Следственные ошибки: понятие, структура и причины

СЛЕДСТВЕННЫЕ ОШИБКИ: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА И ПРИЧИНЫ

Опасность судебных и следственных ошибок, приводящих подчас к трагическим последствиям, неоднократно отмечалось в процессуальной литературе. Об этом же свидетельствует и ряд громких судебных процессов, прошедших в конце 90-х - в начале 2000-х годов.

В последние годы интерес к данной проблеме заметно вырос, о чем говорит ряд посвященных ей исследований. Несмотря на это, нет единства в самом определении следственной ошибки, в классификации следственных ошибок и по ряду других вопросов, что вряд ли может способствовать эффективному предотвращению и устранению ошибок. Попытаемся рассмотреть наиболее дискуссионные стороны проблемы следственных ошибок.

Некоторые исследователи представление о следственной ошибке формируют на основе обыденных или словарных определений. Так, по мнению З.Ф. Коврига следственная и судебная ошибка - это "непреднамеренно искаженное познание объективной действительности". В.И. Власов полагает, что "следственные ошибки - это любые, непреднамеренные нарушения закона, недостатки и упущения, допущенные при возбуждении и расследовании уголовных дел, всякая неправильность процессуальной деятельности, в том числе и в мыслительном процессе компетентного лица...". Если в первом определении ошибка ограничивается только познавательной деятельностью и не охватывает собой существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, то второе представление оказывается чрезмерно широким, так как к "любым недостаткам и упущениям следователя" можно отнести и технические погрешности, например, плохой почерк следователя, неправильную подшивку материалов дела и т.п.

Но каждое из этих определений несет в себе более существенные недостатки: упрощается мотивация следственной ошибки, не указывается (а в определении З.Ф. Ковриги указывается неполно) на отрицательные последствия следственной ошибки.

Действительно, согласно словарным определениям и обыденным представлениям ошибка - это непреднамеренное заблуждение, неправильность в действиях, мыслях. Но можно ли считать следственной ошибкой только непреднамеренное отступление от правил деятельности? При таком подходе ошибка - это результат неосведомленности следователя о тех или иных правилах деятельности, отсутствия необходимых знаний. Между тем ошибки совершают не только молодые следователи, но и работники, имеющие многолетний опыт и хорошо осведомленные о правилах расследования.

Рассмотрим вопрос о мотивации следственной ошибки более подробно. Отмеченная выше недостаточность трактовки ошибки, как непреднамеренного нарушения правил деятельности, становится очевидной при анализе обстоятельств, порождающих неправильную мысль или неправильное действие следователя. Ошибочное действие или решение следователя складывается под влиянием многих факторов, которые отнюдь не исчерпываются незнанием или слабым знанием закона4. Важную роль играет личностный фактор, выражающий отношение следователя к закону. Известно, что явление правового нигилизма присуще не только обычным гражданам, но и сотрудникам правоохранительных органов. Так, многие следователи разделяют предписания уголовно-процессуальных норм на менее важные и более важные. Последние (сроки расследования, вызов защитника в случаях, предусмотренных ст. 49 УПК РФ и т.п.) - подлежат обязательному выполнению. Требования же других норм (особенно принципов процесса, таких, как всесторонность, полнота и объективность исследования, презумпция невиновности, обеспечение права на защиту и т.п.) расцениваются ими порой как декларации, не имеющие практического значения, а поэтому и необязательные для исполнения. В подобных случаях отступления от правил деятельности вызвано не незнанием закона, а неправильным отношением к нему, как к требованию второстепенному и даже мешающему раскрытию преступления.

Личностный фактор проявляется и в степени критичности следователя к собственным выводам. Нередко выводы, вероятные по своей правовой природе (например, о виновности обвиняемого в момент привлечения), трактуются следователем как достоверные, что порождает обвинительный уклон, нежелание "видеть" обстоятельства, противоречащие сделанному выводу. И здесь причиной нарушения правил деятельности выступает не незнание этих правил, а чрезмерная вера следователя в истинность своих выводов.

