Государственно-правовые взгляды российских правоведов

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Государственно-правовые взгляды П. Новгородцева

Павел Иванович Новгородцев (1866--1924) -- известный русский юрист, видный представитель либерального движения, сторонник «возрождения» естественного права. Он принимал активное участие в создании и деятельности кадетской партии, был депутатом I Государственной думы, резко отрицательно относился к власти большевиков, в эмиграции организовал при Пражском университете Русский юридический факультет, которым руководил до конца жизни. Политико-правовые взгляды Новгородцева находились под заметным влиянием учения Канта и неокантианцев. Одновременно он разделял некоторые положения гегелевской философии права, правда, не в их ортодоксальной версии, а с позиций либерализма и автономии личности. Его главные труды -- «Введение в философию права. Кризис современного правосознания» (1909) и «Об общественном идеале» (1917). Подход Новгородцева к проблемам права и государства про низан стремлением преодолеть позитивизм и утвердить нравственный идеализм в юриспруденции и в целом в учении об обществе. В основе этого нравственного идеализма лежит естественноправовая идея абсолютной нравственной ценности личности, которая, согласно Новгородцеву, определяет смысл и существо общественного идеала. При обосновании «абсолютного идеала в применении к области общественных явлений», включая государство и право, Новгородцев исходным началом общественного идеала считает «принцип личности», а не «принцип общественный». Характеризуя общество как «союз лиц», он утверждает, что «понятие общества не имеет иного этического значения, кроме того, которое оно получает от принципа личности». При этом он стремится к органическому единству принципа личности и общественного принципа: «личность и общество должны быть представлены растущими от одного корня. Таким корнем может быть только живой человеческий дух, который дает жизнь и соединениям людей в союзы». В самой личности -- если ее рассматривать не с позиций абсолютного индивидуализма и субъективного произвола, а во всей полноте ее нравственных определений, -- обнаруживается, по словам Новгородцева, «стремление к общему и сверхиндивидуальному». При такой трактовке «нравственный закон понимается уже не только как норма личного поведения, но и как основа общей нравственной жизни, связывающая всех во едино некоторой общей целью -- стремлением к абсолютному идеалу». В своем общественном проявлении личность выступает с требованиями свободы и равенства, которые «вытекают из самой идеи нравственного достоинства лиц». Без стремления к свободе и равенству, отмечает Новгородцев, невозможно пред ставить себе общественный прогресс, «и неудивительно, если издавна, со времен греческой философии, в этом полагались основные требования естественного права». Но из понятия личности вытекают не только ее притязания (требования свободы и равенства), но и ее обязанности признавать права других лиц, причем эти общественные обязательства предъявляются личности не обществом или государством, а ее собственным нравственным законом, присущим личности «стремлением к идеальной норме». Сочетание отмеченных нравственных свойств личности (ее естественноправовых притязаний и обязанностей) определяет смысл общественного идеала. «Таким образом, -- резюмирует Новгородцев, -- в понятии личности одинаково берут начало как притязания ее на равенство и свободу, так и ее обязанность солидарности и единства с другими. А так как из этого единства в идее не может быть исключено ни одно лицо, но в каждом и во всех должны быть признаны те же права на равенство и свободу, то отсюда получается определение общественного идеала как принципа всеобщего объединения на началах равенства и свободы». Принцип личности, согласно Новгородцеву, с необходимостью приводит к «идее всечеловеческой, вселенской солидарности». С учетом такой всеобщей свободной солидарности он кратко определяет общественный идеал как «принцип свободногоуниверсализма». Этот общественный идеал имеет, согласно Новгородцеву, абсолютное, «сверхисторическое значение». К этой абсолютной цели нравственного прогресса можно лишь приближаться, но никогда невозможно ее достигнуть и полностью осуществить на практике. Когда же абсолютизируют те или иные исторические ступени и относительные формы прогресса и выдают их за реализацию абсолютной цели и достижение гармоничного состояния общества, то в итоге получаются концепции, осуществление которых неизбежно связано с отрицанием принципа личности, насилием и произволом.

