Проблемы в деятельности суда и органов прокуратуры

Государственный обвинитель вправе ходатайствовать о проведении осмотра вещественных доказательств в любой момент судебного следствия, когда в этом возникает необходимость. Кроме того, результаты осмотра могут быть использованы при проведении других следственных действий - допросах участников процесса, поэтому не всегда целесообразно откладывать осмотр вещественных доказательств на конец судебного следствия.

Если прокурору необходимо чем-либо дополнить судебное следствие, то он вправе ходатайствовать об этом перед судом.

В любой момент судебного разбирательства стороны могут заявить ходатайства о приобщении вещественных доказательств и документов, которые находятся в распоряжении соответствующего участника процесса.

Суд обязан выяснить мнение сторон по поводу заявленных ходатайств и только после этого принять соответствующее решение.

Прокурор вправе заявлять ходатайства о приобщении доказательств к уголовному делу и высказывать мнение по поводу предложений и ходатайств, исходящих от других участников судебного разбирательства.

Каждое заключение прокурора, каких бы вопросов оно не касалось, должно отвечать следующим требованиям:

1. быть объективным и доказательным, то есть содержащиеся в нем выводы должны отражать истину по делу, никакие произвольные толкования закона и фактических обстоятельств недопустимы;

2. всесторонним и полным, то есть прокурор в своем заключении не должен ограничиваться однозначным выражением своего мнения; оно во всех случаях должно в полном объеме раскрывать обстоятельства уголовного дела и позицию прокурора по обсуждаемым вопросам;

3. юридически обоснованным, то есть содержать ссылки на нормы материального и процессуального права;

4. определенным, то есть прокурор должен занять четкую позицию по обсуждаемому вопросу, высказываться положительно или отрицательно, а не альтернативно.

Заключение прокурора должно быть объективным по всем вопросам, устным по форме и основное его содержание должно быть занесено в протокол судебного заседания.

Прежде всего государственный обвинитель должен представить суду доказательства, собранные предварительным следствием, имеющиеся в деле. Повышение требовательности суда к обоснованности обвинения обязывает прокурора особенно строго соблюдать принцип непосредственности исследования доказательств.

Если собранные предварительным следствием и исследованные в судебном разбирательстве доказательства достаточны для ответа на все вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора, прокурору остается только проанализировать их в обвинительной речи. Задачи государственного обвинителя значительно усложняются, когда в суде выявляются те или иные пробелы предварительного следствия, существенные противоречия между различными доказательствами или когда доказательства, в частности показания подсудимых, потерпевших и свидетелей, изменяются по сравнению с предварительным следствием. В подобных случаях, которые в практике весьма распространены, прокурор не может ограничивать себя рамками и выводами обвинительного заключения. Судебное разбирательство не сводится только к проверке материалов предварительного следствия. Оно должно быть самостоятельным творческим исследованием доказательств в иных, по сравнению с предварительным следствием, процессуальных условиях, но в рамках предъявленного обвинения. Участвуя в таком исследовании, обвинитель вынужден использовать все свое умение, чтобы помочь суду разобраться в деле и принять законное и обоснованное решение.

Государственный обвинитель в судебном заседании обязан употребить законные средства, чтобы добиться осуждения и справедливого наказания виновного. Однако, если в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не получит подтверждения, правовая обязанность и нравственный долг прокурора - отказаться от поддержания обвинения. Отказ от обвинения может быть полным или частичным. И тот, и другой отказ обязателен для суда. В первом случае дело подлежит прекращению, при частичном отказе от обвинения прокурор продолжает участие в судебном процессе.

Согласно пункта 5 Приказа Генерального прокурора Российской Федерации «О задачах прокуроров, участвующих в рассмотрении судами уголовных дел» № 82 от 24 ноября 1998года, что необходимо строго соблюдать принцип процессуальной самостоятельности государственного обвинителя, позиция которого не связана выводами обвинительного заключения и должна быть основана на результатах исследования обстоятельств дела в судебном заседании. Заключения и ходатайства прокурора должны основываться на нормах права, быть аргументированными. В необходимых случаях их следует представлять суду в письменной форме.

Неукоснительно следовать требованиям закона об отказе от обвинения при отсутствии убедительных доказательств вины подсудимого.

Частичный отказ прокурора от обвинения или изменение им обвинения нередко связано с тем, что на предварительном следствии деяния обвиняемого квалифицируются "с запасом". Своевременное изменение обвинения в указанных случаях обусловлено процессуальным статусом прокурора, его правозащитной функцией. Кроме того, когда прокурор пытается доказать обвинение в объеме, не подтвержденном в определенной части достаточной совокупностью доказательств, суд и участники судебного разбирательства могут утратить доверие к его доводам и усомниться в доказанности обвинения в целом.

Из 50 изученных уголовных дел в 5-ти случаях прокурор отказался от обвинения частично. По 4 уголовным делам доказательства были получены с нарушением УПК РФ, по одному уголовному делу на предварительном следствии была дана неверная квалификация содеянного.

Проблема отказа прокурора от обвинения (полностью или частично) и правовых последствий такого отказа сегодня одна из самых актуальных

Позиция участвующего в судебном разбирательстве дела государственного обвинителя, обладающего правом уголовного преследования по поводу объема обвинения и юридической оценки действий подсудимого определяет пределы судебного разбирательства. Суд лишен возможности оценивать и учитывать те выводы обвинительного заключения, которые государственным обвинителем признаны несостоятельными либо ошибочными, не вправе продолжить судебное производство по делу, если государственный обвинитель отказался от обвинения.

Судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению (ч. 1 ст. 252 УПК), и, следовательно, в случае отказа прокурора от обвинения судебное разбирательство оказывается беспредметным. Так как обязанность доказывания обвинения лежит на стороне обвинения, суд не может брать на себя осуществление функции уголовного преследования ни под каким предлогом и, в частности, потому, что прокурор, по его мнению, допустил просчет, отказавшись от обвинения, не все сделал для изобличения подсудимого в совершении преступления.

Суд при этом не исследует и не подвергает оценке позицию прокурора. Судьба дела в этих случаях решается не самим судом, а одной из сторон - государственным обвинителем. Теряет при таком положении свой изначальный смысл и такой важный процессуальный документ, как обвинительное заключение, утвержденное соответствующим прокурором и определявшее пределы судебного разбирательства.

Отказ прокурора от обвинения улучшает положение подсудимого, так как суд связан с позицией прокурора и обязан прекратить уголовное преследование, либо вынести приговор с назначением более мягкого наказания. В то же время для потерпевшего становится проблематичной реализация его права на судебную защиту и восстановление прав и законных интересов, нарушенных преступлением, если отказ прокурора был ошибочным.

Казалось бы, законодатель улучшил в этом случае процессуальное положение потерпевшего и подтвердил его равноправное положение в судебном заседании. Однако данная норма УПК обострила проблему для потерпевшего.

Правовые последствия отказа от обвинения приводит к тому, что вся система органов прокуратуры не в состоянии исправить позицию одного своего представителя, поддерживавшего государственное обвинение по данному делу. В результате такого подхода понятие "прокурор" совершенно безосновательно сужено до рамок "государственного обвинителя", а его отказ от обвинения трактуется как окончательная позиция органа уголовного преследования, которая по существу не может быть обжалована надзирающим прокурором.

В соответствии с Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" уголовное преследование возложено на прокуратуру как орган государственной власти (ч. 2 ст. 1), а обжалование противоречащих закону решений, приговоров, определений и постановлений осуществляется отдельными прокурорами как представителями органов прокуратуры (ч. 3 ст. 1). При этом поддержание государственного обвинения является лишь частью функции уголовного преследования (ч. 2 ст. 35). Поэтому принятие мнения государственного обвинителя в качестве окончательной позиции органов прокуратуры неизбежно влечет ограничение ее возможностей по осуществлению уголовного преследования, а это, в свою очередь, приводит к тому, что прокуратура не может осуществить важнейшую свою задачу обеспечения единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства.

Допустимо ли такое положение, при котором исключается возможность исправления допущенных ошибок? В любой отрасли человеческой деятельности предусмотрены механизмы исправления возможных ошибок. Там, где принимаются особо ответственные решения, влияющие на судьбы многих людей, существуют дублирующие системы профилактики ошибок и устранения их последствий. Непонятно, почему же в сфере уголовного судопроизводства, одной из ответственейших отраслей человеческой деятельности, где предусмотрены контрольные стадии проверки законности постановленных решений, учреждается положение, при котором ошибки одной из сторон процесса, безусловно влияющие на законность решения, исправлению не подлежат? Насколько разумно такое положение и как оно может соответствовать задачам уголовного судопроизводства?

Особенности ведомственного статуса прокурорского работника, не могут не оказывать влияния на характер процессуальных взаимоотношений государственного обвинителя с другими представителями органов прокуратуры, в первую очередь - с прокурором, утвердившим обвинительное заключение и направившим уголовное дело в суд. Несвязанность позиции государственного обвинителя с доводами предварительного следствия и надзирающего прокурора предполагает такую же свободу последнего в отношении оценки его правовой позиции. Государственный обвинитель основывается в суде на своем внутреннем убеждении и представляет суду собственные соображения по поводу применения закона, что, естественно, не исключает возможности его заблуждения и существования иной точки зрения. Не случайно при отказе прокурора от обвинения, если он в ходе судебного разбирательства приходит к убеждению о неподтверждении предъявленного подсудимому обвинения, согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ требуется обязательное изложение мотивов такого отказа, что является гарантией от ошибочного решения.

С мотивировкой отказа государственного обвинителя от обвинения можно ознакомиться только в той части, которая будет занесена в протокол судебного разбирательства. Практика показывает, что секретари не в состоянии стенографировать судебное заседание, а записывают его ход сокращенно. Значит, мотивировка отказа прокурора от обвинения не будет записана достаточно полно.

Поэтому, на наш взгляд, отказ прокурора от обвинения должен быть изложен в письменной форме, с обоснованием своего мнения о недоказанности или исключении из обвинения каких-то обстоятельств.

Необходимость представления суду отказа от обвинения в письменной форме вызывается рядом причин.

Во-первых, отказ прокурора от обвинения имеет более существенное значение и последствия по отношению к другим ходатайствам, так как влечет за собой прекращение уголовного дела или постановление оправдательного приговора.

Во-вторых, именно мотивировку прокурора об отказе от обвинения суд обязан положить в основу оправдательного приговора или постановления о прекращении уголовного дела. Такая мотивировка для суда будет затруднительной без письменного текста прокурора.

В-третьих, с мотивировкой отказа прокурора от обвинения судья обязан ознакомить потерпевшего и других участников процесса.

