Третье требование определяет, что термины не могут не обладать устойчивым характером, т.е. должны сохранять свой особый смысл в каждом новом правовом акте. Это утверждение представляется вполне основательным.

Есть основания полагать, что несоблюдение установленных самим законодателем требований к юридической терминологии, в частности, порождает невозможность четкой и правильной интерпретации текста закона.

Кроме уже приведенных положений, существуют и другие особенности юридической терминологии, затрудняющие процесс понимания юридического текста. Исследование, проведенное на материале текста Закона "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях", позволяет сделать вывод, что в юриспруденции часто нет четких дефиниций терминов, учитывая, что определение термина должно быть адекватным, т.е. строго соответствовать объему выражаемого им понятия, и системным, т.е. по возможности указывать на место термина среди других в данной понятийной системе. К сожалению, этим признакам не соответствуют термины, номинирующие основные фундаментальные правовые понятия, такие, как "государство", "право", "закон".

Требование к термину гласит, что в определении не должно быть порочного круга, т.е. его значение не должно определяться с помощью другого, который сам определяется через первый. Довольно странным кажется то, что законодатель все же определяет некоторые термины через однокоренные слова и обобщенные понятия, так, термин "гражданин" определяется через гражданство, что принципиально затрудняет многие правоотношения, ибо гражданин, лицо без гражданства и иностранный гражданин имеют в различных случаях различные права и обязанности.

Анализ исследованного материала дает возможность констатировать, что при создании нормативного акта законодатель часто не учитывает, что основные признаки термина - четкая сфера его применения и точное соотношение слова и отображаемого им объекта действительности. Термин всегда однозначен, его значение не должно зависеть от контекста. Без смысловой однозначности он не может выполнять функцию обозначения специального понятия. Юриспруденция даже более, чем любая другая наука, оперирует понятиями, которые должны быть ясны рядовым гражданам.

Нерасторжимая связь юридических понятий и соответствующих им терминов проявляется в том, что упорядочение терминологии невозможно без глубокой научной разработки юридических понятий, их логического анализа и точного определения. Если они определены недостаточно ясно, о точной, совершенной терминологии не может быть и речи.

Юридический термин бывает и многозначным, хотя одним из требований к нему является именно однозначность. Наличие у термина нескольких различных законодательных дефиниций ведет к нечеткости, расплывчатости правового регулирования, порождает недоразумения и ошибки, как правило, со стороны тех, на кого распространяется действие законодательного акта. Однако определение понятия в законе очень важно и с нормативной стороны. Орган или лицо, применяющие или исполняющие предписание, не могут трактовать его иначе, чем сформулировано в нормативном акте. Нормативные дефиниции - нормы особого рода, органически включаемые в механизм правового регулирования, определяющие его общие основы, организационные предпосылки.

Одним из требований к термину является его стилистическая нейтральность, отсутствие экспрессии и коннотативных значений.

Трудности семантической интерпретации юридического текста, возникающие в связи с особенностями функционирования единиц русского общеупотребительного языка. Современная русистика сделала немало общих и частных наблюдений по поводу того, как меняется значение слова, представленное в словаре, в процессе его употребления в предложении и тексте.

Строго говоря, правила синтаксиса специального текста не должны приводить к изменению значения входящих в него элементов. Или, по крайней мере, все такие изменения должны быть эксплицированы в строгой форме. Поскольку юридические тексты, включая и терминологию, представляют собою тексты современного русского языка, они в той или иной степени отражают закономерности, характерные для функционирования русских слов в тексте. Это обстоятельство едва ли способствует тому, чтобы специальные юридические тексты наилучшим образом выполняли свою номинативную функцию, одинаково оцениваемую как автором, так и читателем.

Проанализированный материал позволяет выделить два момента, когда особенности функционирования знаковых единиц русского литературного языка без серьезных оснований переносятся на единицы, структурирующие специальный юридический текст.

Первый момент касается тенденции к универбации, т.е. выражению одним словом комплекса значений, выражаемых сочетаниями слов.

