Проблема ошибки в истории уголовного права

Вызывает интерес у нас и выделяемый учёным частный случай неверного представления о способе наступления результата из-за специфичного объяснения. Э.Я. Немировский не видит связи между данной ошибкой и признаками состава преступления. Однако это не значит, что она не имеет значения для квалификации, так как при этом рассматривается представление лица о причинной связи в объективной стороне состава преступления. Субъект должен осознавать развитие причинной связи, но осознание не может быть точным, конкретным, всеохватывающим, так как возможны различные отклонения. Но данные отклонения не должны существенно влиять на результат. А поэтому в случае, когда В дает Д отравленное мясо, а тот умирает подавившись первым куском, когда яд еще не начал действовать, субъекту вменяется только покушение на убийство, а не оконченное преступление. И наоборот, когда А бросает С с моста в реку с намерением утопить, а С разбивает голову о каменный устой и мертвым падает в воду, вменяется оконченное преступление - убийство. Представляется нужным отметить, что данная ошибка рассматривается в современных условиях как ошибка в причинной связи, так как такой подход более правилен. Кроме этого, способ совершения преступления на современном этапе рассматривается как признак состава преступления, а значит тесно с ним связан и, ошибка в нём может повлиять на уголовную ответственность, особенно, когда способ является обязательным признаком состава преступления.

Под ошибкой же в причинной связи у Э. Я. Немировского понимается наступление общественно опасных последствий не от задуманного действия, а от другого, совершённого тогда, когда преступник считает преступный результат уже достигнутым. Например: грабители, считая, что задушили жертву, инсценируют самоубийство, подвешивая тело на крюк люстры, и именно от этого акта наступает смерть. Ученый занимает позицию, что необходимо рассматривать два отдельных преступления, так как умыслом субъекта не охватывался весь процесс: покушение на убийство и неосторожное убийство. Представители старой доктрины (Таганцев Н. С. и другие) усматривали в данном примере единое оконченное преступление, считая, что умысел на убийство продолжается и после первого действия. Однако Э.Я. Немировский не исключал ситуации, когда второе действие может быть продолжением первого, а значит, преступление будет рассматриваться как единое [13, с. 115]. Данный подход важен тем, что представляется возможность определить границы уголовной ответственности лица, совершившего преступление. При этом основополагающая роль отводится представлению субъекта о содеянном. А поэтому соблюдается принцип субъективного вменения.

В отличие от фактической ошибки, точка зрения Э. Я. Немировского в отношении юридической ошибки не отличается от взглядов иных ученых. Хотя ряд его положений об ошибке интересны тем, что носят спорный характер. Так утверждение, что обнародованный закон известен каждому гражданину, фактически не совсем верно. Интересен и вывод ученого, согласно которому неведение лица о запрещенности деяния правом есть обстоятельство, исключающее умысел [13, c. 110-118]. Представляется, что подобная точка зрения не имеет под собой веских оснований и несколько противоречит его же рассуждениям. Незнание о противоправности деяния должно влечь или освобождение от уголовной ответственности, как это предлагал в виде исключения Н. С. Таганцев и ряд других учёных, или же ответственность должна наступать на общих основаниях, или же наличие данного обстоятельства может рассматриваться как смягчающее вину, как это было предусмотрено норвежским и японским уголовным законодательством в начале ХХ века.

Рассуждения же Э.Я. Немировского относительно негодного покушения имеют как свои общие черты с взглядами вышеназванных учёных, так и свои особенности. Полезность последних вытекает из его обобщающего анализа существующих в отечественной доктрине уголовного права, а также и в зарубежной, теорий, касающихся негодного покушения. Им изучены существовавшие в то время так называемые «субъективная» и «объективная» теории ошибки, а также теория «абсолютного» и «относительного» негодного покушения. Так, субъективная теория, занимающая главенствующее положение в германской школе уголовного права, признавала наказуемым покушение с негодными средствами и на негодный объект. Объективная теория, основоположником которой является Фейербах, отвергала наказуемость негодного покушения, а поэтому в чистом виде поддерживалась немногими. Большинство же ученых придерживались промежуточной точки зрения, нашедшей свое отражение в теории абсолютного и относительного негодного покушения, которая была предложена Миттермайером. Согласно ей абсолютно негодное покушение не наказуемо в отличие от относительно негодного покушения. Иной подход у ученых, уделяющих внимание тому моменту, что выбрал ли субъект негодное средство или применил его случайно. Не наказуемо преступление только в первом случае, так как последствия не наступили из-за негодности плана. Если, человек применил негодное средство случайно, то это негодность выполнения, влекущая наступление уголовной ответственности. Данная позиция разделялась и Н.Д. Сергиевским. Исследовалась Э.Я. Немировским и теория опасности покушения, согласно которой существуют средства, принимаемые субъектом за иные, явно опасные (сахар считают мышьяком), а другой ее вариант, когда безобидное средство (сахар) считается опасным. И именно, исходя из этих положений, определяется возможность вменения в вину. В первом случае деяние должно быть наказано, а во втором нет. И последняя из рассматриваемых теорий - теория негодности объекта, сходная с теорией абсолютно и относительно негодного покушения. Ее суть сводится к утверждению, что с одной стороны покушаются на несуществующие объекты, а с другой - на объекты отсутствующие. Только в отношении последних возможно говорить о вменении совершенного в вину [13, с. 184-189].

