Понятие, содержание и применение договора дарения

В материалах Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения можно обнаружить свидетельства детальнейшего анализа указанного признака дарения в процессе подготовки законопроекта. В частности, там отмечается, что необходимым условием самого намерения дарителя одарить другое лицо должно быть сознание отчуждателя, что он производит обогащение другого лица. Хотя из самого понятия дарения как способа отчуждения уже вытекает, что оно может быть последствием лишь сознательной воли дарителя, но для понятия дарения требуется еще сознание отчуждателя, что приобретатель получает имущественную прибыль, поскольку без такого сознания не может быть речи и о намерении одарить. В подтверждение указанных рассуждений приводился пример, когда кто-либо покупает вещь за слишком высокую плату или продает ее слишком дешево, не зная действительной стоимости вещи. В этом случае он предоставляет другому лицу имущественную прибыль бессознательно, а следовательно, и не намеренно, вследствие чего в таких действиях не имеется дарения в юридическом смысле этого слова.

Вместе с тем Редакционная комиссия отмечала, что могут быть и такие случаи, когда лицо, лишающее себя имущества, сознательно обогащает приобретателя, не имея вовсе намерения произвести дарение. Например, лицо, приобретая вещь, сознательно платит за нее цену выше ее действительной стоимости только потому, что приобретаемая вещь ему крайне необходима; или лицо продает вещь за бесценок вследствие крайней нужды в деньгах. Указанные лица вполне сознают, что они обогащают других, хотя вовсе не имеют такого намерения, а желают лишь избежать невыгодных для них самих последствий. Очевидно, что в подобных случаях нельзя говорить о дарении. Однако из этого не вытекает, что намерение дарителя должно иметь своей целью благодеяние без примеси каких-либо других, в том числе эгоистических побуждений. «Требуется только, - подытоживает Редакционная комиссия, - чтобы в ряду побуждений и целей, руководящих отчуждателем, было намерение обогатить приобретателя; в чем же заключаются другие побуждения дарителя, - безразлично» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 359..

Спорным являлся вопрос о значении дарений, делаемых из благодарности (donatio remuneratoria). Было признано, что по общему правилу нет оснований не признавать за дарением, совершаемым из благодарности, свойства истинного дарения и освобождать его от установленных для этого института специальных правил. Чувство благодарности является не только слишком неопределенным побуждением, но и легко обнаруживается, так что всякое дарение можно подвести под такое побуждение. Сомнения могут возникнуть лишь в том случае, когда действие, в благодарность за которое совершается дарение, заключается в исполнении таких работ или услуг, которые делаются обыкновенно за денежную плату, а потому имеют свойство промысла. Подход Редакционной комиссии к подобным ситуациям состоял в том, что оценка сделки, посредством которой лицо производит вознаграждение за работы или услуги, зависит от намерений этого лица. Если указанное лицо, полагая, что одаряемый выполнил работы или оказал услуги безвозмездно и бескорыстно, желает выразить ему благодарность в форме дарения, то такая сделка составляет действительное дарение. Если же лицо, в пользу которого совершена работа без предварительного соглашения о вознаграждении, признает себя обязанным к вознаграждению, то производимая на этом основании уплата должна признаваться не дарением, а платежом долга Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 359..

Основные элементы договора дарения

Высказанные в дореволюционной юридической литературе взгляды на предмет договора дарения также не отличались однообразием.

Как уже отмечалось, Д.И. Мейер под предметом дарения понимал всякое безвозмездное, намеренное отчуждение какого-либо имущественного права. Он указывал: «Предметом дарения может быть всякое имущественное право, не только право собственности, хотя и справедливо, что оно всего чаще является предметом дарения... Относительно права даримого заметим, что оно должно состоять в распоряжении дарителя, т.е. даритель должен быть субъектом этого права, ибо в противном случае отчуждение его недействительно. Но всякое право, способное подлежать отчуждению, может быть подвергнуто и отчуждению дарственному» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 247..

Г.Ф. Шершеневич определял предмет договора дарения через действия дарителя, которые приводят к увеличению имущества одаряемого, отмечая: «Увеличение имущества одаряемого проводится: 1) передачей вещей в его собственность; 2) предоставлением ему других вещных прав, с которыми соединено пользование; 3) установлением обязательственного отношения, в котором одаряемому присваивается право требования; 4) освобождением одаряемого от обязательства или устранением ограничения его права собственности» Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. С. 129..

В проекте Гражданского уложения предмет договора дарения был определен следующим образом: «Дарение может заключаться в отчуждении или установлении права, в отказе от права или в принятии дарителем на себя обязательства» (ст. 1783). К этому добавим наиболее типичный предмет дарения, который вошел в само определение понятия договора дарения, а именно: предоставление другому лицу какого-либо имущества (ст. 1728).

Таким образом, по проекту Гражданского уложения договоры дарения включал в себя четыре вида действий дарителя: 1) предоставление имущества одаряемому (вещи в собственность либо передача имущественного права); 2) установление права в пользу одаряемого; 3) отказ дарителя от своего права в отношении одаряемого; 4) принятие дарителем на себя обязательства в отношении одаряемого.

В материалах Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения имеется детальный комментарий положений проекта об отдельных видах действий дарителя, составляющих предмет договора дарения.

Редакционная комиссия, в частности, подчеркивала, что существенным признаком дарения является безвозмездность договора; а так как предмет этого договора может заключаться в отчуждении или установлении права, в отказе от права или в принятии дарителем на себя обязательства (ст. 1783), то ст. 1782 подводит все эти различные способы приобретения имущественных прав под выражение «предоставление другому имущества» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 363..

