Уголовная ответственность за доведение до самоубийства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. Общая характеристика доведения до самоубийства как преступления против личности

1.1 Исторический процесс криминализации доведения до самоубийства в Уголовном праве России

1.2 Понятие доведения до самоубийства в современной уголовно-правовой науке

Глава 2. Особенности квалификации доведения до самоубийства

2.1 Квалификация доведения до самоубийства по объективным признакам

2.2 Квалификация доведения до самоубийства по субъективным признакам

2.3 Отграничение доведения до самоубийства от смежных составов преступления

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Государство защищает право человека на жизнь путем создания условий достойного и безопасного существования граждан. Опосредованный результат неспособности государства обеспечить основные социальные потребности человека - самоубийство, т.е. намеренное лишение себя жизни.

Самоубийство как социальное явление в нашей стране приобрело масштаб национальной эпидемии. По количеству самоубийств Россия занимает одну из лидирующих позиций в мире - третье место после Шри-Ланки и Казахстана. По количеству же самоубийств несовершеннолетних - первое место: ежегодно добровольно расстаются с жизнью около 2500 несовершеннолетних.

По данным Федеральной службы государственной статистики, количество самоубийств в России за 2000 - 2005 гг. может быть представлено в следующем виде: 2000 г. - 56934, 2001 г. - 57284, 2002 г. - 55318, 2003 г. - 51729, 2004 г. - 49436, 2005 г. - 46063, 2006 г.- 42377, 2007 г. - 38986, 2008 г. - 35867. Если сравнивать приведенные цифры с количеством самоубийств, совершенных в 1994 г., на который пришелся пик этого явления, - 61886, видно, что кривая самоубийств пошла вниз. Специалисты объясняют это тем, что люди стали чувствовать себя увереннее в экономическом смысле. Впрочем, несмотря на некоторое улучшение, Россия по-прежнему остается на одном из первых мест в мире по этому страшному показателю.

Тем не менее, полностью доверять такой статистике нельзя, поскольку система ее формирования далека от совершенства и не всегда точно отражает действительное положение дел. Первоначальный сбор данных осуществляется органами управления здравоохранением субъектов Федерации при помощи учетных статистических форм, а конкретнее - формы "Медицинское свидетельство о смерти", в четырнадцатой графе которой предлагается указать один из возможных вариантов смерти: заболевание, несчастный случай, не связанный с производством, несчастный случай, связанный с производством, убийство, самоубийство или же указать, что род смерти не установлен.

Основная нагрузка по заполнению таких форм ложится на сотрудников городских танатологических отделов главного учреждения здравоохранения бюро судебно-медицинских экспертиз, проводящих судебно-медицинские исследования трупов и осуществляющих осмотры трупов на месте их обнаружения в составе следственно-оперативных групп. После проведения судебно-медицинского исследования эксперт заполняет свидетельство о смерти, в котором он обязан, в числе прочего, указать род смерти.

Проблема заключается в том, что определять характер смерти - исключительная компетенция следственных органов на основании проверки, длящейся, как правило, до десяти суток. В случае же установления достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в том числе убийства, возбуждается уголовное дело. В большинстве случаев после проведения судебно-медицинского исследования, обычно на третьи сутки после обнаружения трупа, и до принятия решения следственными органами эксперт указывает в свидетельстве о смерти, что род смерти не установлен.

Даже в случае насильственной смерти эксперту достаточно сложно, а в некоторых случаях невозможно установить, в результате убийства или самоубийства она произошла. В ряде же случаев эксперт, руководствуясь внутренним убеждением, делает вывод о самоубийстве.

Именно эти выводы и попадают в статистические данные о количестве самоубийств, совершенных на территории Российской Федерации, а следовательно, будет правильным считать, что реальное число самоубийств в нашей стране значительно выше. Выход из такого "статистического тупика" видится в подсчете числа самоубийств не по результатам судебно-медицинского исследования трупа, а по результатам проверки, проведенной следственными органами и окончившейся принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела либо о его возбуждении по ст. 110 УК РФ.

Предметом пристального изучения врачей, особенно психиатров, суицид стал в начале XX века, когда пытались связать его с болезненным состоянием психики, дурной наследственностью, употреблением алкоголя и наркотиков. Другие ученые говорили о самоубийстве как о дефекте всего общества, а не отдельных людей.

Несмотря на большое количество некриминальных суицидов, с очевидными обстоятельствами и причинами наступления смерти, можно предположить, что число доведений до самоубийств, не зарегистрированных правоохранительными органами, на порядок превышает официальную статистику возбужденных уголовных дел по данной статье.

Норма об ответственности за доведение до самоубийства во все времена использовалась достаточно редко. К примеру, в 1993 - 1996 гг. доля доведений до самоубийства составляла 0,3% от общего числа преступлений против личности. Однако с середины 90-х годов до настоящего времени количество зарегистрированных преступлений неуклонно росло. В 2000 г. по ст. 110 УК было зарегистрировано 90 преступлений, 59 дел о которых были окончены расследованием; выявлено 56 лиц, совершивших преступление. В 2003 г. зарегистрировано уже 141 преступление, в 2005 г. - 175, а в 2007 г. уже 217. Цифры показывают, что число зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 110 УК, только за последние пять лет выросло почти вдвое. Если сравнивать эти данные с общим числом самоубийств, совершенных в России за тот же период, можно заметить, что наблюдается рост зарегистрированных доведений до самоубийств, который можно объяснить как улучшением качества работы следственных органов, так и увеличением доли доведений до самоубийства в общей структуре самоубийств. Кроме того, несвязанность между собой этих цифр говорит о высокой латентности данного состава.

