Международное гуманитарное право и СМИ

- Тщательно продумать и согласовать с редактором маршрут, рекомендуется также установить контрольные точки и время для выхода на связь с редакцией. (Это поможет в поиске журналиста, если возникнет непредвиденная ситуация). Не помешает выработать условные обозначения - чтобы те или иные безобидные фразы служили сигналом бедствия (ситуации бывают разные, и лучше перестраховаться, чем недостраховаться).

- Отправляясь в командировку в горячую точку, журналисту лучше всего иметь строго определенное задание (например, написать зарисовку о герое-пограничнике, репортаж о восстановлении взорванных мостов и очерк о жизни в лагере беженцев). Чем конкретнее задание - тем лучше. Если журналист сам не знает, чего он хочет от своей командировки, то командировка, вероятно, пропадет даром; если он говорит офицерам пресс-службы, что собрался «поискать что-нибудь интересное», то его могут и задержать на всякий случай как подозрительную личность.

- Заранее, еще до поездки, связаться с пресс-центром, при котором журналист собирается аккредитоваться (как вариант: с командованием военной части или властями населенного пункта, в который он собирается отправиться)

ЧТО ЖУРНАЛИСТУ ВЗЯТЬ С СОБОЙ, ОТПРАВЛЯЯСЬ В «ГОРЯЧУЮ ТОЧКУ»

(речь здесь не идет о вещах само собой разумеющихся типа зубной щетки или бритвы)

Первая категория: ВЕЩИ, КОТОРЫЕ НУЖНО ВЗЯТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО:

- Медицинская аптечка с самыми необходимыми медикаментами (ее, конечно, мало просто иметь при себе: важно быть способным оказать первую медицинскую помощь себе и другим). Но шприцы и наркосодержащие вещества по возможности лучше не брать: из-за них при обыске могут ограбить или даже убить.

- Документы - те, которые необходимы для работы там, куда едет журналист. (Например, паспорт, виза, журналистское и командировочное удостоверение).

- Деньги. Прежде всего, речь идет о национальной валюте той местности, куда направляется журналист. Также рекомендуется иметь при себе некоторое количество «твердой», свободно конвертируемой валюты (такой, как доллары, евро).

- Сигареты (недорогие: среднего достоинства). Их нужно брать, даже если не куришь. Сигареты в армии - «свободно конвертируемая валюта». Например, журналист имеет больше шансов свободно пройти через контрольно-пропускной пункт, если у него есть сигареты, чтобы угостить ими солдата, стоящего на КПП. (Причем, важно, чтобы это воспринималось не как взятка, а будто журналист действительно делится по-братски!). Наряду с сигаретами, для налаживания контакта могут хорошо подойти недорогие зажигалки и элементарные лекарственные средства, такие, как аспирин, анальгин, парацетамол, активированный уголь, пластырь.

- Запас продовольствия и воды. (Позволяющий продержаться несколько дней, если журналист окажется там, где нет никаких полевых кухонь). Разумеется, продукты должны быть компактные и не скоропортящиеся (сухари, консервы, тушенка и т.п.). Причем незначительные, казалось бы, детали, могут иметь очень большое значение. Например, ясно, что воду лучше всего хранить в практичной небьющейся фляжке. Но не нужно брать с собой фляжку армейского образца (вся экипировка журналиста должна быть сугубо гражданской, чтоб не вызывать лишних вопросов и подозрений!). Отправляясь в местность, где преобладает мусульманское население, не надо брать с собой свиную тушенку (среди мусульман не принято есть свинину).

Обязательно нужно взять спирт (или водку) и сладости (конфеты, шоколад). В зонах вооруженных конфликтов сладости, как правило, являются дефицитом, и их можно использовать не только для собственного употребления, но и как средство установления контакта с людьми. Спирт (водка) на войне зачастую ценится дороже, чем деньги. В Чечне, например, был случай, когда местный житель согласился подвезти журналиста до другого населенного пункта, но в качестве платы за услугу потребовал бутылку спирта, а не деньги. «Что я здесь куплю на эти бумажки!?» - заметил он. В то же время использовать спирт (водку) в качестве платы за услугу надо осторожно, так как уместно это не всегда: командир может разозлиться, что кто-то спаивает его подчиненных. Водку (спирт) удобнее всего перевозить в пластиковых бутылках из-под минералки. Даже для журналиста, который в принципе не пьет, на войне без «ста грамм» порой не обойтись - иначе от постоянных психических нагрузок и стрессов можно просто сойти с ума. Спирт (водка) может использоваться и как дезинфицирующее, и как «согревающее» средство. Но речь идет именно о «ста граммах», не более. На пьяного журналиста, шатающегося в расположении войск, военнослужащие будут смотреть с недобрыми чувствами. Если офицеры устраивают застолье и приглашают журналиста - с его стороны будет этично выставить что-нибудь на общий стол. Но, опять же, напиваться не следует.

- Дополнительный комплект одежды (и обязательно иметь при себе теплые вещи!). Одежда должна отвечать четырем основным условиям: быть явно гражданской (никаких камуфляжных курток!), быть практичной и удобной (ясно, к примеру, что джинсы лучше парадных брюк), быть явно недорогой (из-за дорогой куртки, а тем более из-за стильных армейских ботинок могут убить) и быть не яркого цвета (чтобы не привлекать лишнего внимания). Одежда на войне быстро становится грязной, а, учитывая, что помыться зачастую бывает негде, дополнительный комплект просто необходим.

- Фонарик (самый простой, дешевый), запасные батарейки и лампочки к нему.

- Переведенный на местный язык бейдж (нужно, чтоб он был, но необязательно постоянно носить его на груди).

Вторая категория: ВЕЩИ, О ВЗЯТИИ КОТОРЫХ НУЖНО ПОДУМАТЬ:

- Экземпляр Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним от 1977 г.

- Бронежилет. Недостаток этой вещи в том, что она не будет восприниматься как сугубо гражданская. Но, тем не менее, может оказаться очень полезной. Если в редакции нет собственного бронежилета - можно позаимствовать его, например, в правоохранительных органах, с которыми у журналистов нередко бывают хорошие связи.

