Проекты идеального государства и социологические теории права

Размещено на http://www.allbest.ru/

1

Содержание

Введение

1. Сравнительный анализ проектов идеального государства в «Утопии» Томаса Мора и «Города Солнца» Т. Кампанеллы

2. Социологические теории права конца XIX начала XXвв., основные тенденции развития

3. Модель ограниченной монархии М.М. Щербакова, как теоретическое обоснование сословных привилегий Российского дворянства

Заключение

Список используемой литературы

модель идеал государство теория право монархия

Введение

Во второй половине XIX в. в странах Западной Европы развивающееся гражданское общество освобождалось от пережитков феодализма в экономике, политике, социальной структуре. Всеобщее равенство перед законом разрушало остатки сословного строя, делало чисто номинальными дворянские титулы. Теряли былое значение привилегии дворянства, духовенства, церкви.

Права и свободы индивидов, поначалу выраженные в частном праве, вскоре потребовали публично-правовых гарантий, ограничивающих абсолютизм государственной власти, ее вмешательство в частно-правовые отношения.

Развитие представительного государства в этот период связано с расширением круга лиц, имеющих избирательные права, а также со становлением системы политических партий, участвующих в выборах и деятельности законодательных учреждений. Немалую роль в политической жизни играли широкие демократические движения (за всеобщее избирательное право, в том числе для женщин, за социальные реформы и др.).

Новым для государствоведения и правоведения было вынужденное признание необходимости реформ, смягчающих остроту ряда социальных и политических антагонизмов. Новым стало также исследование представительного государства в связи со складывающейся системой партий, каждая из которых имела ясную программу, многочисленный и стабильный круг сторонников.

Здесь и получили свое развитие социальные теории, которые зародились гораздо ранее, но окончательно оформились в этот период. В первом вопросе будут разобраны учения Т. Мора и Т. Кампанеллы, представителей социальной теории права XVI-XVII вв. Второй вопрос будет посвящен социологическим теориям права XIX- XX вв. Последний вопрос коснется отечественного учения о праве, а именно модели ограниченной монархии М.М. Щербакова XVII в.

Таким образом, в данной работе будут рассмотрены основные учения социальной теории права.

1. Сравнительный анализ проектов идеального государства в «Утопии» Томаса Мора и «Города Солнца» Т. Кампанеллы

«Утопия» написана в форме рассказа о путешествии, который ведется от имени вымышленного лица Гитлодея. Книга делится на две части и в ней преобладают два круга тем: критика современного Мору общества; описание государственного строя на острове Утопия, затерянного в просторах Индийского океана.

Мор разоблачает паразитизм аристократии, духовенства, армии слуг, наемного войска и безудержное стремление высших классов к роскоши при полном отсутствии забот о тружениках.

«Существует большое число знатных, - пишет он, - которые живут в праздности, будто трутни, трудами других, например, держателей своих земель, которых для увеличения доходов они стригут до живого мяса».

Столь же бескомпромиссен Мор и к первым шагам капитализма на английской почве - «огораживанию», приводящему к тому, что «овцы пожирают людей».

Критика феодального и раннекапиталистического общества фокусируется на политике государства. По Мору, европейское общество само создало воров для того, чтобы наслаждаться зрелищем их поведения. Он видит решение проблемы преступности в упразднении социальных контрастов, заботе о тружениках, охране их земельных наделов, в обеспечении работой безземельных и т. п.

Мор выдвигает новаторские для своего времени идеи о том, что наказание должно перевоспитывать, а не устрашать; о соразмерности преступления и наказания: о замене смертной казни принудительными работами.

Mop подвергает резкой критике феодальных правителей, видящих свое призвание в завоевании, а не в общественном благоустройстве. Корень социальной несправедливости Мор видит в частной собственности. «Я полностью убежден, - говорит Гитлодей, - что распределить все поровну и по справедливости, а также счастливо управлять делами человеческими невозможно, не иначе, как вовсе уничтожив собственность.

На острове Утопия нет частной собственности, денежного обращения, царит полное равенство. Основу общества составляет семейный и трудовой коллектив. Труд обязателен для всех. Все граждане осваивают какое-нибудь ремесло и поочередно занимаются земледельческим трудом, переселяясь для этого в сельскую местность на два года. Чтобы не способствовать развитий собственнеческих инстинктов, семьи регулярно обмениваются домами. Коллективизм воспитывают также совместные трапезы граждан.