Таким образом, данная тема дипломной работы является актуальной по следующим основаниям: в настоящее время можно встретить огромное количество точек зрения, противоположных друг другу, по поводу вопросов квалификации и сущности такого состава, как доведение до самоубийства.

Цель данной работы заключается в освещении темы, в том числе и определении значения каждой из частей состава преступления, предусмотренного ст.110 УК РФ, и как следствие вопросов квалификации доведения до самоубийства.

Для достижения указанной выше цели перед работой были поставлены следующие задачи:

1. Выявить особенности объекта доведения до самоубийства.

2. Исследовать содержание объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ.

3. Определить субъекта доведения до самоубийства.

4. Исследовать проблемы субъективной стороны доведения до самоубийства.

Библиографическую основу дипломной работы составляют Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, специальные федеральные законы РФ. Эмпирическую основу составляют монографии, научные публикации и статьи ученых, материалы судебной практики, личный опыт, связанный с применением отдельных положений уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Данное дипломное исследование состоит из введения, двух глав, объединяющих 5 параграфов, заключения и библиографического списка.

Глава 1. Общая характеристика доведения до самоубийства как преступления против личности

1.1 Исторический процесс криминализации доведения до самоубийства в Уголовном праве России

С образованием Русского централизованного государства после освобождения от татаро-монгольского ига возникла необходимость в принятии нового законодательства, которое устанавливало бы единообразное правовое регулирование новых общественных отношений. Таким правовым актом явился Судебник 1497 г., при становлении которого были использованы уставные грамоты и "Русская Правда". Значительным правовым актом становится "Запись о душегубстве", в котором под душегубством понималось не только убийство в чистом виде, но и самоубийство и даже смерть в результате несчастного случая (без покаяния в грехах).

Уложение, принятое Земским собором в 1649 г., характерно дальнейшей дифференциацией преступлений против жизни. В нем предусматривается ответственность за различные виды убийств, выделяется убийство родителей детьми и убийство родителями детей (которое наказывалось мягче, так как в соответствии с религиозными воззрениями родители имели неограниченную власть над детьми). В зависимости от формы вины выделялись умышленное и неумышленное убийство; случайное (невиновное) причинение смерти было ненаказуемым, что отменяло положение, предусмотренное "Записью о душегубстве", относившее любое лишение жизни человека к преступлениям.

В период царствования Петра I идет дальнейшее обострение противоречий между различными социальными группами, что обусловило проведение законодательной реформы. Уложения Алексея Михайловича не способствовали проведению уголовной политики Петра I, направленной на закрепление и обслуживание абсолютной дворянско-чиновничьей монархии.

На Руси впервые появилось в 164 Артикуле воинском от 26 апреля 1715 г., в числе прочих посягательств на жизнь - упоминание о самоубийстве, хотя Артикул воинский и Морской устав были изначально предназначены для военных, но за недостатком общего уголовного законодательства стали распространяться и на лиц гражданского состояния. В Артикуле воинском было уделено большое внимание посягательствам на жизнь: дана более четкая дифференциация убийствам, совершенным умышленно и неосторожно, дано деление убийств на простые и квалифицированные (арт. 156 и 157). За совершение простого убийства предусматривалось наказание в виде смертной казни путем отсечения головы, а за квалифицированное - путем колесования. К квалифицированным видам убийства относились убийство по найму, из корысти (арт. 161), убийство родителей, "дитя во младенчестве" (арт. 163), убийство путем отравления (арт. 162) и другие виды, к которым и относили самоубийство.

К квалифицированному виду убийства относилось и посягательство на свою жизнь: в случае самоубийства наказанию подвергался труп.

Именно так были, заложены основы светского наказания за самоубийство, за которое случайно устанавливалась позорящая процедура: "Ежели кто сам себя убьет, то надлежит... тело его в бесчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по улицам...".

В Уложении " О наказаниях уголовных и исправительных" 1845 г., которому предшествовала большая подготовительная работа - издание первых научных трудов по уголовному праву Н. Неймана, Г. Солнцева, Л. Цветаева, П. Гуляева и др., в разделе, посвященном преступлениям против жизни, здоровья, свободы, чести частных лиц, на первом месте были расположены преступления против жизни, которые подразделялись на две группы и размещались в двух главах: в первой главе предусматривалась ответственность за смертоубийство, а во второй - за самоубийство. В Уложении убийства дифференцировались на простые, квалифицированные, привилегированные и совершенные по неосторожности.

К простым убийствам закон относил непредумышленные - без заранее обдуманного умысла, к квалифицированным - отцеубийство и другие виды, указанные в законе, к привилегированным - убийство матерью незаконнорожденного ребенка, убийство новорожденного, не имеющего человеческого образа (урода). Уложение отнесло к преступлениям и доведение до самоубийства, и подстрекательство к самоубийству, и пособничество ему (ст. 1946).

Система норм об ответственности за посягательства на жизнь в Уложении 1845 г. выгодно отличалась от предыдущего законодательства, она была продумана и выстроена на основе анализа предшествующего законодательства и практики его применения. Однако в целом это Уложение во многом отставало от уголовных кодексов западных государств, в нем не нашли отражение идеи естественно-правовой теории, которые подготовили Великую французскую революцию 1789 г. Естественное право в России понималось сквозь призму православия. Уложение оставалось законодательством крепостного строя, которому свойственны казуистичность, громоздкость формулировок, отсутствие функций и т.д. После судебной реформы 1864 г. на фоне обновлений социальной жизни Уложение 1845 г. выглядело архаичным. В него в 1866 и 1885 гг. были внесены изменения, которые, однако, не касались существа самого Уложения, не отвечали существующим реалиям. Оно действовало до 1917 г.