В этом документе должна быть указана новая формулировка обвинения, т.е. изложены фактические обстоятельства, как они установлены, по мнению прокурора, либо сформулировано мнение о недоказанности или исключении из обвинения каких-то обстоятельств. Необходимо, чтобы при их исключении обвинение оставалось конкретным, дающим возможность построить защиту.

Требование письменной формы диктуется также сложностью фиксации судом нюансов фактических обстоятельств, особенно по сложным, многоэпизодным делам или делам в отношении нескольких подсудимых.

Кроме того, письменная форма будет надежным средством проверки правильности действий суда - не вышел ли он за рамки, определенные прокурором, не оставил ли без оценки те обстоятельства, которые прокурор посчитал доказанными.

Такой контроль необходим в интересах общества, нуждающегося в эффективном уголовном преследовании по делам публичного обвинения.

Проблема предупреждения необоснованного и немотивированного отказа прокурора от обвинения еще не получила окончательного решения. Согласно приказу Генерального прокурора РФ от 13 ноября 2000 г. N 141 "Об усилении прокурорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве" прокурор, которому поручено поддерживать обвинение в суде, в случае радикального расхождения его позиции с содержанием обвинительного заключения должен безотлагательно ставить об этом в известность руководителя органа прокуратуры, который утвердил обвинительное заключение, направил дело в суд и поручил данному прокурору поддерживать обвинение в суде. В результате ими при непременном соблюдении принципа процессуальной самостоятельности прокурора, участвующего в судебном рассмотрении дела, должна быть согласована единая и обоснованная правовая позиция стороны обвинения в суде (п. 1.6). Такой порядок представляется вполне логичным, так как он исключает поспешные и произвольные шаги прокурора, участвующего в судебном рассмотрении дела. Дав подчиненному прокурору поручение о поддержании обвинения в суде, руководитель органа прокуратуры не утрачивает контроля за его процессуальной деятельностью по уголовному делу, исполнением им обязанности обеспечить законность и обоснованность государственного обвинения (ч. 4 ст. 37 УПК).

В случае, когда прокурор, участвующий в судебном рассмотрении дела, не считает возможным для себя продолжать поддерживать обвинение, а руководитель органа прокуратуры полагает недостаточно обоснованным его предложение отказаться от обвинения, он вправе поручить поддерживать обвинение в суде другому подчиненному ему прокурору, т.е. заменить одного прокурора другим (ч. 4 ст. 246УПК РФ). Принцип процессуальной самостоятельности прокурора не позволяет требовать от него поддерживать обвинение, когда он не убежден в правильности такой позиции. Правомерным представляется вывод, что прокурор заявляет в суде об отказе от обвинения, когда он нашел понимание со стороны руководителя органа прокуратуры.

Одним из вариантов решения проблемы организационно-правового регулирования процедуры отказа прокурора от дальнейшего поддержания обвинения могло бы быть установление такого порядка, при котором отказ прокурора от дальнейшего поддержания перед судом обвинения возможен только с согласия прокурора, утвердившего обвинительное заключение. При этом такой порядок необходимо закрепить в специальной норме УПК, которая регулировала бы процессуальные основания, условия и порядок отказа государственного обвинителя от дальнейшего поддержания перед судом обвинения. Необходимость введения такой нормы в процессуальное законодательство следует из конституционного принципа единоначалия в организации и деятельности самого органа государственного обвинения (прокуратуры).

Одним из условий выполнения требований о всестороннем, полном и объективном рассмотрении обстоятельств дела, выявлении истины - исчерпывающее исследование доказательств, проверка их достоверности. Именно в судебном следствии закладывается в своей основе позиция государственного обвинителя. Если на этом этапе не создан фундамент в виде совокупности надлежаще исследованных доказательств, однозначно подтверждающих обвинение (при условии, конечно, что оно действительно нашло подтверждение в судебном разбирательстве), прокурору не поможет никакое красноречие в судебных прениях, он не сможет убедительно обосновать свое мнение по вопросу о виновности подсудимого, и рискует ввести в заблуждение суд. Неисследованность обстоятельств дела - главная причина постановления необоснованных приговоров. Именно поэтому повышение активности и качества участия прокурора в исследовании доказательств выдвигается сейчас на первое место в числе задач совершенствования государственного обвинения.

К концу судебного следствия у прокурора, как и других участников процесса и суда, складывается определенное мнение о возможности окончания судебного следствия.

Если прокурор приходит к выводу о том, что все доказательства по делу исследованы полностью, никаких не выясненных вопросов не осталось, судебное следствие дополнить нечем, у него сложилось убеждение о доказанности или недоказанности предъявленного обвинения, то судебное следствие следует закончить и перейти к судебным прениям.

Если прокурору необходимо дополнить судебное следствие, то он вправе ходатайствовать об этом перед судом.

Давая заключение о возможности окончания судебного следствия, прокурор должен учитывать, что в своей речи он может ссылаться только на те доказательства, которые были рассмотрены в судебном заседании, так как только такие доказательства могут быть положены в основу приговора (ст.75 УПК РФ).

Прокурор должен проверить, полностью ли выполнен намеченный план судебного следствия. Только после устранения всех пробелов прокурор высказывает мнение о возможности окончания судебного следствия.

На сегодняшний день поддержание государственного обвинения, да и вообще разрешение в суде многих уголовных дел, становится делом значительно более трудным. Растущая профессионализация преступности, увеличение числа преступлений, совершаемых организованными группами, тщательно подготовленных, замаскированных; активное противодействие правосудию со стороны преступников и других лиц, заинтересованных в исходе дела, - все это усложняет не только раскрытие и расследование подобных преступлений, но и судебное рассмотрение дел о них.

