Признаки невменяемости

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Необходимым условием уголовной ответственности является наличие вины, т.е. умысла или неосторожности у лица, совершившего общественно опасное деяние.

Лица душевно больные, слабоумные, не способные осознавать характер совершаемых ими действий или оценивать их социальное значение, а также не способные руководить своими действиями из-за поражения волевой сферы психики, не могут действовать умышленно или неосторожно в уголовно-правовом смысле. В их объективных действиях нет вины, поэтому, рассматривая дела об общественно опасных деяниях, совершенных лицами в состоянии невменяемости, суд выносит не приговор (решение о виновности или невиновности), а определение.

Лица, не понимающие фактическую сторону своих действий или их социальное значение, не могут быть субъектами преступления. Они нуждаются не в исправлении путем применения наказания, а в лечении. Поэтому наряду с достижением определенного возраста субъект преступления должен обладать признаком вменяемости.

1. Понятие невменяемости. Соотношение невменяемости и вменяемости

Российский уголовный закон не дает определения вменяемости. Понятие вменяемости разработано российской доктриной уголовного права. «Вменяемость есть способность лица сознавать во время совершения преступления фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими, обусловливающая возможность лица признаваться виновным и нести уголовную ответственность за содеянное».

Невменяемость (в отличие от вменяемости) достаточно давно получила зацепление в законодательстве России.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. говорилось, что деяние, совершенное безумным от рождения или сумасшедший, который по своему состоянию не мог иметь понятия о противозаконности и о самом свойстве данного деяния, не должно быть вменено в вину.

По Уголовному уложению 1903 г. не вменялось в вину деяние, учиненное лицом, которое не могло сознавать свойства и значение деяния или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности или бессознательного состояния либо умственного недоразвития от телесного недостатка или болезни.

В этой работе будут рассмотрены основные критерии определения невменяемости.

Руководящие начала по уголовному праву РСФСР исходили из того, что «суду и наказанию не подлежат лица, совершившие деяние в состоянии душевной болезни или вообще в таком состоянии, когда совершившие его не отдавали отчета в своих действиях» (ст. 14). Однако критерии невменяемости не оставались неизменными по мере разработки теории уголовного права и уголовного закона. Более полная формула невменяемости была приведена в УК РСФСР 1926 г. В нем говорилось, что от наказания освобождаются «лица, совершившие преступления в состоянии хронической душевной болезни или временного расстройства душевной деятельности или в таком возбужденном состоянии, когда они не могли отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими» (ст. 11).

Дальнейшее развитие формула невменяемости получила на базе Основ уголовного законодательства (1961 г.) в УК РСФСР ст. 11; УК РСФСР указывалось, что «не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими вследствие хронической душевной болезни, временного расстройства душевной деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния».

В ч. 1 ст. 21 УК РФ говорится, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического заболевания, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния. В ч. 2 этой статьи указывается, что «лицу, совершившему предусмотренное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, могут быть назначены судом принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом».

При сравнении наиболее совершенной представляется формула У К РФ 1996 г. Это относится прежде всего к критериям невменяемости, которые определяют ее сущность в более точной и понятной формулировке «фактический характер и общественная опасность своих действий (бездействия)». Уточнена и медицинская терминология: устаревшее понятие «душевная болезнь» заменено более современным и принятым международным стандартом понятием «психическое расстройство». В то же время в новом УК сохранилось упоминание о «состоянии невменяемости», что не совсем верно, поскольку речь идет не о состоянии лица, а о его отношении к совершенному им общественно опасному деянию. Данное обстоятельство при анализе невменяемости необходимо иметь в виду.

2. Критерии определения невменяемости: медицинский и юридический

Доктрина уголовного права исходит из того, что невменяемость характеризуется двумя критериями: 1) медицинским (биологическим) и 2) психологическим (юридическим). Наличие только одного медицинского критерия не дает достаточных оснований для признания лица невменяемым. Это объясняется тем, что психическое заболевание само по себе не свидетельствует о невменяемости лица. Например, при некоторых пограничных состояниях лицо сохраняет способность руководить своими действиями. Только органическое сочетание двух упомянутых критериев дает возможность сделать обоснованный вывод о невменяемости.

Медицинский (биологический) критерий невменяемости предполагает наличие у лица хронического психического заболевание временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния.

Хронические психические заболевания включают непрерывно или приступообразно протекающие психические заболевания, имеющие тенденцию к прогрессированию и приводящие к глубоким и сильны личностным изменениям, к этим заболеваниям относят эпилепсию, шизофрению, прогрессивный паралич, шизофрению, старческое слабоумие, пресенильные психозы и некоторые другие трудноизлечимые или неизлечимые заболевания.

Временное психическое расстройство - это кратковременное или само по себе проходящее заболевание. Сюда относятся «бессознательные состояния», понимаемые буквально, т.е. состояния отсутствия сознания, а также патологический аффект, патологическое опьянение, некоторые виды острых психических расстройств (например, алкогольный делирий, галлюциноза), параноидальные и реактивные психозы, исключительные состояния, и др.

Слабоумие как недостаток психики обоснованно включено в число признаков медицинского критерия, так как в зависимости от степени умственного недоразвития (или его снижения) слабоумие может свидетельствовать о невменяемости. Третья группа болезней, составляющих медицинский критерий, объединяет все случаи различных по этимологии состояний стойкого снижения психической деятельности, сопровождающихся поражением интеллекта, в первую очередь мышления, памяти и критики, необратимыми изменениями личности, выраженным нарушением или невозможностью социального приспособления.

