В новом ГК можно выделить презумпции правомерности, достоверности информации, авторства, согласия, факта и виновности. Хотя в тексте ГК этот термин применяется только в контексте презумпции правомерности и авторства.

Что касается юридических фикций, то чаще всего под фикцией в праве понимают допускаемый или прямо предписываемый правовой нормой прием мышления, состоящий в признании известного несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим. В новом ГК можно выделить договорные фикции и фикции обстоятельств и фактов. Однако термин «фикция» в тексте ГК не встречается.

Презумпции и фикции порой настолько близки, что их практически невозможно различить. Несомненно, у презумпций и фикций очень много общего. Это плоды юридического мышления, искусственные явления, создаваемые в процессе нормотворчества и правоприменения. Но в случае презумпции мы имеем дело с предположениями, причем вероятными, которые всегда могут быть опровергнуты. Фикции же -- это изначально ложные положения, которые не могут быть опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла. Кроме того, они всегда выражены императивно, тогда как презумпции могут быть как императивными, так и диспозитивными.

Сложность разграничения, как уже было отмечено, обычно заключается еще и в том, что в основе фикции может лежать предположение. Но если это предположение заведомо ложное, то перед нами фикция, если же оно вероятно, то это презумпция.

Континентальная классификация презумпций

В теории права общепринято деление на опровержимые и неопровержимые презумпции. Однако в нашей системе права любая презумпция может быть опровергнута в общем порядке. В англо-саксонской системе права существует ряд неопровержимых презумпций. Другое дело -- порядок опровержения оспоримой презумпции.

Так, если презумпция закреплена в диспозитивной норме, заинтересованной стороне достаточно указать на наличие иного варианта поведения. В случае императивной презумпции очевидно, что иного варианта поведения нет, следовательно, и доказывание должно идти другим путем.

Как уже говорилось, правовые презумпции могут быть закреплены в норме права прямо или косвенно. Прямые презумпции четко и ясно сформулированы в правовой норме и не требуют дополнительного толкования. О наличии же косвенной презумпции можно сделать вывод, лишь подвергнув ту или иную норму грамматическому и логическому толкованию.

Еще одно основание для классификации юридических презумпций -- применение их в процессуальных и материальных правоотношениях. Эта классификация также является довольно сомнительной, поскольку почти все презумпции значимы для процесса доказывания (точнее, для его отсутствия). Так что чисто материальную презумпцию найти сложно (обычно так называют презумпцию возмездности договора в гражданском праве, отцовства -- в семейном и другие).

Наконец, четвертым и последним является деление презумпций на общеправовые или презумпции-принципы, межотраслевые (добропорядочности граждан) и отраслевые.

Англо-саксонская классификация презумпций

В английском и американском гражданском процессе учение о презумпциях тесно связано с учением о бремени доказывания. Иногда, правда, презумпции рассматриваются как доказательства в широком смысле этого слова, а не как средства распределения бремени доказывания.

В английском гражданском процессе традиционно презумпции подразделяются на три вида:

1) несомненные (conclusive) -- презумпции, установленные законом и не допускающие оспаривания, то есть безусловное заключение, установленное законом. Они называются несомненными потому, что доказательства для их опровержения не допускаются. Например, согласно Акту о детях и несовершеннолетних 1933 года, дети моложе 8 лет не могут быть виновны в совершении каких-либо преступлений, и эта презумпция не может быть подвергнута сомнению;

2) оспоримые -- выводы, заключения в отношении фактов, которые право допускает существующими до тех пор, пока не доказано обратное. Так, в английском праве предполагается, что дети между 8 и 14 годами являются невиновными в совершении преступления. Однако могут быть представлены доказательства, подтверждающие преступное намерение. В американском гражданском процессе существует презумпция того, что дети старше 14 лет способны выступать в качестве свидетеля. Если же свидетель моложе 14 лет, то суд обязан проверить его развитие и способности. Некоторые дети до 14 лет могут быть допрошены судом, если их знания и способности позволяют им выступать в качестве свидетеля;

