В процессе правовой оценки тех или иных общественно опасных действий (бездействия) отграничение одного преступления от другого, схожего с ним, является, по меткому определению академика В.Н. Кудрявцева, "обратной стороной квалификации". Юридическая оценка содеянного охватывает собой и отграничение преступных действий от действий непреступных, являющихся с точки зрения уголовного права поведением правомерным. В этом плане состав убийства при превышении пределов необходимой обороны весьма специфичен. От правомерного поведения его отделяет всего один, и притом нередко трудно устанавливаемый, признак: имело ли в реальной действительности место, как с объективной, так и субъективной стороны, превышение обороняющимся пределов необходимости. Рассматриваемое преступление граничит и с другими видами умышленного убийства, главным образом с убийством в состоянии сильного душевного волнения, также инициированного противоправным поведением в той или иной форме самого потерпевшего.

Таким образом, убийство при превышении пределов необходимой обороны граничит, с одной стороны, с невиновным причинением смерти при правомерной необходимой обороне, а с другой - с составами умышленных убийств, предусмотренных ст.105-107, ч.2 ст.108 УК РФ.

Исходным моментом квалификации действий лица по ч.1 ст.108 УК РФ является, прежде всего, установление возникновения права и фактического состояния необходимой обороны у предполагаемого субъекта преступления. Кабурнеев Э. О некоторых проблемах квалификации причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны // Уголовное право. 2006. № 6.С. 33-34. Правомерной оборона считается в том случае, когда она осуществляется от действительного, наличного общественно опасного посягательства путем причинения вреда нападающему без превышения пределов необходимости. Отсутствие нападения или его реальной угрозы исключает право на необходимую оборону, а следовательно, и отпадает вопрос об эксцессе обороны.

Состояние необходимой обороны может сохраняться и после фактически оконченного посягательства, если вследствие сложившейся обстановки обороняющийся добросовестно заблуждается в наличии посягательства.

Совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, может иметь иногда признаки, указанные в ч.2 ст.105, ч.4 ст.111 УК РФ, а именно: убийство, совершенное с особой жестокостью (п. "д" ч.2 ст.105 УК РФ); убийство женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности (п. "г" ч.2 ст.105 УК РФ); убийство двух или более лиц (п. "а" ч.2 ст.105 УК РФ); убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "ж" ч.2 ст.105 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч.4 ст.111 УК РФ); а также убийство одного и причинение другим лицам тяжкого вреда здоровью.

При изучении судебной практики встречаются всевозможные варианты, аналогичные вышеперечисленным деяниям виновных, и квалифицируются они если не сразу, то в последующих инстанциях по ч.1 ст.108 УК РФ.

Деяния такого рода получили четкое разрешение как в теории уголовного права, так и в правоприменительной практике. Исходя из общей теории квалификации преступлений, они решаются по правилам квалификации преступлений при конкуренции уголовно-правовых норм. Причем в рассматриваемом виде конкуренции применению подлежит норма, предусматривающая уголовную ответственность за преступление со смягчающими обстоятельствами, каковым в данном случае является убийство при превышении пределов необходимой обороны.

На этом общепризнанном положении основаны и официальные разъяснения, содержащиеся в постановлениях пленумов высших судебных инстанций о судебной практике по определенным категориям дел. В частности, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. разъяснялось, что убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, подлежит квалификации по ст.105 УК РСФСР (ч.1 ст.108 УК РФ) и в тех случаях, когда оно совершено при обстоятельствах, предусмотренных в п. "г", "д", "ж", "з", "л" ст.102 УК РСФСР (п. "а", "г", "д", "е" ч.2 ст.105 УК РФ). Это же положение закреплено в п.16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)".

Относительно квалификации умышленного тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть посягающего, совершенного при эксцессе обороны, в судебной практике, к сожалению, отсутствует должное единообразие. Одни суды такие действия квалифицируют по ч.1 ст.108 УК РФ. Другие же за аналогичные деяния применяют ч.1 ст.114 УК РФ Цит. по:. Истомин А.Ф. Самооборона: право и необходимые пределы. М.: Норма, 2009.С. 143. .

Вопрос действительно не из числа легко разрешимых. Однако, если исходить из общепризнанного в теории уголовного права и судебной практики положения о том, что умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, совершается с так называемой смешанной (двойной) формой вины, характеризующейся умыслом по отношению к тяжким телесным повреждениям и неосторожностью - к смерти, то убийство при превышении пределов необходимой обороны, предусмотренное ч.1 ст.108 УК РФ, по отношению к смерти потерпевшего предполагает только вину в форме умысла. Неосторожная вина к этому факту в рамках анализируемого состава преступления исключается. В силу этого применение ч.1 ст.108 УК РФ в рассматриваемых случаях следует признать не основанным на законе.