Иные болезненные состояния - это психические расстройства, которые могут быть как хроническими, так и временными. К ним относятся, например, некоторые формы психопатии, психические расстройства, вызванные инфекционными заболеваниями, аномалии психики у глухонемых, последствия черепно-мозговой травмы, травматическая энцефалопатия и др.

Любое из перечисленных заболеваний или недостатков психики в отдельности может оказаться достаточным для признания наличия медицинского критерия невменяемости. В целом современная формулировка медицинского критерия невменяемости охватывает по существу все варианты психической патологии.

Отнесение психического расстройства к той или иной категории из числа названных не имеет самостоятельного значения для вывода о невменяемости субъекта. Соответствующий вывод может быть сделан только при условии, что данное болезненное изменение психики привело к невозможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Поскольку этот вывод имеет юридическое значение, последний критерий и называют юридическим.

Установление медицинского критерия, невменяемости требует исследования характера заболевания, что невозможно без специальных познаний. Поэтому в качестве эксперта может выступить только врач-психиатр. Однако и для установления юридического критерий также необходима экспертиза, потому что вывод о его наличии или отсутствии в каждом случае обосновывается с помощью клинических психиатрических данных. В этом проявляется тесная связь обоих критериев невменяемости.

Вывод о невменяемости лица совершившего преступление должен основываться на глубоком анализе его личности.

Так определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан Муртузалиев признан совершившим в состоянии невменяемости общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 125.1 УК РСФСР. В соответствии со ст. 11 УК РСФСР Муртузалиев освобожден от уголовной ответственности с применением принудительных мер медицинского характера - направлением для лечения в психиатрическую больницу с усиленным наблюдением.

Общественно опасное деяние было совершено Муртузалиевым при следующих обстоятельствах. В июне 1994 г. в г. Костроме Мамедовы и Халилов убили с особой жестокостью Залинян, Арутян и двух ее малолетних детей. Обвиняемые скрылись, был объявлен розыск. Родственники убитых решили задержать их своими силами и обратились за помощью к Муртузаливу, который обещал помочь и этой целью создал организованную группу. В одной из поездок в Азербайджан они познакомились с братом разыскиваемого Халилова - Халиловым Акифом, которого Муртузалиев, Абасов я другие решили похитить и привезти в Махачкалу, чтобы «отчитаться» таким образом за потраченные деньги. Введя Халилова в заблуждение, они похитили его и привезли в мотель «Анжи», куда приехали Залинян и Степаняны. Абасов нанес Залилову удар по лицу, от которого тот упал, ударился о диван и от полученных повреждений на следующий день скончался.

Приговором Верховного суда Республики Дагестан от 28 ноября 1996 г. Абасов и Абдулкадыров осуждены по ч. 3 ст. 125.1 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы каждый. Определением Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ действия осужденных были переквалифицированы на ч. 3 ст. 126 УК РФ. В кассационном порядке определение в отношении Муртузалиева не было обжаловано и опротестовано.

Заместитель Генерального прокурора РФ принес протест в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ, в котором поставил вопрос об отмене определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан в связи с неисследованностью материалов дела и сомнениями в объективности заключения стационарной судебно-психиатрической экспертизы и выводов суда о невменяемости Муртузалиева.

Судебная коллегия протест удовлетворила по следующим основаниям. Из материалов дела видно, что Муртузалиев играл активную роль в похищении. Муртузалиев был признан судом невменяемым в отношении инкриминируемого деяния с учетом выводов стационарной судебно-психиатрической экспертизы, проведенной в республиканском психиатрическом диспансере. Однако правильность и обоснованность этих выводов представляются сомнительными. Под непосредственным наблюдением врачей-психиатров Муртузалиев провел менее месяца. В деле есть выданная адвокату справка из республиканского психиатрического диспансера о том, что Муртузалиев находился на учете с эндогенным заболеванием. О сущности этого заболевания сделать вывод невозможно.

В результате амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы врачи пришли к мнению о неясности клинической картины, не исключив даже возможность симуляции Муртузалиевым заболевания. Для более основательного исследования было рекомендовано представить в распоряжение врачей выписки истории болезни из НИИ им. Бехтерева и амбулаторную карту из республиканского психоневрологического диспансера, а также допросить врача, лечащего Муртузалиева в этом диспансере. Ими ни одна из этих рекомендаций выполнена не была. Более того, как установлено в ходе проверки уголовного дека, Муртузалиев сообщил о себе ложные сведения: ни в Институте им. Бехтерева, ни в республиканском диспансере он не лечился, историй болезни в архивах этих медучреждений отсутствуют. Основываясь на тех же данных, эксперты пришли к выводу о невменяемости Муртузалиева.

Заключение экспертизы, как и любое другое доказательство, должно оцениваться критически, в совокупности с иными материалами дела. Судебная коллеги Верховного Суда РФ пришла к выводу, что в данном случае суд дал поверхностную оценку заключению экспертизы, что могло привести к вынесению ошибочного решения.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Дагестан в отношении Муртузалиева отменено, дело направлено на новое расследование.