Несомненно, что рассмотрение существующих взглядов на негодное покушение, их обобщение и анализ, является явным достижением Э.Я. Немировского. Этот вопрос актуален и сейчас, когда на практике нередки случаи привлечения к уголовной ответственности за покушение на преступление. При этом нужно помнить, что современная доктрина относит негодное покушение к фактической ошибке, а поэтому на него распространяется правило об определении наступления ответственности с учетом направленности умысла.

С приходом советской власти проблема ошибки в уголовном праве не потеряла актуальности, но, что плохо, только для учёных-правоведов. Ее обсуждение и изучение продолжалось теоретиками уголовного права. В уголовном же законодательстве произошли разительные перемены. Особенностью того периода было то, что прекратило свое действие Уголовное Уложение. Основным законом, в котором закреплялись основные начала и общие положения уголовного права, а также деяния, являющиеся преступлениями, стал Уголовный кодекс 1922 года, в котором общие положения об ошибке отсутствовали. Данная тенденция нашла отражение и в учебной литературе по уголовномуправу [14]. По-иному и не могло быть, так как приоритет отдавался в тот период, прежде всего, защите интересов Советской власти, а не защите прав, свобод и интересов отдельного индивида, личности.

Проблема ошибки рассматривалась при исследовании личности преступника, а также изучался судебной практикой. Так в «Руководящих началах по уголовному праву» от 12 декабря 1919 года в п. «в» арт. 12 было написано, что при определении наказания следует учитывать, совершено ли деяние лицом, которое осознает, что причиняется вред, или же деяние совершено при наличии незнания и неосознанности. Под незнанием подразумевалось и незнание права. Данное положение было закреплено в принятом в 1922 году уголовном кодексе СССР в п. «г» арт. 25. О малоосознанности и незнании говорилось и в арт. 82 УК того же года, по которому при наличии незнания о совершении общественно опасного деяния, могло быть применено условное осуждение. Это же самое правило было закреплено в п. «з» арт. 48 УК РСФСР и в п. «ж» арт. 44 УК УССР в редакции 1927 года. Но уже тогда высказывалось мнение о необходимости более точного определения в уголовном законодательстве понятия юридической ошибки и ее влияния на уголовную ответственность. Так Г. Лившиц выдвинул предположение, что юридическая ошибка должна подчиняться следующим правилам: 1) ошибка в праве не должна влиять на приговор тогда, когда при совершении преступления была осознанность общественно опасного характера последствий преступного деяния; 2) в тех случаях, когда этой осознанности не было, знание субъекта о противоправности деяния или возможность этого знания является при совершении преступления достаточным для привлечения лица к уголовной ответственности; 3) когда не было ни осознанности опасности последствий преступного деяния, ни знания его противоправности, ни возможности такого знания, меры уголовно- исправительного характера нельзя применять к виновному [3, с. 521]. Как видим, уже в начале 30-х годов нашего столетия выдвигались предложения о закреплении положения о юридической ошибке в Уголовном кодексе как одного из основополагающих.

Обсуждение проблемы ошибки в уголовном праве влекло за собой и обсуждение иной проблемы, а именно, необходимо ли осознание противоправности при установлении умысла виновного в совершении преступления. Поставив в своей статье эту проблему, Г. Лившиц назвал как сторонников, так и противников данной позиции. К первым на тот период относились профессора Н.Н. Паше-Озерский и А.А. Пионтковский, ко вторым - М. Исаев. Сам автор также выступал за необходимость осознания противоправности при установлении умышленной формы вины. В общем позиция его самого и его сторонников сводилась к тому, что, если осознание противоправности отсутствует, то речь об умысле в преступном поведении субъекта идти не может. То есть признаку противоправности в некотором смысле отдавался приоритет перед признаком общественной опасности преступления.