- Радиоприемник (Находясь в каком-то определенном месте, журналист должен владеть информацией о развитии событий во всей зоне конфликта - это необходимо как для профессиональной деятельности, так и, в некоторых случаях, для обеспечения собственной безопасности).

- Cпутниковый телефон... С его помощью, конечно, удобно передавать информацию. Правда, вещь эта дорогая (наличие дорогих вещей создает дополнительную опасность) и, к тому же, может ассоциироваться со шпионской деятельностью. В принципе, многие журналисты могут обойтись и без спутникового телефона, пользуясь, например, военными средствами и каналами связи для передачи информации (армейские пресс-центры обычно предоставляют такую возможность). Местные гражданские власти также способны оказать помощь журналисту в этом плане. Один из вариантов - попросить у главы местной администрации документ, который обязывал бы местных чиновников предоставлять журналисту возможность передать сообщение в редакцию по телефону или Интернету. Корреспондент газеты «Уральский рабочий» Владимир Рубцов во время первой чеченской кампании просто набирал в командировке материал, а потом возвращался, и уже в редакции писал на основе собранного материала очерки, корреспонденции, зарисовки. Но, конечно, этот способ не подходит для представителей информационных агентств и других журналистов, для которых особенно важна оперативность.

- Несколько номеров своей газеты (если в командировку едет журналист печатного издания). Как правило, «гражданские» газеты являются дефицитом в зоне вооруженного конфликта. К тому же, если издание честно и профессионально освещает события, оно может послужить для журналиста хорошей «визитной карточкой».

- Рюкзак. Вещи удобнее всего переносить именно в рюкзаке: руки остаются свободными для блокнота, фотоаппарата и т.д.

Резюмируя данную тему, нужно отметить, что чем тщательнее журналист подготовится к поездке в «горячую точку», тем больше шансов будет у него плодотворно поработать в ходе своей командировки.

Резюме

Работа журналиста в зоне вооруженного конфликта трудна и опасна, чревата негативными последствиями для здоровья, психики. И это необходимо учитывать, принимая решение о поездке.

Если журналист все же решил ехать, к командировке нужно хорошо подготовиться и не забыть взять с собой некоторые необходимые вещи.

Литература по теме

«Горячая точка»: Справочник для журналистов. М., 1995.

Журналисты в «горячих точках». Технология профессионального поведения. М., 2000.

Журналисты на чеченской войне. Факты, документы, свидетельства. Ноябрь 1994 - декабрь 1995. М., 1995.

Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера: Учеб. пособие. М., 2001.

17. Работа журналиста в зоне вооруженного конфликта Меры предосторожности

Цели и задачи модуля:

Дать представление о принципах и правилах поведения, которых нужно придерживаться журналисту, работающему в «горячей точке», о тех правилах, которые военные обычно устанавливают для работников СМИ.

План модуля:

Главные принципы;

Взаимоотношения с военными и местной администрацией; правила, устанавливаемые военными для журналистов;

Некоторые правила «техники безопасности» и профессиональной этики при работе журналиста в «горячей точке»;

Журналист и оружие;

Женщины-журналисты в «горячих точках»;

Передвижение на автомобиле

Действия в случае ранения или болезни.

Универсальных советов, пригодных на все случаи жизни, дать невозможно. На войне может случиться всякое, и часто главную роль играет смекалка и быстрота реакции. И все же опытные журналисты, работавшие в районах вооруженных конфликтов, такие, как А. Ким, А.Нива, Д. Бальбуров, В. Рубцов, Ф. Алексеев, С. Грызунов, сочли возможным сформулировать ряд советов, рекомендаций для своих коллег, которые еще не были в «горячих точках», но собираются туда поехать. Зачастую журналисты гибнут в «горячих точках» именно из-за того, что не соблюдают элементарных мер предосторожности.

Вначале - САМЫЕ ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ:

Журналисту в «горячей точке» нужно постоянно быть начеку, нельзя расслабляться ни на минуту, даже когда все вроде бы тихо, когда вокруг дружелюбные приятные люди. Это правило сформулировал, в частности, корреспондент газеты «Московские новости» Д. Бальбуров, который во время первой чеченской кампании проникся доверием к одной женщине и к ее сыну, а они впоследствии продали его за деньги боевикам. Журналист сделал для себя вывод, что полностью никому доверять нельзя.

Тем не менее, хорошие личные связи играют самую главную роль. Они важнее всего для добывания информации и обеспечения нормальных условий работы журналиста. Хорошие отношения с сержантом на блокпосту могут принести больше практической пользы, чем официальный документ с подписью министра. Поэтому при любом удобном случае необходимо налаживать контакты с людьми.

Если начал терять страх, перестал пугаться пуль, разрывов и т.д., нужно срочно уехать из зоны боевых действий хотя бы недели на две, чтобы снова «научиться бояться». Потому что страх нередко помогает выжить.

Жизнь человека дороже, чем самый выдающийся репортаж или иной журналистский материал. Поэтому не нужно рисковать жизнью других людей (да, наверное, и собственной тоже) ради получения «сенсационной» информации (а само слово «сенсация» лучше даже не употреблять в присутствии военных).

Как добраться до района вооруженного конфликта? Если в район конфликта летают самолеты МЧС, Министерства обороны или иных силовых структур - журналисту удобнее всего воспользоваться ими, получив разрешение от представителей соответствующих структур. Добираться гражданским транспортом обычно бывает сложнее (если вообще возможно) и дороже. К тому же, полет на военном самолете, как правило, предоставляет возможность завязать контакты с офицерами, находящимися на борту.

Первое, что необходимо сделать по прибытии на место - это аккредитоваться при соответствующей структуре (либо это штаб, либо специальная служба по работе с журналистами), и получить аккредитационную карточку. Иначе у журналиста не будет реальной возможности работать в зоне вооруженного конфликта. Побывав у военных властей, имеет смысл тут же установить контакт и с местной гражданской администрацией.