В судебной психиатрии проблема невменяемости является центральной по научной и практической значимости, К решению этой проблемы судебные психиатры подходят с позиций научно-материалистического понимания психической деятельности и вытекающей из него детерминистской трактовки поведения человека.

Сложившееся к настоящему времени представление, о вменяемости-невменяемости имеет свою историю, в которой основное место занимает материалистическое понимание психической деятельности, в частности волевой сферы и, в свою очередь, свободы воли, т.е. свободы распоряжаться своими действиями, выбирать характер и род поступка.

В соответствии с основными положениями существующего уголовного права субъектом, ответственным за совершение преступления, может быть лишь вменяемое лицо; вменяемость является предпосылкой вины. Лицо, находящееся в состоянии невменяемости, не является субъектом преступления и не несет уголовной ответственности; совершенное им противоправное действие не может считаться преступлением, а представляет собой общественно опасное действие психически больного, к которому могут, быть применены лишь меры медицинского характера. Таким образом, правильная трактовка понятий вменяемости-невменяемости играет большую роль в соблюдении законности.

Для обоснования невменяемости принципиальное значение имеет понимание существа болезненных расстройств психики как нарушений отражательной деятельности головного мозга с последующим формированием и закреплением искаженного восприятия. При психическом заболевании болезненное, измененное отражение объективно существующей реальности лишает человека способности правильно понимать и оценивать совершаемые поступки, регулировать свое поведение. Клинические данные свидетельствуют о том, что нарушение отражения реального мира при различных психических болезнях различно. Так, в одних случаях нарушается прежде всего высшая форма отражения - мышление, при других - чувственное познание и т.д. Болезненные расстройства психики могут приводить к нарушению социальной адаптации больных и к общественно опасным действиям, за которые они не несут юридической ответственности.

В соответствии с законом условия невменяемости, которыми руководствуется суд и на основе которых строится судебно-психиатрическое заключение, определяются так называемой формулой невменяемости, данной в УКРФ.

Отнесение болезни к тому или иному признаку медицинского критерия в ряде. случаев можно считать условным. В судебном процессе признак медицинского критерия (хроническое или временное психическое расстройство) не имеет решающего значения при определений невменяемости, но правильная квалификация состояния важна для прогноза и особенно для выбора мер медицинского характера. При этом необходимо иметь в виду, что понятие «хроническое психическое расстройство» не предопределяет неизбежной прогредиентности, исключающей возможность выздоровления. Ряд заболеваний, например маниакально-депрессивный психоз и некоторые периодические психозы у больных о органическим поражением головного мозга, в зависимости от особенностей течения и соотношения длительности приступов и светлых промежутков могут быть отнесены как к хроническим, так и к временным расстройствам психической деятельности; Приобретенное слабоумие как следствие прогредиентных процессов, в частности экзогенно-органического генеза, также с одинаковым основанием может относиться и к хроническим психическим болезням, и к слабоумию. Вместе с тем нозологическая принадлежность заболевания играет существенную роль в характеристике психопатологических. особенностей, тяжести расстройств психики. Все признаки медицинского критерия невменяемости отражают болезненную природу состояний. Однако существуют так называемые неболезненные аномалии психической деятельности; которые также могут вызывать сомнения в психической полноценности обследуемого.

Основной путь преодоления диагностических трудностей в тщательном изучении взаимосвязей, возникающих между личностью и ситуацией. Разграничение «нормы» и '» патологии» при этом может затрудняться постепенными переходами от психологически мотивированных реакций к патологическим, отличающимся в основном по выраженности или продолжительности неболезненные аномалии не подлежат психиатрическому анализу, он применим лишь к болезненным расстройствам психики. В то же время необходимо отграничение аномалий от внешне сходных с ними картин болезненных расстройств (разграничение аффекта физиологического и патологического; явлении утомления и астенического синдрома, естественной подавленности и психогенной депрессии, неболезненного и патологического бредоподобного фантазирования).

Отграничивая не болезненные изменения психики от психопатологических синдромов, нет надобности анализировать их влияние на поведение. Таким образом, применение медицинского критерия невменяемости при проведении судебное психиатрической экспертизы заключается в распознавании психической болезни и определении ее клинической формы психопатологических особенностей, т.е. в установлении диагноза. Точная диагностика, основанная на знании проявлений и закономерности течения разных форм психических болезней, позволяет правильно оценить психическое состояние лица при судебно-психиатрической экспертизе на различных этапах болезни.

Так как, согласно уголовному праву вменяемость является предпосылкой вины, а невменяемые лица не несут ответственности, соответственно кардинально различаются преступления и опасные деяния, совершенные психически больными. Одной из основных задач судебной психиатрии является совершенствование судебно-психиатрической оценки психических нарушений. В общей психиатрии диагностический процесс ограничивается определением нозологической диагноза. В судебно-психиатрической практике это позволяет лишь установить медицинский критерий невменяемости, что является предпосылкой решения экспертного вопроса.