В судебно-следственной практике, хоть и сравнительно редко, возникают вопросы разграничения видов умышленного убийства, предусмотренных ч.1 ст.105 и ч.1 ст.108 УК РФ.

Правильность квалификации по ч.1 ст.108 УК РФ зависит от выяснения в процессе следствия и суда тех целей и обстоятельств совершения убийства, которые в качестве обязательных называет уголовный закон (ст.37 УК РФ).

При отражении общественно опасного посягательства лицо, превысившее пределы необходимой обороны, руководствуется целью защиты своих интересов, интересов третьих лиц, общества, государства от общественно опасного посягательства. До тех пор, пока оно руководствуется данным мотивом, причинение смерти посягающему при эксцессе обороны квалифицируется по ч.1 ст.108 УК РФ. При отсутствии превышения пределов необходимой обороны (например, при посягательстве, опасном для жизни) подобные действия обороняющегося вообще признаются правомерными. Когда же необходимость защиты от общественно опасного посягательства миновала или не было реальной угрозы непосредственного нападения, а защищающийся, осознавая этот факт, тем не менее, преднамеренно причинил смерть нападавшему, его действия выступают как акт мести или самочинной расправы. И при отсутствии отягчающих обстоятельств подпадают под признаки ч.1 ст.105 УК РФ.

Сложнее решать вопрос о разграничении квалификации убийства по ч.1 ст.108 УК РФ или по ч.1 ст.105 УК РФ, когда оно совершено в драке. По общему правилу убийство в обоюдной драке квалифицируется по ч.1 ст.105 УК РФ, если, конечно, оно совершено при отсутствии отягчающих обстоятельств, указанных в ч.2 ст.105 УК РФ.

Однако практике известны случаи, когда убийство хотя бы и в драке, но совершается при превышении пределов необходимой обороны Цит. по: Кабурнеев Э. О некоторых проблемах квалификации причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны // Уголовное право. 2006. № 6.С. 33-37. или даже в состоянии правомерной необходимой обороны.

Общеизвестно, что драка - это взаимное нанесение ударов, а для необходимой обороны или ее превышения характерно, как правило, неспровоцированное избиение - нанесение одним человеком побоев другому. Хотя при защите не исключается взаимное нанесение ударов, но главное в этом случае состоит в том, что нападающий является инициатором, зачинщиком драки, представляющим реальную опасность для интересов защищавшегося. Мотивом убийства при эксцессе обороны в драке является защита личных интересов, интересов третьих лиц, государства, общества, в то время как типичным или, во всяком случае, характерным мотивом для убийства в драке являются хулиганские побуждения. Установление этого обстоятельства определяющим образом влияет на разграничение преступлений, предусмотренных ч.1 ст.108 и ч.1 ст.105 УК РФ.

Только в тех случаях, когда установлено, что лицо, совершившее убийство в драке, действительно подверглось нападению, угрожавшему его интересам, действовало с целью защиты от него, может идти речь либо о правомерности необходимой обороны, либо об эксцессе обороны, что исключает применение ч.1 ст.105 УК РФ. С другой стороны, если в действиях лица, причинившего смерть, напротив, не установлена цель защиты, то при отсутствии отягчающих обстоятельств и состояния физиологического аффекта его действия должны, как отмечалось, квалифицироваться по ч.1 ст.105 УК РФ.

Следовательно, разграничение деяний, предусмотренных ч.1 ст.108 и ч.1 ст.105 УК РФ, проводится по объективной и субъективной сторонам составов этих преступлений. Установление и детальный анализ обстоятельств совершения преступления, а также мотива и цели деяния - наиважнейшая предпосылка отграничения убийства при превышении пределов необходимой обороны (ч.1 ст.108 УК РФ) от убийства в драке (ч.1 ст.105 УК РФ).

Наибольшую сложность представляет отграничение умышленного убийства при превышении пределов необходимой обороны от умышленного убийства, совершенного в состоянии аффекта.

Необходимая оборона как действие, не являющееся преступлением, и эксцесс обороны близко соприкасаются с преступлениями, совершенными в состоянии аффекта. Сближает их, прежде всего, обстановка, которая выражается в противозаконном поведении потерпевшего. Для преступлений, предусмотренных ст.107 и ч.1 ст.108 УК РФ, совпадающими являются такие элементы и признаки состава, как объект, субъект, вина. Для этих составов преступлений характерны внезапность возникновения побуждения, отсутствие более или менее значительного разрыва между отрицательным провоцирующим поведением потерпевшего и причинением ему тяжкого вреда, а также и то, что в момент совершения преступлений виновные испытывают определенную степень душевного волнения.