С этим связана и такая личностная особенность следователя, как готовность к преодолению трудностей, к кропотливому труду, к поиску новых доказательств, либо стремление к минимальным результатам и попыткам преодолеть проблемную ситуацию "простым" (т.е. менее трудоемким) способом (например, путем "закрепления" признания, проведением очной ставки между обвиняемыми, в показаниях которых нет противоречий либо путем прекращения или приостановления трудоемкого дела, при отсутствии законных оснований).

Таким образом следственная ошибка (как и положительный исход расследования) отражает сложную мотивацию принятия решения и проведения процессуальных действий следователем, в которой отражается многогранный внутренний мир следователя. Эта мотивация порой оказывается противоречивой, ибо может сочетать в себе, с одной стороны, недостаток опыта, объективные трудности расследования, а с другой - сознательное пренебрежение требованиями закона, либо тактическими рекомендациями. Можно сказать, что в подобных случаях наблюдается своеобразная "смешанная форма вины" следователя: сознательная (т.е. умышленная) по отношению к действию и неосторожная по отношению к наступившему результату - ошибочному решению. Далеко не всегда эти факторы мотивации можно четко дифференцировать, т.е. отделить добросовестное заблуждение от сознательно неправильного действия или решения.

В то же время необходимо четко отграничить следственную ошибку, связанную с сознательным отступлением от закона, от преступлений против правосудия, таких как привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК РФ), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300 УК РФ), незаконное задержание, заключение под стражу и содержание под стражей (ст. 301 УК РФ), принуждение к даче показаний (ст. 302 УК РФ), фальсификация доказательств (ст. 303 УК РФ) и т.д. Линия отграничения этих преступлений от внешне сходных уголовно-процессуальных правонарушений проходит по объективной стороне и, главное, по направленности умысла, который при совершении преступлений против правосудия продиктован ясно осознаваемой преступной целью.

Любое ли отступление от правил расследования надлежит считать следственной ошибкой?

Полагаем, что следственной ошибкой надлежит считать не любые упущения следователя, а лишь существенные нарушения, неправильное определение им направления своей деятельности, приводящее к искажению ее результата. Ошибиться в уголовном деле - это значит привлечь к уголовной ответственности невиновного, необоснованно освободить от нее виновного, либо создать другие помехи, препятствующие достижению целей судопроизводства.

Уточним - недостижение каких целей расследования указывает на следственную ошибку. Речь идет о недостатках, в результате которых к уголовной ответственности привлечено невиновное лицо либо преступление осталось не раскрытым, либо подлежащее ответственности лицо не предстало перед судом, либо обвиняемый до рассмотрения его дела в суде был необоснованно подвергнут лишению свободы. Другими словами говоря, следственными ошибками будут незаконные и необоснованные решения следователя:

1) О привлечении лица в качестве обвиняемого и направлении дела в суд при отсутствии достаточных доказательств.

2) О направлении дела в суд при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона.

3) О приостановлении дела за необнаружением виновных, принятое без исчерпания всех возможностей к раскрытию преступления.

4) О прекращении дела, принятое при отсутствии законных оснований.

5) О заключении обвиняемого и подозреваемого под стражу при отсутствии достаточных оснований.

Уточним теперь - об отступлении от каких правил расследования идет речь. В первую очередь это нормы УПК, регламентирующие деятельность следователя как познавательного, так и правообеспечительного характера. Но эта деятельность направляется не только предписаниями закона, но и научными рекомендациями криминалистики. Игнорирование их при планировании расследования, производстве следственного действия (осмотра, очной ставки, предъявления для опознания) может привести к недобору нужной доказательственной информации и, в конечном счете, к ошибочному результату расследования.

Таким образом, определенная часть следственных ошибок порождается отступлением следователя от предписаний уголовно-процессуального закона, т.е. допущенными им уголовно-процессуальными правонарушениями. В каком соотношении находятся эти понятия? По мнению С. Г. Олькова ошибка - не нарушение закона, не действие или бездействие, а отношение субъекта к объекту, определяемое в правовой науке через категорию вины. "Термин "ошибка" ... неуместен в правоведении, где все по возможности, и особенно там, где речь идет об ответственности, должно быть предельно конкретным и точным". Как видно, автор предпочитает термину "ошибка" термин "уголовно-процессуальное правонарушение".