Судебно-психиатрическая оценка основывается на определении тяжести (глубины) диагностированных болезненных расстройств психики, составляющих основу юридической критерия невменяемости, который сформулирован в законе как невозможность осознавать фактический характер общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

Судебно-психиатрическое понятие вменяемости предусматривает способность к правильному суждению, понимание значения и свойств своих деяний и возможность свободного выбора мотива своих поступков. Вторая половина этого критерия более важна, так как свобода выбора предполагает свободу суждения, а не наоборот. Отсутствие внешних нарушений поведения, для ориентации в окружающем, сохранность определенных профессиональных и бытовых навыков и представлений еще позволяет делать вывод о вменяемости. Вменяемый должен прежде всего понимать противоправность своих действий и прогнозировать их результаты. Клинический опыт судебных психиатров показывает, что особенно важно учитывать при проведении экспертизы лицам с интеллектуальной недостаточностью и личностным дефектом (при, органических поражениях головного мозга, олигофрении, шизофрении). Психологически понятные, реально-бытовые мотивы правонарушений возможны и у невменяемого.

По мнению как классиков судебной психиатрии, так и современных психиатров, наиболее сложным и в то же время значимым для судебно-слёдственных органов является соотнесение признаков медицинского и юридического критериев невменяемости, отражающих особенности состояния обследуемого в период правонарушения.

При многих психических расстройствах - олигофрении, последствиях травматического и сосудистого поражения головного мозга и др. психопатологические проявления очень разнообразны, что еще больше усложняет диагностическую и экспертную оценку. В ряде случаев (в частности, при органическом поражении головного мозга сложного генеза) при экспертной оценке психических нарушений во время противоправного деяния клиническая конкретизация признаков юридического критерия должна проводиться путем установления синдромологического диагноза, а затем глубины и тяжести синдрома.

Возможно наличие медицинского критерия невменяемости при отсутствии обоих признаков юридического (например, при эпилепсии с редкими судорожными припадками и незначительными изменениями личности), что свидетельствует о вменяемости. Отсутствие одного из признаков юридического критерия (достаточная сохранность интеллектуально-мнестических функций) при изменении способности руководить своими действиями (например, при психопатии) делает экспертное заключение особенно сложным. При не болезненных аномалиях психики отсутствует медицинский критерий невменяемости и, несмотря на наличие юридического критерия, выносится заключение о вменяемости.

Решение экспертных вопросов в случаях возникновения психического заболевания после совершения преступления предусмотрено ч. 1 ст. 81 УК РФ, согласно которой освобождается от наказания лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководит ими.

Применение ч. 1 ст. 81 УК РФ обусловливает необходимость повторной судебно-психиатрической оценки состояния; обследуемого (после прекращения принудительного лечения) для выяснения степени редуцирования психопатологической симптоматики и соответственно способности к адекватной оценке материалов следствия, самостоятельному осуществлению права на защиту, возможности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.

Психологический (юридический) критерий невменяемости предполагает отсутствие у лица способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия), т.е. интеллектуальный признак, либо отсутствие способности руководить ими, т.е. волевой признак. Для психологического критерия достаточно одного из этих признаков.

Интеллектуальный признак свидетельствует о том, что лицо, совершившее то или иное действие или бездействие, не понимало фактических обстоятельств содеянного и не могло осознавать их общественного значения. В литературе было высказано мнение о том, что интеллектуальный признак должен включить противоправность деяния как обстоятельство, которое лицо не осознает. С этим нельзя согласиться. Дело в том, что непонимание противоправности может быть не результатом психического заболевания или недостатка психики, а свидетельствовать о незнании закона, что, как известно, не освобождает от ответственности. Кроме того, включение противоправности наряду с общественной опасностью в интеллектуальный признак привело бы к их противопоставлению и путанице.

Волевой признак психологического критерия невменяемости состоит в неспособности лица руководить своими действиями. Это самостоятельный признак, который и при отсутствии интеллектуального может свидетельствовать о наличии психологического критерия невменяемости. Не случайно в законе между этими признаками стоит союз «либо».

Практика показывает, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, будучи при определенном состоянии психики неспособным руководить своими действиями, может сохранять понимание и возможность формальной оценки событий. В таких случаях на основании одного волевого признака можно судить о наличии психологического критерия невменяемости. В то же время неспособность осознавать свои действия (интеллектуальный признак) всегда свидетельствует о неспособности руководить этими действиями и, следовательно, о наличии психологического критерия невменяемости.

Доктрине известен и эмоциональный фактор психологического критерия невменяемости, который не находит своего отражения в законодательстве. Объясняется его отсутствие в формуле невменяемости тем, что расстройство эмоциональной сферы сопровождается в сильной степени расстройством интеллекта или воли либо того и другого одновременно. Поэтому, когда возникает серьезное расстройство эмоциональной сферы, по общему правилу, обнаруживаются интеллектуальный или волевой признаки психологического критерия.

При многих психических заболеваниях у человека сохраняется до известных пределов правильная ориентировка в окружающее мире, он обладает определенным запасом знаний. Для признание лица невменяемым нужно установить его неспособность осознавать именно, те общественно опасные деяния, которые он совершил, будучи психически больным. При этом необходимо, чтобы лицо осознавало не только фактическую сторону деяния, но и его социальную значимость, общественно опасный характер.

Вопрос о вменяемости (невменяемости) всегда решается в отношении конкретного деяния. Никто не может быть признан невменяемым вообще, безотносительно к содеянному. Во-первых, течение хронических психических заболеваний допускает возможность улучшения состояния (ремиссии). Во-вторых, при некоторых болезненных состояниях психики, например, при олигофрении, лицо может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (таких, как причинение побоев, кража) и не осознавать общественной опасности других действий, затрагивающих более сложные общественные отношения (нарушение санитарно-эпидемиологических правил, возбуждение национальной вражды).

