Размещено на http://www.allbest.ru/

История государства и права зарубежных стран

Учебник для студентов

юридических вузов и факультетов

Часть 1

Рекомендован Советом по правоведению

Авторский коллектив:

О. А. Жидков, доктор юридических наук, профессор - введение (совместно с Н. А. Крашенинниковой), вводная глава, главы 9, 13, 14, 16, 21, 24, 30

Н. А. Крашенинникова, доктор юридических наук, профессор - введение (совместно с О. А. Жидковым), главы 1-8,15, 20, 23, 25, 27-29, 31-33

В. А. Савельев, кандидат юридических наук, доцент - глава 19

В.Н. Струнников, доктор юридических наук, профессор - главы 10-12

С. В. Чиркин, кандидат юридических наук, доцент - главы 17, 18, 22, 26

И90 История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов. Под ред. проф. Крашенинниковой Н.А и проф. Жидкова О. А.- М.- Издательство НОРМА, 1996. - 480 с.

ISBN 5-89123-039-9

Авторы учебника - ведущие российские ученые в области государства и права зарубежных стран - обстоятельно рассматривают исторические процессы развития сложной системы государственных и юридических учреждений древнего и средневекового мира. Отказываясь от господствовавшего ранее в российской литературе доктринерского подхода к периодизации человеческой истории, они используют общефилософский и специальные (конкретно-исторический, сравнительно-правовой, системный и др.) методы исследования, позволяющие создать широкую историческую панораму, где государство и право прошлого предстают в своем действительном, неискаженном идеологическими предрассудками виде.

Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и факультетов.

ISBN 5-89123-039-9 Коллектив авторов, 1996

Издательство НОРМА, 1996

Содержание

• Введение. Предмет и методология истории государства и права зарубежных стран
• Вводная глава. Предыстория государства и права
• § 1. Первобытное общество и догосударственные формы социального управления
• § 2. Генезис надобщинных структур и образование протогосударств
• Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока
• Глава 1. Особенности развития государства и права в странах Древнего Востока
• Глава 2. Древний Египет
• Глава 3. Древние государства Месопотамии
• Глава 4. Древняя Индия
• Глава 5. Древний Китай
• Глава 6. Право древних государств Месопотамии
• Глава 7. Право Древней Индии
• Глава 8. Право Древнего Китая
• Раздел II. Государство и право античного мира
• Глава 9. Общая характеристика государства и права в Древней Греции и в Древнем Риме
• § 1. Возникновение государства в античном мире и полисная система
• § 2. Право в государствах античного мира
• Глава 10. Государство в Древней Греции
• § 1. Государство в Афинах
• § 2. Государство в Спарте
• Глава 11. Государство в Древнем Риме
• § 1. Возникновение государства в Древнем Риме
• § 2. Римская республика
• § 3. Падение республики и переход к империи
• § 4. Римская империя
• Глава 12. Основные черты афинского права
• Глава 13. Римское право
• § 1. Развитие источников права
• § 2. Римское право древнейшего периода
• § 3. Римское право классического и постклассйческого периодов
• Раздел III. Государство и право в странах Европы
• Глава 14. Особенности средневекового государства и права в Европе
• § 1. Общая характеристика средневекового государства в Западной Европе
• § 2. Основные черты средневекового права в Западной Европе
• Глава 15. Государство франков
• Глава 16. Средневековое государство во Франции
• § 1. Сеньориальная монархия
• § 2. Сословно-представительная монархия
• § 3. Абсолютная монархия
• Глава 17. Средневековое государство в Германии
• § 1. Становление и развитие раннефеодального государства
• § 2. Феодальное государство в период территориальной раздробленности
• Глава 18. Средневековое государство в Англии
• § 1. Англосаксонская раннефеодальная монархия
• § 2. Нормандское завоевание и его последствия. Особенности сеньориальной монархии
• § 3. Сословно-представительная монархия
• § 4. Абсолютная монархия
• Глава 19. Средневековое государство в Византии
• Глава 20. Раннефеодальное право в странах Западной Европы
• Глава 21. Право средневековой Франции
• Глава 22. Право средневековой Германии
• Глава 23. Право средневековой Англии
• Глава 24. Византийское право
• Раздел IV. Государство и право в странах Востока
• Глава 25. Особенности развития государства и права в странах средневекового Востока
• Глава 26. Арабский халифат
• Глава 27. Средневековое государство Китая
• Глава 28. Средневековое государство Японии
• Глава 29. Средневековое государство Индии
• Глава 30. Мусульманское право
• Глава 31. Основные черты права средневекового Китая
• Глава 32. Основные черты права средневековой Японии
• Глава 33. Основные черты права средневековой Индии

Введение. Предмет и методология истории государства и права зарубежных стран

Предмет науки истории государства и права зарубежных стран и ее место в системе юридических наук. История государства и права зарубежных стран относится к числу тех общественных наук, которые принято называть историко-правовыми, поскольку они имеют прямое отношение, как к науке истории, так и к науке о государстве и праве. По своему характеру история государства и права зарубежных стран - правовая (юридическая) наука, поэтому она входит в число основных учебных курсов, которые представляют собой неотъемлемую часть и необходимый элемент высшего юридического образования. В отличие от общей истории историко-правовые науки не исследуют общество в целом, а имеют предметом своего изучения исторические процессы развития сложной системы государственных и юридических учреждений.

