Зависимость суда от органов обвинения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Помощник судьи

Кировского районного суда

г. Астрахани

Магзумов Р.Н.

суд прокурор обвинитель уголовный

Процессуальная зависимость судебных органов от органов обвинения

Современный уголовно-правовой закон, в той или иной мере, отрегулировал процессуальное положение суда по отношению к органам обвинения, указав при этом что суд не связан с позицией обвинения, с учетом концепции состязательности сторон. Так, согласно ст. 15 УПК РФ, уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом. Соответствие указанных принципов Конституции РФ, ст. 123, были подтверждены Постановлением Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 N 13-П "Российская газета", 07.07.2004, N 143, "Вестник Конституционного Суда РФ", 2004, N 4. Таким образом, любая процессуальная зависимость судебных органов от органов обвинения может быть пропущена через призму толкования ст. 15 УПК РФ. Само по себе понятие процессуальной зависимости, автор, в настоящей статье рассматривает как негативный порок современного устройства правоохранительной и правоприменительной системы, влияние на естественные порядок судопроизводства извне, путем реализации процессуальных возможностей стороны обвинения и защиты - манипуляция своими возможностями и оказание давления на суд сквозь «бреши» закона. Причем, виной тому по мнению автора, является в меньшей степени несовершенство уголовно-процессуального закона. Рядом отечественных юристов неоднократно поднимались вопросы состязательности сторон, роли суда в обществе и в судопроизводстве. Так например, И.В. Никитина, в своей работе "ДИАЛЕКТИКА РАЗВИТИЯ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ В РОССИЙСКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ" "Юридическое образование и наука", 2007, N 1, раскрыла сущность развития в России основных демократических устоев стоящих сегодня во главе «угла», фундаментальность которых никто не оспаривает. Вместе с тем, Никитиной И.В. был проделан глубокий анализ соотношения состязательных и розыскных начал в отечественной уголовно-процессуальной науке, что как отражено в ее статье: «И.Я. Фойницкий - Взаимное соотношение розыска и состязательности по действующему законодательству может быть выражено следующей формулой: чем далее подвигается уголовное дело в своем последовательном движении, тем более розыск уступает место состязательности. В предварительном следствии вовсе нет места сторонам; оно знает лишь органы надзора и лиц, участвующих в следствии. При предании суду допускается уже одна сторона - обвинитель. Во время подготовительных к суду распоряжений организуется и другая сторона - защита; но она еще далеко не равноправна с обвинителем (ст. ст. 573 - 577). Этой равноправности она достигает только на следствии судебном (ст. 630); но в этот период суд еще не связан безусловно требованиями сторон и может, отступая от обвинительного акта, поставить себе вопрос о виновности подсудимого по обстоятельствам судебного следствия вообще (ст. 751). В полной силе состязательность применяется в процессе обжалования, основной принцип которого - строгое ограничение судебного разбирательства пределами принесенной жалобы, допускающий немногие исключения (ст. ст. 168, 889)».

Автор также предлагает, принять во внимание труд П. Астахова «Дневной и ночной надзор» (употребляя всем известное кинематографическое сравнение о противоборстве двух сторон) "ЭЖ-Юрист", 2007, N 5, в котором изложены видения путей реализации основных принципов российского судопроизводства на конкретных примерах, о которых следует говорить позже.

Автор настоящей статьи учитывает большой массив существующих в юридической прессе мнений о конституционности той или иной нормы УПК РФ, соответствий ее правоприменительным реалиям, курьезность и казусность уголовно-процессуальной практики, а потому не желая повторяться и утомлять взор читателя, хотел бы затронуть, по его мнению за «живое», каждого правоприменителя и изложить свое видение проблемы процессуальной зависимости суда от органов обвинения.