Все необходимое для жизни главы семей получают с общественных складов.

Однако не развитость технической базы вынуждает Мора пойти на некоторый компромисс, с принципом равенства. Для исполнения неприятных работ «утопийцы» прибегают к рабскому труду. Правда, количество рабов немногочисленно. Ими становятся военнопленные', граждане Утопии, осужденные за преступления (на острове запрещена смертная казнь).

Политический строй Утопии проникнут принципами демократизма и основан на выборности всех должностных лиц - от филарха или сифогранта, избираемого каждыми 30 семействами, до принцепса, который выбирается всеми филархами из четырех кандидатов, названных народом. Принцепс избирается пожизненно. Однако он может быть смещен, если будет заподозрен в стремлении к тирании. Остальные должностные лица и сенат, состоящий из старых и опытных граждан, избираются ежегодно. Ни одно важное дело не решается без сената и народного собрания. По всем важным вопросам филархи советуются с главами семейств.

Таким образом, представительная система сочетается с элементами непосредственной демократии.

Главная забота государства - организация производства и распределения. Наряду с этим оно борется с преступностью, обеспечивает охрану страны от агрессии и проводит внешнюю политику, целью которой является обеспечение мира. Однако это не мешает «утопийцам» оказывать вооруженную помощь своим друзьям во имя защиты справедливости. Интернациональная солидарность «утопийцев» проявляется и в том, что они дарят седьмую часть своего экспорта неимущим тех стран, с которыми они ведут торговлю.

По мере того как социалистические идеи завоевывали общественное признание, вокруг социализма Мора разгоралась острая идейная борьба. В ней можно выделить два главных направления: одно заключалось в том, чтобы доказать, что социализм вовсе не был идеалом Т. Мора, а другое - в том, чтобы доказать, что этот идеал плох.

Видное место в интерпретации «Утопии» принадлежит католической литературе. Причислив Мора к лику святых из пропагандистских соображений, католическая церковь должна была отмежеваться от социализма. Поэтому идеологи церкви пытаются разными способами внушить мысль, что коммунизм не является убеждением Мора, что смысл «Утопии» всего лишь в абстрактной проповеди братской любви, духа коллективизма и освобождения душ от инстинкта стяжательства.

Второе направление критиков Мора, наоборот, связывает его идеи с социализмом, причем не только с утопическим, но и с научным, и даже с реальным. Лейтмотив этих критиков - опасность утопий, их способность становиться явью и угроза, которую они несут свободному развитию человека. «Утопии могут осуществляться, жизнь идет к утопии, - писал Н. Бердяев -«и ныне мы стоим перед лицом проблеммы, мучительной в совершенно новом отношении: как мы можем избежать их действительной реализации ?»

«Город Солнца» Кампанеллы.

«Город Солнца» Кампанеллы занимает в истории социальных идей значительное место. Влияние этой книги в XVII и XVIII веках несомненно. Она вызвала целый ряд подражаний и перепевов. Как источник утопических идей «Город Солнца» должен быть поставлен рядом с «Утопией» Томаса Мора.

Литературное оформление «Города Солнца» весьма примитивно. Заимствовав у античных авторов и авторов эпохи Возрождения форму диалога, Кампанелла не смог этой формы должным образом использовать. В сущности мы имеем перед собой не диалог, а сплошной рассказ от первого лица, в который вкраплены - в угоду литературной традиции бессодержательные реплики собеседника, оправдываемые, и то не во всех случаях, необходимостью перейти к новой теме рассказа. Ничего существенного они в рассказ не вносят, и от их исключения рассказ ничего не теряет. Взятый сам по себе, рассказ построен не оригинально и мало занимателен. Он следует установившемуся трафарету: путешественник попадает в неведомую, вновь открытую страну, где и находит осуществленными представляющиеся ему совершенными общественные порядки. В противоположность Мору, Кампанелла не смог внести в этот трафарет ни одной живой черты. Наконец, стиль рассказа - сухой, абстрактный лишенный ярких образов и формулировок. Увлечь читателя как литературное произведение «Город Солнца» не может.