С этих позиций Новгородцев критикует утопические построения Платона и социалистов-утопистов, этатистские положения И.Г. Фихте и Г. Гегеля, воззрения Ж.Ж. Руссо и К. Маркса, теократические идеалы В.С. Соловьева. Он подчеркивает, что «ни наилучшее устройство власти, ни справедливейшее распределение богатств, ни всеобщее довольство и счастье» не соответствуют абсолютной цели нравственного идеала, поскольку и власть, и богатство, и счастье -- это лишь внешние и относительные блага, значимые лишь как средства для достижения высших целей. Отвергая нравственную абсолютизацию институтов и феноменов общественной жизни, Новгородцев подчеркивает, что государство, церковь, народ и т. д. -- это «реальные явления», а не «отвлеченные нравственные нормы». По поводу гегелевской апологии государства как «воплощения нравственной идеи на земле» и трактовки неокантианцем Г. Когеном государства как «царства духа» Новгородцев критически отмечает: «Государство это прежде всего властвование и подчинение, это дисциплина и узда внешнего закона. Если бы государство утратило эти черты, если бы оно стало внутренним законом, написанным в сердцах, добровольно исполняемым всеми, без органов власти и принуждения, тогда действительно осуществлялось бы «царство духов», но только это не было бы уже более государством». Отвергая трактовку исторически складывающихся форм позитивного права и государства, включая и правовое государство, в качестве нравственных ценностей и идеалов, Новгородцев вместе с тем подчеркивал, что эти реальные формы, институты и учреждения являются «необходимым и незаменимым средством для того, чтобы идти вперед по пути нравственного прогресса». В этой связи он отмечал достоинства правового государства, признающего принцип равенства людей, их права и свободы. Но кризис правосознания в конце XIX -- начале XX в. распространился и на представления о правовом государстве. «Опыт жизни, -- писал Новгородцев, -- показал, что идеальные начала правового государства не только не могли быть немедленно осуществлены, но еще и заключали в себе, вместо полной гармонии, известный антагонизм, который вообще де лал их неосуществимыми в чистом и безусловном выражении». Для решения новых задач правового государства, включая и за дачи в области социальной политики, необходимо усиление роли нравственных факторов, средств воспитания и общественного воздействия на умы и характеры людей с тем, чтобы «свободными усилиями общества создать более совершенное общество». Характеризуя «целый поворот понятий, который знаменует новую стадию в развитии правового государства», Новгородцев писал: «Если изначально правовое государство имело зада чу простую и ясную -- когда равенство и свобода представлялись основами справедливой жизни, т. е. началами формальными и отрицательными, и осуществить их было нетрудно, то сейчас государство призывается наполнить эти начала положительным содержанием». Выполнение государством «этой благородной миссии общественного служения» (реализация социальной политики, поддержка нуждающейся части общества и т. д.) требует больших усилий и времени: лишь некоторые реформы могут быть проведены немедленно, а остальные -- осуществимы в далеком будущем или вообще неосуществимы. Требования, входящие в содержание абсолютного общественного идеала (свобода, равенство и солидарность лиц), по своей природе антиномичны, противоречат друг другу, а в мире относительных явлений, в реальной действительности синтез противоположностей и полная гармония противоречий неосуществимы. Человечество, согласно Новгородцеву, всегда стоит перед выбором между общественной гармонией и свободой. Делая выбор в пользу свободы и равенства самоценной личности, Новгородцев обосновывает идею свободного социального развития -- без утопической конечной цели в виде определенного гармоничного общества. Нравственный долг каждого -- вложить свои усилия «в неопределенную перспективу грядущего», содействовать реализации нравственного принципа «свободного универсализма», осуществлению «идеи свободной солидарности всех», в которой свобода и равенство лиц сочетаются со всеобщностью их объединения. Абсолютный нравственный идеал (т. е. естественное право в трактовке Новгородцева) применительно к позитивному праву играет ту же роль критерия и ориентира нравственного целеполагания и прогресса, как и в отношении к историческим фор мам государства.

