Средства массовой информации и эволюция формы государства

В связи с этим особенно важно подчеркнуть следующее:

- в становлении новых федеративных отношений в России федерализм должен пониматься не как борьба за главенство, не конкуренция за полноту власти между «центром» и субъектами федерации, а их конструктивное и целесообразное сотрудничество. Оно достигается на основе обеспечения баланса интересов регионов и страны в целом, через создание совместными усилиями оптимальной модели распределения предметов ведения и полномочий федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации;

- современное состояние российского федерализма создает противоречие, от разрешения которого будет во многом зависеть перспектива его эволюции. В новых условиях национально-территориальные и административно-территориальные субъекты Федерации, с одной стороны, равноправны в отношениях с федеральным центром и между собой, а с другой - сохраняют различия в своем политическом и государственно-правовом статусе. Очевидно, что в этом случае эффективность подобной модели федерализма будет зависеть от эффективности разрешения появляющихся противоречий между равноправием республик и других субъектов Федерации и своеобразием их политико-правового статуса;

- федерализм - это не только политическое, государственно-правовое понятие, но и способ организации всей общественной жизни, в том числе и экономической. Поэтому развитие федеративных отношений должно включать в себя создание соответствующей системы государственного регулирования, управления экономикой и социальной сферой - того, что принято называть государственно-региональной политикой; - становление федерализма в России предполагает глубокие изменения системы территориального управления, сбалансирования государственной системы власти в целом. У нас в России решение этой задачи означает необходимость действовать сразу по трем направлениям: обеспечить превращение государственных органов управления в систему институтов, отвечающих принципам федерализма; расширять самостоятельность субъектов Федерации в выработке и реализации региональной социально-экономической политики, одновременно повышая их ответственность за ее результаты; формировать систему местного самоуправления и другие формы негосударственного управления, обязательные признаки правового государства и гражданского общества.

В целом, на наш взгляд, России больше соответствовала бы такая модель федеративного устройства, при которой Российская Федерация политически декларируется цельным и неделимым государством с устройством не по национально-территориальному, а по административно-территориальному принципу. В рамках подобного государственного образования регионам делегируются широкие полномочия, гарантируется развитие местного самоуправления, национальным меньшинствам предоставляется национально-культурная автономия, полное право на развитие собственного языка, культуры и традиций.

Эволюция формы российской государственности, начавшаяся около 15-ти лет назад, к настоящему времени находится еще на одной из начальных стадий. Причины этому разные. Как было показано выше, не во всех случаях перенос структур и схем характерных для демократических государственностей дает положительный результат. Прямое копирование, пусть и передового опыта, без корректировок на своеобразную российскую реальность дает эффект прямо противоположный ожидаемому. Поэтому, трансформация важнейших институтов государственной власти не может идти путем, проторенным «западными демократиями». Если демократические институты и экономические ресурсы могут быть «трансплантированы» извне (либо их введение облегчается, а их устойчивость обеспечивается позитивными и негативными санкциями, предназначенными для поддержания и укрепления новых демократических устройств), то «дух народа», или «ментальная запрограммированность» общества, необходимые для приведения в действие механизмов новых элементов формы государственности, не столь легко поддаются внешней интервенции.

Становление устойчивого «гражданского общества» не может быть инициировано в России извне. Очевидно, что формирование политической и культурной модели гражданского доверия и самоопределения в многонациональном государстве может быть ускорено, до некоторой степени, в рамках правового регулирования, однако сами по себе правовые нормы в конечном итоге не могут создавать подобных моделей, моральные и культурные составляющие которых не являлись бы заимствованными.