Известно, что в русском языке широко представлена тенденция к однословности наименования, суть которой состоит в том, что расчлененные названия заменяются на одно слово (при помощи аббревиатуры, сохранения только одного слова из словосочетания, образования деривата от одной из частей расчлененной номинации). В результате у подобных слов-номинаций появляется семантическая размытость, неопределенность. Привязанная к конкретной ситуации, разговорная речь обычно, хотя и не всегда, снимает семантическую неопределенность номинации, однако в специальном, в том числе юридическом, тексте сама возможность такой неопределенности крайне нежелательна.

К сожалению, в юридических текстах описанная выше тенденция к универбации проявляется не так уж редко. Причем в языке закона, естественно, не представлены разговорные образования, но имеются такие однословные обозначения, которые, будучи стилистически нейтральными, обладают семантической неопределенностью. Сравним, например, "электрический поезд" - "электропоезд" (официальное), "электричка" (разговорное) и просто "поезд" (с потерей существенной семантической составляющей, что может приводить к содержательным недоразумениям).

Именно таким образом в юридических текстах законодатель опускает определение и сводит термины, оформленные как "прилагательное + существительное", к одному слову, существительному, например, "федеральный бюджет" сводится к "бюджету", "общественное движение" - к "движению", "политическая партия" - к "партии".

Второй момент связан с лингвистическим упрощенчеством, когда любое производное слово воспринимается как знак, семантизация которого может быть легко осуществлена с помощью отсылки к производящему.

Очевиден факт, что каждое новое слово (в отличие от его формы) вне зависимости от характера производного, способа словообразования, словообразовательного типа и т.п. не обязательно представляет собою регулярное семантическое преобразование производного. Сравним, например, "кондуктор" - "кондукторша" (женщина-кондуктор), но "генерал" - "генеральша" (жена генерала) или "стена" - "стенка" (предмет мебели).

Разумеется, авторы юридических текстов понимают, что, например, слово "сделка" невозможно семантизировать только как производное от "делать" - "сделать". Однако абсолютная для лингвистов, что, в частности, отражено в лексикографической практике, у юристов эта мысль присутствует лишь в самых крайних случаях. Причем это невнимание к возможной "нестандартности" значения производного в производящем относится не только к отглагольным существительным, но и к ряду других случаев.

Производное может более или менее менять свое значение в производящем (язычок у ботинка), создавать в производящем дополнительные, формально не выраженные значения (тройка лошадей, тройка как отметка или обозначение номера маршрута транспорта). Однако юристы практически не допускают возможности изменения значения производящего слова в его производном. Производное рассматривается как совершенно ясное уже из значения производящего, если последнее получило яркое истолкование (инвалидность - состояние, положение инвалида, гражданин - лицо, получившее гражданство).

Русская юридическая терминология почти полностью опирается на общеупотребительные слова, что нельзя расценивать в качестве ее преимущества, однако в работах, посвященных языку законодательства, принцип использования общеупотребительных слов считается вполне приемлемым. Отмечается, что специальных юридических терминов в законодательстве не так много. Применяются они для обозначения особых понятий и только в юриспруденции. Как правило, специальный юридический термин создается законодателем, когда в общелитературном языке нет подходящего слова для обозначения соответствующего понятия. Существует достаточно много расхождений в дифференциальных признаках, составляющих значение слов-омонимов, что затрудняет точное понимание термина. Ясно видно, что слова "беженец" и "безработный" как единицы общеупотребительного языка толкуются шире, чем эти же буквенные и звуковые комплексы, являющиеся юридическими терминами, а значение общеупотребительных слов "банк" и "таможня" - лишь малая часть значения соответствующих терминов.

Необходимо отметить и те моменты, в которых юридические термины являются гораздо более совершенными, нежели филологические толкования общеупотребительных слов и наивные представления о соответствующих понятиях (пожертвование, инвалид, доброволец, работник).