3) презумпции факта -- заключения о фактах, о поведении людей, основанные на естественном ходе событий. Эти презумпции в английской юридической литературе подразделяют на сильные (strong) -- изменяющие бремя доказывания, и слабые -- не меняющие бремени доказывания. Так, владение вещью рассматривается как сильная презумпция права собственности, или prima facie -- доказательство, меняющее бремя доказывания. А презумпция виновности, вытекающая из факта наличия у лица определенной заинтересованности в смерти убитого, рассматривается как слабая презумпция.

В англо-саксонской юридической доктрине имелись предложения и другой классификации доказательственных презумпций. Например, известный доктринальный юрист Деннинг А. делил презумпции на временные, предварительные (provisional), принудительные (compelling) и несомненные (conclusive) [2, 176].

Если закон возлагает на сторону бремя доказывания определенного факта, подлежащего определению, то она должна доказать этот факт, в противном случае она проиграет дело. Относящиеся к решению факты часто превращаются в презумпции в том смысле, что на их основании могут быть сделаны заключения о фактах, подлежащих решению. Но это не обязательно для суда, который может отказаться до окончания дела признать факт установленным и предложить противной стороне представить доказательства. Противник может в противовес презумпции возбуждать у суда сомнения, опровергать презюмируемые факты своими контрдоказательствами и т.д. Презумпции, которые суд не обязан, но может принять, Деннинг называл предварительными.

Принудительные презумпции отличаются тем, что суд в силу закона обязан считать презюмируемый факт установленным, пока не доказано обратное (законность рождения ребенка во время брака его родителей; при одновременной смерти нескольких лиц признание пережившим более молодого и т.д.).

Деление презумпций на оспоримые и неоспоримые, сильные и слабые, меняющие обязанности по доказыванию и не изменяющие их, является весьма условным.

Презумпции правомерности

Теперь более детально рассмотрим презумпции нового ГК. К базовым гражданско-правовым презумпциям следует отнести презумпции правомерности, которые предполагают правомерность поведения и заключения сделок.

Так, часть 5 статьи 12 ГК указывает, что в случае если законом установлены правовые последствия недобросовестного или неразумного осуществления лицом своего права, то поведение лица считается добросовестным и разумным. Причем возможность оспорить презумпцию правомерности поведения относится к исключительной юрисдикции суда. Отметим, что данная презумпция касается только осуществления прав (не обязанностей) и может применяться, скорее, к договорам услуг (управления, комиссии, поручения и др.), в которых сторона наделяется определенными правами, однако должна исполнять их добросовестно и разумно. Причем правовые последствия недобросовестного или неразумного поведения должны устанавливаться исключительно законом, а не договором либо подзаконным актом.

Статья 204 ГК устанавливает презумпцию правомерности сделки. Так, сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом (ничтожная сделка) или она не признана судом недействительной (оспоримая сделка). Таким образом, для ничтожных сделок сию презумпцию необязательно оспаривать в суде, достаточно заявления в суд о применении последствий ничтожной сделки. Однако, полагаю, данная презумпция относится только к заключенным сделкам, не касаясь незаключенных сделок с дефектом формы либо существенных условий, для которых последствия вообще не предусмотрены.

В то же время ГК закрепил вещно-правовые презумпции правомерности. Согласно части 2 статьи 328 ГК, право собственности предполагается возникшим правомерно, если иное прямо не следует из закона или незаконность приобретения права собственности не установлена судом. Кроме того, часть 3 статьи 397 ГК закрепила, что фактическое владение имуществом также считается правомерным, если иное не следует из закона или не установлено решением суда. Причем, для того чтобы оспорить данную презумпцию без судебного разбирательства, необходимо найти прямое указание в законе Украины либо ратифицированном международном договоре о неправомерности либо недобросовестности данного владения.