В силу конкретно-исторического подхода к государственно-правовым явлениям и процессам, присущим тому или иному обществу на том или ином этапе его развития, история государства и права зарубежных стран оперирует множеством фактов, конкретных событий политической жизни, деятельности государств, правительств, классов, партий и пр. Но история государства и права не представляет собой простой набор знаний о прошлом государства и права. Она ставит своей целью выявление исторических закономерностей развития государства и права.

Конкретно-исторические закономерности развития государства и права имеют свою специфику по сравнению с закономерностями развития общества, ибо государство и право занимает в нем особое положение, обладает относительной самостоятельностью.

История государства и права зарубежных стран тесно связана с другой юридической наукой и учебной дисциплиной - теорией государства и права, также изучающей закономерности развития государства и права. Но теория государства и права с помощью логического метода отражает исторический процесс в абстрактной форме, освобожденной от всех исторических случайностей. Она вырабатывает свою систему общеправовых понятий и категорий, которые широко используются в учебном курсе истории государства и права.

В отличие от теории государства и права историко-правовые науки изучают конкретные процессы развития государственно-правовых институтов и явлений, развивающихся в хронологической последовательности и проявляющихся в определенном историческом пространстве.

Таким образом, история государства и права изучает государство и право отдельных (зарубежных) стран мира в процессе их возникновения и развития в определенной конкретно-исторической обстановке, в хронологической последовательности, на основе выявления, как общеисторических закономерностей этих процессов, так и закономерностей, действующих в рамках тех исторических эпох, которые являются важнейшими ступенями в развитии конкретных обществ.

Наука истории государства и права зарубежных стран (на Западе она нередко именуется всеобщей историей права, историей права и институтов и т.д.) имеет собственную историю. Как самостоятельная область научного знания она берет свое начало с конца XVIII-XIX в. Так, большую роль в накоплении историко-правовых знаний сыграла историческая школа права в Германии (Г. Пухта, Ф. Савинъи и др.), которая вела исследования главным образом по истории римского и национального германского права. Затем труды представителей этой школы сменяют работы с более широким охватом разных стран и исторических эпох (Э. Лабуле и Р. Дареста - во Франции, Г. Мэна и Г. Спенсера - в Англии, А. Поста - в Германии, П.Г. Виноградова и Н.И. Кареева - в России и др.).

Широкое распространение во второй половине XIX - начале XX в. историко-сравнительного метода способствовало изучению истории государства и права в контексте экономических и социальных отношений; в историко-правовых исследованиях социологическое направление пришло на смену позитивизму. Важной вехой в развитии этого направления явились работы русского ученого М.М. Ковалевского, немецкого историка права Э. Нейкампа, американского юриста О. Холмса и др.

В западной литературе по вопросам истории государства и права в XIX-XX вв. был накоплен и обобщен огромный фактический материал, что сделало возможным издание ряда фундаментальных работ: многотомной "Истории права" немецких ученых И. Колера и Л. Венгера (1914), "Панорамы правовых систем" (1928) и "Истории права" (1924) американских историков права Д. Вигмора и У. Сигля. После Второй мировой войны ряд крупных работ по истории права и политических институтов опубликовали французские ученые Ж. Эллтолъ, Р. Монъе, Ж. Имбер, Ф. Гаррисон и др. Определенный вклад в освещение историко-правовых проблем внесли представители науки сравнительного правоведения (Р. Давид и др.). Развитие историко-правовых исследований сделало возможным введение в целом ряде университетов Западной Европы и США специальных курсов по истории национального, а также иностранного права или же по истории права и политических институтов. Попытки введения таких курсов предпринимались и в университетах дореволюционной России. Так, в 1804 году профессор Московского университета П. Цветаев читал курс по "праву знатнейших древних и нынешних народов", а в начале XX века (1907 - 1908 гг.) профессор В.Т. Щеглов осуществил издание курса по всеобщей истории права в нескольких выпусках.

Велико теоретическое и практическое значение изучения истории государства и права зарубежных стран. Историю часто называют памятью народа, она представляет собой гигантскую лабораторию мирового социального опыта. В силу своей познавательной ценности, информативности история государства и права - действенный инструмент формирования исторического сознания. Эта наука дает возможность не только глубже понять государственно-правовые реалии современности, но и прогнозировать дальнейшее развитие государства и права. Она вооружает юристов, которым предстоит трудиться на рубеже XX и XXI вв., необходимыми знаниями, которые помогут им в практической деятельности по дальнейшему осуществлению программы глубоких экономических реформ, по демократизации политической жизни и охране прав граждан, по реализации конституционной идеи правового государства в Российской Федерации.

Методология науки и курса истории государства и права. Научное познание в области истории государства и права не сводится к описанию фактов и событий исторического прошлого. Оно предполагает концептуальное и теоретическое осмысление этих фактов, что требует в свою очередь использования философских и специальных научных методов исследования.

Историко-правовой наукой, как было отмечено выше, накоплен значительный арсенал различных методологических приемов и средств, которые используются также и в преподавании. Современная мировая наука включает в себя широкий диапазон философских установок, позволяющих с разных позиций объяснять исторические процессы развития государства и права. Отказ от монистически-материалистического взгляда на историю и методологический плюрализм характерны и для общественных наук в современной России. В историко-правовой литературе разных стран можно видеть много концепций, объясняющих происхождение и последующую эволюцию государства и права, начиная от религиозных теорий (неотомизм, исламский фундаментализм) и кончая марксистскими и иными леворадикальными теориями, рассматривающими историю государства и права главным образом через призму классовой борьбы.

