Деликтные обязательства как гражданско-правовые средства охраны имущественных интересов граждан

. Специально подчеркнуто, что право на возмещение не возникает, если основанием к прекращению уголовного преследования послужили акт об амнистии, истечение сроков давности, недостижение возраста, с которого начинается уголовная ответственность, или принятие закона, устраняющего наказуемость деяния.

5) Несовершеннолетним в возрасте до 14 лет - отвечают родители Законные представители несут ответственность в случае, если действия малолетнего, причинившего вред, явились результатом неосуществления за ними надзора, безответственного отношения к их воспитанию, неправомерного использования прав по отношению к детям и т.п. Поскольку обязанности по воспитанию детей в равной мере должны осуществляться отцом и матерью (ст. 63 Семейного кодекса), ответственность за вред возлагается на обоих родителей независимо от того, проживают ли они вместе с детьми или нет.

Ответственность за вред, причиненный малолетними, может быть возложена и на отдельные учреждения. Среди таких учреждений выделена определенная группа (воспитательные, лечебные, социальной защиты), которые в силу закона выступают опекунами (попечителями) помещенных в них несовершеннолетних. Соответствующие учреждения отвечают на тех же основаниях, что и опекуны - граждане, т.е. как за ненадлежащее воспитание, так и за ненадлежащий надзор. Другая, более широкая, группа юридических лиц (образовательные, воспитательные, лечебные и т.п.) отличается иными пределами ответственности. На них может быть возложена обязанность по возмещению вреда лишь в том случае, если вред причинен в результате ненадлежащего надзора за малолетними со стороны названных учреждений, при условии, что в момент причинения вреда малолетний находился под их надзором. На тех же основаниях отвечают за вред, причиненный малолетними, и граждане, которые осуществляют надзор на основании договора.

Таким образом, если родители, усыновители и опекуны (граждане и организации) несут ответственность как за ненадлежащее воспитание, так и за ненадлежащий надзор, то соответствующие организации и лица - только за ненадлежащий надзор. Поэтому не исключены случаи, когда к ответственности за вред, причиненный малолетним, одновременно могут быть привлечены как его родители, так и соответствующее учреждение.

Поскольку ответственность за вред, причиненный малолетними, носит самостоятельный характер (она наступает при наличии противоправных действий и вины указанных выше лиц, а также причинной связи между их действиями и действиями ребенка, причинившего вред), она не прекращается и тогда, когда малолетний становится полностью дееспособным или приобретает средства, достаточные для возмещения вреда.

5) Несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет - По общему правилу несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет самостоятельно несут ответственность за причиненный вред на общих основаниях.Однако несовершеннолетние в этом возрасте, как правило, продолжают учиться и еще не имеют самостоятельных источников дохода. Именно поэтому закон устанавливает, что в случае, если у таких несовершеннолетних нет доходов или иного имущества, достаточного для возмещения вреда, вред должен быть возмещен полностью или в недостающей части их родителями, усыновителями или попечителем (в роли попечителя может выступать гражданин или соответствующее учреждение).

Дополнительная ответственность указанных лиц прекращается по достижении причинителем совершеннолетия либо приобретении ранее этого срока полной дееспособности, а равно и тогда, когда до достижения совершеннолетия у него появятся доходы или иное имущество, достаточные для возмещения вреда.

Поведение лиц, на которых может быть возложена дополнительная ответственность за вред, причиненный несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, как и поведение лиц, отвечающих за вред, причиненный малолетними, также оценивается с точки зрения противоправности их действий, причинной связи между их действиями и поведением ребенка, причинной связи между поведением ребенка и наступившим результатом (возникновением вреда), а также вины этих лиц.

6) Лицом, признанным недееспособным - это лица, которые по решению суда признаны полностью недееспособными в связи с тем, что вследствие психического расстройства они не могут понимать значения своих действий или руководить ими (ст. 29 ГК). Такие лица не вправе совершать сделки и не несут ответственности за последствия своих действий. Ответственность за причиненный ими вред может быть возложена на назначенного им опекуна либо на организацию, обязанную осуществлять за ними надзор (как правило, речь идет о поликлиниках, больницах, которые оказывают психиатрическую помощь, специализированных интернатах). При этом особенностью ответственности названных учреждений является то, что они отвечают как за неосуществление надзора в то время, когда причинитель находился на стационарном лечении, так и за неустановление надзора, если по состоянию здоровья он нуждался в этом.

