Местное управление и самоуправление Республики Беларусь в идеологических процессах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Минский филиал государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования

Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (МЭСИ)

Кафедра гуманитарных наук

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине:

Основы идеологии белорусского государства

На тему:

Местное управление и самоуправление Республики Беларусь в идеологических процессах.

Анализ источника К. Мангейм «Идеология и утопия»

Выполнила: студентка

1-го курса, группы ЗММ-116

Прудникова И.С

Проверил: ст. преподаватель

Елисеев А.Б.

Минск, 2012



Содержание

1. Местное управление и самоуправление Республики Беларусь в идеологических процессах

2. Анализ источника К. Мангейм «Идеология и утопия»

Список используемых источников



1. Местное управление и самоуправление Республики Беларусь в идеологических процессах

Местное самоуправление - одна из двух форм организации публичной власти в административно-территориальных единицах государства. Местное самоуправление неотъемлемо связано с демократией.

Конституция РБ определяет во многом сущность и гарантии местного самоуправления, которое представляет собой наиболее приближенную к проблемам и потребностям граждан, местным, этнокультурным, социально-бытовым и иным условиям форму публичной власти. Местное самоуправление есть первичное звено республиканских отношений.

К числу актуальных вопросов совершенствования правовой регламентации организации и деятельности местного самоуправления относятся: установление в законодательном порядке единого принципа образования органов местного самоуправления только в соответствующих низовых административно-территориальных единицах, а органов территориального общественного самоуправления -- в пределах любых территорий; предельно точного установления прав и обязанностей выборных органов местного самоуправления и местной администрации в решении общих вопросов местного значения.

Понятие местного управления и самоуправления

Правовое регулирование местного управления и самоуправления в Республике Беларусь осуществляется Конституцией Республики Беларусь 1994 года (с изменениями и дополнениями), Законом от 20 февраля 1991 года № 617-12 «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» в редакции Закона от 10 января 2000 года №362-3 с изменениями и дополнениями.

Местное управление - это форма организации и деятельности местных исполнительных и распорядительных органов для решения вопросов местного значения исходя из общегосударственных интересов и интересов населения, проживающего на соответствующей территории. Такое определение дано в Законе «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» (ст.1 Закона).

Местное управление в Республике Беларусь - это форма организации и деятельности граждан для самостоятельного решения непосредственно или через избираемые ими органы социальных, экономических, политических и культурных вопросов местного значения исходя из интересов населения и особенностей развития административно-территориальных единиц на основе собственной материально-финансовой базы и привлечённых средств.

Местное управление обычно реализуется через органы, которые назначаются вышестоящими властными структурами. В некоторых государствах назначение отдельных должностных лиц, осуществляющих местное управление, производится президентом или правительством.

В отличие от местного управления местное самоуправление представляет собой деятельность населения местной административной единицы для самостоятельного решения как непосредственно, так и через избираемые им органы вопросов местного значения (ст. 1 Закона о местном управлении и самоуправлении). Высказываются различные точки зрения относительно понятия местного самоуправления: одни авторы утверждают, что оно является частью деятельности государства, другие полагают, что это общественная деятельность граждан в рамках той или иной территории.

Считаю, что органы местного самоуправления часто сочетают в себе функции государственного руководства и общественного самоуправления. Это подтверждается, в частности, наделением органов местного самоуправления обширными властными полномочиями, подкрепляемыми силой государственного принуждения.

Местное самоуправление является важнейшим элементом существования и развития государства, в котором обеспечивается реальное народовластие. Развитие местного самоуправления способствует решению социальных, экономических, политических и культурных вопросов местного значения исходя из интересов населения данной административно-территориальной единицы.

В силу того, что местное самоуправление является формой организации граждан для решения стоящих перед ним задач, оно способствует приближению власти к населению с учетом существующих местных условий и особенностей. Можно утверждать, что местное самоуправление является властью, создаваемой населением.

Принципы местного управления и самоуправления

Особенностью формирования органов местного управления и самоуправления в Республике Беларусь является сочетание выборности и назначаемости. Местные Советы депутатов и другие органы территориально общественного самоуправления создаются непосредственно гражданами и руководителями местных исполнительных и распорядительных органов назначаются на должность Президентом Республики Беларусь или в установленном им порядке и утверждаются в должности соответствующими местными Советами депутатов (ст.118,119 Конституции Республики Беларусь).

Главной целью местного управления и самоуправления в РБ является решение актуальных социальных, экономических, политических и культурных проблем местного значения для повышения уровня и качества жизни населения.

Единая система органов местного управления на территории Республики Беларусь состоит из областных, районных, городских, поселковых и сельских исполнительных комитетов и местных администраций. Единство системы местных Советов обеспечивается общностью правовых начал, принципов образования и деятельности, а также задач, которые они призваны решать в интересах населения, социального и экономического развития соответствующей территории.

В соответствии со ст. 9 Закона « О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» исполнительным и распорядительным органом на территории области, района, города, поселка, сельсовета является исполнительный комитет с правами юридического лица.

Исполнительные комитеты подразделяются на три уровня:

Первичный - сельские, поселковые, городские(городов районного подчинения);

Базовый - городские (городов областного подчинения),районные;

Областной уровень - областные и Минский городской(обладающий особым статусом как столица Республики Беларусь).

