Классификация ошибок

Размещено на http://www.allbest.ru/

Классификация ошибок

В науке уголовного права применяется ряд методов, с помощью которых познаются такие явления как преступление и преступность. Это диалектический (философский) метод, догматический (юридический) метод, исторический метод, метод системного анализа, а также социологический метод и метод сравнительного анализа. Определенная роль отводится и статистическим показателям.

При исследовании проблемы ошибки в уголовном праве существенную помощь, как представляется, может оказать и метод классификации. Классификация - это определённая систематизация явлений, их упорядочение. Известно, что правильно выбранная классификация, отображая закономерности развития классифицируемых объектов (явлений), глубоко раскрывает связи между ними, дает возможность для их более полного изучения, а кроме этого оказывает существенную помощь в ориентировании в самых сложных ситуациях, служит основанием для обобщающих выводов и прогнозов. Опыт свидетельствует, что для того, чтобы классификация выполнила свои задачи, необходимо в качестве её оснований (критериев) избирать наиболее существенные и важные в практическом отношении признаки. При этом классификация не может быть чем-то закостенелым и неизменным. Она со временем все более уточняется путем использования одновременно двух путей: дедуктивного и индуктивного. С одной стороны классификация - это разделение, а с другой - группировка исследуемых явлений (объектов).

Классифицировать - значит распределить объекты, явления по группам (классам) в соответствии с избранными критериями (основаниями). Основания классификации нужно подбирать скурпулёзно и взвешенно, так как они помогают, точнее сказать облегчают, усвоение сущности исследуемого явления. Объединяемые в группы явления схожи между собой по содержанию и характеру. Это с одной стороны. С другой стороны же, классификация показывает и отличительные черты объектов, их особенности, присущие только им.

Предлагаемые в теории уголовного права классификации ошибок отличаются широким разнообразием используемых критериев и их значением для практического применения. При решении данного вопроса более полезно исходить из практической значимости существующих классификаций, так как известно, что наличие ошибки в сознании субъекта преступления может разительно изменить субъективную сторону состава преступления и ее неотъемлемый компонент - вину. А это, в свою очередь, может повлиять на квалификацию общественно опасного деяния, а значит и на его наказуемость.

Основополагающие начала классификации ошибок на отдельные группы были выработаны еще учеными-правоведами ХIХ века. В последующем они лишь дополнялись, несколько изменялось толкование их содержания. И только во второй половине ХХ века были предложены нововведения в этой области, коренным образом отличающиеся от существовавших ранее.

С самого начала, как только в теории уголовного права стала обсуждаться проблема ошибки, её рассматривали, исходя из того, что ошибки в уголовном праве делятся на юридические и фактические или же ошибки в праве и в факте. Данная классификация рассматривалась как генеральная, ведущая. Однако уже тогда отмечалось, что ошибки, возможно, исследовать, опираясь и на иные критерии их классификации.

Так А.Ф. Кони, первым поднявший вопрос о проблеме ошибки в отечественном уголовном праве, писал об ошибках, указывая, что причиной (источником) одних выступает неведение, а причиной других - заблуждение. Им же отмечалось, что классификация ошибок в уголовном праве в зависимости от способности человека предотвратить их наступление, выглядит как разграничение ошибок на неизбежные, неотвратимые и отвратимые [1, с. 426].

По тому же пути проводил исследование данной проблемы и другой видный учёный в области уголовного права Н.С. Таганцев. Беря за основание причину (источник) возникновения, он выделял ошибку, проявившуюся из-за неведения или из-за неправильного представления [2, с. 647]. Ученым назывались и иные возможные варианты классификации ошибок. По содержанию ошибки у него относятся к деянию и его последствиям или же к мотивам деятельности; по условиям возникновения - извинительные и неизвинительные; случайная ошибка или следствие обмана [7, с. 545, с. 648].

Отличительной чертой позиции А.Ф. Кистяковского по этому вопросу является то, что по содержанию им выделялись ошибки относительно объекта правонарушений, орудий, посредством которых совершается преступление и обстоятельств, при которых совершается преступление [9, с. 411].

