Правовой режим космического пространства и небесных тел

4

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правовой режим космического пространства и небесных тел

СОДЕРЖАНИЕ

1. Правовой режим космического пространства и небесных тел

1.1 Правовой режим космических объектов и статус космонавтов

1.2 Международно-правовое регулирование прикладных видов использования космического пространства

1.2.1 Дистанционное зондирование Земли из космоса

1.2.2 Непосредственное телевизионное вещание

1.2.3 Использование ядерных источников энергии в космосе

Список использованных источников

1. Правовой режим космического пространства и небесных тел

В соответствии с ч. 2 ст. I Договора о космосе космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами, без какой бы то ни было дискриминации на основе равенства и в соответствии с международным правом, при свободном доступе во все районы небесных тел. При подготовке Договора о космосе делегация США стремилась к закреплению в нем права на неограниченный доступ во все районы небесных тел. СССР, признавая принцип свободного доступа как таковой, настаивал на том, что необходимо четко зафиксировать условия для осуществления свободного доступа конкретным государством .

Часть 2 ст. I Договора о космосе прямо устанавливает право свободного доступа во все районы небесных тел. При этом, однако, необходимо учитывать, что ст. XII закрепляет право на посещение любых станций, сооружений, оборудования и космических аппаратов одного государства-участника представителями другого государства-участника на основании принципа взаимности. С учетом этого представляется вполне обоснованным интерпретировать ст. I Договора о космосе как предоставляющую свободный доступ в любое время во все районы небесных тел, кроме случая, предусмотренного ст. XII. Запрет на национальное присвоение небесных тел подтверждает право на свободный доступ, поскольку если ни одно государство не может распространить свой суверенитет на определенную территорию, оно, соответственно, не может и запрещать доступ к этой территории. правовой режим космический объект

Согласно положениям Договора о космосе космическое пространство и небесные тела свободны для научных исследований, не подлежат национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами. На космос и небесные тела распространяется международное право, включая Устав ООН. Космос является частично демилитаризованным: запрещаются испытания в нем ядерного оружия, а также вывод на орбиту вокруг Земли любых объектов с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массового уничтожения, а также размещение такого оружия в космическом пространстве каким-либо иным образом. Луна и другие небесные тела объявлены полностью демилитаризованными и нейтрализованными: запрещается создание на небесных телах военных баз, сооружений и укреплений, испытание любых типов оружия и проведение военных маневров, а также установка на них любых объектов с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массового уничтожения. Луна и другие небесные тела должны использоваться исключительно в мирных целях.

Особый интерес представляет собой режим такой составной части космического пространства, как геостационарная орбита (ГСО). Поскольку под орбитой понимается траектория какого-либо тела (в данном случае - спутника), понятие «геостационарная орбита» чаще всего определяют через понятие геостационарного спутника.

Геостационарным спутником является спутник, орбита которого лежит в плоскости экватора и который обращается вокруг земной оси в том же направлении и с тем же периодом обращения, что и Земля. Таким образом, ГСО представляет собой орбиту, на которую должен быть помещен спутник, чтобы соответствовать указанным параметрам. Такая орбита отстоит от земной поверхности примерно на 35,8 тыс. км 1. Положение спутника на ГСО незначительно колеблется под воздействием ряда факторов, таких как притяжение Земли, Луны, Солнца, интенсивность солнечного излучения.

Привлекательность использования ГСО для размещения спутников объясняется тем фактом, что геостационарный спутник практически неподвижен относительно земного наблюдателя. Таким образом, отпадает необходимость в использовании дорогостоящих движущихся наземных антенн для слежения за спутником. Принимая во внимание указанное выше обстоятельство, нетрудно догадаться, что ГСО имеет важное значение для непосредственного телевизионного вещания на малые домашние фиксированные антенны, а также для метеорологии. В обозримом будущем возможно размещение на ГСО спутников для приема и передачи на Землю солнечной энергии. Необходимо, однако, отметить, что в геостационарном пространстве можно разместить лишь ограниченное количество спутников, поскольку при нахождении друг от друга на слишком близком расстоянии их радиоаппаратура будет создавать взаимные помехи. Именно эти факторы стали причиной длительных дискуссий как о правовом статусе ГСО, так и о режиме ее эксплуатации.

Начало дискуссии было положено в октябре 1975 г., когда Колумбия заявила о своих суверенных правах на сегмент ГСО, находящийся над ее территорией. В ноябре-декабре 1976 г. на конференции восьми экваториальных государств (Бразилия, Заир, Индонезия, Кения, Колумбия, Конго, Уганда, Эквадор), состоявшейся в Боготе (Колумбия), была принята Декларация, зафиксировавшая взгляды экваториальных стран на правовой статус ГСО и получившая название «Боготская декларация».