Представитель СМИ, оказавшись в зоне современного вооруженного конфликта, должен быть готов к тому, что офицеры пресс-службы будут водить его повсюду как на экскурсию и указывать, что можно снимать, а что нельзя снимать, о чем можно говорить, а о чем нельзя (так сейчас обстоит дело не во всех, но во многих «горячих точках»). Можно, конечно, спорить о законности подобных правил, равно как и самой выше упомянутой процедуры аккредитации, доказывать, что они противоречат (в частности, в случае чеченского конфликта) статье 27 Конституции России, статье 48 Закона РФ «О средствах массовой информации» и т.д. Однако разные законодательные нормы иногда пересекаются друг с другом, и зачастую сложно установить, какая из них «главнее» в данной конкретной ситуации. Зачастую представители силовых структур действительно на законном основании могут устанавливать жесткие рамки для деятельности журналиста. Например, когда журналист находится в расположении войск, а в войсках все подчиняется уставам и приказам. В случае введения чрезвычайного или военного положения, проведения контртеррористической операции, некоторые права гражданских лиц могут быть законно ограничены.

Призывы к снятию жестких ограничений деятельности журналиста в зоне боевых действий не всегда являются оправданными. Если вспомнить историю - во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. германское командование зачастую узнавало о численности, дислокации и планах противника из французской прессы. Таким образом, французские журналисты вольно или невольно способствовали победе врага. Во время первой чеченской войны боевики тоже получали немало полезной информации из материалов российских СМИ. Сам журналист может даже не осознавать, что, показывая, например, бортовые номера бронемашин или называя фамилию и звание командира части, он дает противоположной стороне немало ценной информации. Неудивительно, что на современном этапе в «горячих точках» военные власти стараются жестко регламентировать деятельность журналиста.

Так, во время второй чеченской кампании пресс-служба Северо-Кавказского военного округа активно руководила работой журналистов. Учтя ошибки первой войны и осознав, что полностью лишать журналистов информации нельзя, военные выработали определенную схему работы. В частности, объявили правило, согласно которому любая съемочная группа или пишущие журналисты могут находиться в боевых порядках федеральных сил только при наличии соответствующего разрешения и в сопровождении офицера пресс-службы. Благодаря этим мерам теперь было точно известно местонахождение каждой съемочной группы, а также можно было отследить, чем именно она занимается. (Несмотря на попытки военных установить тотальный контроль над журналистами, многим удавалось работать достаточно самостоятельно. Помогали личные контакты с офицерами боевых частей - те брали корреспондентов с собой на задания или помогали добраться до нужного места. Впрочем, серьезных столкновений с пресс-службами из-за этого не было, если их не слишком раздражало то, что выходило в эфир после такой самостоятельной работы).

Строгие правила аккредитации, которые были введены во время второй чеченской кампании, не являются изобретением российских военных. Вооруженными силами США, например, подобные правила широко применяются со времен войны в Персидском заливе 1990-1991 гг. Разумеется, свобода слова и печати в таких условиях существенно ограничивается. Но ни один американский журналист во время операции «Буря в пустыне» не погиб - в отличие, например, от вьетнамской войны. Во время второй чеченской кампании жертв среди журналистов также было меньше, чем во время первой чеченской кампании, когда представители СМИ работали всюду, где им заблагорассудится.

Аккредитующий орган отвечает за безопасность журналиста, и обязан обеспечивать эту безопасность до тех пор, пока журналист выполняет правила аккредитации. Кстати, даже если все эти правила представляются противозаконными, их все равно придется выполнять: иначе военные не дадут работать (могут задержать, выслать из зоны вооруженного конфликта и т.д.). Конечно, части западных журналистов и российских стрингеров, работавших для западных СМИ во время второй чеченской кампании, удавалось нелегально пробираться сначала в осажденный Грозный, а затем и в горы. Но большинство российских репортеров даже не пытались этого делать, поскольку похищение журналистов постепенно стало доходным бизнесом для боевиков. К тому же, боевики, как правило, считали российских журналистов своими врагами (неудивительно, что многие журналисты в Чечне подписывали свои материалы псевдонимами).

Итак, зарегистрировавшись надлежащим образом и получив необходимые документы, журналист приступает к работе. Основную сумму денег, взятую с собой, лучше всего оставить под расписку в финансовом отделе армии (или у хороших знакомых, если такие имеются). Слишком опасно носить при себе крупные денежные суммы или ценные вещи. Бывалые журналисты даже обматывают свои фото- и видеокамеры изолентой, чтобы они не выглядели новыми.

Производить видео- или фотосъемку можно, только получив согласие человека, которого вы собрались снимать. Это же касается и диктофонной записи. По возможности лучше не пользоваться во время общения ни диктофоном, ни блокнотом (так люди охотнее будут разговаривать), а уже после беседы потихоньку записать все услышанное в блокнот.

Порой тележурналисты, видя, что ничего захватывающего и экстраординарного вокруг не происходит, просят военных «пострелять под камеру», чтобы снять интересный сюжет. Подобные просьбы зачастую подвергают людей серьезной опасности и способны спровоцировать активные боевые действия. Так, во время карабахского конфликта начала 90-х гг. XX в. журналистка в период затишья приехала на передовую и попросила офицера пострелять. Тот вышел, сделал выстрел, и его самого тут же убил вражеский снайпер.

Настоящие журналисты, профессионалы, не делают таких «постановочных съемок» и не просят военных «пострелять под камеру».

Для собственной безопасности нужно регулярно выходить на связь со своей редакцией, не только для того, чтобы сообщить новую информацию о развитии событий, но и просто, чтоб там были в курсе того, где вы находитесь, как вы себя чувствуете и т.д.

Следует избегать действий, которые могут быть превратно истолкованы (например, поворот на 180 градусов перед блокпостом), не делать резких движений и не выражать недовольства, когда тебя обыскивают. Вообще, ради собственной безопасности рекомендуется точно выполнять все приказы людей с оружием.

Журналистов часто подозревают в шпионской деятельности (причем, иногда небезосновательно). Поэтому не нужно давать лишний повод для таких подозрений, перерисовывая военные карты, проявляя чрезмерный интерес к военной технике, к численности и дислокации войск. Также не нужно подбирать патроны и гильзы в качестве сувениров, как это любят делать некоторые журналисты. Если журналиста обыщут и найдут такие сувениры - ему придется долго доказывать, что он не занимался доставкой боеприпасов.