Критика недостатков Уложения 1845 г. подтолкнула царское правительство к принятию решения о разработке нового Уголовного уложения. Впервые к созданию проекта были привлечены ученые-криминалисты - Н.С. Таганцев, Н.А. Неклюдов, И.Я. Фойницкий. Уголовное уложение было принято в 1903 г., однако в 1904 г. вступили в действие лишь статьи о политических преступлениях.

В главе XXII законодатель предусмотрел ответственность за посягательство на интересы частных лиц. Как и в Уложении о наказаниях 1845 г., в Уголовном уложении 1903 г. преступления против частного лица размещались на последнем месте. Сходство этих правовых актов не говорит об их полном совпадении. Так, в Уголовном уложении 1903 г. система преступлений против личности была более совершенной.

Часть составов преступлений против несовершеннолетних предлагалось разместить в других главах Уложения 1903 г. В частности, в главе 14 "Преступные деяния против личной свободы" содержится много таких составов. Статьей 441 установлена уголовная ответственность за "Подговор к самоубийству" лица, не достигшего 17 лет, или не способного понимать значение своих действий и руководить ими, или содействие в самоубийстве таким лицам наказывалось каторгой на срок до 8 лет (ст. 409).

За квалифицированное убийство виновный мог быть приговорен к каторге без срока или на срок не менее 10 лет, а за простое убийство - к каторге на срок не менее 8 лет.

После октябрьского переворота 1917 г. было отменено царское законодательство, Декрет о суде № 1 предписывал революционным трибуналам руководствоваться революционным правосознанием.

В первом УК РСФСР 1922 г., в его главе пятой, посвященной преступлениям против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, на первом месте помещены преступления против жизни - убийства. Эта глава напоминала главу Уголовного уложения 1903 г., однако сходство было только внешним: исходя из общего представления (понятия) преступления, убийство должно было быть общественно опасным, а было ли оно действительно таковым, определял суд, формальные признаки убийства отступали на второй план, что позволяло уничтожать неугодных советской власти.

Итак, УК РСФСР 1922 г. выделял несколько видов убийств: умышленное убийство при наличии квалифицирующих признаков; простое убийство, т.е. без квалифицирующих и привилегированных обстоятельств; в примечании к ст. 143 предусматривалось освобождение от наказания в случаях убийства из чувства сострадания; умышленное убийство в состоянии аффекта; убийство при превышении пределов необходимой обороны, а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер (ст. 145 УК); убийство по неосторожности; незаконное производство аборта; подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо неспособного понимать совершаемое или руководить своими поступками.

В отличие от Уголовного уложения 1903 г. УК РСФСР не предусмотрел в качестве самостоятельного вида убийства убийство матерью своего новорожденного ребенка. Не предусмотрел он и такой вид убийства, как убийство по согласию потерпевшего из чувства сострадания, однако освобождение от наказания за данное преступление было предусмотрено (примечание к ст. 143).

В УК РСФСР 1922 г обращает на себя внимание такой состав преступления, как "содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо неспособного понимать свойства или значение им совершаемого, или руководить своими поступками, если самоубийство или покушение на него последовали" (ст. 148 УК РСФСР 1922 г.). Указанное деяние каралось лишением свободы на срок до 3-х лет. Фактически этот состав пособничества в самоубийстве явился прообразом существующего сейчас состава доведения до самоубийства, но круг потерпевших от преступления лиц заметно изменился. Возникший как состав преступления против несовершеннолетних и лиц, не способных понимать значение своих действий, современный состав преступления предполагает в качестве потерпевших неограниченно широкий круг лиц. В УК 1926 г. в отдельный состав выделено доведение до самоубийства или покушения на самоубийство лица, находящегося в материальной или иной зависимости, "жестоким обращением или иным подобным путем" (ч. 1 ст. 141, лишение свободы на срок до 5 лет). Состав преступления в отношении несовершеннолетних и наказание за его совершение не изменились и выделены как ч. 2 ст. 141 УК 1926 г.

Изменились и виды, и размеры наказаний за убийства. Так, за квалифицированные виды убийств предусмотрено было наказание в виде лишения свободы от 8 до 10 лет (максимальный срок лишения свободы - ст. 34 УК РСФСР). Вместе с тем за отдельные государственные и должностные преступления предусматривалось наказание в виде смертной казни. За квалифицированное убийство смертная казнь была введена Постановлением ЦИК СССР от 7 июля 1934 г .

Принятый УК РСФСР в 1926 г., по существу, оставил систему преступлений против жизни, которая была сформулирована в УК РСФСР 1922 г.

Была введена лишь ответственность за самоубийство или покушение на него лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, путем жестокого обращения с потерпевшим или иным подобным путем (ст. 141). В числе преступлений против личности появилось и такое преступление, как незаконное производство аборта. Были повышены размеры санкций за преступления против жизни.

В УК РСФСР 1960 г. система преступлений против жизни претерпела некоторые изменения .

В частности, в число преступлений против жизни вошли: умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, убийство без отягчающих обстоятельств, т.е. простое убийство при превышении пределов необходимой обороны, неосторожное убийство, доведение до самоубийства. Санкции за квалифицированное и простое убийство были вновь ужесточены; так, за квалифицированный вид убийства было предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет, альтернативно - наказание в виде смертной казни.