В качестве отправной точки своих рассуждений авторы Декларации приняли идею о том, что ГСО - объективная физическая данность, неразрывно связанная с нашей планетой. Так как, по их мнению, существование указанной орбиты обусловлено исключительно гравитационным полем Земли, ГСО нельзя рассматривать в качестве составной части космического пространства. Это, в свою очередь, как они считали, позволяет экваториальным государствам распространить свой суверенитет на соответствующие сегменты ГСО, провозгласив их ограниченным природным ресурсом. Второй аргумент, выдвинутый экваториальными государствами, сводился к тому, что ввиду отсутствия четкого определения космического пространства в Договоре о космосе ГСО не является частью космоса в смысле этого Договора, запрещающего национальное присвоение космического пространства.

Тем не менее положения, зафиксированные в Боготской декларации, не получили признания со стороны мирового сообщества. ГСО -- не более чем одна из возможных траекторий искусственных спутников Земли. Как уже было указано выше, позиция спутника на ГСО находится под влиянием ряда факторов и притяжение Земли - лишь один из них. Более того, даже этот единственный фактор зависит от массы всей планеты, а не от территории экваториальных государств. Геостационарные спутники не зафиксированы над определенной точкой экватора, а находятся в свободном полете, как и спутники на других орбитах.

Что же касается второго аргумента экваториальных стран, то необходимо отметить, что главной целью Договора о космосе было установление правовых норм, регулирующих деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства. Эта деятельность включает в себя запуск космических объектов и, в частности, выведение искусственных спутников на земную орбиту. Таким образом, успешное применение Договора о космосе основывается на том, что его положения относятся к тем регионам космоса, где расположены искусственные спутники Земли. В противном случае Договор о космосе и иные международные соглашения, основанные на нем, были бы лишены смысла.

Следует отметить, что на сегодняшний день большинство ученых придерживаются понимания ГСО именно как части космического пространства, на которую распространяются все существующие принципы и нормы международного космического права.

Луна больше всего привлекает ученых как возможный объект практического использования в интересах Земли. Она находится на расстоянии всего 384 тыс. км от Земли (ее удаленность от Земли меняется в пределах от 363 до 405 тыс. км). Таким образом, Луна в 100 раз ближе к нам, чем ближайшая из планет - Венера, во время ее прохождения мимо Земли на минимальном удалении.

Придавая особое значение исследованию Луны, ученые предполагают, что на ней могут быть созданы обитаемые станции и поселения значительно раньше, чем на других небесных телах, что, в свою очередь, позволит существенно активизировать работу по ее изучению и освоению. Залогом этого являются успешные запуски для указанных целей космических автоматических станций, высадка на ее поверхность экипажей американских космических кораблей «Аполлон-11», «Аполлон-12» и советской автоматической станции «Луна-16», а также обследование лунной поверхности на площади 80 тыс. кв. м советским радиоуправляемым аппаратом «Луноход-1».

С самого начала освоения космоса в литературе по правовым аспектам осуществления космической деятельности, а в дальнейшем и в Комитете ООН по космосу значительное внимание уделялось рассмотрению проблем, касающихся будущей деятельности на небесных телах и, в первую очередь, на Луне. Первым и пока единственным соглашением, регламентирующим освоение небесных тел Солнечной системы, стало Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах 1979 г. (далее - Соглашение о Луне). Необходимо отметить, что положения данного Соглашения распространяются на Луну и любые другие небесные тела Солнечной системы, помимо Земли, за исключением тех случаев, когда в отношении какого-либо из таких небесных тел существуют иные международно-правовые нормы (ст. 1).

В ходе разработки проекта Соглашения о Луне его авторы предвидели исключительную сложность решения вопросов, связанных с будущим использованием Луны и ее недр. С тем, чтобы при формировании правовой основы использования ресурсов небесных тел не допустить превращения деятельности на них в источник международных конфликтов, первоначально планировалось оставить подробную регламентацию вопроса о природных ресурсах небесных тел на более позднее время (т.е. когда их эксплуатация станет технически возможна) и ограничиться лишь положениями общего характера в отношении недр Луны и других небесных тел - в духе Договора о космосе. Однако в связи с особой активностью и настойчивостью со стороны некоторых развивающихся стран соответствующее положение все же было включено в текст проекта Соглашения о Луне и, как следствие, в течение многих лет оставалось камнем преткновения на пути его подписания многими государствами. Запрещение национального присвоения Луны и других небесных тел, непосредственно связанное с принципом свободы их исследования и использования, устанавливается ст. 11 Соглашения о Луне в подтверждение ст. II Договора о космосе. В частности, согласно п. 2 ст. 11 Соглашения «Луна не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на нее суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любыми другими средствами».

Соглашение о Луне исключает возможность приобретения государствами, международными организациями, юридическими или физическими лицами права собственности на поверхность и недра Луны (в том числе их отдельные участки), а также природные ресурсы. Луны и других небесных тел. Более того, п. 3 ст. 11 Соглашения прямо предусматривает, что «размещение на поверхности Луны или в ее недрах персонала, космических аппаратов, оборудования, установок, станций и сооружений, включая конструкции, неразрывно связанные с ее поверхностью или недрами, не создает права собственности на поверхность или недра Луны или их участки».

