История зарождения уголовного судопроизводства

Размещено на http://www.allbest.ru/

История зарождения уголовного судопроизводства

1. Развитие уголовного судопроизводства в Египте

Все наказания отличались жестокостью - с телесными мучениями (битье) и членовредительными действиями (нанесение рваных ран), Умерщвление раба наказывалось смертью наравне с убийством египтянина. То же наказание угрожало клятвопреступнику. Также в систему наказаний входили: смертная казнь (сажание на кол, отдача на съедение крокодилам и пр.); заключение в тюрьму; обращение в рабство; ссылка на каторжные работы в Эфиопию, Нубию и другие страны; лишение звания и превращение должностного лица в ремесленника или земледельца; денежный штраф; конфискация частных рабов в пользу государства.

В «Книге Мертвых» (гл. 26-30, 64 и 125) содержался перечень сорока двух самых тяжких для египтян грехов-преступлений. Наиболее тяжкими признавались преступления против фараона и государства и религиозно-культовые преступления. К первым относились: измена во время ведения военных действий, заговор против монарха, мятеж, разглашение государственной тайны, «переход Реки» (посещение соседнего дома без разрешения), а также должностные преступления. Еще один состав государственного преступления выделился в связи с теми особенностями, которые отличали древнеегипетские клятвы. В закреплявших их юридических документах обычно предусматривалось наказание, которому могло быть подвергнуто лицо, произносившее клятву, в том случае, если показание окажется ложным или если условие, подкрепленное клятвой, не будет выполнено. Если ложное обвинение грозило ответчику имущественным штрафом, то на истца помимо палочного наказания накладывался штраф.

Вторая категория тяжких преступлений обособилась в связи с тем, что уголовно-правовые представления египтян впитали в себя различные мифологические образы, в том числе тотемические. В частности, в каждом номе существовала особая административная должность «смотрителя за священными животными». Так, шакал был особым животным с точки зрения древнеегипетской религии, так как его голова присутствовала в изображениях некоторых богов (например, бога Анубиса и бога Упуата). С архаичными мифологическими представлениями египтян было связано также особое отношение к традициям в ношении одежды и украшений (это делалось, чтобы быть узнаваемыми домовыми божествами и добрыми духами). Поэтому переодевание в платье лица другого сословия, должностного ранга или даже пола обрекало виновного на публичное наказание, сопряженное с посмертным «раздвоением» его души на суде Осириса и вечными ее поисками на «полях мрака Амени».

Особо жестоко преследовались такие преступления, как посягателей некрополя. Так, один правитель Фив возбудил дело об ограблении некрополя, сославшись на то, что это - «преступление великое, подлежащее наказанию через казнь сажанием на кол». Согласно указу Сети I кража храмового имущества наказывалась 100 ударами и взысканием в пользу храма штрафа в стократном размере стоимости украденного. За кражу храмового скота вору отрезали нос и уши, после чего его отдавали в рабство храму, а членов его семьи делали зависимыми людьми того же храма. Кроме того, всякие святотатцы лишались права на совершение погребальных церемоний и обрекались на загробные кары.

Отдельную категорию составляли преступления против личности (убийство, нарушение правил врачевания, повлекшее смерть больного) и против семьи и нравственности (прелюбодеяние, изнасилование).

Главной целью судебного разбирательства и выносимых ими решений было предупреждение возможных повторных преступлений. Так, фальшивомонетчикам отрубали обе руки, виновных в выдаче государственных тайн лишали языка, подделывателю документов или мер и весов отрубали одну руку.

Египетский суд был значительно обособлен в своей организации, и это было также важной чертой всего государственного строя. Юстиция в целом основывалась на двух принципах:

1) незыблемое хранение привилегий царской власти;

2) традиционные привилегии жречества.

Судебная деятельность тесно связывалась не с администрацией (хотя высшим судьей был главный управитель), а с традициями жреческой власти.