Статья 110 Уголовного Кодекса РФ раскрывает состав преступления - доведение до самоубийства. Характерно, что существенное отличие ст. 110 УК от ст. 107 УК РСФСР 1960 г. состоит в том, что в новом законе отсутствует такое условие уголовной ответственности, как нахождение лица, покончившего с собой, в материальной или иной зависимости от виновного. Тем самым сфера применения данной статьи расширена в интересах защиты жизни граждан. Прежний УК позволял в ряде случаев, например, злостным клеветникам, уклоняться от уголовной ответственности за доведение до самоубийства. В то же время надо подчеркнуть, что отсутствие в ст. 110 УК данного условия наступления уголовной ответственности не освобождает следователей и судей от всестороннего анализа отношений между лицом, покончившим с собой, и обвиняемым. Такой анализ существенно дополнит исследование признаков данного преступления, указанных в законе, и будет способствовать сокращению случаев необоснованного привлечения к уголовной ответственности.

1.2 Понятие доведения до самоубийства в современной уголовно- правовой науке

Мы настолько привыкли к слову "самоубийство", что уже не задумываемся над его значением, смыслом, поэтому необходимо дать объективное определение самоубийства, чтобы четко установить предмет исследования.

Случается, что смерть является делом самой жертвы, что страдающим лицом является и caм действующий субъект. С другой стороны, можно с определенностью сказать, что общераспространенное мнение о самоубийстве считает именно этот момент характерным, а внутренний мотив такого рода поступков, с этой точки зрения, не имеет определенного значения. Согласно обыденному представлению, самоубийство есть, прежде всего, порыв отчаяния у человека, который больше не дорожит жизнью.

Но в действительности человек вплоть до самого последнего момента привязан к жизни, хотя эта привязанность и не мешает ему расстаться с нею. Важно только четко определить, что этот поступок совершается человеком сознательно, что сама жертва в момент действия знает о последующем результате своего поступка, каковы бы ни были мотивы, приведшие к его совершению. Все подобные случаи смерти резко отличаются от тех, в которых человек или не является орудием своей смерти, или же является им только бессознательно (это иной вид самоубийств, не входящий в рамки настоящего исследования).

Общую причину совершаемых людьми самоубийств найти невозможно. Конечно, большую роль играют внешние факторы их бытия, но можно пойти по другому пути -- оставив в стороне самого индивида, искать причины предрасположения к самоубийству в природе самих обществ. Например, Э. Дюркгейм утверждает, что каждая социальная группа имеет к самоубийству определенную, присущую именно ей, коллективную наклонность, которая и определяет собой размеры индивидуальных наклонностей.

Во все времена самоубийство считалось тяжким грехом и осуждалось и даже наказывалось. Является ли решение индивида добровольно оборвать свою жизнь преступлением против общества, морали, Бога или это его право, которое ему дано, как, например, право на жизнь, и он волен им распоряжаться и не быть осужденным?

Если оставить в стороне различие в деталях репрессивных мер, принимавшихся различными народами, то можно увидеть, что регламентация самоубийства прошла через две главные фазы. В первой фазе личности запрещено кончать с собою самовольно, но государство может выдать на это свое разрешение (так, например, в Афинах самоубийство с разрешения сената считалось законным актом, если устанавливалось, что жизнь испросившего сделалась невыносимой).

Деяние становится безнравственным лишь в том случае, когда его совершают отдельные лица на свой страх без участия органов коллективной жизни. При известных обстоятельствах общество как бы уступает и соглашается разрешить то, что принципиально оно осуждает.

Во второй фазе осуждение носит абсолютный характер и не допускает никаких исключений. Возможность распоряжения человеческой жизнью, за исключением смерти как возмездия за преступления, отнимается уже не только у заинтересованного субъекта, но даже и у общества. Этого права отныне лишены и коллективная, и индивидуальная воля.

Споры о "праве на самоубийство" не утихают и в настоящее время. Так , Э. Дюркгейм утверждает, что самоубийство должно осуждаться потому, что оно противоречит "культу человеческой личности, на котором покоится вся наша мораль". "Убивая себя, человек наносит, говорят нам, вред только самому себе, и обществу незачем вмешиваться сюда. Это заблуждение. Общество оскорблено, потому что оскорблено чувство, на котором основываются в настоящее время его наиболее почитаемые моральные аксиомы и которое служит почти единственной связью между его членами. С того момента, как человеческая личность признается и должна быть признана святыней, которой не может произвольно распоряжаться ни индивид, ни группа, всякое покушение на нее должно быть запрещено.

Неважно, что преступник и жертва соединяются при этом в одном лице: социальное зло, следующее из акта, не исчезает только потому, что преступник причинил страдание только себе. Если факт насильственного прекращения человеческой жизни сам по себе всегда возмущает нас, как оскорбление святыни, то мы не можем терпеть его ни в каком случае. Уступив здесь, общественное чувство скоро потеряло бы свою силу". Но в противовес воззрениям Э. Дюркгейма, М.И. Ковалев подходит к этой проблеме с другой стороны-- если человеку дано право на жизнь, то он должен обладать и правом на смерть, а следовательно, не должно подвергаться осуждению (морально или юридически) решение человека по собственному желанию расстаться с жизнью.

Право на жизнь -- естественное право любого человека. Оно, бесспорно, существует, хотя и не фиксируется в правовых нормах в его непосредственном выражении. Более того, человек не может им пользоваться по своему усмотрению: помимо своей воли он рождается на свет, и опять-таки помимо своей воли он и покидает его. Однако активная жизнь, протекающая между жизнью и смертью, наполнена непрерывным осуществлением человеком своих прав и обязанностей. И в основе всех их лежит право каждого человека оставить после себя потомство, которое "берет на себя эстафету бытия". В этом абсолютном праве заложено последующее право на жизнь в потомках. Оно выражает высший смысл жизни и охраняется всей силой морали, норм закона, системой принуждения и поощрения. Именно благодаря праву на жизнь в правовом государстве, где в полную меру действуют законы гражданского общества, права и законные интересы граждан являются приоритетными перед всеми остальными.