Анализ учения об ошибке содержится также и в учебнике А. Н. Трайнина, вышедшего в свет в 1929 году. В нем отмечалось, что хотя разделение ошибки на юридическую и фактическую общепринято, однако это разделение условно. Исследуя проблему ошибки, А.Н. Трайнин анализировал различные точки зрения, в том числе профессора Дона, согласно которой каждая фактическая ошибка содержит ошибку юридическую. При этом А.Н. Трайнин разделяет это мнение. В качестве примера им приводился случай о том, когда лицо одевает чужое пальто, считая его своим. В нем усматриваются признаки как юридической, так и фактической ошибки.

Кроме этого, особенностью позиции А.Н. Трайнина было то, что он являлся противником введения в понятие умысла еще и признака осознания противоправности или же наказуемости, недозволенности, антисоциальности результата или действия. Он, как и юристы Древнего Рима, отстаивал принцип, что незнание закона не освобождает от уголовной ответственности.

Рассматривая фактическую ошибку на том же примере о пальто, правовед отмечает, что при наличии ошибки необходимо устанавливать элемент состава преступления, которого она касается. Если этот элемент относится к обязательным (в данном случае к субъективной стороне, а точнее вине), то умысел однозначно при этом исключается. И уголовная ответственность может наступить, если за подобное деяние предусмотрена ответственность за неосторожность.

Как самостоятельный вид фактической ошибки ученый выделял ошибку относительно квалифицирующих признаков состава преступления (оскорбление должностного лица, по ошибке принятое за частное). Кроме этого, им рассматривалась ошибка в объекте, ошибка в личности, отклонение действия. По его мнению, две последние ошибки приравниваются к ошибке в объекте и как самостоятельные рассматриваться не могут, то есть он придерживался взглядов ещё классической школы. Особенностью, на которую обратил внимание А. Н. Трайнин, было положение, господствующее в теории относительно ошибки в личности, которая усматривала в данном случае идеальную совокупность: покушение на убийство и неосторожное убийство. С таким подходом он был не согласен и квалифицировал деяние лишь как единое оконченное преступление - умышленное убийство [15, с. 267-269].

Со всеми изложенными положениями А.Н. Трайнина нельзя согласиться. Юридическая и фактическая ошибки, конечно, тесно взаимосвязаны, но утверждение, что каждая фактическая ошибка содержит юридическую, несколько неверно. Они носят самостоятельный характер. Отождествление ошибки в личности и отклонения действия с ошибкой в объекте также подымает ряд вопросов о правильности данного подхода (этот аспект проблемы будет рассмотрен ниже).

Вопрос об ошибке в уголовном праве изучался в 40-х годах и А. А. Герцензоном. Характеристика ошибки им давалась очень кратко. Однако, хотелось бы отметить, что этот учёный одним из первых дал понятие ошибки, избегая при этом её сравнения с неведением. В ошибке он усматривал неправильное представление лица относительно юридического значения и фактических обстоятельств деяния и его последствий. Разделяя ошибки на два вида: юридическую и фактическую, А.А. Герцензон выделяет подвиды юридической ошибки, беря за основание этой классификации предположение субъекта, что совершенное им деяние: 1) наказуемо, в то время как оно в действительности ненаказуемо; 2) ненаказуемо, в то время как оно в действительности наказуемо. В первом случае в действиях субъекта отсутствует состав преступления, что исключает уголовную ответственность. Иной подход к квалификации во втором случае. А.А. Герцензон утверждал, что, если лицом не осознавалась противоправность деяния, уголовная ответственность также исключается. Но, если будет установлено, что виновный имел реальную возможность знать о преступности деяния (закон был обнародован по радио, известен жителям данной местности и т. д.), ответственность наступает на общих основаниях [16, с. 341].

Из частных видов фактической ошибки А. А. Герцензон выделял ошибку в объекте, ошибку в средствах совершения преступления, ошибка в развитии причинной связи между деянием и последствием. При их рассмотрении, по его мнению, обязательно должно учитываться следующее. Фактическая ошибка не исключает уголовной ответственности. В вину вменяется то преступление, которое задумал совершить преступник [16, с. 341].