Судебный процесс носил обвинительный характер с устными выступлениями сторон и письменными или устными показаниями свидетелей. В решении указывались законные мотивы. Неотъемлемым элементом судопроизводства в Египте считались клятвы, которые произносили для подтверждения своих показаний свидетели и стороны. Однако данная заинтересованными лицами клятва не считалась безусловным доказательством, и суд производил расследование независимо от нее, применяя пытки, очные ставки, обыски. Пытки часто практиковались во время допроса, когда обвиняемого подвергали битью палками по спине, ладоням и стопам.

В тех случаях, когда обвинение или иск не имели под собой твердых доказательств, клятва еще во времена Нового царства освобождала от обвинения. По традиции произнесение клятвы при судоговорении оставалось обязательным, но при этом обращение к именам богов и фараона стали сопровождать указанием на ту кару и конкретную санкцию, которая должна будет постигнуть виновного при даче ложного клятвенного показания. Нередко опираясь на клятву и входящие в ее состав санкции, которые диктовались нормами обычного права и закона, суд и выносил свой приговор.

Судебная иерархия устанавливалась толь в уголовных делах. Мелкие дела рассматривались чиновниками на местах, крупные слушались с участием фараона или великого визиря. Идеалом судебного решения считалась «строгая справедливость», даже если речь шла о заговоре против фараона.

Решению дел обычно предшествовало письменное производство: жалоба и ответ на нее, возражение на это, ответ и новое опровержение.

Наказания выносились соответственно проступку. Законодательные установления иногда оформлялись в отдельные собрания и именовались «дневниками». Это были сборники указов и прецедентов для использования в судебной палате.

При всем этом, во всяком случае, для времени Нового царства, очень трудно говорить о непосредственном участии фараона в судопроизводстве.

Вместе с тем следует отметить, что в древнейшие периоды истории Египта судебные заседания, бесспорно, протекали в присутствии самого фараона. Об этом свидетельствуют представления о загробном суде над умершим, происходившем перед царем мертвых - богом Осирисом; о том же говорят описания суда богов, сохранившиеся в литературных и религиозных текстах, в которых суд возглавляет царь богов.

Совершенно очевидно, что такие религиозные представления могли сложиться только под влиянием практики земного суда, заседавшего под председательством главы племенного объединения, а затем фараона. Но для времени Нового царства это был уже давно пройденный этап. Именно потому, мне кажется, к Амону - Ра, являвшемуся тогда главным фиванским божеством, обращены не только торжественные и пышные гимны, восхвалявшие его как царя всех богов, творца вселенной и покровителя Египта, но и незатейливые молитвы людей, принадлежавших к низшим слоям свободного населения Египта и просивших заступничества великого бога в суде. В молитвах этого рода Амон неизменно именуется «везиром» или «визиром бедняка», так как в те времена в представлении масс, отражавшем действительное положение вещей, вершителем правосудия был именно визир.

Судебная практика, отраженная в ряде документов, показывает, что фактическая деятельность визира времени Нового царства вполне соответствует той картине, которую рисует «должностная инструкция».

Дошедшие до нашего времени тексты Нового царства в роли органов суда называют кенбетиджаджат. Низшим органом управления были сельские общины (джаджаты) - староста и другие должностные лица.

Наиболее часто упоминаемой текстами Нового царства судебной инстанцией является кенбет. Происхождение названия этого органа, равно как значение самого термина, остается неясным.

«Большой кенбетГорода» упоминается в нескольких документах, его состав перечислен только в папирусе Аббот. Здесь его членами названы:

1) начальник Города, везир Хаэ-муас,

2) верховный жрец Амона Аменхотеп,

3) (второй) жрец Амона, жрец храма «Многолетий царя Верхнего и Нижнего Египта Неферкарасетепенра», Несиамон,

4) царский дворецкий, писец фараона, глава дома верховной жрицы Амона - Ра, Несиамон,

5) царский дворецкий, докладчик фараона, Неферкараэмперамон,

6) заместитель (начальника) колесничих Гори,

7) штандартоносец корабля Гори

8) князь Города Пасар.