В современном уголовном законодательстве нигде не содержится запрет на самоубийство. Можно ли из этого сделать вывод о праве на самоубийство? Некоторые юристы полагают, что такое право должно быть провозглашено в законе.

М.И. Ковалев же считает, "что в правах, касающихся сущности человеческого бытия, нельзя исходить только из зафиксированных в нормативном акте норм.

Существующее нормативистское представление о праве, видимо, должно распространяться только на действия, совершаемые в обществе и касающиеся взаимоотношений людей между собой, но не отношения человека со своей судьбой, если он сам захотел ее избрать". Но если безоговорочно согласиться с позицией М.И. Ковалева и провозгласить право на смерть, пусть даже в качестве "неизменного принципа", то автоматически решается проблемный вопрос об эвтаназии --ее нужно разрешить. А если следовать утверждениям Э. Дюркгейма, то приходишь к выводу о том, что личность принадлежит обществу, которое считает себя вправе распоряжаться ею, иначе "оно (общество) будет оскорблено". Трудно согласиться с такими выводами. Я считаю, что не сам человек является "хозяином" своей жизни, -- "помимо своей воли он рождается на свет, помимо своей воли он и покидает его". И уж тем более эти вопросы не подвластны "обществу". Существует Высшая сила, против которой и совершается преступление, когда человек, преступая границы дозволенного, берет на себя право, которое ему не принадлежит -- расстаться с жизнью.

Еще большее преступление совершается против жизни, когда самоубийство умышленно и цинично спровоцировано другим человеком. Способы такого доведения могут быть разными, но все они приводят к преступной цели виновного.

Это, безусловно, не должно оставаться безнаказанным. И уже в 1845 году вводится уголовная ответственность за доведение до самоубийства. Разумеется, этот институт со временем изменялся и дорабатывался. Но и на сегодняшний день остается неурегулированным ряд вопросов, связанных, например, с доведением до самоубийства несовершеннолетних или лиц, не способных осознавать свои действия либо руководить ими.

В современной России самоубийство заслуживает морального осуждения, однако, если человек лишает себя жизни под воздействием других лиц, это образует состав преступления.

Уголовная ответственность за доведение до самоубийства предусмотрена ст. 110 УК РФ, обусловлена тем, что доведение до самоубийства - это преступление особого рода. В нем последствия наступают непосредственно в результате действий самого потерпевшего, который вынуждается виновным к самоубийству. Именно анализ действий потерпевшего позволяет выяснить, намерен ли он был совершить самоубийство. При незавершенном самоубийстве анализ действий потерпевшего позволяет отграничить самоубийство от убийства.

Закон не выделяет каких-либо особенностей личности потерпевшего при доведении до самоубийства. Однако если это преступление совершено в отношении несовершеннолетнего, общественная опасность содеянного возрастает, и суд должен данное обстоятельство учесть при назначении наказания, но даже если жертвой становится совершеннолетнее лицо, то общественная опасность такого преступления остается высокой, так как, виновный, грубо нарушая нравственные принципы поведения в обществе, жестоким и циничным обращением с потерпевшим доводит человека до самоубийства.

Непосредственный объект рассматриваемого преступления - жизнь другого человека. Потерпевшим может быть любое лицо, независимо от того, состояло ли оно в родстве, находилось ли в материальной или иной зависимости от виновного.

Объективная сторона выражается в доведении потерпевшего до самоубийства или до покушения на него путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства.

Для применения ст. 110 УК достаточно установить хотя бы один из указанных способов. Не исключается наличие сразу двух, например, жестокое обращение с потерпевшим одновременно унижает его человеческое достоинство.

Так же доведение доведения до самоубийства или покушения на него может осуществляться путем угрозы.

Понятие "угрозы" охватывает различные виды психического насилия, например угрозы убийством, причинением вреда здоровью, лишением жилья, материальной помощи, работы, разглашением компрометирующих сведений и т.д.

Угрозы должны носить конкретный характер и восприниматься потерпевшим как реальность, а не как некая абстракция. Причем по своему содержанию, интенсивности, характеру высказывания они действительно должны порождать у потерпевшего чувство безысходности и невозможности дальнейшего существования. Под воздействием такого психического насилия человек принимает решение о самоубийстве. Думается, единичный факт угрозы вряд ли может повлечь последствия, указанные в диспозиции ст. 110. Поэтому законодатель не случайно говорит не о единичной угрозе, а об угрозах.

Жестокое обращение с потерпевшим может выражаться как в действиях, так и в бездействии, например в нанесении побоев, издевательстве, мучении, истязании, лишении свободы с содержанием в холодном помещении, лишении пищи, воды, одежды, крова и т.д.

В таком случае закон не требует, чтобы жестокое обращение с потерпевшим носило систематический характер. Поэтому даже единственный случай такого обращения может, на наш взгляд, послужить причиной ухода человека из жизни, например: длительное циничное и жестокое обращение с потерпевшим, который в какой-то определенный момент уже не может вынести издевательств и лишает себя жизни.

Систематическое унижение человеческого достоинства предполагает совершение ряда деяний, направленных на постоянное оскорбление потерпевшего, издевательство над ним, травлю, распространение заведомо ложных сведений, насмешки в циничной форме над физическими недостатками и т.д. Систематичность по канонам уголовного права требует совершения не менее трех деяний, образующих признаки унижения человеческого достоинства. Поэтому единичный случай оскорбления, клеветы, издевательства не образует состава доведения до самоубийства.

Деяние признается оконченным с момента смерти потерпевшего или покушения на собственную жизнь. Для наличия данного состава преступления должно быть установлено, что потерпевший умышленно пытался лишить себя жизни, поскольку не исключается инсценировка самоубийства.