Его успехи влияние были обусловлены, очевидно. Другими его качествами. Ни литературный талант автора, а формулированные им с большой четкостью принципы привлекали к «Городу Солнца» интерес и вызывали его широкое распространение во всех странах Западной Европы - можно сказать, вопреки его форме. Полное отсутствие частной собственности, всеобщий обязательный труд, признаваемый всеми делом почетным, общественная организация производства и распределения, трудовое воспитание граждан - таков основной комплекс социальных идей Кампанеллы. Именно эти идеи и позволили «Городу Солнца» пережить три столетия, находя для него читателей и почитателей. Стоит еще раз подчеркнуть, что в раскрытии этих положений - исключая трудовое воспитание - Кампанелла дает мало конкретного и оригинального.

Кампанелла ссылался на невыносимое положение, сложившееся в Калабрии, на гнет налогов и разорение крестьян, на раздоры в городах, на набеги турок и местных бандитов. Вымогательства богатых торговцев и ростовщиков приводят к голоду и запустению. Голод, писал Кампанелла в «Рассуждениях об увеличении доходов Неаполитанского королевства», происходит от торговли, потому что купцы и могущественные ростовщики скупают на корню весь хлеб и держат его, пока не доведут народ до голода, а потом продают по тройной или четверной цене так что страна становится безлюдной, ибо одни бегут прочь из королевства, другие же подыхают от такой мерзкой еды.

Главная же причина всех бедствий - социальное неравенство, существование богатства и нищеты. Господство в обществе социального неравенства, частного интереса порождает ничем не сдерживаемое себялюбие, индивидуализм, пренебрежение к интересам других людей, общества в целом.

Разумное устройство Солнечного Града есть не сто иное, как выражение разумности и соответствия природе того социального строя, который установлен в государстве соляриев: « у них все общее», в Городе Солнца упразднена частная собственность - основа социального неравенства: «Община делает всех одновременно и богатыми и вместе с тем бедными: богатыми - потому, что у них есть все, бедными - потому, что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им».

Выводя частную собственность из моногамной семьи (собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей), Кампанелла в общности жен видел единственно возможную предпосылку уничтожения частной собственности. У соляриев жены общи и в деле услужения, и в отношении ложа, однако же не всегда и не как у животных, покрывающих каждую самку, а лишь ради производства потомства в должном порядке…». Общность жен служит не только поддержанию общности имуществ, но и «научному» (согласно правилам философии) государственному контролю за деторождением. Этот контроль осуществляется в соответствии с биологическими и астрологическими теориями Кампанеллы. Именно этим стремлением придать «научный» характер воспроизводству человеческого рода в идеальном обществе, а не одними заимствованиями из литературных источников (Платон) следует объяснять введение общности жен в его социальную программу.

Тем же рациональным принципам подчинено в Городе Солнца и воспитание, и обучение детей. Всеобщему невежеству народа в современном ему обществе Кампанеллы противопоставляет заботу государства о просвещении. Изучив естественные и отвлеченные науки, «постоянно и усердно занимаясь обсуждением и спорами», юноши и девушки «получают должности в области тех наук и ремесел, в которых они преуспели больше всего».

Всеобщее участие в труде, который из проклятья стал почетным и уважаемым делом, - важнейшая черта общественного строя Города Солнца. Солярии «того почитают за знатнейшего и достойнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел и кто умеет применять их с большим знанием дела».

Никакой труд не является позорным в обществе соляриев, «никто не считает для себя унизительным прислуживать за столом или на кухне, ходить за больными и т.д. Всякую службу называют они учением… Поэтому каждый, на какую бы службу ни был он назначен, исполняет ее как самую почетную». «Самые тяжелые ремесла, например, кузнечное или строительное, считаются у них и самыми похвальными, и никто не уклоняется от занятия ими, тем более что наклонность к ним обнаруживается от рождения, а благодаря такому распорядку работ всякий занимается не вредным для него трудом, а, наоборот, развивающим его силы».

Труд в известном смысле реабилитируется: он перестает быть уделом угнетенных. А участие в труде всех обеспечивает возможность резко сократить рабочий день и избавить работающего от чрезмерного перенапряжения. Использование же человека в общественном производстве «сообразно с его природными наклонностями» делает труд привлекательным. Люди обретают радость труда.