Половина этих же лиц, а именно везирХаэмуас, царский дворецкий Несиамон, царский дворецкий Неферкараэмперамон и князь Города Пасар, по другому документу, ведут следствие, касающееся того же процесса грабителей царских могил. В том, что это те же самые лица, которые названы в папирусе Аббот, не возникает никаких сомнений, потому что тот же текст, сообщая дальше о передаче обвиняемых верховному жрецу храма Амона и перечисляя сановников, совершивших эту передачу, называет их «великие серы большого кенбетаГорода». Поэтому можно утверждать, что и этот папирус также вышел из канцелярии «большогокенбетаГорода». И это вполне естественно, ибо вопрос об ограблении ряда царских могил должен был, конечно, рассматриваться высшей судебной инстанцией страны.

Храмовый, и светский суды обладали одинаковой юрисдикцией, и подсудность того или иного дела одному из этих двух кенбетов определялась не содержанием того вопроса, который следовало решить, а какими-то другими обстоятельствами, например, принадлежностью истца к храму. Хотя при этом необходимо отметить, что само разделение суда на «храмовый» и «светский» является более чем условным, так как любой храмовый суд контролировался визирем, то есть светским лицом, и был подчинён фараону. С другой стороны, светский суд также возглавлялся фараоном, который, согласно представлениям того времени, являлся верховным жрецом. Исходя из этого и учитывая тот факт, что храмовый суд играл ведущую роль в судопроизводстве Древнего Египта, в рамках данной статьи мы ограничимся рассмотрением основных вопросов, связанных с деятельностью именно храмового кенбета.

По своей сути храмовый суд являлся советом, коллегией, управлявшей всеми делами храма и храмовых владений. В качестве такого совета суд фигурирует уже со времен Среднего царства и при этом судопроизводство являлось далеко не единственной обязанностью храмового кенбета, а было лишь одной из его функций.

В Древнем Египте правовая логика определялась религиозными концепциями о степени греховности поведения человека. Этим объясняется и тот факт, что наказания за совершение равнозначных преступлений по отношению к светскому имуществу и по отношению к собственности храмового хозяйства были различны.

Важной особенностью уголовного судопроизводства храмового кенбета была процедура, во время которой верховный жрец вопрошал божественный оракул - иными словами, получал ответ от божества на тот или иной вопрос. Ключевой момент этого обряда - заранее заготовленный жрецами ответ на задаваемые вопросы. Так было во всех случаях обращения к оракулу. Трудно предположить, чтобы жрецы пускали всех желающих к богу, не имея своего готового мнения, тем более что сам способ выражения воли бога требовал заранее выработанного решения. Судебный ответ давался жестом статуи того бога, к которому обращались за разрешением дела. Сама процедура при этом выглядела следующим образом. Как правило, внутри древнеегипетского храма царил полумрак, т.к. единственное небольшое окно находилось на потолке, и поток тусклого света лишь слегка освещал статую бога. Ощущение темноты усиливалось ещё и тем, что прежде, чем войти в храм, человек проходил по аллее, залитой ярким солнечным светом.

Оказавшись в храмовом полумраке, египтянин видел перед собой статую божества, к которой жрец, возглавлявший суд, обращался с вопросом о виновности или невинности ответчика. Внутри же статуи находился механизм, позволявший другому жрецу привести в движение ту или иную часть тела божества. В источниках мы встречаем варианты, когда статуя бога «кивала» или приподнимала руку в случае положительного ответа. Поставив себя на место участников судебного процесса, мы можем представить те чувства, которые испытывал древний египтянин, увидевший, как сам бог решает исход судебного разбирательства. Вся атмосфера храма с его полумраком, который скрывал от посторонних глаз то, что было дозволено знать только служителям культа, способствовала укреплению веры в то, что именно бог вынес вердикт по тому или иному делу. А в глазах древних решение бога не могло подвергаться сомнению, ибо подкупить можно было судью, но не бога. То, что оракул давался именно таким образом, подтверждает повторное обращение к богу, которое отмечается в источниках. Такое повторное обращение было целесообразно только в том случае, если ответ давался жестом: в этом случае оно гарантировало, что мнение бога понято правильно. Если бы ответ бога передавался голосом, необходимость во втором контрольном запросе отпадала, т.к. ответ слышали бы все присутствовавшие, и сомнений в том, что оракул был понят правильно, не могло бы возникнуть.