Передвигаться в зоне вооруженного конфликта лучше по асфальту, внимательно глядя под ноги, чтоб не подорваться на мине; если же дорога не заасфальтирована, лучше идти по колее от гусениц тяжелой техники, тоже очень внимательно глядя под ноги. Путешествовать лучше не одному, а с сопровождающим. Если журналиста не сопровождает ответственный за работу со СМИ офицер или более опытный коллега-журналист, можно постараться найти сопровождающего из числа местных жителей - человека, знающего этот район, пользующегося уважением среди местного населения (представителей местной администрации можно попросить порекомендовать такого надежного человека). Хороший проводник может и об опасности предупредить, и просто дать полезный совет, например, как лучше добраться до такого-то населенного пункта. При этом не стоит забывать горький опыт Д. Бальбурова: полностью доверять сопровождающему не нужно, даже если он кажется вполне симпатичным и дружелюбным. Необходимо постоянно быть начеку. И не нужно рассказывать всем подряд о своих ближайших планах, о себе и о своей семье, о месте жительства, работе и т.д. Специалисты в области безопасности рекомендуют поддерживать вокруг себя «информационный вакуум». Лучше всего журналисту в каждой конкретной ситуации раскрывать только ту информацию о себе, которую раскрыть действительно необходимо. Например, если можно назвать имя, не называя фамилии - не нужно называть фамилию. Если можно сказать, например, просто: «Я журналист из Москвы» - не нужно уточнять конкретную редакцию. Дело в том, что журналисты, особенно крупных СМИ, по возвращении из опасной командировки зачастую получают неплохой денежный гонорар, и многим это известно. Поэтому не нужно подвергать себя и свою семью излишнему риску. Создание «информационного вакуума» также затруднит покушение на жизнь журналиста или захват его в заложники в районе самого вооруженного конфликта. Для этого, в частности, рекомендуют держать в тайне от окружающих время выхода на съемку очередного репортажа, путь, по которому пойдешь, не передвигаться постоянно одной и той же дорогой.

В целях безопасности опытные журналисты рекомендуют внешне «сливаться» с местным населением: «Я могла проехать через блокпосты, не привлекая внимания, потому что была одета, как любая местная женщина, - рассказывает французская журналистка Анн Нива о работе в Чечне. - На мне было длинное летнее платье, голубое, в белый горох, на затылке стянут шарф… Я одна еду в машине с Асланом, с которым едва знакома. Но это друг моего друга Игоря, которому я безоговорочно доверяю. Я изображаю чеченскую женщину, сижу позади водителя в зеленой Ладе. Так все будут думать, что я его жена. Здесь женщины никогда не садятся на переднее сиденье». В то же время Анн Нива никогда не скрывала, что она журналистка, при необходимости предъявляла свое удостоверение, паспорт и т.д.

Даже если журналист не пытается «изображать» из себя представителя местного населения, он все равно должен считаться с традициями данного региона. «Совершенно не рекомендуется одеваться и вести себя - по местным меркам - вызывающе, - советует журналистам сотрудник информагентства «Вечерний Бишкек» Толкунбек Турдубаев. - поэтому на время пребывания в кыргызской глубинке лучше отказаться от слишком открытой одежды и чрезмерно откровенных ее элементов. Прежде всего, в этот «черный список» должны войти шорты, мини-юбки и открытые платья. В ваших же интересах также носить не слишком облегающую одежду. Доброе отношение местных жителей, особенно представителей старшего поколения, вызовет та приезжая женщина, которая появляется на людях в платке, а не простоволосой… Как особо неприличное поведение расценят в регионе появление на людях в одежде совершенно без рукавов, да еще с торчащей из-под мышек растительностью. В последнем случае местные жители, особенно пожилые, вообще могут отказаться говорить с вами». (Турдубаев Т. Глубинка: нравы, обычаи // Журналисты в «горячих точках»… М, 2000, С. 161).

Конечно, в каждом регионе много своих специфических особенностей, традиций. Их несоблюдение может вызвать негодование окружающих, очень осложнить работу журналиста. Например, в сельских районах Кыргызстана считается неприличным закидывать ногу на ногу в присутствии собеседника, отказываться от предложения войти в дом, если вы только что познакомились с хозяевами, и они намерены уделить вам больше внимания; считается неприличным расспрашивать о чем-то человека, если перед этим вы не познакомились с ним, не поинтересовались состоянием его здоровья и здоровья членов его семьи и т.д. Чем детальнее журналист знает все эти традиции - тем лучше для него. Понятно, что все их сразу выучить нереально. Поэтому можно выбрать из окружающих местных жителей человека твоего пола и примерно твоего возраста, и наблюдать за его поведением.

ЖУРНАЛИСТ И ОРУЖИЕ

Согласно Первому Дополнительному протоколу 1977 г., если журналист берет оружие и начинает принимать участие в боевых действиях - он теряет право на защиту как гражданское лицо. Вместе с тем, он не получает «автоматически» статуса комбатанта. А ведь только комбатанты, согласно МГП, имеют право воевать, применять оружие в случае вооруженного конфликта (чтобы его признали комбатантом, человек должен соблюдать ряд условий, прописанных в Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколах, в частности, открыто носить оружие, носить форму или ясно видимый на расстоянии отличительный знак, подчиняться ответственному командованию). Гражданские лица, к которым относится и большинство журналистов, не имеют права воевать (если они начинают воевать, это может быть признано преступлением, вероломством).

Кроме того, использование журналистом оружия может быть признано и нарушением профессиональной журналистской этики.

При этом понятно, что работающие в «горячих точках» журналисты могут попасть в очень сложные и опасные ситуации, в том числе и такие, когда международное гуманитарное право будет не в состоянии предоставить им эффективную защиту… Представим, например, что корреспондент берет интервью у пограничников, а в это время на погранзаставу происходит нападение каких-нибудь боевиков. Согласно нормам МГП, журналист, как гражданское лицо, не должен принимать участие в боевых действиях. Но если боевики захватят заставу - они могут обойтись с ним совсем не в соответствии с нормами гуманитарного права. Поэтому журналист должен решать сам: как вести себя в подобной сложной ситуации.