Преодолеть возникающие трудности, доказать обоснованность обвинения (если, оно действительно нашло подтверждение в суде) задача прокурора.

При установлении фактических обстоятельств дела прокурор представляет суду доказательства. Именно на этом этапе важно соблюдение принципа состязательности. Здесь он проявляется наиболее полно, что связано с характером установления фактов в ходе спора сторон, их состязания. Все судебное следствие - центральная и наиболее значимая часть судебного заседания - посвящена основному вопросу: совершил ли подсудимый те действия, которые ему вменяются в вину. Обязанностью прокурора в суде первой инстанции является не только доказывание виновности подсудимого, но и предупреждение необоснованного, при отсутствии достаточных доказательств, признания подсудимого виновным и его наказания.

Поскольку процедура рассмотрения дела судом носит состязательный характер, прокурор обязательно участвует в разбирательстве дела и на него в полной мере возложена обязанность доказывания обвинения. Это требует от него знание материалов дела, навыков психолога, глубокого понимания возможностей судебных экспертиз, умения использовать в ходе судебного следствия тактические приемы и методы.

2.3 Обвинительная речь прокурора и его участие в прениях

Судебные прения в уголовном процессе - это самостоятельная часть судебного разбирательства, состоящая из речей участников процесса, в которых они подводят итог судебному следствию, освещая, дают им юридическую оценку, выдвигают и обосновывают решения, составляющие, по их мнению, содержание будущего итогового решения по уголовному делу.

Для государственного обвинителя участие в судебных прениях является обязательным, от произнесения речи он отказаться не вправе, это означало бы отказ от выполнения своей процессуальной функции.

При всем различии позиций участников судебных прений можно указать на определенный круг вопросов, который анализируется в речах. В их числе необходимо назвать следующие: общественная опасность преступления, фактические обстоятельства его совершения, наступившие последствия (моральный, физический или имущественный вред), юридическая оценка преступления, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность, личность подсудимого или потерпевшего, условия, способствующие совершению преступления. В речи должен содержаться вывод с предложением участника судебных прений о признании подсудимого виновным (невиновным), о квалификации преступления, о виде и размере наказания или об освобождении от наказания, либо об оправдании подсудимого, о судьбе гражданского иска, а также по другим вопросам, следующим из дела.

Значение судебных прений состоит, прежде всего, в том, что они служат формированию внутреннего убеждения судей на основе всестороннего и глубокого анализа всех обстоятельств дела.

Судебные прения оказывают воспитательное воздействие на подсудимого. Выслушав участников судебного разбирательства, он имеет возможность по-новому осмыслить свое поведение в судебном заседании, оценить свои действия при совершении преступления.

Судебные прения оказывают воспитательное воздействие и на граждан, присутствующих в судебном заседании. Они помогают присутствующим уяснить суть дела, обстоятельства и опасность совершенного преступления, его последствия.

Судебные прения имеют определенное значение и для участников этих прений. Каждому из них яснее становится позиция другого, выявляются сильные и слабые стороны приведенной аргументации. Судебные прения позволяют обстоятельно аргументировать предложения по существу обвинения, привести дополнительные доводы при кассационном обжаловании или принесении представления на приговор.

Прения сторон состоят из речей обвинителя и защитника, также в прениях могут участвовать потерпевший и его представитель. Гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон ( ч.1 ст.292 УПК РФ).

Последовательность выступлений участников прений сторон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними - подсудимый и его защитник ( ч.3 ст.292 УПК РФ).

Таким образом, защитник и подсудимый до своего выступления получают возможность выслушать и при необходимости возразить обвинителю и более четко изложить свою позицию.

Прокурор, выступая, как правило, первым, и поддерживая государственное обвинение, обязан осветить все обстоятельства уголовного дела, высказать свои соображения относительно юридической оценки преступления и по другим вопросам.

Участники прений сторон не вправе ссылаться на доказательства, которые не рассматривались в судебном заседании или признаны судом недопустимыми (ч.4 ст.292 УПК РФ).

В соответствии со ст.294 УПК РФ если участники прения сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду для исследования новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие. По окончании возобновленного судебного следствия суд вновь переходит к прению сторон и предоставляет подсудимому последнее слово.

Должен ли после дополнительного судебного следствия прокурор произносить речь в полном объеме или он обязан касаться только дополнительно исследованных доказательств?

По мнению, В.И. Баскова, было бы неправильным, если бы после дополнительного судебного следствия все участники судебного разбирательства повторяли свои выступления в полном объеме.

На наш взгляд, после дополнительного судебного следствия государственный обвинитель должен произнести речь в полном объеме, так как речь прокурора имеет большое общественное и процессуальное значение. В ней формулируется окончательная позиция государственного обвинителя по делу, суд получает возможность всесторонне разобраться в деле, принять правильное решение. Таким образом, речь прокурора способствует формированию внутреннего убеждения судей, вынесению законного и обоснованного приговора.

Предмет судебных прений определяется кругом вопросов, разрешаемых при постановлении приговора. В обвинительной речи прокурор подводит итог судебному следствию и доказывает событие преступления; дает юридическую характеристику преступлению, оценку доказательствам, обосновывает предъявленное подсудимому обвинение и излагает мотивы преступления, а при отказе от обвинения - мотивирует свое решение. В речи государственный обвинитель указывает на обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности обвиняемого; высказывает свои мнение о применении уголовного закона и о мере наказания подсудимому.