Они входят в систему органов исполнительной власти и являются органами местного управления. К органам местного управления также относятся отделы и управления исполнительных комитетов (местных администраций), например, по экономическому развитию, архитектуры, строительства и землепользования; торговли, бытового обслуживания, экономики и финансов, учёту и распределению жилья, образования, культуры, идеологической работы, физкультуры, спорта и туризма, по работе с молодёжью и др.

Исполнительным и распорядительным органом на территории области, района, города, поселка, сельсовета является исполнительный комитет, обладающий правами юридического лица.

В состав исполнительного комитета входят:

Председатель исполнительного комитета;

Его заместители;

Управляющий делами (секретарь);

Члены исполнительного комитета.

Отличительным признаком организации управленческой власти на местах является отсутствие параллельных структур (представителей центральной власти и органов управления, формируемых на местном уровне).

Председатель областного исполнительного комитета назначается Президентом Республики Беларусь и утверждается областным Советом (ст. 10 Закона о местном управлении и самоуправлении). Кандидатура на эту должность считается утвержденной, если за нее проголосовало большинство депутатов от числа избранных. В случае если Совет депутатов не утвердил кандидатуру, Президент Республики Беларусь в том же порядке вносит другую кандидатуру. При повторном отказе областного, Минского городского Совета депутатов утвердить кандидатуру, назначенную на должность председателя исполнительного комитета, решение Президента Республики Беларусь, принятое по этой или иной кандидатуре, является окончательным. Законодательством предусматриваются основания для освобождения председателя исполнительного комитета от должности. Назначение председателя исполнительного комитета на должность и освобождение его от должности оформляется указом Президента Республики Беларусь.

Первый заместитель председателя, заместители председателя, управляющий делами и члены областного (Минского городского) исполнительного комитета назначаются на должность и освобождаются от должности председателем исполнительного комитета по согласованию с Президентом Республики Беларусь, первый заместитель председателя, заместители (заместитель) председателя, управляющий делами(секретарь) и члены районного, городского, поселкового, сельского исполнительного комитета- председателем соответствующего исполнительного комитета по согласованию с вышестоящим исполнительным комитетом.

Областные (Минский городской) исполнительные комитеты подотчётны и подконтрольны Президенту Республики Беларусь и Совету Министров Республики Беларусь по вопросам, входящим в компетенцию Правительства Республики Беларусь, исполнительные комитеты первичного и базового уровней - Президенту Республики Беларусь и вышестоящим исполнительным и распорядительным органам.

Исполнительный комитет ответственен перед соответствующим Советам по вопросам, отнесённым к компетенции Совета.

В соответствии с Конституцией в большинстве административно-территориальных единиц имеется 2 самоуправленческих органа: местные Советы депутатов и исполнительные и распорядительные органы, которые практически независимы друг от друга, что в какой-то мере противоречит Европейской Хартии местного самоуправления. Местное самоуправление должно основываться на принципе разделения властей, но публичных властей иного типа: государственной с 1 стороны и местной с другой. Эти власти, исходя из мировой практики, имеют различные сферы деятельности, по-разному формируют свои органы, самостоятельны в осуществлении полномочий, сдерживают друг друга.

Территориальные и личностные основы местного самоуправления в том, что оно, как и государство, имеет свою территорию и население. На подведомственной территории местное самоуправление должно обладать верховенством, его властному воздействию подчинен каждый, кто имеет право жительства или состоит в имущественно-хозяйственных отношениях с подведомственной самоуправлению территорией.

Ст.3 закона закрепляет систему местного самоуправления и формы прямого участия граждан в государственных и общественных делах. В систему местного самоуправления включаются местные Советы депутатов и органы территориального местного самоуправления (советы и комитеты микрорайонов, жилищных комплексов, домовые уличные, квартальные поселковые, сельские комитеты и др. органы, в т.ч. и единоличные).

В соответствии со ст.12 местные Советы депутатов являются представительными государственными органами на территории соответствующих административно-территориальных единиц РБ и основным звеном местного самоуправления, обеспечивающим на своей территории согласованную деятельность органов территориального, общественного самоуправления.

Зарубежный опыт свидетельствует, что не всегда представительные органы формируются во всех административно-территориальных единицах. Статья 118 Конституции также к этому не обязывает. Одним из главных аргументов в пользу сохранения Советов в районах городов и недопустимости их упразднения было то, что в ст. 118 Конституции говорится об избрании Советов гражданами "соответствующих административно-территориальных единиц".

Однако "соответствующие" единицы, где избираются Советы, могли быть определены в законе. На мой взгляд, все сомнения полностью снимаются с принятием 5 мая 1998 г. Закона "Об административно-территориальном делении и порядке решения вопросов административно-территориального устройства Республики Беларусь". Согласно закону административно-территориальными единицами Республики Беларусь являются области, районы, сельсоветы, а также города и поселки городского типа, в которых созданы местные Советы депутатов, исполнительные и распорядительные органы. Таким образом, среди административно-территориальных единиц не названы районы в городах. Законом установлено, что территории городов в целях оптимальной организации исполнения решений, связанных с удовлетворением социально-культурных и бытовых потребностей граждан, охраной правопорядка и соблюдением законности, при необходимости делятся на районы, не являющиеся самостоятельными административно-территориальными единицами. Следует также иметь в виду, что согласно названному Закону не все поселки городского типа и города районного подчинения являются административно-территориальными единицами. Те из них, где местные Советы депутатов в соответствии с законодательством не создаются, являются территориальными единицами.

