Ст. 14 и 15 Пакта провозглашают равенство всех индивидов перед судом. К примеру, п. 3 ст. 14 гласит: «Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства:

а) быть в срочном порядке и подробно уведомленным на языке, который он понимает, о характере предъявляемого ему обвинения;

б) имеет достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником;

в) быть судимым без неоправданной задержки;

г) быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через посредство выбранного им защитника; если он не имеет за щитника, быть уведомленным об этом праве и иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют, безвозмездно для него в любом таком случае, когда у него нет достаточно средств для оплаты этого защитника;

д) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него;

е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке;

ж) не быть принуждаемым к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным.

Как уже было отмечено, среди стандартов применения наказаний и иных мер в области уголовного правосудия обязательным характером обладают лишь нормы Пакта о гражданских и политических правах (с протоколами), ряда конвенций универсального и регионального уровней и нормы двусторонних межгосударственных соглашений, касающихся обращения с данной категорией правонарушителей.

Пакт предусматривает несколько процедур обязательного выполнения вплоть до рассмотрения жалоб частных лиц Комитетом по правам человека. К сфере обращения с осужденными прямо относятся несколько статей Пакта - о законном порядке, то есть судебном надзоре за арестами и задержаниями, о праве на жизнь, об уважении человеческого достоинства и запрете пыток, жестокого и бесчеловечного обращения.

1.2.4 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (с изменениями от 21 сентября 1970 г., 20 декабря 1971 г., 1 января, 6 ноября 1990 г., 11 мая 1994 г.)

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод зиждется на Всеобщей декларации прав человека. Ст. 3 Конвенции определяет, что «никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию». Согласно ст. 5 никто не может быть лишен свободы иначе как в предусмотренных Конвенцией случаях и в порядке, установленном законом. К таким случаям, в частности, относится «законное содержание лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом».

Конвенция запрещает «принудительный или обязательный труд». Однако в этот термин не включается, в частности, «любая работа, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении согласно положениям ст. 5 настоящей Конвенции или условно освобожденное от такого заключения».

Конвенция в принципе допускает применение смертной казни «во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание». Вместе с тем Протокол № 6 к Конвенции от 28 апреля 1983 г., выражая общегуманистическую тенденцию к отмене смертной казни, в ст. 1 провозгласил ее отмену. Согласно ст. 2 упомянутого Протокола это наказание возможно лишь «за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны».

Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания вступила в силу в феврале 1989 г. Она исходит из принципов, изложенных в упомянутой выше Конвенции против пыток 1984 г., но имеет особенности. Они связаны с созданием специального внесудебного механизма контроля в области предупреждения пыток в местах заключения (Европейский Комитет, по предупреждению пыток).

Все участники Конвенции договариваются о том, что Комитет имеет право посещать места заключения (в том числе тюрьмы) с целью выявления и предотвращения нарушений в этой области. Рекомендации, включаемые Комитетом в свои конфиденциальные доклады, призваны улучшать условия заключения, с тем, чтобы устранить всякую возможность пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

Большое значение имеет «Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 г. (г.Рим), участниками которой могут быть исключительно члены Совета. Данный документ по уровню требовательности к механизмам реализации правовых норм на порядок выше других международных пактов по правам человека. В соответствии с Конвенцией, все лица, находящиеся на территории государства-члена СЕ, наделяются неотъемлемым правом на то, чтобы с ними обращались с учетом стандартов, определяемых рассматриваемым нормативным актом. В частности, в ст.6 закреплен принцип защиты прав и равенства сторон, в соответствии с которым подсудимый может находится лицом к лицу со свидетелем и задавать ему вопросы. Использование данной нормы в судебной практике нередко приводит к значительным трудностям по сохранению в тайне личности защищаемого участника процесса. Конвенция не только закрепляет права и свободы человека, но обязывает государства защищать их. Поэтому ратификация данного документа Россией приведет к очень серьезным юридическим последствиям, связанным с внедрением международных стандартов в практическую правовую жизнь нашей страны.

Применение и толкование положений этой Конвенции относятся к компетенции Европейского Суда по правам человека, функционирующего при СЕ. Его решения являются обязательными для государств-членов этой региональной международной организации. Делая акцент на равенстве сторон и состязательном характере судебных дебатов, Европейский Суд в то же время признает необходимость отдельного подхода в каждом конкретном случае. Например, если это диктуется необходимостью защиты участников уголовного судопроизводства. По одному из дел (дело Костовского) Европейский суд допустил, что приговор был оглашен голландскими судьями на основе сведений, представленных анонимными свидетелями на этапе досудебного расследования. По другому делу (дело Хаазе) им принято решение о возможности ограничения на ознакомление обвиняемого с частью материалов предварительного следствия в целях защиты интересов национальной безопасности. Было признано, что данные положения согласуется с нормами Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

СЕ также разработал ряд основополагающих международных документов, касающихся защиты участников уголовного судопроизводства. Так, 24 ноября 1983 г была принята Европейская конвенция о компенсации жертвам насильственных преступлений, 28 июня 1985 г.- Рекомендации относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и уголовного процесса, а 17 сентября 1987 г. - Рекомендации об оказании помощи жертвам и предупреждении виктимизации, которые охватывают многие области «Декларации основных принципов правосудия в отношении жертв преступлений и злоупотребления властью».