Очень кратко отображены положения об ошибке в уголовном праве в учебнике В.Д. Меньшагина и З.А. Вышинской, что говорит об уделении незначительного внимания данной тематике. Вопрос рассматривается в общих чертах. Из подвидов юридической ошибки указывается только ошибка относительно преступности или непреступности деяния. А из подвидов фактической ошибки - только ошибка в характере деяния и ошибка в объекте. При этом к последней относят и ошибку в личности [17, с. 118-119].

Разительно отличается подход к анализу ошибки в учебном пособии по уголовному праву 1959 года, данному А. А. Пионтковским. Особо следует обратить внимание на понятие юридической ошибки, которая заключается в ошибочном представлении лица о преступности или непреступности совершаемых им действий или в ошибочном представлении его относительно характера наказания, назначаемого за совершенное преступление. Из определения видно, какие подвиды юридической ошибки автор выделяет. Фактическая же ошибка может иметь место только относительно объективных признаков состава преступления, особенно относительно объективной стороны преступления (наличие или отсутствие её признаков), которая в этом случае оказывает влияние на форму вины. Ошибка в объекте, по мнению учёного, не оказывает влияния на ответственность лица. В качестве примера приводится ошибка в личности. Вообще же фактическая ошибка может быть а) ошибкой, относящейся к фактическим обстоятельствам, образующим объективные признаки состава данного преступления, и б) ошибкой, относящейся к развитию причинной связи между действиями субъекта и наступившим преступным результатом (ошибка в причинности). Автор не аргументирует, почему ошибка в развитии причинной связи стоит отдельно от первой группы [18, с. 180-183].

Кроме вышеназванных, изучением проблемы ошибки в уголовном праве занимались также Е.В. Ворошилин, Г.А Кригер, А.И. Рарог, М.И. Бажанов, В.А. Владимиров, В.Ф. Кириченко, В.А Якушин, В.Я. Таций, Ю.В Баулин, И.С. Тишкевич, Н.А Овезов, И.И. Слуцкий., Н.К. Семернева, А.В. Наумов, П. С. Матышевский, Л.Н. Кривоченко, М.Й. Коржанский и другие. Особо следует выделить учёных Кириченко и Якушина, которыми были написаны научные работы, посвященные ошибке в уголовном праве. У В.Ф. Кириченко это «Значение ошибки по советскому уголовному праву», у В.А.Якушина - «Ошибка и ее уголовно- правовое значение» [19]. Новизна их взглядов прежде всего заключалась в разработке новых оснований классификации ошибок. У В. Ф. Кириченко ошибки разделялись относительно общественной опасности деяния, ошибки относительно обстоятельств, являющихся элементами состава преступления, а также юридическая ошибка (ошибка в праве). Иная классификация у В. А. Якушина: ошибки относительно характера и степени общественной опасности совершаемого деяния и его последствий и ошибки относительно характера противоправности совершаемых действий.

Несомненным шагом вперед современной школы уголовного права было то, что больше внимания стали уделять изучению отдельных видов фактической ошибки. Большинство ученых занимают позицию, согласно которой ошибка в личности и отклонение действия рассматриваются ими как самостоятельные, а не как ошибка в объекте. Кроме этого, была выделена как самостоятельная, ошибка в предмете, ранее также изучавшаяся как ошибка в объекте. Особое внимание отводится сейчас исследованию квалификации деяния при наличии неправильного представления в сознании субъекта о содеянном. В ряде робот, посвященных обстоятельствам, исключающих преступность деяния, кроме основной проблемы, рассматривается и вопрос о квалификации деяний при наличии в них ошибки. Среди работ по данной теме следует указать Ю. В. Баулина, И.С. Тишкевича, М.И. Якубович, и других [20].

Более подробно о современных взглядах на проблему ошибки в уголовном праве будет изложено в последующих разделах настоящего научного исследования.