В российской историко-правовой литературе последних лет показывается ограниченность и односторонность взгляда на историю в свете господствовавшей в течение ряда десятилетий марксистской пятичленной формационной периодизации исторического процесса (первобытнообщинный строй, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм). Доктринерский характер господствовавшей исторической схемы дал толчок к поиску других подходов, основанных на анализе не только бесспорно важных объективных, независимых от воли людей производственных связей, но и связей личностных, субъективных. Это и привело к широкому использованию в отечественной науке понятия "цивилизация", которое окончательно сложилось в Европе еще в эпоху Просвещения в середине XVIII в.

При рассмотрении той или иной цивилизации сторонники новых подходов ставят на первое место человека, так как объективные процессы истории в значительной мере опосредованы личностью, проходят через его внутренний мир и опыт, что выражается в образе жизни человека, его мировоззрении, способах ориентации, системе ценностей.

Эти подходы были вызваны к жизни полной невозможностью уложить в формационную схему историю ряда обществ, например восточных, что и привело к безоговорочному признанию не только их социально-экономической и политической специфики, но и двух путей развития человеческого общества, двух цивилизаций - Запада и Востока.

Неоправданно переносимые на весь мир формационные подходы, сложившиеся на базе изучения эволюции европейских обществ, крайне обедняли рассмотрение принципиально важных вопросов истории государства и права восточных стран, отличающихся не только особой, "азиатской", системой производственных отношений, сопряженной со стойкой многоукладностью, но и глубочайшим влиянием на всю общественную жизнь религиозной идеологии, традиций и пр.

В истории государства и права зарубежных стран в силу специфики изучаемого объекта особенно важное значение имеет использование и других подходов (частнонаучных, специальных методов), таких как конкретно-исторический, сравнительно-правовой и системный.

Конкретно-исторический подход предполагает рассмотрение государственно-правовых явлений в тех особых и неповторимых условиях, в которых они сложились и получили развитие, т.е. в той социальной среде, которая обусловливает своеобразие, а в ряде случаев и уникальность того или иного государства или же правовой системы. Использование сравнительного метода, напротив, позволяет выявить некоторые общие закономерности и совпадающие признаки в развитии государства и права в одно и то же время, но в разных странах (синхронное сравнение) или же в разных временных срезах исторических эпох (диахронное сравнение).

Поскольку государство и право уже на начальных ступенях своего развития представляют собой достаточно сложные социальные образования, в историко-правовых исследованиях важный эффект дает системный анализ, с помощью которого возможно вычленение из всей взаимосвязанной структуры государственно-правовых явлений отдельных ее элементов, в которых наиболее ярко отражаются существенные признаки или же, наоборот, неповторимые особенности конкретных государств или правовых систем.

Периодизация истории государства и права. Материал учебного курса располагается в хронологической последовательности. В отечественной литературе принято выделять в истории человеческого общества, следующие основные эпохи: древний мир, средние века, новое и новейшее время (XX в.). Каждая из этих эпох представляет собой историческую ступень в развитии государства и права. Авторами учитывалось то обстоятельство, что эволюция древних и средневековых обществ Востока шла особым цивили-зационным путем, отличающим его от развития античных рабовладельческих обществ и феодальных обществ Запада. Это и делает в значительной мере условными применяемые в учебнике понятия - древность и средневековье в отношении стран Востока.

Авторы использовали данные понятия в чисто методических целях, в силу необходимости периодизации столь длительного исторического периода в развитии стран восточного мира. В основу периодизации были положены не формационные границы, а ряд важных цивилизованных, историко-политических, идеологических и других факторов.

По сравнению с предшествующим учебником авторы, используя цивилизационные подходы, больше внимания уделяют влиянию религии, идеологии, ценностных ориентации тех или иных народов на развитие государства и права в древности и средневековье.

Часть первая. История государства и права древнего мира

Вводная глава. Предыстория государства и права

§ 1. Первобытное общество и догосударственные формы социального управления

История человечества складывается из двух основных пластов: первобытного общества и цивилизации. Первобытный строй, явившийся исходным и закономерным этапом развития человечества, охватывает огромный отрезок времени, насчитывающий, по современным данным, свыше 2 млн. лет. В эту эпоху не было государства и права, бытие которых исчисляется лишь несколькими тысячелетиями. Но их предыстория берет свое начало именно в сравнительно развитых социальных структурах первобытности.

За долгий срок своего существования первобытное общество прошло большой путь развития, в ходе которого значительные изменения претерпел его социокультурный и хозяйственный облик. В современной науке используются различные периодизации древнейшей истории человечества (культурологическая, археологическая и др.). Но для понимания социальных и экономических предпосылок возникновения государства и права принципиальное значение имеет выделение в первобытном обществе двух основных стадий: присваивающего хозяйства и производящего хозяйства, граница между которыми приходится на эпоху неолита (так называемая неолитическая революция). Ее обычно относят к VIII-III тысячелетию до н.э.

На первой из этих стадий шел еще процесс становления самого человека как биосоциального существа (лишь с XL-XXV тысячелетия до н.э. сложился неантроп, т.е. человек современного типа). Люди использовали простейшие каменные орудия и существовали главным образом за счет присвоения готовых продуктов природы (собирательство, охота, рыболовство). Они вели бродячий образ жизни, объединялись в небольшие локальные и изолированные группы под руководством вожаков. Эта простейшая форма социальной организации и регуляции (неупорядоченные половые связи и т.д.), отражавшая низкий уровень развития как культурно-производственных, так и общественных отношений, в литературе нередко называется праобщиной или первобытным стадом.