1.3 Международные стандарты уголовного правосудия в российском законодательстве (на примере соблюдения прав осужденных)

На протяжении большей части периода действия союзно-республиканского исправительно-трудового законодательства далеко не всегда за всеми международными стандартами обращения с осужденными официально признавалось какое-либо значение, помимо сугубо информационного. Последнее также было весьма ограниченным. Достаточно сказать, что отдельные официальные издания Минимальных стандартных правил обращения с заключенными выходили в СССР под грифом «Для служебного пользования». Более позднее изложение ряда международных стандартов в открытой печати зачастую сопровождалось неизменной (и вполне понятной для тех лет) оговоркой, что «наше законодательство не только соответствует Правилам, но и во многом идет дальше них», хотя действительно по ряду направлений деятельности так оно и было (образование, профессиональное обучение и др.).

В условиях сложившегося в стране административно-командного механизма управления ведомственная закрытость уголовно-правовой системы не способствовала правильному восприятию общепризнанных международных стандартов практическими работниками и препятствовала объективной оценке существующего в данной системе фактического положения с позиций международных стандартов. Без глубокого учета международного опыта формировались и основы исправительно-трудовой (уголовно-правовой) политики.

С демократизацией общества, постепенной интеграцией СССР и России в мировое сообщество международные стандарты обращения с осужденными стали существенным фактором радикальных преобразований в уголовно-правовой политике, а в международном аспекте - одним из критериев «цивилизованности» отечественной системы уголовной юстиции в целом.

На протяжении последнего десятилетия стремление к реализации международных стандартов обращения с заключенными неоднократно провозглашалось государственными (законодательными и исполнительными) органами России, а ранее - Союза ССР. Еще в 1989 г. СССР подписал Венские соглашения, на основании которых взял на себя обязательство обеспечивать, чтобы со всеми лицами, содержащимися под стражей или в заключении, обращались гуманно и с уважением достоинства, присущего человеческой личности, а также соблюдать принятые ООН Минимальные стандартные правила обращения с заключенными. Аналогичное положение содержалось в подписанном СССР документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ.

Принятая в июне 1990 г. Декларация о государственном суверенитете РСФСР содержала положение о приверженности РСФСР общепризнанным принципам международного права.

С конца 80-х гг. международные стандарты обращения с осужденными начинают занимать все большее место и в ведомственных документах, определяющих пути реформы уголовно-правовой системы в новых социально-экономических условиях.

В последние годы международные стандарты обращения с осужденными и вопросы их реализации получают широкое и более объективное отражение в теории уголовного права, занимают подобающее им место в учебной литературе. В конечном итоге это способствует формированию общественного мнения и нового профессионального сознания работников уголовно-правовой системы.

С юридической точки зрения возможны два пути реализации международных норм в уголовно-правовой системе. Первый - их прямое действие наряду с нормами национального законодательства. Второй - приведение в соответствие с ними внутригосударственных правовых актов.

Оба эти направления учитываются в современном российском конституционном законодательстве. Наиболее радикальным образом указанные способы реализации были отражены в Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г. Отмечая необходимость приведения законодательства РСФСР в соответствие с общепризнанными международным сообществом стандартами прав и свобод человека, Декларация в ст_; 1 установила, что «общепризнанные международные нормы, относящиеся к правам человека, имеют преимущество перед законами РСФСР и непосредственно порождают права и обязанности граждан РСФСР». Аналогичное положение было включено позднее в ст. 32 Конституции РСФСР (от 21 апреля 1992 г.).

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ 1993 г. «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Таким образом, Конституция, а вслед за ней Федеральный закон от 16 июня 1995 г. разделяют «международные договоры» и «общепризнанные принципы и нормы международного права». Под международным договором Закон от 16 июня 1995 г. понимает «международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме... независимо от его конкретного наименования» (ст. 2).

В 1994 г. Государственная Дума подтвердила готовность России стать полноправным членом Совета Европы, заявила о намерении и далее совершенствовать российское законодательство в области прав человека в духе Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

В отличие от упомянутых выше международных пактов и конвенций, специализированные международные документы об обращении с осужденными (Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Пекинские правила, Токийские правила, Европейские тюремные правила и т. п.) представляют собой не международные соглашения, а акты международных правительственных организаций. Они не нуждаются в ратификации, не обладают столь обязательной юридической силой и тем более «самоисполнимостью».

