Необходимая оборона

Объект: жизнь и здоровье посягающего лица.

Объективная сторона:

1) общественно опасные действия обороняющегося, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства;

2) общественно опасные последствия, а именно смерть или тяжкий вред здоровью посягающего (УК РСФСР 1960 г. устанавливал также ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью);

3) причинная связь между 1) и 2);

4) обстановка, характеризующаяся наличием общественно опасного посягательства, а также силами, средствами, возможностями обороняющегося по отражению посягательства и иными обстоятельствами, влияющими на соотношение сил обороняющегося и посягающего.

Субъективная сторона представляет наибольшие теоретические и практические трудности. Согласно ч. 3 ст. 37 УК РФ ответственность за причинение вреда наступает только тогда, когда он был вызван умышленными действиями со стороны обороняющегося.

В теории уголовного права позиция закона не встречала повсеместного признания. Так, М.И. Якубович полагал, что данные преступления характеризуются неосторожной формой вины, аргументируя это тем, что "причиняя вред нападающему, обороняющийся преследует единую цель - отразить, пресечь преступное посягательство" [45]. Подобный довод представляется несостоятельным, т.к. в нем происходит смешение категорий вины и цели содеянного.

Неосторожную форму вины в отношении эксцесса обороны допускали также В.Ф. Кириченко и Н.Н. Паше-Озерский. В настоящее время более спорным остается вопрос о том, с каким видом умысла совершаются данные преступления. Т.Г. Шавгулидзе и В.И. Ткаченко убеждены, что они совершаются исключительно с косвенным умыслом. "Если при отражении посягательства, - утверждает В.И. Ткаченко, - лицо желает причинения посягающему преступного вреда, то в таком случае нельзя говорить, что им двигали цели и мотивы, характерные для превышения пределов необходимой обороны" [38]. В данном утверждении содержится ряд неточностей.

Во-первых, мотив оборонительных действий, в том числе и чрезмерных, не имеет значения для квалификации содеянного, о чем было сказано выше.

Во-вторых, когда лицо желает причинить посягающему недопустимый вред, оно стремится к достижению цели, которая не характерна для необходимой обороны, но может быть вполне характерна для превышения ее пределов, так как цели необходимой обороны не должны обязательно совпадать с целями ее превышения. Если согласиться с тем, что конечной целью необходимой обороны является защита правоохраняемых объектов, то при эксцессе обороны она уступает место другой цели, например цели наказания посягающего, однако с точки зрения закона она безразлична.

Более обоснованной представляется позиция Ю.В. Баулина, который считает характерным для данных преступлений прямой умысел, когда "обороняющийся, совершая те или иные действия в отношении посягающего, осознает их общественно опасный характер, предвидит, что в результате этих действий посягающему будет причинен тяжкий вред, явно несоразмерный либо опасности посягательства, либо обстановке защиты, и желает этого вреда, стремясь таким образом предотвратить или пресечь общественно опасное посягательство и тем самым защитить правоохраняемые интересы" [13].

Данная позиция содержит тот же недостаток, что и вышеприведенное высказывание В.И. Ткаченко. Безосновательно говорить о том, что обороняющийся, причиняя не вызванный необходимостью вред, стремится тем самым пресечь посягательство и защитить объекты правоохраны. Если он осознает, что его действия чрезмерны, а посягательство может быть остановлено менее интенсивными действиями, то очевидно, он руководствуется не целью его пресечения.

Таким образом, субъективная сторона преступлений, совершаемых при превышении пределов необходимой обороны, характеризуется прямым умыслом, при этом обороняющийся действительно руководствуется целями пресечения посягательства и защиты правоохраняемых объектов, однако они носят промежуточный характер, в то время как конечная цель его действий лежит вне рамок состава данных преступлений.

Субъект общий, т.е. вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

В случае если убийство при превышении пределов необходимой обороны совершено общеопасным способом либо в отношении женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности, или в отношении двух и более лиц, а также лицом, ранее совершившим убийство, то его действия подлежат квалификации также по ст. 108 УК РФ.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее по неосторожности смерть посягавшего, надлежит квалифицировать по ст. 114 УК РФ [14].