Презумпции достоверности информации

Презумпции достоверности заранее устанавливают оценку соответствия фактам такого специального объекта гражданских прав, как информация. Часть 3 статьи 302 ГК предполагает, что информация, предоставляемая должностным, служебным лицом при выполнении им своих служебных обязанностей, а также информация, содержащаяся в официальных источниках (отчеты, стенограммы, сообщения средств массовой информации, учредителями которых являются соответствующие государственные органы или органы местного самоуправления), считается достоверной. А физическое лицо, распространяющее такую информацию, не обязано проверять ее достоверность и не отвечает в случае ее опровержения.

В то же время часть 3 статьи 277 ГК устанавливает, что негативная информация, распространенная о лице, предполагается недостоверной. Однако ГК не предусматривает механизма оспаривания этой презумпции и органа, определяющего, является ли информация негативной. Таким образом, по иску об опровержении недостоверной информации, если суд считает, что информация негативна, бремя доказывания ее достоверности переносится на распространителя информации. В ином случае, если суд, исходя из внутреннего убеждения, все же сочтет такую информацию нейтральной либо позитивной, ее недостоверность придется доказывать истцу.

Презумпция авторства

В соответствии с ГК первичным субъектом авторского права является автор произведения. При отсутствии доказательств иного автором произведения считается физическое лицо, указанное обычным образом как автор на оригинале или экземпляре произведения (презумпция авторства).

Презумпции согласия

Презумпции согласия предполагают наличие согласия третьего лица, необходимое для совершения сделки, в том случае даже если фактически такое согласие не высказывалось. То есть согласие, выраженное молчанием.

Согласно ГК, распоряжение имуществом, находящимся в общей совместной собственности, осуществляется при согласии всех совладельцев. В случае совершения одним из совладельцев сделки относительно распоряжения общим имуществом считается, что она совершена при согласии всех совладельцев.

В соответствии с ГК, если комиссионер купил имущество по высшей цене, нежели была согласована, комитент имеет право не принять его, заявив об этом комиссионеру в разумный срок при получении от него сообщения об этой покупке. Если комитент не пошлет комиссионеру сообщение об отказе от купленного для него имущества, оно считается принятым комитентом. Также комитент, который имеет возражения относительно отчета комиссионера, должен сообщить ему об этом на протяжении 30 дней со дня получения отчета. Если такие возражения не поступили, отчет считается принятым.

Презумпции факта

Презумпции факта предполагают наличие определенного юридического факта, если иное не установлено договором или законом. Данными презумпциями должен руководствоваться суд при установлении фактических обстоятельств дела.

Так общая собственность считается долевой, если договором или законом не установлена общая совместная собственность на имущество. В случае выделения доли из имущества, находящегося в общей совместной собственности, согласно части 2 статьи 370 ГК, предполагается, что доли каждого из совладельцев в праве общей совместной собственности являются равными, если иное не установлено договоренностью между ними, законом или решением суда. А в случае раздела имущества, находящегося в общей совместной собственности, согласно части 2 статьи 372 ГК, считается, что доли совладельцев в праве общей совместной собственности являются равными, если иное не установлено договоренностью между ними или законом.

Презумпции виновности и бремя доказывания

Презумпции виновности -- основополагающие гражданско-правовые оспоримые презумпции, которые также называют доказательственными презумпциями, поскольку они предполагают наличие вины и определяют сторону, которая несет бремя доказывания невиновности. Причем обычно выделяют две общие презумпции виновности: презумпция вины лица, не исполнившего обязательства или исполнившего его ненадлежащим образом, и презумпция вины причинившего вред.