Специализированные международные стандарты обращения с осужденными в целом носят рекомендательный характер, что отражено в их содержании. Так, например, в Европейских тюремных правилах указано, что «Комитет министров в соответствии со статьей 15 - в статусе Европейского Совета... рекомендует, чтобы правительства государств-членов руководствовались в их внутреннем законодательстве и в практике принципами, изложенными в тексте Европейских тюремных правил, прилагаемых к настоящим рекомендациям с целью их постепенного внедрения, обращая при этом особое внимание на цели, выдвинутые в преамбуле и в положениях основных принципов, изложенных в части I». Рекомендательный характер Европейских тюремных правил отмечен и в Докладе Парламентской Ассамблеи Совета Европы о заявке России на вступление в Совет Европы.

Вместе с тем юридическое значение специализированных международных стандартов не следует недооценивать. Хотя они и не имеют обязательного законного статуса в международном праве, они широко признаны международным сообществом в качестве правил, отражающих фактически существующее положение в наиболее прогрессивных системах обращения с осужденными. Как в резолюциях ООН, так и в резолюциях Европейского Совета предусмотрен контроль за реализацией международных стандартов с тем, чтобы сохранить в международном масштабе их высокий моральный политический статус.

Общее признание рекомендательных международных стандартов не означает, что каждое из предусмотренных ими правил обладает обязательной юридической силой. Как показано выше, сами акты исключают такую интерпретацию. Однако некоторые положения специализированных международных стандартов обращения с осужденными воспроизводят нормы других, юридически обязательных и ратифицированных международно-правовых актов (например, Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., Конвенции МОТ 1930 г. о принудительном или обязательном труде, Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г., Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и др.). Тем самым юридическая значимость соответствующих конкретных положений существенно возрастает. Это прежде всего относится к основным принципам, являющимся основополагающими для функционирования уголовно-правовой системы на началах гуманизма, законности, морали, справедливости и уважения человеческого достоинств. Так, в Комментарии к Европейским тюремным правилам подчеркивается, что назначение принципов «состоит в том, чтобы придать всем остальным правилам силу доминирующих стандартов, которые приемлемы для любой тюремной администрации, принимающей Европейские тюремные правила, без каких-либо оговорок»; ни при каких обстоятельствах недопустим отход от упомянутых принципов или компромисс при их интерпретации.

Главным способом юридической реализации специализированных международных стандартов обращения с осужденными все же остается реформирование правовых основ исполнения и отбывания наказания, подкрепляемое необходимыми организационными и социально-экономическими мерами.

Глава 2. Международные стандарты в учредительных документах международных уголовных судов и трибуналов

Более полувека назад ООН приняла принципы Нюрнбергского трибунала -- прообраза Международного уголовного суда. Хотя Нюрнбергский трибунал был трибуналом ad hoc, тем не менее, его принципы легли в основу всей послевоенной международной уголовной юстиции. Можно смело утверждать, что на нынешнем этапе государства не только пришли к пониманию необходимости создания постоянного Международного уголовного суда и наметили основные параметры создаваемого института, но и приступили к практическому решению этой непростой задачи.

Идея создания постоянного Международного уголовного суда, который призван судить транснациональные преступления, выходящие за пределы национальных юрисдикции возникла в начале XX в. В начале 50-х годов появился первый проект Статута Международного уголовного суда, однако главным образом по политическим причинам работа над ним была прервана.

Комиссия международного права Организации Объединенных Наций по поручению Генеральной Ассамблеи ООН в 1982 г., после длительного перерыва, возобновила свою работу над проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, разработанный намного ранее. Она изложила свое суждение, которое выражалось в том, что принятие Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества будет не действенным, если он не повлечет за собой создание Международного уголовного суда.

В 1989 г., в силу изменения политической ситуации в мире, было положено начало процедуре учреждения Международного уголовного суда. В силу воздействия массовых преступлений, совершенных в ходе сербской агрессии в Хорватии, Боснии-Герцеговине и Косово, большинство государств заняли позицию в пользу учреждения Международного уголовного суда.

На этот счет Генеральная Ассамблея ООН в 1989 г. в своей резолюции 44/39 предложила Комиссии международного права рассмотреть вопрос о создании Международного уголовного суда с юрисдикцией над лицами, совершившими преступления против мира и безопасности человечества. Такая резолюция была принята странами Карибского бассейна и в 1990 г. Комиссия рассмотрела предложения создания такого Международного уголовного суда.

Генеральная Ассамблея ООН, удерживая данный вопрос на особом контроле в своих резолюциях 45/41 от 28 ноября 1990 г. и 46/54 от 9 декабря 1991 г. повторила свои требования об активной подготовке проекта Международного уголовного кодекса.