Наличие признаков, одинаково свойственных эксцессу обороны и преступлениям, совершенным в состоянии аффекта, на практике в ряде случаев ведет к смешению их и нередко к неправильной оценке действий виновного. Вероятно, исходя главным образом из этих совпадений, суды зачастую не могут правильно отграничить убийство при превышении пределов необходимой обороны от убийства в состоянии аффекта. Так, согласно данным, полученным в результате исследования практики применения привилегированных составов, большинство деяний суды квалифицируют по ст.107 УК РФ, исходя из того, что виновный, совершая убийство, хотя и защищал себя, своих близких, но находился в состоянии аффекта.

Между тем определяющим разграничение сопоставляемых преступлений является вовсе не состояние сильного душевного волнения на стороне виновного, а то обстоятельство, породило ли поведение потерпевшего само право на необходимую оборону, пределы которой были, однако, превышены, в результате чего потерпевший был уголовно-противоправно лишен жизни.

Как известно, диспозиция ст.107 УК РФ в качестве причин возникновения у виновного сильного душевного волнения, в той или иной мере деформирующего, но не парализующего интеллектуальную и волевую сферу его психической деятельности, называет "насилие, издевательство или тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего либо иные противоправные или аморальные действия (бездействие) потерпевшего". Термин "насилие", употребленный законом, - понятие чрезвычайно широкое. Оно охватывает собой все виды и формы физического воздействия на телесную неприкосновенность, здоровье и даже жизнь человека. Насилие может выразиться в пощечине, незначительной силы ударе по лицу, но может проявиться и в причинении легкого вреда здоровью, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью. Вопрос, следовательно, состоит в том, какова минимальная степень тяжести физического насилия, примененного потерпевшим, которая дает виновному право на необходимую оборону от осуществления общественно опасного посягательства. Причем это вопрос не права, поскольку степень тяжести насилия в диспозиции ст.107 УК РФ не определена и этот признак сформулирован в самой общей форме, а вопрос факта, который должен решаться правоприменителем на основе учета фактических обстоятельств конкретного дела, а также исходя из буквы и духа ст.37 и ч.1 ст.108 УК РФ. Понятно, что при размытости четких, законом не формализованных критериев определения характера и степени опасности насилия, создающего право на необходимую оборону от него, и насилия, типичного для убийства в состоянии сильного душевного волнения, установление этого центрального признака разграничения сопоставляемых преступлений оказывается подчас делом чрезвычайно сложным. Только высокий уровень правосознания лица, применяющего уголовный закон, надлежащие жизненный и профессиональный опыт, юридическая практика, а также навыки системного толкования уголовно-правовых норм служат гарантом правильного решения обсуждаемого вопроса.

В общем плане, так сказать, с сугубо теоретических позиций вопрос об отграничении состава убийства при превышении пределов необходимой обороны от состава убийства в состоянии сильного душевного волнения не представляет какой-либо сложности. Если насилие со стороны потерпевшего, вызвавшее ответные действия виновного, объективно (по своей силе, опасности, интенсивности, продолжительности во времени и т.д.), создавало право на необходимую оборону, пределы которой были последним превышены, содеянное образует состав преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, и ни при каких условиях не может квалифицироваться как убийство в состоянии сильного душевного волнения, хотя бы оно и возникло у преступника. При отсутствии у виновного права на необходимую оборону в силу незначительной опасности насилия, которое, однако, вызвало у него состояние сильного душевного волнения, содеянное образует состав преступления, предусмотренного ст.107 УК РФ.

Есть и еще одно обстоятельство, связанное с разграничительным признаком "насилие", которое также следует учитывать при разграничении сопоставляемых преступлений. Оно состоит в следующем.

В рамках состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, посягательство, выразившееся в насилии определенной степени тяжести, вызывает по общему правилу немедленную реакцию в виде явно неадекватных оборонительных действий, имеющих своим последствием убийство посягающего. Во всяком случае, оборонительные действия совершаются либо в процессе самого посягательства, либо в момент, когда оно вот-вот должно начаться, либо непосредственно после его окончания. Таким образом, разрыв во времени между насилием потерпевшего и ответными оборонительными действиями фактически оказывается минимальным. Можно поэтому сказать, что относительное единство места, обстановки и времени совершения общественно опасного посягательства в виде физического насилия и чрезмерной защиты от него является особенностью, характерной для преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ.