Приняв в качестве руководящего принцип запрещения национального присвоения любых небесных тел, государства обязались не рассматривать свои достижения в освоении космоса как основу для притязаний на владение Луной и другими небесными телами. Никакие успехи в их освоении не могут создать исключительных прав, которые давали бы основания для распространения суверенных прав государств на Луну или участки на ней. В ином случае привилегии или преимущества, полученные одним государством или группой государств, привели бы к нарушению интересов других государств, а значит, и к нарушению соответствующих договорных норм.

В п. 1 ст. 11 Соглашения о Луне получила закрепление ранее не встречавшаяся в международно-правовых документах формулировка: «Луна и ее природные ресурсы являются общим наследием человечества...» Она была предложена развивающимися странами и включена в текст Соглашения по их требованию, однако вызвала горячие споры. Ввиду отсутствия единого, общепризнанного определения общего наследия человечества, это понятие до сих пор продолжает вызывать различные толкования о последствиях его применения, что препятствует подписанию Соглашения о Луне многими государствами мира и, в первую очередь, ведущими космическими державами.

В рамках рассмотрения вопроса о правовом статусе космического пространства следует обратить внимание на отсутствие вплоть до настоящего времени четкого нормативного определения границ космического пространства, что представляет довольно серьезную проблему. В особенности это касается его нижней границы.

Вопрос о делимитации воздушного и космического пространства впервые был рассмотрен на международном уровне в июле 1959 г., когда Комитет ООН по космосу решил, что установление четкой границы между воздушным и космическим пространством не является проблемой, требующей первоочередного рассмотрения, а также что решение проблем, требующих первоочередного рассмотрения, не зависит от установления такой границы. Резолюцией 2222 (XXI) от 19 декабря 1966 г. ГА ООН поручила Комитету по космосу начать изучение вопроса относительно определения понятия космического пространства и небесных тел, включая различные последствия осуществления космической связи.

Результатом дискуссии, проведенной в ходе 5-й сессии Научно-технического подкомитета Комитета по космосу, стало заявление о том, что «в настоящее время не представляется возможным установить научные либо технические критерии, которые позволят разработать точное и неизменное определение космического пространства». Таким образом, дискуссия была, по большому счету, сведена к вопросу о целесообразности установления четкой границы между воздушным и космическим пространством. Ситуация изменилась лишь в 70-х гг. XX в., когда ряд развивающихся государств инициировали дебаты о правовом статусе геостационарной орбиты. В связи с этим вновь был поднят вопрос о делимитации воздушного и космического пространства.

В ходе дискуссий в Комитете ООН по космосу был выдвинут ряд критериев отграничения космического пространства от воздушного. В числе наиболее распространенных подходов к решению этой проблемы можно выделить такие, как теория наиболее низкого перигея искусственных спутников Земли (составляющего на сегодняшний день 100-110 км над уровнем моря), теория эффективного контроля, в соответствии с которой суверенитет государства на пространство, находящееся над сухопутными и морскими территориями данного государства, распространяется на ту высоту, до которой это государство может его защищать, функциональный подход, приверженцы которого (Р. Квадри и Ш. Шомон (оба - Франция), Д. Гал (Венгрия) и др.) вполне обоснованно исключают подчинение одного аппарата двум различным правовым режимам, поскольку практически невозможно определить момент, в который данный аппарат перестает быть объектом регулирования международного воздушного права и становится объектом регулирования международного космического права. Представители функционального подхода, в частности, предлагают разработать точное определение космической деятельности и соответственно того, что будет регулироваться исключительно нормами международного космического права, независимо, где данная деятельность имеет место.

Существует и такой подход, представители которого предлагают проводить различие не между воздушным и космическим пространством, а между летательным и космическим аппаратами, следуя примеру Чикагской конвенции о международной гражданской авиации 1944 г., которая не содержит определения воздушного пространства, а устанавливает лишь, что такое летательный аппарат. Космическим аппаратом, таким образом, предлагается считать аппарат, не относящийся к летательным аппаратам.

Так, французский ученый Н. Матте, известный благодаря разработанной им оригинальной концепции аэрокосмического права, утверждает, что аппарат, выполняющий задачи космического характера (исследования, транспорт, связь и т.д.), не подлежит юрисдикции государства, в воздушном пространстве которого он находится. Венгерский ученый Г. Гал предлагает рассматривать в качестве критерия, позволяющего отнести определенный вид деятельности к космической, орбитальный характер такой деятельности, то есть осуществляемое либо планируемое орбитальное движение. Любое движение в космическом пространстве, по его мнению, с необходимостью носит орбитальный характер, орбитальное движение является предпосылкой любой деятельности на Луне или ином небесном теле. Таким образом, считает Г. Гал, объект в соответствии с данным подходом может относиться к космическим объектам по функциональному критерию, а именно - осуществлению таким объектом орбитального движения.

Поскольку все подходы, основанные на каком-либо одном критерии, имеют как свои плюсы, так и минусы, наиболее целесообразным для решения этой весьма непростой задачи видится закрепление на международно-правовом уровне конкретного расстояния от земной поверхности до нижней границы космического пространства. Это позволит предотвратить возникновение серьезных трений и противоречий в международных отношениях. Как представляется, такое расстояние должно быть установлено с учетом комплекса взаимосвязанных факторов, рассмотренных выше. С одной стороны, это факторы исключительно научно-технического характера, а с другой - требования обеспечения национальной безопасности государств а также строгого выполнения действующих норм международного космического права.