Кампанелла ясно сознавала, что в условиях, когда ликвидирована частная собственность и потребление организовано на коммунистических началах, вопрос о том, кто станет выполнять самые непривлекательные и грязные работы, сам по себе не решится. Мысль Мора об использовании труда невольников не казалась ему целесообразной. Воплощение в жизнь принципа «каждый работает сообразно со своей природой» многое решало, но не все. Воспитание подрастающего поколения в духе трудовой дисциплины и наказания нерадивых проблемы тоже не решало. Упор, по мысли Кампанеллы, следовало делать на моральные факторы.

Существует у соляриев и разделение труда, прежде всего связанное с биологическими особенностями людей. Хотя женщины воспитываются и обучаются наравне с мужчинами, они освобождаются от особенно тяжелых видов работ, никто не вынужден участвовать в труде, губительном для личности, а только в труде, сохраняющем личность».

В обществе, избавленном от эксплуатации, свободный труд, соответствующий природным наклонностям человека, не только служит самовыражению личности, но и является оплотом сохранения индивидуальности.

Участие всех в общественно полезной работе трактуется как важнейшее экономическое условие, позволяющее обществу избавиться от подневольного труда, целиком обеспечить себя рабочей силой.

Всеобщий труд - залог подлинного процветания как государства, так и всех его граждан. Трудиться человеку необходимо не только из экономических соображений: безделье губит человека и физически, и нравственно. Кампанелла убежден, что некоторые болезни возникают «от недостаточной работы».

Хотя самым благородным в Государстве Солнца считалось наряду с военным делом земледелие и скотоводство, тем не менее Зайбт (Seibt) называет утопию Кампанеллы «аграрно-коммунистической». Деревня как таковая в ней сколько-нибудь значительной роли не играет, ибо все основные экономические функции ее жителей, заключающиеся в обеспечении государства продуктами питания и сырьем, переданы городу. Сельское хозяйство ведется руками городских жителей.

Занятие сельским хозяйством - одна из первейших обязанностей граждан Города Солнца. Обработкой полей, уходом за посевами и скотоводством занимаются все городские жители. Но все ли? Или кому-то делается исключение? Есть ли основание утверждать , будто элита освобождена от участия в сельскохозяйственных работах, обязательных для всех остальных? Имеется в виду не поголовный и одновременный выход всех в поле - рациональная организация хозяйства вовсе этого не требовала, -- сколько сам принцип, в силу которого определенные лица освобождаются от сельского труда по своему положению.

В Городе Солнца, по мнению А. Х. Горфункеля, сохраняется «разделение умственного и физического труда: в то время, как одна часть общества (большинство) занимается физическим трудом, функции организации производства, научного и политического руководства обществом целиком переданы в руки особой группы».

Кампанелла отмечает, что в Государстве Солнца царит изобилие. И обеспечивает его не щедрость природы, а именно труд граждан. Всего у них изобилие, гласит перевод с латинского, потому что всякий стремится быть первым в работе, которая невелика и плодотворна, а сами они очень способны.

Коллективный труд на полях и в мастерских, избавленный от всяких тягот несправедливости и эксплуатации, обеспечивал, по Кампанелле, всеобщий достаток и невиданной досель сокращение рабочего дня. Достичь этого было можно путем обобществления производства, справедливого распределения и эффективного труда - большей, как сказали бы в настоящее время, его производительности.

Кампанелла говорит, что в Городе Солнца каждый исполняет работу «сообразно со своей природой», в труде таким образом человек не губит собственную индивидуальность а сохраняет ее. Производство организуется так, чтобы людям работалось всегда «с радостью». Мастерские соляриев - это общественные мастерские, где торжествует новый способ производства, основанный на обобществлении собственности, всеобщем коллективном труде и справедливом распределении материальных благ.