Кроме вышеназванных классификаций доктрина дореволюционного уголовного права (Пусторослев, Геллер) выделяли ошибки в личности, в предмете и отклонение действия, которые рассматривались как неотъемлемая часть ошибки в объекте. Геллером И.З., кроме этого, ошибки по их значимости разделялись на существенные и несущественные [4, с. 12].

Проблема классификации ошибок не утратила своей актуальности и в советский период. Её разработкой продолжали заниматься ряд юристов (Лившиц, Паше-Озерский, Исаев, Сикорский, Дагель, Кириченко, Рарог, Якушин, Коптякова, Кочетков, Матышевский, Кривоченко и другие).

П.С. Дагель, занимаясь этим вопросом в своих научных работах, выделил следующие возможные классификации: 1) по причинам и условиям возникновения - извинительные и неизвинительные ошибки; 2) по характеру - ошибочное представление о наличии признаков, которые фактически отсутствуют, и ошибочное представление об отсутствии признаков, которые фактически имеются в наличии; 3) по значимости - существенные и несущественные; 4) по предмету заблуждения - юридические и фактические; 5) по влиянию на привлечение лица к уголовной ответственности - виновные и невиновные [7, с. 15, с. 211-212].

В.А. Якушин и В.Ф. Кириченко исследовали этот вопрос в своих научных трудах, специально посвящённых проблеме ошибке в уголовном праве [19].Имибылпредложен совсем иной подход при определении основной классификации ошибок в отличие от существовавшего ранее (юридические и фактические). Хотя следует отметить, что они использовали и старые наработки в этой области.

В.Ф. Кириченко по источнику возникновения выделял ошибки вследствие неправильного восприятия или вследствие неправильного заключения. Причиной неправильного восприятия является работоспособность органов чувств. Причиной неправильного заключения выступают неправильные выводы, сделанные лицом на основании правильных восприятий и представлений, что дает возможность назвать её ещё ошибкой в логических умозаключениях [7, с.17].

Разделение же ошибок на юридические и фактические ученый назвал условным и формальным, а значит для уголовного права неприемлемым. Право на существование имеет иная классификация. Это ошибка относительно общественной опасности деяния; ошибка относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления; юридическая ошибка или ошибка в праве [5, с. 18]. Данная позиция отдает приоритет такому признаку преступления как общественная опасность, перенося его и на ошибку. При этом ошибка относительно общественной опасности деяния отделяется им от юридической ошибки, то есть противопоставляется общественная опасность и противоправность. Он утверждает, что рассматривать их совместно нельзя из-за того, что ошибка относительно общественной опасности деяния больше относится к фактической стороне преступления, чем к юридической. К тому же, если ошибка относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления, касается отдельных элементов состава преступления, то ошибка относительно общественной опасности деяния охватывает всю фактическую сторону преступления в целом. Как представляется, подобное разграничение ошибок недостаточно убедительно. Проблема ошибки в уголовном праве относится ко всему преступлению в целом. В данном случае, как видится, происходит наложение понятия состав преступления на понятие преступления. Эти два понятия приравниваются друг к другу, чего нельзя допускать. Это противоречило бы господствующим в настоящее время взглядам о соотношении данных двух понятий. Можно лишь говорить об их неразрывной связи.

Имеющиеся недостатки в данной позиции были замечены несколькими учеными сразу же после опубликования научной работы В.Ф. Кириченко. Г. Злобин и В. Кудрявцев справедливо отмечали, что в работе несправедливо большое внимание уделяется противопоставлению общественной опасности и сознания противоправности. Эти признаки тесно взаимосвязаны между собой. Противоправность является юридическим выражением общественной опасности. Законом закрепляется в качестве преступления только те деяния, которые являются общественно опасными [7, с. 81].

Более того, логически верным было бы отнести ошибку относительно общественной опасности к юридическим, а не фактическим. Это вытекает из того, что общественная опасность наряду с противоправностью, виновностью и наказуемостью является признаками преступления, на их основании законодатель закрепляет общественно опасное деяние в УК.