Так, например, уголовно-процессуальный закон устанавливает, что суд не может выйти за рамки обвинения, в сторону ухудшения положения подсудимого, а только улучшить его. Улучшение положения подсудимого может быть путем переквалификации на норму, санкция которой ниже санкции, вмененной нормы. Вместе с тем, непосредственно в суде, при рассмотрении уголовных дел, нередко встречаются случаи, когда подсудимому предъявляется обвинение «с запасом». То есть, при наличии в действия лица одного состава преступления, ему вменяется либо однородная по объекту посягательства с более суровой санкцией, либо ухудшающая его положение, но схожая с диспозицией, иная норма уголовного закона. Так, например, подсудимый П. обвиняется в том что, имея умысел на отрытое хищение имущества несовершеннолетней М., подбежал к ней и с целью реализации задуманного, вырвал из рук последней дамскую сумку, путем осуществления резких рывков сумки М. Таким образом, подсудимому П. вменяется преступление предусмотренное п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ - «грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества с применением насилия не опасного для жизни или здоровья». По окончанию судебного разбирательства, суд признал что действия П. соответствует квалификации по ч. 1 ст. 161 УК РФ - «грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества». При этом стоит обратить внимание что максимальное наказание предусмотренной санкцией ст. 161 ч.2 УК РФ в виде лишения свободы равно 7 годам, а санкция ч. 1 ст. 161 УК РФ, не превышает и четырех лет лишения свободы, которое относится по ст. 15 УК РФ к категории средней тяжести, что может повлиять и на вид назначенного наказания. В вышеуказанном случае суд в соответствии со п. 3 ч. 1 ст. 299 УПК РФ, может переквалифицировать действия П. и все вроде бы на этом. Однако автор предлагает ситуацию которая, может быть диаметрально противоположной, вышеуказанной. Так, например, А. и В. обвиняются в совершении преступлении предусмотренном ч. 4 ст. 111 УК РФ, то есть в причинении тяжких телесных повреждений Д. повлекших, по неосторожности смерть последнего. Доказательствами по делу было установлено что А. и В. нанесли Д. множество ударов руками и ногами в различные части тела, в том числе в жизненно важный орган - голову. После чего, они подошли к Д. и проверили у последнего наличие пульса, как признака жизни Д. Затем А. и В. нанесли Д. еще насколько ударов и с целью сокрытия следов совершенного преступления расчленили труп Д. и сожгли в мусорной контейнере. По мнению автора их действия соответствуют п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц. При таких обстоятельствах, данное уголовное дело будет подсудно суду субъекта РФ (краевому, областному, города федерального значения), и соответственно за совершение преступления предусмотренного ст. 105 ч. 2 УК РФ, лицо наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью. Когда за совершение преступления предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, предусмотрено наказание до 15 лет лишения свободы.

Таким образом, суд не может осудить А. и В. по ч. 2 ст. 105 УК РФ, и вынужден выносить приговор по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Возврат уголовного дела прокурору, в таком случае является альтернативой, выносимому по ч. 4 ст. 111 УК РФ, приговору. Законность и обоснованность которого, вызывает сомнения, так как в большей степени нарушаются права представителя потерпевшего, супротив положениям п. 1 ч. 1 ст.6 УПК РФ.

Вместе с тем, возврат уголовного дела прокурору может быть осуществлен только в порядке ст. 237 УПК РФ. УПК РФ не конкретизирует, должен ли судья указывать в постановлении, какие процессуальные действия прокурор обязан произвести для устранения нарушений препятствующих рассмотрению. Согласно ч. 4 ст. 237 УПК РФ производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных ст.237 УПК, по уголовному делу, возвращенному прокурору, не допускается. Но законодатель в данной статье производство каких-либо действий фактически и не предусматривает. Как применять на практике эту правовую норму, неясно.

По мнению Рябининой Т., зав. кафедрой уголовного процесса и криминалистики Курского государственного технического университета, «..пробел был устранен Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г., где разъяснено, что такое положение исключает какое бы то ни было эффективное восстановление нарушенных прав участников судопроизводства не только допустившими эти нарушения органами расследования, но и при разбирательстве дела судом, что не согласуется с требованиями независимого, беспристрастного и справедливого осуществления правосудия; поэтому оно не соответствует и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и Конституции РФ. Соответственно, законодатель должен исключить ч. 4 из ст. 237 УПК РФ». «ВОЗВРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ В ПОРЯДКЕ СТ. 237 УПК» Т. РЯБИНИНА, Консультант плюс 2007г.