К первой группе относится общая доказательственная презумпция, которая относит вину (умысел или неосторожность) к основанию ответственности за нарушение обязательства, если иное не установлено договором или законом. Однако лицо является невиновным, если докажет, что приняло все зависящие от него меры относительно надлежащего исполнения обязательства. Причем отсутствие своей вины доказывает лицо, нарушившее обязательство. В то же время ГК закрепляет, что должник, нарушивший обязательство, должен возместить кредитору причиненные этим убытки. Однако размер убытков, причиненных нарушением обязательства, доказывает кредитор. Таким образом, ГК распределяет бремя (обязанность) доказывания различных обстоятельств между должником и кредитором. На это обращает внимание и судебная практика.

Обратимся к частным доказательственным презумпциям виновности должника. Так, например, согласно ГК, исполнитель отвечает перед заказчиком за нарушение договора о выполнении научно-исследовательских или опытно-конструкторских и технологических работ, если не докажет, что нарушение договора произошло не по его вине. А в соответствии со статьей 906 ГК убытки, причиненные заказчику невыполнением или неподобающим исполнением договора о предоставлении услуг за плату, подлежат возмещению исполнителем в случае наличия его вины в полном объеме, если иное не установлено договором. Исполнитель, нарушивший договор о предоставлении услуг за плату при осуществлении им предпринимательской деятельности, отвечает за это нарушение, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным в результате непреодолимой силы, если иное не установлено договором или законом.

ГК определяет, что перевозчик отвечает за потерю, недостачу, порчу или повреждение принятого к перевозке груза, багажа, почты в размере фактического вреда, если не докажет, что это произошло не по его вине. За задержку отправления транспортного средства, перевозящего пассажира, или опоздание в прибытии такого транспортного средства к пункту назначения перевозчик платит пассажиру штраф в размере, установленном по договоренности сторон транспортными кодексами (уставами), если перевозчик не докажет, что эти нарушения произошли в результате непреодолимой силы, устранения неисправности транспортного средства, угрожавшей жизни либо здоровью пассажиров, либо других обстоятельств, не зависящих от перевозчика.

Согласно ГК, если вещь повреждена или возникла реальная угроза ее повреждения или другие обстоятельства, которые не дают возможности обеспечить ее сохранность, а совершения соответствующих мер со стороны поклажедателя ожидать невозможно, хранитель имеет право продать вещь или ее часть. Если указанные обстоятельства возникли по причинам, за которые хранитель не отвечает, он имеет право возместить свои расходы из суммы выторга, полученной от продажи вещи. Наличие указанных обстоятельств доказывается хранителем.

Ко второй группе общих презумпций вины относится лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред нанесен не по его вине.

К частным доказательственным деликтным презумпциям относится, например, норма, определяющая, что лицо, осуществляющее деятельность, являющуюся источником повышенной опасности, отвечает за нанесенный вред, если не докажет, что вред был нанесен в результате непреодолимой силы или умысла пострадавшего.

Договорные фикции

В отличие от презумпций фикции не подлежат опровержению, являясь заведомо ложными. Тем не менее они определяют юридические факты.

Договорные фикции призваны устранить некоторые пробелы при заключении договоров. В ином случае, если бы ГК не содержал таких фикций для определенных договоров, то они бы считались незаключенными с соответствующими последствиями.

Так, если срок найма не установлен, договор найма считается заключенным на неопределенный срок. Однако договор найма жилья без указания срока считается заключенным на пять лет. Согласно ГК, договор найма, срок которого превышает максимальный, установленный законом, считается заключенным на срок, отвечающий максимальному сроку по закону.

В соответствии с ГК, если стороны не определили срок договора управления имуществом, то он считается заключенным на пять лет. В случае отсутствия заявления одной из сторон о прекращении или изменении договора управления имуществом по окончании его срока договор считается продолженным на такой же срок и на таких же условиях.

Фиктивные обстоятельства и факты

Фикции обстоятельств и фактов устанавливают заведомо ложные юридические факты, которые невозможно либо нецелесообразно определять или доказывать, состоящие в признании несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим.