При рассмотрении вопроса о предпочтительности выделения ошибок относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления или же фактических ошибок следует помнить о том, что состав преступления бывает общим, но бывает и непосредственным. Кроме этого, на привлечение лица к уголовной ответственности и назначение наказания существенное влияние оказывают отягчающие и смягчающие ответственность лица обстоятельства, а также, например, опасность при крайней необходимости, условия правомерности необходимой обороны и тому подобное, то есть признаки, лежащие за рамками состава преступления. Поэтому представляется не совсем верным утверждение В.Ф. Кириченко, что для уголовного права имеют значение только ошибки относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления. Ученый отграничивает своей классификацией данную группу ошибок от других, относящихся к фактической стороне преступления и имеющих уголовно-правовое значение. В этом усматривается противоречие.

Также следует учитывать и тот момент, что, отстаивая свою позицию по поводу условности и формальности разделения ошибок на юридические и фактические, В.Ф. Кириченко не совсем последователен. При аргументации он сам использует данную терминологию [5, с. 17, 18, 21].

Критикует господствующие взгляды по поводу классификации ошибок и В.А. Якушин. По источнику возникновения им выделяются ошибки на чувственном и на рациональном уровнях отображения объективной действительности. Не отрицается ученым и возможность разделения ошибок на извинительные и неизвинительные. При этом, обращает на себя внимание, правильная позиция ученого, что неизвинительная ошибка возможна и в рамках умысла [3, с. 50].

В то же время В.А. Якушин не приемлет систематизацию ошибок по группам на юридические и фактические. Как основная, им выделяется классификация, согласно которой существуют ошибки относительно характера противоправности совершаемых действий и ошибки относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его последствий. Ученый избрал в данном случае подход, очень схожий с точкой зрения В.Ф. Кириченко.

Аргументация подобного подхода сводится к тому, что такие признаки как общественная опасность и противоправность являются неотъемлемой юридической характеристикой явления, называемого преступлением, а также именно с их помощью раскрывают сущность деяния как элемента объективной стороны состава преступления. Поэтому с их помощью можно и нужно давать характеристику института ошибки в уголовном праве. В.А. Якушин строит структуру своего исследования по проблеме ошибки, устанавливая приоритет общественной опасности и противоправности, признавая противоправность при этом необходимым признаком умысла, что противоречит ст. 8 УК Украины.

Противоправность, как это уже указывалось выше, является юридическим выражением общественной опасности. Введение её в понятие умысла как обязательного признака может лишь привести к созданию базы для несоблюдения уголовных законов. В этом случае преступник получает возможность ссылаться на незнание уголовного закона, хотя государством приняты все меры для доведения его до ведома граждан. Не будет при этом соблюдаться также один из принципов уголовного права, согласно которому незнание закона не освобождает лицо от уголовной ответственности.

Неудачной, как представляется, является попытка выделения в самостоятельную группу ошибок относительно характера и степени общественной опасности вместо фактических ошибок. Не вызывает сомнений, что в эту группу объединяются ошибки, связанные с конкретным поведением человека по выполнению фактической стороны преступления, состоящей из отдельных поступков индивида, фактов, оказывающих на них влияние, то есть имеющих уголовно-правовое значение. Поэтому и ошибки относительно основного состава преступления, и ошибки относительно непосредственного состава преступления, а также относительно иных обстоятельств, относящихся к преступлению и влияющих на привлечение лица к уголовной ответственности или на освобождение от неё, наиболее приемлемо, было бы назвать фактическими или ошибками в факте. Представляется, что данный подход больше всего соответствует истине.

Нельзя не заметить и то, что В.А. Якушин, указывая на общественную опасность и противоправность как неотъемлемые признаки такого элемента объективной стороны состава преступления как деяние, при этом выпускает из виду еще один элемент объективных признаков состава преступления, а именно объект, с которым также может быть связано неправильное представление лица. Необходимо вспомнить и о предмете преступления, который рассматривается вместе с объектом преступления в предметных преступлениях. И в отношении его характеристик субъект преступления может заблуждаться. А, следуя доводам ученого, мы получаем то, что целый срез ошибок выпадает из внимания. Конечно, при этом нужно учитывать, что объект преступления и объективная сторона только в единстве, в их неразрывной связи составляют объективные признаки состава преступления. Значит, следует несколько по иному подходить к классификации ошибок.