Комиссия международного права в 1992 г., работая активно над проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, который был принят в первом чтении в 1991 г. рассмотрела вопрос о создании Международного уголовного суда. Для указанной цели была образована рабочая группа, которая пришла к настоятельному выводу, что Международному уголовному суду быть, и приняла решения о подготовке проекта Статута -- многостороннего договора. Рабочая группа пришла также к выводу, что образуемый Суд должен обладать юрисдикцией только над индивидами и его юрисдикция Суда должна отграничиваться лишь на международных преступлениях, которые определены в международных договорах, включая, но, не ограничиваясь преступлениями, которые определены в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Рабочая группа также пришла к выводу, что государство как основной субъект международного права должно иметь возможность стать участником многостороннего договора, не становясь участником Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. В решении рабочей группы говориться, что право подписания Статута Международного уголовного суда государствами должно быть открытым²⁸.

Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции 47/33 от 1992 г. на основании доклада Комиссии международного права приняла решение и предложила государствам представить Генеральному секретарю ООН письменное замечание по докладу рабочей группы. И в свою же очередь дала поручение Комиссии международного права продолжить активную работу над разработкой проекта многостороннего договора об образовании Международного уголовного суда, придавая весьма важное значение данному вопросу.

Поворотным моментом в истории создания постоянного суда стало учреждение Советом Безопасности ООН двух трибуналов ad hoc -- Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., и Международного уголовного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств в период с 1 января 1993 г. по 31 декабря 1994 г.

В 1993 г. Генеральная Ассамблея ООН в своей резолюции 48/31 предложила ускорить и окончательно завершить работу над проектом Статута Международного уголовного суда.

2.1 Нюрнбергский и Токийский Трибуналы

В 1945 г. СССР, США, Великобритания и Франция заключили соглашение, к которому был приложен Устав Международного военного трибунала для суда над главными военными преступниками европейских стран оси (Германии и ее союзников). К Соглашению присоединились еще 19 государств.

Международный военный трибунал для Дальнего Востока учрежден Соглашением 1946 г. с участием СССР, США, Великобритании, Китая, Франции, Австралии, Канады, Новой Зеландии, Нидерландов, Индии и Филиппин. Из представителей этих стран и был сформирован трибунал.

С позиций международного права того времени уставы трибуналов не были безупречными. В общем, это были суды победителей над побежденными. Но если вернуться в то время и вспомнить британское предложение учинить внесудебную расправу над руководителями побежденных государств, то учреждение трибуналов представится весьма гуманным и отвечающим духу международного права актом. Не говоря уже о влиянии уставов на прогрессивное развитие международного права.

Нюрнбергский трибунал состоял из 4 членов и 4 их заместителей, которые назначались каждой из подписавших сторон (СССР, США, Великобритания, Франция). В случае болезни члена его место занимал заместитель, что обеспечивало непрерывность процесса. К юрисдикции трибунала относились, преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности

Должностное положение подсудимых в качестве глав государств или ответственных чиновников не может служить основанием для освобождения от ответственности, не дает им иммунитета. Совершение преступления по приказу начальника не освобождает от ответственности, но может служить смягчающим вину обстоятельством. Предусмотрена возможность заочного рассмотрения дел (заочно было рассмотрено дело Бормана). Обвиняемым предоставлялись все права на защиту.

Отмечу положение о возможности признания трибуналом группы или организации преступной организацией. На этом основании власти каждого из участников вправе привлекать к национальному суду за принадлежность к такой организации.

Таким образом вопрос о наказании военных преступников возник в начале второй мировой войны. Еще 4 декабря 1941 года правительство СССР выступило с Декларацией, в которой впервые в истории было заявлено, что наказание гитлеровских преступников неразрывно связано с обеспечением прочного справедливого мира. «После победоносной войны, - указывалось в Декларации, - и соответственного наказания гитлеровских преступников задачей союзных государств будет обеспечение прочного и справедливого мира».

Требования о наказании гитлеровских преступников высказывались и в других странах, которые участвовали в войне против гитлеровской Германии, в частности в США. Созданный на основе соглашения между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции от 8 августа 1945 года Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками европейских стран осудил в октябре 1946 года в Нюрнберге главных немецких военных преступников за совершенные ими преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности. Двенадцать из них были приговорены к смертной казни через повешение, а семеро - к различным срокам тюремного заключения. Трибунал также объявил преступными руководящий состав национал-социалистической партии, СС, СД и гестапо.

Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией от 11 декабря 1946 года подтвердила принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в его приговоре. Таким образом, ООН признала, что агрессивная война, военные преступления и преступления против человечности являются тягчайшими международными преступлениями.

Впервые как уголовные преступники были подвергнуты наказанию государственные деятели, виновные в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны. На основе нюрнбергских принципов был образован Международный военный трибунал для Дальнего Востока.

Решение о суде над японскими военными преступниками было выражено в обращении глав правительств США, Великобритании и Китая с требованием безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил, получившим название Потсдамской декларации от 26 июля 1945 года. В декларации заявлялось: «Навсегда должны быть устранены власть и влияние тех, кто обманул и ввел в заблуждение народ Японии, заставив его идти по пути всемирных завоеваний, ибо я считаю, что новый порядок мира, безопасности и справедливости будет невозможен до тех пор, пока безответственный милитаризм не будет изгнан из мира». Советский Союз присоединился к Потсдамской декларации, имея в виду ускорить окончание войны и тем самым содействовать восстановлению общего мира.