Вряд ли такое суждение можно признать правильным. Во-первых, как отмечалось, искажение должного результата расследования может быть порождено не только уголовно-процессуальным правонарушением, но и пренебрежением тактическими рекомендациями криминалистики, при формально безупречном соблюдении закона. Во-вторых, вряд ли можно трактовать ошибку лишь как отношение субъекта к объекту. Ошибка - это не только неправильность мысли, но и неправильность действия, порожденного ошибочностью мысли. Если же трактовать ошибку как результат неправильного действия (для чего также есть логические основания), то становится ясным, что следственные ошибки не тождественны правонарушениям, а находятся с ними в сложных причинно-следственных связях. В одних случаях ошибка - причина, в других - следствие правонарушения. Другими словами говоря, правонарушение, как ошибка в процессуальном действии (или в пренебрежении тактическими рекомендациями), порождает ошибочный результат, равно как и ошибка в мысли (например, ошибочный вывод о достаточности доказательств) приводит к ошибочности процессуального действия (например, к необоснованному привлечению лица в качестве обвиняемого).

Наконец, термины "следственная, судебная ошибка" с давних пор прочно утвердились в юридической лексике, обозначая случаи осуждения невиновных лиц, хотя в последствии они приобрели более широкий смысл, обозначая и несправедливое наказание и непривлечение подлинно виновных к ответственности.

Поскольку следственная ошибка означает, что цели судопроизводства на стадии предварительного расследования не достигнуты - данный факт должен быть констатирован не субъективным суждением исследователя (оно может оказаться ошибочным), а соответствующим процессуальным решением субъекта, по закону управомоченного признавать этот факт установленным. Таким решением могут быть:

1) оправдательный приговор суда или определение (постановление) о прекращении дела в судебных стадиях;

2) определение суда о возвращении дела для дополнительного расследования;

3) постановление прокурора об отмене постановлений следователя о прекращении либо приостановлении дела и о возобновлении производства по делу;

4) постановление следователя, прокурора, судьи об отмене или изменении меры пресечения - заключения под стражу, как примененной незаконно или необоснованно.

Рассмотренные выше признаки следственной ошибки охватываются следующим определением: следственная ошибка - это констатированное соответствующим процессуальным актом управомоченного субъекта отступление следователя от требований уголовно-процессуального закона и научных рекомендаций при осуществлении расследования а равно непроведение нужных по обстоятельствам дела процессуальных действий, повлекшее за собой принятие решений, противоречащих закону и препятствующих достижению целей расследования.

Актуальной научной задачей является классификация следственных ошибок. В литературе предприняты многочисленные попытки ее решения.

Так, В.И. Власов подразделяет их на логические и фактические, материально-правовые и процессуально-правовые, допущенные на стадии возбуждения уголовного дела и в процессе расследования, несущественные, существенные и безусловно существенные, спорные и бесспорные, явные и скрытые, нераспространенные, относительно распространенные и типичные".

Не отрицая полезности предложенных классификационных групп, заметим все же, что они не увязаны надлежащим образом с главным критерием наличия ошибки - недостижением целей предварительного расследования. Поскольку общей целью судопроизводства является изобличение и наказание лиц, виновных в совершении преступления при ограждении от ответственности невиновных, а в центральной стадии процесса - судебном разбирательстве, эта цель реализуется в вынесении законного и обоснованного приговора, недостижение целей судопроизводства в этой стадии находит выражение в постановлении незаконного и необоснованного приговора. Ст. ст. 342-347 УПК РФ конкретизируют в виде кассационных оснований случаи незаконности и необоснованности приговора, выделяя: односторонность и неполноту дознания, предварительного или судебного следствия (ст. 343), несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 344), существенные нарушения уголовно-процессуального закона (ст. 345), неправильное применение уголовного закона (ст. 346) и несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного (ст. 347). Большая часть этих оснований (кроме случаев, предусмотренных ст. 344 и 347 УПК) указывает на незаконность и необоснованность решений следователя. Учитывая в целом одинаковый характер следственных и судебных ошибок можно утверждать, что следственные ошибки проявляются прежде всего в:

1) односторонности и неполноте расследования;

2) существенном нарушении органом расследования уголовно-процессуального закона;

3) неправильном применении уголовного закона.