По делам о доведении до самоубийства должна быть выявлена причинная связь между деянием виновного и наступившими последствиями (самоубийством потерпевшего или покушением на него). Причем обстоятельства должны объективно свидетельствовать, что уход из жизни потерпевшего или покушение на суицид были обусловлены поведением виновного, стали результатом угроз с его стороны, жестокого обращения с жертвой, систематического унижения человеческого достоинства.

Так, Р. в ходе очередной ссоры с женой стал избивать ее, и она, убегая, выпрыгнула со второго этажа. Под окном стояла кровать с торчащими вверх металлическими прутьями. При падении потерпевшая ударилась об эти прутья и получила тяжелую травму. После случившегося Р. продолжил избиение жены. От полученных тяжких телесных повреждений она скончалась.

Высшая судебная инстанция не признала в действиях Р. состава доведения до самоубийства и мотивировала свое решение тем, что потерпевшая, выпрыгнув из окна, стремилась спастись от насильственных действий мужа, а не пыталась покончить жизнь самоубийством. Р. был осужден за умышленное причинение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшей .

Уголовная ответственность по ст. 110 наступает только в случаях, когда самоубийство или покушение на него стало результатом противоправных действий со стороны виновного. Если самоубийство или покушение на него последовало по своей воле или к этому подтолкнули правомерные и законные действия со стороны должностных или иных лиц, уголовная ответственность исключается.

В судебной практике также не признаются доведением до самоубийства отказ одного из супругов от продолжения совместной жизни, отказ от заключения брака, неприязненные отношения между потерпевшим и третьим лицом.

С субъективной стороны анализируемое преступление может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. При прямом умысле виновный осознает, что своими действиями в отношении потерпевшего создает повод для его самоубийства, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает наступления такого последствия. При косвенном умысле сознательно допускает возможность самоубийства потерпевшего либо относится к этому безразлично.

Некоторые авторы отрицают возможность совершения рассматриваемого преступления с прямым умыслом. Наличие прямого умысла образует, по их мнению, убийство. Такая оценка вызывает возражения. Сторонники названной точки зрения не учитывают особенности объективной стороны анализируемого преступления, имеющие, на наш взгляд, принципиальное значение для отграничения его от убийства. При доведении до самоубийства, в отличие от убийства, потерпевший под воздействием угроз, жестокого обращения или систематического унижения его человеческого достоинства со стороны виновного сам принимает решение о лишении себя жизни и умышленно собственноручно реализует его, обладая при этом сознанием и волей. Способ ухода из жизни, который избирает потерпевший, может быть любым и на квалификацию не влияет. Таким образом, нельзя говорить о наличии состава убийства, если отсутствует хотя бы один из его структурных элементов. Убийства не может быть там, где нет противоправного, непосредственного причинения смерти одним лицом другому.

То, что прямой умысел образует состав доведения до самоубийства, а не убийства, признает и судебная практика.

Так, исключая из обвинения К. состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК, высшая судебная инстанция указала, что поскольку ни органы следствия, ни суд не установили доказательства наличия у К. прямого или косвенного умысла на доведение Х. до самоубийства, состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК, в его действиях отсутствует, и дело в этой части подлежит прекращению.

Если с прямым умыслом до самоубийства доводится невменяемое лицо или малолетний, не способный в силу своего возраста и психического состояния осознавать значение своих действий или руководить ими, а также совершаемых в отношении его действий и их последствий, то содеянное образует убийство. Не исключается возможность квалификации действий виновного как убийство в случае физического принуждения потерпевшего к самоубийству, когда воля последнего полностью подавлена.

Можно согласиться с мнением, существующим в уголовно-правовой литературе, что возможно и неосторожное доведение до самоубийства. Необходимо также иметь в виду, что если лицо не предвидело и не могло предвидеть самоубийство или покушение на него, ответственность за доведение до самоубийства исключается.

Мотивы рассматриваемого преступления могут быть разными - месть, ненависть, неприязненные отношения и т.д.

Субъект - любое вменяемое лицо, достигшее 16 лет.

Если самоубийство было вызвано незаконными действиями должностного лица, требуется дополнительная квалификация по статье, предусматривающей ответственность за должностное преступление.

Нередко при доведении до самоубийства лицо совершает действия, которые образуют самостоятельные составы преступлений (например, клевета, оскорбление, побои, истязание), однако в силу того, что они образуют один из способов, указанных в диспозиции ст. 110 УК, квалификации по другим статьям не требуется.

Вместе с тем, если в результате доведения до самоубийства виновный совершает более тяжкие преступления (например, причиняет тяжкий вред здоровью), то необходима дополнительная квалификация по ст. 111 УК. Исключается квалификация по совокупности со ст. 110, если доведение до самоубийства является квалифицирующим признаком других составов преступлений (например, изнасилование послужило поводом для потерпевшей покончить жизнь самоубийством).

Уголовно - процессуальный Кодекс относит расследование подобных дел к исключительной компетенции органов прокуратуры .Следователи обязаны при наличии данных о самоубийстве проверять версию о доведении до самоубийства. Однако на практике часто дежурный следователь прокуратуры даже не выезжает на место происшествия, если получена информация о суициде, поручая "отработать" такой материал участковому уполномоченному милиции. Это ведет к высокой латентности преступлений, предусмотренных ст. 110 УК, поскольку выявить такое преступление можно, только проведя тщательную работу на месте происшествия сразу после обнаружения трупа, опросив родственников, знакомых и других лиц, которым что-либо известно об обстоятельствах самоубийства и о мотивах самоубийцы, а также собрав характеризующий материал на лицо, совершившее суицид.