2.2 Международные уголовные трибуналы для бывшей Югославии и Руанды

Проходившие события на территории бывшей Югославии и в Руанде, повлекшие человеческие жертвы и нарушения международного гуманитарного права, способствовали тому, что Совет Безопасности ООН в чрезвычайном порядке образовал в 1993 и 1994 гг. два международных уголовных суда - Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., и Международный уголовный трибунал по Руанде² для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января по 31 декабря 1994 г.

Отдельные авторы пытаются убедить общественность в том, что указанные трибуналы нелегитимные, так как якобы они были учреждены Советом Безопасности в нарушение Устава ООН.

Международные трибуналы были учреждены Советом Безопасности, который действовал на основании главы VII Устава Организации Объединенных Наций и в соответствии с требованиями ст. 29 Устава ООН. Из главы VII ст. 34 Устава ООН вытекает, что Совет Безопасности ООН уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности.

Статья 29 Устава ООН предписывает, что Совет Безопасности может учреждать такие вспомогательные органы, какие он найдет необходимыми для выполнения своих функций.

И.И. Лукашук читает, что «Совет обосновал решение ссылками на гл. VII Устава ООН, в которой речь идет о его полномочиях в случае угрозы миру и актов агрессии. Поскольку никто не может передать прав больше, чем сам имеет, то учреждение трибуналов основано на широком толковании Устава. Наиболее убедительное обоснование из числа выдвинутых Генеральным секретарем ООН состоит, пожалуй, в том, что иного пути не было». Нормальный путь, путь заключения договора потребовал бы значительного времени для его разработки и ратификации. В результате трибуналы утратили бы смысл. И.И. Лукашук также полагает, что в юридическом плане существенное значение имела легитимация действий Совета в результате их молчаливого признания членами ООН.

К юрисдикции Трибунала по бывшей Югославии его Статут отнес самые серьезные нарушения международного гуманитарного права, которые вытекали с Женевских конвенций 1949 г., а также были отнесены преступления против человечности и геноцид.

Трибунал для Руанды был учрежден для рассмотрения преступлений, которые были совершены в ходе вооруженного конфликта немеждународного характера -- преступления геноцида, преступления против человечности, а также общепринятые нормы о защите жертв войны, которые вытекали из общей ст. З Женевских конвенций 1949 г. и Вторым дополнительным протоколом к этим конвенциям 1977 г., в котором содержатся нормы, относящиеся к вооруженным конфликтам немеждународного характера.

Юрисдикция Международных трибуналов распространяется на физических лиц в соответствии с положениями их Уставов.

В уставах трибуналов подтверждено, что официальное положение обвиняемого, будь то глава государства или правительства, не освобождает его от уголовной ответственности. Более того, они несут ответственность и за то, что не предотвратили совершение преступлений своими подчиненными. И.И. Лукашук считает, что это уже новое положение в стандартах международного уголовного права.

Необходимо обратить внимание, что учреждение международных трибуналов не должно препятствовать деятельности национальных судов государств в отношении соответствующих совершаемых преступлений. Думается, что трибуналы не в полной мере могут справиться со своей массой лиц совершивших такие преступления. Но в случае возбуждения уголовного преследования по одному и тому же делу приоритет принадлежит международному трибуналу.

Деятельность международных трибуналов для Югославии и для Руанды невозможно без активного содействия государств. Решения Совета Безопасности, принятые в соответствии с гл. VII Устава ООН, обязывают все государства принимать меры для исполнения судебных решений. Уставы трибуналов обязывают государства оказывать помощь, включая розыск и опознание, передачу обвиняемого трибуналу. Все это требует внесения соответствующих положений в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.

Таким образом, создание и деятельность международных трибуналов по Югославии и Руанде стало важным шагом в развитии стандартов международной уголовной юстиции по вопросам судебного устройства и международного уголовного процесса, и стали стимулятором учреждения Римского Международного уголовного суда.

Устав трибунала для Югославии установил юрисдикцию в отношении «серьезных нарушений международного гуманитарного права». К ним отнесены нарушения общепризнанных норм о защите жертв войны, как они отражены в Женевских конвенциях 1949 г. («право Женевы»), а также правил ведения войны, как они отражены в Гаагских конвенциях 1907 г. и приложениях к ним («право Гааги»), а также геноцид и преступления против человечности.

Трибунал для Руанды был предназначен для суда над преступлениями, совершенными в конфликте немеждународного характера, то применимое международное гуманитарное право имеет несколько иной объем. В Уставе речь идет о преступлениях против человечности, а также о нормах, относящихся к конфликтам немеждународного характера, как они воплощены в Женевских конвенциях 1949 г. (ст. 3) и во втором Дополнительном протоколе к ним 1977 г. На первое же место поставлен геноцид.