Поскольку опекуны и соответствующие юридические лица отвечают за свои противоправные действия и за свою вину, возложенная на них обязанность возместить вред, причиненный гражданами, признанными недееспособными, не прекращается ни в случае последующего признания такого лица дееспособным, ни в случае наличия у него средств, достаточных для возмещения вреда. Вместе с тем из этого общего правила также сделано исключение. Установлено, что если вред причинен жизни или здоровью потерпевшего, суд вправе принять решение о возмещении вреда полностью или частично за счет имущества непосредственного причинителя. Такое решение может быть принято лишь в случае, если опекун умер либо не имеет достаточных средств для возмещения вреда, а сам причинитель обладает такими средствами (п. 3 ст. 1076 ГК).

7) Лицами, признанным ограниченно дееспособным вследствие, которые по решению суда ограничены в дееспособности вследствие того, что, злоупотребляя спиртными напитками или наркотическими средствами, ставят свою семью в тяжелое материальное положение. Таким лицам назначается попечитель. Особенность ограничения дееспособности этих лиц проявляется в том, что будучи ограничены в сделкоспособности (они вправе сами заключать лишь мелкие бытовые сделки), они полностью деликтоспособны, т.е. несут самостоятельную имущественную ответственность за причиненный ими вред на общих основаниях (ст. 1077 ГК).;

8) Лицом, неспособным понимать значение своих действий - оно не отвечает за причиненный вред, исключение - В зависимости от причин, лишивших гражданина способности оценивать свои действия, дифференцируются и последствия причинения вреда (ст. 1078 ГК).

В виде общего правила гражданин, который в момент причинения вреда не отдавал отчета в своих действиях, освобождается от обязанности его возмещения, вред остается невозмещенным. Однако если гражданин сам привел себя в такое состояние употреблением спиртных напитков или наркотических веществ либо иным способом, освобождение от ответственности не допускается.

Наряду с этим в интересах потерпевших применительно к названным случаям причинения вреда допускается исключение из общего правила. Так, если вред причинен жизни или здоровью потерпевшего, суд может возложить обязанность по его возмещению полностью или частично на самого причинителя. При этом в первую очередь суд исходит из имущественного положения причинителя и потерпевшего, а также принимает во внимание и другие обстоятельства.

9) Лицом, застраховавшим свою ответственность - возмещается в соответствии с договором об обязательном или добровольном страховании. При недостаточности страхового возмещения лицо обязано возместить разницу;

10) Деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих - при осуществлении такой деятельности юр. лицо или граждане обязаны возместить вред, если не докажут, что он произошел в результате воздействия непреодолимой силы, умысла потерпевшего и т.д.

Регрессные обязательства, возникающие при совместном причинении вреда.

Лицо, ответственное за причиненный вред, обязано возместить его. Это общее правило сформулировано в п. 1 ст. 1064 ГК РФ. «Вред, причиненный личности или имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред». В большинстве случаев причинитель вреда и лицо обязанное возместить вред потерпевшему, совпадают. Однако возможны случаи, когда обязанность по возмещению вреда возлагается не на самого причинителя, а на другое лицо: «законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда» (п. 2 ч. 1 ст. 1064 ГК РФ). В случае причинения вреда совместными действиями нескольких лиц возникает солидарная ответственность сопричинителей по его возмещению. Это правило можно объяснить как минимум двумя причинами:

Во-первых, вред, являющийся результатом противоправного поведения нескольких причинителей, является неделимым;

Во-вторых, солидарный характер ответственности причинителей вреда позволяет в наибольшей степени обеспечить восстановление прав потерпевшего. В то же время возмещение вреда одним из сопричинителей без дальнейшего урегулирования отношений между ними привело бы к неосновательному сбережению у сопричинителей, не возместившего вред, который при отсутствии неправомерных действий сопричинителей не понес бы ущерб в таком размере.

Средством достижения восстановления нарушенных прав плательщика выступают регрессные обязательства. Лица, возместившие вред, причиненный потерпевшему другими лицами, вправе при определенных условиях, в свою очередь, требовать возмещения выплаченных ими сумм от лиц, действиями которых причинен вред. «Лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом» (ч. 1 ст. 1081 ГК РФ). Регрессные обязательства, являясь по своей отраслевой принадлежности гражданско-правовыми, должны быть отнесены к категории охранительных правоотношений. Их место в системе охранительных обязательственных правоотношений гражданского права определяется тем, что регрессные обязательства, по своей сути, являются одним из видов кондикционных обязательств. В.А. Белов отмечает, что «регрессное требование направлено на восстановление положения, существовавшего до неосновательного сбережения посредством его изъятия у обогатившегося лица и передачи лицу, за чей счет это сбережение произошло».

Регрессные обязательства возникают из факта исполнения своей обязанности будущим регредиентом, который в то же время прекращает отношения с кредитором по первоначальному обязательству других лиц (будущих регрессатов). В результате этого у таких лиц возникает неосновательное сбережение за счет лица, исполнившего обязанность.

