Одна из проблем последних десятилетий в области законотворчества и правоприменения - осуществление реформ без достаточной теоретической и методологической основы. Подтверждением этому является совершенствование современного уголовно - процессуального законодательства, осуществляемого с 1991 года. Сама необходимость реформы уголовного процесса, а также ее основные направления получили надлежащее теоретическое обоснование. Что же касается процесса совершенствования законодательства, т.е. конкретных действий по осуществлению реформы уголовного судопроизводства, то они стали показателем того, что наука и законотворческий процесс чаще всего идут по параллельным (и, следовательно, не пересекающимся) курсам.

Венцом судебной реформы в области уголовного судопроизводства стал Уголовно - процессуальный кодекс РФ вступивший в силу с 1 июля 2002 года. Нельзя отрицать того, что в значительной части УПК РФ, с одной стороны, усовершенствовал уголовный процесс: учтены практически все постановления и определения Конституционного Суда РФ по вопросам уголовно - процессуальной деятельности, усилены гарантии охраны прав и свобод человека, расширены возможности обвиняемого (подозреваемого) защищаться от уголовного преследования, предусмотрено применение мер безопасности в отношении свидетеля (потерпевшего) и др., хотя отдельные положения УПК РФ стали некоторой неожиданностью по причине недостаточной обоснованности предшествующим научным разработкам. С другой стороны, на протяжении 40 лет учеными путем глубоких и всесторонних исследований с учетом нужд и потребностей практики выявлялись недостатки закона и предлагались пути его совершенствования. К сожалению, в новом УПК РФ эти рекомендации реализованы не в полном объеме. Вместе с тем коррекции подвергнуты нормы, которые были вполне приемлемы с точки зрения решения задач уголовного судопроизводства.

По мнению авторов, "законотворческий процесс оказался не в полной мере методологически состоятельным. Положения о методологии как учения о методах являются отправной точкой отсчета, исходной и обязательной платформой любого вида теоретической и, как следствие, практической деятельности. Использование в законотворческом процессе передовых научных достижений, теоретически выверенных и апробированных конструкций, знаний о закономерностях и специфике взаимодействия субъектов в той или иной сфере деятельности, устоявшихся и общепризнанных терминов - необходимое условие создание любого дееспособного нормативного акта". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 55.

Ряд вопросов возникает в части современного доказательственного права, теории доказательств - "центрального узла всей системы судопроизводства, души всего уголовного процесса, начала движущего, образующего, статьи процесса самой существенной…". Спасович В.Д. О теории судебно - уголовных доказательств в связи с судоустройством и судопроизводством. М., 2001, стр. 4

Так, в УПК РФ усовершенствовано понятие доказательства, длительное время инициировавшее жаркие научные дискуссии. Согласно ч.1 ст.75 УПК доказательствами являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, предусмотренном УПК, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Как правильное решение следует оценить, что в УПК предусмотрено то, что доказательства - прежде всего сведения, сведения о фактах, а не "фактические данные", как определялось в ранее действовавшем законе. Понятие "фактические данные" трактовалось учеными не однозначно: либо как сведения о фактах, либо как сами факты (обстоятельства), дающие ответы на вопросы, разрешаемые в уголовном процессе.

"Конечно, методологически несостоятельны взгляды на доказательство как на процессуально оформленные сообщения, а также документы или другие предметы, которые правомерно использовались в судопроизводстве для установления фактов, учитываемых при вынесении процессуальных решений, в особенности приговоров. При данном подходе игнорируется такое необходимое свойство доказательств, как относимость, и, кроме того, предметы и документы лишь тогда имеют какое - либо значение, если в ходе процессуального доказывания можно оперировать какими - либо сведениями о них, позволяющими сформировать знание о предмете доказывания". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 55.

Вместе с тем возможности совершенствования законодательной дефиниции доказательства не исчерпаны. Так, подчеркивая, что доказательствами являются любые сведения, не основе которых в порядке, определенном законодательством, устанавливаются значимые для дела обстоятельства, законодатель не указывает на то, что эти сведения сами должны быть получены с соблюдением процессуальной формы. В противном случае они просто не являются доказательствами. Таким образом, в определение доказательства необходимо заложить его неотъемлемое свойство - допустимость.

Представляется, что и в определении обстоятельств, подлежащих установлению по делу, законодатель основывается на теоретически небесспорной позиции. Так, ч.1ст.74 УПК РФ определяет, что на основе доказательств устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. В теории уголовного процесса принципиальное различие в понимании предмета доказывания сводится к тому, разуметь ли под ним только обстоятельства, которые должны быть установлены в конечном итоге, либо включать в него также и доказательственные (промежуточные) факты.