В обвинительной речи прокурор приводит доказательства, исследованные в судебном заседании, проводит их критический анализ и оценку по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов дела в их совокупности и в соответствии с законом.

Как отмечает В.В. Гаврилов, во всем уголовном судопроизводстве, безусловно, самое сложное - анализ и оценка доказательств. Все остальное производно, вторично (квалификация, оценка смягчающих и отягчающих обстоятельств, мера наказания, разрешение гражданского иска). Главный юридический вопрос - о вине и виновности - находиться в прямой связи с исследованием доказательств и с выводами об их силе и убедительности.

На подготовку этой части обвинительной речи нельзя жалеть времени. Неглубокое ее освещение - почва для опровержения со стороны защиты. Некритически оценены доказательства - и либо не согласится суд, либо может быть постановлен незаконный и необоснованный приговор.

Анализ и оценка доказательств должны отвечать ряду требований. Среди них - объективность, беспристрастность, строгая обоснованность фактами всех выводов и предложений обвинителя. Внимание должно уделяться исследованию лишь тех доказательств, которые проверены в судебном заседании. Если анализ и оценка доказательств были подготовлены заранее, по материалам предварительного следствия, а судебное заседание внесло свои коррективы, усилило доказательную позицию обвинителя, то на это с особой силой должно быть обращено внимание суда: именно в ходе судебного следствия были получены дополнительные доказательства.

И, напротив, обвинитель должен отказаться от тех доказательств, которые не нашли своего подтверждения. Фальшь и натяжки будут заметны всем: и судьям, и слушателям, подорвут доверие и к другим утверждениям обвинителя. Более того, желательно, подчеркивая объективность и добросовестность обвинителя при использовании доказательств, ясно и четко сказать, от каких доказательств, не нашедших своего подтверждения в судебном разбирательстве, он категорически отказывается.

Из 50 изученных уголовных дел в 35 случаях в прениях прокурор утверждал, что событие преступления, установленное предварительным следствием, нашло свое полное подтверждение в ходе судебного следствия. В 10-ти случаях данные предварительного следствия подтвердились в ходе судебного следствия лишь частично.

В каждом деле могут быть слабые, спорные, сомнительные доказательства, которых судебное следствие не усилило. Об использовании или не использовании их существуют полярные мнения. Л.Е. Владимиров приводит слова Квинтилиана: «Почти бесспорно, что каждое доказательство должно быть, бесспорно, в самом деле, как сомнительное доказывать сомнительным?». И добавляет: «Давайте веское доказательство, производящее впечатление. Не нападайте на противника, если у вас на руках нет сильного орудия».

Но у Квинтилиана есть и иные советы: «Если у вас имеются сильные доказательства, представляете их порознь и опирайтесь на каждое в отдельности, если они слабы, соедините их, чтобы дать им плотность, силу… менее сильные нужно показать их во взаимной поддержке».

На наш взгляд, начинать надо со слабых доказательств, а затем переходить к все более сильным, убедительным и заканчивать неопровержимыми. Тогда от обвинительной речи остается в целом сильное впечатление, что психологически тоже оправдано.

Можно рекомендовать обвинителю заранее составить план представления и характеристики доказательств, их оценки - это поможет избежать возвращения к одним и тем же доказательствам по несколько раз.

Речь прокурора должна быть конкретной. Нельзя говорить об опасности преступлений «вообще», а нужно сказать об опасности конкретного преступления.

Прокурор не выполнит своей задачи, если не убедит суд и присутствующих в зале в доказанности обвинения и в обоснованности своих соображений относительно меры наказания. Известный российский юрист А.Ф. Кони говорил, что прокурор - это говорящий публично судья.

Нельзя не огласиться с тем, что всестороннее знание материалов дела, точность своей позиции по вопросам квалификации и меры наказания, глубокий юридический и психологический анализ, безукоризненная логика в суждениях - все это делает речь государственного обвинителя юридически грамотной и убедительной.

Прокурор должен уметь наглядно воссоздать картину совершенного преступления. От этого речь его будет более доходчивой, а анализ доказательств более убедительным.

Нельзя одобрить такое построение речей государственных обвинителей, когда прокурор в первой части своей речи говорит о том, что ему требуется доказать, а во второй - что, по его мнению, нашло подтверждение в судебном следствии. Такая речь шаблонна, в ней нет последовательности, она, как правило, звучит казенно.

Прокурор должен быть твердо убежден в том, что он говорит. Фальшь в его речи, не убежденность в тех или иных фактах сразу будут заметны суду и присутствующим.

В речи прокурора обязательны правильность и точность изложения фактов. Его речь не может быть основана на предположениях и сомнительных фактах.

Для этого требуется тщательная подготовка к речи, даже по несложному уголовному делу. Нельзя выступать в судебном процессе без подготовки, однако, недопустимо также выступление прокурора и по заранее написанной речи, в которой он ссылается на материалы предварительного следствия, оставляя без внимания происшедшие в судебном следствии изменения. В то же время изложенное не означает, что не следует заранее готовить основные тезисы речи.

«Знайте, читатель,- отмечал по этому поводу известный в свое время судебный деятель П.С. Пороховщиков - что, не исписав, несколько сажен или аршин бумаги, вы не скажите сильной речи по сложному делу. Если только вы не гений, примите это за аксиому и готовьтесь с пером в руке. Вам предстоит не публичная лекция, а вы идете в бой».