Другая известная фикция, в соответствии с которой если наступлению обстоятельства недобросовестно препятствовала сторона, которой это невыгодно, обстоятельство считается наступившим. Однако если наступлению обстоятельства недобросовестно способствовала сторона, которой это выгодно, обстоятельство считается ненаступившим [8, 77].

2. Практическое значений презумпций и фикций в российском праве

Юридическая фикция со времен римского права прочно вошла в правовую традицию как юридико-технический прием. Широко используется она и в российском праве.

И тут никак нельзя согласиться с некоторыми исследователями, утверждающими, что фикции исчерпали себя тем, что позволили римскому праву преодолеть свой консерватизм.

Если мы откажемся от фикций, то придется навсегда забыть о таких правовых категориях, как юридическое лицо, представительство, снятие судимости, бездокументарные ценные бумаги и т.д. Фикции используются во всех без исключения отраслях права. Достаточно сказать, что более половины норм гражданского процесса построено на фикциях!

В чем же причина такого повсеместного распространения фикций в праве? Это легко объясняется тем, что любое законодательство (а особенно в романо-германской правовой системе), будучи консервативной системой взаимосвязанных понятий и категорий, не всегда успевает за потребностями жизни, за вновь возникающими явлениями.

Другая причина - следование принципу экономичности в законотворческой деятельности. Гораздо проще придать условный правовой режим объекту, для которого это не свойственно, чем создавать усложненные правовые конструкции, при помощи которых регулирование будет иметь громоздкий характер.

Фикции вызваны в свет необходимостью удовлетворять новым потребностям имеющимися правовыми средствами. И отказаться от них, не дав ничего взамен, значит ввергнуть весь отлаженный механизм правового регулирования в хаос.

Система фикций во многом повторяет систему презумпций. Единственное, на что следует обратить внимание так это деление фикций в зависимости от способа их выражения. На этом основании выделяют фикции, выраженные в виде простых суждений и в виде предположений. Ярким примером последних является презумпция знания закона.

Если проанализировать данное предположение (о знании закона всеми гражданами), то наталкиваешься на очень интересный вывод - презумпция знания закона вовсе никакая не презумпция, а самая настоящая фикция. Действительно, сложно представить себе не то, чтобы простого человека, но даже юриста, который с гордостью мог бы заявить, что знает все без исключения законы своего государства. Но этого и не требуется. Достаточно, что каждому предоставляется возможность ознакомится с нормативно-правовыми актами. Так что это, как не юридическая фикция? Т.о. мы вплотную подошли к вопросу о разграничении понятий "фикция" и "презумпция" в праве [7, 114].

Соотношение понятий "презумпция" и "фикция" в праве Эти две юридические категории порой так близко подходят друг к другу, что их практически невозможно различить. Иногда, как мы видим, законодатель сознательно смешивает и путает эти два понятия.

Плохо это или хорошо поступает законодатель поступает, изначально вводя нас в заблуждение? Об этом трудно судить, поскольку к фикциям отношение всегда было более настороженное, чем к презумпциям. Так повелось еще со времен великого насмешника Цицерона, который обвинил юристов в преднамеренной и неприкрытой лжи.

Презумпции же всегда пользовались, так сказать, большими симпатиями юристов и людей, достаточно далеких от юриспруденции. Более того, порой высказывались мнения, что у фикций и презумпций вообще нет ничего общего, что это совершенно различные явления.

Другая крайность - смешение фикций и "неопровержимых" презумпций в одну категорию.

Попробуем более или менее объективно подойти к проблеме разграничения двух смежных понятий.

Несомненно у презумпций и фикций очень много общего. Это плоды юридического мышления, искусственные явления, создаваемые в процессе нормотворчества и правоприменения.

Но, в случае презумпции, мы имеем дело с предположениями, причем предположениями вероятными, которые всегда м.б. опровергнуты. Фикции же - это изначально ложные положения, которые никогда не м.б. опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла. Кроме того, они всегда выражены императивно, тогда как презумпции м.б. как императивными, так и диспозитивными.