Несмотря на большое количество некриминальных суицидов, с очевидными обстоятельствами и причинами наступления смерти, можно предположить, что число доведений до самоубийств, не зарегистрированных правоохранительными органами, на порядок превышает официальную статистику возбужденных уголовных дел по данной статье.

Норма об ответственности за доведение до самоубийства во все времена использовалась достаточно редко. К примеру, в 1993 - 1996 гг. доля доведений до самоубийства составляла 0,3% от общего числа преступлений против личности. Однако с середины 90-х годов до настоящего времени количество зарегистрированных преступлений неуклонно росло. В 2000 г. по ст. 110 УК было зарегистрировано 90 преступлений, 59 дел о которых были окончены расследованием; выявлено 56 лиц, совершивших преступление. В 2006г. зарегистрировано уже 141 преступление, а в 2007 г. - 175.

Тем не менее, полностью доверять статистике нельзя, поскольку система ее формирования далека от совершенства и не всегда точно отражает действительное положение дел. Первоначальный сбор данных осуществляется органами управления здравоохранением субъектов Федерации при помощи учетных статистических форм, а конкретнее - формы "Медицинское свидетельство о смерти", в четырнадцатой графе которой предлагается указать один из возможных вариантов смерти: заболевание, несчастный случай, не связанный с производством, несчастный случай, связанный с производством, убийство, самоубийство или же указать, что род смерти не установлен.

Основная нагрузка по заполнению таких форм ложится на сотрудников городских танатологических отделов главного учреждения здравоохранения бюро судебно-медицинских экспертиз, проводящих судебно-медицинские исследования трупов и осуществляющих осмотры трупов на месте их обнаружения в составе следственно-оперативных групп. После проведения судебно-медицинского исследования эксперт заполняет свидетельство о смерти, в котором он обязан, в числе прочего, указать род смерти.

Проблема заключается в том, что определять характер смерти - исключительная компетенция следственных органов на основании проверки, длящейся, как правило, до десяти суток. В случае же установления достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в том числе доведения до самоубийства, возбуждается уголовное дело. В большинстве случаев после проведения судебно-медицинского исследования, обычно на третьи сутки после обнаружения трупа, и до принятия решения следственными органами эксперт указывает в свидетельстве о смерти, что род смерти не установлен.

Даже в случае насильственной смерти эксперту достаточно сложно, а в некоторых случаях невозможно установить, в результате убийства или самоубийства она произошла. В ряде же случаев эксперт, руководствуясь внутренним убеждением, делает вывод о самоубийстве.

Именно эти выводы и попадают в статистические данные о количестве самоубийств, совершенных на территории Российской Федерации, а, следовательно, будет правильным считать, что реальное число доведений до самоубийства в нашей стране значительно выше. Выход из такого "статистического тупика" видится в подсчете числа доведений до самоубийства не по результатам судебно-медицинского исследования трупа, а по результатам проверки, проведенной следственными органами и окончившейся принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела либо о его возбуждении по ст. 110 УК.

В первой главе "Общая характеристика доведения до самоубийства как преступления против личности" путем применения методов исторического и сравнительно-правового анализов были прослежены генезис и эволюция понятий "самоубийство" и "доведение до самоубийства" в уголовном праве дореволюционной России.

На основе изучения памятников русского законодательства было установлено, что длительное время такого правового понятия, как "доведение до самоубийства", не существовало. Уголовному преследованию активно подвергались лица, совершившие самоубийство. Правовая оценка самоубийства изменилась только во второй половине XIX в. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. применительно к самоубийству впервые появляются такие уголовно-правовые категории, как соучастие в самоубийстве, устанавливается ответственность за способствование и подговор к самоубийству. Начиная с 1917 г. в России самоубийство и покушение на самоубийство перестало рассматриваться законом как преступление. Однако это не повлекло декриминализации действий лиц, спровоцировавших суицид.

Криминолого - правовой анализ генезиса и эволюции понятий "самоубийство" и "доведение до самоубийства" позволил выявить и конкретизировать уровень степени общественной опасности такого преступления как доведение до самоубийства.

Рассуждая о свободе поведения при самоубийстве вообще, правоведы забывают о том, что при доведении до самоубийства желание покончить с собой формируется под воздействием насилия со стороны других лиц, что в полной мере обусловливает дальнейшее поведение потерпевшего. Для признания самоубийства конструктивным признаком доведения до самоубийства необходимо установить следующие обстоятельства.

Принятию потерпевшим решения о самоубийстве в обязательном порядке предшествует длительное страдание, вызванное как психическим, так и физическим травматическим воздействием со стороны субъекта преступления. Человек в данных условиях чувствует прямую угрозу своему физическому и социальному существованию в случае неподчинения диктуемым условиям поведения со стороны субъекта преступления. Потерпевший не желает мириться с существующими условиями, но по каким-то не зависящим от него причинам не в состоянии противостоять насилию. Воля находящегося в столь сильной травмирующей ситуации человека существенно ограничена в принятии иного решения, не связанного с причинением себе смерти, т. е. самоубийство избирается как вынужденная единственная мера избежания насилия. Причинение себе смерти в таких условиях не является самоцелью потерпевшего. Просто в сложившихся условиях попытка самоубийства является самым простым способом избавления от постоянно преследующей боли от физических и нравственных страданий. Лицо отказалось бы от мысли о совершении самоубийства по прошествии некоторого времени, если бы травматическое воздействие прекратилось и лицо было уверено, что оно не возобновится в ближайшее время. Таким образом, мы приходим к выводу, что самоубийство как признак доведения до самоубийства не является добровольным актом, это акт вынужденный. Добровольность относится только к принятию решения о самоубийстве.

