственного обвинения в суде и в таком усилении надзора за дознанием и следствием, который фактически превращал прокуроров в руководителей предварительного расследования. В связи с этим менялась и система органов прокурорского надзора: губернская прокуратура должна была уступить место прокуратуре, создаваемой в судебных округах. Но проведение судебной реформы шло медленно, оно закончилось лишь к началу XX в. Поэтому в 60--90-е годы XIX в. в прокурорском надзоре существуют две ветви, две подсистемы: губернская и «судебная» прокуратура. Причем как та, так и другая претерпевают в этот период заметные изменения.

В апреле 1866 г. приступили к своим обязанностям новые прокуроры и их товарищи лишь в десяти губерниях Петербургской и Московской судебных палат. Соответственно в этих губерниях старая прокуратура упразднялась. Составители судебных уставов исходили из невозможности распространить действие новых законов сразу на всей территории империи. Той же комиссии, которая занималась подготовкой уставов, но под новым наименованием («Комиссия высочайше учрежденная для окончания работ по преобразованию судебной части»), было-поручено введение их в действие. Одним из итогов ее работы стало новое положение о губернской прокуратуре. Оно было, представлено министром юстиции в Государственный совет 27 ноября 1865 г., а 7 марта 1866 г. мнение Государственного совета, утвержденное императором, получило силу закона. Это положение действовало во всех губерниях, где еще не приступили к работе общие суды и соответствующие прокуроры. В этом акте, сохраняя губернскую прокуратуру, законодатель стремится максимально приблизить ее к суду,/сократив по возможности функции общего надзора. Права и обязанности губернских прокуроров и стряпчих были аналогичны тем, которыми наделялись лица прокурорского надзора в судебных уставах. Губернская прокуратура освобождалась от присутствия в большинстве губернских и уездных административных органов, а также от пресловутого просмотра журналов казенных палат, палат государственных имуществ и многих других учреждений, за исключением (ст. 9) актов присутственных мест о предании суду и административных взысканий. Приговоры и решения судов дореформенного устройства подлежали рассмотрению губернского прокурорского надзора в соответствии с судебными уставами 1864 г. Круг гражданских дел был ограничен ст. 343 устава гражданского судопроизводства. От аналогичных обязанностей освобождались и уездные стряпчие.

Однако в отличие от новой прокуратуры губернская поначалу не принимала на себя функции обвинительной власти. Кроме того, за ней сохранялись некоторые обязанности надзора за местами лишения свободы, за губернскими по крестьянским делам присутствиями, за губернскими правлениями, полицией и другими органами.

Компетенция губернской прокуратуры определялась и так называемыми облегчительными правилами,(которые были приняты 11 октября 1865 г. и распространяли отдельные положения судебных уставов на судопроизводство в дореформенных судах. Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб. 1993 В соответствии с ними прокурор имел право передавать дознание судебным следователям, если считал прекращение дела органами полиции необоснованным, а также опротестовывать приговоры и решения судов. Императорским указом от 30 июня 1868 г. в некоторых губерниях вводились только мировые суды, на которые также распространялся надзор губернского прокурора.137 В еще большей степени губернская прокуратура приблизилась к новой, судебной с изданием утвержденных 10 марта 1869 г. царем правил, по которым она наделялась всеми правами надзора за дознанием и следствием и обязанностью поддерживать обвинение в палате уголовного суда.

Губернские прокуроры оставались в непосредственном подчинении министру юстиции. Товарищи губернского прокурора в отличие от прежних стряпчих подчинялись только прокурору и были независимы от губернской администрации, что впоследствии было подтверждено определениями первого департамента Сената от 20 января 1872 г., 3 и 7 марта 1874 г.

Прокурор принимал участие в работе губернских административных органов в качестве одного из членов с правом голоса, но без права протеста, поэтому вряд ли его деятельность в этом направлении может рассматриваться как возврат к дореформенному общему надзору прокуратуры. По определению Н. В. Муравьева, в административной области прокурор являлся «скорее в качестве юрисконсульта и представителя судебного ведомства, нежели блюстителя законного порядка». Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб. 1993 Следовательно, со временем наряду с функциями обвинения и надзора прокуратура приобрела и функцию государственного юрисконсульта. Поэтому в новых 'изданиях Учреждения судебных установлений (1883 г. и последующих) ст. 135, посвященная предметам занятий лиц прокурорского надзора, указывала, что они «вообще ограничиваются делами судебного ведомства», но далее следовала оговорка: «Некоторые другие обязанности, сверх того возлагаемые на сии лица, определены в особых уставах и положениях».