Конечно, подобная ситуация может иметь место и при совершении убийства в состоянии сильного душевного волнения, когда насильник лишается жизни немедленно. Но внезапно умысел у субъекта может возникнуть и несколько позже момента окончания насильственных действий потерпевшего, но при одном единственном условии - виновный должен находиться в состоянии физиологического аффекта. Если внезапно возникшее волнение ввиду значительного разрыва во времени между насилием как причиной эмоционального состояния и убийством потерпевшего прекратилось, речь может идти об умышленном убийстве без смягчающих обстоятельств.

Как справедливо отмечалось в литературе, в отличие от ч.1 ст.108 УК РФ действия виновного при убийстве, предусмотренном ст.107 УК РФ, всегда совершаются виновным уже после того, когда насилие фактически окончено См.: Сидоров Б.Б. Аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение. М., 2004.С. 100. .

Причинение посягающему вреда после прекращения посягательства никогда не может квалифицироваться как эксцесс обороны, поскольку объективно уже нет нападения, а, следовательно, не может быть и самой обороны. В этом случае действия лица в состоянии аффекта, причинившего смерть посягающему, должны квалифицироваться по ст.107 УК РФ.

Поскольку по обстоятельствам происшествия не всегда представляется возможным определить момент окончания нападения из-за аффективного состояния обороняющегося, необходимо учитывать не только данные объективного порядка, свидетельствующие о прекращении нападения, но и субъективное восприятие последним такого рода данных. Если конкретная обстановка происшествия не свидетельствует со всей очевидностью об окончании нападения, то вызванное им аффективное состояние может не позволять обороняющемуся в полной мере оценивать сложившуюся ситуацию. В таких случаях применению подлежит ч.1 ст.108 УК РФ. Имеется в виду, что защищающийся находится в состоянии необходимой обороны, вызванной насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Вместе с тем возможны и такие случаи, когда действия виновного внешне сохраняют признаки необходимой обороны, но совершаются из мести за предыдущую обиду уже после окончания состояния аффекта. В подобных случаях содеянное образует состав убийства без смягчающих обстоятельств.

Представляется, что насилие, о котором говорит ст.107 УК РФ, может выразиться в действиях оскорбительного характера, например в пощечине, щелчке по носу, толчках, рывках за волосы, отдельных небольшой силы ударах по различным частям тела и тому подобном поведении потерпевшего. Более интенсивное и опасное насилие, сопряженное с общественно опасным посягательством на правоохраняемые интересы, в частности представляющее собой причинение, как минимум, легких телесных повреждений, уже дает основание для защиты этих интересов путем акта необходимой обороны.

Само по себе состояние сильного душевного волнения, вызванное насильственными действиями потерпевшего, лишено значения разграничительного признака между сопоставляемыми преступлениями, хотя бы оно и фактически возникло, на что особо указал в свое время Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г., разъяснив, что "если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения, действия виновного надлежит квалифицировать по ст.105 УК РСФСР", т.е. ч.1 ст.108 УК РФ.

При разграничении сопоставляемых преступлений кроме объективных признаков нельзя не учитывать и признаки субъективной стороны состава.

Действительно, убийство при превышении пределов необходимой обороны сравнительно часто совершается в состоянии физиологического аффекта, вызванного внезапностью нападения, его неспровоцированным характером, так как насилие над личностью, а в некоторых случаях и посягательство на интересы третьих лиц, государства, общества порождают для обороняющегося, как правило, стрессовую ситуацию, снижающую контроль за своими действиями. Однако при всем этом состояние сильного душевного волнения, вызванного насилием потерпевшего, - это факультативный признак субъективной стороны анализируемого состава преступления, тогда как в преступлении, предусмотренном ст.107 УК РФ, он обязательный, конструктивный признак субъективной стороны деяния.

Разграничительные признаки преступлений, предусмотренных ст.107 и ч.1 ст.108 УК РФ, находятся и в структуре субъективной стороны этих составов. Одним из них является мотив преступления. Для убийства при превышении пределов необходимой обороны мотивом является стремление защитить правоохраняемые интересы, а для убийства в состоянии аффекта характерен мотив гнева и ненависти, отчаяния и страха. При эксцессе обороны виновный руководствуется мотивом защиты своих интересов, интересов третьих лиц, общества, государства, но при этом выходит за пределы допустимой защиты. Если убийство при эксцессе обороны совершено к тому же в состоянии физиологического аффекта, вызванного противоправностью или аморальностью поведения потерпевшего, то этот факт при назначении виновному наказания должен учитываться судом как смягчающее ответственность обстоятельство (п. "з" ст.61 УК РФ).