Эта точка зрения находит подтверждение и при рассмотрении другого довода. Одно из правил, действующее при систематизации явлений и объектов гласит, что классификация должна охватывать всю их исследуемую совокупность. Исключений быть не может, иначе классификация будет иметь погрешности, а поэтому признана неудачной или неправильной. Или же нужно считать, что неправильно выбрано её основание. Отсюда представляется возможным отметить следующее. Трудно согласиться с положением, согласно которому ошибка в предмете, не оказывающая в подавляющем большинстве случаев сколь значительного влияния на квалификацию деяния и на привлечение лица к уголовной, относится к ошибке в характере и степени общественной опасности. О том же идет речь и в случае намерения совершить хищение имущества, находящегося в собственности государственного предприятия или учреждения, а в результате общественно опасного посягательства изымается имущество, находящееся в частной собственности. В настоящее время все формы собственности признаны равноправными и охраняются государством на общих основаниях (ст. 2 Закона «О собственности») [7]. Значит и в данном примере не видится возможности разделить позицию В.А. Якушина по поводу классификации ошибок на ошибки относительно характера противоправности и ошибки относительно характера и степени общественной опасности.

Из этого можно сделать вывод о том, что разделение ошибок на юридические и фактические является наиболее обоснованным и приемлемым. Данная позиция, как представляется, наиболее аргументирована и в полной мере отражает сущность исследуемого явления. Эта классификация, не претендуя на абсолютность, может считаться основополагающей, ведущей при рассмотрении проблемы ошибки в уголовном праве и её применении на практике.

Нет согласованной позиции и о роли других классификаций ошибок, а именно извинительных и неизвинительных, существенных и несущественных, а также ошибок, выделяемых по источнику их возникновения. Их значимость должна определяться по признаку практической ценности.

Деление ошибок по источнику их возникновения имеет ценность только для теории уголовного права. Существенной помощи в определении виновности лица и установлении для него уголовно-правовых последствий она оказать не может. Основаниями классификации ошибок в этом случае выступают внешние (объективные) и внутренние (субъективные) факторы. Правильным является и утверждение В.А. Якушина, согласно которому нельзя игнорировать положение о том, что источники ошибок кроются как на чувственном, так и на рациональном уровне познания [3, с. 48]. Только в этом случае будет охвачена вся совокупность явлений, относящихся к данной классификации. Сам В.А. Якушин выделял ошибки на уровне рационального отражения объективной реальности и ошибки на уровне чувственного отражения действительности. Ещё ранее В.Ф. Кириченко по источнику возникновения выделял ошибки в виду неправильного восприятия (чувственный уровень) и в виду неправильного заключения (рациональный уровень). В то же время классификация по источнику возникновения содержит всё-таки положительные момент. Он заключается в том, что с её помощью устанавливаются корни ошибок, а значит, становится возможным исследовать механизм формирования неправильного представления в сознании человека, совершающего общественно опасное деяние.