Таким образом, Советы депутатов могут создаваться в областях, гор. Минске, районах, городах областного подчинения, сельских, некоторых поселках городского типа и городах районного подчинения. В территориальных единицах - районах в городах, некоторых поселках городского типа и некоторых городах районного подчинения - местные Советы депутатов не создаются. Советы самостоятельно образуют свои органы, определяют их структуру и полномочия, устанавливают расходы на их содержание в соответствии с Законом и иными актами законодательства Республики Беларусь. В областных (Минском городском), районном, городском (города областного подчинения) Советах создаются президиумы. Работу городского (города районного подчинения), поселкового и сельского Советов организует председатель соответствующего Совета.

В состав президиума Совета входит председатель Совета, его заместитель (заместители), председатели постоянных комиссий Совета. По решению Совета в состав президиума могут входить иные депутаты Совета. Председатели постоянных комиссий, входящие в состав президиума, исполняют свои обязанности, не порывая с основной служебной или производственной деятельностью. Основной формой деятельности президиума Совета является заседание.

Председатель Совета избирается из числа депутатов на сессии соответствующего Совета путем тайного голосования и исполняет свои обязанности до открытия первой сессии Совета нового созыва организует работу по созыву сессий Совета, сообщает депутатам. Председатель сельского, поселкового, городского (города районного подчинения) Совета одновременно по должности является председателем соответствующего исполнительного комитета. Кандидатуры на должности председателей областных (Минского городского) Советов вносятся депутатами соответствующих Советов, а на должности председателей иных Советов - депутатами соответствующих Советов и председателями соответствующих вышестоящих Советов. В том же порядке вносятся предложения об освобождении председателей Советов от занимаемых должностей [4. с. 110].

Исполнительным и распорядительным органом на территории района в городе является местная администрация с правами юридического лица. Местные администрации входят в систему органов исполнительной власти и являются органами местного управления. В состав местной администрации входят глава местной администрации, его заместители и члены местной администрации. Глава местной администрации назначается на должность и освобождается от должности Президентом Республики Беларусь или в установленном им порядке. Заместитель (заместители) главы местной администрации назначается на должность и освобождается от должности председателем городского исполнительного комитета. Другие члены местной администрации, а также сотрудники местной администрации назначаются на должность и освобождаются от должности главой местной администрации. Заседания местной администрации проводятся ее главой по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц и считаются правомочными, если в них принимает участие не менее двух третей членов от установленного состава местной администрации.

Решения местной администрации принимаются простым большинством голосов от установленного состава местной администрации.

Структура и штатная численность местной администрации утверждаются городским исполнительным комитетом.

Местная администрация: обеспечивает на соответствующей территории соблюдение Конституции Республики Беларусь, законов Республики Беларусь, актов Президента Республики Беларусь и выполнение решений вышестоящих исполнительных комитетов и Советов, принятых в пределах их компетенции; разрабатывает и вносит на рассмотрение городского исполнительного комитета схему управления территорией и ее развития, предложения о структуре и штатной численности местной администрации; распоряжается коммунальной собственностью города в пределах полномочий, предоставленных соответствующим городским Советом; организует получение бюджетных и иных доходов и осуществляет контроль за их целевым использованием; кооперирует с согласия собственников средства предприятий, организаций, учреждений и объединений, организует их долевое участие в социальном и экономическом развитии территории; вносит на рассмотрение Советов и их органов, исполнительных комитетов предложения по всем вопросам местного значения и участвует в их рассмотрении; организует в порядке, установленном законодательством Республики Беларусь, контроль за охраной атмосферного воздуха, вод, лесов, недр, растительного и животного мира, а также за использованием коммунальной собственности; организует работу органов территориального общественного самоуправления, созывает собрания, в том числе собрания уполномоченных представителей граждан соответствующей территории (далее - собрание уполномоченных), обеспечивает выполнение их решений; рассматривает обращения граждан; решает иные вопросы в соответствии с законодательством.

В ст.9 закона закреплена компетенция исполнительных комитетов. Причем компетенция исполнительного комитета значительно шире, чем компетенция местных Советов депутатов и состоит из 23 пунктов. Основные из них:

разработка и внесение для утверждения в Совет схемы управления в сфере хозяйства и коммунальной собственности

разработка и внесение в Совет проектов программ экономического и социального развития, местного бюджета, а также принимает меры по осуществлению программ и исполнению местного бюджета, предоставление Совету счета об их исполнении

обеспечение на соответствующей территории соблюдения Конституции, законов, актов Президента, выполнения решений Совета и решений вышестоящих органов, принятых в пределах их компетенции

обеспечение на соответствующей территории получения доходов местного бюджета и их использование по целевому назначению, также принятие решения о выпуске местных ценных бумаг и проведении аукционов

распоряжение коммунальной собственностью административно-территориальных единиц в порядке, установленном Советом и т.д.

В ст.121 Конституции закреплено только 5 исключительных полномочий Совета:

Утверждение программ экономического и социального развития

Утверждение местных бюджетов и отчетов об их исполнении

Установление, в пределах закона, местных налогов и сборов

Определение, в соответствии с законом, порядка управления, распоряжения коммунальной собственностью

Назначение местных референдумов.