Регрессные обязательства возникают при нарушении относительного права, поскольку при уплате регредиентом в первоначальном обязательстве нарушается его субъективное право регрессатом, по вине или за которого регредиент производит платеж, и с которым он всегда состоит в относительном правоотношении. Следует отметить, что первоначальное обязательство, производным от которого является регрессное, может возникать как при нарушении абсолютного, так и относительного права, но регрессное - только при нарушении относительного права. Регрессные обязательства в деликтных отношениях производны от первоначальных обязательств, в которых нарушается абсолютное право.

В основание любого регрессного обязательство входят те же юридические факты, которые обусловили возникновение первоначального обязательства, а также платеж должника по первоначальному обязательству - будущего регрессата и наступление в результате такого платежа у регредиента убытков.

Следовательно, основанием регрессного требования, производного от деликтного обязательства, являются, во-первых, юридические факты, составляющие основание деликтной ответственности, то есть состав правонарушения; во-вторых, платеж регредиента в возмещение вреда, причиненного регрессатом. При этом следует помнить, что производность регрессных обязательств носит условный характер и выражается только в его возникновении на основе исполнения первоначального обязательства, его нельзя рассматривать как дополнительное или придаточное требование к какому-то главному обязательству. Дополнительное обязательство характеризуется его неразрывной связью с главным обязательством, от которого оно зависит и судьбе которого следует: с прекращением главного обязательства прекращается и дополнительное. Ничего такого несвойственно регрессным обязательствам. В остальном же регрессное обязательство является вполне самостоятельным и этим отличается от требований, переходящих в порядке суброгации.

В юридической литературе вопрос о соотношении права регресса и суброгации, представляющий несомненный теоретический и практический интерес, даже после принятия нового ГК РФ, легально запретившего этот термин, не получил однозначного решения. Представляется, что наиболее точное понятие суброгации было дано В.А. Мусиным ещё в 1976 году, рассматривающим суброгацию как специфический феномен, заключающийся в переходе к лицу, которое в силу обязательства перед кредитором другого лица исполнило обязанность последнего, права кредитора, корреспондирующего исполненной обязанности.

Основное отличие суброгации от регрессного требования заключается в том, что регрессное обязательство носит самостоятельный характер, это новое обязательство, возникающее на основе исполнения первоначального, у регредиента возникает новое требование по отношению к регрессату. При суброгации меняются не только кредиторы, но и изменяется содержание первоначального требования, то есть налицо производный способ образования прав. Поэтому, например, перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки. Статья 387 ГК РФ рассматривает суброгацию как переход прав кредитора к другому лицу на основании закона.

Кроме того, основой суброгации, как точно отмечает В.А. Мусин, служит обязательство, связывающее суброгата не с причинителем убытков, а с суброгатом, получившим возмещение; до перехода упомянутого права к суброгату правоотношение между ним и причинителем вреда вообще отсутствует, в отличие от притязания, предъявляемого в порядке регресса, базирующегося на обязательстве, связывающего между ними до возникновения регрессного требования.

И наконец, суброгант связан правоотношениями, с одной стороны, с суброгатом, а с другой - с правонарушителем, причем и в том, и в другом случае он выступает в качестве кредитора по взысканию убытков, то есть у него сосредотачиваются два правомочия, исключающих одно другое, в отличие от права регресса, при котором кредитор регредиента состоит в правоотношении только с ним и, следовательно, располагает лишь одним правомочием. Назначение же и суброгации, и регресса единое - возмещение должником плательщику уплаченных последним денежных сумм, обеспечение неотвратимости ответственности и полноты возмещения вреда.

Наиболее распространенным случаем регрессных обязательств в деликтных отношениях, к тому же прямо указанным в законе, являются регрессные обязательства, возникающие при совместном причинении вреда. Часть 2 ст. 1081 ГК РФ устанавливает, что «причинитель вреда, возместивший совместно причиненный вред, вправе требовать с каждого из других причинителей вреда долю выплаченного потерпевшему возмещения в размере, соответствующем степени вины этого причинителя вреда».

Солидарная ответственность за совместное причинение вреда наступает при наличии следующих условий:

ь в причинении вреда участвуют два лица и более;

ь наступивший вред является нераздельным результатом действий этих лиц;

ь между наступлением вреда и поведением каждого из сопричинителей существует причинная связь.

Наличие этих условий при причинении вреда двумя или более лицами делает их солидарно ответственными перед потерпевшим, а обязательство по возмещению совместно причиненного вреда солидарным.

Солидарная ответственность лиц, совместно причинивших вред, находит свое объяснение в том, что причиненный ими вред является неделимым. Степень вины каждого из сопричинителей вреда при возмещении ущерба потерпевшему не имеет значения, и размер ущерба определяет объем ответственности.