Далее Редакционная комиссия отмечала, что предметом дарения является не только право собственности на движимое и недвижимое имущество но и другие вотчинные (т.е. вещные) права. Кроме того, уже к моменту подготовки проекта Гражданского уложения практика российских судов допускала дарение, совершаемое принятием дарителем на себя обязательства. Специально подчеркивалось, что употребляемое в ст. 1783 проекта выражение «право» разумеется не только как вотчинное право, но и как право требования из обязательства. Дарение может заключаться и в предоставлении одаряемому такого вотчинного права, которое вновь устанавливается в лице одаряемого, например права сервитута. А под понятие «отказ от права» подходит как отказ от права требования (прощение долга), так и отказ от вотчинного права, например права сервитута.

Что касается безвозмездного отказа от права, то, по мнению Редакционной комиссии, он может быть признан дарением только в том случае, если такой отказ касается уже приобретенного права, входящего в состав имущества дарителя. Поэтому, например, отречение от наследства без указания лица, к которому оно должно поступить, не может считаться дарением в пользу того, кто будет призван по закону вступить в наследство после отрекшегося. Но право на открывшееся наследство может быть предметом отчуждения, а следовательно, и дарения.

Равным образом отказ от права залога или иного обеспечения не признавался дарением, так как в этом случае не происходит ни уменьшения имущества на одной, ни увеличения имущества на другой стороне.

Предмет договора дарения рассматривался Редакционной комиссией также в качестве критерия отграничения договора дарения (особенно в форме дарственного обязательства) от иных гражданско-правовых договоров в случае их безвозмездного исполнения. Так, подчеркивалось, что дарственное обязательство имеет своим предметом передачу имущества в собственность одаряемого и этим отличается от других безвозмездных договоров: ссуды, поклажи, безвозмездного ведения чужих дел по доверенности. То обстоятельство, что лица, оказывающие безвозмездные услуги по названным договорам, иногда лишают себя более или менее верного дохода, в результате чего другая сторона сберегает свои средства, не придает этим сделкам значения дарения, так как они заключают в себе только отказ от возможного, но не приобретенного еще права на вознаграждение и поэтому не влекут за собой уменьшения имущества на стороне ссудодателя, поклажепринимателя или поверенного. С этой точки зрения предоставление денег в беспроцентный заем и отказ заимодавца от условленных или узаконенных, но еще не начисленных процентов также не составляют дарения Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 363-364..

О глубоком понимании российскими цивилистами сущности дарения и детальнейшей проработке ими всех вопросов, связанных с определением предмета договора дарения, свидетельствует следующая норма проекта Гражданского уложения: «Дарение всего или доли всего настоящего или будущего имущества, без ближайшего означения предметов дарения, признается недействительным» (ст. 1784).

Комментируя данную норму, Редакционная комиссия отмечала, что все имущество лица, в смысле совокупности прав и обязанностей, может приобретаться только по наследству, т.е. в силу и с момента смерти этого лица, тогда как право собственности на подаренное имущество переходит к одаряемому: в отношении недвижимости - со времени внесения соответствующей записи в вотчинную книгу, а в отношении движимого имущества -со времени его передачи одаряемому; долги же дарителя вообще не переходят на одаряемого.

Заслуживает внимания и общий вывод Редакционной комиссии: «Таким образом, дарственное отчуждение всего имущества может быть совершено только путем дарения отдельных, определенных предметов, входящих в состав имущества, но не в виде уступки права на всю совокупность или на отвлеченную долю всего имущества. Возможность дарения всего имущества или известной доли его, без ближайшего указания составных частей, вносила бы чрезвычайную неопределенность в отношения между дарителем и одаренным, затрудняла бы верителей дарителя при оспаривании его действий и слишком облегчала совершение необдуманных и чрезвычайных дарений» Там же. С. 365..

В отличие от действовавшего в период подготовки проекта Гражданского уложения российского гражданского законодательства, запрещавшего дарение будущего имущества, проект допускал возможность такого дарения по дарственному обязательству (на современном юридическом языке - договору обещания дарения). Такой вывод подтверждается следующим заключением Редакционной комиссии: «С точки зрения проекта вещь, еще не существующая или не принадлежавшая известному лицу, не может быть отчуждаема этим лицом, но может составлять предмет всякого рода договоров, в том числе и дарственных обязательств, устанавливающих не переход права собственности на вещь, а лишь личное право требования о доставлении обещанной вещи. На этом основании ст. 1784, не запрещая вообще дарения будущего имущества, требует только, чтобы подобное дарение, хотя бы оно распространялось на все ожидаемое дарителем имущество, содержало в себе ближайшее указание отдельных предметов, входящих в состав даримого имущества» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 366..

Проектом допускалось заключение договора дарения с особыми правами дарителя. Во-первых, обращает на себя внимание норма, в соответствии с которой даритель мог выговорить себе право отмены дарения на случай, если даритель либо одаряемый и его наследники по нисходящей линии умрут ранее дарителя (ст. 1785). При этом Редакционная комиссия подчеркивала, что справедливость дарения, совершаемого под указанным условием, не подлежит сомнению. Даритель осуществляет дарение обыкновенно вследствие любви, благодарности и тому подобных чувств, которые он испытывает к одаряемому, поэтому вполне естественно предоставить дарителю право условиться об отмене дарения на случай смерти одаряемого и ближайших его наследников с той целью, чтобы подаренное имущество не перешло в руки совершенно посторонних лиц, которым даритель вовсе не желает оказывать благодеяния.