Рябинина Т., также указывает что с основаниями возвращения дела прокурору судья в постановлении вправе указывать, какие процессуальные действия необходимо произвести для устранения препятствий рассмотрения дела судом. Тем самым прокурору будет предоставлена возможность, наряду с учетом указаний суда, самому определяться в выборе процессуальных средств, необходимых для устранения препятствий рассмотрения дела судом, но только тех, которые предусмотрены уголовно-процессуальным законом. То есть, как указано в статье Рябининой Т., суд вправе указать в постановлении о возвращении уголовного дела прокурору, какие процессуальные действия рекомендуются для устранения препятствий, но не обязан ограничивать прокурора ни в сроке, ни в средствах осуществления этой деятельности.

Автор не может согласиться с таким мнением, так как оно идет в разрез с концепцией состязательности сторон, коей автор не напрасно уделил особое внимание в начале данной статьи. Суд не может указывать прокурору, или рекомендовать произвести какие-либо процессуальные действия. Кроме того, принцип презумпции невиновности никто не отменял. Согласно ст. 14 ч. 2 УПК РФ, подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Довод о том, что суд может давать рекомендации стороне обвинения не для вменения, а ради установления истины в судебном заседании, носит в большей степени философский оттенок чем материалистический.

В данном случае, любой находящийся на месте защитника может заявить вполне обоснованный отвод судье, так как судья при указанной модели заранее делает для себя выводы о виновности обвиняемого и наличия признаков того или иного преступления, в связи с чем возникает вопрос о его беспристрастности.

Более того, в природе трудов отечественных юристов, возникает вопрос о том что если в законе исчерпывающе не оговорено что прокурор после устранения нарушений обязан вернуть уголовное дело в суд, то значит прокурор может принять и другое решение по делу. Как указывает РябининаТ., прекратить уголовное дела или установить обстоятельства, свидетельствующие о совершении обвиняемым более тяжкого преступления.

Более резкий подход к решению данного вопроса автор усмотрел в статье «Возвращение судом уголовного дела прокурору: возможно ли расширить объем обвинения, изменить его на более тяжкое?» Е.А. Маркиной и Т.Н. Баевой Маркина Е.А. - ведущий научный сотрудник НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, кандидат юридических наук. Баева Т.Н. - аспирант НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ.. По мнению которых, возможно расширить объем обвинения и изменить его на более тяжкое для устранения существенных следственных ошибок но не для добывания новых доказательств. При этом авторы указанной статьи не считают добыванием доказательств следственные действия прямо направленные на это. Кроме того, авторы Маркина и Баева вообще ставят под сомнение Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. N 18-П, указав что «.. высшие судебные органы вправе лишь толковать существующие правовые нормы, и должны способствовать формированию следственной и судебной практики, быть адекватными общему направлению уголовно-правовой политики государства…». То есть в интерпретации автора: - «держать нос по ветру». Автор вынужден напомнить читателю о том что в Российской Федерации реализована континентальная (кодифицированный система права) а не англо-саксонская (прецедентная). Для последней определяющим является формирование единой судебной практики. А для континентальной системы, указание о способствовании формирования судебной практики и более того адекватность направления уголовно-правовой политики, выглядит более похожим как прямое давление на всю ветвь судебной власти.

Так или иначе, данный вопрос «висит в воздухе» и вызывает не во всех случаях критику региональной правоприменительной практики. Которая порождает ситуации при которых суд становится зависимым от органа обвинения, о которых будет сказано позже.

Отдельного внимания по мнению автора заслуживает вопрос поддержания государственного обвинения в суде. Так, деятельность государственных обвинителей регламентирована приказом Генерального прокурора РФ № 28 от 03.06.2002 г. «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», согласно которому участие прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами является одним из важнейших направлений в деятельности органов прокуратуры. В соответствии с данным приказом государственный обвинитель обязан «способствовать установлению судом истины», необходимой для вынесения законного, обоснованного и справедливого решения. Принцип состязательности сторон уголовного судопроизводства, автор не отождествляет с цивилистскими началами, а в данном случае по мнению автора, «развязывает руки» государственным обвинителям и дает всю полноту использования всех возможностей доказывания в суде обвинения, предъявленного органами предварительного следствия, подтверждение правильности оценки исследованных доказательств в их совокупности и выводы о юридической квалификации содеянного и мере наказания.