Мотивом действий, предусмотренных ст.107 УК РФ, следует признать возникшую вследствие психического перенапряжения слабо осознанную потребность в эмоциональной разрядке общественно опасным способом. В этой потребности эмоция занимает господствующее место, в связи с чем многие криминалисты (например, В.А. Владимиров) мотивом названного преступления называют сам аффект.

Другим отличительным признаком является цель. Целью поведения человека, переживающего аффект, является устранение, прекращение, пресечение действия отрицательного раздражителя и обретение психикой оптимального состояния. Отсюда вытекает цель преступных действий, предусмотренных ст.107 УК РФ, - это прекращение общественно опасным способом противоправного поведения потерпевшего как источника возникновения отрицательной эмоции и обретение психикой виновного нормального состояния. Целью убийства при превышении пределов необходимой обороны является защита личных интересов, интересов третьих лиц, государства, общества от общественно опасных посягательств, однако с превышением пределов дозволенного.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г., для преступлений, совершенных в состоянии сильного душевного волнения, характерно причинение вреда потерпевшему не с целью защиты и, следовательно, не в состоянии необходимой обороны.

Преступления, совершенные с превышением пределов необходимой обороны, всегда имеют более извинительный мотив, чем аналогичное деяние, совершенное в состоянии аффекта, при отсутствии признаков необходимой обороны. В первом случае в содержание мотива преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, входят такие побуждения, как сознание морального долга, гласность и сочувствие жертве нападения, чувство самосохранения и т.п. наряду с чувством обиды, гнева, ненависти, оскорбленного достоинства, страха, которые входят обычно в структуру мотива преступления, предусмотренного ст.107 УК РФ. Имея в целом более извинительный по характеру мотив и более высокую общественно полезную цель, умышленное убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, является сравнительно менее опасным преступлением, что отражено законодателем в санкции ч.1 ст.108 УК РФ.

Вопрос об отграничении убийства при превышении пределов необходимой обороны от причинения смерти по неосторожности, предусмотренного ст.109 УК РФ, может возникнуть в исключительно редких случаях. В реальной правоприменительной практике ошибки при применении закона проистекают главным образом из-за того, что органы следствия и суды без достаточных к тому оснований не признают на стороне лица права на необходимую оборону, когда оно в действительности имелось, и, как следствие этого, самого факта явного превышения пределов ее правомерности.

Разграничение же названных видов составов преступлений четко проводится по характеру и содержанию их субъективной стороны. Убийство при превышении пределов необходимой обороны - деяние умышленное, которое может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом. Как это было обстоятельно аргументировано выше, я не разделяю позицию некоторых авторов, согласно которой данное преступление может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/ Отв. ред. д. ю. н. А.В. Наумов. М., 2009.С. 214. , и тем более отвергаю точку зрения М.И. Якубовича, выражающуюся в том, что анализируемое преступление - исключительно неосторожное деяние См.: Якубович М.И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. С. 147-148. . Я полностью разделяю позицию Ю.И. Ляпунова, который более 20 лет тому назад, относя данное преступление к категории умышленных, писал: "Лишение жизни при неосторожном превышении пределов необходимой обороны вообще не является преступлением и не должно влечь уголовной ответственности".

Этой позиции последовательно придерживается и судебная практика, в том числе и высшей судебной инстанции России. Так, Верховный Суд РСФСР в определении по делу К., в частности, отметил, что "квалификация действий по ст.105 УК РФ требует наличия прямого или косвенного умысла на причинение смерти". Материалы судебной практики свидетельствуют о том, что к уголовной ответственности по ч.1 ст.108 УК РФ привлекаются лишь лица, сознательно превысившие пределы допустимой необходимой обороны и желающие или сознательно допускающие при этом наступление тяжких последствий в виде смерти потерпевшего. Время доказало правильность позиции Ю.И. Ляпунова. Так, в ч.2 ст.37 УК РФ законодателем указано, что под превышением пределов необходимой обороны следует понимать только "умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства", т.е. к уголовной ответственности могут быть привлечены те лица, которые вышли за рамки дозволенного умышленно, и ни в коей мере неосторожное причинение вреда жизни и здоровью нападающего не должно признаваться как деяние, совершенное при превышении переделов необходимой обороны. Здесь по большому счету вообще не должна вестись речь о преступлении.

Заключение