Рассказывая о храмовом суде, необходимо отметить его состав. Как правило, храмовый кенбет возглавлялся верховным жрецом данного храма, но полностью суд собирался только при рассмотрении особо важных дел. Для разбирательств же мелких вопросов собирался так называемый «кенбет дня». Этот факт свидетельствует о том, что для проведения судебного разбирательства по каким-то вопросам не обязательно было присутствие всех лиц, входивших в состав кенбета того или иного храма.

Хотя верховный жрец и возглавлял храмовый суд, но, как показывают источники, на самом деле он довольно редко принимал участие в заседаниях и, при решении того или иного вопроса, на заседании суда, как правило, присутствовали жрецы более низких званий, основную массу которых составляли рядовые жрецы - уабы. Интересно и то, что в одном заседании могли принимать участие жрецы разных богов, а значит, и храмов. Так, например, в составе одного из кенбетов, согласно источникам, мы одновременно встречаем жрецов Амона, в том числе и верховного жреца этого бога, и жреца богини Мут.

Помимо служителей культа в состав храмового суда входил также и другой персонал храмового хозяйства: квартальный войска, начальник стражи, начальники отрядов ремесленников и т.д. Однако подобный состав суда вряд ли мог удовлетворять фараона, и для того, чтобы усилить зависимость храмового суда от светской власти, фараон включал, как уже говорилось, в обязанности визирей контролировать судопроизводство в Египте, в том числе и в храмах. При этом понятно, что сам визирь не мог присутствовать на всех судебных заседаниях в стране, и его контролирующую функцию обычно выполняли писцы Центрального кенбета (светского судебного органа). На заседаниях же, на которых рассматривались особо важные или, как бы мы сейчас сказали, «громкие дела», можно видеть присутствие даже двух визирей (Верхнего Египта и Нижнего Египта).

Несмотря на естественное желание фараона контролировать деятельность всего храмового хозяйства Древнего Египта, уголовных процессови, в частности, храмовых судов, сами кенбеты стремились получить как можно большую независимость от светской власти. Состояние науки на сегодняшний день позволяет нам говорить, что уже в период Нового царства храмовый суд становится практически полностью самостоятельным. Фараон практически не участвует в судебных разбирательствах, даже присутствие визиря становится необязательным. Процедура получения предсказаний божественного оракула полностью переходит в руки верховного жречества, возглавлявшего храмовые кенбеты. Однако сосредоточение в руках жрецов такой большой власти являлось не единственной проблемой, связанной с судебной системой Древнего Египта. Не менее остро стоял и вопрос о взятках в жреческой среде.

Согласно представлениям древних египтян, визирь в качестве судьи носил титул «жреца богини Маат», т.е. являлся жрецом богини справедливости и истины, и должен был, согласно «Должностной инструкции визиря», обеспечивать истинность и беспристрастность суда.

Судьи освобождались от внесения налогов с должности, и одновременно устанавливалось, что нарушение ими законов влечёт за собой суровое наказание. При этом указ не запрещал судьям вообще принимать «подношения», а требовал лишь не брать их у обеих сторон, при этом подношения, делавшиеся после суда, считались вполне законными. Затруднительно говорить, уменьшил ли этот указ взяточничество или его размеры, но явно, что он его не отменил, и тем более, оно не было уничтожено как в период Нового царства, так и в последующие эпохи истории Древнего Египта.