Качество выполнения государственным обвинителем обязанностей по доказыванию в суде обвинения не всегда напрямую зависит от объема и сложности уголовного дела, но и от уровня профессиональной подготовки прокурорского работника и, безусловно, от качества предварительного расследования. Зачастую объем предъявленного обвинения не подтверждается собранными по делу доказательствами, и это очевидно уже на стадии предварительного следствия. Тем не менее, следственные органы работают по принципу «вменить побольше, а там посмотрим».

В этой связи суды вынуждены буквально «чистить» обвинение, исключая квалифицирующие признаки не подтвердившиеся доказательствами по делу. Потому особую нишу уголовных дел составляют те, по которым обвинение изменено на менее тяжкое, и те которые прекращены в связи с отказом обвинителя от обвинения. Автором в этой связи были изучены обобщения судебной практики по уголовным делам одного из субъектов РФ за 2005 год, согласно которому судами по своей инициативе и инициативе государственных обвинителей было изменено обвинение в сторону смягчения либо в части вынесены оправдательные приговоры, по 293 уголовным делам.

Одним из примеров «чистки» судом уголовных дел, является рассмотренное судом района Н. субъекта РФ, уголовное дело по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ. Органами предварительного следствия М. обвинялся в том, что имея умысел на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему, нанес Р. множество ударов кулаками и несколько ударов обутой ногой в лицо и голову. В результате полученных телесных повреждений, повлекших тяжкий вред здоровью, через определенное время Р. скончался. В целях сокрытия следов преступления М. совместно с К. вынесли труп на улицу, волоком дотащили до берега реки и бросили труп под лед. По данному уголовному делу суд дважды выносил приговор, изменяя квалификацию на ч.1 ст.116 УК РФ, поскольку причина смерти Р. ввиду нахождения трупа в воде более 2-х месяцев и возникших в этой связи гнилостных изменений установлена не была, как и не было установлено нарушений целостности костных и мягких тканей. Данные приговора были отменены в кассационном порядке. При этом основанием отмены приговором явилось многозначное, неопределенное и «надежное» основание: «..несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции». При третьем рассмотрении уголовного дела, суд, с учетом двукратной отмены приговора, «по ходатайству гособвинителя» - как указано в протоколе судебного заседания, а фактически по собственной инициативе, допросил судебно-медицинского эксперта, пояснившего, что отсутствие телесных повреждений на трупе не свидетельствует о том, что их не причиняли, они не были обнаружены ввиду гнилостных изменений трупа. При отсутствии костной патологии человеку могли быть причинены телесные повреждения, не совместимые с жизнью. В опровержение версии защиты о возможности асфиксии от носового кровотечения от удара, эксперт пояснил, что это невозможно, поскольку в таком случае обязательно должен быть перелом костей носа, который при исследовании трупа установлен не был как и наличие других телесных повреждений. В опровержение версии защиты о том, что Р. мог скончаться от других хронических заболеваний, судом по собственной инициативе истребованы амбулаторные медицинские карты на потерпевшего из районной и областной поликлиники, согласно которым Р. до смерти хроническими заболеваниями не страдал как и заболевания кровообращения дыхательных органов. По данным обстоятельствам, суд вновь фактически по собственной инициативе допросил мать и брата потерпевшего, которые пояснили, что Р. практически не болел, был физически здоров и крепок. В отношении М. был постановлен обвинительный приговор по ч.4 ст.111 УК РФ, которым он осужден к 13 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

Вместе с тем, роль государственных обвинителей в процессе, порой бывает неясна. Кроме того, что государственные обвинители не принимают мер к представлению доказательств суду, ими не принимаются меры к установлению способов совершений преступлений, а также к устранению существенных противоречий в показаниях потерпевшего, свидетелей и подсудимого, как доказательств по делу. Тогда как обязанность осуществления уголовного преследования диктует установление события преступления, способа его совершения и изобличение лица или лиц, виновных в совершении преступления. Подобных примеров, при которых суд вынужденно выполняет функции обвинения, на широких просторах нашей родины великое множество.