Во-вторых, даритель, предоставив одаряемому имущество в собственность, имел право оставить за собой или передать другому лицу правомочия по владению и пользованию указанным имуществом (ст. 1786). Имелось в виду устранить сомнения по поводу возможности такого дарения, имевшиеся в судебной практике, в особенности в отношении движимого имущества, право собственности на которое по общему правилу переходит к одаряемому с момента передачи ему имущества. Но передача подаренной вещи может заключаться не только в фактическом ее вручении приобретателю, но и в поступлении ее хотя бы в ограниченное распоряжение последнего. Временное лишение одаряемого права владения вещью не лишает его права собственности на подаренное имущество и не уничтожает силы дарения Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 367-368..

К лицам, участвующим в дарении, - дарителю и одаряемому (одаренному), - дореволюционное гражданское законодательство не предъявляло никаких особых требований, помимо тех, которые предъявлялись ко всякому субъекту гражданских правоотношений. Поэтому в юридической литературе того времени обсуждались в основном вопросы, касающиеся возможности участия в правоотношениях, связанных с дарением, лиц, находящихся под опекой как в качестве дарителей, так и в качестве одаряемых. Например, Д.И. Мейер указывал, что «так как за неспособных к гражданской деятельности действуют их законные представители, то возникает вопрос, распространяется ли представительство опекуна на право дарения?». Отвечая на этот вопрос, Д.И. Мейер подчеркивал: «Обязанность опекуна -охранять интересы малолетнего, а дарение составляет ущерб для дарителя, и потому казалось бы, что дарение со стороны опекуна не должно быть признаваемо действительным. Однако же, по нашему законодательству, не считаются недействительными те действия опекуна, которые клонятся к ущербу опекаемого, а только опекун подлежит за них ответственности. Но и ответственность опекуна условна: если он докажет, что дарение выгодно для малолетнего, то нет для него и ответственности» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 245..

На вопрос о возможности дарения лицу, состоящему под опекой, Д.И. Мейер давал аналогичный ответ. Хотя он отмечал, что «с первого взгляда вопрос разрешается просто: так как дарение составляет прибыль для лица одаряемого, следовательно, клонится к его выгоде, то нет повода отвергать возможность дарения лицу, состоящему под опекой. Но фактически дарение может оказаться невыгодным: содержание подаренного имущества может стоить дороже самого имущества. Поэтому и относительно дарения, производимого лицу, состоящему под опекой, должно сказать то же, что сказано о дарении, производимом лицом, состоящим под опекой: принятие дара со стороны опекуна действительно; но если дарение окажется невыгодным для опекаемого, причинит ему ущерб, то опекун за него отвечает» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 246..

Действовавшее до революции российское гражданское законодательство содержало ограничение дарения лишь в отношении одного лица (в качестве одаряемого): для принятия в виде дара недвижимого имущества церковью или монастырем требовалось Высочайшее разрешение (Свод законов Российской империи, т. X, ч. 1, ст. 985).

В проекте Гражданского уложения среди норм, регулирующих договор дарения, имелось лишь одно правило, относящееся к субъектам договора дарения. В соответствии с этим правилом «дарение в пользу ребенка, имеющего родиться от определенного лица, может быть принято отцом или матерью ребенка» (ст. 1791). Появление этого правила в проекте объяснялось Редакционной комиссией тем, что дети, даже не родившиеся, пользуются со времени их зачатия покровительством закона и уравниваются с родившимися, насколько имеются в виду их права. На этом основании, по мнению Редакционной комиссии, не может быть сомнения в возможности совершить дарение в пользу зачатого ребенка, так как дар в этом случае может быть принят матерью ребенка или особой опекой, установленной для защиты интересов еще не рожденного ребенка Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 371..

Форма и порядок заключения договора дарения

В российском дореволюционном гражданском законодательстве требования к форме договора дарения различались в зависимости от вида договора дарения и объекта дарения. Комментируя соответствующие положения законодательства, Г.Ф. Шершеневич писал: «В силу дарения даритель или передает право собственности, или обязывается передать, или отрекается от своего права требования. Соответственно тому разнообразится и форма дарения. Если вследствие дарения устанавливается обязательственное отношение, в силу которого даритель обязывается в будущем передать вещь, то не требуется письменной формы. Если же в силу дарения одновременно с соглашением должна следовать передача права собственности, то форма дарения различается, смотря по тому, касается ли она движимых или недвижимых вещей. Для дарения движимых вещей закон не устанавливает письменной формы. Дарение исполняется вручением даримой вещи тому, кому она назначается, и поступлением ее в его распоряжение... Право собственности приобретается одаряемым с момента передачи. Дарение недвижимостей соединено с формальностями, установленными для перехода вообще недвижимостей, следовательно, должно совершаться крепостным порядком... Акт, которым укрепляется право собственности на недвижимость на основании дарения, называется дарственною записью. Дарение, как обязательство, имеет силу с момента состоявшегося соглашения, выраженного в той форме, которая установлена законом для перехода права собственности. А так как эта форма состоит из нескольких раздельных действий (совершение акта у нотариуса, утверждение его старшим нотариусом), то следует признать, что до окончания целого обряда укрепления наследники дарителя могут отказаться от исполнения дарения... Право же собственности приобретается позднее вводом во владение...» Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. С. 130-131..

Д.И. Мейер обращал внимание на особенности формы таких видов дарения, как пожалование и пожертвование. Он указывал: «Пожалование совершается актом, исходящим от верховной власти, именным Высочайшим указом, и на основании такого акта Министерство земледелия и государственных имуществ делает распоряжение о сдаче пожалованного имущества, и лицо вводится во владение. Пожертвование совершается обыкновенно письменным предложением дара со стороны дарителя и отзывом подлежащего органа государственной власти о принятии его» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 248..