Для усиления надзора за судами, по закону 11 мая 1872 г., высшие чины прокуратуры, вплоть до товарищей прокурора судебной палаты, получили право ревизовать окружные и мировые суды. Таким образом, они по существу превращались в ревизионные органы министерства юстиции. Первоначально это право было предоставлено только членам судебных палат, а также министру юстиции и его товарищам.

Постепенно усиливался прокурорский надзор за деятельностью адвокатуры. Так, законом 25 мая 1874 г. прокурорам судебных палат и окружных судов было предоставлено право возбуждать дисциплинарные производства о частных поверенных за их неправильные или предосудительные действия. Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб. 1993В нарушение принципа несменяемости судей, по закону 1885 г., в составе Сената было образовано высшее дисциплинарное присутствие для рассмотрения дел лиц судебного ведомства. При нем была учреждена должность особого обер-прокурора, которому министр юстиции мог поручить присутствие в кассационных департаментах поданной категории дел. Одним из основных источников возбуждения дисциплинарного производства становятся доклады прокурорского надзора. А в ст. 253 Учреждения судебных установлений, на основании которой чиновники прокуратуры сообщали начальству о недостатках в деятельности судов или должностных лиц судебного ведомства, слова «по праву» заменялись словами «по обязанности». Вследствие этого прокурорский надзор за судами стал приобретать черты руководства. Еще одним шагом в этом на-1 правлении стал закон 12 июля 1884 г., который ввел товарища прокурора окружного суда в состав комиссии по составлению очередных списков присяжных заседателей. Думается, это было сделано не столько в интересах защиты законности, сколько в интересах обвинения.

По мере того как расширялась компетенция прокуратуры в качестве органа Министерства юстиции на местах, усиливалась и бюрократизация ее аппарата. В 1872 г. была изменена ст. 131 Учреждения судебных установлений и соответственно расширено право вышестоящего прокурора заменять (как лично, так и уполномочив на это своего товарища) в уголовном и гражданском процессе любого из числа подчиненных ему лиц.

Первоначально внутренний распорядок в прокуратуре регулировался утвержденными царем правилами, общими для всех судебных установлений, но со временем основным источником его регулирования становятся циркуляры министра юстиции. Иногда этими циркулярами решаются важные вопросы устройства прокуратуры.

Таким образом, развитие системы прокурорского надзора проходило во второй половине XIX -- начале XX в. в двух основных направлениях: 3) вытеснение губернской прокуратуры по мере проведения судебной реформы на территории страны и 2) усиление надзора за судами и адвокатурой и наделение прокуратуры функциями государственного юрисконсульта. Выдвигавшиеся в этот период предложения о создании отдельной системы прокурорского надзора за административными органами, а также о расширении прав «судебной прокуратуры» в области общего надзора по образцу губернской, дореформенной успеха не имели, поскольку все в большей степени ощущалась целесообразность превращения прокуратуры в орган борьбы с преступностью, в представителя обвинительной власти. В пореформенный период у прокуроров появилось, наконец, «свое», настоящее, живое дело, успешно заниматься которым можно было, если уж не отдаваясь ему всей душой, то, по крайней мере, добросовестно. Стало формироваться новое поколение прокурорского надзора, которое было лишено основных пороков своих предшественников: взяточничества, некомпетентности и безответственности.

«Новая прокуратура», хотя и продолжала оставаться органом исполнительной власти, непосредственно подчиненным правительству, но в сравнении с губернской прокуратурой оказалась более самостоятельной и независимой от местных властей. Эти факторы способствовали постепенному возрастанию авторитета прокуратуры, насколько это вообще возможно в условиях абсолютной монархии.

Органы прокуратуры Свердловской области в XIX веке

В начале 19 века началось бурное развитие промышленности на Урале. Одновременно шло формирование особой системы горных округов-замкнутых горнозаводских водчин. Преобладающую роль в них играло горное начальство. В этих городах, среди которых Екатеринбург был крупнейшим административным центром горных заводов Урала, предусматривалось учреждение горной полиции во главе с полицмейстером, который назначался горным начальством. Все судебные учреждения также находились в зависимости от горной администрации.

23 марта 1807 года пермско-вятский генерал-губернатор К.Ф.Модерах поставил в Пермском губернском правлении вопрос о подчинении Екатеринбурга власти горного начальника. Спустя несколько дней этот вопрос был окончательно решен.Екатеринбург стал подчиняться горной власти. Особенно упрочилось его положение в связи с утверждением должности Главного начальника уральских горных заводов и переводом из Перми горного правления.