Показателен факт биографии одного из лучших репортеров мира и замечательного писателя XX в. Эрнеста Хемингуэя. В 1944 г. он как военный корреспондент был заброшен вместе с десантом в тыл немецких войск во Франции. В первых же операциях погибли все офицеры-десантники. Хэмингуэй, который во время первой мировой войны был лейтенантом, принял на себя командование отрядом. Но когда десантники вышли к своим, коллеги-журналисты увидели в этом поступке факт нарушения журналистской этики и подняли вопрос об исключении Хэмингуэя из числа военкоров, «поскольку он взял в руки оружие»…

ЖЕНЩИНЫ-ЖУРНАЛИСТЫ В «ГОРЯЧИХ ТОЧКАХ»

В «горячих точках» работают много женщин-журналистов. Их публикации и репортажи нередко отличаются большим гуманизмом, чем репортажи и публикации мужчин. Участие женщин-репортеров в освещении вооруженного конфликта, вероятно, помогают представить аудитории более полную и всестороннюю картину событий: если мужчины-журналисты, как правило, сосредотачивают внимание непосредственно на боевых операциях, то женщины-журналисты больше интересуются гуманитарными проблемами, положением детей, стариков и других мирных жителей, ставших жертвами войны.

Между тем, есть мнение, что «женщине на войне не место». Сторонники этой позиции приводят достаточно веские аргументы, и основной из них - это то, что женщины-журналисты на войне подвергаются еще большей опасности, чем их коллеги-мужчины (причем непроизвольно подвергая опасности и окружающих). В частности, сотрудник МЧС В.Р. Федорович указывает, что наличие в журналистской или медицинской группе женщин - лишний повод для захвата этой группы боевиками. А участь женщины, попавшей в руки боевиков, как правило, еще более незавидна, чем участь мужчины. Кроме того, женщину-корреспондента может подстерегать опасность даже со стороны солдат группировки правительственных войск, при которой она аккредитована. Психика у военных зачастую бывает покалечена войной, и кто знает, что придет в голову солдату при виде женщины… Не говоря уже о том, что на войне не предусмотрены женские туалеты и отдельные комнаты для отдыха.

ПЕРЕДВИЖЕНИЕ НА АВТОМОБИЛЕ

Если журналист собирается передвигаться по району вооруженного конфликта на автомобиле, лучше всего, конечно, выбрать для этого надежный, неприхотливый и не слишком дорогой внедорожник. Но машина не должна походить на армейские или полицейские джипы, она должна быть явно гражданской! Некоторые журналисты советуют прикреплять к машине большой белый флаг, писать на ней слово «пресса» крупными буквами. Но другие считают, что этого делать не надо, так как подобные меры могут принести больше вреда, чем пользы (на войне немало людей с оружием, которые терпеть не могут журналистов). Поэтому лучше, чтоб автомобиль, на котором путешествует журналист, никак не выделялся, ничем не отличался от машин, на которых ездят местные мирные жители (с этой целью его, в частности, не нужно мыть: сверкающая чистотой машина на войне выглядит нелепо, и будет только привлекать излишнее внимание).

Если возможно, оставлять машину надо в охраняемом гараже или на охраняемой стоянке. Собираясь сесть в свою машину, рекомендуется вначале осмотреть ее: во время стоянки кто-нибудь мог прикрепить (или подложить под колесо) мину, вывести из строя рулевое устройство и т.д. Методика осмотра автомобиля подробно описана специалистом в области безопасности В.С. Абрамовым в книге «Журналисты в горячих точках» (М., 2000, С. 90-103).

Если у машины с каждой стороны только по одной двери (например, как у классической «нивы»), лучше не садиться на заднее сиденье, потому что нередко возникают ситуации, когда важно быстро выпрыгнуть из машины. По этой же причине путешествуя по району вооруженного конфликта, лучше не пристегиваться ремнем безопасности.

Передвигаться лучше всего на достаточно небольшой скорости. Подъезжая к блокпосту, нужно, прежде всего, внимательно смотреть на знаки. Чаще всего присутствуют знаки с примерно такой надписью: «Стоп! Водитель, останови машину и приготовь документы и транспорт на осмотр». Естественно, нужно выполнить эти требования - так же, как и требования часовых, стоящих на блокпосту. Надо остановить машину и подождать, когда подойдет часовой. Открыть дверцу или опустить окно и не делать никаких резких движений. Водитель держит руки на руле; сидящему рядом лучше всего положить руки на «торпеду» (чтоб они тоже были на виду).

Документы лучше предъявлять не все имеющиеся, а те из них, которые действительно требуются в данной ситуации: это позволит избежать лишних вопросов, и времени проверка документов займет меньше.

Осмотрев машину, часовые могут сказать: «Мы вас дальше не пустим, поезжайте назад». В этой ситуации нужно попросить, чтоб к вам подошел начальник блокпоста. Ему можно объяснить, кто вы такие, почему вам очень нужно проехать туда-то, поинтересоваться, почему не пускают. Но необходимо понять: если у них есть приказ не пропускать - они все равно не пропустят (военные обязаны исполнять приказы!). Если это стало ясно - не остается ничего другого, как развернуться и поехать назад. В любом случае, с этими людьми нужно разговаривать очень спокойно и приветливо, не грубить, не начинать их снимать на камеру без их согласия.

Передвигаться автостопом, на неизвестных машинах очень опасно: таким образом журналистов неоднократно захватывали в заложники. Также лучше не брать случайных попутчиков и не перевозить чьи-либо письма, бандероли с неизвестным содержанием.

ПЕРЕДВИЖЕНИЕ В НОЧНОЕ ВРЕМЯ

В районах вооруженных конфликтах ночью лучше никуда не передвигаться ни пешком, ни на транспорте: это слишком опасно (особенно подходить ночью в темной одежде к часовому, поблескивая окуляром фотоаппарата или видеокамеры). А зачастую передвижение в ночное время является и нарушением установленных правил (если, например, введен «комендантский час»).