Возможности преодоления трудностей семантической интерпретации юридических текстов. Привилегированное положение власти не опровергается общественным сознанием, а принимается в большей или меньшей степени как неоспоримый факт. Не только не опровергаемое, но легко воспринимаемое наивным сознанием и поддерживаемое СМИ положение о "праве власти" еще долго будет постулатом, который не может оспорить наука. Явным примером этому служит толкование слова "государство" или сопоставление толкований словосочетаний "работники бюджетной сферы" и "государственные служащие". Есть основания полагать, что в данной ситуации законодательные акты не регулируют определенные положения и правоотношения, а лишь констатируют их наличие, закрепляя в наивном сознании правильность сложившегося положения дел. Данная статья не имеет целью поиск путей ограничения привилегий лиц, облеченных властью, однако хотелось бы наметить некоторые возможности усовершенствования законодательства с терминологической точки зрения.

Считаю минимально необходимым: определить понятие государства едино для всех отраслей права; исключить толкование одного термина со ссылкой на производное или производящее; упорядочить и систематизировать критерии, которые служат основой толкования гипонимов одного гиперонима.

Еще один путь улучшения юридических текстов - это совершенствование юридических толкований в "безобидных" случаях, особенно при омонимии. Материалом для такого совершенствования может быть толкование слов и словосочетаний: кодекс, договор, ликвидация, охрана труда и прочие. Как уже отмечалось, законодатель должен придерживаться строгого недопущения сведения к одному слову терминов-словосочетаний во избежание неточных толкований.

Законодатель, как уже отмечалось, выработал некоторые требования, которым должны отвечать юридические термины, однако они не совсем соответствуют общим требованиям, предъявляемым к терминам, да и сама юридическая терминология грешит неточностью, что создает необходимость более пристального внимания со стороны филологов к законопроектам, чтобы новые термины были удачными и соответствовали требованиям и правилам русского языка.

Данные изменения диспозиции уголовно-правовой и уголовно-процессуальных норм уменьшат, на мой взгляд, возможности правоприменителей в произвольной оценке и принятии решений о прекращении уголовных дел.

Дата вступления в законную силу законов ставится в зависимость от даты их официального опубликования. Публикация в каком из источников - "Российской газете" или "Собрании законодательства Российской Федерации" считается первой публикацией нормативного акта Бойко Л.М. Теоретические проблемы законодательной техники: Проблемы совершенствования современного законодательства. М., 1997. с.31

Так согласно ст. 6 Федерального закона от 14.06.94 N 5-ФЗ "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания", федеральные конституционные законы, федеральные законы, а также акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после их официального опубликования. Исключение составляют случаи, когда самими законами или актами палат установлен иной порядок вступления их в силу.

При этом в соответствии со ст. 4 Закона официальным опубликованием перечисленных нормативно-правовых актов считается первая публикация их полного текста в "Российской газете" или "Собрании законодательства Российской Федерации".

В данной связи следует обратить внимание на то, что в силу ст. 15 части третьей Конституции РФ законы, а также любые иные нормативно-правовые акты, затрагивающие права, обязанности, свободы человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Кроме того, как отмечено в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.95 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", в соответствии с указанными конституционными положениями суд не вправе основывать свое решение на неопубликованных нормативных актах.

Как справедливо замечено в вопросе, иногда имеют место случаи, когда даты опубликования нормативно-правового акта в "Российской газете" и в "Собрании законодательства Российской Федерации" не совпадают. В этой связи возникает вопрос относительно того, какая из дат отражает первую официальную публикацию нормативного акта.

Действующее законодательство нормативного ответа на данный вопрос не содержит. Тем не менее Конституционный Суд РФ в одном из своих постановлений изложил собственную точку зрения на данный вопрос, которая была доведена до сведения и для использования при рассмотрении соответствующих категорий дел всеми арбитражными судами РФ письмом Президиума ВАС РФ от 02.12.96 N С5-7/03-710.