Интеллектуальная и эмоционально-волевая сферы психической деятельности неразрывно связаны между собой. Современная психиатрия считает, что не существует изолированного поражения психических функций. Однако это не исключает того, что болезненное расстройство психики может затрагивать преимущественно ту или иную ее сторону. При некоторых заболеваниях лицо в определенных пределах может критически относиться к своим действиям, но не в состоянии руководить ими, не может удержаться от их совершения.

Лицо признается невменяемым, если указанные нарушения интеллекта и воли обусловлены болезненным состоянием психики. При этом не требуется, чтобы само общественно опасное деяние, в отношении которого лицо признается невменяемым, находилось в прямой причинной зависимости от психического заболевания.

Невменяемость обосновывается болезненным состоянием психики «во время совершения общественно опасного деяния» (ст. 22 УК) - поэтому неправильным является употребление термина «невменяемый» к лицу, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство. Если состояние психики такого лица делает невозможным назначение или исполнение наказания, то к нему тоже могут быть применены принудительные меры медицинского характера, но на другом основании (п. «б» ч. 1 ст. 97 УК).

В заключение подчеркнем два важных обстоятельства: 1) для признания лица, совершившего общественно опасное деяние, невменяемым необходимо установить наличие в совокупности медицинского (биологического) и психологического (юридического) критериев; 2) невменяемость лица может быть установлена только по отношению к конкретному совершенному им общественно опасному деянию.

невменяемость опьянение преступление ответственность

3. Уголовная ответственность лиц, совершивших преступления в состояниях граничивших с невменяемостью

Законодательством ряда зарубежных стран предусмотрена, кроме вменяемости и невменяемости, так называемая уменьшенная вменяемость-снижение вины и ответственности лиц с признаками психических аномалий, которые не обусловливают невменяемости.

Вопрос о «степенях» вменяемости волнует психиатров и юристов уже второе столетие и периодически вызывает острые дискуссии. Опыт других стран показывает, что применение уменьшенной вменяемости приводит либо к сокращению срока наказания, либо к помещению осужденного в учреждения полутюремного-полупсихиатрического типа, порой не обеспечивающие необходимой специализированной помощи.

В отечественном законодательстве понятие уменьшенной вменяемости хотя официально никогда не существовало, однако в 1920-е годы эксперты нередко его применяли, исходя из того, что степень понимания и оценки своих действий, в том числе противоправных, как и уровень руководства ими, могут различаться в зависимости от ряда причин, в том числе и от некоторой интеллектуальной или эмоционально-волевой недостаточности (например, при психопатии, неглубоких остаточных явлениях органического поражения головного мозга и т.д.).

Вопросам ответственности таких лиц специально посвящена ст. 22 УК РФ. В статье говорится: «Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности». Однако такое психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для применения наряду с наказанием принудительной меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра (ч. 2 ст. 99 УКРФ).

Еще на ранних этапах развития общей и судебной психиатрии было замечено, что нет резкой границы между душевной болезнью и полным психическим здоровьем. Для оценки промежуточных состояний в прошлом веке была предложена концепция уменьшенной вменяемости. Эта концепция не получила широкой поддержки.

Уголовное уложение 1903 г. не предусматривало уменьшенной вменяемости.

Российское уголовное право и в советский период не признавало понятия уменьшенной вменяемости. Оно исходило из того, что вменяемость не может иметь степеней. Лицо, совершившее общественно опасное деяние, признается либо вменяемым (тогда он является субъектом преступления), либо невменяемым (тогда он субъектом преступления быть не может). Именно потому, что вменяемость выступает в качестве признака субъекта преступления понятие уменьшенной вменяемости рассматривалось как неудачное Действительно, никто не может быть субъектом преступления частично, в уменьшенном размере. Однако дискуссии среди юристов и психиатров о целесообразности введения в законодательство понятия уменьшенной (ограниченной) вменяемости никогда не прекращались. Это можно объяснить, во-первых, тем, что современна законодательство Франции, ФРГ, Швейцарии, Польши и ряда других стран Европы признает в той или иной формулировке концепцию уменьшенной вменяемости; во вторых, успехами психиатрии в изучении так называемых пограничных состояний и аномалий психического развития, не достигающих уровня психического заболевания (различные формы психопатии, неврозы, остаточные явления черепно-мозговых травм, алкоголизм, наркомания, токсикомания и т.д.).

Д.В. Сирожидиновым предпринята попытка дать полный перечень подобных аномалий, придав ему исчерпывающий характер. В этот перечень попали и некоторые «классические» психические заболевания (шизофрения, эпилепсия, маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич), если «выраженность психического расстройства не достигает психотического уровня». Очевидно, классификация психических аномалий в дальнейшем будет уточняться с учетом практики применения ст. 22 УК.

В юридической науке справедливо отмечалось, что лица с неполноценной психикой не могут быть в области уголовной ответственности приравненных психически здоровым. Тем более, что психические аномалии, не исключающие вменяемости, во многих случаях выступают в качестве условия, способствующего преступлению. Проблема актуализировалась в последнее десятилетие в связи с ростом числа психических аномалий в обществе в целом и особенно числа правонарушений, совершаемых такими лицами. До 30-40% лиц, прошедших судебно-психиатрическую экспертизу и признанных вменяемыми, страдают различными формами нервно-психической патологии. А среди лиц, совершивших преступления против личности, число страдающих психическими аномалиями достигает 65-70%.