ДЕЙСТВИЯ В СЛУЧАЕ РАНЕНИЯ ИЛИ БОЛЕЗНИ

В случае ранения или серьезного заболевания лучшее, что может сделать журналист, находящийся в «горячей точке» - обратиться к военным врачам (они обязаны оказывать помощь не только военным). Как правило, в военных медицинских службах есть все необходимые медикаменты, оттуда можно быстро передать сообщение в редакцию, и на военно-медицинском транспорте можно быстро эвакуироваться в безопасный район. Если заболевший или раненый журналист находится на значительном удалении от военных баз и, соответственно, от военных врачей, то оптимальное решение - обратиться не в местную гражданскую больницу, а к представителям МККК или другой международной гуманитарной организации (например, «Врачи без границ»). В зонах вооруженных конфликтов и, особенно, в прилегающих районах обычно работают много представителей гуманитарных организаций. Если просто обратиться в местную больницу - во-первых, оттуда легко могут похитить, например, с целью выкупа, во-вторых, там зачастую нет даже элементарных медикаментов (по крайней мере, именно такая ситуация была в ходе чеченской войны). Поэтому даже если и ложиться в местную гражданскую больницу - лучше через МККК или другую влиятельную международную организацию (и с медикаментами помогут, и некоторую гарантию от похищения дадут - боевики зачастую не хотят «связываться» с такими организациями, чтобы не портить себе имидж).

По окончании командировки, разумеется, нужно поблагодарить представителей штаба командования, офицеров пресс-службы и других людей, которые оказывали вам помощь. И впоследствии нелишним будет поддерживать с ними контакт, особенно, если есть вероятность, что вы снова отправитесь в опасную командировку.

Резюме

САМЫЕ ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ:

Журналисту в «горячей точке» нужно постоянно быть начеку, нельзя расслабляться ни на минуту.

хорошие личные связи играют главную роль.

Если начал терять страх, перестал пугаться пуль, разрывов и т.д., нужно срочно уехать из зоны боевых действий.

Жизнь человека дороже, чем самый выдающийся репортаж.

Первое, что необходимо сделать по прибытии на место - это аккредитоваться при соответствующей структуре. Аккредитующий орган отвечает за безопасность журналиста, и обязан ее обеспечивать до тех пор, пока журналист выполняет правила аккредитации.

Производить видео- или фотосъемку можно, только получив согласие человека, которого вы собрались снимать. Для собственной безопасности нужно регулярно выходить на связь со своей редакцией. Рекомендуется поддерживать вокруг себя «информационный вакуум». Путешествовать лучше не одному, а с надежным сопровождающим. Передвигаясь на машине, не брать незнакомых попутчиков. Ночью лучше никуда не путешествовать.

Журналист не должен брать в руки оружие.

В случае ранения или болезни лучше всего обратиться к военным медикам или к представителям гуманитарной организации типа МККК.

Литература по теме

Алексеев Ф., Грызунов С. Фронта нет, но войны идут… (О мерах по защите прав журналистов, выполняющих ред. задания в экстремальных условиях). Журналист, 1992, №1, с. 46-49.

Всё началось с войны слов… Как уцелеть репортёру в «горячей точке». Журналист, 1995, №6, с. 60-64.

«Горячая точка»: Справочник для журналистов. М., 1995.

Журналисты в «горячих точках». Технология профессионального поведения. М., 2000.

Журналисты на чеченской войне. Факты, документы, свидетельства. Ноябрь 1994 - декабрь 1995. М., 1995.

Пронина Е.Е. Психологические особенности творческой работы репортера: Учеб. пособие. М., 2001.

Справочник для журналистов, работающих в районах военных действий. М., 2002 // http://www.cjes.ru/lib/content.php?content_id=705&category_id=1.

18. Освещение в СМИ вооруженных конфликтов и гуманитарных проблем

Цели и задачи модуля:

Дать представление о том, как СМИ способны влиять на развитие вооруженных конфликтов; выявить важность позиции, которую занимает журналист по отношению к конфликту, рассмотреть варианты этой позиции; рассмотреть основные принципы и правила, которых необходимо придерживаться журналисту при освещении событий в «горячих точках»; прояснить, в чем заключается суть «эффекта Си-Эн-Эн».

План модуля:

Воздействие СМИ на развитие вооруженных конфликтов;

Гражданская и профессиональная позиция журналиста;

«Правило голого факта»: достоинства и недостатки;

Тщательная проверка сведений;

Как вызвать стресс у аудитории СМИ?.. А как этого избежать?

Освещение гуманитарных проблем, освещение деятельности судов;

Эффект «Си-Эн-Эн».

Информационная составляющая играет в современной войне чрезвычайно важную роль.

СМИ могут способствовать разжиганию вооруженного конфликта, совершению геноцида и преступлений против человечности. Так, массовые издания британского лорда прессы Альфреда Хармсворса («Дейли мейл», «Ивнинг ньюс» и др.) сыграли огромную роль в развязывании англо-бурской войны рубежа XIX-XX вв., так же, как публикации в «Нью-Йорк Джорнал», принадлежавшей Уильяму Херсту, подтолкнули американское правительство к началу войны с Испанией. Если вспомнить более современный период - владельцы и сотрудники радиостанции RTLM (Радио и Телевидение Тысячи Холмов) явились главными зачинщиками и подстрекателями геноцида в Руанде в 1994 г. Именно станция RTLM (принадлежавшая родственникам и друзьям президента Хабяриманы) подала сигнал к кровавой расправе над представителями племени тутси и над нерадикально настроенными хуту. Звучали в ее эфире такие призывы: «Вы должны убивать их (тутси)… Беритесь за оружие, которое у вас есть: у кого есть стрелы - берите стрелы, у кого есть копья - берите копья… Мы должны покончить с тутси, стереть их с лица земли… уничтожить эту расу, этих дурных людей…». Призывы сработали. В результате геноцида погибли почти миллион человек.

В то же время, именно СМИ разных стран, рассказавшие всему миру об этих страшных событиях, способствовали созданию международного трибунала по Руанде, который привлек к уголовной ответственности основных виновников геноцида. Публикации Роя Гутмана в газете «Нью-Йорк Ньюсдэй» в августе 1992 г., а затем и материалы других журналистов из разных западных СМИ, описывавшие истязания и убийства содержавшихся в концлагерях боснийских мусульман, привели к уменьшению жестокостей и ускорили создание международного трибунала по бывшей Югославии. Хотя зачастую материалы западных СМИ, посвященные событиям в Югославии, были откровенно тенденциозны, во всех преступлениях обвиняли исключительно сербов (тогда как противники сербов также совершали множество военных преступлений). Подобную позицию СМИ стран Запада, в основном, заняли и при освещении конфликта в Косово в конце 90-х гг. XX в.