Относительно принципа распределения, положенного в основу «Города Солнца», нет единодушия. И. И. Зильбербарф, к примеру, полагал, что продукты в Городе Солнца распределялись «по потребностям», а В. П. Волгин предпочел более пространную формулировку: «Каждый гражданин получает от общества все, что необходимо для удовлетворения его потребностей; но Кампанелла считает возможным чрезмерный спрос со стороны граждан на те или иные продукты. Поэтому власти следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем ему надо. Действительно, в латинском издании говорится, что соляриям неоткуда делать друг другу подарки, «потому что все, в чем они нуждаются, они получают от общины, и должностные лица тщательно следят за тем, чтобы никто не получил больше, чем ему следует, никому, однако, не отказывая в необходимом. Латинский текст позволяет предположить и другой перевод: «магистраты тщательно следят, чтобы никто не получил больше, чем заслуживает. «Окончательный» итальянский текст подтверждает такое толкование: «должностные лица тщательно следят, чтобы никто не имел больше, чем он заслуживает». Но как это понимать: «никто не должен иметь больше, чем он заслуживает»? Что принято за критерий - место гражданина в общественной иерархии или непосредственные плоды его труда?

Некоторые исследователи говорят, что основой для такого распределения может служить профессия человека, то есть каждый человек, занимающийся определенной профессией, получает одинаковое количество благ.

Но не является ли соблюдение правила «люди одной профессии получают поровну» защитой права грубой уравнительности, могущей подорвать всякий стимул к лучшей работе? Кампанелла подчеркивал, что солярии трудятся на совесть. Фраза о магистратах, следящих за тем, чтобы никто не получал больше других, совершенно не противоречит ни рассказу о поощрении юных соляриев, отличившихся на лекциях, в научных диспутах и военных занятиях, ни подробностям, связанным с чествованием героев и героинь. Как в первом, так и во втором случае, разговор шел прежде всего о воспитательной мере, а не о подлинном «материальном поощрении».

В своем другом трактате «О наилучшем государстве» Кампанелла опровергал известный тезис Аристотеля о том, что общее владение вызвало бы нерадивое отношение к работе и большие трудности при распределении ее плодов. Каждый бы стремился получить лучшую и большую долю продуктов, - излагал он доводы Аристотеля, но приложить меньшую долю труда, что привело бы к ссорам и обману взамен дружбы. Кампанелла же считает, что предложенный им способ распределения убережет общину от подобных бед: «И никто не имеет возможности что-либо присвоить себе, так как все принимают пищу за общим столом и, получив у ведающих одеждой должностных лиц одежды нужного качества, пользуются ими сообразно с временами года и со своим здоровьем». «Невозможность присвоить» - хотя и важная, но далеко не самая существенная сторона дела. Кампанелла убежден в разумности граждан своего идеального государства и роняет знаменательную фразу: «Ведь никто не может отвергать такой способ распределения, так как все совершается на основании разума».

Труд в Городе Солнца стал не только всеобщим - солярии стремятся, чтобы его распределяли поровну. Но у соляриев труд был коллективный, поэтому если у них и существовала в каком-то виде «урочная система», то задание скорее всего давалось не каждому в отдельности, а всем работающим сообща - «пятерке», «десятке» и т.п. Распределение труда «поровну» не означала, обязанности каждого сделать ровно столько, сколько сделают остальные. Ибо такое равенство оборачивалось бы по сути несправедливостью: люди разных навыков и разной силы оказывались бы в неравных условиях. Поэтому «делить труды поровну» - значило работать «справедливо»: каждому - в полную меру своих возможностей. Вероятно, об этом и говорят слова: «труды распределяют соответственно пригодности и силе».

Кампанелла намного больше, чем Мор, приблизился к идее «от каждого по способностям». Это объясняется не тем, что «уровень жизни» соляриев несколько выше, чем «утопийцев». Главное тут в ином отношении к труду: солярии работают «всегда с радостью». В труде, сообразном с природной склонностью, Кампанелла видит залог «сохранения» личности. Не случайно его солярии куда внимательней, чем «утопийцы», относятся к природным наклонностям человека, их выявлению, пестованию и даже «программированию». Однако нельзя сказать, что в этом внимании преобладают интересы личности - на первом месте по-прежнему стоят интересы общины, стремление найти наиболее рациональное применение для каждого из ее членов. Да и проявление способностей все еще поставлено в жесткие рамки давно предначертанных понятий о «нужном» и «ненужном».

Только учитывая это, можно сказать, что в Городе Солнца солярии требовали от каждого участия в труде «соответственно пригодности и силе».