Кроме того, как уже отмечалось, установление солидарной ответственности обеспечивает потерпевшему наиболее благоприятные условия восстановления его имущественного положения, нарушенного вследствие совершения деликта несколькими лицами.

Возмещение ущерба одним из солидарно обязанных причинителей приводит к прекращению обязательства перед потерпевшим не только лица, возместившего вред, но и всех остальных причинителей вреда. Но такое возмещение ущерба происходит путем исполнения общего обязательства одним из солидарно обязанных лиц, а «остальные неосновательно сберегают то, что они должны были потерять при исполнении обязанности по возмещению вреда». Это неосновательно сбереженное подлежит взысканию с помощью регрессного иска. Возместив вред в полном объеме, солидарный должник вправе переложить часть ответственности на сопричинителей, которые не привлекались к возмещению вреда непосредственно по иску потерпевшего, либо привлекались, но произведенное ими возмещение не соответствует степени их вины в причинении вреда.

Как справедливо отмечал М.М. Агарков, солидарная ответственность причинителей устанавливается, «чтобы укрепить позицию кредитора, а совсем не для создания преимущества одному должнику за счет другого».

Пункт 1 ч. 2 ст. 325 ГК РФ устанавливает общее правило, в соответствии с которым должник, исполнивший солидарную обязанность, имеет право регрессного требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого. В отношениях между сопричинителями вреда это общее правило не приемлемо, за исключением случаев, когда обязанность по возмещению вреда строится не на началах вины. Если в первоначальных солидарных обязательствах форма и степень вины причинителя не имеет значения, а размер ущерба определяет объем ответственности, то в регрессных обязательствах, напротив, форма и степень вины выходит на первый план. Здесь находит окончательное завершение процесс индивидуализации ответственности «причем ответственность регрессата несет на себе «печать» его ответственности перед потерпевшим в основном обязательстве». Поэтому ответственность сопричинителей не может быть разложена иначе, как не в соответствии со степенью вины каждого. Первоначальные деликтные обязательства при совместном причинении вреда, от которых производны регрессные требования, являются солидарными, однако сами регрессные обязательства никогда не являются солидарными, поскольку это не отвечает назначению регрессных требований как способу окончательного урегулирования отношений между сторонами.

Потерпевшему вред может быть причинен в результате столкновения нескольких источников повышенной опасности, например, при столкновении автомобилей могут пострадать пешеходы или пассажиры. В этой ситуации владельцы столкнувшихся источников повышенной опасности несут солидарную ответственность перед потерпевшими, независимо от их вины в дорожно-транспортном происшествии. Взаимные расчеты в порядке регресса владельцев источников повышенной опасности строятся по принципу вины. При невозможности установить степень вины каждого из причинителей неблагоприятные последствия распределяются между ними поровну. Если же столкновение источников повышенной опасности произошло случайно без вины их владельцев, то сопричинитель, возместивший вред потерпевшему, не имеет право на предъявление регрессного иска к другому невиновному сопричинителю.

Представляется, что только на основе принципа вины может происходить распределение убытков между владельцами источников повышенной опасности, иное решение вопроса противоречило бы началу справедливости, заметно бы снижалась роль регрессных обязательств как средства доведения ответственности до непосредственно виновных лиц.

3. Проблемы возмещения вреда, причиненного правомерными действиями

Общепризнано, что общими условиями возникновения деликтных обязательств являются:

1) наступление вреда;

2) противоправность поведения причинителя вреда;

3) наличие причинной связи между противоправным поведением и наступившим вредом;

4) вина правонарушителя.

Для наступления обязательств из причинения вреда наличие всех этих условий является необходимым, если иное не предусмотрено законом.

Среди перечисленных условий особый интерес вызывает противоправность поведения причинителя вреда и отграничение противоправного поведения от правомерных действий, причиняющих вред.

Вред может быть вызван как противоправным поведением, так и правомерным. Однако правовые последствия, наступающие в результате противоправного или правомерного причинения вреда, различны. Противоправно причиненный вред, по общему правилу, подлежит возмещению в полном объеме. Правомерно причиненный вред, как правило, не возмещается, и обязанность по его возмещению возникает только в случаях, предусмотренных в законе (п. 3 ст. 1064 ГК РФ).

В то же время ГК РФ, установив эти правила, не содержит понятий ни противоправного, ни правомерного поведения, как не существует и перечня действий, признаваемых таковыми. Поэтому возникает необходимость провести разграничение между этими двумя категориями.