До судебного разбирательства прокурор, готовясь к речи, судит об основных фактических обстоятельствах, юридической оценке преступления, личности подсудимого по материалам предварительного расследования. В ходе судебного следствия прокурор детализирует отдельные ее моменты и вносит поправки, изменения в раздел об анализе доказательств, о юридической оценке, о фактической стороне преступления и т.д.

Речь прокурора должна быть понятна не только судьям, но и присутствующим в зале. Поэтому она должна быть простой, доходчивой, грамотной с точки зрения языка.

Прокурор как государственный обвинитель в отличие от следователя и прокурора, утвердившего обвинительное заключение, действует в обстановке публичности, где каждое слово, каждый жест оцениваются присутствующими.

Граждане, находящиеся в зале судебного заседания вправе ожидать, чтобы прокурор, выступая от имени государства, произносил свою речь так, чтобы она была им понятна, чтобы требование о мере наказания были ясными и следовали из опасности совершенного преступления.

Содержание и форма речи должны находиться в неразрывном единстве и гармонировать друг с другом.

В обвинительной речи должны быть обоснованные убедительные доводы, показывающие лицо подсудимого и опасность совершенного им преступления.

По мнению В.И. Баскова, в речи прокурора уместно поставить риторический вопрос, как бы вызывающий последующую аргументацию, отделяющий одну часть речи от другой. Государственный обвинитель может, например, поставить вопрос: что же явилось причиной совершения подсудимым преступления, какие условия способствовали исполнению его преступного намерения, а затем ответить на него.

Представляется, что образное изложение мыслей придает речи зрительную выразительность. Умело, вовремя примененное литературное сравнение, эпитет, образ делают речь более живой, доходчивой и убедительной.

В то же время не следует увлекаться литературными образами и цитатами из художественной литературы, перегружать ими речь в ущерб конкретному анализу.

Не украшают речь и слова-паразиты такие как: «значит», «в общем», «вот» «таким образом» и т.д. Не следует без нужды применять иностранные и специальные слова, смысл которых бывает, ясен в большей части только самому прокурору, судьям и защитникам.

В процессе произнесения речи государственный обвинитель всегда должен обращаться к суду, а не к присутствующим в зале. Это должно отражаться не только на обращении к судьям. По мнению В.И. Баскова, не следует апеллировать к присутствующим в зале, чтобы получить поддержку по тому или иному тезису.

В уголовно-процессуальном законе не содержится указаний о структуре обвинительной речи и круге вопросов, подлежащих освещению в ней. Однако речь прокурора должна иметь такую структуру, в которой были бы отражены все вопросы, относящиеся к разрешению дела.

Практика поддержания государственного обвинения выработала единую структуру речи.

Не все преступления представляют одинаковую опасность для общества, но каждое из них в определенной степени опасно. Поэтому общественная оценка преступления должна содержаться в каждой без исключения речи.

Участвуя в судебном разбирательстве, прокурор не просто регистрирует факты и события, но оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законами. В связи с этим анализ и оценка доказательств являются также обязательной частью каждой речи.

Суд, назначая меру наказания, учитывает не только характер и степень общественной опасности совершенного преступления, но и личность виновного, обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность. Поэтому прокурор в обвинительной речи обязан дать характеристику личности подсудимого.

На наш взгляд, прокурор вправе представить суду свои соображения и по поводу применения уголовного закона и меры наказания в отношении подсудимого.

Согласно требованиям ч.2 ст.158 УПК РФ подлежат выяснению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

В своей обвинительной речи прокурор должен дать анализ этим обстоятельствам и в необходимых случаях просить суд вынести частное определение, обратив внимание руководителей соответствующих учреждений, предприятий, организаций и других лиц на обстоятельства, способствующие совершению преступления и на необходимость принятия соответствующих мер.

Таким образом, в речи государственного обвинителя должны содержаться следующие элементы:

1) общественная оценка уголовного дела;

2) анализ и оценка доказательств;

3) предложения о мерах по предупреждению преступлений;

4) юридическая оценка преступления;

5) характеристика личности подсудимого;

6) предложения по назначению наказания подсудимому.

Реализуя, положение, закрепленное в ч.6 ст.292 УПК РФ, после окончания основных речей председательствующий, в порядке участия в судебных прениях выясняет у их участников о желании воспользоваться репликой. О своем желании выступить с репликой прокурор может заявить суду и по собственной инициативе.

В реплике, по общему правилу, высказываются возражения «другой стороне». Они могут затрагивать различные вопросы, относящиеся к существу обвинения, преступлению, личности подсудимого, квалификации преступления и др. В реплике должна содержаться аргументация позиции выступающего на основании данных, которые исследовались в судебном заседании.

Прокурор не должен рассчитывать на реплику как на возможность дополнить основное выступление. Оставление какого-либо вопроса (или группы вопросов) без освещения в обвинительной речи в расчете на реплику неправильно еще и потому, что реплики может и не быть, так как воспользоваться репликой - это право, а не обязанность участника судебных прений.

На практике, прокуроры очень редко в судебных заседаниях пользуются правом произнесения реплики. Так, из 50 изученных уголовных дел только в 2-х случаях прокуроры воспользовались данным правом, и то, только для того, чтобы вкратце произнести все то, что было сказано ими в обвинительной речи.