2. Социологические теории права конца XIX начала XXвв., основные тенденции развития

Первым попытку применить некоторые идеи социологии к учению о праве и государстве предпринял известный немецкий юрист Рудольф Иеринг (1818 - 1892 гг.). Считая недостаточной “юриспруденцию понятий”, формально-догматический подход к праву, Иеринг в своей книге “Цель в праве” стремился дать современному ему праву и государству социологическое обоснование. Центральным понятием его теории является понятие интереса, выраженного в праве.

Иеринг считал недостаточным формальное определение права как совокупности действующих в государстве принудительных норм и писал о необходимости раскрыть содержание права. По его определению, “право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением”, “право есть совокупность жизненных условий общества в обширном смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т.е. государственной властью”.

Иеринг утверждал, что частная собственность вытекает из природы человека -- “Это правоотношение предначертано самой природой”, восхвалял основанный на эквивалентности товарооборот, именуя его “чудом природы”, “экономическим провидением”, “воплощением справедливости”.

Если явления природы подчинены причинности, то причиной действий людей являются цели; движимый собственным интересом индивид стремится достигнуть частных целей, которые сводятся к общей цели и к общему интересу в товарообороте, основанном на эквиваленте, воздающем “каждому свое”. Цели всех и каждого обеспечиваются правом: “Цель - творец права”. Социологические построения Иеринга сводились к рассуждению, что все члены современного ему общества солидарны в своих интересах и преследуют общие цели; соответственно и право он определял как выражение “всеобщих интересов”, “осуществленное партнерство индивида с обществом”.

В работе “Борьба за право” (1872 г.) Иеринг утверждал, что право не всегда выражало интересы общества. Он критиковал мнение исторической школы права (Савиньи, Пухта), что право развивается мирно, стихийно и безболезненно, подобно языку и культуре. Право, по Иерингу, развивалось в кровавой борьбе классов и сословий, добивающихся закрепления в праве через законодательство своих интересов. Но эта борьба меняет свой характер после воплощения в праве равенства всех перед законом, свободы собственности, промыслов, совести и др. (т.е., по сути дела, принципов гражданского общества). Теперь, писал Иеринг, борьба должна вестись не за утверждение в праве каких-либо новых принципов, а только за обеспечение и поддержание в общественной жизни твердого порядка, за претворение в жизнь уже существующего права, поскольку достигнуто единство действующего права и выраженных в нем прав личности как субъективных прав: Поэтому тезис о “кровавом” развитии права в смысле борьбы за право классов и сословий Иеринг относит к прошлому. Современную ему борьбу за право Иеринг толковал только как защиту существующего права от нарушений, как отстаивание субъективного права отдельного индивида, нарушенного другим лицом.

Для охраны интересов общества против эгоистических интересов индивидов, считал Иеринг, необходимо сильное государство.

Учение Иеринга оказало значительное влияние на развитие буржуазной политической и правовой мысли. Вместе с тем оно с самого начала породило ряд сомнений и резонных возражений. Если субъективное право тождественно охраняемому интересу, то, спрашивали правоведы, сохраняется ли оно при утрате интереса? Недостаточно убедительным представлялось также обоснование связанности государства правом ссылками только на “разумность политики” носителей верховной власти.

Наряду с “юриспруденцией интересов” разрабатывались и другие концепции буржуазного правоведения.

Своеобразную попытку соединить формально-догматическое понимание государства и права с социологией предпринял немецкий государствовед Георг Еллинек (1851 -- 1911 гг.).

Последний различал социальное учение о государстве и учение о государственном праве. Он утверждал, что эти учения основаны на разных методах, и соответственно этому государство и право имеют разные аспекты и определения. Государство как социальное явление представляет собой обладающее первичной господствующей властью союзное единство оседлых людей; правовое понятие того же государства сводится к “корпорации” (юридическая личность, субъект права). В разных аспектах (в нормативном и в социальном) изучается и право.

Различая социальные и юридические понятия государства и права, Еллинек соглашался с Лассалем и другими авторами, отличавшими писаную конституцию от фактической, создаваемой тем фактическим распределением социальных сил, которое существует в каждом государстве независимо от писаных правоположений. Право, по той же концепции, является компромиссом между различными противоречащими друг другу интересами. К этому Еллинек добавляет, что власть и право в их социальном аспекте должны истолковываться психологически, поскольку все явления общественной жизни имеют массово-психологический характер. Общество, по Еллинеку, “означает совокупность проявляющихся во внешнем мире психологических связей между людьми”.