К сожалению, участие прокурора в рассмотрении судами уголовных дел является в какой-то мере формальным и не является гарантией соблюдения уголовно-процессуального закона и мерой обеспечения постановления законного и обоснованного приговора. Спектр нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона довольно широк. Это и нарушение права на защиту, и использование в доказывании обвинения доказательств, полученных с нарушением уголовно-процессуального закона либо не исследованных в судебном заседании, и не отражение в протоколе судебного заседания доказательств, положенных судом в основу приговора, и неправильная оценка доказательств, повлекшая необоснованное изменение квалификации или отказ от обвинения и т.д. Полное и всесторонне выяснение органом расследования подлежащих доказыванию обстоятельств совершения преступления может являться залогом законности при рассмотрении уголовных дела.

Согласно статистическим данным в 2005 году государственные обвинители частично отказались от наиболее тяжкого обвинения в отношении 22 лиц, и полностью - в отношении 1лица. Основаниями отказа гособвинителей от обвинения либо в части была как его недоказанность, так и излишняя квалификация действии обвиняемого несколькими статьями УК РФ вместо одной.

Количество рассматриваемых судами уголовных дел ежегодно увеличивается. Только в 2005 году судами одного из субъектов РФ рассмотрено более чем на 1500 уголовных дел больше чем в 2004 году. Увеличение количества дел напрямую связано с «нарушением» судами несуществующих сроков их рассмотрения. Дело усугубляют большое количество сложных и многотомных уголовных дел, которые возвращаются судом кассационной инстанции на новое рассмотрение, по все тому же «надежному основанию» - несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела изложенным в приговоре. Поэтому суды заинтересованы в том, чтобы как можно большее количество уголовных дел было рассмотрено в короткие сроки. Несмотря на отдаленность и дифферентность регионов РФ, подобное встречается не только в отдельно взятом регионе а имеет очагово-эпидемиологический характер.

Все вышеизложенное наталкивает читателя на различного рода умозаключения.

Видением детерминантов данной проблемы автор находит следующее.

Как всем известно материальное обеспечения судов в настоящий момент является завидным. Судьи как должностные лица, уполномоченные осуществлять правосудие, наделены достаточно огромными полномочиями и соответственно весьма достойно материально обеспечиваются. Федеральные целевые программы материального обеспечения «Правосудие» устанавливаются на 4 года, в течении которых предусмотрено как бесперебойное обеспечение судов так и рост такового обеспечения. Государством принимаются меры по обеспечению материальных гарантий судам, о чем президент РФ выносит соответствующие Указы. О материально-технической составляющей судов, по мнению автора можно написать отдельно диссертацию на соискание той или иной ученной степени. С учетом подобных гарантий суды должны всесторонне и полно соблюдать установленные законом принципы. И «потерять» таковую должностную нишу, ни одному из судей не хотелось бы. Вместе с тем согласно ст. 15 ч.2 ФКЗ «о судебной системе Российской федерации» от 31 декабря 1996 года N 1-ФКЗ, полномочия судьи прекращаются или приостанавливаются по решению соответствующей квалификационной коллегии судей, за исключением случаев прекращения полномочий судьи в связи с истечением их срока или достижения им предельного возраста пребывания в должности судьи. Срок полномочий судьи определяется ст. 11 Закона РФ «О статусе судей в РФ» от 26.06.1992 года. Согласно ст. 11 указанного закона предельный возраст пребывания в должности судьи - 70 лет. Для судей конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации законами соответствующих субъектов Российской Федерации может быть установлен иной предельный возраст пребывания в должности судьи этих судов. Судья федерального суда, за исключением судей Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, в первый раз назначается на должность сроком на три года, по истечении которого он может быть назначен на ту же должность без ограничения срока полномочий до достижения им предельного возраста пребывания в должности судьи. Судья, в установленном порядке обращается в соответствующую квалификационную коллегию судей с заявлением о назначении на должность судьи. Соответствующая квалификационная коллегия судей может отказать в рекомендации на должность судьи без ограничения срока полномочий, или рекомендовать на должность. Таким образом квалификационная коллегия судей косвенно ведает кадровой стороной судебного корпуса. Квалификационная коллегия судей создаётся из судей субъекта РФ, в котором распространяется их юрисдикция. Преимущественно состав коллегии созывается из судей суда субъекта РФ, а во вторую очередь набирается судьями районного звена и мировыми судьями. Их соотношение можно выразить как 65:20:15.