Проект Гражданского уложения содержит несколько норм, определяющих требования к форме договора дарения. Прежде всего это норма о том, что для совершения дарения через поверенного требуется особая доверенность с указанием в ней одаряемого лица и предмета дарения (ст. 1787). Объясняя включение данного правила в текст проекта Гражданского уложения, Редакционная комиссия указывала, что не подлежит сомнению возможность совершения договора дарения, как и всякого договора, через представителя. Однако для совершения особо важных для доверителя действий (к каковым относится дарение) требуется и особая доверенность. Дарение не может быть совершено поверенным от имени дарителя без положительного на то полномочия, поскольку в гражданском обороте намерение совершить дарение вообще не предполагается. Ввиду чисто личных отношений по дарению лицо, желающее совершить таковое через поверенного, обязано в доверенности указать не только предмет дарения, но и лицо, в пользу которого оно предназначается Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 368..

Следующее правило, включенное в проект Гражданского уложения, касалось формы договора дарения движимого имущества. Оно состояло в том, что дарение движимого имущества на всякую сумму должно быть удостоверено дарителем на письме, если не сопровождается немедленной передачей имущества. Однако даритель, передавший подаренное имущество или исполнивший дарственное обязательство, не вправе требовать возвращения дара по причине несоблюдения письменной формы (ст. 1788).

По поводу данных норм в материалах Редакционной комиссии отмечается, что лицо, совершающее дарение, действует большей частью бескорыстно, под влиянием чувств, а не разума, и вследствие этого легко может подвергнуться увлечению. В тех случаях, когда даритель при самом совершении дарения передает одаряемому имущество, можно предположить его серьезную волю. Но бывает, что многие, действуя весьма расчетливо, когда им приходится безвозмездно отдать что-либо из своего имущества, легкомысленно принимают на себя дарственное обязательство вследствие отдаленности времени его исполнения. Подобные обязательства могут признаваться выражением обдуманной воли дарителя, если они изложены в письменной форме. Установление такой формы для дарственных обязательств и вообще для дарения, не сопровождавшегося передачей имущества, нисколько не стеснительно для гражданского оборота, так как дарственные обязательства составляют сравнительно редкое явление в жизни и не требуют такой поспешности и простоты совершения, как некоторые возмездные договоры, - например продажа, поручение, наем, - повторяющиеся ежедневно в бесчисленном множестве. Если же отсутствие письменной формы лишает лицо, которому было сделано словесное дарственное обещание, возможности требовать исполнения, то это лицо, в силу безвозмездности дарения, в сущности ничего не теряет.

Обсуждался Редакционной комиссией и вопрос о целесообразности введения нотариального удостоверения договоров дарения, в результате был сделан вывод о том, что «установление требования нотариальной формы для дарственных обязательств не только не может способствовать к предупреждению необдуманных дарений, но, напротив того, стесняло бы совершение вполне разумных дарений, в том числе и пожертвований на дела благотворительности» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 369..

Несоблюдение простой письменной формы договора дарения не влекло признания его недействительным. В этом случае действовало общее последствие: иск одаряемого о понуждении дарителя к исполнению дарственного обязательства не мог доказываться свидетельскими показаниями.

Как уже отмечалось, одним из главных признаков дарения, свидетельствующих о его договорной природе, считалось принятие дара одаряемым (согласие одаряемого). В отношении формы принятия дара проект Гражданского уложения предусматривал следующее правило: «Для изъявления согласия на принятие в дар движимого имущества не требуется никакой особой формы; такое согласие может быть выражено безмолвно принятием дара или акта о дарении и тому подобными действиями» (ст. 1789).

В материалах Редакционной комиссии подчеркивается, что дарение как договор должно быть основано на согласии обеих сторон, поэтому не было особой надобности включать в закон положение о необходимости принятия дарения со стороны одаряемого. Но, принимая во внимание, что в обыденной жизни дарение проявляется по большей части в форме одностороннего действия дарителя и не имеет внешнего сходства с иными договорами, основанными обычно на предварительном соглашении или переговорах сторон, Комиссия посчитала, что не будет лишним упомянуть в правилах о дарении о форме, в которой может быть выражено согласие одаряемого на принятие в дар движимого имущества Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 370..

Проект Гражданского уложения включал особое правило, призванное внести определенность в отношения дарителя и одаряемого. Речь идет о специальном порядке заключения договора с установлением по воле дарителя срока для ответа одаряемого о согласии на принятие дара. Правило это было изложено следующим образом: «Даритель может назначить одаряемому соответствующий срок для изъявления согласия на принятие дарения. Если одаряемый в течение этого срока не изъявит согласия на принятие дарения, то считается отрекшимся от него» (ст. 1790).

Необходимость указанной нормы Редакционная комиссия объясняла тем, что могут быть случаи, когда дарителю важно иметь не только положительное согласие одаряемого, но и получить таковое в течение непродолжительного времени для устранения неопределенности в своих отношениях с одаряемым или в отношении к имуществу, которое предполагается передать в дар. Неудобства от такого неопределенного положения возникают для дарителя в особенности, когда он совершает дарение с возложением на одаряемого какого-либо обязательства в своем интересе или в пользу третьего лица, например благотворительного учреждения, рассчитывающего на исполнение одаряемым возложенного на него обязательства, в то время как последний во всякое время может отказаться от принятия дара, а стало быть, и от исполнения обязательства. На этом основании Комиссия посчитала целесообразным предоставить лицу, совершающему дарение без согласия одаряемого, назначить одаряемому соответствующий срок для изъявления согласия на принятие дара.