С учетом этого Новгородцев подчеркивал, что для внедрения в современную позитивистскую юриспруденцию нравственных идеалов «требуется именно возрождение естественного права с его априорной методикой, с идеальными стремлениями, с признанием самостоятельного значения за нравственным началом и нормативным рассмотрением». Такой подход Новгородцев трактовал как «разрыв с традициями исключительного историзма и социологизма и переход к системе нравственного идеализма». Сущность естественного права состоит в «этическом критицизме», и ему «свойственно стремление оценивать факт существующего с этической точки зрения. Но именно в этом и состоит задача философии права». Новгородцев отмечает, что представления о естественном праве в его противопоставлении положи тельному закону существуют давно, начиная еще со времен досократиков. И подобных представлений, по его словам, придерживались самые разнообразные философы на протяжении всех веков. «Их примеру, -- продолжает он, -- следуем и мы, когда во имя прогрессивных требований жизни строим идеалы будущего. Мы не говорим теперь более о естественном праве или о праве природы, не противопоставляем более природу истории, но только потому, что историю мы понимаем шире, чем понимали прежде, и в ней самой находим основание для идеи прогресса. В самом течении исторической жизни мы открываем зародыш новых отношений, а вместе с тем и основания для по строения идеального права». Подобные рассуждения свидетельствуют о том, что у Новгородцева речь идет о своеобразном варианте естественного права с исторически изменяющимся содержанием. Обосновывая необходимость возрождения естественного права, Новгородцев писал: «Под влиянием Савиньи, Шталя и некоторых других писателей на естественное право и до сих пор многие смотрят, как на старое заблуждение, которому нет места среди теорий современной науки. Однако более внимательное изучение предмета показывает, что естественное право представляет собою неискоренимую потребность человеческого мышления и исконную принадлежность философии права». Естественное право в его соотношении с позитивным правом выступает как идеал, «создаваемый в виду недостатков и несовершенства положительных установлений». В силу отстава - положительных законов от движения истории и ее требований в жизни постоянно и - неизбежно возникают конфликты между старым порядком и новыми прогрессивными стремлениями. «Из этих конфликтов, -- поясняет Новгородцев, -- и зарождается обыкновенно естественное право как требование реформ и изменений в существующем строе». Поясняя значение естественноправового подхода для углубления и развития юридических исследований, Новгородцев пи сал: «Современная юриспруденция относит название права исключительно к нормам положительным, признанным в законе или обычае, охраняемом властью и судами. Идеальные требования не представляют собой права в строгом смысле слова, а суть только проекты будущего права. Такими именно проекта ми и являются все теории, которые мы рассматриваем в нашем курсе; все это -- идеальные планы общественного переустройства, -- планы будущего, более или менее близкого. С этой точки зрения можно восстать против названия «естественное право», так как всякое право, как на этом настаивают современные юристы, по существу своему есть право положительное. Но нельзя не видеть, что так называемое естественное право как идеал для положительного, как требование его реформы есть исконное проявление философской мысли, есть сама философия права». Настойчивая пропаганда Новгородцевым идей нравственного идеализма и возрождения естественного права сыграла большую плодотворную роль в развитии русской юриспруденции, в ее ориентации на философско-правовые исследования, в критике консервативно-охранительных идей юридического позитивизма, в защите достоинства личности и обосновании необходимости либеральных общественных и государственно-правовых преобразований в России.

2. Государственно - правовые взгляды В. Чичерина

новгородцев чичерин юриспруденция конституционализм

Видным деятелем либерального движения в России был профессор Московского университета Борис Николаевич Чичерин (1828-- 1904). Его перу принадлежат труды по государственному праву, истории политических учений, теории государства и истории русского права. Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомное исследование "История политических учений" (1869--1902 гг.), сочинения "Собственность и государство" в двух томах (1881--1883 гг.), "Курс государственной науки" в трех частях (1894--1898 гг.), "Философия права" (1900 г.). Чичерин воспринял философию Гегеля, однако гегелевскую триаду (тезис, антитезис, синтез) заменил логической схемой из четырех элементов, в результате которой образуется круговорот четырех начал (единство -- отношение -- сочетание -- множество).

Большое место в трудах Чичерина уделялось свободе личности. В понятии свободы Чичерин различал две стороны -- отрицательную (независимость от чужой воли) и положительную (возможность действий по своему побуждению, а не по внешнему велению). Личность, утверждал Чичерин вслед за Кантом, сама по себе есть цель и не может быть употреблена как средство для посторонних ей целей. Из требования внутренней свободы, по учению Чичерина, вытекает требование свободы внешней: действия людей необходимо разграничить таким образом, чтобы свобода одного не мешала бы свободе остальных, чтобы каждый мог свободно развиваться и чтобы были установлены твердые правила для разрешения споров, неизбежных при совместном существовании.