Компетенция органов общественного и территориального самоуправления:

Органам общественного и территориального самоуправления законом предоставляется 6 прав и только 3 из них косвенно связаны с решением управленческих задач: вносить на рассмотрение местных органов власти предложения по всем вопросам местного значения и участвовать в их рассмотрении

Только это право создает определенные возможности для защиты интересов населения. Однако механизм передачи этих прав не урегулирован законом. Местные Советы и исполкомы решают этот вопрос по своему усмотрению, при этом они исходят из того, что являются органами государственной власти, а не органами того или иного территориального сообщества.

Органы территориального общественного самоуправления выбираются открытым или тайным голосованием на собрании всех жителей или уполномоченных. В собрании жителей, в соответствии со ст.28 закона, вправе участвовать граждане, достигшие 18 лет. И в состав этих органов также могут быть избраны лица, достигшие 18 лет.

В соответствии с Законом «О местном управлении и самоуправлении в Республике Беларусь» к основным принципам местного управления и самоуправления относятся следующие принципы:

Народовластия, участие граждан в местном управлении и самоуправлении;

Законности, социальной справедливости, гуманизма, защиты прав и охраняемых законом интересов граждан;

Взаимодействия органов местного управления и самоуправления;

Разграничения компетенции представительных и исполнительных органов;

Единства и целостности системы местного управления и самоуправления;

Самостоятельности и независимости Советов, других органов местного управления в пределах своих полномочий в решении вопросов местной жизни;

Выборности Советов, других органов местного самоуправления, их подотчётности населению;

Гласности и учёта общественного мнения, постоянного информирования населения о принимаемых решениях по важнейшим вопросам и результатах их выполнения, предоставления каждому гражданину возможности ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и законные интересы;

Сочетание местных и общегосударственных интересов, участия органов местного управления и самоуправления в решении вышестоящими органами вопросов, затрагивающих интересы населения соответствующей территории;

Ответственности за законность и обоснованность принимаемых решений.

В соответствии со ст.6 Закона «О местном управлении и самоуправлении» граждане, проживающие на соответствующей территории, осуществляют местное управление и самоуправление через Советы, исполнительные и распорядительные органы, органы территориального общественного самоуправления, местные референдумы, собрания и другие формы прямого участия в государственных и общественных делах. Не допускаются какие-либо ограничения прав граждан на участие в местном управлении и самоуправлении, за исключением случаев, предусмотренных Конституцией Республики Беларусь и Законами Республики Беларусь. Не допускается ограничение полномочий органов местного управления и самоуправления, за исключением случаев, предусмотренных Законом «О местном управлении и самоуправлении», иными законами РБ, декретами и указами Президента РБ.

местный самоуправление социология знание

2. Анализ источника К. Мангейм «Идеология и утопия»

Карл Маннгемйм (нем. Karl Mannheim, венг. Mannheim Kбroly; 27 марта 1893, Будапешт -- 9 января 1947, Лондон) -- родившийся в Венгрии немецкий и британский философ и социолог еврейского происхождения, один из создателей социологии знания.

Учился в университетах Будапешта, Фрайбурга, Гейдельберга, Парижа. Взгляды Маннгейма формировались под влиянием идейГенрихаРиккерта, Дьёрдя Лукача, Эдмунда Гуссерля, Альфреда и Макса Вебера, Георга Зиммеля, Оскара Яси, Макса Шелера, Б. Залоша, Э. Ласка -- в традициях неокантианства, феноменологии, марксизма (в трактовке раннего Д. Лукача).

Во время жизни в Венгрии был близок к левым кругам, входил, наряду с Дьёрдем Лукачем, Карлом Поланьи и Белой Балажем, в «Воскресный» и «Галилеевский» кружки. После провозглашения Венгерской советской республики (1919) был назначен преподавателем, после падения ВСР и контрреволюционного террора на родине эмигрировал в Германию. С 1925 г. -- приват-доцент философии Гейдельбергского университета, с 1929 г.-- профессор социологии и национальной экономики на кафедре Ф. Оппенгеймера во Франкфурте-на-Майне.

С 1933 г., эмигрировав в Великобританию, читал лекции по социологии в Лондонской школе экономики и политической науки, с 1941 г. -- в Институте образования при Лондонском университете, где в 1945 г. стал профессором педагогики. Незадолго до смерти -- руководитель отдела ЮНЕСКО. Являлся инициатором и редактором «Международной библиотеки по социологии и социальной реконструкции», способствовал конституированию социологии как учебной дисциплины в Англии.

В первый, «немецкий», период, наиболее продуктивный с творческой точки зрения, Маннгейм занимался проблемами интерпретации «духовных образований», теорией познания сначала в русле философии культуры (SeeleundKultur.Budapest, 1918) и гносеологизма (DieStruktur-analysederErkenntnistheorie. В., 1922), затем разработал собственную философо-социологическую методологию -- социологию познания, или социологию мышления (Historismus. 1924; Das Problem einerSociologie des Wissens. 1925; Ideologische und soziologische Interpretation der geistigenGebilde. 1926). В дальнейших работах Маннгейм углубляет свою социологическую методологию, развивая ее категориальный аппарат на конкретном социально-историческом материале -- исследует генезис консервативного стиля мышления в Германии, феномен поколенческого единства, проблемы конкуренции в духовной сфере, сущность идеологии и утопического сознания.

Во второй, «английский», период занимался главным образом популяризацией социологии познания, развивал её идеи в сфере теории культуры, культурной и образовательной политики. Заимствовав марксистское положение о зависимости общественного сознания от общественного бытия и социальной обусловленности познания, Маннгейм вслед заШелером полагал, что общественное бытие не сводится только к «экономическим отношениям производства».