Учитывая особый статус города Комитет Министров 28 июня 1830 года учредил должность прокурора Уральского Горного Правления для руководства и контроля за производством судебных дел во втором департаменте и уездных судах. осуществления других полномочий, свойственных губернскому прокурору.

Круг вопросов, входящих в компетенцию прокурора, был достаточно широк: надзор за исполнением местными чиновниками Законов и Уставов, уголовное преследование, надзор за правильным пониманием и применением статей Уложения о наказаниях и законов о судопроизводстве, разрешение жалоб и прошений. Большое внимание уделялось и так называемому общему надзору. Например, Министерство юстиции в циркуляре от 18 января 1856 г. "0 мерах к устранению затруднений в обращении монеты обязывало всех прокуроров " учредить самое бдительное наблюдение за действиями, как Казначеев, так и всех вообще сборщиков, обязывая сих лиц вносить в казну следующие от них суммы непременно в тот момент, в какой суммы сии к ним поступили; если же обнаружится, что кто либо из означенных лиц дозволяет себе делать спекуляции, употребляя на то поступающие к ним деньги, то таковых подвергать наказаниям, определяемым законами за лихоимство. Далее следует перечень мероприятий, которые следует провести.

Как видно, этим, да и другими актуальными вопросами прокуратура I России занималась, занимается и еще долго будет заниматься, несмотря на неоднократные попытки сузить ее функции и урезать полномочия.

В 1863 году правительством было принято решение об изменении (который раз) статуса "горного города" Екатеринбурга, подчиненного иск томительной власти главного начальника Уральских горных заводов, и передачи его в гражданское ведомство. А спустя год началось одно из самых значительных преобразований судебных учрежденй.20 ноября 1864 года бы ли утверждены "Судебные уставы", вводившие в России новые принципы судоустройства и судопроизводства.

В Пермской губернии судебные уставы стали применяться с 1870 года. В ходе реформы должность прокурора Уральского Горного Правления была упразднена и с 1 сентября 1074 года на основании предложений министра юстиции от 20 июля учреждена должность прокурора Екатеринбургского Окружного суда. Его деятельность распространялась на 5 уездов Пермской губернии: Екатеринбургский, Верхотурский, Камышловский, Ирбитский и Шадринский. Кроме того, на территории нынешней Свердловской области действовал товарищ прокурора Тобольского Окружного суда по Туринскому участку (ранее - товарищ Тобольского губернского прокурора по Туринскому округу).

С установлением новой структуры судоустройства прокурор Екатеринбургского Окружного суда поступил в подчинение прокурора Казанской Судебной Палаты, т.е. вышестоящей судебной, инстанции.

Вследствие проведенной судебной реформы за прокурорами фактически остались лишь функция поддержания государственного обвинения в суде, руководство следствием и надзор за исполнением приговоров.

"Прокуроры и их товарищи, гласила статья 278 Устава уголовного судопроизводства,-предварительных следствий сами не производят, но дают только предложения о том судебным следователям и наблюдают постоянно за производством сих действий. История прокуратуры Свердловской области. Информационный бюллетень. Ект. 1997

Законные требования прокуратуры подлежали исполнению, но существовал, выражаясь современным языком, институт обжалования указаний прокурора в суд. Полиция была поднадзорна прокурорам и"по производству дознания о преступных деяниях" полицейские чины состояли в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей. Мнение прокурора учитывалось и при назначении на должности судей

Конечно, основное внимание в соответствии с новым законодательством прокуратура уделяла уголовному процессу, совершенствовании навыков выступления в суде, особенно с участием присяжных заседателей.

Система мер наказания за уголовные преступления отличалась в то время большим разнообразием и значительно отличалась от ныне, действующей. Например, крестьянин Екатеринбургского уезда Пономарев был присужден к строгому выговору за неосторожное убийство своей жены. Другой крестьянин Сосьвинского завода Верхотурского уезда Филинков М.Г. за неосторожное обращение с ружьем, в результате чего погибла квартирантка Ордина Е., приговорен к "домашнему исправительному наказанию по распоряжению родителей"(в чем оно заключалось - данных в деле нет).

На 4 месяца в женский монастырь была заключена крестьянка Устюгова А. Г. за прелюбодеяние. А вот девицу из деревни Горнощитский прииск, которой было предъявлено обвинение в том, что она, "волнуемая стыдом и страхом оставила только что родившегося ребенка в лесу, забросав его ветками, отчего он умер",суд присяжных оправдал.