Реплика, как и речь, не может быть ограничена временем. Поэтому председательствующий не вправе устанавливать время для произнесения реплики. Но он вправе остановить выступающего и предложить ему говорить о вопросах, относящихся к делу, если произносящий реплику выходит за рамки дела.

Реплика не должна использоваться для споров, не имеющих принципиального характера для данного дела, в ней недопустимы выпады выступающих в адрес других участников судебных прений. Она должна быть корректной по форме и касаться обсуждаемых в судебных прениях вопросов.

Каждый участник судебных прений может выступить с репликой только один раз. По окончании выступлений председательствующий объявляет судебные прения законченными.

Публично выступая в судебном процессе, участвуя в живом и подчас остром споре с защитой, прокурор может особенно ярко проявить свои знания, умение, творческие способности. Вместе с тем такое выступление предъявляет к нему повышенные требования. Государственному обвинителю необходимо не только знать законодательство, прежде всего уголовное и уголовно - процессуальное, судебную практику, но и освоить «технологию» поддержания государственного обвинения, прежде всего - методику исследования доказательств в судебном разбирательстве и анализа их в обвинительной речи.

III. Участие прокурора в производствах по рассмотрению отдельных категорий уголовных дел и при пересмотре приговоров

3.1 Особенности участия прокурора при производстве по применению принудительных мер медицинского характера

Психическое состояние лица, совершившего общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом, имеет важное значение для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности и наказания этого лица, а также для определения процессуального порядка производства по уголовному делу. Согласно ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо.

Необходимым условием ответственности лица за совершенное им деяние является такое состояние его психики, когда оно может отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики, уголовной ответственности не подлежит (ч. 1 ст. 21 УК РФ).

Согласно п. "б" ч. 1 ст. 97 УК РФ не подлежит наказанию также лицо, совершившее преступление в состоянии вменяемости, страдающее психическим расстройством, делающим невозможным назначение или исполнение наказания.

Соответственно, в отношении этих категорий лиц закон предусматривает такие основания применения принудительных мер медицинского характера в связи с совершением общественно опасных деяний: необходимость лечения психического расстройства, вызвавшего состояние невменяемости; необходимость лечения психического расстройства, вызвавшего состояние ограниченной вменяемости.

Любое из перечисленных оснований представлено совокупностью следующих условий: а) возможностью причинения указанными лицами иного существенного вреда; б) их опасностью для себя или других лиц.

Основанием для признания лица невменяемым и освобождения его от уголовной ответственности является заключение судебно - психиатрической экспертизы, в котором констатируется наличие медицинского и юридического критериев этого состояния и которое оценивается в совокупности с другими доказательствами: первоначально следователем, дознавателем, прокурором, а окончательно - судом при решении вопроса о назначении принудительных мер медицинского характера.

Принудительные меры медицинского характера не являются мерами уголовного наказания. Но они, как и наказание, относятся к мерам государственного принуждения и могут назначаться судом только в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом.

В отличие от наказания их применение не ограничивается каким-то заранее определенным сроком, не имеет цели исправления преступника и не влечет судимости. Принудительные меры медицинского характера представляют систему психотерапевтических, медико-профилактических и медико-реабилитирующих мер, а также систему медицинских мер по уходу и надзору за психически больными.

Применение принудительных мер медицинского характера относится к исключительной компетенции суда. Понятие «применение» охватывает: назначение этих мер, их продление, изменение и прекращение.

В судебном разбирательстве обязательно участвует прокурор. Поскольку в делах рассматриваемой категории отсутствует обвинение, в речи прокурора должны найти отражение обстоятельства, свидетельствующие о необходимости применения принудительных мер медицинского характера, а также приведены обосновывающие их доказательства.

Прокурору необходимо исследовать следующие обстоятельства:

имело ли место деяние, запрещенное уголовным законом;

совершило ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное уголовное дело;

совершено ли деяние лицом в состоянии невменяемости;

наступило ли у данного лица после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначения наказания или его исполнение;

представляет ли психическое расстройство лица опасность для него или других лиц либо возможно ли причинение данным лицом иного существенного вреда;

подлежит ли применению принудительная мера медицинского характера и какая именно (ст.442 УПК РФ).

Прежде всего, прокурору необходимо исследовать сам факт совершения данным лицом запрещенного уголовным законом деяния, установить время, место, способ и другие обстоятельства совершения каждого общественно опасного деяния (обстановка, в которой оно совершено, объективные последствия или реальная угроза их наступления и др.).

По делу о невменяемом должно быть, бесспорно, установлено, что общественно опасное деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело, совершено данным лицом. Прокурору необходимо доказать, что именно этот субъект совершил деяние, запрещенное законом.

В случае, если суд при разбирательстве такого дела признает, что участие данного лица в совершении общественно опасного деяния не доказано, он выносит определение о прекращении дела вне зависимости от наличия и характера его заболевания, извещая об этом органы здравоохранения.

Таким образом, прокурор должен тщательно проверять доказательства, подтверждающие или опровергающие факт совершения общественно опасного деяния, а также другие существенные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Юридическая оценка деяний невменяемого может основываться лишь на данных, характеризующих их общественную опасность и общественную опасность самого больного, страдающего психическим расстройством. При этом не должны учитываться обстоятельства, не имеющие прямого отношения к рассматриваемому событию (судимости лица, помилование, применение в прошлом к нему принудительных мер медицинского характера, прекращение дела по реабилитирующим или нереабилитирующим основаниям и т.п.).