Глава 2. Особенности квалификации доведения до самоубийства

Для обоснованного привлечения к уголовной ответственности и правильной квалификации необходим тщательный анализ каждого признака состава преступления и их совокупности на базе диспозиции соответствующей нормы Особенной части УК и исследуемого деяния. Следует напомнить, что объектом данного преступления являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни человека.

Отличительные черты объекта преступления -- доведения до самоубийства: объектом посягательства является не всякая жизнь, а только жизнь психически здорового человека, способного как минимум руководить своими действиями.

Объективная сторона выражается преимущественно в активных действиях, состоящих в истязаниях, причинении телесных повреждений, нанесении побоев, распространении клеветнических измышлений, оскорблениях, издевательствах и т.п. На мой взгляд, данное преступление может быть совершено и бездействием, например непредставлением питания, одежды, жилья лицом, которое обязано по закону заботиться о потерпевшем.

Наиболее интересными представляются положения о субъекте и субъективной стороне доведения до самоубийства. Субъектом преступления может быть только физическое, вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Субъектом доведения до самоубийства может быть любое лицо. Это необходимо подчеркнуть в связи с тем, что по УК РСФСР (ст. 107) для данного преступления был установлен специальный субъект -- лицо, от которого потерпевший находился "в материальной или иной зависимости". Это требование приводило к тому, что в ряде случаев лица, виновные фактически в доведении по самоубийства, не привлекались к уголовной ответственности.

Субъективная сторона доведения до самоубийства вызывает оживленные споры в теории уголовного права. Многие авторы исходят из того, что вина при совершении этого преступления чаще всего характеризуется неосторожностью или, по крайней мере, косвенным умыслом. Прямой умысел, следовательно, превращает содеянное в умышленное убийство. Так, например С.В. Бородин, В.Н. Кудрявцев, А.В. Наумов, Б.В. Здравомыслов, И.Л. Козаченко, З.А. Незнамов считают, что субъективная сторона данного преступления характеризуется косвенным умыслом. Если лицо с прямым умыслом доводит потерпевшего до самоубийства, то такие действия следует расценивать как убийство. Оно фактически ничем, кроме способа лишения жизни, не отличается от нанесения смертельного ранения, отравления и т. п.

С таким выводом согласиться нельзя. Во-первых, виновный при доведении до самоубийства не совершает действий, которые непосредственно причиняют смерть потерпевшему; бездействуя, он также лично не прекращает жизнь другого человека -- причинение себе смерти тут всегда опосредованно его волеизъявлением. Потерпевший должен сам лишить себя жизни, и в этом, по мнению М.П. Журавлева, С.И. Никулина и других ученых, принципиальное отличие доведения до самоубийства от убийства по объективной стороне. Эту позицию поддерживают и Ю. Ронжин, Б. Волков, которые к тому же опираются на имеющуюся судебную практику по данному вопросу -- "при доведении до самоубийства в отличие от убийства виновный не лишает жизни потерпевшего. Своими действиями он не создает для потерпевшего фатальной неизбежности самоубийства, так как последний имеет возможность избежать издевательств со стороны виновного, не прибегая к самоубийству. Доведение до самоубийства, совершенное с прямым умыслом, квалифицировалось в судебной практике по ст. 107 УК PСФСР (ст. 110 УК РФ), и нам, например, не встретилось ни одного случая, когда бы подобные действия расценивались как убийство". В этой связи трудно согласиться с размышлениями И.Л. Козаченко, который утверждает, "что то обстоятельство, что лишение жизни выполняется самим потерпевшим, не имеет значения для квалификации деяния".

Во-вторых, по новому УК РФ (ст. 24) деяние, совершенное по неосторожности признается преступлением только в том случае, если это специально оговорено в соответствующей статье Особенной части Кодекса. Поскольку в ст. 110 УК такое указание отсутствует, это означает, что вина в данном случае может быть только умышленной, то есть в форме прямого или косвенного умысла. Виновный, следовательно, осознает, что, совершая деяние одним из указанных в законе способов, толкает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает такие последствия, безразлично относясь к ним (косвенный умысел). Возможно и неосторожное доведение лица до самоубийства. Однако в силу ч. 2 ст. 24 УК РФ ответственность по ст. 110 УК РФ в этом случае исключается.

Встречаются случаи, когда деяние, внешне сходное с доведением до самоубийства, является на самом деле убийством. К примеру, лицо кончает жизнь самоубийством или покушается на него в результате физического и (или) психического принуждения к этому. Такие случаи следует рассматривать как оконченное убийство или покушение на него, если будет доказан прямой умысел виновного на лишение потерпевшего жизни. Точно так же следует квалифицировать и случаи, когда виновному удалось склонить к самоубийству малолетнего или лицо, заведомо не способное осознавать свои действия либо руководить ими. Эта позиция большинства ученых-юристов мне тоже кажется верной, хотя, если говорить о практической стороне этого вопроса, то Постановление Пленума Верховного суда РФ от 27.01.99 №1 "О судебной практике по делам об убийстве" ничего об этом способе убийства не разъясняет.

На мой взгляд, самое важное в рассматриваемой проблеме то, что малолетний, в силу своего возраста, или лицо, которое не способно осознавать свои действия или руководить ими, в силу своего состояния, вряд ли понимает, что такое самоубийство вообще и к каким последствиям оно приводит. А так как самоубийство совершается всегда только с прямым умыслом, то есть когда лицо осознает, что в результате причиненного себе вреда оно может умереть, и уголовно наказуемое деяние, предусмотренное диспозицией ст. 110 УК, это как раз доведение до такого самоубийства. Следовательно, становится очевидным, что именно по этому признаку склонение виновным малолетнего или лица, неспособного осознавать свои действия либо руководить ими, не может быть квалифицированно по ст. 110 УК РФ.