Был на Урале и свой Раскольников, правда конец этого дела не такой
трагический, как у Достоевского. Проживавший в селе Знаменское Камышловского уезда Жигалов В.В. вечером с друзьями играл в карты. Проиграл
имеющиеся у него деньги. Занял у одного из игроков и опять проиграл. Больше в долг ему никто не давал. Тогда он решил отправиться к старухе-жене сторожа Исака Крюкова, у которой по слухам имелись деньги. Войдя в избу Жигалов сказал старухе, что его послал Исак за топором. Старуха подала ему топор, но он попросил еще один топор. Когда Кракова повернулась к нему спиной, Жигалов ударил ее обухом по голове, затем повалил и начал душить. В этот момент с вешалки на него упала верхняя одежда. Испугавшись, Жигалов оставил старуху и убежал. Та осталась жива, а неудачливый грабитель получил 4 года каторжных работ.

В Екатеринбурге прокурорские работники располагались в красивом, несколько вычурном здании окружного суда на углу Главного проспекта и Тарасовской улицы (пр.Ленина и ул.Горького).

Определенный истерический интерес представляет и описание форменной одежды того времени. Издавна одежда играла заметную роль говорила о социальной принадлежности ее владельца. Особым почетом и уважением пользовался у наших предков военный мундир, свидетельствовавший о том, что носящий его находится на государственной службе, является "государевым человеком",защитником Отечества.

Чиновники министерства юстиции носили в будний день двубортный сюртук с золочеными пуговицами. На темно-зеленом бархатном воротнике с 1 зеленой выпушкой были нашиты клапаны из золотого галуна и темно-зелеными просветами. С помощью просветов и серебряных звездочек различался чин владельца мундира. С 1895 года знаки различии перешли на плечевые, знаки той же расцветки, а вместо сюртука появилось укороченное пальто (тужурка) черного цвета. Чуть позже вместо плечевых знаков были введены нарукавные галуны по должностям, которые нашивались выше обшлага. Председатель окружного суда имел пять рядов гладких галунов. его товарищ и прокуроры окружного суда-4 ряда. Головным убором была шапка с меховой опушкой, кокардой и знаком ведомства(сенатский знак в виде колонны в венке на колонне надпись:"Законъ".) Летом при "сильных жарах" судебные чиновники были в белом кителе и фуражке с белым чехлом.

Конечно, не только одеждой отличались прокуроры от других государственных служащих. Как правило, это были высоко подготовленные юристы, разносторонне развитые и образованные люди. Служить в прокуратуре, чей авторитет был достаточно высок как среди граждан, так и среди представителей власти, считалось большой честью.

С обострением политической обстановки в России в конце 19-начале 20 века увеличивается число циркуляров об активизации работы "в преследовании лиц, изобличенных в революционной деятельности, а также принадлежащих к сообществам, преследующим зловредные политические цели". Предлагалось ужесточить надзор в войсках в связи с участившимися случаями вооруженного сопротивления властям, "нападения на чинов войска и полиции и на всех вообще должностных лиц при исполнении ими обязанностей службы".

Политические заключенные содержались в основном в Екатеринбургском тюремном замке (ныне (ЗЕКМ).Полномочия прокурора при осуществлении надзора за их содержанием, в отличие от других арестантов, были весьма ограничены. Согласно Правил о порядке содержания в тюрьмах гражданского ведомства политических арестантов "чины местного прокурорского надзора не делая собственной властью никаких распоряжений и указаний начальникам мест заключения и чинам тюремного надзора относительно условий содержания политических арестантов, об усмотренных ими неправильностях, равно как о желательных изменениях, доводят до сведениям местностях, где введена тюремная инспекция - губернатора или губернского тюремного инспектора, а в прочих местностях - губернатора". Прокуроры, честно выполняли свой служебный долг в это смутное для России время.

Заключение

Организация прокуратуры, выражаясь современным языком, произошла посредством издания пакета указов, постепенно вводивших прокурорские должности в различных государственных органах. Компетенция прокуроров при государственных учреждениях распространялась на круг вопросов соответствующего ведомства. Присутственные места осуществляли решение того или иного вопроса, а прокуроры наблюдали за производством, охраняя законность, не принимая, однако, в нем непосредственного участия. Таким образом, прокуроры самостоятельно не разрешали дел, а надзор был неформализован, то есть, не расчленен на стадии. Уголовное преследование находилось вне компетенции прокуратуры, точнее ее обвинительная составляющая, поскольку за уголовным судопроизводством надзор осуществлялся наряду со всеми другими государственными делами.