Так Тверским областным судом 7 августа 1997 г. Лебедев осужден по п. «б» ч. 2 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком на шесть лет.

Лебедев признан виновным в умышленном причинении Янину (заведомо для него находившемуся в беспомощном состоянии) тяжкого вреда здоровью опасного для его жизни.

Лебедев, 1974 г. рождения, и малолетний Янин, 1989 г. рождения, проживали в одном доме и знали друг друга как соседи. Вечером 13 марта 1997 г. не трезвый Лебедев поднялся на девятый этаж дома, чтобы вернуть деньги, взятые им в долг у Киселева. Янин пошел следом за ним и стал просить у него деньги на жевательную резинку, когда тот отказался дать деньги, Янин стал оскорблять его, обзывая обидной кличкой. Желая наказать мальчика за это, он спусти с него штаны и собирался отшлепать, но в связи с тем, что ребенок продолжая оскорблять, он повалил его на пол и с целью причинения тяжкого вреда здоровью стад душить, сжимая ему горло рукой. Увидев, что Янин стал хрипеть и потерял сознание, Лебедев начал оказывать ему первую помощь, и в это время прибежали соседи по дому.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в отношении Лебедева оставлен без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений, смягчении назначенного Лебедеву наказаний до трех лет лишения свободы.

Президиум Верховного Суда РФ 4 марта 1998 г. протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ удовлетворил, указав следующее.

Вина Лебедева в совершении преступления установлена доказательствами, которые собраны в ходе предварительного и судебного следствия и приведены в приговоре суда, а его действиям дана правильная правовая оценка.

Из материалов дела следует, что у Лебедева обнаружены признаки умственного недоразвития (олигофрении) в степени легкой дебильности. Указанное психическое заболевание, как отражено в заключении судебно-психиатрического эксперта, не исключало для Лебедева возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, что и определило вывод экспертов и суда о его вменяемости в отношении инкриминируемого деяния.

Вместе с тем при назначении Лебедеву наказания суд в нарушение требований ч. 2 ст. 22 УК РФ не учел того, что он страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости.

Поэтому Президиум Верховного Суда РФ приговор Тверского областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Лебедева изменил, снизил ему наказание до трех лет лишения свободы.

Попытка ввести в закон понятие «ограниченной вменяемости» вместо «уменьшенной» была сделана в ст. 15 Основ уголовного законодательства 1991 г. Но такая замена ничего не дала, и законодатель избегает в настоящее время и термина «ограниченная вменяемость». Он не употребляется в УК РФ, хотя по содержанию текст ст. 22 УК во многом близок к ст. 15 Основ.

Из положений ст. 22 УК РФ вытекает следующее. Во-первых, закон не признает промежуточного состояния между вменяемостью и невменяемостью. Во-вторых, признанное вменяемым лицо, которое во время совершения преступления не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. В-третьих, наличие у виновного психических аномалий, не исключающих вменяемости, «учитывается судом при назначении наказания». В-четвертых, психическое расстройство, не исключающее вменяемости, может служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера.

Статья 22 УК РФ не использует термины «уменьшенная вменяемость» или «ограниченная вменяемость». Очевидно, позиция законодателя по-прежнему состоит в том, что вменяемость не может иметь степеней. Да и сторонники уменьшенной вменяемости, в упор но не замечающие этого и называющие данную статью нормой о уменьшенной (ограниченной) вменяемости, по сути дела ведут речь об уменьшенной ответственности (или об уменьшенной виновности) лиц с психическими аномалиями. Такой подход вполне рационален. Не должно вызывать сомнения, что аномалии психики уменьшающие способность человека оценивать свои действия и руководить ими, должны учитываться при назначении наказание а также при определении режима отбывания наказания. Но, во первых, эта проблема не имеет отношения к признакам субъект преступления. Во-вторых, здесь требуется избирательный подход.

Формулировка ч. 2 ст. 22 УК такова, что из нее не следует вывод об обязательном смягчении наказания лицам с психическими аномалиями. По-видимому, не случайно среди смягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 61 УК, данное обстоятельство не упомянуто. При оценке конкретного деяния, совершенного лицом, имеющим аномалии психики, необходимо учитывать, имелась ли причинная связь между этими аномалиями и совершенным преступлением. И только в тех случаях, когда психические аномалии являлись решающим звеном в общей цепи причинной связи, приводимой к совершению преступления и наступлению преступного результата, наказание виновному может быть смягчено. Хотя по ведение человека и не определяется патологическими чертами его личности, но такие черты могут быть условиями, способствующими и его преступному поведению. Это подтверждается специальными исследованиями. Учет психических аномалий представляет серьезные трудности для суда. Этот учет не может основываться исключительно на гуманизме, как это имеет место при физически аномалиях (тяжелое соматическое заболевание, увечье, нуждаемости в постороннем уходе). Наличие у лица определенных нарушений интеллектуальных и эмоциональных функций может сказываться на мотивации его противоправного поведения, определять способы реализаций преступных намерений, снижать сопротивляемость к негативному воздействию ситуации. И в то же время при психических аномалиях, не исключающих вменяемости, у лица сохраняется возможность осознавать свое преступное поведение и руководить им.

Не менее важно учитывать и этиологию психической аномалии.