Задача данной книги показать, что люди действительно мыслят. Автор стремится исследовать мышление не в том виде, как оно представлено в учебниках логики, а как оно действительно функционирует в качестве орудия коллективного действия в общественной жизни и в политике.

Важнейшая задача этой книги -- разработать адекватный метод описания и анализа упомянутого типа мышления и его модификаций и сформулировать связанные с ним проблемы, соответствующие его специфическому характеру и создающие предпосылки для его критического понимания. Метод, который мы пытаемся предложить, есть метод социологии знания.

Основной тезис социологии знания заключается в том, что существуют типы мышления, которые не могут быть адекватно поняты без выявления их социальных корней.

Напротив, социология знания стремится понять мышление в его конкретной связи с исторической и социальной ситуацией, в рамках которой лишь постепенно возникает индивидуально-дифференцированное мышление. Таким образом, мыслят не люди как таковые и не изолированные индивиды осуществляют процесс мышления, мыслят люди в определенных группах, которые разработали специфический стиль мышления в ходе бесконечного ряда реакций на типичные ситуации, характеризующие общую для них позицию.

Строго говоря, утверждать, что индивид мыслит, вообще неверно. Значительно вернее было бы считать, что он лишь участвует в некоем процессе мышления, возникшем задолго до него.

Другая опасность, возникающая из этого союза науки и политики, заключается в том, что кризисы политического мышления становятся кризисами научной мысли. Из всего круга этих проблем мы остановимся на одном только факте, впрочем весьма знаменательном для современной ситуации. Политика есть конфликт, и она все более идет к тому, чтобы стать борьбой не на жизнь, а на смерть. Чем ожесточеннее становилась эта борьба, тем более она захватывала те эмоциональные глубинные пласты, которые прежде оказывали неосознанное, хотя весьма интенсивное, воздействие, и насильственно вовлекала их в сферу осознанного.

Политическая дискуссия резко отличается по своему характеру от дискуссии научной. Ее цель -- не только доказать свою правоту, но и подорвать корни социального и интеллектуального существования своего оппонента. Поэтому политическая дискуссия значительно глубже, проникает в экзистенциальную основу мышления, чем те дискуссии, которые не выходят за рамки нескольких намеченных “точек зрения” и рассматривают только “теоретическую значимость” аргументов. В политическом конфликте, который с самого начала является рационализированной формой борьбы за социальное господство, удар направляется против социального статуса оппонента, его общественного престижа и уверенности в себе.

Следовательно, целью настоящей книги является дать более точную теоретическую формулировку одной и той же проблемы, рассмотренной под различными углами зрения, а также разработать метод, который посредством возрастающих по своей точности критериев позволит нам различать и изолировать различные стили мышления и соотносить их с соответствующими группами.

Нет ничего проще, чем утверждать, что определенный тип мышления является феодальным, буржуазным или пролетарским, либеральным, социалистическим или консервативным, пока нет аналитического метода, посредством которого это утверждение может быть доказано, и не разработаны критерии, позволяющие подвергнуть это доказательство проверке.

Как идеологию взгляды противника начинают расценивать с того момента, когда их не считают больше заведомой ложью, но ощущают во всей его позиции некую неправду, которую толкуют как функцию определенного социального положения. Понятие частичной идеологии указывает на феномен, занимающий промежуточное положение между простой ложью и теоретически неверно структурированной точкой зрения. Его объектом являются пласты заблуждения на психологическом уровне, которые создаются не преднамеренно, как в том случае, когда прибегают ко лжи, но являются следствием определенной каузальной необходимости.

Слово “идеология” не имело вначале онтологического оттенка, ибо первоначально означало лишь учение об идеях. Идеологами называли, как известно, сторонников одной философской школы во Франции, которые вслед за Кондильяком отвергли метафизику и пытались обосновать науку о духе с астрологических и психологических позиций.

Понятие идеологии в современном его значении зародилось в тот момент, когда Наполеон пренебрежительно назвал этих философов (выступавших против его цезаристских притязаний) “идеологами”.

Слово “идеология” утвердилось в этом понимании в течение XIX в. А это означает, что мироощущение политического деятеля и его представление о действительности все более вытесняют схоластически-созерцательное восприятие и мышление; и с этого момента звучащий в слове “идеология” вопрос -- что же действительно есть действительное? -- более не исчезает.

Если первоначально исследователи ложного сознания обращались в своих поисках истинного и действительного к Богу или к идеям, постигаемым посредством чистого созерцания, то теперь одним из критериев действительного все более становятся законы бытия, постигнутые впервые в политической практике. Эту специфическую черту понятие идеологии сохранило, несмотря на все изменения содержания, которое оно претерпело на протяжении всей своей истории от Наполеона до марксизма.

Еще одно обстоятельство, которое и нам поможет продвинуться в изучении данной проблемы, может быть показано на этом примере. В своей борьбе “сверху вниз” Наполеон, именуя своих противников “идеологами”, пытался дезавуировать и уничтожить их. На более поздних стадиях развития мы обнаруживаем обратное: слово “идеология” используется в качестве орудия дезавуирования оппозиционными слоями общества, прежде всего пролетариатом.