Хотя отправление правосудия в Древнем Египте находилось всецело в руках рабовладельцев, правящая верхушка общества всячески стремилась к тому, чтобы внушить низшим слоям господствующего класса представление о беспристрастии суда и о равенстве перед ним всех египтян, независимо от их общественного положения. Для этой цели использовались все средства идеологического воздействия и в первую очередь религия. Из религиозных представлений, имевших в этом отношении наибольшее значение, нужно прежде всего отметить те, которые были связаны с идеей загробного суда, с идеей о потустороннем воздаянии человеку за содеянное им на земле.

Взяточничество и вымогательство суда были общеизвестны. С этим явлением, которое разъедало не только суд, но и весь аппарат государства, пытались бороться. Лучшим средством для этого считалось назначение судьями богатые людей.

Для судебной системы Древнего Египта было характерно одновременное существование светского и храмового судов. И тот и другой официально подчинялись фараону, однако на практике храмовый суд постепенно становится практически независимым от фараона, который, в свою очередь, принимает участие лишь в самых громких судебных процессах. Обязанности же контролирующего органа со стороны светской администрации выполняли визири, которые часто состояли в родственных связях с верховными жрецами, возглавлявшими храмовые суды. Одновременно с этим в обязанности верховных жрецов переходила процедура вопрошания божественного оракула, что давало дополнительную возможность жрецам принимать самостоятельные решения, т.к. сама процедура получения пророчества оракула подразумевала заранее подготовленный «ответ бога», который затем оставалось только выразить в жесте статуи божества.

Вместе с тем большое распространение в среде судей получило взяточничество, с которым пытались бороться путём запрета получения подношений от обеих сторон судебного процесса, и освобождением жрецов-судей от части налогов. Однако подобная политика приводила лишь к постепенному обогащению храмов и усилению их независимости от светской власти в лице фараона.

2. Развитие уголовного судопроизводства в России

уголовный судопроизводство преступление

Древнейшей формой судебной власти был суд общины, члены которой в равной степени обладали правами и обязанностями в судебных разбирательствах. Состязательность сторон сохранялась долгое время, поэтому процесс в Древней Руси называют состязательным (реже - обвинительным). Ему присущи такие отличительные черты, как относительное равенство сторон и их активность при рассмотрении дела в сборе доказательств и улик. Одновременно в Х-ХI вв. укрепляется процесс, где ведущую роль играли князь и его администрация: они возбуждали процесс, сами собирали сведения и выносили приговор, часто сопряженный со смертным исходом. Прототипом такого процесса может служить суд княгини Ольги над послами древлян в период восстания или суд князей над восставшими в 1068 г. и 1113 г.

Для эпохи, предшествовавшей Русской Правде, характерными объединением сельского населения была соседская община. Она выросла в процессе разложения прежней семейной общины. Частная собственность на землю постепенно разлагает прежде однородную массу общинников: наряду с зажиточными появляются бедняки, терявшие свои участки. Выходя из общины, они в поисках работы попадали в зависимость от богатых землевладельцев - князей и бояр.

Древнейшая Правда (Суд Ярослава) сохранила следы живучих обычаев родового строя, которые еще не были изжиты в раннефеодальном государстве. Ст. 1 признает еще институт кровной родовой мести за убийство, но вводит ограничение круга мстителей ближайшими родственниками убитого. Убьетьмужь мужа, то мстить брату брата, или сыновни, или брату чаду, любо сестрину сынови. Но тут же княжеский закон устанавливает, что в случае отсутствия мстителя убийца должен уплатить денежный штраф в пользу князя: аше не будет кто мстя, то 40 гривен за голову.