"Разрешение теоретического спора законодательным путем - не лучший способ установления научной истины. Поскольку положение о том, что доказательственные факты должны быть доказаны и входят в предмет доказывания по уголовному делу, также имеет право на существование, в ч.1 ст.74 УПК РФ корректнее было бы зафиксировать, что с помощью доказательств устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для дела, охватывая таковыми и обстоятельства, перечисленные в ст.73 УПК РФ, и доказательственные факты. Использованная законодателем формулировка может привести к внутренне противоречивой мысли о том, что некоторые обстоятельства, имеющие значение для дела, хотя и подлежат установлению с помощью доказательств, но не подлежат доказыванию". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 57

Некоторые формулировки, использованные законодателем, вместо внесения ясности лишь обострят научные споры. Так, в УПК РФ отсутствует ясная позиция по вопросу о том, каким понятием должны быть объединены различные виды процессуальной формы существования сведений о фактах (показания свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, эксперта, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы). В теории уголовного процесса таковые объединялись понятиями либо "источников сведений о фактах" Кузнецов Н.П., Кокарев Л.Д. Уголовный процесс: доказательства и доказывание, Воронеж, 2000, стр. 113 (как составной части понятия доказательства), либо "источников доказательств" (которые могли пониматься либо как неотъемлемая часть доказательств, либо как условно самостоятельная категория). "Существует мнение и о том, что источником доказательств (как единства сведений о факте и их процессуальной формы - источника сведений) являются предметы материального мира, которые могут быть использованы для установления имеющих значение для дела обстоятельств, а также люди, в сознании которых запечатлены эти обстоятельства". Кузнецов Н.П., Кокарев Л.Д. Уголовный процесс: доказательства и доказывание, Воронеж, 2000, стр. 115 П.А. Лупинская выделяет процессуальные источники сведений о фактах (процессуальная форма сведений) и материальные источники сведений о фактах (человек, дающий показания, предмет, документ). Уголовно - процессуальное право Российской Федерации Учебник/отв. ред. П.А. Лупинская.М., 2010. Стр. 228.

По мнению Григорьева В.Н. и Победкина А.В. не столь важно, каким термином обозначать процессуальную форму существования сведений о фактах либо материальный носитель доказательственной информации, однако желательно, чтобы этим терминам придавалось единообразное значение. Это способствовало бы упрощению взаимопонимания в научных дискуссиях и не дезориентировало правоприменительную практику. В этом направлении законодателем могли бы быть предприняты определенные шаги. Однако, закрепляя дефиницию доказательств в ч.1 ст.74 УПК РФ, ч.2 этой статьи предусматривает, что в качестве доказательств допускаются: показания (обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта), заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий, иные документы.

Иначе говоря, процессуальная форма существования сведений о фактах в УПК РФ именуются доказательствами. Это не что иное, как законодательное подтверждение, казалось бы, предопределенной теории концепции "двойственного" понимания доказательств, согласно которой под доказательствами понимаются как сами сведения о фактах, так и источники (процессуальная форма) этих сведений. Ошибочность этой концепции заключается в том, что сведения о фактах рассматриваются в отрыве от их процессуальной формы, при этом и то и другое рассматривается как доказательство, т.е. одним и тем же термином обозначаются различные категории.

Законодатель подтвердил право на существование взгляда, согласно которому виды источников фактических данных (ч.2ст.74УПК РФ) называются видами доказательств. Обосновывается это большей частью тем, что доказательство представляет собой единство сведений о фактах и их источников, т.е. такие сведения нельзя рассматривать как доказательство, если они не приобрели форму одного из процессуальных источников, указанных в ч.2 ст.74 УПК. С рассмотрением доказательства как единства сведений о фактах и процессуальной формы их существования можно согласиться. Однако при обозначении видом доказательства, например, показаний свидетеля не учитывается, что их нельзя назвать видом доказательства или доказательством, если они не содержат относимых сведений о фактах.

"Таким образом, допустимые сведения о фактах (доказательства), конечно, могут быть классифицированы на виды в зависимости от их процессуального источника". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 58. С определенной переориентацией основ уголовно - процессуальной деятельности на иные схемы и образцы остро встал вопрос о цели доказывания в уголовном процессе. Распространенное, но небесспорно аргументированное мнение о невозможности и даже опасности установления истины в судопроизводстве повлекло за собой устранение из уголовного процессуального закона понятия "истины". Отсутствие же приемлемой теоретической конструкции, ориентирующей правоприменителя в его деятельности относительно её целей, чревато дезориентацией должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу.

Несмотря на то, что в действующем УПК отсутствует понятие установления истины в уголовном процессе, представляется, что в уголовном судопроизводстве любого государства безусловно важным является установление обстоятельств дела, как они были в действительности. Ни одно государство не заинтересовано в осуждении невиновных и оправдании виновных!