Наибольшие дискуссии среди членов Редакционной комиссии вызвал вопрос о последствиях неполучения дарителем ответа одаряемого в назначенный срок. Первоначально Комиссия склонялась к тому, что если одаряемый до истечения срока, назначенного дарителем, не отречется от дарения, то оно признается принятым. Но в ходе дальнейших обсуждений Редакционная комиссия пришла к выводу, что в случае установления дарителем срока на принятие дара необходимо выражение одаряемым согласия на принятие дара в форме какого-либо действия. При этом отмечалось, что применение в данном случае общего правила о безмолвной форме выражения согласия одаряемым может быть опасным. Лицо, получившее предложение дара, желая предварительно собрать сведения об обстоятельствах, при которых оно делается, может легко пропустить назначенный дарителем срок и только в силу этого будет считаться принявшим дар, принять который оно в действительности, по собранным сведениям, не желает. А между тем положение такого лица может оказаться не только неприятным и стеснительным, но и убыточным, например, если принятие дарения сопряжено с обязательством, превышающим по своему объему стоимость подаренного имущества. Кроме того, отмечалось, что при молчании одаряемого существует лишь предположение о принятии дара, которое может опровергаться заинтересованными в том лицами, а такого положения следует по возможности избегать, так как оно легко может послужить поводом к неосновательным тяжбам.

Последствия нарушения обязательств по договору дарения

Обязательство, вытекающее из договора дарения, представляет собой, как правило, одностороннее обязательство, в котором даритель выступает в роли должника, а одаряемый - кредитора. Однако для дарителя - должника характерно совершенно особое правовое положение, проистекающее из безвозмездного характера дарения. Ведь даритель увеличивает имущество одаряемого за счет своего собственного имущества, не приобретая ничего взамен. Поэтому в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства дарения применение к дарителю без всяких изъятий общих последствий, предусмотренных в отношении неисправного должника в гражданско-правовом обязательстве, невозможно. От того, насколько полно и глубоко учитываются особенности правового положения дарителя при определении последствий нарушения им своих обязательств, можно судить об уровне правового регулирования отношений, связанных с договором дарения.

К чести российских правоведов можно отметить, что специфика правового положения дарителя в правоотношениях, связанных с дарением, учитывалась ими в полной мере. Например, у Г.Ф. Шершеневича применительно к последствиям гибели вещи, подлежащей передаче одаряемому по договору дарения, мы находим следующее суждение: «Если дарение состоит в обязательстве передать вещь, то гибель вещи или изъятие ее из обращения являются достаточным основанием для прекращения обязательственного отношения. Ответственность дарителя за сохранение подаренной вещи до передачи может возникнуть только в случае злого умысла или грубой неосторожности, близкой к первому. Хотя от воли самого дарителя зависело установить обязательственное отношение, но, если оно установлено, оно должно быть выполнено, тем более, что одаренный, ввиду своего права, мог сделать соответствующие распоряжение и вступить в сделки. Но, с другой стороны, ответственность его и не может быть чрезмерной, ввиду безмездного (безвозмездного. - В.В.) характера сделки, ввиду оказываемого им благодеяния» Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. С. 131..

В проекте Гражданского уложения можно обнаружить ряд норм, устанавливающих специальные последствия на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств, вытекающих из договора дарения.

Первое правило гласит, что «даритель, не исполнивший своего обязательства, отвечает за доходы с подаренного имущества и обязан платить проценты за просрочку лишь со времени предъявления к нему иска» (ст. 1792). В материалах Редакционной комиссии говорится, что это правило, составляющее исключение из общих положений об ответственности должника за просрочку или неисполнение обязательства, вытекает из особого свойства дарения как безвозмездного договора, поскольку было бы несправедливо сравнивать бескорыстного дарителя, не исполнившего своего обязательства, с обыкновенным должником, получившим или выговорившим себе имущественный эквивалент по возмездному договору.

Согласно второму правилу «даритель не отвечает ни за скрытые недостатки, ни за отсуждение подаренного имущества» (ст. 1793). По поводу этого правила Редакционная комиссия отметила, что обязательство очистки (т.е. обязанность продавца передать покупателю имущество свободным от прав третьих лиц), а также ответственность продавца по договору продажи за скрытые недостатки или отсуждение проданного имущества могут быть по аналогии распространены и на другие способы возмездного отчуждения имущества. Однако указанные последствия не должны применяться к дарителю, поскольку одаряемый приобрел имущество безвозмездно, и в силу только того обстоятельства, что подаренное ему имущество оказалось с недостатками или было у него отобрано для передачи действительному собственнику, в сущности не несет никаких убытков.

И только в случае умышленных действий ответственность могла быть возложена на дарителя, что и было предусмотрено третьим правилом. «Даритель, который, зная о скрытых недостатках даримого имущества или о правах третьего лица на это имущество, умышленно не предупредил о том одаренного, обязан вознаградить его за убытки, понесенные вследствие недостатков или отсуждения подаренного имущества» (ст. 1794). В качестве примера возможного применения названной нормы в материалах Редакционной комиссии приводится случай, когда подаренная лошадь не только оказалась больной, но и распространила свою заразную болезнь на других лошадей, принадлежащих одаряемому.

На наш взгляд, формулируя данное правило, Редакционная комиссия проявила излишнюю снисходительность к дарителю в ущерб интересам одаряемого. В том же примере с больной лошадью доказать умысел дарителя для одаряемого было бы практически невозможно. Представляется, что в подобных ситуациях было бы более логичным привлекать дарителя к ответственности не только за умысел, но и за проявленную последним грубую небрежность. Кстати сказать, этот вариант рассматривался Комиссией и был ею отвергнут. И все же доводы Редакционной комиссии не представляются убедительными: «Проект считает справедливым не подвергать дарителя ответственности за такие убытки, причиненные подаренным имуществом, которые произошли вследствие неумышленного умолчания дарителем об известных ему недостатках имущества или о спорности прав на него» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 372..