На практике может представлять определенные трудности отграничение убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны от аналогичных последствий, причиненных в состоянии аффекта. Действительно, составы данных преступлений имеют много общего. Так, умысел в обоих случаях является внезапно возникшим.

Далее, действия виновного совершаются в ответ на противоправное поведение пострадавшего, но при необходимой обороне оно выражается исключительно в общественно опасном посягательстве, в то время как причинение вреда в состоянии аффекта может быть спровоцировано только таким противоправным поведением, которое не сопряжено с посягательством.

Отсюда разница в цели совершаемых действий: при преступлении, совершенном в состоянии аффекта, причинение вреда потерпевшему не преследует цели защиты правоохраняемых объектов. Более того, такое преступление совершается в состоянии сильного душевного волнения, что не обязательно для обороны, хотя нередко сопровождает ее. Наконец, превышение пределов необходимой обороны происходит в момент посягательства, в то время как причинение вреда в состоянии аффекта может иметь место также и после совершения потерпевшим противоправных действий [24].

Если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны в состоянии аффекта, действия виновного надлежит квалифицировать по ст. ст. 108 и 114 УК РФ.

Ответственность за вред, причиненный при превышении пределов необходимой обороны, существенно снижена по сравнению с ответственностью за аналогичный вред, не сопряженный с состоянием обороны. На наш взгляд, законодатель руководствовался следующей логикой.

Во-первых, вина за понесенный вред лежит не только на оборонявшемся, но и на том, кем было спровоцировано его причинение, то есть на самом посягавшем.

Во-вторых, законодатель учитывал особую обстановку совершения преступления - состояние общественно опасного посягательства, а также личность виновного, в действиях которого отсутствуют явно выраженные преступные установки. Правоприменительная практика, с учетом обстоятельств дела и данных о личности виновного, должна идти в таких случаях по пути назначения наказания, не связанного с лишением свободы.

В заключение следует признать, что институт необходимой обороны по российскому уголовному праву предоставляет гражданам самые широкие юридические возможности по защите охраняемых законом объектов, однако эффективное использование гражданами своих прав затруднено, во-первых, высокой степенью абстрактности законодательных формулировок, а во-вторых, ошибками в правоприменительной деятельности. Норма закона о необходимой обороне должна быть сформулирована таким образом, чтобы была доступна для понимания каждым человеком, иными словами, каждый должен знать, какой именно вред посягающему лицу он может причинить в том или ином случае.

Что касается правоприменительной практики, то все ее многочисленные ошибки сводятся в конечном итоге к неоправданно узкой, ограничительной трактовке права на необходимую оборону, когда невиновное лицо привлекается к ответственности за превышение пределов необходимой обороны, а лицо, виновное в нем, привлекается к ответственности за убийство либо умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Институт необходимой обороны не должен сковывать проявление гражданской инициативы по противодействию общественно опасным посягательствам, а, наоборот, должен вести к ее активизации. Не подлежит сомнению, что от совершенства института необходимой обороны в значительной степени зависит успех в борьбе с преступностью в нашем государстве.

оборона уголовный преступность правомерность

Заключение

Подводя итоги работы, можно сделать вывод, что в целом подход к рассмотрению случаев необходимой обороны, путем максимально возможной формализации актов правомерного поведения, не только не позволит достигнуть цели расширения пределов необходимой обороны, но, наоборот, сузит границы ее применения.

Дело в том, что с точки зрения правоприменительной деятельности казуальное определение в тексте закона случаев так называемой "беспредельной обороны" будет означать только одно - обороняющемуся лицу разрешены лишь те варианты действий, которые прямо предусмотрены уголовным законом.

Есть основания опасаться, что на практике такой подход приведет к трансформации дозволительного (нормативно-явочного) порядка реализации права обороны в разрешительный, в соответствии с которым "все, что прямо законом не разрешено, - запрещено". Однако это не согласуется с порядком защиты неотчуждаемых прав человека, закрепленным в Конституции РФ.

Возможность защиты своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (п. 2 ст. 45 Конституции РФ), означает, с одной стороны, свободный выбор способов защиты с соблюдением единственного требования - следование, установленным законом запретам, а с другой - строгую регламентацию не разрешенного, а противоправного поведения.