Но прежде следует обратить внимание на то, что право может воздействовать не на все поведение людей, а лишь на определенные виды человеческой деятельности и лишь в определенных пределах. Право регулирует лишь наиболее важные виды общественных отношений, оно может воздействовать лишь на такое поведение, которое поддается социальному (внешнему или внутреннему) контролю. Являясь основным регулятором общественных отношений, право не носит, да и не может носить глобального, всеобъемлющего характера, его действие ограничено известными пределами. О.Э. Лейст отмечал, что «отождествление правового воздействия с не запрещенностью теоретически ведет к приписыванию праву несвойственной ему роли «глобального» регулятора общественных отношений, непомерному преувеличению правовой регламентации, «государственному контролю за поведением граждан, неоправданному сужению сферы личной свободы».

В юридической литературе наиболее распространенным является мнение о том, что противоправность определяется нарушением нормы объективного права. Так, М.М. Агарков писал: «Противоправное действие всегда является нарушением объективного права». Такого же мнения придерживаются К.Б. Ярошенко, Н.Д. Егоров и другие. В.Т. Смирнов и А.А. Собчак писали, что «всякое поведение, не соответствующее требованиям закона, нарушающее нормы права осуждаются государством как противоправное». При этом они отмечали, что в области деликтных обязательств действует «принцип генерального деликта, который выражается в общем запрете причинять вред имуществу или личности кого-либо. В соответствии с ним всякое причинение вреда другому является противоправным». Поэтому распределение бремени доказывания между потерпевшим и причинителем происходит следующим образом. Потерпевший, обращаясь в суд с требованием о возмещении вреда, обязан доказать наличие у него вреда, а также причинную связь между действием причинителя и наступившим вредом, но он не должен доказывать противоправный характер действий, причинивших ему вред, их противоправность презюмируется.

Причинитель вреда, в свою очередь, стараясь избежать ответственности, должен доказать отсутствие в своих действиях противоправности и виновности.

Но влечет ли за собой нарушение норм объективного права т нарушение субъективных гражданских прав? Ответ на этот вопрос не является простым. Представляется, что противоправное поведение, нарушающее нормы субъективного права, возможно и без нарушении чьего-либо субъективного права и (или) охраняемых законом интересов субъекта права. Такое положение характерно для норм публичного права, в частности, уголовного права при формальных составах преступлений. Большинство противоправных действий в гражданском праве одновременно являются нарушением и норм объективного права, и субъективных прав. В обязательствах из причинения вреда, которые всегда носят материальный характер, нарушение нормы объективного права влечет за собой и нарушение субъективного права. Характеризуя гражданское правоотношение, Г.Ф. Шершеневич справедливо отмечал, что «недостаточно противоречия действия объективному праву, необходимо ещё нарушение субъективного права. Без этого условия правонарушение может иметь какие-либо иные последствия, но не обязанность возмещения вреда». М.М. Агарков также полагал, что «нарушение объективного права, причинившее кому-либо вред, может породить обязательство возместить этот вред, если вместе с тем нарушено субъективное право потерпевшего или причинен ущерб интересам, на охрану которого направлена нарушенная норма».

Встает вопрос, а возможно ли нарушение субъективного права без нарушения объективного права и являются ли такие действия противоправными?

Представляется, что на этот вопрос может быть дан положительный ответ.

Поскольку гражданские права и обязанности, как известно, могут возникать из таких действий (сделок) участников оборота, которые не предусмотрены и не урегулированы прямо ни законом, ни иными правовыми актами, но соответствуют общим началам и смыслу гражданского законодательства, в частности, из договоров, хотя не предусмотренных законом, но и не противоречащих ему (п. 1ст. 8 ГК РФ), то возможно совершение действий, нарушающих чужие субъективные права или охраняемые законом интересы и в то же время, не являющихся объективно противоправными по существу. Поэтому в гражданском праве, в отличие от других отраслей права, существуют субъективные права, обосновать нарушение и необходимость защиты которых только через нарушение конкретных норм невозможно. Поэтому следует согласиться с В.А. Беловым в том, что «отказаться от понятия субъективной противоправности и в гражданском праве нельзя».

Таким образом, в гражданском праве вред, причиненный деяниями, не нарушающими норм объективного права, но нарушающими чужие субъективные права, нельзя рассматривать как правомерный, поскольку, во-первых, существует общий запрет причинять вред имуществу и личности другого лица, а во-вторых, возможно нарушение субъективных гражданских прав, не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Причинение вреда возможно как в результате виновных, так и невиновных действий. Возникает вопрос, является ли невиновное причинение вреда противоправным или нет? Этот вопрос в юридической литературе длительное время является дискуссионным. Одни авторы, считающие противоправным лишь виновное поведение, рассматривали противоправность и правонарушение, как тождественные понятия, при этом вина включалась в противоправность. Поэтому причинение вреда источником повышенной опасности при отсутствии вины причинителя, по мнению Н.Г. Александрова, не есть противоправное поведение. По мнению И.С. Сомощенко душевнобольные, признанные таковыми в установленном законом порядке, и дети, не достигшие указанного возраста, недееспособны, и поэтому оценивать их поведение как неправомерное (в частности, преступное), нельзя.