Вместе с тем, с учетом подсудности, количество уголовных дел рассматриваемых судами субъектов РФ по первой инстанции значительно ниже количества уголовных дел в суде районного звена. Таким образом, при увеличении количества уголовных дел в суде субъекта РФ, рассматриваемых по первой инстанции, пропорционально увеличивается нагрузка на каждого судью отдельно. Что было бы негативно, да и не секрет что с увеличением нагрузки на судью, увеличивается вероятность судебной ошибки, как в процессуально так и в материально правовом качестве. В этой связи было бы правильным подразумевать о том что судьи звена субъекта РФ прямо заинтересованы в снижении количества поступающих уголовных дел. Знатокам юридического дела, известно как примитивным путем, выбора квалификации того или иного инкриминируемого преступления возможно манипулировать подсудностью определенного ряда уголовных дел. Примеры которых были приведены выше в настоящей статье. На сегодня, органы обвинения выполняют функцию предъявления того или иного обвинения и избирают ту или иную квалификацию инкриминируемого деяния. А потому, как следствие, органы обвинения прямо регулируют поступление уголовных дел в суд районного звена или суд субъекта РФ. Показателями деятельности органов обвинения являются раскрытие преступлений, в количественном и качественном аспекте; и наряду с этим привлечение «преступников» к ответственности с назначением каждому сурового наказания. Однако суровая но методичная эмпирика показывает что данные вектора деятельности органов обвинения являются желаемыми но не действительными. В этой связи привлечение «преступников к ответственности с назначением сурового наказания, с учетом недостаточной квалифицированности органов обвинения, является проблематичным. Особо остро встает данный вопрос при «раздувании» того или иного преступления, а того и вообще события. Однако требования к раскрытию преступлений в количественном и качественном аспекте, к деятельности органов обвинения, непременно растут. Что пропорционально вынуждает, органы обвинения, увеличивать и «раздувать» уголовные дела. Продукты таковой работы поступают в суды районного звена. Суды районного звена в свою очередь вынуждены принимать к своему производству поступившие уголовные дела и рассматривать их. Вспоминаются слова известного мудреца: - «не ошибается только тот, кто не работает». С учетом, как правило, поступления огромного количества уголовных дел, судом районного звена допускаются ошибки. Которые при кассационном рассмотрении, как правило инициируемого органами обвинения путем подачи кассационного представления, обращают внимание у судей субъекта РФ. Судьи субъекта РФ, следует напомнить, составляют большую часть квалификационной коллегии судей. Возникает вопрос: - а причем тут манипуляции с квалификациями преступления? Ответ довольно прост: дела подсудные суду субъекта РФ поступают в суд районного звена. Это разгружает суд субъекта РФ, и как следствие улучшают качественно процентные показатели работы суда субъекта РФ. Таким образом, возникают предпосылки определенной тенденции. Которые стимулирует зависимость судебных органов от органов обвинения. «Сердцем» самой тенденции - закономерности, является полное поддержание обвинения, судами районного звена. Противников такой тенденции, в судах районного звена устраняют с завидным постоянством и простотой. Например: все судебные решения того или иного должностного лица, по тем или иным основаниям отменяются в кассационном порядке; после продолжительных отмен судебных решений данного должностного лица, его самого вызывают на собрание квалификационной коллегии и прекращают полномочия судьи. Живым тому примером является прекращении полномочий судьи районного звена Рожковой в Астраханской области.

Столь надежный механизм выгоден почти всем. Что касается суда районного звена. То вышеуказанная тенденция стимулирует беспрекословное согласие с органами обвинения во всех их проявлениях Здесь автором имеется ввиду рассмотрение судами районного звена уголовных дел, дел об административных правонарушениях, рассмотрение различных материалов досудебной проверки и исковых заявлений в интересах государства и физических лиц по гражданским и административным делам. . Вместе с тем суды районного звена принявшие подобную тенденцию занимают благоприятную позицию.

Лейтмотив И.В. Сталина: - кадры решают все!, по прежнему остается актуальным. К сожалению защита прав и законных интересов граждан утопает в меркантильных интересах правоохранительного сообщества и становится по прежнему утопией, в разрез демократического курса нашего общества.

Размещено на Allbest.ru