Следует отметить, что в 80-е гг. прошлого столетия Советский Союз дважды выступал с компромиссным предложением путем договорного закрепления установить нижнюю границу космического пространства на высоте 100-110 км над уровнем моря. Данное предложение было нацелено на то, чтобы примирить противостоявшие друг другу концепций и, в конечном итоге, положить конец дискуссии о делимитации космического пространства. Более того, это предложение в достаточной степени учитывало все вышеперечисленные критерии.

1.1 Правовой режим космических объектов и статус космонавтов

Важность определения правового статуса космических объектов и космонавтов трудно переоценить. Как уже указывалось, на космическое пространство не может распространяться суверенитет какого-либо государства. Космическое пространство представляет собой территорию с международным режимом. Вместе с тем уже в ходе Международного геофизического года (1957-1958), когда в космос были запущены первые искусственные объекты, сложилось общее понимание того, что запуск таких объектов не изменяет их правового статуса как собственности определенного государства.

Атмосфера международного сотрудничества, традиционно характерная для деятельности по исследованию и использованию космического пространства, оказала влияние и на становление международно-правовых норм, закрепляющих правовой статус космонавтов не только как граждан какого-либо государства, но и как посланцев всего человечества в космос (ст. V Договора о космосе). Кроме того, сохранение юрисдикции запускающего государства над космическими объектами и космонавтами является необходимым условием для неукоснительного соблюдения международно-правового режима космического пространства.

Данные соображения послужили отправным моментом при разработке двух основополагающих документов, кодифицировавших нормы о правовом статусе космонавтов и космических объектов: Соглашения о спасании космонавтов, возвращении космонавтов и возвращении объектов, запущенных в космическое пространство, 1968 г. (далее - Соглашение о спасании космонавтов) и Конвенции о регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство, 1975 г. (далее - Конвенция о регистрации объектов).

В соответствии с Соглашением о спасании каждое государство-участник, получившее сведения или обнаружившее, что экипаж космического корабля потерпел аварию, или находится в состоянии бедствия, или совершил вынужденную или непреднамеренную посадку на территории, находящейся под ее юрисдикцией, или в открытом море, или в любом другом месте, не находящемся под юрисдикцией какого-либо государства, обязано:

- незамедлительно уведомить об этом власти, осуществившие запуск, и Генерального секретаря ООН;

- незамедлительно приступить к поискам и спасанию экипажа космического корабля, информируя власти, осуществившие запуск, и Генерального секретаря ООН о ходе поиска;

- незамедлительно и в безопасности возвратить космонавтов представителям властей, осуществивших запуск.

Схожие обязательства возлагает Соглашение о спасании космонавтов и на государство-участник, получившее сведения или обнаружившее, что космический объект или его составные части возвратились на Землю на территории, находящейся под его юрисдикцией, или в открытом море, или в любом другом месте, не находящемся под юрисдикцией какого-либо государства. Отличием здесь является то, что поиск, спасание и возвращение космического объекта осуществляются по просьбе властей, осуществивших запуск, и за счет последних.

Однако в том случае, если государство-участник имеет основание полагать, что космический объект, вернувшийся на Землю на его территории, является опасным или вредным по своему характеру (например, несет на борту ядерный источник энергии, способный спровоцировать массовое загрязнение природной среды), оно может, если сочтет необходимым, уведомить об этом власти, осуществившие запуск, которые, в свою очередь, получив такое уведомление, обязаны принять эффективные меры для устранения возможной опасности причинения вреда. Соответствующие меры принимаются под руководством и контролем государства-участника, на территории которого вернулся на Землю опасный объект.

Соображения обеспечения соблюдения действующих международно-правовых норм при осуществлении космической деятельности обусловливают необходимость наличия устойчивой правовой связи между запускающим государством, с одной стороны, и запущенным космическим объектом, с другой. До заключения Конвенции о регистрации объектов в международном космическом праве уже существовали положения, подразумевающие наличие системы национальной регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство. Так, ст. VIII Договора о космосе установила, что государство - участник Договора, в регистр которого занесен объект, запущенный в космическое пространство, сохраняет юрисдикцию и контроль над таким объектом и над любым экипажем этого объекта во время их нахождения в космическом пространстве, в том числе и на небесном теле.

Вместе с тем отсутствие международного регистра объектов, запущенных в космическое пространство, длительное время затрудняло идентификацию объектов, подлежащих возвращению в соответствии с Соглашением о спасании космонавтов. Кроме того, целесообразность разработки и заключения Конвенции о регистрации объектов диктовалась необходимостью повышения эффективности защиты прав государств, которым мог быть причинен ущерб в результате космической деятельности. Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г. возлагает на запускающее государство абсолютную ответственность за ущерб, причиненный объектом, находящимся в космосе под его юрисдикцией. Исходя из этого, ГА ООН на XXIX сессии одобрила Конвенцию о регистрации объектов. Статья II Конвенции возлагает на запускающее государство обязанность зарегистрировать запускаемый космический объект в национальном регистре. Кроме того, запускающее государство обязано проинформировать Генерального секретаря ООН об учреждении такого регистра.