В настоящее время В.А. Белов относит к правомерному причинению вреда причинение такового источником повышенной опасности, если нет условий, освобождающих от ответственности за причинение вреда.

Другие авторы, а их большинство, исходят из того, что в состав гражданского правонарушения входят в качестве самостоятельных условий (элементов) наряду с вредом и причинной связью также противоправность и вина.

Представляется, что противоправность и вина - самостоятельные условия (элементы) состава правонарушения, причем противоправность является объективной характеристикой правонарушения, а вина носит субъективный характер и выражает психическое отношение лица к своему противоправному поведению. Поэтому причинение вреда другому лицу, являясь противоправным, может быть виновным и невиновным. Так, причинение вреда недееспособными лицами является противоправным, но не виновным, поскольку такие лица в большинстве случаев не в состоянии правильно оценивать свое поведение и его последствия.

Особенностью состава правонарушения, который порождает обязанность возместить вред применительно к деятельности, создающей повышенную опасность, является то, что ответственность наступает независимо от вины. Сама по себе деятельность по эксплуатации источника повышенной опасности является правомерной, но это не означает, что причинение вреда в процессе такой эксплуатации будет правомерным. Причиняя вред другому лицу, владелец источника повышенной опасности нарушает общий запрет причинять вред третьим лицам, и поэтому такой вред будет носить противоправный характер, независимо от того, виновно или невиновно действовал причинитель. Относя причинение вреда источником повышенной опасности к случаям правомерного причинения вреда В.А. Белов противоречит сам себе. Ранее совершенно справедливо он отмечал, что понятие «правомерно причиненный вред» является весьма узким и включает в себя только лишь вред, причиненный по прямому разрешению (дозволению) нормы объективного права. Таким образом, получается, что законодатель разрешает (дозволяет) причинение вреда в процессе эксплуатации источника повышенной опасности. Но это не так. В процессе эксплуатации источником повышенной опасности не должен причиняться вред, нет и не может быть нормы объективного права, прямо разрешающей (дозволяющей) причинять вред при осуществлении деятельности по использованию источника повышенной опасности. Но учитывая то, что при современном уровне развития науки и техники определенная деятельность не полностью подконтрольна человеку, в связи с чем создается повышенная опасность причинения вреда, законодатель в интересах потерпевшего установил обязанность причинителя возместить такой вред и при отсутствии вины. Причинение вреда источником повышенной опасности является противоправным в любом случае. Следует различать осуществление деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, являющуюся самой по себе правомерной, и причинение вреда в процессе осуществления такой деятельности, которое уже является противоправным. При этом следует учитывать, что элементы состава гражданского правонарушения - противоправное деяние, наличие вреда, причинная связь и вина - связаны между собой субординационными связями, природа которых, как отмечает В.А. Белов, имеет значение скорее процессуального, чем материального характера и проявляется, в частности, в последовательности установления и доказывания перечисленных элементов; отсутствие или недоказуемость каждого предыдущего элемента означает отсутствие всех последующих элементов. Так при отсутствии противоправного действия не может идти речи ни о вреде, ни о причинной связи, ни о вине; при отсутствии вреда бессмысленно заниматься установлением причинной связи и виновности и т.д.

Таким образом, противоправное причинение вреда может быть виновным и невиновным, но поскольку вина - это психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию (бездействию) и его последствиями, следует признать и обратный вывод, что виновное поведение всегда противоправно.

Противоправно причиненный вред может наступить как в результате действия, так и бездействия, что касается правомерно причиненного вреда, то он может быть причинен только действиями. Бездействие не может обусловить возникновение обязательства по возмещению правомерно причиненного вреда. Более того, причинение вреда правомерными действиями во всех случаях является намеренным. Лицо сознательно и целенаправленно совершает действия, в результате которых причиняется вред. Разумеется, причинение вреда не является самоцелью, однако при сложившихся обстоятельствах удовлетворение более значимых с точки зрения закона интересов возможно лишь путем причинения вреда, который признается правомерным.

Правомерное причинение вреда возможно при осуществлении субъективного права, например, при необходимой обороне или крайней необходимости; или при исполнении возложенных обязанностей, что возможно, в частности, при тушении пожара, уничтожении животных для предотвращения эпидемии. Однако факт причинения вреда правомерными действиями ещё не означает возникновение обязанности по его возмещению. Правомерно причиненный вред, по общему правилу, не возмещается. Обязательство по возмещению вреда, причиненного правомерными действиями, возникает лишь в случаях, предусмотренных законом. По существу, в случаях правомерного причинения вреда, происходит коллизия права потерпевшего, которому причинен вред правомерными действиями, и права лица, причинившего вред при осуществлении права или исполнении обязанностей. В целях наиболее полной охраны прав и интересов субъектов гражданского права законодатель при регулировании отношений, возникающих вследствие причинения вреда правомерными действиями, установил четкие границы, пределы, в рамках которых причинение вреда признается правомерным. Так, причинение вреда в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости будет правомерным только при соблюдении всех предусмотренных в законе условий, относящихся как к ситуации, в которой причиняется вред, так и к действиям, совершаемым причинителем.