Несмотря на кажущуюся хаотичность внутренней жизни праобщины, в ней все больше проявлялись не только спонтанные, но и регулируемые процессы, предопределяемые заранее установленными правилами, запретами, стандартами и иными поведенческими стереотипами.

Внутригрупповые отношения носили эгалитарный характер. Равенство особенно проявлялось в процессе распределения скудных продовольственных и иных ресурсов. В основе этого равенства лежал присущий таким коллективам эквивалентный (реципрокный) обмен (женами, пищей, орудиями труда). Уже в ранних человеческих коллективах реально складывалась власть вожака над остальными членами группы. Они воспринимали его волю как норму, которой необходимо подчиняться по тому же принципу эквивалентного обмена.

Таким образом, в процессе длительной эволюции праобщины природные инстинкты уступили свое место социокультурным стереотипам, т.е. системе общественных связей, что сделало возможным существование и поступательное развитие человеческого общества.

Дальнейшее усложнение социальных связей, вызванное существенными изменениями в брачно-половых отношениях (введение экзогамии, т.е. запрещение брачных связей внутри кровнородственных объединений, установление брачных классов), а затем и неолитическая революция, означавшая переход к производящей экономике, привели на смену праобщине возникновение устойчивых семейно-клановых групп (родовых общин). Совокупность этих групп в литературе обычно называлась родовым строем.

В основе семейно-клановой группы лежали родственные отношения. Такие группы включали в себя несколько поколений сородичей, происходивших от общих предков, в ряде случаев и чужаков, принятых в состав общины. В зависимости от конкретных условий родообщинные отношения строились на принципах матрилинейности или патрилинейности.

Неолитическая революция и переход к производящей экономике обеспечили не просто выживание людей, но и создание регулярного производства продуктов питания и иных предметов, необходимых для удовлетворения потребностей коллектива. Это подготовило переход к оседлому образу жизни и к установлению контроля семейно-клановых групп над определенной территорией. Таким образом, ранняя родовая община потребителей (охотников, собирателей, рыболовов) сменяется более прочными, численно разросшимися, как правило, связанными с определенной территорией общинами производителей. Такая система семейно-родовых групп представляла собой более развитую форму социальной организации, основанную на сравнительно устойчивых системах самоуправления и саморегуляции.

В семейно-клановой общине складывалась строго фиксированная система труда, распределения пищи и брачно-семейных отношений. В ней получили дальнейшее развитие принципы равенства, эгалитарности и эквивалентности. Это не исключало того, что по мере роста производства распределение добычи и потребление пищи осуществлялись с учетом ролевых функций (по принципу пола, возраста и т.д.). На определенные преимущества в семейно-клановом коллективе (в родовой общине) мог претендовать и лидер группы, особенно если он успешно осуществлял властно-управленческие функции и обеспечивал надежное существование группы. По принципу эквивалентного внутригруппового обмена лидер получал в таком случае безусловную поддержку членов группы, которые за предоставленные им от вождя блага признавали его авторитет и власть. Эта власть выступала как догосударст-венная, потестарная. Сам вождь, как и другие члены семейно-клановой общины, должен был руководствоваться коллективными традициями и соблюдать практику реципрокных раздач. В противном случае он мог быть смещен и заменен другим.

Существовавшая в родовом обществе эгалитарность, в том числе выборность и сменяемость вождей, не позволяет еще говорить в категорической форме о существовании родовой демократии. В семейно-клановых общинах существовала жесткая дисциплина труда и поведения, духовный конформизм.

В семейно-родовых общинах на базе культов, обрядов, традиций и т.п. сложились несложные правила поведения, соблюдение которых было обязательно для всех членов группы. Эти родовые нормы, которые имели мифологически-символическую оболочку и были часто связаны с тотемистическими ритуалами, отражали естественные условия жизни первобытной общины. Они были проникнуты духом коллективизма, предусматривали взаимную поддержку членов родовой общины, регулировали хозяйственную деятельность и брачные отношения, устанавливали различные табу (запреты) и жесткие рамки поведения для членов общины. Строгой регламентации подвергался порядок распределения добытого общиной продукта, а также и сам ритуал его потребления, деление в связи с этим всех членов группы на ранги. К важнейшим функциям вождя относилась практическая реализация таких распределительных, дистрибутивных норм.

Общинно-родовые нормы имели синкретичный характер и содержали в себе одновременно религиозные, моральные и иные социальные императивы.

В прочных семейно-клановых группах общинные нормы отражали самонастраивающиеся социальные отношения, которые поддерживались силой интересов, религиозных представлений и иных нормативно-ценностных установок. Это не исключало властного характера этих норм и вытекающей из этого принудительности. В случае нежелания подчиняться правилам жизни семейно-клановой группы, совершения тяжкого проступка нарушитель мог быть подвергнут избиению, изгнанию или даже смертной казни по воле семейно-родового коллектива.