Необходимо отметить, что национальный регистр может быть создан и до начала осуществления государством космической деятельности. Так, 12 июля 2006 г. в вербальной ноте, адресованной Генеральному секретарю ООН, Республика Беларусь проинформировала об учреждении регистра космических объектов, запускаемых на орбиту вокруг Земли или дальше в космическое пространство. Ответственным за ведение данного регистра является Национальная академия наук Беларуси.

Конвенция о регистрации объектов, кроме того, предусмотрела учреждение централизованного международного Реестра запущенных в космическое пространство объектов, который поручено вести Генеральному секретарю ООН 1. Государства - участники Конвенции о регистрации обязаны предоставлять Генеральному секретарю ООН данные о каждом запускаемом ими космическом объекте, включая название запускающего государства, обозначение космического объекта или его идентификационный номер, дату и место запуска, основные параметры орбиты и общее назначение космического объекта.

И Соглашение о спасании космонавтов (ст. 6), и Конвенция о регистрации объектов (ст. VII) предусматривают наряду с государствами возможность принятия международными организациями, осуществляющими исследование и использование космического пространства, прав и обязанностей, зафиксированных в упомянутых международных договорах. Однако для этого необходимо соблюдение двух условий: 1) наличие соответствующего заявления международной организации; и 2) участие большинства государств - членов такой организации в Соглашении о спасании космонавтов (либо соответственно в Конвенции о регистрации) и Договоре о космосе. В настоящее время, например, в Соглашении о спасании и Конвенции о регистрации объектов участвуют такие международные организации, как Европейская организация по эксплуатации метеорологических спутников, Европейское космическое агентство, Европейская организация спутниковой связи.

Дальнейшее развитие форм и способов международного сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства, а также рост числа пилотируемых полетов в космос потребовали соответствующих изменений в международном космическом праве. В частности, создание и запуск Международной космической станции (далее - МКС) - проекта, в котором в настоящее время участвуют полтора десятка стран, -- поставили ряд вопросов, касающихся прав и обязанностей международного экипажа станции. Как отмечает А.В. Яковенко, особые условия космического полета требуют, с одной стороны, жесткого единоначалия и беспрекословного подчинения приказам командира, а с другой - возникает вопрос о пределах властных полномочий командира экипажа и степени его ответственности за принятие решений.

С целью урегулирования подобных вопросов государства, участвующие в проекте МКС, разработали и приняли в 2000 г. Кодекс поведения экипажа МКС (далее - Кодекс), устанавливающий четкий порядок подчиненности на орбите, взаимосвязь между функциями управления на Земле и на орбите, определяющий дисциплинарные правила, правовой статус командира МКС и некоторые другие вопросы.

В соответствии с Кодексом члены экипажа МКС обязаны неукоснительно исполнять приказы командира МКС, правила полета и правила, разработанные для программы МКС, эксплуатационные инструкции и т.д. Члены экипажа МКС обязаны вести себя таким образом, чтобы поддерживать гармоничные и слаженные отношения в многонациональном коллективе МКС. Им запрещается использовать свое положение в интересах извлечения личной выгоды.

Командир является высшим должностным лицом для членов экипажа МКС, находящихся на орбите. При этом за управление полетом отвечает руководитель полета, находящийся на Земле.

На членов экипажа МКС распространяются также дисциплинарные правила, разработанные Многосторонней комиссией по вопросам деятельности экипажа. Эти правила носят административный характер и призваны обеспечивать поддержание порядка среди экипажа МКС.

1.2 Международно-правовое регулирование прикладных видов использования космического пространства

1.2.1. Дистанционное зондирование Земли из космоса

Метод дистанционного зондирования первоначально использовался лишь в космической метеорологии. Однако со временем специалисты обнаружили, что космические данные представляют ценность не только для метеорологии, но и для геодезии, картографии, сельского хозяйства. Например, на снимках из космоса обобщаются детали ландшафта, с которыми связано образование многих месторождений полезных ископаемых. Естественно, такие данные значительно облегчают их поиск на Земле.

Постепенно космические аппараты все в большей степени стали оснащаться специальной аппаратурой дистанционного зондирования Земли. Так возникло одно из важнейших направлений использования космоса - изучение нашей планеты с помощью метода дистанционного зондирования Земли (далее - ДЗЗ).

Согласно определению, разработанному Научно-техническим подкомитетом Комитета ООН по космосу, под дистанционным зондированием Земли из космоса понимаются «наблюдения и измерения энергетических и поляризационных характеристик собственного и отраженного излучения элементов суши, океана и атмосферы Земли в различных диапазонах электромагнитных волн, способствующие описанию местонахождения, характера и временной изменчивости естественных природных параметров и явлений, природных ресурсов Земли, окружающей среды, а также антропогенных объектов и образований» 1.