В различных формах уголовного судопроизводства реализуются неодинаковые задачи - от неприкрытой защиты прав и интересов господствующего класса и его политических институтов до формально беспристрастного разрешения споров между свободными и равными субъектами права. Поэтому проблема изучения суда, является в то же время проблемой изучения самой власти, средств ее реализации, политического режима, который в немалой степени характеризуется положением суда. Не случайно одним из первых мероприятий молодого Петра Алексеевича явилось создание Преображенского приказа, в котором был сконцентрирован к началу XVIII в. весь политический сыск. Исследование системы уголовного судопроизводства в целом дает возможность на конкретном материале выявить и оценить функции государства в период утверждения абсолютизма и специфические методы их реализации. В переломное время резко возрастает значение суда и других правоохранительных органов и, в то же время, трудности, связанные с осуществлением судебной власти. Тема скорого и «правого» суда - одна из центральных в общественно-политической мысли феодального общества. Особое звучание она приобрела в России в конце XVII - начале XVIII вв. Преобразование правовой системы и попытки всеобъемлющей систематизации законодательства, реформы судопроизводства и попытка его унификации (как и всего делопроизводства), «перетряхивание» всей системы судебно-административных органов при сочетании различных организационных структур и принципов их взаимодействия, попытка отделения суда от администрации, формирование системы надзора и государственного обвинения, отдаленного от суда - все это составляет богатейший опыт четверть вековой «революции сверху», которую вдохновила идея государственного блага и которая утверждала в России апофеоз этатизма.

Реформы Петра I явились поворотными в истории русского суда.

В этом плане представляется актуальным комплексное исследование уголовного судопроизводства в России в конце XVII - начале XVIII вв.

Ко второй половине XIX века Российская империя делилась в административном отношении на губернии, области и градоначальства. Каждая губерния состояла из уездов и городов. В уездах «селения крестьян и прочих сельских обывателей» соединялись в волости. Соответственно выделялись губернские, уездные, городские, участковые, волостные и сельские органы управления. Все они в большей или меньшей степени были наделены правом издавать обязательные для местного населения постановления и распоряжения. Юридической основой актов, издаваемых местными органами управления, служило, конечно, общероссийское законодательство.

Здесь следует заметить, что в юридической науке XIX в. принято было различать два вида нормотворчества или «актов властвования». К первому относилось властвование «творческое», или «верховное». Под этим понималось деятельность государственных органов, «вносящая собой в государственную жизнь нечто новое»», не ограничивающаяся предписаниями закона, а определяемая политическими и культурными задачами. Понятно, что эта функция властвования была связана прежде всего с пробельностью в законодательстве, и, говоря современным языком, именно «верховное властвование» мы бы и назвали собственно законодательством.

Наделенные функцией верховного властвования органы считались органами верховного управления. В их компетенцию входила «всякая потребность государственной жизни, не регулированная законом». Согласно Основным законам Российской империи (ст. 80), «власть управления во всем ее пространстве» принадлежала Государю, который по своему усмотрению мог создавать содействующие ему, но не наделенные самостоятельной властью органы.

Во втором виде «актов властвования», которые представляли собой простое исполнение велений закона, воплощалась «охранительная и в своем содержании подчиненная закону функция властвования». Осуществляющие такую функцию органы управления считались органами подчиненного управления. Акты этих органов не должны были выходить за пределы указанных законом предметов.

Публикация закона не была обязательным условием для его вступления в силу. В Российской империи обнародовались не все законы. Правда, во второй половине XIX в. уже не считалось необходимым хранить в тайне уставы уголовного судопроизводства, чтобы подсудимые не могли узнать обязательные для суда правила процесса. Однако Основные законы России предусматривали возможность существования законов, подлежащих особой тайне. Понятно, что в правительственные учреждения, которые должны были исполнять соответствующий закон, текст его все же передавался.

Согласно ст. 53 Основных законов, в Российской империи законы могли издаваться в форме манифестов, указов, мнений Государственного Совета и докладов, удостоенных Высочайшего утверждения, а излагались, в зависимости от содержания, в форме уложений, уставов, учреждений, грамот, положений, наказов (инструкций).