Как следует из п. 6 Постановления Конституционного Суда РФ от 24.10.96 N 17-П по делу о проверке конституционности части первой ст. 2 Федерального закона от 07.03.96 N 23-ФЗ "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об акцизах", день, которым датирован выпуск "Собрания законодательства Российской Федерации" не может считаться днем обнародования опубликованного в нем нормативного акта. Объясняется это тем, что указанная дата, как свидетельствуют выходные данные, совпадает с датой подписания издания в печать. Следовательно, с этого момента еще реально не обеспечивается получение информации о содержании закона его адресатами.

Таким образом, в случае несовпадения дат опубликования нормативно-правового акта в "Российской газете" и "Собрании законодательства Российской Федерации" днем его первой официальной публикации, порождающей соответствующие правовые последствия, а именно, вступление по истечении определенного промежутка времени нормативно-правового акта в законную силу, по мнению Конституционного Суда РФ, следует считать день его публикации в "Российской газете".

Если обратиться к статьям нормативно-правовых актов (законам, актам исполнительной власти), то при анализе мы не всегда обнаружим все три элемента правовой нормы. Так, в статьях Конституции содержатся, как правило, только гипотеза и диспозиция, санкция же отсутствует. В ряде статей уголовного закона гипотеза и санкция излагаются в полном объеме, а диспозиция формулируется только в общем виде. Это говорит о том, что норма права и статья нормативно-правового акта не совпадают.

Фактически элементы правовой нормы (гипотеза, диспозиция, санкция) могут располагаться в различных статьях одного и того же нормативно-правового акта. А иногда и в статьях различных нормативно-правовых актов. Это обусловлено тем, что нормы имеют неодинаковые формы, способы своего выражения, но при этом они сохраняют свою логическую структуру. Ведь норма права -- это единое общеобязательное правило поведения, которое исходит от государства и находится под его защитой.

Что такое статья нормативно-правового акта? Это форма выражения, способ изложения правовой нормы.

Существуют следующие основные способы изложения правовых норм в статьях нормативно-правовых актов:

1. Прямой способ изложения. Суть этого способа состоит в том, что в статье нормативно-правового акта излагаются все три элемента правовой нормы (гипотеза, диспозиция и санкция). Здесь логическая структура нормы права совпадает со структурой статьи нормативно-правового акта. Можно найти множество примеров такого построения нормативного материала, когда бы оно идеально соответствовало трехчленной структуре нормы права. В действующих нормативных актах такое совпадение бывает не всегда. Главное состоит в том, чтобы лица, применяющие норму права, смогли бы обнаружить в статьях нормативно-правового акта или актов все структурные элементы, так как только при их наличии норма может обеспечить государственно-властное регулирование общественных отношений.

2. Отсылочный способ изложения. При такой форме изложения правовой нормы в статьях нормативно-правовых актов содержатся не все ее структурные элементы, но имеется отсылка к другим родственным статьям этого же нормативно-правового акта, где находятся недостающие сведения.

3. Бланкетный способ изложения. При таком способе в статье нормативно-правового акта устанавливается лишь ответственность за нарушение определенных правил. Однако самих правил, которые нарушены, в ней не содержится и нет прямой отсылки к другой статье этого же закона. В таких статьях содержатся гипотеза и санкция, диспозиция же только называется, содержание ее не раскрывается. Так, статья 252 Уголовного кодекса России гласит: «Нарушение правил вождения или эксплуатации боевой, специальной или транспортной машины, повлекшее несчастные случаи с людьми или другие тяжкие последствия, -- наказывается лишением свободы на срок от 2 до 10 лет». В этой статье гипотеза подразумевается, четко излагается санкция, а сами правила (диспозиция), которые нарушены, только называются. Для того чтобы применить данную норму в каждом конкретном случае, следует выяснить, какие же правила вождения или эксплуатации машины нарушены. Для этого следователю, судье, эксперту необходимо обратиться к специальному правовому акту, где закреплены правила вождения или эксплуатации машины.