§ 2. Генезис надобщинных структур и образование протогосударств

Неолитическая революция и переход человечества (на рубеже VII-V тысячелетия до н.э.) к производящей экономике имели самые разнообразные и глубокие последствия. Прежде всего следует отметить появление ранних оседлых земледельческих обществ в регионах, благоприятных для проживания людей и их успешной хозяйственной деятельности, а также резкое увеличение численности и плотности населения (своего рода демографический взрыв). Земледельческие общины проявляли тенденцию к разрастанию, что находило свое выражение прежде всего в отпочковании новых семейно-клановых групп. На территории крупной земледельческо-родовой общины могло складываться несколько поселений, даже кварталов, что с ростом и оживлением хозяйственной жизни вело к формированию поселений городского типа.

Постепенный рост общественного продукта привел к углублению имущественных различий, а, следовательно, и к закреплению за общинно-родовой верхушкой имущественных, а соответственно и социальных привилегий. В новых условиях занятие родовых постов в семейно-клановой группе давало лидерам не только престиж и авторитет, что было характерно для предшествующего этапа общинного строя, но и особый, более высокий статус. При этом выборные процедуры, отражавшие давно установившуюся демократическую традицию, еще сохранялись.

Система социального ранжирования, которая сама по себе вела к возвышению роли лидера, не означала еще отказа от принципа реципрокного обмена. Предоставляемые лидеру все увеличивающиеся имущественные и иные привилегии (например, право иметь несколько жен) рассматривались лишь как эквивалент тем достаточно сложным функциям, которые он теперь осуществлял, и той серьезной ответственности, которую он на себя принимал. Обязанности вождей семейно-родовых общин становились все более многообразными. К их числу относилась организация общественных работ, перераспределение земельных участков по мере изменения численного состава группы, поддержание отношений с соседними семейно-клановыми коллективами. К этим функциям, ставшим более или менее традиционными, добавилась новая и важнейшая редистрибутивная функция перераспределения прибавочного продукта, который добывался или производился не лидером лично, как это было на стадии реципрокного обмена, а усилиями всей группы. Здесь уже закладывались элементы будущей, присущей государственно организованному обществу, системы эксплуатации.

В результате неолитической революции и усложнения социальной и хозяйственной структуры произошли глубокие изменения в осуществлении власти (во властеотношениях) внутри семейно-клановых групп.

Власть вождя семейно-клановой группы по-прежнему сохраняет потестарный характер. Но осуществляемые им функции, в особенности редистрибутивная функция, приближают его власть к политической, государственной, поскольку она приобретает большую степень силы и обязательности для членов семейно-родовой общины. Она становится в большей степени властью положения, самого высшего управленческого статуса и не связывается, как это было прежде, с личными качествами лидера. Именно поэтому не просто авторитет, а властные функции вождя начинают приобретать наивысшую ценность в глазах членов группы, которые все чаще вступают в острое соперничество за лидерство. Амбициозные стремления к власти подкрепляются желанием навязывать свою волю коллективу, получать от власти совершенно определенные имущественные и личные привилегии.

Одним из важнейших последствий неполитической революции, имевшим прямое отношение к генезису государства и права, было развитие межродовых связей и формирование надобщинных структур. Возникновение и эволюция этих структур проходили в значительной степени спонтанно и приобретали под воздействием конкретно-исторических фактов различные формы. Некоторые из них были типичными для одних народов, но не получили развития у других. Особо заметную роль в процессе становления государственности сыграла одна из форм межобщинных связей и организационных структур - племенной строй. Однако в современной литературе его универсальность и значимость иногда ставятся под сомнение.

Естественным результатом эволюции общинного строя (особенно при позднеродовой общине) было возникновение множества новых семейно-клановых общин, что привело к возникновению более крупных социальных образований - братств (фратрий) и племен, а иногда и к конфедерации племен. Племя, как правило, имело свою территорию, имя, язык (или диалект), свои религиозные и бытовые обряды. Постепенно складываются и органы племенного самоуправления, прежде всего племенной совет, в который обычно входили вожди (старейшины) всех составлявших племя родов. Члены племенных советов, а также вождь племени избирались соплеменниками и могли быть ими смещены. Любой член племени имел возможность выступить на заседании совета и высказать свое мнение по поводу решений или действий вождя.

Деятельность племенных органов способствовала организации коллективных работ, расширению связей между семейно-клановыми группами (в частности, межобщинному обмену продуктами), урегулированию межклановых конфликтов, а также отношений с другими племенами. Первоначально эти органы решали лишь те вопросы, которые выходили за пределы интересов отдельных семейно-клановых групп.

Так, распределительные (редистрибутивные) отношения долгое время были вне ведения племенных советов и регулировались родовыми, а не племенными обычаями. Но постепенно по мере развития производящей экономики, усложнения внутриплеменной организации центр тяжести в родоплеменном самоуправлении смещается на племенной уровень, что неизбежно подрывает значимость и устойчивость общинной демократии. Все большее значение приобретают также племенные нормы (обычаи, обряды и т.д.), регулировавшие взаимоотношения между родовыми общинами, но неизбежно воздействовавшие и на их внутреннюю жизнь.

Важным этапом в предыстории государства и права стало, наряду с образованием сложных надобщинных структур и соответствовавших им механизмов социально-нормативной регуляции, формирование принципиально новых основ управления обществом, являющимся по своей сути предгосударственным.

Новый тип управленческой деятельности определялся потребностями общественной жизни, усложнением хозяйственной деятельности и всей системы социокультурных связей людей. Необходимость организовывать и контролировать общественные работы, хранить и распределять продовольственные и иные ресурсы, поддерживать обменные отношения с соседними группами привела к выделению специального слоя организаторов производства, которые обладали необходимыми навыками и умениями и использовали при этом целую систему мифологических и религиозных символов.