Принципиальным в развитии российской прокуратуры стал 1802 г., когда должность генерал-прокурора слилась с должностью министра юстиции. Круг вопросов, входящих в компетенцию министра юстиции, был существенно уже, нежели у генерал-прокурора эпохи Екатерины II, из него были исключены вопросы общего управления. Отныне он сосредоточивал свое внимание на судебных органах и губернском и уездном прокурорском надзоре. В результате система прокурорского надзора приобрела более целевой и отчетливый характер, с очевидностью упорядочивалась деятельность прокуроров, вообще.

Таким образом, к началу XIX века институт прокуратуры окончательно сформировался, определенным образом завершая многолетние поиски путей публичного надзора за органами управления и судом. В Своде законов Российской империи прокурорский надзор подразделялся на три уровня: 1) генерал-прокурорский надзор в лице министра юстиции и его товарища; 2) обер-прокурорский надзор, осуществляемый обер-прокурорами при общих собраниях и департаментах сената; 3) губернский и уездный прокурорский надзор, включающий помимо прокурора двух губернских стряпчих и уездного стряпчего.

Во время реформы прокуратуры, проведенной в ключе реформы судебной системы в 1864 году Александром II прокурорский надзор в России обрел тот вид, формы и содержание, которые вполне сохранились до Октябрьской Революции 1917 года, а отчасти и до наших дней. Хотя нужно признать, что речь о едином нормативном акте, регулирующем деятельность рассматриваемого института, на тот момент не шла.

Главной функцией дореформенной прокуратуры был общий надзор за присутственными местами, как судебными, так и административными, то в пореформенной прокуратуре вся деятельность стала ограничиваться делами только судебного ведомства. Собственно надзор был заменен сложным производством уголовного преследования. Сокращение функций прокуратуры, по мнению разработчиков реформы, должно было позволить этому институту сосредоточить усилия на немногих ясно очерченных пунктах: на уголовном преследовании и охране законности, преимущественно по делам судебного ведомства. Причем, в России удалось избежать ряда существенных недостатков, имевших место, в частности, во Франции.

Петровские реформы, коренным образом преобразовавшие государственный строй России, остро поставили вопрос о необходимости постоянного публичного надзора за соблюдением законодательства. Прежде всего, речь шла о защите имущественных интересов казны и общественной безопасности. С этой точки зрения прокуратура стала оптимальной формой решения насущной проблемы. В отличие от общего высшего коллегиального сенатского надзора и местного надзора губернаторов, прокуратура выступила специальным органом правительственного контроля, организованным на принципе иерархической подчиненности нижестоящих прокуроров вышестоящим, в своей деятельности охватывающим всю территорию Империи и компетентным в широком спектре судебных и административных дел.

При всех последующих преобразованиях существо прокурорского надзора, заключенное в охране законности в общем смысле слова, наблюдении за исполнением законов в государственных и общественных интересах оставалось неизменным. Выбор средств и приемов надзора в законодательстве отмечен определенными крайностями. В сущности, от прокурорского надзора, зачастую, требовали почти невозможного, не предоставляя для этого необходимых средств.

Таким образом, в данной работе мы видим, как органы прокуратуры развивались в XIX веке. В этот период органы прокуратуры развивались и осуществляли надзор за органами управления и судом, а также за охраной законности.

Список литературы

1 Казанцев С.М. История царской прокуратуры. Спб., 1993

2 Бессарабов В.Г. Дореформенная (петровская прокуратура) (1722 - 1864гг.) // Журнал российского права. 2002. N 8

3 Блинов И.А. Надзор за деятельностью губернаторов. Историко-юридический очерк // Вестник права. 1902. N 7

4 Блинов И.А. Надзор за деятельностью губернаторов. Историко-юридический очерк // Вестник права. 1902. N 7

5 Зинуров Р.Н. Взаимодействие органов уголовной юстиции в пореформенный период (1864 - 1917) // История государства и права. 2003. N1

6 Зинуров Р.Н. Взаимодействие органов уголовной юстиции в пореформенный период (1722-1864) // История государства и права. 2003. N 2

7 Воронцов С.А. Правоохранительные органы и спецслужбы Российской Федерации. История и современность. М., 1999

8 Муравьев Н.В. Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности. М., 1889

Журнал министерства юстиции. 1863. N8

9 История прокуратуры Свердловской области. Ект., 1997

10 Басков В.И. Курс прокурорского надзора. М. 1999

11 Прокурорский надзор. Под ред. Сухарева А.Я. М., 2003

12 Российская газета. 1998. 10 февраля

Размещено на Allbest.ru