Право, по Чичерину, составляет неотъемлемую принадлежность всех обществ. По существу, право есть взаимное ограничение свободы под общим законом, утверждал Чичерин. Субъективное право -- это законная свобода человека что-либо делать или требовать; объективное право -- закон (совокупность норм), определяющий свободу и устанавливающий права и обязанности участников правоотношений. Оба эти значения, писал Чичерин, неразрывно связаны, поскольку свобода выражена в форме закона, закон же имеет целью признание и определение свободы -- "источник права не в законе, а в свободе". Чичерин не разделял концепцию теоретиков, утверждавших, что "право -- минимум нравственности" (Еллинек, Соловьев). Право, по его учению, имеет самостоятельные природу и значение, в нем нельзя видеть низшую ступень нравственности, поскольку такое воззрение отводит праву подчиненное положение, делает его слугой нравственности, что приводит в конце концов к уничтожению свободы, к насильственному осуществлению нравственных начал. Необходимо, отмечал он, четко отграничивать сферу права как область внешних воль от сферы нравственности как области внутренней, исследующей мотивы поведения. Эти области восполняют друг друга: область принуждения начинается там, где действует право, регулирующее внешнюю свободу, тогда как нравственность определяет духовные потребности людей.

Высшая связь между областями внутренней и внешней свободы, писал Чичерин, выражается в органических союзах, членом которых является человек. Во имя нравственного закона человек подчиняется общественному началу как высшему выражению духовной связи людей, и в этом отношении человек имеет обязанности. Вместе с тем как свободное лицо он пользуется правами. Чичерин писал, что свобода проявляется как свобода общественная, определяющая отношение членов к тому целому, к которому они принадлежат, их законное подчинение и долю участия в общих решениях. Но эта новая сфера свободы не уничтожает предыдущих: она только восполняет их, возводя к высшему единству. Однако, рассуждал ученый, каким образом объяснить столь часто встречающееся в истории и жизни отрицание свободы? Это противоречие разрешается законом развития.

Сущность развития, считал Чичерин вслед за Гегелем, состоит в постепенном осуществлении внутренней свободы. С этих позиций Чичерин критически оценивал те доктрины государства и права, которые "совершенно поглощают личность в обществе" или низводят человека до степени простого средства для общественных целей.

Необходимым проявлением свободы Чичерин признавал собственность. В ряде трудов, особенно в сочинении "Собственность и государство", он оспаривал теорию социалистов о передаче всего производства и распределения в руки государства, "самого плохого хозяина, какого только можно придумать". Чичерин выступал и против тех теорий, которые видят в собственности "лишь историческую категорию, вместо того, чтобы рассматривать ее как необходимое проявление свободы, вытекающее из природы человека". Чичерин возражал и против рассуждений социалиста-анархиста Прудона о том, что возможность злоупотреблять собственностью представляет собой "нечто чудовищное". В этих рассуждениях Прудона Чичерин усматривал смешение нравственных начал с юридическими, поскольку любое субъективное право может использоваться по-разному, независимо от моральных оценок. Право собственности, по Чичерину, есть коренное юридическое начало, вытекающее из свободы человека и устанавливающее полновластие лица над вещью. Вторжение государства в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом, утверждал Чичерин, всегда является злом.

Из свободы как источника права проистекает и понятие договора как соглашения воль контрагентов, писал Чичерин. Он замечал, что, подобно тому, "как собственность есть явление свободы в отношении к физическому миру, так договор есть явление свободы в отношении к другим людям". Анализируя институты частного права, ученый отстаивал неприкосновенность наследственного права, непоколебимость прав, приобретенных субъектами права. На государстве лежит обязанность охраны законных прав и интересов граждан. Если государство, при изменившихся условиях, отменяет какие-либо права в области частного права, то оно обязано предоставить человеку справедливое вознаграждение, "иначе закон превращается в ловушку, подставленную гражданам законодателем", -- писал Чичерин.

Ученый выступал против уравнения имущественного положения граждан. Если формальное равенство (равенство перед законом) составляет требование свободы, то материальное равенство (равенство состояний) свободе противоречит. Поскольку материальные и умственные силы, способности людей не равны, то и результаты их деятельности не могут быть одинаковы. Свобода, утверждал Чичерин, необходимо ведет к неравенству состояний. Уничтожить неравенство, замечал он, можно, только подавив свободу и превратив человека в орудие государственной власти, которая, налагая на всех общую мерку, может, конечно, установить общее равенство, но равенство не свободы, а рабства.

Задача права, по учению Чичерина, -- не уничтожить разнообразие, но сдерживать его в должных пределах, "мешая естественному неравенству перейти в неравенство юридическое, мешая свободе одного посягать на свободу других".