Исследования, проведенные многими авторами показывают различную распространенность следственных ошибок. Так, наибольшее распространение имеет односторонность и неполнота предварительного расследования, составляющая 60,4% следственных ошибок. На втором месте стоит существенное нарушение уголовно-процессуального закона- 25,5%. Реже - в 14,1% всех случаев встречается неправильное применение закона. Следует, однако, отметить условный характер этого соотношения, объясняемый полисистемностью уголовно-процессуального права, т.е. его многообразными внутренними связями. Так, односторонность и неполнота расследования, поскольку они нарушают требования ст. 20 УПК РФ, представляют собой существенное нарушение уголовно-процессуального закона. С другой стороны, и нарушения уголовно-процессуального закона также вплотную смыкаются с односторонностью и неполнотой расследования. Например, необоснованное отклонение ходатайств обвиняемых, подозреваемых, защитников о выяснении существенных обстоятельств, не только нарушают требования ст. 131 УПК РФ и принцип обеспечения права на защиту, но и свидетельствуют о тенденциозности следователя, несовместимой с всесторонним и объективным исследованием обстоятельств дела. Также и неправильное применение уголовного закона нередко сопутствует ошибкам в установлении действительных черт исследуемого события.

И все же бесспорно, что наиболее часто допускаемая следователями ошибка - это одностороннее и неполное установление обстоятельств дела. Ст. 343 УПК РФ говорит об "односторонности или неполноте" исследования, давая основание предположить, что законодатель считает эти понятия равнозначными. Однако в действительности это разные, хотя и взаимосвязанные дефекты исследования. Всесторонность исследования следует трактовать, как выяснение всех обстоятельств, образующих предмет доказывания, при исчерпывающей проверке всех возможных версий. Отсюда односторонность - это недостаточное исследование какого-либо существенного обстоятельства дела, оставление без внимания того или иного элемента ст. 68 УПК РФ. Под полнотой же следует понимать необходимую и достаточную совокупность доказательств, необходимых для достоверного установления существенных обстоятельств. Поэтому - неполнота исследования - это сужение пределов доказывания, дефицит доказательств, ставящий под сомнение достоверность установления факта. Из сказанного следует, что редакция ст. 343 УПК требует усовершенствования.

Значительная часть пробелов расследования (около половины) состоит в недоказанности такого важного элемента предмета доказывания, как виновность обвиняемого (доказанность события при недоказанности вины, неустановление мотивов преступления, формы вины и вменяемости). Остальные случаи неполноты и односторонности - это ошибки в установлении события преступления (время, место, способ) и данных, характеризующих личность обвиняемого и последствия преступления.

Односторонность и неполнота предварительного следствия - это ошибка познавательного характера, проявляющаяся в том, что существенное обстоятельство дела остается недоказанным,

Но, в то же время, следственные ошибки могут носить и распорядительный характер. Так бывает тогда, когда принимаемое следователем решение оказывается незаконным или необоснованным (например, привлечение в качестве обвиняемого при отсутствии достаточных доказательств, прекращение дела из-за его "трудоемкости", в то время как оно не подлежит прекращению и т.п.). Существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона - это чаще всего ошибки распорядительного характера, т.е. связанные с принятием неправильных решений (о квалификации, об отказе в ходатайстве, непривлечение защитника). Но, как уже отмечалось, они тесно взаимодействуют с ошибками познавательного характера, выступая в качестве причины или следствия последних.

Уже из сказанного видна многогранность причин следственных ошибок: одни ошибки, как отмечалось ранее, являются причинами других. Но и конкретные причины следственных ошибок также оказываются весьма многообразными и различными по уровню.

Неудивительно, поэтому, что в научных исследованиях причины следственных ошибок трактуются не единообразно. Так, по мнению В.И. Власова таковыми являются:

1) низкий уровень деловых качеств следователей;

2) отсутствие должных политических, моральных, а также некоторых специальных, необходимых для профессии следователя качеств, их недостаточное развитие;

3) организационные недостатки, перегрузки в работе следователя. Условиями, способствующими совершению ошибок, автор считает недостатки прокурорского надзора и недостаточное участие адвокатов в предварительном следствии.