Отношение Редакционной комиссии к возможности возложения на дарителя определенных негативных последствий, вызванных ненадлежащим исполнением договора дарения, меняется в случае, когда речь идет о дарении с возложением на одаряемого каких-либо обязательств. В проекте Гражданского уложения содержится норма, согласно которой «одаренный, исполнивший возложенное на него в пользу дарителя или третьего лица обязательство, имеет право, в случае отсуждения подаренного имущества или обнаружения в нем недостатков, требовать от дарителя возмещения расходов по исполнению обязательства, насколько они превышают оставшуюся у него стоимость подаренного имущества» (ст. 1795). Комментируя данную норму, Редакционная комиссия отмечает: в силу того что дарение иногда совершается с возложением на одаряемого исполнения обязательства в пользу дарителя или третьего лица, безусловное освобождение дарителя от всякой ответственности в случае недостатков или отсуждения предмета дарения было бы несправедливо по отношению к одаряемому, исполнившему свое обязательство. Однако и в этом случае ответственность дарителя должна быть ограничена лишь тем размером убытков, которые действительно понес одаряемый при исполнении им обязательства, т.е. насколько они превышают сохранившуюся у него стоимость подаренного имущества.

Отмена дарения. Возможность отмены дарения (возвращения дара) признавалась российскими правоведами специфической особенностью, присущей договору дарения. Так, Д.И. Мейер указывал: «Прекращается дарение различными способами: наступлением срока, резолютивного условия и т.д. Но эти способы прекращения дарения не предоставляют ничего особенного: они прекращают дарение точно так же, как и всякую другую сделку. Один только способ прекращения исключительно свойственен дарению - это возвращение дара» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 249-250..

По мнению же Г.Ф. Шершеневича, возвращение дара не может рассматриваться в качестве способа прекращения дарения. Он писал: «В силу дарения, направленного к передаче права собственности, одаряемый становится собственником вещи, а потому прекращение дарения, собственно говоря, не может иметь места. Дарение способно прекратиться, пока оно находится в стадии обязательственного отношения. Когда же одаряемый приобрел вещное право на подаренную вещь, то она входит в состав актива его имущества и переходит к наследникам» Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. С. 131-132.. Что же касается возвращения дара, то, по Г.Ф. Шершеневичу, это не что иное, как особый способ лишения одаряемого права собственности на подаренное имущество в силу закона по основаниям, им предусмотренным. «Однако закон, -- указывал Г.Ф. Шершеневич, - может постановить, что с наступлением известного юридического факта одаренный лишается подаренной ему вещи, право собственности на которую вновь устанавливается в лице дарителя или его наследников. Такое возвращение дара возможно только в указанных законом случаях» Там же..

Такой подход нашел отражение в проекте Гражданского уложения, содержащем детальнейшие правила отмены дарения. В соответствии с проектом дарение могло быть отменено по трем различным основаниям: 1) в случае неисполнения одаренным возложенного на него обязательства; 2) по неблагодарности одаренного и 3) по расточительности дарителя (ст. 1797). В материалах Редакционной комиссии подчеркивается, что данная статья перечисляет те основания, по которым всякого рода дарение, само по себе действительное, может подлежать отмене по требованию дарителя. Эти основания действительно рассматривались Комиссией в качестве особых юридических фактов, предусмотренных законом, которые влекут за собой отмену дарения, а не как способы прекращения дарения. Кстати, Редакционная комиссия признала употребляемое в действовавшем в ту пору законодательстве выражение «возвращение дара» неудачным и нуждающимся в замене на понятие «отмена дарения». «Выражение «отмена дарения», -заключает Комиссия, - представляется более обширным, чем выражение действующего закона «возвращение дара»... потому что последствия отмены дарения могут заключаться не только в обратном поступлении подаренного имущества к дарителю, но и в освобождении последнего от исполнения дарственного обязательства и вообще в восстановлении первоначального положения сторон. С другой стороны, возвращения подаренного имущества можно требовать также в случае недействительности самого дарения, между тем как отмена применяется к дарениям, получившим полную силу» Гражданское Уложенеие: Проект… Том второй. С. 374..

Неисполнение одаренным возложенного на него обязательства могло служить основанием для отмены дарения только в том случае, когда такое неисполнение имело место по вине одаренного.

Данное условие Редакционная комиссия объясняла тем, что необходимо исходить из предположения, что даритель желал оказать одаренному благодеяние, а возложение на него обязательства исполнить какое-либо действие в пользу дарителя или третьего лица не составляло главной цели дарения.

Даритель наделялся правом вместо отмены дарения потребовать от одаренного исполнения возложенного на него обязательства. При этом, по мнению Комиссии, это право дарителя проистекает из того, что дарение вследствие принятия одаренным на себя обязательства получает свойство возмездной сделки, а поэтому должно подчиняться общим правилам об исполнении обязательств.

Если на одаренного было возложено исполнение обязательства в пользу третьего лица, правом требования исполнения этого обязательства наделялись как даритель, так и соответствующее третье лицо. При этом даритель мог реализовать свое право на отмену дарения лишь в том случае, если третье лицо не изъявило согласия воспользоваться предоставленным ему правом требования.

Конечно же, наибольшие трудности в правоприменительной практике могло вызвать такое основание отмены дарения, как неблагодарность одаренного. Например, Д.И. Мейер называл понятие неблагодарности «довольно неопределенным, тягучим» Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 250.. Данное обстоятельство отмечено и в материалах Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения: «Но понятие неблагодарности... недостаточно само по себе, чтобы служить мерилом для оценки действий одаренного, дающих дарителю право на отмену дарения. Всякое действие, направленное против дарителя, начиная от простого непослушания, невежливости и кончая клеветой или даже убийством дарителя, может быть понимаемо как выражение неблагодарности» Гражданское Уложенеие: Проект… Том второй. С. 377..