Сложность разграничения, как уже было отмечено, заключается обычно еще и в том, что в основе фикции может лежать предположение. Но если это предположение заведомо неистинное, то перед нами фикция, если же оно вероятно, то это презумпция.

Еще в дореволюционной юридической литературе предпринимались попытки четко разграничить такие юридические конструкции, как фикция и презумпция, однако до сих пор не найдено общепризнанных критериев, позволяющих это сделать [6, 190].

Возможно выделить три вопроса, рассмотрение которых позволит нам наиболее детально раскрыть исследуемые категории:

1. понятие

2. содержание

3. структура

В рамках первого необходимо выбрать категорию, через которую возможно определить рассматриваемые понятия. Наиболее целесообразным будет использовать в качестве родового понятие «суждение». Все иные категории необоснованно сужают объем рассматриваемых явлений юридической действительности.

В рамках второго вопроса необходимо выявить основы существования презумпций и фикций. Применительно к презумпциям мы можем говорить о вероятностной и политической основах, фикции же обладают лишь вторым из приведенных свойств. Связано это с тем, что презумпции вызваны к жизни необходимостью восполнения неизвестного факта, фикции - отрицанием известного.

И, наконец, основываясь на, выявленных в рамках предыдущего вопроса, сущностных характеристиках рассматриваемых категорий, необходимо вывести единые формулы, отражающие структуру презумпций и фикций. Структуру и тех, и других можно выразить в виде импликативного суждения, в первом случае его можно представить в виде формулы «если А, то В есть С», во втором - «если А, то В есть не-В».

Примерами могут служить нормы, закрепленные в п. 1 ст. 45 и ч. 2 ст. 435 ГК РФ. Ст. 45 ГК РФ устанавливает презумпцию смерти: если в месте жительства гражданина нет сведений о месте его пребывания в течение пяти лет (А), то гражданин (В) предполагается умершим (С). Ст. 435 содержит следующую фикцию: если извещение об отзыве оферты поступило ранее или одновременно с самой офертой (А), то фактически полученная оферта (В) считается не полученной (не-В) [5, 152].

3. Регулирование презумпций и фикций нормами права

Проблема презумпции невиновности постоянно находилась в поле зрения и представителей науки советского уголовного процесса. В течение долгого времени она не переставала быть предметом дискуссии. "Нелепость этой формулы (имеется в виду формула презумпции невиновности), - писал в эти годы активный противник презумпции невиновности К.А. Мокичев, - совершенно очевидна. В самом деле, ведь по этой формуле следует, что прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, да и суд, пока судебный приговор не вступил в законную силу, имеют дело с лицом невиновным..."

Бесспорно, нет большей вины перед человеком, чем необоснованное привлечение его к уголовной ответственности и незаконное его осуждение. И сегодня, анализируя судебную практику, приходишь к единственному выводу - необходимо с нарастающей активностью добиваться строгого соблюдения в деятельности правоохранительных органов принципа презумпции невиновности, точного следования всем другим демократическим началам судопроизводства.

С началом перестройки Верховный Суд СССР стал уделять значительно большее внимание жалобам не незаконное осуждение за особо опасные государственные преступления в 30 - 40-х годах. С 1986 по 1989 год Верховный Суд СССР реабилитировал по этим делам около 400 человек.

Бесспорно, в последние годы суды стали более требовательно относится к оценке материалов предварительного следствия, фактов нарушений и судебных ошибок стало меньше, следовательно, стоит задача минимизировать их.

Для этой цели необходимо, в первую очередь, правильно трактовать презумпцию невиновности, самое главное, закрепить ее в законодательных актах в точной формулировке. Только после этого мы сможем требовать от правоохранительных органов точного соблюдения принципа презумпции невиновности, а в случае игнорирования ее - привлекать к ответственности лиц, пренебрегающих презумпцией невиновности.