Правомерная защита, осуществляемая в рамках такого механизма правового регулирования общественных отношений, когда "все, что законом прямо не запрещено, - дозволено", позволяет каждый акт обороны рассматривать не как типичный случай, а как случай особенный, со всеми присущими ему индивидуальными чертами. На практике это будет способствовать преодолению несоответствия между нормой закона как общим правилом, направленным на регулирование типичных случаев, и конкретными проявлениями актов обороны, обладающими свойством уникальности. Образно говоря, этим самым преодолевается несоответствие между правдой жизни и буквой закона и правда жизни здесь выступает как "исправление законной справедливости" [12].

Разрешительный порядок реализации права обороны, выражающийся в законодательном закреплении типичных способов правомерной защиты, обусловлен пониманием сущности правомерного поведения как антипода поведения уголовно-противоправного. Жесткая зависимость правомерности от уголовной противоправности необоснованно сужает границы первой и противоречит конституционному определению правомерного поведения как любых действий, не запрещенных законом.

Если строго придерживаться корреляции правомерное - уголовно-противоправное, то следует признать незаконной, например, необходимую оборону против посягательства со стороны лица, заведомо для обороняющегося невменяемого, так как действия последнего преступлением не являются.

Поэтому тогда, когда утверждается, что правомерными должны признаваться поступки, хотя и не предусмотренные законом, но соответствующие "принципам правового государства, законным интересам личности или общества" [13], - говорится о правомерности не абстрактной, а вполне определенной и закрепленной в Конституции в качестве дозволенного поведения: "все, что законом не запрещено, - дозволено". Как справедливо отмечал Н.С. Таганцев, "оборона сохраняет свой правомерный характер, как скоро нападение не было дозволено законом, хотя бы оно само по себе и не было преступно" [36].

Если за правом необходимой обороны признается неотъемлемый, неотчуждаемый характер, а социально-правовая сущность неотчуждаемых прав определяется Конституцией, то не следует ли из этого, что и акты правомерной защиты должны оцениваться и получать свое разрешение, исходя, прежде всего, из конституционных требований? Думается, что ответ на поставленный вопрос должен быть утвердительным.

В этой связи заслуживает внимания и дальнейшего исследования точка зрения на социально-правовую природу института необходимой обороны, сформулированная А.Ф. Истоминым. В своей работе "Самооборона: право и необходимые пределы" данный автор справедливо замечает, что в "современный период, характеризующийся усилением охраны законных прав, свобод, неотъемлемых личных благ и интересов граждан, особо актуальное значение приобретает ранее не обсуждавшийся, как это ни странно, в литературе вопрос о подлинной социально-правовой природе института необходимой обороны именно в свете положений Основного Закона" [20].

Верным представляется и исходный тезис А.Ф. Истомина о том, что "при реализации права на необходимую оборону, отвечающую условиям ее правомерности, не возникает и по самой своей сути не может возникнуть уголовное правоотношение, в рамках которого реализуется уголовная ответственность..." [20], что "правомерная необходимая оборона, право на которую неотчуждаемо от правового статуса личности как категории конституционного права, по своей социально-юридической природе должна... рассматриваться в качестве государственно-правового института" [20]. Отсюда следует, что и реализация акта правомерной обороны возможна лишь в рамках конституционного правоотношения. Сфокусировав внимание на праве необходимой обороны, как имеющем значение государственно-правового института, автор предлагает дополнить гл. 2 Конституции РФ самостоятельной нормой, имеющей то же содержание, что и ч. 3 ст. 37 УК РФ, но где бы обязательно подчеркивался неотъемлемый и естественный характер права обороны. По мнению А.Ф. Истомина, это способствовало бы более четкому уяснению реальной юридической формы обороны, имеющей самостоятельное значение в правоприменительной практике, обеспечивая последней стабильность.

Действительно, вследствие реализации естественного, неотчуждаемого права на оборону возникает конституционное правоотношение. Управомоченной стороной в нем, в силу положений ст. 2 Конституции, объявляющей человека, его права и свободы высшей ценностью, ст. 3 Конституции, указывающей на народ России как единственный источник власти, ст. 18 Конституции, закрепляющей права и свободы человека и гражданина в качестве непосредственно действующих, - является лицо, осуществившее акт правомерной защиты.