Еллинек высказывал идею, позже названную социологами и политологами идеей “легитимации государственной власти”, ее признания подвластными, укоренения в общественном мнении как социально-психологической основы государственного порядка. В целом, рассуждения Еллинека отражают более высокий уровень конституционного развития Германской империи, чем апелляции Иеринга к разуму правящих кругов.

В том же духе Еллинек пытался совместить юридическое понятие государства с понятиями социологии. Он готов признать, что в прошлом существовали классовые господства, основанные на привилегированном политическом положении части народа; но коль скоро теперь, рассуждал Еллинек, нет замкнутых господствующих классов, государство является представителем общих интересов своего народа.

Но все же общество состоит из различных, противоположных друг другу, борющихся социальных групп, и потому оно не может иметь единой воли; представительное учреждение (парламент) должно выражать единую народную волю. Как снять это противоречие? Еллинек, подобно сторонникам юридической школы государствоведения, комментирует и одобряет институты парламентаризма (в том числе независимость депутатов от избирателей), но считает недостаточной чисто формальную точку зрения, теоретически разобщающую представителей и представляемых. Народ же влияет на ход государственных дел через избирательное право; депутат по закону не обязан отчитываться перед избирателями, но находится под их фактическим контролем; “парламент, воля которого совершенно расходится с народными воззрениями, не может долго оставаться у власти”.

Таким образом, в парламентском, представительном правлении, по Еллинеку, снимается противоречие между единством государства как юридической личности и социальной разобщенностью интересов народа, образующего эту юридическую личность.

Концепция Еллинека в ее программной части служила обоснованию развития представительных учреждений парламентского типа в Германской империи и других странах; попытки соединить правовое и социальное понятия государства в какой-то мере предвосхищали свойственное неолиберализму понятие правового и социального государства.

Значительное внимание проблемам политико-правовой теории уделялось в социологических концепциях философских позитивистов. Наиболее видный из них - Герберт Спенсер (1820-1903 гг.) - был очень популярен в Англии, США и ряде других стран. Основная его работа - “Система синтетической философии” (1862 - 1896 гг.).

Спенсер рассматривал общество как своеобразный организм, сложный агрегат, развивающийся по общему закону эволюции. Поначалу основными обязанностями государств были защита от внешних врагов и охрана общества от внутренних врагов. На этой основе, по теории Спенсера, сложился воинственный тип социальной организации. Военный тип обществ, писал Спенсер, постепенно сменяется промышленным, основанным на взаимодействии общества с природой (индустриальная деятельность). Главное различие военного и промышленного обществ, по определению Спенсера, в том, что “прежде индивиды служили для цели общества, а теперь общество должно служить для целей индивидов”.

Спенсер дал традиционный для либерализма перечень индивидуальных прав (безопасность личности, свободное передвижение, свободы совести, речи, печати и др.), обращая особенное внимание на право собственности и свободу частной предпринимательской деятельности. “Полная индивидуальная собственность есть спутник промышленного прогресса” (исключение Спенсер делал для собственности на землю, которая должна принадлежать обществу; национализация земли предполагалась путем выкупа). Рассматривая индивидуальную частную собственность как вывод из того принципа, в силу которого каждый индивид должен нести последствия своей деятельности, Спенсер защищал “право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других”.

3. Модель ограниченной монархии М.М. Щербакова, как теоретическое обоснование сословных привилегий Российского дворянства

К середине XVIII в. в России сформировалась идеология Просвещения. Утверждение на земле “царства разума” просветители связывали с распространением рационального знания, просвещением масс и прежде всего монарха, который издаст “разумные” законы, возвышающие человеческое достоинство и закрепляющие естественные права человека. Благодаря гуманным законам человечество вновь может обрести естественное состояние, свободное от социальных конфликтов и взаимной вражды. Важно заметить, что в глазах “просвещенного” человека авторитет церкви потерял свое значение: на смену духовным поучениям приходит научный трактат с проповедью юридического мировоззрения.