Следует ли смягчать наказание, если данная психическая аномалия являлась результатом какой-либо антиобщественной привычки или аморальности поведения лица (пристрастие к алкоголю, наркотизм и т.п.)?

И едва ли можно ставить вопрос о смягчении наказания, если вследствие той или иной психической аномалии преступление приняло особенно жестокий или дерзкий характер.

Зарубежное уголовное право также не связывает с «уменьшенной вменяемостью» обязательное смягчение наказания. Так, согласно УК ФРГ наказание в подобной ситуации «может быть смягчено», а УК Франции устанавливает, что «суд учитывает это обстоятельство при определении меры наказания и порядка его исполнения».

Очевидно, что формулировку ст. 22 УК РФ «учитывается судом» следует понимать не как «суд должен учесть», а как «суд может учесть». Учет судом какого-либо обстоятельства не обязательно означает смягчение или усиление наказания (индивидуализация наказания «по вертикали»), но и выбор наиболее рациональной меры уголовно-правового воздействия среди более или менее равных (индивидуализация «по горизонтали»). Можно предположить, что дальнейшее развитие уголовного законодательства приведет к созданию специальных видов наказаний, ориентированных на лиц с психическими и физическими аномалиями. Пока же суд руководствуется общим перечнем видов наказаний. Индивидуальный подход при этом может выражаться только в мере наказания. Единственное существенное отличие - это возможность применения к лицам с психическими аномалиями наряду с наказанием принудительных мер медицинского характера. Содержание этих мер раскрывается в ч. 2 ст. 99 УК РФ: «Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении от алкоголизма, наркомании либо в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде| амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра». В соответствии с ч. 8. ст. 74 УИК РФ указанные лица отбывав ют наказание в лечебных исправительных учреждениях.

Норма об ответственности за преступление, совершенное в состоянии опьянения, почти не изменилась по сравнению с прежние законодательством. Статья 23 УК РФ гласит: «Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употребление алкоголя, наркотических средств или других веществ, подлежит уголовной ответственности». Замена слов «не освобождается от уголовной ответственности» (ст. 12 УК РСФСР 1960 г.) на «подлежи' уголовной ответственности» ничего не меняет в позиции законодателя по отношению к состоянию опьянения. Закон относится к нем индифферентно, считая опьянение нейтральным фактором. Оно не смягчает и не отягчает ответственности. Но в чем тогда смысл данной нормы? Может быть, следовало умолчать об этом, как молчал Уголовное уложение 1903 г. и умалчивают некоторые зарубежные уголовные кодексы (ФРГ, Франции и др.)?

По-видимому, данная норма включена в УК РФ в общепрофилактических, воспитательных целях. Веками сложившееся снисходительное отношение к состоянию опьянения, как некоему извиняющему фактору, не смогла преодолеть даже многолетняя практика применения УК РСФСР 1960 г., который относил опьянение к отягчающим обстоятельствам.

В науке уголовного права вопрос об ответственности лиц, совершающих общественно опасные деяния в состоянии опьянения традиционно связывается с проблемой вменяемости - невменяемости. Известно, что алкоголь, воздействуя на центральную нервную систему человека, поражает его сознание и волю. Вследствие нарушения мышления и ослабления самоконтроля поведение пьяного человека заметно отличается от поведения того же человека в трезвом состоянии. Совершенно очевидно, что многие преступления не были бы совершены вообще, если бы преступник не находился под влиянием алкоголя. Нетрезвое состояние способствует проявления антиобщественных взглядов и привычек. Систематическое злоупотребление спиртными напитками ведет к общей деградации личности, облегчая формирование криминальной установки.

Некоторые лица, совершившие преступления в состоянии опьянения, ссылаются на то, что они не осознавали значения свои действий, не могли руководить ими, ничего не помнят о случившемся и т.д.

Так приговором Калининского районного народного суда Москвы Залманов ранее судимый за кражу, осужден по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР.

Рассмотрев дело по протесту заместителя Прокурора РСФСР Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР установила: Залманов признан виновным в том, что он, находясь в нетрезвом состоянии открыл имевшимся у него ключом дверь квартиры, где проживал Лейцихович и проник в комнату, одел там на себя два костюма и, оставив на вешалке свое демисезонное пальто, скрылся.

Прокурор в протесте указал, что Залманов был пьян, не отдавал отчета своим действиям, у него отсутствовал умысел на совершение кражи. Поэтому прокурор просил приговор отменить, а производство то делу прекратить.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы Залманов вменяем, преступление совершил в состоянии простого алкогольного опьянения.

Из материалов дела видно, что Залманов путем подбора ключей к замку двери проник в квартиру. Затем, выставив раму над дверью, пролез через образовавшееся отверстие в комнату, одел на себя два костюма и, оставив свое пальто, вышел на улицу.

Указанные действия свидетельствуют о том, что осужденный сознавал и понимал характер своих действий, не находился в состоянии патологического опьянения, т.е. временного душевного расстройства.

То обстоятельство, что он на месте совершения преступления оставил свое пальто, не может расцениваться как следствие болезненного состояния, исключающего уголовную ответственность.

Судебная коллегия указала, что народный суд, судебная коллегия городского суда и президиум того же суда дали правильную оценку «всем обстоятельствам дела и на основании собранных доказательств обоснованно признали Залманова виновным в совершении упомянутого преступления.