В случаях правомерного причинения вреда при исполнении обязанностей такая детализация, как правил достигается вынесением правоприменительного акта, например, при реквизиции, национализации, изъятии земель.

Таким образом, каждое обязательство по возмещению правомерно причиненного вреда должно быть предусмотрено в законе. В юридической литературе различные авторы называют различное количество и различные виды таких обязательств. Вызывает возражение отнесение В.А. Беловым к случаям возмещения вреда, причиненного правомерным поведением, вреда, причиненный при превышении пределов необходимый обороны. Вред, причиненный при превышении пределов необходимой обороны не является правомерным, он носит противоправный характер, именно в силу того, что превышены пределы необходимой обороны, и поэтому подлежит возмещению на общих основаниях. Ранее мы уже рассматривали, что нельзя к случаям возмещения вреда, причиненного правомерными действиями, относить причинение вреда источником повышенной опасности. И наконец, с нашей точки зрения, не может рассматриваться как случай возмещения вреда, причиненного правомерными действиями, возмещение вреда, причиненного дочернему обществу, действовавшему во исполнение указаний основного, поскольку такой вред, как отмечает В.А. Белов, «подлежит возмещению по требованию участников (акционеров) дочернего общества, независимо от характера указаний, т.е. в том числе и тогда, когда указания основного общества, исполнение которых принесло убыток, были правомерными».

Пункт 3 ст. 105 ГК РФ, а также ст. 6 ФЗ «Об акционерных обществах» и ст. 6 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливают, что участники (акционеры) дочернего общества в праве требовать возмещения основным обществом убытков, причиненных по его вине дочернему обществу, т.е. для возмещения убытков дочернему обществу необходимо, чтобы основное общество действовало виновно. Но согласно Гражданско-правовой теории, вина - не то что иное, как «психическое отношения лица к своему противоправному поведению, в котором проявляется пренебрежение к интересам общества или отдельных лиц. Поэтому действия основного общества для возникновения обязательств по возмещению вреда, причиненного дочернему, должны быть не только виновны, но и противоправны. Как верно отмечает сам В.А. Белов, «вопрос о вине лица может быть возбужден только в том случае, когда на лицо доказанные первые три условия ответственности: противоправное деяние, вред и причинная связь между ними», т.е. вред, причиненный дочернему обществу, действовавшему во исполнение указаний основного, должен быть причине противоправными и виновными действиями. Кроме этого, ФЗ «Об акционерных обществах» дополнительно устанавливает, что убытки считаются причиненными по вине основного общества (товарищество) только в случае, когда основное общество (товарищество) использовало у него право и (или) возможности в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого дочернее общество понесёт убытки (п. 3 ст. 6 ФЗ «Об акционерных обществах»).

Обязательства по возмещению вреда, причиненного правомерными действиями, являются внедоговорными. Однако в юридической литературе было высказано иное мнение, согласно которому право лица на причинение вреда «может основываться на договорном соглашении сторон». В качестве примера правомерного причинения вреда, вытекающего из договора, К.М. Варшавский приводит: а) соглашение о безвозмездном пользовании чужим имуществом, так как оно сопровождается его износом и обесцениванием и при отсутствии договора порождало бы обязанность возместить причиненный вред; б) согласие потерпевшего на причинение вреда. Е.А. Флейшиц отмечала, что «дееспособный гражданин вправе распоряжаться своим имуществом. Поэтому он вправе сделать свое имущество и предметом такого договора, осуществление которого причинит «вред» этому имуществу, вызовет износ, умаление его. Так, всякий договор о ссуде неизбежно означает безвозмездное умаление ценности, некоторый износ предоставленного в суду имущества».