Подтверждено, что официальное положение обвиняемого, будь то глава государства или правительства, не освобождает его от уголовной ответственности. Более того, они несут ответственность и за то, что не предотвратили совершение преступлений своими подчиненными. Это уже новое положение международного уголовного права

Учреждение международных трибуналов не должно препятствовать деятельности национальных судов в отношении соответствующих преступлений. Трибуналы не в состоянии справиться со всей массой преступников. Поэтому деятельность национальных судов в этой области должна поощряться. Однако в случае возбуждения преследования по одному и тому же делу приоритет принадлежит международному трибуналу.

Трибунал состоит из камер - две судебные и одна апелляционная; из прокурора и секретаря. Каждая судебная камера состоит из трех судей, а апелляционная - из пяти (всего 11). В целях экономии средств апелляционная камера трибунала для Югославии служит такой же камерой трибунала для Руанды.

Кандидаты в судьи предлагаются государствами и по представлению Совета Безопасности избираются Генеральной Ассамблеей сроком на пять лет, они могут быть переизбраны на новый срок. Кандидаты в Судьи должны обладать необходимым опытом и знаниями в области уголовного права; международного права, включая гуманитарное право и права человека, не говоря уже о знании одного из рабочих языков, которыми являются английский и французский. Все это делает подбор кандидатов нелегкой задачей. Как правило, криминалисты, а также судьи не отличаются знанием международного права, а юристы-международники - знанием уголовного права. Судьи сами принимают правила процедуры, т.е. по существу, процессуальный кодекс.

Прокурор действует независимо, как самостоятельный орган трибунала. По представлению Генерального секретаря ООН он назначается Советом Безопасности на четыре года. Прокурор для Югославии является также прокурором для Руанды. Он вправе начинать расследование по собственной инициативе или на основании информации, полученной от правительств, органов ООН, межправительственных и даже неправительственных организаций. При проведении расследования государства обязаны оказывать прокурору необходимое содействие. Обвинительное заключение утверждается судебной камерой. После этого издается ордер на арест или приказ о заключении под стражу. Обвиняемому обеспечиваются права в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах. Трибунал предпринимает меры для защиты пострадавших и свидетелей. Единственной мерой наказания является тюремное заключение. Может быть также принято решение о конфискации имущества и возвращении законным владельцам собственности, добытой преступным путем. Тюремное заключение отбывается в государстве, определяемом трибуналом на основе списка государств, давших на это согласие

Функционирование международных трибуналов невозможно без активного содействия государств. По мнению Генерального секретаря ООН решения Совета Безопасности принятые в соответствии с гл. VII Устава ООН, обязывают все государства принимать меры для реализации этих решений. Уставы трибуналов обязывают государства оказывать помощь, включая розыск и опознание, передачу обвиняемого трибуналу. Все это требует внесения соответствующих положений в уголовное и уголовно-процессуальное право государств.

Естественно, возникает вопрос о соответствии с международными стандартами в области правосудия в работе международных трибуналов.

Уже сейчас ясно, что далеко не все виновные в совершении преступлений, особенно из числа руководителей, предстанут перед трибуналами. Следует, однако, учитывать, что вынесение приговора (заочно) тому или иному деятелю будет иметь существенные последствия. Он не сможет покидать страну, ни одно государство не вправе вступать с ним в официальные контакты и т.д. В современных условиях это уже немаловажно.

Создание и деятельность международных трибуналов являются важным шагом в развитии международного уголовного права, особенно таких его отраслей, как судоустройство и процесс.

2.3 Римский статут Международного уголовного суда 1998г

В 1998 г. состоявшаяся в Риме Дипломатическая конференция полномочных представителей под эгидой ООН приняла «Римский Статут Международного уголовного суда». В работе Конференции участвовали делегации 160 государств. За принятие Статута проголосовали 120 государств, включая Россию. 21 государство воздержалось и 7 проголосовали против. Наиболее активно за ограничение полномочий Суда выступали США.

Суд был учрежден как постоянный орган, обладающий юрисдикцией в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества. При этом речь идет только о тех преступлениях, которые перечислены в Статуте. Международный суд не подменяет уголовные суды государств. Его юрисдикция является восполняющей.

Международное уголовное право только тогда выполняет свою основную социально нравственную и организационно-правовую миссию, когда руководствуется общими и специфическими принципами.

В части третьей Статута Международного уголовного суда 1998 г. определены стандартные принципы международного уголовного права.

К таким общим принципам Статут относит:

- принцип Nullum crimen sine lege. Данный принцип выражен в том, что лицо не подлежит уголовной ответственности по Статуту, если только соответствующее деяние в момент его совершения не образует преступление, подпадающего под юрисдикцию Суда. Что же касается определения преступления то должно быть точно истолковано и не должно применяться по аналогии. В случае двусмысленности определение толкуется в пользу лица, которое находиться под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство, во имя которого признано виновным.