Конституцией СССР 1977 г. впервые было закреплено основное положение принципа презумпции невиновности: "Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, а также подвергнут уголовному наказанию иначе, как по приговору суда и в соответствии с законом" (ст.160).

После принятия Конституции СССР 1977 г. вопрос о презумпции невиновности привлек к себе пристальное внимание. В политико-правовом комментарии Конституции СССР отмечалось, что ст.160 предусматривается "важное демократическое положение о презумпции невиновности".

Законодательное закрепление формулировки презумпции невиновности всегда было настоятельной необходимостью. Уточнение формулировки презумпции невиновности и ее закрепление в соответствующем законодательстве становится необходимой особенно после принятия Конституции Российской Федерации 1993 года, то есть появления в ней ст.49. Однако в законодательстве нужно закрепить столь совершенную, полную и исчерпывающую формулировку презумпции невиновности, которая, охватывая все элементы данного принципа, исключала бы разночтения.

Понятие принципа презумпции невиновности формулируется в признаваемых РФ авторитетных международных документах.

Во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., презумпция невиновности сформулирована следующим образом: "Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты" (п.2 ст.11).

В Международном пакте о гражданских и политических правах, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 18 декабря 1966 г. и ратифицированном СССР 18 сентября 1973 г., записано: "Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана согласно закону" (п.2 ст.14) [14, 13].

Здесь возникает ряд вопросов.

Во-первых, зачем нужна в уголовном процессе подобная презумпция?

Почему нельзя ограничится требованием, чтобы органы следствия и суд устанавливали в каждом конкретном случае обстоятельства дела так, как они имели место в действительности, отказываясь от всех презумпций, от всякой предвзятости и соблюдать полную объективность при расследовании и рассмотрении уголовных дел?

Во-вторых, кто же согласно презумпции невиновности, считается невиновным? Если иметь в виду человека вообще, то кажется чем-то само собой разумеющимся, что вину в совершении преступления надо доказывать, и, конечно же, пока вина не доказана, нельзя утверждать, что человек виновен. Если же иметь в виду не человека вообще, а именно то лицо, в отношении которого собраны достаточные доказательства, дающие основания для предъявления обвинения в совершении преступления, то кажется нелепым и противозаконным привлекать к уголовной ответственности того, кого считают невиновным.

В-третьих, на вступает ли презумпция невиновности в противоречие с жизнью, с действительностью, имея в виду, что презумпция невиновности обвиняемого, который, скорее всего, виновен и в большинстве случаев судом признается виновным, не подтверждается, а опровергается практикой? А если это так, то зачем нужна такая презумпция, которая в отличие от других типичных презумпций представляется фикцией?

В-четвертых, если в соответствии с презумпцией невиновности обвиняемый считается невиновным, то не столь уж нелогичен вывод, что "видеть в обвиняемом возможного преступника - значит руководствоваться не презумпцией невиновности, а именно презумпцией виновности, что, конечно, не может не наложить известного отпечатка на отношения следователя и судей к обвиняемому..." Но разве не противоречит принципам законности и охраны прав граждан привлечение к уголовной ответственности человека, в котором ни следователь, ни судья на видят "возможного" преступника? Перечисленные, как и некоторые другие трудности и сомнения вызвали в недалеком прошлом резкие расхождения и серьезные колебания среди процессуалистов в вопросе об их отношении к презумпции невиновности [2, 134].

Заключение

Актуальность и разработанность позволила выделить объект: общественные отношения, возникающие по поводу презумпции и фикций; предмет: презумпция и юридические фикции в современном российском праве; цель исследования - рассмотреть новую систему презумпций и фикций в ГК и процессуальные аспекты опровержения презюмирующих фактов; задачи исследования - изучить понятийно-терминологический аппарат исследования; рассмотреть практическое значений презумпций и фикций в российском праве; изучить регулирование презумпций и фикций нормами права.