Представляется, что с такими рассуждениями согласиться нельзя. Утверждение о том, что договор о безвозмездном пользовании имуществом есть основанный на соглашении сторон случай правомерного причинения вреда не вытекает ни из действующего законодательства, ни из прежнего. Все обязательства устанавливаются для определенных целей, к достижению которых стремятся участники определенного обязательственного правоотношения. Целью договора о безвозмездном пользовании имуществом (договора ссуды) является не причинение вреда имуществу, предоставленному в пользование, а использование его по целевому назначению для удовлетворения материальных или культурных потребностей. «Цель договора ссуды обеспечить предоставление имущества во временное безвозмездное пользование. Ссудополучатель, как правило, нуждается в имуществе, передаваемом ему в пользование. Пользуясь имуществом, он удовлетворяет свои потребности». Содержание договора ссуды состоит в правах и обязанностях сторон, главными из которых являются со стороны ссудодателя предоставление ссудополучателю вещи в состоянии, соответствующем условиям договора и ее назначению, а со стороны ссудополучателя использование переданной ему в безвозмездное пользование вещи в соответствии с условиями договора и назначением вещи и возврат ее в установленные сроки. Тот «вред», о котором упоминали К.М. Варшавский и Е.А. Флейшиц, является нормальным износом, амортизацией имущества в процессе его использования, при этом ссудодатель не преследует цель извлечения прибыли, довольствуясь удовлетворением иных интересов. Поэтому, с нашей точки зрения, является неверным рассмотрение договора о безвозмездном пользовании имуществом как случая правомерного причинения вреда, основанного на соглашении сторон.

Особый интерес представляет собой предусмотренная ГК РФ возможность причинения вреда по просьбе или с согласия потерпевшего (п. 3 ст. 1064 ГК РФ). Ст. 10 ГК РФ устанавливает, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу. Поэтому следует согласиться с Е.А. Флейшиц, которая отмечает, что «в соответствующих случаях речь идет не о согласии на самое причинение вреда, а о согласии на совершение другим лицом действия, которое должно повлечь за собой умаление известного блага, возместимое в деньгах. В согласии на совершение такого действия заключается молчаливо выраженный отказ от права на возмещение вреда, который будет причинен этим действием».

Но для того, чтобы причинение вреда по просьбе или с согласия потерпевшего было правомерно и не повлекло обязательства по его возмещению, ГК РФ устанавливает, что такое причинение вреда не должно нарушать нравственные принципы общества. Однако это не означает, что такое причинение вреда может противоречить праву. Действия причинителя не должны противоречить общим началам и смыслу гражданского законодательства. Просьба или согласие на причинение вреда должны быть выражены добровольно и в пределах свободного распоряжения принадлежащими лицу благами, так не может считаться правомерным действие, совершенное с согласия недееспособного лица; лица не способного понимать значение своих действий, данного под влиянием обмана, насилия, угрозы.

Учитывая то, что жизнь и здоровье гражданина являются абсолютными ценностями, любое повреждение здоровья гражданина и тем более лишение его жизни считается противоправным. Причинение вреда жизни и здоровью гражданина считается допустимым только в исключительных случаях, специально предусмотренных законом, например, в состоянии необходимой обороны, при задержании, при трансплантации органов. Но такое причинение вреда, как уже отмечалось, возможно только в случаях, предусмотренных законом и только в рамках, установленных законом. Вызывает категорическое возражение пример правомерного причинения вреда, когда для облегчения страданий смертельно больного человека, его близкий друг по просьбе больного, чтобы ускорить летальный исход, дает ему повышенную дозу снотворного. Эвтаназия российским законодательством не допускается, можно спорить о целесообразности или нецелесообразности введения ее в российское законодательство, но то, что в настоящее время эти действия являются противоправными и влекут за собой, в том числе, и обязательства по возмещению вреда на общих основаниях, не вызывает сомнений.

Если просьба или согласие лица на причинение вреда соответствует общим началам и смыслу гражданского законодательства, не нарушает нравственные принципы общества, то действия причинителя следует признать правомерными, основанными на договоре, и соответственно, не порождающими обязательства по его возмещению. Напротив, несоблюдение этих требований означает, что вред причинен противоправно, а, следовательно, должен быть возмещен по общим правилам об ответственности за совершенный деликт.

Противоправно причиненный вред возмещается, по общему правилу, во всех случаях. Возмещение убытков, причиненных такими действиями, является мерой гражданско-правовой ответственности и выполняет компенсационную, стимулирующую и репрессивную функции. Социальное значение обязательств по возмещению правомерно причиненного вреда заключается только в восстановлении имущественного положения потерпевших, в защите их нарушенных прав и интересов.

Ущемление имущественных интересов причинителя при возложении обязанности возместить правомерно причиненный вред «происходит не в результате возложения на него ответственности, а в связи с отсутствием иного способа осуществления защиты прав и интересов потерпевшего». В случаях причинения вреда правомерными действиями, как уже отмечалось, происходит коллизия двух прав - права потерпевшего и права причинителя. Следовательно, и вопрос заключается не в том, на кого возложить ответственность, она в подобном случае неуместна, а в том, чьим правам и интересам отдать приоритет. Представляется, что данное противоречие может быть разрешено только на основе общеправового принципа социальной справедливости, которая в гражданском праве находит свое выражение в конкретном принципе преимущественной защиты одного из сталкивающихся интересов.

Размещено на Allbest.ru