К 40-м годам XVIII столетия главной политической силой российского государства стало дворянство превратившееся впоследствии в привилегированное сословие с широкими землевладельческими правами и отменой обязательности служебной повинности. Дворянская политика Екатерины II возвела крепостное право в стране в полное право собственности на людей. Кризис крепостнических отношений определил главное содержание и направление политико-правовой мысли второй половины XVIII в.

В русле общероссийского просветительского движения заметен вклад князя Михаила Михайловича Щербатова (1733 - 1790), написавшего ряд трудов по экономике и государствоведению, а также составившему “Историю Российскую”. В духе свободомыслия века Просвещения Щербатов критиковал екатерининское правление, видя причину злоупотреблений и нарушений законов в современной ему абсолютной монархии. Ее он характеризовал как “совершенное самовластие” и противопоставлял ей монархию ограниченную, сопряженную с законностью во всех государственных службах. Правление монарха просветитель предлагал заменить правлением законов, и вслед за современниками идеальной формой правления представлял английскую конституционную монархию. Щербатов проповедовал известную теорию Дж. Локка и Ш. Монтескье о разделении властей.

В своем проекте идеального государства Щербатов верховную законодательную и судебную власть делегирует Высшему правительству, действующему на началах коллегиальности. В его состав, помимо дворянского сословия, входят купеческие и мещанские депутаты. Монарх, как глава исполнительной власти, несет ответственность за нарушение законов, вплоть до тюремного заключения.

К главной проблеме - крепостному праву - Щербатов относился в духе времени - осторожно, считая освобождение крестьян делом будущего. Тем не менее, в русле естественно-правовой концепции считал торговлю крепостными людьми нарушением естественного закона.

Заключение

Подводя итог, можно сделать вывод, что все из рассмотренных философов внесли весомый вклад в формирование социальной теории права.

Так по теории Томаса Мора основу общества составляет семейный и трудовой коллектив. Труд обязателен для всех. Все граждане осваивают какое-нибудь ремесло и поочередно занимаются земледельческим трудом, переселяясь для этого в сельскую местность на два года. Чтобы не способствовать развитий собственнеческих инстинктов, семьи регулярно обмениваются домами. Коллективизм воспитывают также совместные трапезы граждан.

Т. Кампанелла считал, что разумное устройство общества есть не сто иное, как выражение разумности и соответствия природе того социального строя, который установлен в государстве: у них все общее, в обществе должна быть упразднена частная собственность - основа социального неравенства.

В начале XIX- XX вв. сформировались иные подходы. Так Рудольф Иеринг считал, что право формируется в результате борьбы различных классов за власть. По его определению, “право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением”, “право есть совокупность жизненных условий общества в обширном смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т.е. государственной властью”. Георг Еллинек рассматривал право, как « систему компромиссов» между государственной властью и обществом в целом. Спенсер же рассматривал общество как своеобразный организм, сложный агрегат, развивающийся по общему закону эволюции. Спенсер защищал “право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других”.

М.М. Щербаков в свои трудах предлагал правление монарха заменить правлением законов, и вслед за современниками идеальной формой правления представлял английскую конституционную монархию. Щербатов проповедовал известную теорию Дж. Локка и Ш. Монтескье о разделении властей.

Все рассмотренные теории внесли значительный вклад в формирование правовой мысли. Их значение заключалось, в рассмотрении новых путей развития общества. Многие из них нашли своё закрепление в законодательстве, как прошлого, так и современности.

Список использованной литературы

1. Лазарев В.В. История политических и правовых учений.- М.: Норма. 2008 г. 363 с.

2. О.Э Лейста История политических и правовых учений.- М.: Юридическая литература, 1997 г. 597 с.

3. Мачин И.Ф. Марченко М.Н. История политических и правовых учений.- М. Юрист. 2009г.- 400 с.

4. Нерсесянц В.С. История политических и правовых учений. М.: Норма-Инфра. 2007 г. 944 с.

5. Юдин М.П. История политических и правовых учений. М.: Зерцало. 2009 г. 581 с.

6. Шульженко Ф.П. Андрусяк Т.Г. История политических и правовых учений.- М.: НОРМА 1999 г.- 304 с. Юридическая литература, 1997.

Размещено на Allbest.ru