Проведенное в свое время Институтом Прокуратуры изучение значительного массива дел, по которым были допущены следственные ошибки, а также данные о них, полученные в последующие годы, показывают, что система причин следственных ошибок является нелинейной, как это представлено в работе В.И. Власова, а многоуровневой, позволяющей выделить в ней: непосредственные причины ошибок (первый уровень), факторы, породившие эти причины (второй уровень) и факторы более общего характера, обусловившие причины второго уровня ("причины причин", т.е. третий уровень). К числу наиболее существенных непосредственных причин следственных ошибок можно отнести:

1) недостатки планирования, невыдвижение нужных по обстоятельствам дела версий и слабую проверку уже выдвинутых версий;

2) сужение пределов доказывания - непроведение или некачественное проведение нужных следственных действий;

3) пассивность при проверке доказательств (непринятие мер к устранению противоречий в доказательствах, неумение сформировать надежный комплекс косвенных доказательств, формальное проведение очной ставки, предъявления для опознания и других проверочных действий);

4) неправильную оценку доказательств (переоценка таких доказательств, как заключение эксперта, показания потерпевшего, признание обвиняемого и недооценка отрицания вины обвиняемым).

Наибольшая значимость этих непосредственных причин находится в прямом соответствии с тем, отмеченным ранее обстоятельством, что самой распространенной следственной ошибкой является односторонность и неполнота предварительного следствия. Сказанное означает, что взятые в совокупности непосредственные причины следственных ошибок свидетельствуют о слабом владении следователями искусством доказывания. Именно это обстоятельство порождает на практике попытки следователя преодолеть проблемную ситуацию с помощью неправомерного "закрепления" доказательств и других упрощенческих стереотипов.

По справедливому мнению А.Б. Соловьева к числу причин второго уровня следует отнести преимущественно причины субъективного характера, т.е. связанные с личностью следователя. Таковыми являются:

1) отсутствие у следователя необходимых профессиональных познаний и навыков работы (46% изученных дел с ошибками);

2) пренебрежительно-нигилистическое отношение к выполнению предписаний уголовно-процессуального закона (42% дел);

3) профессиональная деформация следователя (проявляющаяся в обвинительном уклоне некритичности и самонадеянности при оценке материалов дела (35% дел);

4) недобросовестное отношение следователя к выполнению служебного долга, проявляющееся в стремлении достичь нужного результата без выполнения необходимого объема работы (30% дел).

Наконец, можно назвать и причины третьего уровня, носящие наиболее общий характер. Они, как представляется, состоят не только в невысоком и все более снижающемся уровне правосознания всего общества, которое в последние годы утрачивает чувство нетерпимости к правонарушениям, а порой мирится с ними (и даже отчасти их оправдывает новыми рыночными отношениями), но и существенными недостатками в подготовке и переподготовке следственных кадров.

Отметим лишь сложность данной проблемы. Недостатки в подготовке и переподготовке следственных кадров складываются под влиянием множества факторов социального и организационного плана. Сюда относится и падение престижа правоохранительных органов, и ведомственная раздробленность следственного аппарата, и недостаточная социальная защищенность следователя и слабость судебного контроля, который мог бы стать надежной гарантией против ошибок и злоупотреблений должностных лиц, и необходимость существенного обновления уголовно-процессуального законодательства, сориентированного на более эффективную защиту интересов личности и пресечение отступлений от закона, и многое другое.

Не претендуя на всестороннее освещение этих факторов обратим внимание лишь на один, незаслуженно забытый аспект повышения законности и качества предварительного следствия - устранение ведомственной разобщенности и повышение самостоятельности следователей. Полагаем, что реальная обстановка (в том числе и рост числа нарушений законности в деятельности следователей, наблюдаемый в последние годы) вновь ставит на повестку дня вопрос о создании единого следственного аппарата, поднадзорного прокурору и подконтрольного суду, способного обеспечить воспроизводство высококвалифицированных следственных кадров и решать свои ответственные задачи в условиях строжайшего соблюдения законности.