Вслед за Аристотелем Чичерин проводил деление правды (справедливости) на уравнивающую с формальным равенством (признание за всеми людьми равного достоинства, равенства прав как юридической возможности действовать) и распределяющую с пропорциональным равенством (права и почести распределяются в соответствии со способностями и заслугами лиц). Первая область (уравнивающая правда) -- это сфера частного права и гражданского общества. Вторая область (распределяющая правда) -- это сфера публичного права и государства.

В центре концепции Чичерина -- личность со своими правами и свободами. Он провозгласил принцип: "Не лица для учреждений, а учреждения для лиц". Только в обществе, замечал ученый, человек может реализовать все свои способности, входя по своему усмотрению в тот или иной общественный союз. Вслед за Гегелем Чичерин отмечал, что первой ступенью человеческого общежития, логическим переходом от личного права к общественному является семья. Вторую -- составляют церковь и гражданское общество.

Гражданское общество как совокупность частных целей ни по объему, ни по содержанию не совпадает с государством. Государство управляет совокупными интересами народа, но вся область личной деятельности человека лежит вне государства; государство может оказывать большее или меньшее, но, во всяком случае, подчеркивал Чичерин, только косвенное влияние. Общество, утверждал он, несмотря на отсутствие организованного единства, несравненно устойчивее государства: частный быт, охватывая человека всецело, определяет его привычки, нравы, образ действий. Поколебать все это гораздо труднее, нежели изменить политический порядок, который, являясь вершиной общественного здания, может быть перестроен без потрясения оснований. Исследование общества и его влияния на государство -- это предмет социологии. Изучение воздействия государства на общество составляет предмет политики.

В государстве идея человеческого общежития, утверждал Чичерин вслед за Гегелем, достигает высшего развития. Государство, по его учению, "есть союз свободного народа, связанного законом в одно юридическое целое и управляемое верховною властью для общего блага". Основными элементами государства, по Чичерину, являются: 1) власть, 2) закон, 3) свобода, 4) общая цель. Он писал, что идея государства и его цель -- гармоническое сочетание всех общественных элементов и руководство общими интересами для достижения общего блага.

Чичерин оспаривал и идеи тотального государственного регулирования частной деятельности, и либеральные идеи невмешательства государства в дела общества, осуществления государством только охранительных функций. Государство, по его мнению, должно взять в свое ведение те учреждения, которые имеют всеобщий характер. Главная гарантия того, что оно не станет вторгаться в область частных интересов, должна заключаться, считал Чичерин, в организации государственной власти, включая представительные учреждения. Граждане, обладая политической свободой, должны сами стать участниками государственной власти. Без политической свободы, утверждал Чичерин, личная свобода лишена гарантии: "Пока власть независима от граждан, права их не обеспечены от произвола..."

Через призму прав и свобод личности Чичерин анализировал различные образы правления. Каждый народ, по его мнению, в своей истории не ограничен раз навсегда установленной какой-либо одной формой политической власти. С изменением жизненных условий видоизменяются и формы государства. Чичерин исследовал абсолютизм, аристократию, демократию, конституционную монархию, условия их возникновения, развития и падения.

Высшей стадией развития идеи государства Чичерин считал конституционную монархию, в которой, как он утверждал, различные начала общежития приводятся к идеальному единству: "Монарх представляет начало власти, народ и его представители -- начало свободы, аристократическое собрание -- постоянство закона, и все эти элементы, входя в общую организацию, должны действовать согласно для достижения общей цели".

Теория конституционализма Чичерина расходилась с порядками самодержавной России, о которых он не раз отзывался критически: "Для того, чтобы Россия могла идти вперед, необходимо, чтобы произвольная власть заменилась властью, ограниченной законом и обставленной независимыми учреждениями". Отрицательное отношение Чичерина к самодержавию определялось и тем, что в его реакционной политике он видел нечто, чреватое революцией: "Там, где господствует упорная притеснительная система, не дающая места движению и развитию, там революция является как неизбежное следствие такой политики. Это вечный закон всемирной истории". Вот почему, рассуждал Чичерин, необходимы своеобразные преобразования, исходящие от самой верховной власти. В период подготовки крестьянской реформы он порицал Герцена за "безумные воззвания к дикой силе", из-за которых "вместо уважения к праву и к закону водворится привычка хвататься за топор". Чичерин был противником революции, но сторонником реформ. Он призывал правительство "не потакать проискам Чернышевского, Добролюбова", считая при этом наилучшим вариантом политико-правового развития России самоограничение абсолютной власти. Это самоограничение означало переход от самодержавия к конституционной монархии, который, как он надеялся, будет осуществлен посредством глубоких реформ, проводимых по инициативе и с согласия царя.