Одно время казалось, что выявление идеологического аспекта в мышлении противника является исключительно привилегией борющегося пролетариата. Общество быстро забыло о намеченных нами выше исторических корнях этого слова, и не без основания, ибо только в марксистском учении этот тип мышления получил последовательно методическую разработку.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что понятие идеологии связывали, прежде всего, с марксистско-пролетарской системой мышления, более того, даже отождествляли с ней. Однако в ходе развития истории идей и социальной истории эта стадия была преодолена. Оценка “буржуазного мышления” с точки зрения его идеологичности не является более исключительной привилегией социалистических мыслителей; теперь этим методом пользуются повсеместно, и тем самым мы оказываемся на новой стадии развития.

Начало ему положили в Германии Макс Вебер, Зомбарт и Трёльч -- мы называем только самых видных представителей этого направления.

Задача социологии состоит не в том, чтобы рассматривать возникающие идеи, актуальные проблемы и события в этой ограниченной перспективе, но в том, чтобы вывести все эти изолированные на первый взгляд феномены из исконной, всегда существующей, хотя и постоянно меняющей свою структуру, совокупности жизненных связей и опыта и определить в ней их место.

Правильная постановка вопроса уже сама по себе была бы значительным достижением; знание о незнании принесло бы известное успокоение, ибо тем самым мы бы, по крайней мере, поняли, почему в этой области невозможно знание и его распространение. Поэтому наша первоочередная задача состоит в том, чтобы ясно представить себе постановку проблемы. Что имеют в виду, спрашивая: “Возможна ли политика как наука?”

В политике есть области, непосредственно доступные пониманию и изучению. Образованный профессиональный политик должен знать историю страны, где протекает его деятельность, а также историю тех стран, с которыми связана его страна и которые в своих взаимоотношениях образуют определенную политическую среду. Так, для политической деятельности, прежде всего, необходимо знание историографии и дополняющих ее статистических данных. Далее политик должен быть осведомлен о государственном устройстве тех стран, которые связаны с его сферой деятельности. Однако подлинный политик должен обладать не только юридическим образованием, он должен разбираться и в социальных отношениях, на основе которых и для которых государственные учреждения существуют. Он должен быть в курсе политических идей, в традиции которых он живет. Идейный мир его противников также не должен быть чужд ему. Если бы перед нами стояла задача составить перечень знаний, необходимых для профессионального политика, то в него следовало бы включить упомянутые выше предметы. Однако все они дают лишь чисто фактические сведения, которые политик может использовать, в своей совокупности они также не создают политику как науку и в лучшем случае могут выполнять функции вспомогательных наук. Если бы мы под политикой понимали лишь совокупность всех фактических знаний, необходимых для политической деятельности, то вообще не возникал бы вопрос, является ли политика наукой и можно ли ей обучить. Тогда педагогическая, дидактическая проблема заключалась бы в том, как произвести наиболее благоприятный, с точки зрения практических политиков, выбор из бесконечного количества имеющихся в наличии фактов.

Однако уже эта несколько утрированная характеристика существующего положения должна убедить нас в том, что постановка вопроса, при каких условиях возможна политика как наука и как ей обучить, не может иметь в виду совокупность фактических знаний. Но в чем же состоит тогда проблема? Вышеупомянутые науки родственны по своей структуре постольку, поскольку объектом их исследования являются общество и государство как исторически сложившиеся феномены. Политическая же деятельность, напротив, занимается государством и обществом постольку, поскольку они еще находятся в процессе становления. Политическая наука изучает творческие силы данного момента, чтобы из этого потока движущихся сил создать нечто устойчивое. Вопрос сводится, таким образом, к следующему: возможно ли знание текущего, становящегося, знание творческого акта?

Тем самым достигнута первая стадия в обрисовке поставленной проблемы. Что означает это противоречие ставшего и становящегося в области общественных явлений?

Когда в ходе обычной административной деятельности текущие дела решаются в соответствии с существующими правилами и предписаниями, то это, по Шеффле, не “политика”, а “управление”. Управление и есть именно та область, где мы можем прагматически постигнуть “повседневную государственную жизнь”. Следовательно, там, где решение по каждому данному случаю принимается в соответствии с заранее установленными предписаниями, речь идет не о политике, а о той области общественной жизни, где явления выступают в своем застывшем, сформированном виде.

Однако мы сразу же попадаем в область “политики”, когда дипломатам удается заключить с иностранными государствами не существовавшие ранее договоры, когда депутаты проводят в парламенте законы о новых налогах, когда кто-либо занимается предвыборной агитацией, когда оппозиционные группы готовят восстание или забастовку или когда эти действия подавляются.

Здесь само собой напрашивается дальнейший вывод: наш мир характеризуется тенденцией по возможности все подвергнуть рационализации, превратить в объект административного управления и устранить иррациональную среду.

То, что мы имеем здесь в виду, может быть иллюстрировано самыми простыми примерами. Достаточно представить себе путешествие 150 лет назад, когда путешественник подвергался самым различным случайностям. В наши дни все происходит в соответствии с расписанием, стоимость поездки заранее точно рассчитана и ряд административных мер превращает систему коммуникаций в рационально управляемую сферу.

Установление противоположности между рационализированной структурой и иррациональной средой позволяет нам определить понятие деятельности.

Деятельность в нашем понимании не составляет те решения, которые принимает чиновник, рассматривающий пачку актов в соответствии с существующими предписаниями; нельзя говорить о подлинной деятельности и в том случае, когда судья подводит какой-либо проступок под соответствующий параграф кодекса или когда фабричный рабочий изготовляет болт согласно разработанным методам; нет по существу подлинной деятельности и тогда, когда известные законы природы используются в определенной комбинации для достижения какой-либо технической цели. Все эти действия следует рассматривать как репродуцирующие, ибо они совершаются в рамках некоей рационализированной системы в соответствии с данными предписаниями без какого-либо индивидуального решения.