Наиболее важные законы издавались в форме Высочайшего манифеста, как, например, все Положения о крестьянах от 19 февраля 1861 г. Сам по себе манифест содержал лишь обращение законодателя непосредственно от своего лица к народу и объяснение мотивов принятия закона. Порядок приведения закона в действие и переходные меры определялись в именном указе Сенату или в Высочайше утвержденных мнениях Государственного Совета. Большинство рассматриваемых в данной работе законоположений издавались без манифеста. Обоснование необходимости их издания содержалось в Именном указе, а порядок исполнения - во мнении Государственного Совета. Так, в частности, издавались Положения о земских учреждениях.

Важное изменение в системе источников юридических норм было сделано Судебными уставами 1864 г. (ст. 10 Устава гражданского судопроизводства и ст. 13 Устава уголовного судопроизводства). Ими отменялся запрет судам толковать закон, и это толкование вменялось им в обязанность. То есть, если при рассмотрении дела судом обнаруживалось противоречие между законом и указом, под таким предлогом рассмотрение дела не останавливалось, но суд должен был основать решение на общем смысле законов (ст. 9 Устава гражданского судопроизводства и ст. 12 Устава уголовного судопроизводства).

19 февраля 1861 г., были: вопрос о личном освобождении крестьян, вопрос о наделах и повинностях освобожденных крестьян, вопрос о выкупе земельных угодий крестьянами и вопрос об организации крестьянского управления.

В манифесте 19 марта 1856 г. одним из первых пожеланий при вступлении на престол Александра II было: «правда и милость да царствуют в судах». Порядок преобразования судебного строя был следующим: сначала указаны основные недостатки судопроизводства по Своду 1857 г., затем определены главные начала преобразования, в соответствии с которыми 29 сентября 1862 г. высочайше утверждались «Основные положения преобразования судебной части в России», где в 1-й и 2-й статьях отражено, что «власть судебная отделялась от административной и законодательной».

Судебные уставы 20 ноября 1864 г. включали в себя:

1. Судебные установления.

2. Устав гражданского судопроизводства.

3. Устав уголовного судопроизводства.

4. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Судебная реформа 1864 г., столкнувшись с жизненными реалиями, впоследствии претерпела значительные изменения. По данным Министерства юстиции, к 1894 г., т.е. за 30 лет существования судебных уставов, в них было внесено около 700 дополнений, изменений, поправок.

Прежде всего, изменения коснулись независимости судебной власти и несменяемости судей, что привело к принятию закона от 20 мая 1885 г. «О порядке издания общего наказа судебным установлениям и о дисциплинарной ответственности чинов судебного ведомства». Закон от 12 февраля 1887 г. ограничивал гласность судопроизводства, т.е. давал право на закрытое рассмотрение некоторых категорий дел и пресекал отчеты в прессе о ходе процессов. Закон от 28 апреля 1887 г. «О порядке составления списков присяжных заседателей» возложил составление общих списков присяжных заседателей на должностных лиц, располагавших сведениями об имуществе, образовании, благонадежности лица.

В период с 1864 г. по 1889 г. (период так называемой судебной контрреформы) было принято около десятка крупных законодательных актов, затрагивающих судебную систему России.

Определенные изменения в Судебные уставы 1864 г. внес и Закон от 7 июня 1872 г. Он установил, что основная масса дел о государственных преступлениях подлежит рассмотрению не судебными палатами, а Особым присутствием Правительствующего Сената с участием сословных представителей.

В мае 1878 г. были приняты еще два закона, связанные со сферой государственных преступлений, - «О подсудности и порядке производства дел о государственных преступлениях» и «О временном изменении подсудности и порядка производства дел по некоторым преступлениям».

Подводя итог всему выше сказанному, мы делаем вывод, что важным критерием отличия органов верховного управления от подчиненного была поднадзорность Правительствующему Сенату. Под высшим надзором Сената состояло лишь подчиненное управление, тогда как на органы верховного управления жалобу в Сенат приносить было нельзя.