Средства космической техники ДЗЗ обеспечивают функционирование космического сектора системы ДЗЗ. Другой важнейшей составной частью этой системы является наземный сектор, состоящий из станций приема космических данных, центров по сбору, хранению, обработке и распространению данных ДЗЗ. Основные секторы системы ДЗЗ находятся в тесной взаимосвязи друг с другом.

Как отмечает американский ученый Р. Уильямсон, данные ДЗЗ на сегодняшний день широко используются в таких сферах, как сельское хозяйство, оценка и реагирование на стихийные бедствия, мониторинг окружающей среды, разведка (военная, политическая, промышленная), оценка страховых рисков, геодезия и картография, планирование и ведение военных действий, управление природными ресурсами, новости, развлечения, наука.

Необходимость международно-правового регулирования ДЗЗ очевидна. Она вызвана международным характером деятельности по ДЗЗ из космоса, которая определяется условиями двоякого рода: естественными и юридическими. В силу естественных свойств космической среды эта деятельность неизбежно приобретает глобальный характер. С юридической точки зрения, ДЗЗ осуществляется в пространстве, в отношении которого установлен специальный международно-правовой режим. Необходимо также принимать во внимание, что при осуществлении ДЗЗ затрагиваются интересы как минимум двух государств: зондирующего и зондируемого. Деятельность государств в этой области в основном осуществляется не в целях исследования космоса и расширения познаний о нем, а главным образом в целях решения конкретных задач на Земле с помощью данных из космоса, получаемых дистанционными методами. Их бесконтрольное распространение может затронуть интересы многих, если не всех, государств нашей планеты.

Единственным международно-правовым документом, регулирующим деятельность по ДЗЗ, являются Принципы, касающиеся дистанционного зондирования Земли из космоса, одобренные Резолюцией ГА ООН 41/65 от 3 декабря 1986 г. В современных условиях, однако, остается неясным, приведет ли коммерциализация деятельности по исследованию и использованию космического пространства к созданию новых международных руководящих принципов, регулирующих деятельность по ДЗЗ.

Существующие нормы, регламентирующие деятельность в космическом пространстве, устанавливают благоприятный режим для использования космоса в мирных целях на основе принципа свободы космического пространства, закрепленного в Договоре о космосе. Вместе с тем государства часто ссылаются на признанный всем мировым сообществом принцип суверенного равенства, закрепленный в Уставе ООН, с тем, чтобы ограничить такую свободу, поскольку ее осуществление может противоречить интересам государств. В качестве примера можно привести резолюцию ГА ООН 1803 от 14 декабря 1962 г. «Неотъемлемый суверенитет над природными ресурсами».

Принцип суверенного равенства государств также использовался для ограничения другого фундаментального права, связанного с ДЗЗ - свободы информации.

Дискуссии в Комитете по космосу показали, что из пятнадцати принципов ДЗЗ только относительно десяти возможно достижение консенсуса между космическими державами и развивающимися государствами. Противоречия сохраняются по таким важнейшим вопросам, как международная ответственность государств, доступ к данным зондируемого государства, консультации между зондирующим и зондируемым государствами и др.

Принципы, касающиеся дистанционного зондирования Земли из космоса, были первоначально одобрены в Юридическом подкомитете Комитета ООН по космосу, затем непосредственно самим Комитетом по космосу и, наконец, Генеральной Ассамблеей ООН. Длительный и сложный путь согласования принципов ДЗЗ обусловил в итоге расплывчатый, непоследовательный и противоречивый характер ряда положений, содержащихся в упомянутом документе.

Переговорный процесс, завершившийся одобрением Принципов, выявил существование двух основных противоречий в позициях представителей государств, а именно:

1) противоречие между устоявшимися принципами, такими как принцип свободы исследования и использования космического пространства, закрепленный в ст. I Договора о космосе, и принцип суверенного равенства государств, который в данном контексте представляется уместным рассматривать параллельно с принципом невмешательства во внутренние дела государств, закрепленным в ст. 2.7 Устава ООН, а также в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций 1970 г.;

2) противоречие между концепцией свободы информации (в отношении распространения полученных в результате ДЗЗ данных) и концепцией предварительного согласия на такое распространение зондируемого государства, вытекающей из принципа суверенитета государств над своими природными ресурсами.

Первый принцип ДЗЗ определяет предмет регулируемых правоотношений. Согласно п. «а» принципа I резолюция ГА ООН 41/65 касается деятельности по зондированию «поверхности Земли из космоса с использованием свойств электромагнитных волн, излучаемых, отражаем'ых или рассеиваемых объектами, с целью улучшения использования природных ресурсов, совершенствования землепользования и охраны окружающей среды». В данном случае определяются предмет регулирования ДЗЗ из космоса, метод деятельности и преследуемые цели.