Деятельность в нашем понимании начинается только там, где еще нет рационализации, где мы вынуждены принимать решение в ситуации, не регулируемой предписаниями. Здесь только и возникает проблема взаимоотношения между теорией и практикой, о которой, основываясь на проведенном анализе, кое-что можно сказать уже теперь. Знанием о той части общественной жизни, где все, в том числе и сама жизнь, рационализировано и организовано, мы, безусловно, располагаем. Здесь вообще не встает проблема отношения между теорией и практикой, ибо подведение отдельного явления под общий закон -- действие, которое не может быть названо практикой.

Однако, как ни рационализирована наша жизнь, все эти рационализации все-таки носят лишь частичный характер, ибо наиболее важные области нашей общественной жизни еще по сей день покоятся на иррациональной основе. Наша экономика при всей ее технической рационализации в целом не является плановым хозяйством, хотя и позволяет производить точный расчет в отдельных ее областях. Несмотря на ярко выраженную тенденцию к росту трестов и значения организации, в ней решающую роль продолжает играть свободная конкуренция. Наше общество является классовым по своей структуре; прерогативы власти внутри государства и в межгосударственных отношениях достигаются в иррациональной борьбе, исход которой решает судьба.

И эти два иррациональных центра общественной структуры формируют ту среду, в которой на первый план выступает неорганизованная, нерационализированная жизнь, в которой становятся необходимы деятельность и политика.

Серьезные трудности, с которыми сталкивается здесь знание, состоят в том, что его объектами являются не застывшие в определенном образе данности, а текучие, находящиеся в процессе становления тенденции, постоянно преобразующиеся стремления и энтелехии. Трудность состоит также в том, что здесь все время меняется констелляция взаимодействующих сил. Там, где постоянно действуют одни и те же силы, и где соотношение их носит регулярный характер, можно фиксировать общие закономерности. Там же, где возможно постоянное появление новых тенденций, комбинации которых никогда нельзя заранее предвидеть, там исследование, опирающееся на общие закономерности, сильно затруднено. И наконец, трудность заключается в том, что мыслящий теоретик находится не вне изучаемой им сферы, но сам участвует в столкновении борющихся сил. Это соучастие неминуемо вызывает односторонность его оценок и волевых импульсов.

Еще большее значение -- и самое важное -- имеет тот факт, что в области политики теоретик связан с определенным политическим течением, с одной из борющихся сил не только в своих оценках и волевых импульсах; характер постановки вопроса, весь тип его мышления вплоть до используемого им понятийного аппарата -- все это с такой очевидностью свидетельствует о влиянии определенной политической и социальной основы, что в области политического и исторического мышления следует, по моему мнению, говорить о различии стилей мышления, различии, которое простирается даже на логику.

Мы ставим перед собой цель показать на конкретном примере, как структура политического и исторического мышления меняется в зависимости от того или иного политического течения. Чтобы не искать слишком далеких примеров, остановимся на упомянутой нами проблеме отношения между теорией и практикой. Мы покажем, что уже эта самая общая фундаментальная проблема политической науки решается представителями различных политических и исторических направлений по-разному.

Начнем с бюрократическо-консервативного мышления. Основной тенденцией любого бюрократического мышления является стремление преобразовать проблемы политики в проблемы теории управления. Поэтому большинство немецких работ по истории государства, в заглавии которых стоит слово “политика”, de facto относится к теории управления. Если принять во внимание ту роль, которую здесь повсюду (особенно в Прусском государстве) играла бюрократия, и в какой мере здесь интеллигенция была по существу бюрократической, это своеобразная односторонность немецкой науки по истории государства станет вполне понятной.

Стремление заслонить область политики феноменом управления объясняется тем, что сфера деятельности государственных чиновников определяется на основании принятых законов. Возникновение же законов не относится ни к компетенции чиновников, ни к сфере их деятельности. Вследствие этой социальной обусловленности своих взглядов чиновник не видит, что за каждым принятым законом стоят социальные силы, связанные с определенным мировоззрением, волеизъявлением и определенными интересами. Чиновник отождествляет позитивный порядок, предписанный конкретным законом, с порядком как таковым и не понимает того, что любой рационализированный порядок есть не что иное, как особый вид порядка, компромисс между метарациональными борющимися в данном социальном пространстве силами.

Административно-юридическое мышление исходит из некоей специфической рациональности, и, если оно неожиданно наталкивается на какие-либо не направляемые государственными институтами силы, например на взрыв массовой энергии в период революции, оно способно воспринять их только как случайную помеху. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в ходе всех революций бюрократия всячески стремилась избежать столкновения с политическими проблемами в политической сфере и искала выхода в соответствующих постановлениях. Революция рассматривается бюрократией как непредвиденное нарушение установленного порядка, а не как самовыражение тех общественных сил, которые стоят за любым установленным порядком и создают, сохраняют или преобразуют его. Административно-юридическое мышление конструирует лишь замкнутые статические системы и постоянно видит перед собой парадоксальную задачу -- включить в свою систему новые законы, возникающие из взаимодействия находящихся вне рамок системы сил, т. е. сделать вид, будто продолжает развиваться одна основополагающая система.