"Основным предметом теоретического рассмотрения в аспекте критерия истины может стать внутреннее убеждение правоприменителя (или совпадающее внутреннее убеждение ряда правоприменителей, например, следователя, прокурора, судьи). В свою очередь формирование внутреннего убеждения в правильном установлении обстоятельств дела (достижение истины) возможно лишь через исследование доказательств, через формирование не просто истинного, но достоверного (обоснованного) знания". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 60.

Методологически спорны и не всегда последовательны подходы законодателя к регламентации процесса доказывания, процессуальной деятельности субъектов доказывания. Буквальное толкование права защитника собирать доказательства, предоставленное защитнику п.2ч.1ст.53, ч.3 ст.86 УПК, прямо противоречат сущности концепции собирания доказательств в уголовном процессе, чревато последствиями, парализующими процессуальную деятельность. Объем понятия "собирание доказательств" не может исчерпываться лишь выявлением значимой для дела информации. Сведения могут стать доказательством лишь тогда, когда облечены в соответствующую процессуальную форму одного из источников доказательств (ч.2ст.74 УПК) действиями должностных лиц, осуществляющих производство по делу. Такое понимание собирания доказательств занимает господствующее положение в уголовно - процессуальной теории, является теоретически обоснованным, логически выдержанным и потому методологически приемлемым как основа законотворчества и правоприменительной практики. Придание способам собирания информации защитником процессуальной формы (ч.3ст.86 УПК) с неизбежностью означает, что такие действия влекут процессуальный результат. Иначе говоря, если защитник действительно собирает доказательства, то возможно формирование "параллельных уголовных дел", представление их непосредственно в суд; заявление требований о включении непредставленных следователю сведений в обвинительное заключение и т.д. При этом такого рода доказательства не могут быть исключены из дела как недопустимые, поскольку процедура их получения защитником законом не предусмотрена, а значит, и не может быть нарушена.

Кроме того, законодатель, с одной стороны, четко определяя, что показания свидетеля (потерпевшего) - сведения, сообщенные на допросе в ходе досудебного производства или в суде, с другой - требует от правоприменителя предупреждать свидетеля (потерпевшего) об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст.307 и 308 УК РФ (ч.5 ст.164 УПК РФ) при производстве любых следственных действий, где участвуют свидетель (потерпевший). Таким образом, некоторую неясность в определение показаний потерпевшего (свидетеля) внес сам законодатель. В.Н. Григорьев и А.В. Победкин считают, что "есть основания рассматривать в качестве показаний свидетеля (потерпевшего) лишь те сведения, которые сообщены в ходе допроса и очной ставки как следственных действий, сущность которых заключается в получении вербальной информации. Сообщения свидетеля (потерпевшего), сделанные в ходе иных следственных действий, охватываются таким источником доказательств, как протоколы следственных и судебных действий". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права /Государство и право, 2003, №10 стр. 61 Таким образом, понятие показаний в уголовном процессе имеет двойственный характер, что неприемлемо с методологических позиций и дезориентирует правоприменителя. С одной стороны, показания - источник доказательств, сформированный в ходе допроса (очной ставки); с другой - показания есть сообщение в ходе любого следственного действия, влекущее в случае заведомой ложности уголовную ответственность. Кроме того, в юридической литературе правильно обращается внимание на то, что указание в УПК на новый самостоятельный источник доказательств - показания эксперта должно повлечь за собой и своевременное изменение УК РФ в части включения в него нормы об уголовной ответственности эксперта за дачу заведомо ложных показаний.

Длительное время дискутировался вопрос о процессуальном статусе протокола допроса (являются ли такие протоколы допроса источниками доказательств либо лишь средством фиксации сообщения, т.е. условием допустимости показаний) в последние годы с очевидностью решался в пользу второй позиции.

Известно, что любое изменение формулировок в нормах права не может быть безразличным для правоприменительной деятельности. Если законодатель не имеет в виду необходимости изменения смысла нормы, то к корректировке законодательных формулировок следует подходить особенно осторожно, ибо сам факт такой корректировки не без доли логики может создать у правоприменителя мнение, что должна быть скорректирована и правоприменительная деятельность.

По мнению Григорьева В.Н. и Победкина А.В. "анализ проблем, порожденных либо не устраненных новым УПК РФ, можно было бы продолжить, и наверняка меры по его совершенствованию будут приняты. Однако основная идея авторов статьи в другом: пришло время тесно связать науку с законотворческим процессом, отказаться от попыток разрешить незавершенные научные споры волевыми решениями, обеспечит методологическую выверенность идей, реализуемых при совершенствовании законодательства". Григорьев В.Н., Победкин А.В. О методологии совершенствования доказательственного права/ Государство и право, 2003, №10 стр. 62

Заключение