Наряду с другими видами общественного разделения труда (отделение скотоводства от земледелия и т.д.) происходит выделение управленческой деятельности, которая постепенно превращается в профессиональную. Разделение людей на две неравные по численности группы (управляющих и управляемых) приобретает огромное общественное значение, является последней ступенью в создании государства. Управленческие посты дают их обладателям большие материальные выгоды, позволяют им навязывать свою волю коллективу. Формирующаяся управленческая верхушка не желала расставаться с властью и привилегиями, стремилась закрепить ее за своими семьями и кланами. Организационная деятельность приобретала политический характер, а административно-общинная знать превращалась в государственную. Нередко общинная верхушка, используя свой традиционный авторитет и систему религиозно-мифологических обоснований, стремилась консолидироваться в замкнутую, закрытую для большинства соплеменников группу сословного или кастового характера.

Меняется в формирующемся протогосударстве и положение вождя, который все больше опирается на административную иерархию, усиливая тем самым свою власть. Таким образом, протогосударство возникает не как внешняя по отношению к родоплеменной системе сила, а как логическое и естественное продолжение общинных структур. Оно скреплялось общими интересами и потребностями семейно-клановых групп, но отличалось от предшествующих систем социального управления созданием сложной административной иерархии. Венцом этой иерархии становится вождь, власть которого приобрела авторитарный и сакральный характер.

В литературе нередко называется ряд факторов, способствующих возникновению первичных надобщинных структур и протогосударства. К числу этих факторов обычно относят экологическую среду (теплый климат, плодородные почвы, водные ресурсы и т.д.), устойчивый уровень производства, дающий сравнительно большой избыточный продукт, демографический оптимум. Важным, хотя и вторичным фактором являются завоевания и войны. Последние не могут повлиять на внутренние процессы эволюции общинных связей, но они ведут к созданию мощных военно-организационных структур, способствующих ускоренному формированию протогосударств.

Немаловажен тот факт, что нередко генезис государства протекал в особо привлекательных по природным условиям регионах, в пределах которых возникало сразу несколько протогосударств. Такие изначальные государственные образования получили название первичных протогосударств. Между этими протогосударствами возникали острые противоречия, которые приводили к военным столкновениям.

В конечном счете победу одерживало государство, чья военная организация оказывалась более сильной и эффективной. Это могла быть военная демократия. Однако ее значение и распространенность в течение длительного времени преувеличивались в литературе (начиная с работ известного американского этнографа XIX в. Л. Моргана). Значительно более распространенными были государства, выступавшие в виде военно-иерархических структур.

В ходе войн и естественного роста возникали также так называемые вторичные государства, которые объединяли несколько небольших первичных протогосударств или включали иногда огромные территории как с родоплеменньми, так и с уже сложившимися государственными структурами. Эти государства, имевшие достаточно сложные организационно-управленческие структуры и выполнявшие самые различные административные функции, имели доклассовый характер.

Следует особо подчеркнуть, что протогосударства как ранние и простейшие государственные образования сформировались в эпоху, когда общество еще не знало классового деления. Оно возникает на более высоких ступенях не без активного воздействия самой государственной власти. Таким образом, современные исторические, этнографические и иные данные убедительно свидетельствуют, что ранние государственные образования возникают не на базе классового господства, как долгое время было принято считать в нашей литературе, а складываются спонтанно в ходе естественного развития самого общинного строя из сложных надобщинных структур. Один из наиболее характерных признаков протогосударства - образование сложных организационно-управленческих систем, постепенно становящихся замкнутыми и отрывающимися от породившего их общества.

Образование протогосударств - это своеобразный прорыв человечества из предыстории в цивилизацию. На различных континентах и у разных народов в силу неравномерностей самого исторического процесса такой прорыв происходил в разное время, растянулся на века и даже на тысячелетия. Первые цивилизации и протогосударства сложились на Востоке еще в IV-III тысячелетии до н.э. Несколько позднее переход к государственности и к цивилизации происходит в Средиземноморском бассейне, в античном мире. У большинства народов Европы падение первобытнообщинных порядков и становление государственности завершается лишь в средние века. В Африке, Полинезии и в некоторых других регионах земного шара догосударственные семейно-клановые отношения просуществовали вплоть до XIX-XX вв. и уступили свои позиции не в результате естественного развития, а в ходе европейской колонизации.

Как свидетельствует материал последующих глав, несмотря на некоторые общие вехи в предыстории государства и права, происхождение и развитие государств (первичных, вторичных и т.д.) у разных народов имеет свои неповторимые черты и особенности.

Раздел I. Государство и право стран Древнего Востока

Глава 1. Особенности развития государства и права в странах Древнего Востока

Понятие Восток в исторической науке используется не столько как географическое, сколько как историко-культурное, цивилизационное. Здесь впервые в истории развития человеческого общества сложились те социальные и политические институты, государство, право, мировые религии, которые и породили со времени возникновения античных государств (Древней Греции и Рима) в I тысячелетии до н.э. дихотомию Восток - Запад.

Принципиальные различия восточного и западного цивилизационных путей развития заключались в том, что на Востоке, в отличие от Запада, где частная собственность играла господствующую роль, частнособственнические отношения, отношения частного товарного производства, ориентированного на рынок, не занимали значительного места.