Таким образом, бюрократии всегда свойственно стремление гипостазировать собственную сферу деятельности в соответствии со своими социально обусловленными воззрениями и не замечать того, что область администрации и упорядочения определенных функций является лишь частью всей политической действительности. Бюрократическое мышление, не отрицая того, что политика может быть наукой, отождествляет ее с наукой управления. При этом вне сферы внимания остается иррациональная среда, а когда она заставляет вспомнить о себе, ее пытаются ввести в колею “повседневной государственной жизни

Наряду с бюрократическим консерватизмом, в значительной мере господствовавшим в административном аппарате Германии, особенно Пруссии, существовал и развивался параллельно ему другой вид консерватизма, который может быть назван историческим. Его социальной основой было дворянство и все те слои буржуазной интеллигенции, которые по своему духовному и реальному значению занимали в стране господствующее положение, но при этом постоянно сохраняли известную напряженность в своих взаимоотношениях с консерваторами бюрократического толка. В формировании этого типа мышления сыграли большую роль немецкие университеты, прежде всего круги университетских историков, где этот образ мыслей еще поныне сохраняет свое значение.

При таком понимании понятие идеологии сохраняет все свои абсолютно положительные черты, которые должны быть использованы в научном исследовании. В этом понятии зарождается постижение того, что любое политическое и историческое мышление необходимым образом обусловлено социально; и этот тезис надо освободить от политической односторонности и последовательно разработать. То, как воспринимается история, как из существующих фактов конструируется общая ситуация, зависит от того, какое место исследователь занимает в социальном потоке. В каждой исторической или политической работе можно установить, с какой позиции рассматривается изучаемый объект. При этом социальная обусловленность мышления совсем не обязательно должна быть источником заблуждения; напротив, в ряде случаев именно она и придает проницательность пониманию политических событий. Наиболее важным в понятии идеологии является, по нашему мнению, открытие социальной обусловленности политического мышления. В этом и заключается главный смысл столь часто цитируемого изречения: “Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание”.

С этим связан и второй существенный момент марксистского мышления, а именно новое определение отношения между теорией и практикой. В отличие от буржуазных мыслителей, уделявших особое внимание определению цели и всегда отправлявшихся от некоего нормативного представления о правильном общественном устройстве, Маркс -- и это является одним из важнейших моментов его деятельности -- всегда боролся с проявлениями подобного утопизма в социализме. Тем самым он с самого начала отказывается от точного определения цели; нормы, которую можно отделить от процесса и представить в виде цели, не существует. “Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся теперь налицо предпосылкой”.

Если сегодня спросить воспитанного в ленинском духе коммуниста, как будет в действительности выглядеть общество будущего, то он ответит, что вопрос поставлен не диалектически, ибо будущее складывается в реальном диалектическом становлении.

В чем же состоит эта реальная диалектика? Согласно этой диалектике, нельзя представить себе a priori, каким должно быть и каким будет то или иное явление. Мы в силах повлиять лишь на то, в каком направлении пойдет процесс становления. Нашей конкретной проблемой является всегда только следующий шаг. В задачу политического мышления не входит конструирование абсолютно правильной картины, в рамки которой затем без всякого исторического основания насильственно вводится действительность. Теория, в том числе и теория коммунистическая, есть функция становления. Диалектическое отношение теории к практике заключается в том, что сначала теория, вырастающая из социального волевого импульса, уясняет ситуацию. По мере того как в эту уясненную ситуацию вторгаются действия, действительность меняется; тем самым Мы оказываемся уже перед новым положением вещей, из которого возникает новая теория. Следовательно, движение состоит из следующих стадий:

1) теория -- функция реальности;

2) эта теория ведет к определенным действиям;

3) действия видоизменяют реальность или, если это оказывается невозможным, заставляют пересмотреть сложившуюся теорию. Измененная деятельностью реальная ситуация способствует возникновению новой теории.

Такое понимание отношения теории к практике носит отпечаток поздней стадии в развитии этой проблематики. Очевидно, что этой стадии предшествовал период крайнего интеллектуализма и полнейшего иррационализма со свойственной им односторонностью и что данному пониманию приходится обходить все подводные камни, выявленные рефлексией и опытом буржуазной и консервативной мысли. Преимущество этого решения заключается именно в том, что ему надлежит воспринять и переработать все предшествующие решения, и в осознании того, что в области политики обычная рациональность не может привести ни к каким результатам. С другой стороны, этот жизненный импульс настолько движим волей к познанию, что не может, подобно консерватизму, впасть в полный иррационализм. В результате всех этих факторов создается чрезвычайно гибкая концепция теории.

Интересно, что в этом аспекте революция не выступает как взрыв присущей людям страстности, как чистая иррациональность, ибо вся ценность этой страстности состоит в возможности аккумулировать рациональность, накопленную в результате миллионов экспериментирующих мыслительных актов.

Это и есть синтез, совершаемый человеком, который сам находится в иррациональной среде, знает об этой иррациональности и тем не менее не отказывается от надежды на возможную рационализацию.

Марксистское мышление родственно консервативному тем, что оно не отрицает иррациональную сферу, не пытается скрыть ее, как это делает бюрократическое мышление, и не рассматривает ее, подобно либерально-демократическому мышлению, чисто интеллектуально, будто она является рациональной. Марксистское мышление отличается от консервативного тем, что в этой относительной иррациональности оно видит моменты, которые могут быть постигнуты посредством рационализации нового типа.