Для решения задач были использованы следующие способы и приемы - анализ источников; анализ нормативно-правовых актов.

Они помогли получить результаты, что нельзя искусственно признавать действие презумпции невиновности (хотя бы отдельных ее элементов), в стадии, где такая презумпция по самому своему содержанию не может применяться. О действии презумпции невиновности можно говорить только применительно к тем стадиям, в которых невиновность лица ставится под сомнение. В стадии же исполнения приговора виновность осужденного считается полностью доказанной (поэтому приговор и исполняется), и пока она не опровергнута, действует только принцип истинности приговора.

Результаты позволили сделать выводы:

1) Презумпции и фикции используются тогда, когда иными способами установить какой-либо факт затруднительно либо нецелесообразно. Подобная правовая неопределенность привела бы к приостановлению либо затягиванию судебного процесса.

2) Кроме того, презумпции -- это мощный инструмент практикующего юриста. Правильное использование гражданских презумпций в некоторых случаях, как показывает судебная практика, позволяет выиграть судебный процесс даже без наличия необходимых доказательств, освободившись от обязанности доказывания фактов, опираясь только на необходимую презумпцию.

На основе вышеизложенного, предлагаем создать гарантии исполнения презумпции невиновности и юридических фикций.

Презумпции и фикции используются тогда, когда иными способами установить какой-либо факт затруднительно либо нецелесообразно. Подобная правовая неопределенность привела бы к приостановлению либо затягиванию судебного процесса.

Кроме того, презумпции -- это мощный инструмент практикующего юриста. Правильное использование гражданских презумпций в некоторых случаях, как показывает судебная практика, позволяет выиграть судебный процесс даже без наличия необходимых доказательств, освободившись от обязанности доказывания фактов, опираясь только на необходимую презумпцию.

Список литературы

1. Алиев Т.Т., Белоносов В.О., Громов Н.А. Принцип презумпции приговора, вступившего в законную силу / Т.Т. Алиев, В.О. Белоносов, Н.А. Громов. //Российский судья. -2003. - №7. - С. 18 - 24.

2. Бабаев В.К. К вопросу о понятии правовых презумпций. //Сборник аспирантских работ. Выпуск 7. -Свердловск, 1968. -С. 188 - 192.

3. Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике. //Проблемы юридической техники. -Нижний Новгород, 2000. -С. 323 - 330.

4. Бабаев В.К. Презумпции законные и фактические. //Сборник аспирантских работ. Выпуск 8. - Свердловск, 1969. -С. 54 - 57.

5. Варьяс М.Ю. К вопросу об юридическом лице как правовой фикции /М.Ю. Варьяс. //Законотворческая техника современной России. Том 2. -Нижний Новгород, 2001.

6. Дормидонтов Г. Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций: Юридические фикции; Презумпции; Скрытные, символические, притворные и мнимые действия; Фидуциарные сделки. -Казань: Типо-литография Императорского Университета, 2005. -176 с.

7. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе / Отв. ред. Н.Н. Полянский; Академия наук СССР. Институт права. -М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006. -132 с.

8. Ларин А. М. Презумпция невиновности / Под ред. М. С. Строговича; АН СССР. -М.: Наука, 2002. -152 с.

9. Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных сделках. - Казань, 2005. - с.

10. Муромцев С.О консерватизме римской юриспруденции. - М., 1875. - с. Мэн Г.С. Древнее право, его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. - СПб., 2003. - с.

11. Панько К.К. Фикции в уголовном праве и правоприменении / Науч. ред. Л. Л. Кругликов. - Воронеж, 1998. -135 с.

12. Щекин Д.И. Юридические презумпции в налоговом праве: Учебное пособие /Д.М. Щекин; Под ред. С.Г. Пепеляева; Академический правовой университет. -М.: МЗ Пресс,2002. -252 с.