Отмеченные обстоятельства возлагают на государство - другую сторону данного правоотношения, обязанность по поводу признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека.

Если последовательно развивать идею реализации актов правомерной защиты в рамках конституционных правоотношений, то закономерной является постановка вопроса об обеспечении неотчуждаемого и непосредственно действующего права обороны правосудием таким образом, как того требует ст. 18 Конституции РФ.

Представляется, что реальное обеспечение правосудием права, имеющего неотчуждаемый характер, предполагает, прежде всего, беспрепятственный доступ лица к правосудию уже на начальных этапах реализации такого права. Применительно к институту необходимой обороны это должно означать, что ее правомерность подлежит установлению в рамках принципиально иной процессуальной формы.

Процессуальная форма и соответствующий ей инструментарий, включая меры процессуально принуждения, используемые для расследования преступлений, вряд ли пригодны для констатации факта правомерности необходимой обороны.

Трудно назвать отвечающими принципам законности и правосудия действия правоприменителя, в результате которых в отношении оборонявшегося лица, прежде чем его действия будут признаны правомерными, возбуждается уголовное дело, выносится постановление о привлечении в качестве обвиняемого, избирается мера процессуального принуждения, а то и постановляется обвинительный приговор. Обеспечение правосудием (для целей их реализации) деяний, правомерных по своей сути, как раз и должно исключать применение процессуальной формы, необходимой при расследовании деяний противоправных.

Цель реализации права на необходимую оборону, с точки зрения обеспечения ее правосудием, могла бы быть достигнута при наличии процедуры, имеющей следующую форму.

При рассмотрении любого случая, связанного с реализацией гражданином права на необходимую оборону, ему уже на стадии возбуждения уголовного дела должен быть обеспечен доступ к правосудию. Являлись ли действия лица совершенными в состоянии необходимой обороны, не превышены ли ее пределы - вопросы, которые должны стать предметом судебного разбирательства, предшествующего возбуждению уголовного дела.

Лишь установив в действиях причинителя вреда отсутствие права необходимой обороны или наличие превышения ее пределов, суд утверждает ходатайство органа предварительного расследования о возбуждении уголовного дела. До судебного решения орган предварительного расследования собирает необходимый проверочный материал в отношении причинителя вреда и ходатайствует перед судом о даче санкции на возбуждение либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Нетрудно заметить, что речь идет о процедуре, аналогичной принятию судом решения об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу.

Процедура судебного рассмотрения действий лиц, совершенных ими в состоянии необходимой обороны, уже на стадии досудебного производства по уголовному делу позволила бы свести к минимуму случаи неправильной квалификации правоприменителем таких действий, что служило бы гарантией соблюдения прав как оборонявшегося, так и посягавшего лица, а в целом способствовало бы реализации права на оборону.

Список использованных источников

1. Конституция Российской Федерации. Принята Всенародным голосованием 12 декабря 1993 года // Российская газета, №7, 21 января 2009 года.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации. Принят Государственной Думой 24 мая 1996 года. Одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 года. Введен в действие с 1 января 1997 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 27 июля 2009 года).

3. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 года №174-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 24 декабря 2001 г. № 52 (часть I) ст. 4921 (ред. от 29 декабря 2009 года).

4. Федеральный закон от 13.12.1996 № 150-ФЗ (ред. от 09 февраля 2009 года, с изменениями от 24 июля 2009 года) "Об оружии" // Российская газета, № 241, 18 декабря 1996 года.

5. Закон Российской Федерации от 18 апреля 1991 года №1026-1 (ред. от 26 декабря 2008 года, с изменениями от 15 июля 2009 года) "О милиции" // Российская газета, 30 декабря 2008 года.

6. Закон Российской Федерации от 11 марта 1992 года № 2487-1 (ред. от 22 декабря 2008 года "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации" // Российская газета, № 100, 30 апреля 1992 года

7. Постановления Пленума Верховного суда СССР от 16 августа 1984 года № 14 "О применении судами законодательства обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" // Бюллетень Верховного Суда СССР, № 5, 1984.

8. Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 2006. №10.

9. Архив Кумертауского городского суда РБ. Дело № 2-354/2008.

10. Агаджанян А. Эффективность нормы о необходимой обороне // Законность, 2007, № 11.

11. Антонов В.Ф. Крайняя необходимость в уголовном праве. М., 2005. - 273 с.

12. Аристотель. Этика. Политика. Поэтика. Категории. М.: Литература, 1998. - 389 с.

13. Баулин Ю.В. Уголовно-правовые проблемы учения об обстоятельствах, исключающих преступность (общественную опасность и противоправность) деяния: Автореф. Дисс…д-ра юрид наук. Харьков. - 86 с.

14. Быстров С.А. Ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью при необходимой обороне // Российский следователь, 2007, № 3. - С. 16.

15. Додонов В.Н., Капинус О.С. Необходимая оборона (сравнительный анализ современных уголовных законодательств) // Право и политика, 2005, № 3. - С. 24.

16. Зуев В.Л. Необходимая оборона и крайняя необходимость. М., 1996. - 294 с.

17. Есаков Г.А., Рарог А.И., Чучаев А.И. Настольная книга судьи по уголовным делам. "Велби", "Проспект", 2007 - 298 с.

18. Ефимович А.А. О реальном обеспечении права на необходимую оборону правосудием // Российская юстиция, 2008, №10. - С. 47

19. Игнатов А.Н., Красиков Ю.А. Курс российского уголовного права: В 2-х т. Т. 1. Общая часть. М., 2001. - 502 с.

20. Истомин А.Ф. Самооборона: право и необходимые пределы. М., 2005. - 234 с.

21. Капинус О.С., Додонов В.Н. Необходимая оборона в уголовном праве зарубежных стран // Капинус О.С. Современное уголовное право в России и за рубежом: некоторые проблемы ответственности: Сборник статей. Издательский дом "Буквовед", 2008. - С.36.

22. Кауфман М.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1988. - 274 с.

23. Кириченко Н.Ф. Основные вопросы учения о необходимой обороне. М., 1948. - 264 с.

24. Колосовский В.В. Необходимая оборона: проблемы уголовно-правовой квалификации // Право и политика, 2008, № 3. - С. 12.

25. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под общ. ред. А.В. Смирнова. - "Проспект", 2009. - 678 с.

26. Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М., 1866. - 398 с.

27. Кузнецова Н.Ф. Новое уголовное право России. М., 1995. - 392 с.

28. Меркурьев В.В. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1979. - 293 с.

29. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.: Издательство "БЕК", 2006. - 537 с.

30. Орехов В.В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. СПб., 2003. - 364 с.

31. Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. М., 1962. - 382 с.

32. Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. - 678 с.

33. Погебайло Э. О пределах необходимой обороны // Уголовное право, 2008. №2. - С. 24.

34. Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.С. Комиссарова. СПб.: Питер, 2005. - 482 с.

35. Сергеевский Н.Д. русское уголовное право. СПб., 1955. - 463 с.

36. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Тула.: Автограф, 2007. - 579 с.

37. Тараканов И.А. Некоторые особенности установления признаков необходимой обороны в стадии возбуждения уголовного дела // Российский следователь, 2006, № 8. - С. 18.

38. Ткаченко В.И. Необходимая оборона по уголовному праву. М., 1999. - 347 с.

39. Ткаченко В.И. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М., 2006. - 503 с.

40. Ткачевский Ю.М. Уголовное право. Общая часть. М., 2003. - 3994 с.

41. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник (2-е издание, переработанное и дополненное) / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. - "КОНТРАКТ", "МНРРА-М", 2008. - 423 с.

42. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебник для вузов / под ред. Н.Г. Кадникова. - "Городец", 2006. - 456 с.

43. Уголовное право России. Часть общая: Учебник для вузов (2-е издание, переработанное и дополненное) / под ред. Л.Л. Кругликова - "Волтерс Клувер", 2005 - 492 с.

44. Шарапов Р.Д. Физическое насилие в уголовном процесса. СПб., 2001. - 252 с.

45. Якубович М.И. Вопросы теории и практики необходимой обороны. М., 1961. - 394 с.

Размещено на Allbest.ru