В связи с этим разработчики проекта Гражданского уложения попытались конкретизировать понятие «неблагодарность» как основание к отмене дарения. Текст соответствующей статьи проекта выглядит следующим образом: «Одаренный признается неблагодарным: 1) если совершит умышленное преступное деяние, направленное против жизни, здоровья, свободы, чести или имущества дарителя, его жены или родственников в восходящей и нисходящей линиях; 2) если окажет дарителю явное непочтение; 3) если злоумышленно причинит дарителю значительный имущественный вред и 4) если, будучи обязан по закону к доставлению содержания дарителю, не исполняет этого обязательства» (ст. 1799).

Приведенные здесь нормы, на наш взгляд, все же не разрешили до конца задачу конкретизации действий одаренного, которые могут быть квалифицированы как неблагодарность по отношению к дарителю, в особенности это касается явного непочтения к дарителю со стороны одаряемого. По этому поводу Г.Ф. Шершеневич указывал: «Понятие о явном непочтении довольно неопределенное. Под него можно подвести всякое оскорбление личности дарителя. Конечно, суду принадлежит право обсуждать в каждом отдельном случае, есть ли наличность явного непочтения, дающего возможность прекратить действие дарения... Однако... суд обязан принять в соображение и поведение самого дарителя, вызвавшее эти действия одаренного, потому что нельзя допустить, чтобы закон сознательно предоставил дарителю, после совершения дара, право безнаказанно посягать на человеческое достоинство одаренного» Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права. Т. 2. С. 133..

Правом требовать отмены дарения по неблагодарности наделялся только сам даритель и притом лишь при жизни одаренного. И только в случае, если даритель уже предъявил иск об отмене дарения к одаренному, права и обязанности по такому иску переходили к наследникам как дарителя, так и одаренного. Иск об отмене дарения по неблагодарности мог быть предъявлен дарителем лишь в течение одного года с того времени, когда даритель узнал о неблагодарности (ст. 1800 проекта Гражданского уложения).

Комментируя указанные нормы, Редакционная комиссия подчеркивала, что отмена дарения по неблагодарности установлена исключительно в интересах частных лиц, а не государства, и все случаи, подводимые законом под понятие неблагодарности, составляют обиду в широком смысле, наносимую дарителю, которую он может простить во всякое время. На этом основании и вводился сокращенный срок давности для предъявления иска об отмене дарения, имеющий цель прекратить неопределенность положения, в котором должен находиться одаренный под постоянным опасением лишиться подаренного ему имущества. Срок исковой давности в один год представлялся Комиссии вполне достаточным, чтобы установить законное предположение о прощении дарителем неблагодарности одаренного. Исходя из тех же соображений был определен и начальный момент исчисления срока исковой давности. «Особый срок давности для отмены дарения, -подчеркивается в материалах Редакционной комиссии, - установлен не потому, что само деяние одаренного считается покрытым давностью, но потому, что предполагается прощение дарителя, а так как прощение немыслимо без того, чтобы действие одаренного, направленное прямо или косвенно против дарителя, дошло до сведения последнего, то единственным моментом, с которого может быть исчисляема эта давность, следует признать время, когда деяние одаренного сделалось известным дарителю или наследникам его» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 379..

Наследники дарителя наделялись правом требовать отмены дарения только в том случае, если одаренный умышленно лишил жизни дарителя. Годовой срок давности для предъявления такого иска исчислялся с момента, когда наследники узнали о смерти дарителя (ст. 1801 проекта Гражданского уложения).

В проекте Гражданского уложения предполагалось особым образом урегулировать последствия отмены дарения. При этом направленность такого регулирования совершенно очевидна и вытекает из самого текста проекта: обеспечить защиту интересов дарителя, но при условии сохранения стабильности имущественного оборота.

Задача защиты интересов дарителя решалась путем включения в текст проекта Гражданского уложения следующей нормы: «В случае отмены дарения одаренный лишается права требовать исполнения дарственного обязательства; если же дарение уже исполнено, то одаренный и его наследники обязаны возвратить полученное имущество по правилам о возвращении недолжно полученного» (ст. 1804). При этом Редакционная комиссия отмечала, что она исходит из предположения, что правила о возвращении недолжно полученного должны быть применяемы по аналогии во всех случаях возвращения имущества по договорам, потерявшим свою силу вследствие их отмены. Вместе с тем необходимо учитывать, что одаренный обязан возвратить подаренное имущество «лишь настолько, насколько оно сохранилось у него в целости или насколько одаренный обогатился вследствие дарения, или вообще по правилам о возврате незаконного обогащения». Эта льгота была предоставлена одаренному из соображения справедливости, так как последний не должен нести убытки вследствие совершенного в его пользу дарения.

Стабильность имущественного оборота при отмене дарения обеспечивалась двумя другими правилами, содержащимися в проекте. Согласно первому из них права третьих лиц на подаренное имущество, приобретенные возмездно и добросовестно, отменой дарения не нарушаются (ст. 1805). Второе правило касалось дарения в виде принятия дарителем на себя обязательства одаренного перед третьим лицом или освобождения одаренного от обязательства по отношению к третьему лицу; суть этого правила заключалась в том, что в случае отмены дарения права этого третьего лица не нарушаются, а даритель имеет право требовать от одаренного лишь возмещения убытков (ст. 1806).