Что же возможно почерпнуть из написанного? Проблема ошибки имеет давнюю историю, весь ход которой подтверждает, что разработкой и исследованиями в этой области занимаются только в том случае, если общество развивается по демократическому пути или же среди его членов имеются люди с передовыми взглядами, занимающиеся совершенствованием законодательства, а также защитой прав и свобод гражданина этого общества в той или иной области жизни. Проблема юридической ошибки была актуальна во времена Древнего Рима и Древней Греции. Ее актуальность сохранилась и в наши дни, в период становления самостоятельной и независимой Украины. Актуальный характер сейчас присущ и фактической ошибке. В современных условиях строительства правового государства в Украине необходимость законодательного закрепления ошибки, как обстоятельства способного существенно влиять на уголовную ответственность лица, совершившего преступление, приобретает не менее актуальный характер в связи с изменениями в приоритете общественных ценностей, во главе которых должна стоять личность, её права и свободы. Кроме этого, ошибка оказывает существенное влияние на установление уголовной ответственности, а также на соблюдение при этом принципов законности и индивидуализации наказания - одних из основополагающих принципов уголовного права Украины. При этом важную роль играет классификация ошибок. Однозначного подхода к разделению ошибок на виды не существовало на протяжении всей истории исследования проблемы, хотя подавляющее число учёных отдавало приоритет выделению юридических и фактических ошибок, так как данная классификация является наиболее приемлемой для практики. Как видим, метод исторического анализа проблемы ошибки в уголовном праве даёт обширную теоретическую базу, которая может стать фундаментом для совершенствования положений о ней на современном этапе. При этом стоит отметить тот факт, что в научных трудах, посвящённых истории науки уголовного права, вопрос об ошибке не нашёл должного отражения [21].

проблема ошибка уголовное право

Література

Кони А.Ф. Об ошибке в области уголовного права (по статье проф. Эберлина). Ж.М.Ю. Год ХVIII, том ХХVIII,1866.- № 23.- С. 419-444.

Таганцев Н.С. Лекции по российскому уголовному праву. Общая часть.- СПб, 1887.-970 с.

Лівшиць Г. Свідомість протиправності і правна помилка в радянському кримінальному праві.// Вісник радянської юстиції, 1930.- № 18.- с. 517-521.

Геллер И.З. Ошибка человека и её значение при вменении деяния этого лица ему в вину.- Юрьев, 1911.- 144 с.

Свод законов уголовных. В кн. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных и Устав о наказаниях мировыми судьями налагаемых с разъяснением их по решениям кассационных департаментов Правительствующего Сената.- 2-е изд. (неоф.).-М., Тип. В. Готье, 1868.-С. 96-184.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с разъяснениями по решениям кассационных департаментов Правительствующего Сената.- 10-е испр. и доп. изд.-СПб.: тип. Анисимова, 1884.-ХII, 805 с.

Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т1.- СПб: Государственная типография, 1902.- 815 с

Уголовное Уложение: Высочайше утв. 22 марта 1903 г.- Изд. неоф.- СПб.: Гос. тип., 1903.-СL XXII.-340 с.

Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Изд. 3-е.-К.,1891.-850 с.

Спасович В. Учебник уголовного права.Т1, выпуск 1,-СПб,1863.- 428 с.

Сергиевский Н.Д. О значении причинной связи в уголовном праве: [в 2 ч.], ч.1.- Ярославль: Типо-Литогр. Фальк, 1880.- 193 с.

Сергиевский Н.Д. Русское уголовное право. Пособие к лекциям. Часть общая. Тип. Стасюлевича,1900.- 378 с.

Немировский Э.Я. Учебник уголовного права. Общая часть.Одесса, 1919.-371с.

Исаев М. Общая часть уголовного права РСФСР.- Л.: ГИЗ, 1925.- 199 с.

Трайнин А.Н. Уголовное право. Часть общая.-М., 1929.- 511 с.

Герцензон А.А. Уголовное право. Часть общая. Уч. пособие.- М.: РИО ВЮА, 1948.- 496 с.

Меньшагин В.Д., Вышинская З.А. Советское уголовное право.-М.: Из-во Юр. лит-ра, 1950.- 520 с.

Советское уголовное право. Общая часть. Под ред.В.М. Чхиквадзе.-М.: Из-во Юр. лит-ра,1959.- 464 с.

Якушин В.А. Ошибка и её уголовно-правовое значение. -Казань: Из-во Казанского ун-та, 1988.- 128 с.; Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. Из-во Академии наук СССР, М., 1952.- 96 с.

Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. Харьков: Основа, 1991.- 359 с.; Тишкевич И.С. Право граждан на задержание преступника. Минск: Изд-во БГУ, 1974.- 112 с.; Якубович М.И. Необходимая оборона и задержание преступника.-М.: Знание, 1976.- 80 с.

Уголовное право: история юридической науки. Отв ред. В.Н. Кудрявцев.- М.: Наука, 1978.- 309 с.

Размещено на Allbest.ru