Что касается содержания принципов ДЗЗ, то многие из них повторяют действующие нормы международного космического права, ранее закрепленные в соответствующих международных договорах. Так, принцип II, почти дословно воспроизводящий соответствующие положения Договора о космосе, гласит, что «деятельность по дистанционному зондированию осуществляется на благо и в интересах всех стран, независимо от уровня их экономического, социального или научно-технического развития и с особым учетом нужд развивающихся стран». Положения, касающиеся социального и технологического развития, а также нужд развивающихся стран были включены в текст данного принципа с тем, чтобы удовлетворить требования этих стран.

Принцип III устанавливает, что деятельность по ДЗЗ должна осуществляться в соответствии с международным правом, включая Устав ООН, Договор о космосе и документы Международного союза электросвязи.

Принцип IX напоминает государствам об их обязанностях в соответствии со ст. IV Конвенции о регистрации и ст. XI Договора о космосе информировать Генерального секретаря ООН об осуществляемой ими программе ДЗЗ, а также предоставлять в максимально возможной и практически осуществимой степени любую другую соответствующую информацию любому другому государству, в частности любому развивающемуся государству из числа затрагиваемых этой программой, по его просьбе.

Следует, однако, отметить, что резолюция ГА ООН 41/65, как и большинство других документов в области международного космического права, не уделяет никакого внимания роли частного сектора в осуществлении деятельности по ДЗЗ. Кроме того, вопрос о юридической силе и статусе Принципов ДЗЗ также остается дискуссионным, поскольку они не имеют договорного закрепления и приняты в форме резолюции ГА ООН.

1.2.2. Непосредственное телевизионное вещание

Одним из важнейших видов прикладного использования космического пространства является осуществление непосредственного телевизионного вещания из космоса при помощи спутников.

Под непосредственным телевизионным вещанием из космоса понимается передача телевизионного сигнала наземной передающей станции одного государства посредством одного или нескольких искусственных спутников Земли (далее - ИСЗ) на малые домашние антенны.

Вскоре после успешного проведения экспериментов по передаче телевизионного сигнала посредством ИСЗ государства мира осознали, что эксплуатация спутников непосредственного телевизионного вещания будет иметь существенные международные последствия политического, экономического, социального и культурного характера. Западные страны заняли позицию, состоявшую в признании приоритета за правом человека (в том числе и гражданина иностранного государства) на свободное получение и использование информации. С другой стороны, вполне понятна была озабоченность развивающихся государств и государств социалистического блока, связанная с возможностью использования непосредственного телевизионного вещания для пропагандистской деятельности, подрыва государственного строя и т.д.

Основным стало противоречие между принципом свободы информации, с одной стороны, и общепризнанным принципом невмешательства во внутренние дела государств, с другой. Отстаивая свою позицию, государства социалистического блока и развивающиеся страны стремились к закреплению на между, народном уровне положения о том, что непосредственное телевизионное вещание на территорию государства может осуществляться лишь после согласования с последним содержания телевизионных передач и получения четкого официального разрешения от такого государства. Однако подобная точка зрения оказалась абсолютно неприемлемой для западных стран.

Данное фундаментальное противоречие во взглядах государств послужило причиной того, что на сегодняшний день отсутствует какой-либо международно-правовой акт обязательного характера, четко регламентирующий осуществление деятельности по непосредственному телевизионному вещанию из космоса. Единственным документом, посвященным рассматриваемому вопросу, является резолюция ГА ООН 37/92 от 10 декабря 1982 г., озаглавленная «Принципы использования государствами искусственных спутников Земли для международного непосредственного телевизионного вещания» (далее - Принципы телевещания). Разработчики данных Принципов исходили из того, что к моменту их принятия в некоторых странах уже имелись действующие системы непосредственного вещания с помощью ИСЗ, коммерческая эксплуатация которых могла быть начата в ближайшем будущем.

Следует отметить, что Принципам телевещания не удалось разрешить то противоречие, о котором шла речь выше. В соответствии с п. 1 Принципов деятельность по непосредственному телевизионному вещанию должна осуществляться таким образом, чтобы быть совместимой как с правом каждого искать, получать и распространять информацию и идеи, так и с суверенными правами государств, включая принцип невмешательства. Кроме того, в п. 1 установлено, что деятельность по непосредственному телевизионному вещанию должна содействовать развитию взаимопонимания между народами, укреплению международного мира и безопасности. Таким образом, Принципы телевещания прямо запрещают телепередачи, несовместимые с этими целями.

Принципы телевещания устанавливают, что непосредственное телевещание регулируется международным правом, включая Устав ООН, Договор о космосе и др. В соответствии с Принципами телевещания, государства должны в своей деятельности по непосредственному телевещанию руководствоваться принципом сотрудничества, а также нести международную ответственность за такую деятельность.

Необходимо отметить, что Принципы телевещания возлагают на государство, планирующие приступить к осуществлению непосредственного телевизионного вещания, ряд обязанностей. Во-первых, передающее государство до начала деятельности по непосредственному телевизионному вещанию обязано уведомить об этом принимающие государства и вступить с ними в консультации, если они на этом настаивают. Данное обязательство, однако, не подразумевает непременного достижения взаимоприемлемого результата таких консультаций. Во-вторых, уже приступив к деятельности по непосредственному телевизионному вещанию, передающее государство обязано в максимально возможной степени информировать об этом Генерального секретаря ООН, который, в свою очередь, обязан довести эту информацию до сведения соответствующих специализированных учреждений, общественности и мирового научного сообщества.