От того, какую позицию займут представители СМИ по отношению к вооруженному конфликту, как будут его освещать, в значительной мере зависит исход данного конфликта. Важно, чтобы журналист сам четко решил, какую позицию по отношению к конкретному вооруженному конфликту он занимает. Наверное, можно выделить три основных позиции: 1) непредвзятое и объективное информирование исключительно с гуманистических, общечеловеческих позиций; 2) информирование о событиях, сочетающееся с поддержкой военных усилий своей страны; 3) информирование о событиях, сочетающееся с поддержкой военных усилий противника.

В большинстве современных источников, посвященных освещению вооруженных конфликтов в СМИ, особенно, изданных на Западе или у нас за счет средств «Фонда Сороса» и других зарубежных фондов, поддерживается первая из упомянутых позиций. Чаще всего она подается как единственно правильная. Но это откровенно противоречит современным реалиям. Большинство американских и других западных СМИ во время боевых действий в Югославии, Афганистане, Ираке поддерживали вооруженные силы своих стран, служили средствами массовой информации и пропаганды. Не нужно стесняться называть вещи своими именами, и не нужно стыдиться того, что журналисты порой (в соответствии с духом Третьей Женевской конвенции 1949 г.!) вносят вклад в военные усилия своей страны. Такая позиция также должна признаваться возможной, не противоречащей профессиональной этике. Что касается третьей упомянутой позиции, то есть, по сути дела, идеологической поддержке противника, здесь уже намного сложнее говорить об этичности, моральной допустимости и т.п. Ну, кто станет утверждать, что американский медиамагнат У.Р. Херст поступал этично и нравственно, служа во время второй мировой войны интересам руководства нацистской Германии? Еще в 1934 г. Херст был фактически подкуплен немецкими фашистами. Он заключил сделку с отделом пропаганды гитлеровской партии, согласно которой получал миллион марок в год. За это вознаграждение газеты Херста перед началом второй мировой войны вели систематическую кампанию в пользу умиротворения фашистских государств. Они часто предоставляли свои страницы Муссолини, Герингу и другим фашистским главарям, на все лады воспевали фашистский режим. На всем протяжении войны печать Херста вела ожесточенную кампанию против внешней политики Рузвельта, сопротивлялась укреплению дружественных связей между США и их союзниками.

Если Херсту можно дать достаточно однозначную оценку, в ряде других случаев, особенно, если речь идет об освещении внутренних вооруженных конфликтов, подобную оценку действиям журналистов нередко бывает дать сложно. Служили ли, например, телекомпания НТВ и газета «Московский комсомолец» во время чеченской войны 1994-1996 гг. интересам боевиков, или стремились освещать события с общечеловеческих гуманистических позиций, просто допуская порой некоторые «перекосы» в силу объективных причин (таких, как препятствия, чинимые журналистам федеральным командованием)? Хочется верить, что побуждения большинства представителей СМИ были действительно благие, и что на их деятельности никак не сказалось то обстоятельство, что Дудаев тратил миллионы долларов на подкуп журналистов (веские доказательства этого приводятся в книге А. Михайлова «Чеченское колесо. Генерал ФСБ свидетельствует» (М., 2002.) и ряде других источников). Известный журналист Михаил Леонтьев на одном семинаре высказывал точку зрения, что «никаких чеченских денег не понадобилось», что «российскую журналистику, демократическую, использовали на халяву…Подействовали все демократические стереотипы - «вот полицейский режим, мародеры, насильники»…».

В любом случае, быть подкупленным - одно, а освещать конфликт в соответствии со своими убеждениями - совсем другое.

Порой объективные обстоятельства, такие, как жесткие условия аккредитации представителей прессы, установленные военным командованием, делают затруднительным освещение конфликта именно с тех позиций, которые обусловлены профессиональной культурой и совестью журналиста. Так, возможности для объективного, непредвзятого освещения войны в Ираке в 2003 г. для представителей СМИ были в большинстве случаев сильно ограничены американским военным командованием. В выпуске новостей по «Первому каналу» 23 марта 2003 г. российская журналистка продемонстрировала аккредитационное удостоверение, дающее право работать в расположении американских частей, и сказала, что оно «выдается в обмен на то, что журналисты не будут показывать ничего недозволенного и высказывать версии, расходящиеся с официальными версиями американских военных властей».

Впрочем, во время войны в Ираке в 2003 г. командованию США не удалось взять под свой полный контроль информацию о развитии конфликта. Прежде всего, из-за того, что значительная часть населения земли получала сведения о ходе войны из репортажей телеканала «Аль-Джазира» и ряда других влиятельных арабских СМИ. Катарский телеканал «Аль-Джазира», представителям которого удавалось получать достоверную информацию, несмотря на установленные вооруженными силами США жесткие ограничения для работы журналистов, составил серьезнейшую конкуренцию ведущим западным службам новостей. Многие кадры, впервые показанные этим каналом (например, американские пленные и погибшие солдаты коалиции) впоследствии обошли весь мир, в том числе и российские СМИ. И, хотя американские военные обвиняли «Аль-Джазиру» в тенденциозности, есть все основания утверждать, что эта телекомпания освещала события более объективно, чем американские СМИ.

Во время войны в Персидском заливе 1990-1991 гг. столь влиятельных арабских телеканалов, как «Аль-Джазира», еще не было. И война изображалась во всем мире почти без жертв, а СМИ стали фактически проводником PR-политики Пентагона (главным таким «проводником» стала телекомпания «Си-Эн-Эн», которая «сделала себе имя» на войне в Заливе). Поэтому большинство исследователей сходятся во мнении, что во время операции в Персидском заливе военным руководством США был взят реванш за Вьетнам, войну, проигранную, как считают многие американские военные, по вине все тех же СМИ (чего стоила одна только фотография горящего от напалма вьетнамского ребенка, обошедшая многие американские СМИ!).