Это в свою очередь сказалось на застойном характере восточных социальных структур, на отсутствии на Востоке условий для развития тех политических и правовых институтов, которые были призваны обслуживать нужды нарождающегося гражданского общества: демократическое общественное самоуправление с правами и обязанностями каждого полноправного гражданина, члена полиса-республики, правовые гарантии его частных интересов, прав и свобод.

Восток в древности был представлен многими странами, рядом крупнейших региональных цивилизаций (индо-буддийской, ассирийско-вавилонской, конфуцианско-китайской), но вышеуказанные особенности (отсутствие господствующей роли частной собственности, застойный характер развития) были главными определяющими чертами их типологического сходства в отличие от динамично развивающихся античных стран, а затем и стран Западной Европы, преемника античной цивилизации.

Одной из основных социальных форм, играющих решающую роль в эволюции древневосточных обществ, была сельская община, сохранившая во многом черты патриархально-родовой организации. В значительной мере она определяла характер политической власти в этих обществах, роль и регулирующе-контрольные функции древневосточного государства, особенности правовых систем.

В Древнем Китае, например, основой социальной жизни в течение длительного времени были патронимии (цзун), которые объединяли несколько сотен (до тысячи и более) семей, принадлежащих к одной родственной группе. Структура замкнутых сельских общин с натуральным характером производства, с сочетанием ремесла и земледелия в рамках каждой общины, слабым развитием товарно-денежных отношений составляла основу социальной жизни и в Древней Индии.

Крепость общинных, родоплеменных, большесемейных и других связей тормозила процессы классообразования, в частности развитие здесь рабовладения, но не смогла сдержать социального и имущественного расслоения в обществе.

Самые ранние государственные формы (протогосударства) стали складываться в древневосточных цивилизациях (в Древнем Египте, Древней Индии, Древней Месопотамии, Древнем Китае - еще в IV-III тысячелетии до н.э.) в ходе разложения общинно-родовой организации. Они складывались по мере усиления разделения труда, усложнения управленческих функций, а вместе с тем превращения лиц, выполняющих эти функции, в сословие знати, которое не участвовало в производстве, стояло над рядовыми общинниками. Самодовлеющая сельская община, упрочению позиций которой способствовали коллективные усилия ее членов по созданию ирригационных сооружений, оказывала огромное влияние на замедление процессов классообразования, формы земельной собственности и способы эксплуатации в древневосточных обществах. Здесь непосредственным владельцем-собственником земли была сама община. Вместе с тем и государство выступало в качестве верховного собственника земли, властно-собственнические права которого реализовывались в получении с общинников ренты-налога.

По мере выделения надобщинных управленческих структур стали складываться и собственно царско-храмовые хозяйства, создаваемые главным образом за счет присвоения общинных земель. Владеть участками царско-храмовых земель могли лишь люди, выполняющие ту или иную работу, несущие службу на правителя или храм. Здесь рано начал использоваться труд рабов, различных категорий подневольных лиц.

Строй многоукладной хозяйственной жизни определял исключительно пестрый социальный состав древневосточных обществ, который можно дифференцировать в границах трех основных социально-классовых образований: 1) различные категории лиц, лишенных средств производства, зависимые подневольные работники, к которым относились и рабы; 2) свободные мелкие производители - общинники-крестьяне и ремесленники, живущие своим трудом; 3) господствующий социальный слой, куда входили придворная и служилая аристократия, командный состав армии, состоятельная верхушка земледельческих общин и пр.

На Востоке отсутствовала четкость социально-классовых границ, например, существовали различные категории зависимого населения, занимающие промежуточные позиции между свободными и рабами, или некие переходные категории свободных (от мелких землевладельцев к господствующему слою, в частности к мелкому купечеству и чиновничеству). Сословно-правовой статус индивида в обществе, как правило, не совпадал, расходился с его социально-экономическим положением.

Стойкая многоукладность, историческая преемственность социальных, политических, правовых форм и институтов, господствующей религиозной идеологии дают основания определить в качестве главной отличительной черты древневосточных обществ - их традиционность. Это подтверждает то обстоятельство, что освященные незыблемыми идейно-религиозными установками основы социальной структуры, государственности и права таких крупных изучаемых нами древневосточных обществ, как Древняя Индия и Древний Китай (Древний Египет и Древний Вавилон, как относительно централизованные государства, прекратили свое существование еще до н.э.), пережили века.

Общие закономерности развития древневосточных многоукладных обществ не могут перечеркнуть конкретных особенностей каждого из них, связанных как с доминирующим положением того или иного уклада и различными формами их взаимодействия, так и с особенностями их социальных и политических институтов, со специфическими чертами их культурно-цивилизационного развития, особенностями быта, миропонимания людей, их способов религиозной ориентации.

В Древнем Вавилоне, например, крупное царско-храмовое хозяйство сосуществовало с относительно обособленным общинно-частным хозяйством, основой которого был труд свободных общинников-крестьян, уплачивающих ренту-налог государству. В царско-храмовых хозяйствах использовался труд рабов и лиц, находящихся в той или иной степени зависимости, ряды которых пополнялись за счет свободных земледельцев, потерявших свой общинный участок. Наличие сильного царско-храмового хозяйства с относительно развитым ремеслом, широко ведущего торговые операции с помощью купцов-тамкаров, ослабляло налоговую эксплуатацию общинников-крестьян.

В Древнем Египте общинно-частный сектор еще во II тысячелетии до н.э. был поглощен основанным на рабской и полурабской эксплуатации царско-храмовым хозяйством.