В связи с изложенным Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР определением от 5 июня 1964 г. протест прокурора по делу Залманова оставила без удовлетворения.

Однако состояние опьянения не может служить основанием для освобождения от уголовной ответственности. Обоснование уголовно ответственности за действия, совершенные в состоянии опьянения, наука уголовного права видит прежде всего в отсутствии медицинского критерия невменяемости. От болезненных состояний психики, обусловливающих невменяемость, состояние обычного алкогольного опьянения отличается двумя существенными особенностями:

во-первых, в состояние опьянения человек приводит себя сознательно, намеренно;

во-вторых, обычное алкогольное опьянение не связано с галлюцинациями, обманом слуха, зрения и ложными восприятиями окружающего.

В основе восприятия ситуации пьяным человеком всегда лежат подлинные факты реальной действительности, а не болезненные, бредовые переживания, как у психически больного. В той стадии опьянения, когда субъект еще в состоянии двигаться, совершать поступки, он ориентируется в пространстве и времени, осознает свою личность, сохраняет речевой контакт с окружающими. С точки зрения медицины, опьянение хотя вызывает нарушение психической деятельности, но не является болезненным состоянием психики.

При опьянении, как правило, отсутствует и психологический критерий невменяемости. Даже в тяжелой степени опьянения нарушение психических процессов не приводит к полному устранению контроля сознания и возможности руководить своими действиями. Бессмысленность, алогичность поступков, отсутствие видимых мотивов, незначительность или полное отсутствие повода к преступлению, неоправданная жестокость или крайний цинизм - все это еще не говорит о наличии психологического критерия. Для этого критерия не имеет значения вопрос, был ли смысл совершать преступление, равно как и вопрос о том, было бы совершено преступление, если бы преступник был трезв. Психологический критерий отсутствует, поскольку субъект не утратил связь с действительностью, осознавал свои поступки и был в состоянии в определенной мере корректировать их.

В отличие от общественно опасных действий психически больных преступные действия пьяного, при недостаточной видимой мотивировке, связаны с определенными внешними поводами. Даже в беспорядочных агрессивных действиях пьяного против случайно подвернувшихся людей видно осознанное проявление жестокости, пренебрежения к окружающим, к нормам поведения в обществе.

В ряде случаев при совершении преступления в состоянии простого опьянения способность лица осознавать свои действия и руководить ими лишь ослабляется. Приводимые иногда в литературе примеры «фактической невменяемости» пьяных либо выдвигают на первый план бессмысленную жестокость и отсутствие видимых мотивов преступления, либо вызывают сомнение, не было ли в данном случае болезненного расстройства психики на почве опьянения. Состояние простого физиологического опьянения следует отличать от психических расстройств, связанных с опьянением или возникающих на фоне опьянения. Одним из них является патологическое опьянение. Оно представляет собой не просто тяжелую степень опьянения, а качественно отличное от обычного опьянения болезненное состояние, возникающее в связи с употреблением алкоголя.

Патологическое опьянение в противоположность простому алкогольному опьянению относится к группе острых, кратковременных но протекающих психических расстройств. Оно рассматривается как сумеречное состояние психики, временное помрачение сознания продолжающееся от нескольких минут до нескольких часов.

Патологическое опьянение возникает обычно в результате приема алкоголя и одновременно воздействия ослабляющих организм вредных факторов. К ним прежде всего относятся переутомление, перегревание, астенические состояния после перенесенных заболеваний и т.п.

Патологическое опьянение может развиться спустя некоторое время после приема алкоголя и независимо от его количества, протекает довольно короткое время. Опьяневший вдруг неожиданно становится тревожным, растерянным, отрешенным от реального мира, движения его становятся четкими, быстрыми, высказывания принимают отрывочный характер. Контакт с реальностью нарушается. Заканчивается патологическое опьянение чаще всего так же внезапно, как и начинается, нередко оно переходит в глубокий сон, после которого отмечается полная амнезия (пробел в воспоминаниях) или смутное воспоминание о пережитом.

На почве систематического употребления алкоголя могут развиться и другие болезненные расстройства психики: алкогольный делирий (белая горячка), алкогольный галлюциноз, алкогольный параноид и т.д. Совершение общественно опасных действий при данных расстройствах исключает ответственность ввиду наличия обоих критериев невменяемости.

Систематическое злоупотребление алкоголем может привести человека к заболеванию хроническим алкоголизмом. Глубокие изменения личности хронического алкоголика позволяют рассматривать это заболевание в ряду других психических аномалий, не исключающих вменяемости. У алкоголика развиваются психопатические черты характера, имеющие криминогенное значение. Алкоголикам, совершившим насильственные преступления, свойственны такие негативные черты, как повышенная раздражительность, агрессивность, конфликтность, подозрительность, мнительность, ревность, сутяжничество, садизм. Нередко такие лица в силу своего заболевания при совершении преступления не в полной мере могут осознавать фактический характер и общественную опасность действий либо руководить ими. Суд может на основании ст. 22 УК учесть это обстоятельство при назначении наказания. Однако специфика данной психической аномалии состоит в том, что она развивается вследствие асоциального поведения лица, выражающегося в пьянстве. Поэтому суды не склонны смягчать наказание алкоголикам и наркоманам. Однако к ним при соответствующих условиях могут быть применены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные гл. 15 УК РФ.