Напрашивается сравнение с чеченским конфликтом. По мнению многих исследователей, первую чеченскую кампанию (1994-1996 гг.) Россия проиграла из-за проигрыша в информационной войне. Основной поток информации о боевых действиях на Северном Кавказе и в мировых, и в российских СМИ, был благоприятен для чеченских «повстанцев», и шел именно с их стороны. Так, в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут в одном информационном выпуске (в «Вестях» - 3-7 минут). 80% всех видеосъемок непосредственных боевых действий велось со стороны чеченских боевиков (в «Вестях» - 60%). Оставшиеся 20 % НТВ делило между съемками разрушений, приписываемых обычно армии и интервью с местными жителями-чеченцами, страдающими от войны.

В результате такого освещения конфликта служащие федеральных войск не ощущали моральной поддержки со стороны российского населения, а это влияло на боевой дух армии и т.д. Как выразился известный режиссер, депутат Государственной Думы Станислав Говорухин, солдаты оказались между двух огней: спереди по ним стреляли боевики, а сзади - журналисты.

Вторую чеченскую войну российские военные, в целом, выиграли. И не последнюю роль в этом сыграла победа идеологическая, которой удалось добиться благодаря активной и достаточно продуманной работе со средствами массовой информации. Основная информация о боевых действиях в Чечне шла уже со стороны федеральных сил (по крайней мере, в российских СМИ).

Применительно к чеченскому конфликту, к войне на территории бывшей Югославии и многим другим войнам журналистов часто обвиняли в том, что они виновны в обострении межнациональных отношений. Действительно, в районах вооруженных конфликтов люди особенно трепетно относятся к каждому печатному или прозвучавшему в эфире слову, и малейшее искажение, не говоря уже об оскорбительном тоне, может способствовать эскалации напряженности и насилия. Понятно, какая громадная ответственность ложится на журналиста, освещающего события в «горячей точке»!

В 1999 г. на одном из семинаров в Ставрополе местные журналисты сказали, что как только группа представителей федеральных СМИ побывает в Дагестане или на границе Дагестана с Чечней, сразу возникает напряженность в отношениях. Секретарь Союза журналистов России Л.А. Речицкий сказал по этому поводу следующее: «При освещении журналистами межнациональных конфликтов должно действовать одно золотое правило - правило голого факта. Если вы не хотите создать очаг напряженности, и если вы в том числе не хотите подставить себя, свою жизнь под угрозу, вы должны сообщать факт без комментариев. Если у вас появилось желание прокомментировать факт, то вы обязательно должны выслушать и одну, и вторую стороны. Вы обязательно должны дать комментарий, взгляд на событие, на факт с двух сторон, ни в коем случае не ущемляя права ни одной из них». Подобное мнение высказывали и некоторые журналисты, работавшие в «горячих точках».

Безусловно, «правило голого факта» во многих случаях может быть наиболее приемлемым для корреспондента, работающего в «горячей точке». Следование этому правилу позволит не нагнетать напряженность в зоне конфликта, в значительной мере обезопасит журналиста от преследований и покушений на его жизнь и, помимо всего прочего, позволит журналисту освещать события более-менее объективно, несмотря на ограничения, установленные военными для представителей СМИ. (Хотя и подбор «голых фактов» может быть тенденциозен).

Конечно, «правило голого факта» подходит, в основном для репортеров, а не для военных обозревателей или очеркистов. При написании, например, статьи или очерка обычно просто невозможно воздерживаться от личных оценок и комментариев. Но, учитывая огромное воздействие журналистских публикаций на события в «горячих точках», ясно, что для написания аналитических материалов о развитии вооруженного конфликта, нужно обладать большим профессионализмом, взвешивать каждое слово. Особо осторожно нужно подходить к анализу исторической подоплеки межэтнических, межнациональных конфликтов. Лучше всего, по мере возможности, вообще не затрагивать ее в публикациях. Одна неосторожная фраза может разжечь конфликт с новой силой. К тому же, историческая подоплека событий обычно бывает столь сложна и запутанна, что разобраться в ней трудно даже профессиональным историкам. А «выдергивать» какие-то события из общего контекста непрофессионально. Например, некоторые российские СМИ во время первой чеченской кампании представляли дело так, словно чеченцы имеют моральное право убивать русских - «агрессоров, оккупантов» и т.д., вспоминали депортацию чеченцев в 1944 г. Другие СМИ, в свою очередь, напоминали о многочисленных «северокавказских легионах», воевавших на стороне Гитлера… Все это «пережевывание» исторических событий можно продолжать почти бесконечно, приводя все новые и новые факты в подтверждение своей позиции. Результатом подобной «полемики» обычно является эскалация напряженности и обострение межнациональных отношений. Вообще, зацикливание на вопросах «Кто виноват?» и «Почему это произошло?» усиливает чувство безысходности, вины или ненависти. Это ориентирует на прошлое и заставляет вновь и вновь думать о том, «что было бы, если бы…», а не о том, как жить дальше.

Нужно отметить, что сила воздействия на массовое сознание репортажа, где подчеркнуто отстраненно повествуется о текущих событиях, как правило, оказывается больше, чем влияние остро публицистического, наполненного комментариями, журналистского выступления. Так, в 1992 г. всю Россию потряс сюжет о кровавых событиях в Приднестровье, показанный 19 июня в программе «Время». Журналист Сергей Фатеев только фиксировал происходящее, не акцентируя личных чувств, не высказывая оценок. Вереница огромных рефрижераторов вдоль сельской дороги. Пробуждающая приятные воспоминания эмблема «Молдплодоовощ» на каждой машине. Журналист открывает задние двери фургона: рефрижератор полон трупов. Второй фургон: гора трупов. Третий… Затем - тираспольское кладбище. Похороны местных ребят. Бесконечная череда родственниц в черных платках и платьях. Женское горе… Страна пережила шок. Немедленно был отправлен в отставку твердивший о «принципиальном невмешательстве» командующий приднестровской армией, назначен новый командующий - генерал Лебедь. Начались переговоры, война остановилась.