Чичерин утверждал, что земледельческий характер России и ее отсталость обусловливают необходимость сильной монархической власти: "В отличие от Запада, где общественное устройство сложилось само собой, в России монархия сделалась исходною точкою и вожатаем всего исторического развития народной жизни". Чичерин был современником реформ и контрреформ в периоды царствования Александра II и Александра III. Перспективы развития государственного и правового строя России по-разному ставились и обсуждались в газетах того времени, в различных обществах и кружках. Чичерина тревожило то, что "либерализм", по-разному толкуемый и понимаемый, стал модой, а рассуждения ряда новомодных "либералов" расходились с его представлениями о свободе. Этим была обусловлена оценка Чичериным современных ему видов либерализма. Чичерин различал три вида либерализма: уличный, оппозиционный, охранительный. "Уличный либерал, -- писал он, -- не хочет знать ничего, кроме собственного своеволия... Он жадно сторожит каждое буйство, он хлопает всякому беззаконию, ибо само слово закон ему ненавистно... Он готов стереть с лица земли всякого, кто не разделяет его необузданных порывов. ...Отличительная черта уличного либерала та, что он всех своих противников считает подлецами. ...Тут стараются не доказать, а отделать, уязвить или оплевать".

Второй вид либерализма, по Чичерину, -- оппозиционный, в котором нет требования позитивных действий, а присутствует только "наслаждение самим блеском оппозиционного положения". "Оппозиционный либерализм понимает свободу с чисто отрицательной стороны. Отменить, разрушить, уничтожить -- вот вся его система", -- писал Чичерин. Верх благополучия оппозиционного либерализма, по его мнению, -- "освобождение от всяких законов, от всяких стеснений. Этот идеал, неосуществимый в настоящем, он переносит в будущее, или же в давно прошедшее". С помощью нескольких категорий-ярлыков этот вид либерализма, замечал Чичерин, судит обо всех явлениях общественной жизни. "Похвалу означают ярлыки: община, мир, народ, выборное начало, самоуправление, гласность, общественное мнение и т.п.". Кроме того, "постоянная оппозиция неизбежно делает человека узким и ограниченным. Поэтому, -- писал Чичерин, -- когда наконец открывается поприще для деятельности, предводители оппозиции нередко оказываются неспособными к правлению, а либеральная партия, по старой привычке, начинает противодействовать своим собственным вождям, как скоро они стали министрами".

Позитивный смысл свободе может придать, по убеждению Чичерина, только либерализм охранительный. Необходимо действовать, "понимая условия власти, не становясь к ней в систематически враждебное отношение, не предъявляя безрассудных требований, не сохраняя беспристрастную независимость". Власть и свобода нераздельны так же, как нераздельны свобода и нравственный закон. Сущность охранительного либерализма состоит, согласно концепции Чичерина, "в примирении начала свободы с началом власти и закона". В политической жизни лозунг охранительного либерализма означает: "Либеральные меры и сильная власть, -- либеральные меры, предоставляющие обществу самостоятельную деятельность, обеспечивающие права граждан, -- сильная власть, блюстительница государственного единства, связующая и сдерживающая общество, охраняющая порядок, строго надзирающая за исполнением закона, внушающая гражданам уверенность, что во главе государства есть твердая рука и разумная сила".

Чичерин был одним из основателей юридической (государственной) школы русской историографии второй половины XIX в. Историю России он рассматривал как смену юридических форм общества (родовой -- вотчинный -- государственный строй). Движущей силой российской истории, по его мнению, является монархия, которая в интересах общества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели были достигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, затем отмена крепостного права). Чтобы привести самодержавие к конституционному правлению, он считал необходимым создать в России двухпалатное законосовещательное собрание: верхняя палата образуется на базе Государственного совета из назначаемых правительством чиновников; нижняя -- из выборных представителей, которые должны выражать интересы всего народа.

В своих работах по вопросам государства и права Чичерин настоятельно доказывал необходимость реформ политической жизни в России. В 1882--1883 гг. Чичерин исполнял обязанности Московского городского головы. Он участвовал в подготовке реформ, однако его гласный призыв к ним на официальном собрании 16 мая 1883 г. был истолкован как требование конституции, вызвал недовольство Александра III, царскую опалу и отстранение Чичерина от государственной деятельности. В августе 1883 г. Чичерин уехал из Москвы в свое родовое имение, где всецело занялся наукой.

Размещено на Allbest.ru