Не совсем удачным является деление ошибок на извинительные и неизвинительные. Практическая ценность данной классификации невелика и, для этого есть все основания. Эта классификация ошибок была популярна в старой, дореволюционной, доктрине уголовного права. Она играла одну из основных ролей при решении вопроса о привлечении субъекта, совершившего общественно опасное деяние, к уголовной ответственности и установлении формы вины. При этом опирались на положение, согласно которому ошибка, признаваемая извинительной, то есть, когда лицо не могло ничего предпринять, чтобы избежать заблуждения, влечёт невозможность привлечения лица к уголовной ответственности, так как в наступлении вредных последствий нет его вины. Неизвинительная ошибка (субъект не воспользовался своими умственными способностями для правильного осознания ситуации или воспользовался не в полной мере), наоборот, влечет уголовную ответственность, но только за неосторожность, так как умышленной формы вины не может быть там, где нет осознания преступником того или иного уголовно-правового обстоятельства. Однако, неоспоримым является положение, согласно которому виновность лица определяется на основании ст. ст. 8 и 9 УК Украины. И ничем другим подменяться не может, в том числе и категорией извинительности. Деление ошибок на извинительные и неизвинительные критиковал ещё Н.С. Таганцев. Он указывал, что извинительная ошибка влечет невменение в вину содеянного, извинительная же устраняет в действиях лица умысел [2, с. 545]. Не был сторонником этой классификации и В.Ф. Кириченко, а также И.Г. Филановский. Они выступали против введения понятия извинительных и неизвинительных ошибок, так как извинительная ошибка имеет своим содержанием невиновное причинение вреда [8, с. 79-80, с. 458]. Л.И. Коптякова усматривала в извинительной ошибке субъективный случай - казус [5, с. 106]. Дается отрицательная оценка этой классификации и Е.В. Ворошилиным и Г.А. Кригером [2, с. 75].

Иная точка зрения сложилась по поводу классификации ошибок, основанием которой выступает их значимость для уголовного права. Это разделение ошибок на существенные и несущественные.

Особенность данной классификации заключается в том, что она может быть полезна только на начальном этапе оценки ошибки в уголовном праве. С её помощью правоприминитель получает возможность определить ошибки, имеющие уголовно-правовое значение и безразличные для уголовного права. Данное их разделение позволяет провести чёткую границу между заблуждениями лица, которые оказывает весомое влияние на установление пределов уголовной ответственности и на квалификацию преступления, и тем неправильным представлением в сознании субъекта об окружающей его действительности, которое не учитывается уголовным правом.

В.А. Якушин указывал, что существенной признается лишь та ошибка, которая влияет на содержание прав и обязанностей гражданина в правовых отношениях его с государством и, которая вследствие этого, изменяет содержание его вины, её форму, а следовательно, и пределы уголовно-правового воздействия [3, с. 50-51]. Это, например, ошибка в объекте, являющаяся существенной, когда террорист, желая вызвать международные осложнения, покушается, как он считает, на жизнь представителя иностранного государства, а на самом деле устраняет постороннее лицо. В то же время большое количество ошибок можно отнести к несущественным. Это, например, случаи, когда преступник, совершая кражу автомобиля, имеет неправильное представление о стране-производителе средства передвижения, или же он заблуждается относительно количества охранников на стоянке машин. Несущественными ошибками следует также считать неправильное представление преступника о некоторых характеристиках жертвы общественно опасного деяния (национальность, внешние данные и так далее).

Установив, какие ошибки относятся к существенным, в дальнейшем не представляется возможным использовать данную классификацию как практически ценную, так как из выделенной совокупности значимых для уголовного права неправильных представлений лица о содеянном не представляется возможным выделить более или менее значимые ошибки, так как все они равноценны (существенны). Поэтому помощи при квалификации деяния эта классификация оказать не может. Поэтому её практическая ценность не столь весома по сравнению с разделением ошибок на юридические и фактические.

В итоге, можно предложить, что более приемлемой для уголовного права является классификация ошибок, согласно которой неправильное представление субъекта может относиться к юридическим предписаниям права и фактическим обстоятельствам преступления. То есть наиболее приемлема классификация ошибок, в которой они разделяются на юридические и фактические. Именно с помощью этой классификации предоставляется возможность определить влияние той или иной ошибки на уголовную ответственность и наказание. Выделение же отвратимых и неотвратимых ошибок, избежных и неизбежных, виновных и невиновных, извинительных и неизвинительных сыграло в своё время (в начале постановки проблемы ошибки) положительную роль для понимания значимости проблемы ошибки в уголовном праве. Но анализ вопроса о классификации ошибок в истории уголовного права и в данном подразделе говорит о том, что само время и развитие науки изменили акценты в значимости и полезности этих классификаций. Определяющую роль они играть уже не могут, они её утратили, уступив место другим, практически более ценным. Хотя отвергать их окончательно тоже нельзя. Они интересны в познавательном плане. В общем же следует обратить внимание на то, что любая классификация условна и не может претендовать на абсолютность.