1.2.3. Использование ядерных источников энергии в космосе

На современном этапе развития космонавтики ядерные источники энергии являются наиболее эффективными для космических объектов, учитывая их сравнительно небольшой вес, длительный срок службы и высокую мощность. Вместе с тем не вызывает сомнения чрезвычайная опасность таких источников, в первую очередь, в случае аварии космического объекта с ядерным источником энергии в непосредственной близости от Земли.

В качестве примера можно привести аварию советского космического аппарата «Космос-954» над территорией Канады. Данное событие послужило поводом к обсуждению вопросов использования ядерных источников энергии в космосе на 51-й сессии Научно-технического подкомитета Комитета ООН по космосу. После обсуждения в течение нескольких лет в первой половине 80-х гг. XX в. вопросов Юридический подкомитет Комитета ООН по космосу в 1986 г. с помощью учрежденной Для этого рабочей группы приступил к разработке документа, регламентирующего использование ядерных источников энергии в космосе. Эта работа была успешно завершена спустя шесть лет: Принципы, касающиеся использования ядерных источников энергии в космическом пространстве были одобрены резолюцией ГА ООН 47/68 от 14 декабря 1992 г.

Принципы применяются только к ядерным источникам энергии, предназначенным для выработки электроэнергии на борту космических объектов в целях, не связанных с питанием двигательной установки. Кроме того, преамбула данного документа недвусмысленно оставляет Принципы открытыми для пересмотра ввиду появления новых применений ядерной энергии и международных рекомендаций по радиологической защите.

Принцип 1 подтверждает распространение на деятельность, связанную с использованием ядерных источников энергии в космическом пространстве, международного права. Принципы устанавливают следующие требования к государствам, запускающим космические объекты с ядерными источниками энергии:

- использование ядерных источников энергии в космическом пространстве ограничивается теми космическими полетами, которые не могут осуществляться разумным способом с использованием неядерных источников энергии;

- принятие всех необходимых мер для защиты отдельных лиц, населения и биосферы от радиологических опасностей;

- ядерные реакторы могут использоваться либо в ходе межпланетных полетов, либо на достаточно высоких орбитах (орбитах, продолжительность нахождения на которых достаточно велика, чтобы обеспечить достаточный распад продуктов деления), либо на низких околоземных орбитах, если после выполнения рабочей части своего полета они хранятся на достаточно высоких орбитах;

- радиоизотопные генераторы используются для межпланетных полетов и других полетов за пределами гравитационного поля Земли. Они также могут использоваться на околоземной орбите, если после выполнения рабочей части своего полета будут храниться на высокой орбите;

- обеспечение проведения до запуска всеобъемлющей оценки безопасности;

- результаты оценки безопасности и указание примерного срока, в течение которого планируется произвести запуск, публикуются до каждого запуска. При этом Генеральный секретарь ООН информируется, каким образом государства могут оперативно получить результаты оценки безопасности; своевременное информирование заинтересованных государств и Генерального секретаря ООН обо всех случаях появления на космическом объекте неисправности и возникновения опасности возвращения радиоактивных материалов на Землю; обязанность предоставить необходимую помощь затронутому государству после возвращения в атмосферу Земли такого объекта;

- компенсация за причиненный ущерб определяется в соответствии с международным правом и принципами справедливости с тем, чтобы обеспечить возмещение ущерба, восстанавливающее положение, которое существовало бы, если бы ущерб не был причинен.

Список использованных источников

1. Василевская, Э.Г. Правовой статус природных ресурсов Луны и планет / Э.Г. Василевская. - М., 1978.

2. Верещетин, B.C. Международное сотрудничество в космосе: Правовые вопросы / B.C. Верещетин. - М., 1977.

3. Верещетин, B.C. Правовые проблемы полета человека в космос / B.C. Верещетин. - М., 1986.

4. Жуков, Г.П. Космос и мир / Г.П. Жуков. - М., 1985.

5. Жуков, Г.П. Проблемы осуществления юрисдикции государств на международной космической станции / Г.П. Жуков // Российский ежегодник международного права. - 2001.

6. Каменецкая, Е.П. Космос и международные организации: международно-правовые проблемы / Е.П. Каменецкая. - М., 1980.

7. Колосов, Ю.М. Борьба за мирный космос. Правовые вопросы / Ю.М. Колосов, С.Г. Сташевский. - М., 1984.

8. Международное космическое право / под ред. А.С. Пирадова. - М„ 1985.

9. Международное космическое право: учебник / отв. ред. Г.П.Жуков, Ю.М.Колосов. - М., 1999.

10. Новое в космическом праве (на пути к международному частному космическому праву) / отв. ред. B.C. Верещетин. - М., 1990.

11. Рудев, А.И. Международно-правовой статус космических станций / А.И. Рудев. - М., 1982.

12. Словарь международного космического права. - М., 1992.

Размещено на Allbest.ru