В материалах Редакционной комиссии подчеркивалось, что подаренное имущество не может считаться поступившим в бесповоротную собственность одаренного, так как дарителю принадлежит право, при наступлении определенных в законе обстоятельств, отменить дарение и на основании правил о возвращении незаконного обогащения востребовать дар как поступивший к одаренному по недействительному договору. В случае, если дарение отменено, сделки, связанные с отчуждением одаренным своих прав на подаренное имущество, должны считаться недействительными. Но закон допускает изъятия для защиты интересов третьих лиц, которые приобрели имущество по недействительным договорам. Такие изъятия установлены в пользу третьих лиц, если они приобрели имущество добросовестно и на возмездном основании.

Применительно ко второму правилу Редакционная комиссия разъяснила, что если дарение совершено дарителем путем принятия на себя обязательства перед одаренным или освобождения последнего от обязательства по отношению к самому дарителю, то в этих случаях отмена дарения имеет своим последствием восстановление прежних отношений, существовавших между дарителем и одаренным до момента совершения дарения, т.е. в первом случае дарственное обязательство дарителя прекращается, а во втором случае обязательство одаренного восстанавливается. «Если же дарение совершено посредством освобождения одаренного от обязательства перед третьим лицом, т.е. верителем, - подчеркивается в материалах Редакционной комиссии, - то отменой дарения прежнее обязательство одаренного по отношению к его бывшему верителю не может восстановиться потому, что оно прекратилось... навсегда в силу самостоятельных способов прекращения договоров, именно или через замену первоначального обязательства новым, или через исполнение его дарителем» Гражданское Уложение: Проект… Том второй. С. 384..

Отказ от исполнения договора дарения

Наряду с отменой дарения, в том числе исполненного дарителем, по основаниям, связанным с виновными действиями одаряемого (одаренного), проект Гражданского уложения предусматривал также возможность для дарителя при определенных обстоятельствах отказаться от неисполненного дарения. Причем условия такого отказа никак не были связаны с поведением одаряемого.

Указанная возможность, предоставляемая дарителю, была предусмотрена в виде следующих норм: «Даритель вправе отказаться от исполнения дарственного обязательства: 1) если он сам впал в бедность или 2) если у дарителя, не имевшего во время совершения дарения ни детей, ни других нисходящих, впоследствии родилось законное дитя, находящееся в живых во время предъявления иска по дарственному обязательству. В случае рождения после смерти дарителя, опекун дитяти имеет право отказаться от исполнения дарственного обязательства» (ст. 1807).

Комментируя названную статью, Редакционная комиссия подчеркивала, что указанные в ней поводы к отмене дарения совершенно не зависят от воли одаренного; тем не менее, ввиду безвозмездности договора эти поводы представлялись вполне справедливыми, если отмена будет ограничена кругом неисполненных дарений или дарственных обязательств, так как права кредиторов (верителей) даже по возмездным сделкам являются более или менее необеспеченными и зависящими от состоятельности и других случайных обстоятельств. В той же мере как несправедливо требовать исполнения дарения от лица, которое впало в бедность или нуждается в средствах для воспитания и возможного обеспечения детей, родившихся после совершения дарственного обязательства, было бы несправедливо по этим не зависящим от одаренного причинам отбирать у последнего переданное ему в дар имущество и подчинять таким образом вполне добросовестного и невиновного одаренного последствиям, определенным для лица неблагодарного или нарушившего права дарителя. Именно поэтому и чтобы не колебать прав собственности и не оставлять одаренного в постоянной неизвестности относительно своего права на полученное в дар имущество, проект Гражданского уложения не наделил дарителя правом требовать по названным основаниям, не связанным с виной одаренного, возврата уже переданного дара.

Вместе с тем проект проявил заботу о дарителе даже при том условии, что дар уже передан одаренному и последний не допускал никаких виновных действий в отношении дарителя. Имеются в виду положения проекта, согласно которым даритель, впавший в такую бедность, что не имеет необходимых средств к существованию, наделялся правом требовать от одаренного выдачи средств на содержание не свыше пяти процентов с цены подаренного имущества, если сам одаренный не находится в такой же нужде, как и даритель. Одаренный мог освободиться от этой обязанности, возвратив дарителю подаренное имущество по правилам о возвращении недолжно полученного (ст. 1808).

Включение в проект данных положений объяснялось Редакционной комиссией тем, что обеднение дарителя составляет не только вполне естественное и справедливое основание к освобождению его от исполнения дарения, но должно по всей справедливости возлагать на одаренного, воспользовавшегося подаренным имуществом, обязанность помочь своему благодетелю. Имея в виду, что возвращение дара обедневшему дарителю равнялось бы наказанию одаренного, который не виновен в постигшей дарителя бедности, в проекте устанавливалось право дарителя на получение ежегодного содержания, определяемого известным процентом с цены полученного одаренным имущества. Определение размера этих процентов и степени бедности, дающей дарителю право на получение такого содержания и освобождающей одаренного от выдачи такового, должно зависеть от усмотрения суда.

Представляется, однако, что в данном случае Редакционная комиссия вышла за рамки договора дарения, очерченные правовой природой этого договора. Ведь договор дарения - обязательство одностороннее, за исключением только тех случаев, когда договором дарения на одаряемого специально возлагается исполнение какого-либо обязательства в пользу дарителя или третьего лица. Установление на случай крайней бедности дарителя обязанности (пусть и ограниченной) одаренного по денежному содержанию дарителя превращает договор дарения в двустороннее обязательство и делает его весьма схожим с договором ренты. Тем более, что сам проект Гражданского уложения (гл. XXI) содержит детальные нормы о договоре о пожизненном доходе (ренте), по которому одно лицо, взамен уплаченной ему денежной суммы или уступленного движимого или недвижимого имущества, обязуется уплачивать ежегодно другому лицу в продолжение его жизни определенную денежную сумму или доставлять определенное количество жизненных припасов или иных заменимых вещей (ст. 2525).