Отличие бланкетного способа изложения элементов правовой нормы в статье закона от отсылочного выражается в следующем: при Отсылочном способе указывается конкретная статья, к которой следует обращаться, чтобы добыть недостающие сведения об элементах правовой нормы. Эта статья содержится в том же нормативно-правовом акте. При бланкетном способе отсылка к конкретной статье закона не дается, и недостающие сведения об элементах правовой нормы следует искать в футом или других нормативно-правовых актах.

Таким образом, норма права не тождественна статье закона. Норма права -- это логически завершенное правило поведения, а статья закона -- это форма его изложения. В статье закона, как видно, может содержаться часть нормы или даже часть ее элемента. Норма права поэтому может излагаться в ряде статей одного или даже нескольких нормативно-правовых актов. Данное обстоятельство необходимо иметь всем, кто пользуется правовыми нормами или применяет их в юридической практике. Керимов Л.А. Законодательная техника. Научно-методическое и учебное пособие. - М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА М, 1998. с.43-44

Заключение

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

Юридическую технику в широком смысле можно определить как совокупность средств и методов, посредством которых цели, намечаемые или преследуемые властными органами гражданского общества, укладываются в русло правовых норм и достигаются путем действенного исполнения этих норм. Юридическая техника в узком смысле ограничивается вопросами, определяющими или уточняющими условия использования языка права и структуры юридического рассуждения, а также различными техническими приемами, средствами и правилами. Можно выделить основные аспекты юридической техники: совокупность средств (юридическая терминология, юридические конструкции) и приемов (приемы изложения юридических норм, система отсылок и т.д.) технического порядка; правила наиболее рационального составления и правильного изложения правовых актов.

Выделяют следующие виды юридической техники:

Законодательная техника - система правил и приемов подготовки наиболее совершенных по форме и структуре проектов нормативных актов, обеспечивающих максимально полное и точное соответствие формы нормативных предписаний их содержанию, доступность, простоту и обозримость нормативного материала, исчерпывающий охват регулируемых вопросов.

Техника систематизации нормативных актов - работа по приведению их в упорядоченную совокупность, систему

Техника учета нормативно-правовых актов - деятельность по их сбору, хранению и поддержанию в контрольном состоянии, а также по созданию поисковой системы, обеспечивающей нахождение необходимой правовой информации в массиве актов, взятых на учет

Легализация документов - заверение или легализация документов для признания подлинности или законности документов.

Литература

1. ФЗ N 5-ФЗ "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" от 14.06.96

2. Постановление Правительства РФ от 13 августа 1997 г. N 1009 "Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации"

3. Постановление Городского Головы города Калуги от 14 сентября 1998 г. N 256-п "О Правилах подготовки правовых актов Городской Управы"

4. Разъяснения о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации (утв. приказом Минюста РФ от 17 апреля 1998 г. N 42)

5. Закон Калужской области от 25 июля 1995 г. N 12 "О нормативных правовых актах органов государственной власти и местного самоуправления Калужской области" (с изм. от 20 мая 1999 г.)

6. Боботов С.А. О технике законодательного процесса //Законодательство и экономика. 1995. № 5/6.

7. Бойко Л.М. Теоретические проблемы законодательной техники: Проблемы совершенствования современного законодательства. М., 1997.

8. Керимов Л.А. Законодательная техника. Научно-методическое и учебное пособие. - М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА М, 1998.

9. Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В.Лазарева. 2-е изд., перераб и доп. - М.: Юристъ, 1996 - 472с. (151-167)

10. Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Ю.А. Дмитриев, И.Ф.Казьмин, В.В.Лазарев; Под общ.ред. А.С.Пиголкина. 2-е изд., испр и доп. М.: Изд-во МГТУ им.Н.Э.Баумана, 1998 - 384с (217-234)

11. Организация работы с документами /Под ред. В.А. Кудряева и др. М., 1998.

12. Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996.

13. Теория государства и права /Под ред. В.К. Бабаева. М., 1999.

14. Юридическая техника и проблемы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1999.

15. Юридическая техника: природа, основные приемы, значение /Сост. В.М. Баранов. Нижний Новгород, 1999.

Размещено на Allbest.ru