Следует обратить внимание, что указанный принцип не влияет на квалификацию любого деяния как преступного по международному уголовному праву, независимо от Статута Суда;

- принцип Nulla poena sine lege. Настоящий принцип указывает на то, если лицо, признанное Судом виновным, то оно может быть наказано только в соответствии с положениями статута Международного уголовного суда;

- принцип ratione personae (отсутствие обратной силы). Данный принцип определяет, что лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии со Статутом за деяние до вступления Статута в силу, а в случае внесения изменения в закон, применимый к данному делу до вынесения окончательного решения или постановления, применяется закон, более благоприятный для лица, которое находиться под следствием, в отношении которого ведется судебное разбирательство или которое признано виновным;

- принцип индивидуальной уголовной ответственности за преступления по международному праву был конкретно установлен в Нюрнберге. Устав Международного Военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси предусматривал привлечение к ответственности и наказания лиц, совершивших преступления против мира, военные преступления или преступления против человечности. Трибунал подтвердил прямую применимость международного уголовного права в отношении ответственности и наказания лиц за нарушения этого права. В частности утверждалось, что международное право рассматривает лишь действия суверенных государств, не устанавливая наказания для отдельных лиц. По мнению трибунала, такие утверждения должны быть отвергнуты. Из приговора вытекает, что «...уже давно признано, что международное право налагает долг и обязанности на отдельных лиц так же, как и на государства и за нарушение международного права могут быть наказаны и отдельные лица». Принцип личной ответственности и наказания за преступления по международному праву, признанный в приговоре Нюрнбергского трибунала, является краеугольным камнем международного уголовного права. Указанный принцип наполняет смыслом запрет преступлений по международному праву, тем самым, обеспечивая, что отдельные лица, совершившие такие преступления, несут за это ответственность и подлежат наказанию. Принцип личной ответственности и наказания за преступления по международному праву был подтвержден в п.1 ст. 7 и п. 1 ст. 23 Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенных на территории на бывшей Югославии от 22 февраля 1993 г. и п.1 ст. 6 и п.1 ст. 22 Устава Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 г. по 31 декабря 1994 г. от 8 ноября 1994 г. Этот принцип был также подтвержден Комиссией международного права ООН в 1950 г. на второй сессии по принятию «Принципов международного права, признанных уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала» в Принципе I, в котором говориться: «Всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признанное, согласно международному праву, преступлением, несет за него ответственность и подлежит наказанию». Указанный принцип был подтвержден в ст. 1 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1954 г. Окончательно принцип индивидуальной ответственности был определен в ст. 25 Статута Международного уголовного суда.

Принцип индивидуальной уголовной ответственности акцентирует внимание на то, что Международный уголовный суд обладает юрисдикцией в отношении только физических лиц. Лицо, которое совершило преступление, подпадает под юрисдикцию Суда, несет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию в соответствии со Статутом Суда. Лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, если это лицо совершает такое преступление индивидуально, совместно с другим лицом или через другое лицо, независимо от того, подлежит ли это лицо уголовной ответственности.

Из этого следует, что лицо, которое оказывает помощь в совершении преступления, подстрекает или иным образом способствует совершению преступления другим лицом, несет уголовную ответственность за преступление при наличии определенных условий. Соучастник должен осознанно предоставлять содействие лицу, совершенному преступление. Лицо, которое предоставляет определенный вид помощи другому лицу, не зная о том, что такая помощь облегчит совершение преступления, не считался бы ответственным с п.З ст. 25 Статута Международного Суда. Кроме того, соучастник должен предоставлять такой вид помощи, который непосредственно и существенно способствует совершению преступления, например предоставление необходимых средств для совершения преступления.

Таким образом, участие сообщника должно приобретать форму помощи, которая существенным образом содействует совершению преступления. В таких ситуациях лицо несет ответственность за свое собственное поведение, которое способствует совершению преступления, независимо от того, что уголовное деяние совершается другим лицом. Заметим, что принцип личной уголовной ответственности за соучастие в совершении какого-либо преступления, предусмотренный в подпункте а), соответствует ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала, п. е) ст.Ш Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, п.1 ст. 7 Устава Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, п.1 ст. 6 Устава Международного уголовного трибунала по Руанде. Указанный принцип соответствует также принципу VII Нюрнбергских принципов и п. 13 iii ст.2 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1954 г., принятому Комиссией международного права на сорок восьмой сессии в 1996 г.

Что касается ответственности организатора или соучастника сговора или соучастника сговора, который может участвовать в планировании или сговоре с целью совершения такого преступления, то это лицо также должно нести ответственность за такое преступление, даже если оно фактически совершается другим лицом.