Первый намек на судебную реформу прозвучал 19 марта 1856 года, в манифесте об окончании Крымской войны: Александр II провозгласил: «Да правда и милость царствует в судах».

В 1858 году на улучшение деятельности судебной системы было ассигновано более 800 тысяч золотых рублей; эти деньги, выражаясь современным языком, были освоены, но никаких кардинальных изменений не произошло. Этот урок стоить запомнить: система пожирает ресурсы, не меняясь, если реформаторы не осуществляют преобразований технологий ее работы и структурных изменений.

Современники отмечали, что результатом нововведений было утверждение внутри самодержавного государства «судебной республики». Наиболее ярким и памятным достижением Александра II было учреждение равного для всех сословий суда с участием присяжных заседателей. Одновременно была создана прокуратура как часть судебного ведомства, введен институт присяжных поверенных. Предварительное расследование перешло в руки судебных следователей, т.е. чиновников юстиции, а не администрации, пользовавшихся статусом членов окружных судов. Судьи стали несменяемы и формально независимы.

«Общие судебные места» включали в себя окружные суды и судебные палаты. Кроме того, уездными земскими собраниями и городскими думами избирались мировые судьи и почетные мировые судьи, разрешавшие дела об уголовных проступках и гражданские иски ценой не более 500 руб. Мировая юстиция как самостоятельная ветвь российской судебной власти включала в себя апелляционную инстанцию в виде уездного съезда мировых судей.

Окружные суды были основным звеном в уголовной судебной системы и рассматривали наиболее важные дела. Было создано свыше 100 судебных округов, в каждом действовал окружной суд, состоявший из гражданского и уголовного отделений. Уголовное отделение состояло из суда коронных судей и суда с участием присяжных заседателей. Присяжные рассматривали преступления, за которые полагалось лишение прав состояния (убийства, разбой и т.д.). Для коронных судей вводилась цензовая основа: они должны были быть не моложе 25 лет, иметь высшее юридическое образование и трехлетний юридический стаж работы. Утверждал коронных судей император. В заседании участвовало не менее трех судей.

Закон устанавливал, что судебная деятельность приравнивается к государственной службе. Судьи принимали присягу на верность императору и обязывались «свято исполнять закон». Закон запрещал занимать должность судьи лицам опороченным, состоящим под опекой и несостоятельным должникам, судимым, устанавливал за нарушение обязанностей дисциплинарную, уголовную и материальную ответственность. Вводился институт отвода судей по причинам материальной и иной заинтересованности в деле, родственных связей.

Дальнейшее совершенствование судебной системы, известное в литературе как «контрреформа», направлялась на ограничение провозглашенных в законотворческой спешке, но не обеспеченных реально свобод и гарантий. В 1885 г. было учреждено Высшее дисциплинарное присутствие Сената - органа, посредством которого власти получили возможность смещать обнаруживших некомпетентность или скомпрометировавших себя судей. Это решение было истолковано в оппозиционной прессе однозначно как «стремление администрации сменять неугодных судей». Закон 12 февраля 1887 г. закрыл доступ в судебные заседания учащейся молодежи, дабы оградить ее от «зловредных влияний», предоставлял министру юстиции право выносить распоряжения о рассмотрении дел при закрытых дверях.

К началу 90-х годов в России не оставалось некоррелированным ни одного из провозглашенных реформой 1864 г. принципов, и в результате этой деятельности реформа правоохранительной системы, будучи адаптирована к сложившимся конкретно-историческим условиям России конца XIX в., получила свое завершение.

Таким образом, именно в определении общих и особенных закономерностей возникновения и развития судебного способа решения общественных споров и состоит целесообразность изучения и исследования исторического развития такого организационно-правового механизма защиты прав и безопасности членов общества, как суд.

Размещено на Allbest.ru