Специфические черты древнеиндийского общества были связаны с жестким сословным делением на четыре варны (брахманов, кшатриев, вайшиев и шудр), с присущей ему особой общинной организацией, отличающейся высокой степенью замкнутости и автономности. Отношения рабовладения здесь тесно переплетались с сословно-варновыми, кастовыми. Традиционная социальная приниженность низших каст, почти полное бесправие тех, кто находился вне варн индийского общества, создавали возможности для полурабских форм эксплуатации различных категорий зависимого люда.

В Древнем Китае рано сложилась система эксплуатации управленческой знатью общинников-крестьян путем взимания ренты- налога, вначале в форме отработок на общественных полях, а затем путем присвоения правящей верхушкой части урожая с крестьянского надела.

В настоящее время, по единодушному мнению всех отечественных синологов, на протяжении длительной истории китайского традиционного общества (со второй половины II тысячелетия до н.э. до второй половины XIX в. н.э.) имел место лишь один коренной качественный перелом в развитии производительных сил и общественного производства - в V-IV вв. до н.э. Этот период сопровождался разрушением общинной земельной собственности, ростом крупного частного землевладения, распространением арендных форм эксплуатации малоземельных и безземельных крестьян-издольщиков, сидящих как на частновладельческих, так и на государственных землях.

В последние века до н.э. в Китае завершается в централизованных циньско-ханьских империях (III в. до н.э. - III в. н.э.) формирование традиционной системы эксплуатации государством податных мелких крестьян-землевладельцев путем взимания ренты-налога, исчисляемого с количества обрабатываемой земли. Эта система сохранилась здесь вплоть до начала XX в.

Специфические черты политической организации древневосточных обществ. Еще от "отца истории" Геродота (V в. до н.э.), который писал о египетских царях-деспотах, насильственно закрывающих храмы и заставляющих весь народ возводить колоссальные усыпальницы для них, берет начало концепция "восточной деспотии". Утверждение, что и древним, и средневековым обществам Востока органически присуща одна деспотическая форма государства, прочно держалось на протяжении XVIII-XX вв., вплоть до последнего времени. Понятие "восточная деспотия" характеризовалось рядом признаков. Это - монархическая форма правления с неограниченной властью наследственного, обожествляемого монарха, выступающего единоличным законодателем и высшим судьей; централизованное государство, с жестким тоталитарным режимом, с всеохватывающим надзором за бесправными подданными разветвленного, подчиненного деспоту административного аппарата. При этом перечеркивалось действительное многообразие политических структур древневосточных цивилизаций, их последующей эволюции.

Формализованное понятие "восточная деспотия", обладающее вышеперечисленными признаками, с определенными основаниями можно отнести к централизованной империи Древнего Китая и царствам Древнего Египта. В Китае, например, император обожествлялся, существовал особый культ императора - "сына неба". Высшая законодательная власть была одним из важных признаков его широких полномочий. Рано сложился здесь и централизованный многоступенчатый бюрократический аппарат, возглавляемый самим правителем. Все имперские чиновники, независимо от рангов и занимаемых постов, были поставлены под строгий контроль центральных властей.

Но во многих древневосточных государствах власть верховных правителей ограничивалась советом знати или народным собранием, или самоуправляющимися большесемейными городскими общинами и пр.

Древневосточным обществам были известны также и республиканские государственные формы, в которых значительную роль играли традиции примитивной племенной демократии, например республики в городах-государствах - Финикии, Месопотамии. Не отличались некоторые восточные государства и полным набором вышеперечисленных формальных характеристик "восточной деспотии".

Правители Древней Индии, например, не располагали неограниченными законодательными полномочиями. Даже в крупном, относительно централизованном государстве Маурьев (IV-II вв. до н.э.) большое значение имели коллегиальные органы государственной власти, такие как совещательный орган при царе - раджа-сабха и совет сановников - мантрипаришад. Одной из наиболее ярких особенностей империи Маурьев было включение в нее полуавтономных республиканских государственных образований - ган и сангх.

В своем политическом развитии страны Древнего Востока прошли в целом общий путь - от небольших племенных образований, номовых городов-государств к гегемониям-царствам, а затем к относительно централизованным империям, как правило, полиэтническим, создаваемым за счет завоевания и аннексий своих соседей.

Но в Индии, в отличие от Китая, раздробленность была правилом, а централизованное государство - исключением. В Месопотамии царскую власть можно считать наследственной с оговорками. При передаче власти одному из сыновей правителя решающее слово принадлежало жрецам-оракулам. Не был царь и высшей судебной инстанцией. Здесь, как и в Индии, почти на всех этапах развития сохранялось определенное самоуправление общин. Органы общинного самоуправления несли главную тяжесть забот о благосостоянии общины, о своевременной выплате ренты-налога в казну и об организации общественных работ.

Вместе с тем нельзя отрицать, что в древневосточных цивилизациях в религиозном массовом сознании существовало особое мистическое отношение к власти, царственности, правителю.

Признание высшего, божественного авторитета, органически вытекающего из сущего миропорядка, а, следовательно, и неограниченных деспотических полномочий правителя, было основополагающим элементом восточной духовной культуры, религиозной идеологии, определяющим в значительной мере различные стороны жизнедеятельности древневосточных обществ. С учетом этих обстоятельств следует различать понятие "восточная деспотия" в культурно-цивилизационном, социально-историческом и формально-юридическом смыслах.