классификация ошибка уголовное право

ЛИТЕРАТУРА

Уголовный кодекс Испании. Под.ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М.:Зерцало, 1998.- 213 с.

Румынская Народная Республика. Под ред. к.ю.н. М.А. Гельфера. М.: из-во Юрид. лит-ра, 1962.-346 с.

Уголовный кодекс Венгерской Народной Республики. Будапешт: Из-во Корвина, 1963.- 152 с.

Уголовный, уголовно-процессуальный и уголовно-исполнительный кодексы ПНР. М.: Юр. лит-ра, 1973.-231 с.

Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии. Общая часть уголовного права. Под ред. Н.Ф. Кузнецовой.-М.: Юр. лит-ра, 1991.- 287 с.

Кочетков А.А. Нормы о фактической ошибке в зарубежном уголовном законодательстве // Вестник Московского Университета. Сер. 11, право, 1990.- №5.- с. 66-71.

Уголовное право УССР. Общая часть. Под ред. В.В. Сташиса, А.Ш. Якупова.-К.: Вищашкола,1984.- 383 с.

Якушин В.А. Ошибка и её уголовно-правовое значение.- Казань: Из-во Казанского ун-та,1988.- 128 с.

Уголовное право. Общая часть. Под ред. Козаченко У.Я., Незнамова З.А.- М.: ИНФРА М-НОРМА , 1997.- 503 с.

Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация.- В кн. Проблемы права, социалистической государственности и социального управления.- Свердловск, 1978.- с. 103-107.

Уголовное право Украины. Общая часть. Под ред. М.И. Бажанова, В.В. Сташиса, В.Я. Тация.- Харьков, 1998.- 357 с.

Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций.- М.: Бек, 1996.-550 с.

Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву.- М.: Из-во Академии наук СССР,1952.- 96 с.; МатышевскийП.С. Уголовный кодекс. Научно-практический комментарий. - К.: Правові джерела, 1998.- 1086 с.; Бажанов М.И. Уголовное право Украины. Общая часть.- Днепропетровск: Пороги, 1992.- 166 с.; Михайленко П.П. Уголовное право Украины. Общая часть.-К.,1995.- 249 с.

Заботин П.С. Преодоление заблуждения в научном познании.- М., 1979.- 191 с.

Харьковская транспортная прокуратура, 1997 год, уголовное дело № 3097576.

Восточно-украинская транспортная прокуратура, 1998 год, уголовное дело № 3198075.

Дорожкин М.А. Заблуждение и противоречие // Диалектика как методология научного познания.- Иваново, 1988.- c. 115-123.

Селиванов Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании.- М.: Знание, 1977.- 64 с.

Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Составители В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин и др./ Под ред. Б.М. Волина, Д.Н. Ушакова.- М.: Русские словари, 1994.- Т. 2.- 523 с.

Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Составители В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б.А. Ларин и др./ Под ред. Б.М. Волина, Д.Н. Ушакова.- М.: Русские словари, 1994.- Т. 1.- 844 с.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. Под ред. Н.Ю. Шведовой.- 20-е изд., стереотипное.- М.: Русский язык, 1988.- 750 с.

ДальВл.И. Толковый словарь живого великорусского языка.- М.: Терра, 1995.- Т.2.- 780 с.

Даль Вл.И. Толковый словарь живого великорусского языка. .- М.: Терра, 1995.- Т.1.- 670 с.

Зелинский А.Ф. Осознаваемое и неосознаваемое в преступном поведении. -Харьков: Вища школа, 1986.- 167 с.; Пеньков Е.М. Социальные нормы - регуляторы поведения личности. Некоторые вопросы теории и методологии.- М.: Мысль, 1972.- с. 198 с.; Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории.-М.: Мысль, 1971.- 351с.

Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки.-Тбилиси: Из-во Акад. наук Груз. ССР 1961.-210 с.

Бжалава И.Т. Восприятие и установка .-Тбилиси: Мецниереба, 1965.- 226 с.

Размещено на Allbest.ru