К числу особых обстоятельств, подлежащих обязательному установлению по делам о невменяемых, относится наличие у лица, совершившего общественно опасные деяния, психического расстройства в прошлом, степень и характер такого расстройства в момент совершения запрещенного законом деяния и ко времени рассмотрения дела в суде. Констатировать состояние вменяемости или невменяемости субъекта и решить вопрос о том, мог ли он и в какой мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, невозможно без исследования клинической динамики психического расстройства, выявления его глубины и тяжести. Таким образом, прокурор в своей речи, прежде всего, должен указать на данные о личности субъекта и его поведении во время совершения деяния. Необходимы и сведения о наличии или отсутствии в прошлом психических аномалий или психических заболеваний, о лечении в психиатрических больницах, о нахождении на учете в психоневрологическом диспансере и амбулаторном лечении.

Прокурору по делу о применении принудительных мер медицинского характера в судебном заседании надлежит: проверить представленные органами следствия доказательства, устанавливающие или опровергающие сам факт совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом; установить, совершено ли это деяние именно тем лицом, в отношении которого предлагается применить принудительные меры медицинского характера; дать юридическую оценку общественно опасному деянию; проверить и дать оценку доказательствам, собранным при исследовании вопроса о психической полноценности лица, совершившего общественно опасное деяние; выяснить характер и степень психического расстройства на момент совершения общественно опасного деяния и на период рассмотрения дела в суде.

3.2 Участие прокурора при производстве по привлечению к уголовной ответственности несовершеннолетних

Предмет доказывания по уголовному делу о преступлении несовершеннолетнего всегда шире общего предмета доказывания.

Осуществляя функцию поддержания законности по данной категории дел, государственный обвинитель должен четко знать особенности производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, закрепленные в главе 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Требования указанной главы применяются по уголовным делам в отношении лиц, не достигших к моменту совершения преступления возраста восемнадцати лет (ч. 1 ст. 420 УПК РФ).

Поэтому, в первую очередь, государственный обвинитель должен в судебном разбирательстве уточнить возраст несовершеннолетнего подсудимого, число, месяц и год рождения (п. 1 ч. 1 ст. 421 УПК РФ).

Еще при назначении дела к слушанию прокурору необходимо обратить внимание на то, что установлен ли точный возраст подсудимого, имеются ли в деле соответствующие документы (свидетельство о рождении, справка из органов загса и т.д.); проведена ли в случае необходимости судебно-медицинская экспертиза для установления возраста подсудимого.

Кроме того, прокурор должен выяснить, возможно, ли разбирательство уголовного дела в открытом судебном заседании, или следует обсудить вопрос о слушании дела в закрытом судебном процессе.

Согласно п. 2 ч. 2 ст. 241 УПК РФ закрытое судебное разбирательство допускается в случае, когда рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет.

Такая форма судебного заседания иногда нужна для того, чтобы создать наилучшие условия для установления истины по делу, поскольку допрос несовершеннолетнего в присутствии посторонних лиц не только крайне затруднителен, но и сопряжен с опасностью влияния на подростков заинтересованных лиц, находящихся в зале.

На время исследования обстоятельств, которые могут оказать на несовершеннолетнего подсудимого отрицательное воздействие, судом может быть принято решение об удалении его из зала судебного заседания (ст.429 УПК). В необходимых случаях ходатайство об этом следует заявить государственному обвинителю.

В этом случае прокурор должен проследить за тем, чтобы после возвращения подсудимого в зал судебного заседания ему было сообщено содержание судебного разбирательства, происшедшего в его отсутствие.

Не менее важным моментом является вопрос об участии законного
представителя несовершеннолетнего подсудимого в судебном заседании. Государственный обвинитель должен еще учесть то, что действия законного представителя не должны наносить ущерба интересам подсудимого, если указанный факт будет иметь место, то данный законный представитель может быть заменен на другого (ч. 2 ст. 428 УПК РФ), либо отстранен от участия в судебном разбирательстве.

В случае, когда законный представитель может помочь суду выяснить комплекс вопросов, касающихся личности несовершеннолетнего, условий его жизни и воспитания, а также обстоятельств, указав на причины совершения им преступления, государственному обвинителю следует заявить ходатайство о допросе его в качестве свидетеля.

Так же прокурор обязан проконтролировать факт, наличия у несовершеннолетнего подсудимого защитника, участие которого, в этом случае, обязательно (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ).

В силу умственной и психической особенности несовершеннолетнего подсудимого, ему могут быть непонятны какие-либо слова и вопросы лиц, участвующих в деле. Поэтому именно прокурор как лицо, предъявляющее и поддерживающее обвинение, должен проследить за тем, чтобы подсудимому были понятны все слова, сказанные в судебном заседании, сам должен стремиться к простоте и ясности своих выражений. Все это необходимо для того, чтобы не ввести несовершеннолетнего подсудимого в заблуждение, не запутать его.

Допрос несовершеннолетнего подсудимого в общей сложности не должен продолжаться более 4-х часов в день.

При допросе несовершеннолетних подсудимых (особенно не достигших 16-летнего возраста) прокурор должен учитывать особенности детской психики, в частности, склонность к преувеличению, фантазированию. Вместе с тем, имеются особенности, выгодно отличающие показания детей от показаний взрослых, это то, что дети иногда запоминают все обстоятельства и поэтому их показания более полные.

Во время допроса подсудимого государственный обвинитель особенно должен выяснить условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, влияние на несовершеннолетнего старших по возрасту лиц (ст. 421 УПК РФ).