Если лицо приказывает, подстрекает или побуждает совершать такое преступление, если это преступление совершается или имеет место покушение на это преступление.

Думается, что принцип уголовной ответственности применяется к лицу, которое осуществляет властные полномочия и пользуется этими полномочиями для принуждения другого лица к совершению преступления. Вышестоящее должностное лицо, отдающее приказание о совершении преступления, является в определенном отношении более виновным, нежели его подчиненный, который лишь исполняет приказание и таким образом совершает преступление, которое он не совершил бы по своей собственной инициативе. Вышестоящее должностное лицо существенным образом содействует совершению преступления, используя свое положение начальника для принуждения подчиненного к совершению преступления. Указанное должностное лицо, отдающее приказание подчиненному о совершении преступления, не выполняет важные обстоятельства, которые несет любое лицо, которое находиться в положении начальника. Во-первых, вышестоящее должное лицо не выполняет обязательство обеспечивать законное поведение своих подчиненных. И, во-вторых, вышестоящее должное лицо нарушает обязательство действовать в соответствии с законом при выполнении своих полномочий и, таким образом, злоупотребляет властью, которой оно наделено ввиду своего положения.

Думается, что принцип уголовной ответственности вышестоящего должного лица для целей Статута Международного уголовного суда (ст. 5 Преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда), должен применяться лишь к тем ситуациям, в которых подчиненный действительно выполняет или, по крайней мере, совершает попытку выполнить приказание о совершении преступления. Принцип личной уголовной ответственности, согласно которому лицо, отдающее приказание о совершении преступления, отвечает за это преступление и его преступные действия соответствует Женевским конвенциям 1949 г. и уставам международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии (п.1 ст.7) и Руанде (п.1 ст. 6).

С целью обеспечить совершение преступления должностное лицо пособничает путем подстрекательства или каким-либо иным образом содействует его совершению или покушению на него, включая предоставление средств для его совершения или любым другим образом способствует совершению или покушению на совершение такого преступления группой лиц, действующих с особой целью.

Думается, что такое содействие может быть умышленно и либо в целях поддержки преступной деятельности или преступной цели группы в тех случаях. Когда такая деятельность или цель связана с совершением преступления подпадающего под юрисдикцию Международного уголовного суда, либо с оказанием умысла совершить такое преступление. А в отношении преступления геноцида прямо и публично подстрекает других к совершению геноцида и покушается на совершение такого преступления, предпринимая действие, которое представляет собой значительный шаг в его совершении. Вместе с тем лицо, которое отказывается от попытки совершить преступление или иным образом предотвращает совершение преступления, не подлежит наказанию в соответствии со статутом за покушение на совершение этого преступления, если данное лицо полностью и добровольно отказалось от преступной цели.

Следует заметить, что в Статуте Международного уголовного суда обращается внимание на то обстоятельство, что ни одно положение, касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государств по международному праву.

Статут Международного уголовного суда определяет стандартные принципы международной уголовной ответственности:

- принцип исключение из юрисдикции для лиц, не достигших 18-летнего возраста. Принцип определяет, что Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления;

- принцип недопустимости ссылки на должностное положение. Под данным принципом понимается, что Статутом Международного Уголовного Суда применяется, в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. В частности, должностное положение главы государства или правительства, члена правительства или парламента, избранного представителя или должностного лица правительства ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно Статута Международного Уголовного Суда и тем самым не является основанием для смягчения приговора. Специальные процессуальные нормы или иммунитеты, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь только согласно международному праву или национальному, ни в коем случае не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица;

- принцип ответственности командиров и других начальников. Указанный принцип определяет, что в дополнении к другим основаниям уголовной ответственности по Статуту Международного Уголовного Суда за преступления, подпадают по юрисдикцию Суда военный командир или лицо, которое эффективно действовало в качестве военного командира, подлежит к уголовной ответственности за преступление, подпадающие под юрисдикцию суда, совершенные силами, находящимися под его эффективным командованием и контролем либо, в зависимости от обстоятельств. Под его эффективной властью и контролем, в результате неосуществления или контроля надлежащим образом над такими силами, когда военный командир или таковое лицо знало, либо, в сложившихся на тот момент обстоятельствах, должно было знать, что эти силы совершали или намеревались совершить такие преступления и такой военный командир или такое лицо не приняло всех необходимых и разумных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования.

Необходимо уточнить, что применительно к отношениям начальника и подчиненного, не указанного выше, начальник подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающее под юрисдикцию Суда, совершенные подчиненными, находящимися под его эффективной властью и контролем, в результате неосуществления или контроля надлежащим образом над таким подчиненным, когда начальник либо знал, либо сознательно проигнорировал информацию, которая явно указывала та то, что подчиненные совершали или намеревались совершить такие преступления. Когда преступления затрагивали деятельность, подпадающую под эффективную ответственность и контроль начальника, и на этот счет начальник не принял всех необходимых и разумных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования;