Следует согласиться с мнением многих авторов Горлов В.А. Правовые вопросы создания уставного капитала общества с ограниченной ответственностью // Журнал российского права. - 2000. - № 4. - С. 49; Серова О.А. Право собственности общества с ограниченной ответственностью. Дис... на соискание ученой степени канд. юрид. наук. Коломенский педагогический институт. Коломна, 2001. - С. 82. и признать, что в настоящее время данная функция уставного капитала не стала основной и не вполне эффективно решает поставленные перед ней задачи.

Обозначим основные проблемы российского права хозяйственных обществ, которые возникают на пути реализации гарантирующей функции уставного капитала:

а) неоправданно низкий минимальный размер уставного капитала, установленный для ООО российским законодательством. (Данная проблематика, как уже отмечалось, тесно связана с реализацией другой функции уставного капитала - формирующей.);

б) отсутствие в законодательстве ограничений в расходовании уставного капитала со стороны учредителей. "Не неприкосновенность" уставного капитала может свести к минимуму возможность реального удовлетворения требований кредиторов общества.

в) ненадлежащее состояние правовой базы, регламентирующей порядок определения стоимости чистых активов общества с ограниченной ответственностью. Стоимость чистых активов выступает как условная величина, характеризующая состояние реального имущества общества, свободного от обязательств, и свидетельствующая о фактической способности общества исполнять свои обязательства. В контексте реализации гарантирующей функции уставного капитала чистые активы ООО необходимо принимать во внимание, поскольку их стоимость не должна быть меньше размера уставного капитала (п. 3 ст. 20 ФЗ РФ "Об ООО").

Согласно абз. 3, п. 3 ст. 20 Закона об ООО порядок определения стоимости чистых активов общества должен устанавливаться федеральными законами РФ и издаваемыми в соответствии с ними нормативными актами, однако требуемый федеральный закон до сих пор не принят. В связи с этим следует констатировать наличие пробела в правовом регулировании данной области имущественных отношений ООО.

Для устранения существующего пробела в праве необходимо, безусловно, принятие специального федерального закона, определяющего порядок оценки стоимости чистых активов хозяйственных обществ. На наш взгляд, данный федеральный закон в целях законодательной экономии должен распространить свое действие не только на общества с ограниченной ответственностью, но и на другие хозяйственные общества (акционерное общество, общество с дополнительной ответственностью).

До тех пор пока требуемый федеральный закон не будет принят, учитывая ранее сложившуюся практику, общества с ограниченной ответственностью при определении стоимости чистых активов должны руководствоваться правилами, установленными для акционерных обществ, а именно Приказом Минфина РФ и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 29.01.2003 № 10н/03-пз "Об утверждении порядка оценки стоимости чистых активов акционерных обществ" Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. - 2003. - № 18. - С. 21.. Согласно данному Приказу под стоимостью чистых активов акционерного общества понимается величина, определяемая путем вычитания из суммы активов акционерного общества, принимаемых к расчету, суммы его пассивов, принимаемых к расчету;

г) отсутствие четких законодательных критериев, касающихся формы внесения так называемых неденежных вкладов участников в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью на стадии его создания. Закон определяет лишь примерный перечень видов неденежных вкладов, которые могут быть внесены в уставный капитал ООО, при этом не содержит общих критериев или признаков неденежного вклада. Это дает возможность формирования уставного капитала из неликвидного имущества или имущественных прав либо вообще "фиктивного" уставного капитала. Особенно важно иметь в виду, что "в уставный капитал должно входить реальное имущество, которое может удовлетворить претензии потенциальных кредиторов" Суханов Е.А. Хозяйственные общества и товарищества, производственные и потребительские кооперативы // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 1998. - № 6. - С. 100-109..

Следует отметить еще одну функцию уставного капитала - "удостоверяющую", или, как иначе ее можно обозначить, "функцию участия". Она позволяет установить степень заинтересованности каждого участника общества в деятельности общества, поскольку в зависимости от размера доли участника в уставном капитале определяется структура голосования участников при принятии решений на общем собрании участников общества, а также осуществляется распределение прибыли, полученной обществом.

По общему правилу каждый участник общества имеет на общем собрании участников общества число голосов пропорционально его доле в уставном капитале общества (абз. 3 п. 1 ст. 32 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью").

Однако в результате анализа норм законодательства об ООО можно прийти к выводу, что не только размер доли в уставном капитале предопределяет степень заинтересованности участника в делах общества. Об этом свидетельствуют следующие правила, которые, на наш взгляд, несколько ослабляют значение функции "участия":

- Уставом общества, по решению общего собрания участников, может быть установлен иной, нежели пропорционально доли в уставном капитале, порядок определения числа голосов участников общества (абз. 5 п. 1 ст. 32 ФЗ РФ "Об ООО");

- участники общества могут быть наделены дополнительными правами, помимо прав, предусмотренных законодательством. Дополнительные права предоставляются по решению общего собрания участников общества и напрямую не зависят от размера доли участника в уставном капитале. Более того, в случае отчуждения доли участника, наделенного дополнительными правами, к приобретателю доли эти дополнительные права не переходят (п. 2 ст. 8 ФЗ РФ "Об ООО").

Резюмируя сказанное относительно функциональной составляющей категории "уставный капитал ООО", следует констатировать, что действующие в РФ правовые механизмы не в полной мере обеспечивают реализацию функций уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, что неизбежно "подрывает" их эффективность. А это, в свою очередь, негативным образом отражается на обеспеченности интересов кредиторов общества и не может не сказаться на имущественных интересах самих участников общества.

2.2 Право на долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью

Основной категорией, из владения которой происходят права и обязанности участника общества с ограниченной ответственностью, является доля в уставном капитале.

Поскольку понятие доли в уставном капитале не раскрывается ни в Гражданском кодексе РФ, ни в Законе "Об обществах с ограниченной ответственностью", сделаем предположение, что из владения долей следует право членства в обществе. Иначе - между участниками и обществом складываются членские правоотношения.

"Членство" в общем смысле понимается как определенное состояние и трактуется как "пребывание членом где-нибудь", т.е. вхождение лица в состав союза, объединения, группы" Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70000 слов / Под ред. Шведовой Н.Ю. 21-е изд., перераб. и доп. - М., Рус. яз. 1989. - С. 884..

По действующему российскому законодательству членские отношения между юридическим лицом и его участниками (учредителями) характерны только для производственных и потребительских кооперативов и общественных организаций.

Право на объединение предоставлено ст. 30 Конституции РФ. Граждане добровольно объединяются в общественные и религиозные организации для удовлетворения духовных и иных нематериальных потребностей. Поскольку предмет исследования настоящей статьи не охватывает некоммерческие организации, дальнейший анализ норм права будет проведен в отношении коммерческих организаций.

Право членства в кооперативе может быть сведено к праву именоваться членом кооператива. Права члена в отношении кооператива не обусловлены величиной пая, каждый член имеет один голос на общем собрании членов (п. 4 ст. 110 ГК), при выходе ему выплачивается стоимость пая либо имущество соответствующей стоимости (п. 1 ст. 111 ГК).

С.Н. Братусь считал, что права членства в кооперативных и общественных организациях относятся к личным неимущественным, потому что являются неотчуждаемыми, их нельзя отделить от члена такой организации, которому они принадлежат, пока он является членом этой организации. Соответственно можно говорить о личной неимущественной природе членских отношений Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. - М., Юридическая литература. 1963. - С.74..

Следует полностью согласиться с цитируемым ученым, поскольку действующий Гражданский кодекс РФ напрямую указывает способы прекращения членства: выход из кооператива, исключение по решению собрания, передача пая члену кооператива либо другому гражданину по решению собрания, смерть члена кооператива, обращение взыскания на пай.

Нормы Гражданского кодекса РФ, регулирующие деятельность обществ с ограниченной ответственностью, построены иным образом. Последствиями выбытия участников из общества одним из отмеченных выше способом является в самом общем виде переход прав и обязанностей выбывшего участника к другому лицу (с требованием согласия на это других участников либо без такового), увеличение долей участников либо переход доли на баланс общества. Более того, после перехода прав и обязанностей участника наименование (титул) участника содержится в учредительных документах общества с ограниченной ответственностью, и данные положения считаются действительными для третьих лиц до момента государственной регистрации изменений в учредительных документах общества с ограниченной ответственностью.

Все это свидетельствует о передаваемости прав и обязанностей участников, что позволяет сделать вывод о невозможности ограничиться характеристикой отношений между обществами с ограниченной ответственностью и их участниками (учредителями) в качестве членских.

Абзац 2 п. 2 ст. 48 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что в отношении общества с ограниченной ответственностью его участники имеют обязательственные права. Объем прав, которые предоставляет доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью своему владельцу - участнику общества, включает в себя: право на получение части чистой прибыли общества, право на получение в случае выхода участника из общества либо исключения из общества действительной стоимости доли, право на часть имущества общества в случае его ликвидации, оставшуюся после расчета со всеми кредиторами, позволяет сделать вывод, что доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью есть совокупность имущественных прав. Данное мнение широко распространено в литературе Бобков С.А. Уступка доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Журнал российского права. - 2002. - № 7. - С. 14; Тимохина Е. Продажа доли в уставном капитале ООО: платить ли НДС? // Экономика и жизнь. - 2000. - № 13. - С.35; Шевченко С. Переход долей общества с ограниченной ответственностью // Законность. - 2004. - № 10. - С. 23; Бегунова Н. Наследование долей в ООО // ЭЖ-Юрист. - 2004. - № 15. - С. 6..

Действующий ГК РФ содержит следующее определение обязательств: "В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности" (п. 1 ст. 307 ГК).

Обязательственному правоотношению присуща полная определенность его участников (как на стороне кредитора, так и на стороне должника), оно имеет относительный характер. Субъективное право в обязательственных отношениях именуется правом требования, специфика содержания обязательственного правоотношения состоит в том, что управомоченный субъект обладает возможностью требовать определенного поведения от субъекта обязанного.

Рассмотрим отдельные права участника общества с ограниченной ответственностью с точки зрения обязательств.

Право принимать участие в распределении прибыли. В литературе высказываются различные мнения по вопросу природы указанного права участника общества (в том числе акционерного).

Д.В. Ломакин считает, что право на дивиденд существует у акционеров и до объявления дивидендов, но только это право особого рода - членское право, корпоративное право на дивиденд, требовать принудительного осуществления которого нельзя. Впоследствии, после объявления дивидендов, это право переходит в одноименное обязательственное право, исполнения которого можно требовать в судебном порядке. Только потому, что акционер имеет корпоративное право на дивиденд, впоследствии он может приобрести обязательственное право, то есть кредиторское право на дивиденд производно от корпоративного права на дивиденд Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. - М., Спарк. 1997. - С. 64-65..

О.В. Петникова утверждает, что "право на получение части прибыли нельзя однозначно причислить к категории обязательственных прав и с уверенностью охарактеризовать его как относительное". О.В. Петникова обосновывает свою позицию тем, что согласно п. 1 ст. 28 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество имеет право, но не обязано распределять прибыль между участниками. Особенность права участника на получение части прибыли общества состоит в том, что его наличие не позволяет управомоченному лицу (участнику) требовать выплаты причитающейся ему части прибыли Петникова О.В. Специфика прав участников общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. - 2000. - № 3. - С. 13..

Следует не согласиться с отмеченными мнениями исследователей в связи со следующим. Согласно ст. 67 ГК РФ участники хозяйственных товариществ и обществ вправе принимать участие в распределении прибыли. Аналогичную трактовку дает ст. 8 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" в отличие от ст. 31 Закона "Об акционерных обществах", которая предоставляет владельцам обыкновенных акций право на получение дивидендов. Это означает, что общество с ограниченной ответственностью может осуществить свое право на распределение чистой прибыли между участниками только посредством принятия общим собранием участников такого решения (т.е. путем реализации участниками права на участие в распределении прибыли).

Основанием этому служат нормы ст. 50 ГК РФ и ст. 28 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", в соответствии с которыми общество с ограниченной ответственностью является коммерческой организацией, преследующей извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и имеющей право на ее распределение между своими участниками в установленном законом порядке и сроки.

Таким образом, мы признаем обязательственную природу права участника общества с ограниченной ответственностью на получение части прибыли общества.

Право участника на ликвидационную квоту нельзя понимать как обязанность общества. Возможность реализации этого права зависит от определенных условий, в данном случае это ликвидация общества. Ликвидация влечет прекращение прав и обязанностей общества. Процесс ликвидации может привести к выплате участникам части имущества, распределение имущества производится ликвидационной комиссией (не обществом), действующей с момента ее назначения общим собранием участников Гальперин М. Реализация прав собственников доли ООО // ЭЖ-Юрист. - 2005. - № 23. - С. 11..

Право участника в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников, право участвовать в управлении делами общества, право получать информацию о деятельности общества и знакомиться с его бухгалтерскими книгами и иной документацией представляют собой аналоги абсолютного, а не обязательственного субъективного права Лапач В.А. Доля в уставном капитале как имущество // ЭЖ-Юрист. - 2005. - № 28. - С. 2..

Установленное Законом неограниченное право выхода участника из общества с ограниченной ответственностью имеет немало сторонников и противников. В настоящее время законопроектом "Об обществах с ограниченной ответственностью" предлагается закрепить норму, согласно которой выход участника из общества по общему правилу не допускается, если иное не установлено уставом общества. Подобное отступление может быть сделано в уставе общества как при его учреждении, когда соответствующее положение будет указано учредителями общества с ограниченной ответственностью, так и внесено в устав общества на основании решения общего собрания участников. Для принятия соответствующего решения предлагается установить в Федеральном законе "Об обществах с ограниченной ответственностью" необходимость квалифицированного числа голосов участников. Законопроект 9 ноября 2005 г. "Об обществах с ограниченной ответственностью" принят Государственной Думой в первом чтении Урюжникова А.В. Правовая природа доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Гражданское право. - 2006. - № 1. - С. 21..

Выход участника из общества представляет собой односторонний отказ от участия в учредительном договоре общества, прямо предусмотренный Законом.

М.М. Агарков писал, что "проявление правоспособности отражается в праве заключать договоры и иные допущенные законом сделки, в праве составить завещание, в праве расторгнуть договор и т.п. В этом случае праву не противостоит никакая обязанность. Термин "право" обозначает здесь, что закон (или шире - объективное право), во-первых, не запрещает такое действие, во-вторых, что он придает ему юридическое значение, - связывает с его совершением либо возникновение, изменение, либо прекращение гражданских правоотношений" Агарков М.М. Обязательства по советскому гражданскому праву. - М., Юрлитиздат. 1940. - С. 69..

Таким образом, право на выход участника из общества с ограниченной ответственностью следует рассматривать как абсолютное право, как проявление участником гражданской правоспособности.

Следует согласиться с профессором В.А. Лапачем, утверждающим, что доля в уставном капитале не является имущественным правом: "Действительно, может ли существовать имущественное право обязательственной природы, относительно которого можно с уверенностью утверждать только одно: должником, противостоящим владельцу доли, является товарищество или общество, в уставном капитале которого соответствующая доля выделена? Ведь все остальные параметры такого права остаются неопределенными: заранее неизвестны не только стоимостные, количественные параметры требования, но даже и момент возникновения требования не может быть определен ранее того, как наступят указанные в Законе юридические факты или состояния (выход участника из товарищества или общества; предложение о продаже доли одним из участников с реализацией преимущественного, пропорционального доле, права приобретения другими участниками; распределение полученной прибыли пропорционально доле; получение ликвидационного остатка соразмерно доле и др.)" Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. - СПб., Юридический центр Пресс. 2002. - С. 489..

Законодательство предусматривает целый перечень случаев перехода доли в уставном капитале общества к самому обществу. К таким случаям согласно ст. 23, 26 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" относятся:

переход к обществу, уставом которого запрещена уступка доли (части доли) участника третьим лицам, доли (части доли) участника общества, от приобретения которой отказались другие участники общества, по требованию данного участника Фоломина Л.В. Уступка доли в ООО // Нотариус. - 2006. - № 1. - С. 26.;

переход к обществу, уставом которого запрещена уступка доли (части доли) участника другому лицу без согласия остальных участников общества, доли (части доли) участника, не получившего такого согласия, по требованию данного участника;

переход к обществу доли участника, не исполнившего обязанности по внесению своего вклада в уставный капитал;

переход к обществу доли участника общества, внесшего в уставный капитал общества вклад в виде права пользования имуществом и не предоставившего соответствующей компенсации при прекращении у общества данного права до истечения срока, на который имущество было передано в пользование;

переход к обществу доли участника в случае отказа остальных участников в даче согласия на переход доли к его наследникам (правопреемникам);

переход к обществу доли участника в случае выплаты обществом ее действительной стоимости по требованию кредиторов участника;

переход к обществу доли участника, исключенного из общества;

переход к обществу доли участника, вышедшего из общества.

В соответствии с указанием ст. 24 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" доля считается принадлежащей обществу, а не участнику. Последний же становится кредитором общества и имеет к нему действительно имущественное требование, все параметры которого исчерпывающе определены Законом... очевиден парадокс: имущественное требование участника к обществу вытекает не из принадлежащей ему доли, а как раз из перехода доли к обществу Лапач В.А. Указ. соч. - С. 490..

По правилам ст. 413 ГК РФ в связи с совпадением должника и кредитора в одном лице должны быть прекращены обязательства. При этом следует не согласиться с конструкцией О. Ломидзе, согласно которой при переходе обязательственного права участника юридического лица к самому лицу устанавливается отсрочка, в течение которой право может быть передано другим участникам или третьим лицам Ломидзе О. Переход обязательственных прав участников юридических лиц // Российская юстиция. - 1999. - № 10. - С. 22..

Поскольку юридическая судьба доли, перешедшей к обществу, такова, что она может быть передана обществом другим участникам, третьим лицам, либо на ее размер уменьшен уставный капитал, сказанное позволяет сделать вывод о том, что доля в уставном капитале не является имущественным правом обязательственной природы.

Попробуем найти объяснение понятию доли в уставном капитале с точки зрения вещного права.

Признание (в том числе условное) доли в уставном капитале имуществом происходит по аналогии (ст. 6 ГК РФ) с акциями бездокументарной формы, так называемыми бестелесными вещами.

Признание доли имуществом встречается в ст. 25 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" - при недостаточности для покрытия долгов другого имущества участника общества на основании решения суда допускается обращение по требованию кредиторов взыскания на долю Рогожин Н.А. Применение обеспечительных мер при обращении взыскания на долю участника общества с ограниченной ответственностью // Право и экономика. - 2005. - № 1. - С. 26..

В силу норм ГК РФ о наследстве доля в уставном капитале входит в состав наследуемого имущества.

В силу норм гл. 53 ГК РФ о передаче имущества в доверительное управление (косвенно положения о том, что передача имущества не влечет перехода права собственности на имущество), а также на основании норм Закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" Ведомости СНД и ВС РСФСР. - 1991. - № 16. - Ст. 499., напрямую допускающих передачу в доверительное управление доли в уставном капитале Беневоленская З.Э. Доверительное управление имуществом в сфере предпринимательства (2-е издание, переработанное и дополненное) - М., Волтерс Клувер. 2005. - С. 67..

Истец (И.А. Брейкина) обратился в арбитражный суд с иском о признании договора № 1 купли-продажи доли в уставном капитале ООО "Элон Плюс" от 20 июля 1999 г. и сделки уступки доли в уставном капитале ООО "Элон Плюс" от 9 октября 1999 г. между Д.П. Рогулиным и М.Е. Барсуковой недействительными (ничтожными).

В обоснование иска истец ссылается на ничтожность указанных сделок, поскольку они противоречат требованиям закона.

На основании доверенности, выданной И.Ю. Кузнецовой от имени И.А. Брейкиной - единственного участника общества, 20 июля 1999 г. заключен договор № 1 купли-продажи доли в уставном капитале ООО "Элон Плюс" с Д.П. Рогулиным, последним указанная доля в уставном капитале продана М.Е. Барсуковой.

И.А. Брейкина, утверждая, что никакой доверенности не выдавала и никого не уполномочивала продавать свою долю в уставном капитале, обратилась в арбитражный суд с иском о признании сделок недействительными.

Суд, удовлетворяя иск, пришел к обоснованности заявленных требований в связи с тем, что сделки совершены лицом, не являющимся собственником имущества, то есть являются ничтожными.

В литературе можно встретить вполне обоснованное и поддерживаемое нами утверждение о том, что, основываясь на тождестве системы качеств бездокументарной ценной бумаги и доли в уставном капитале, у приобретателя доли имеется возможность пользоваться защитой добросовестного приобретателя по аналогии закона (ст. 6 ГК РФ) Кочергин П. Защита доли приобретателя // ЭЖ-Юрист. - 2005. - № 1. - С. 5..

Таким образом, можно сделать вывод, что доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не является имущественным (обязательственным) правом требования к обществу. Следует полностью согласиться с позицией профессора В.А. Лапача, что доля в уставном капитале должна быть отнесена не к "имущественным правам", а к "иному имуществу" в соответствии со ст. 128 ГК Лапач В.А. Доля в уставном капитале как имущество // ЭЖ-Юрист. - 2005. - № 28. - С. 4..

Признание доли в уставном капитале общества имуществом позволяет участникам обществ с ограниченной ответственностью использовать все предусмотренные гражданским законодательством средства защиты права собственности, открывает новые горизонты для проведения исследований в сфере налогообложения операций по отчуждению долей в уставном капитале и способствует решению наиболее актуальных проблем оборота долей в уставном капитале и выхода участника из общества с ограниченной ответственностью, нашедших отражение в законопроекте "Об обществах с ограниченной ответственностью".

ГЛАВА 3. ПРЕКРАЩЕНИЕ УЧАСТИЯ В ОБЩЕСТВЕ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕСТВЕННОСТЬЮ

Согласно данной статье участники ООО, обладающие долей в размере не менее 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который: 1) грубо нарушает свои обязанности; 2) своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Таким образом, названы два общих самостоятельных основания исключения участника из ООО. При этом второе из них, в свою очередь, логически подразделяется на два подвида в зависимости от последствий поведения участника: а) когда он своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества; б) когда он своими действиями (бездействием) существенно затрудняет деятельность общества.

Судебное применение названных оценочных оснований, имеющих достаточно общий и неоднозначный характер, на практике вызывает затруднение в определении и признании их возможного конкретного выражения. В связи с этим возникает потребность в их конкретизации.

Во-первых, нуждаются в уточнении такие закрепленные в законе понятийные признаки данных оснований, как:

а) "грубое нарушение участником своих обязанностей";

б) "свои обязанности участника" (неясно, идет речь только об обязанностях, названных в ст. 9 Закона об ООО, или о тех, которые перечислены в уставе, учредительном договоре и других внутренних документах ООО, либо имеются в виду все перечисленные обязанности);

в) "действия (бездействие) участника в обществах с ограниченной ответственностью";

г) "делает невозможной деятельность общества";

д) "существенно затрудняет деятельность общества".

Во-вторых, необходимо разъяснить, в чем, с точки зрения суда, все это должно и может выражаться практически.

Многозначно-оценочный характер названных оснований ставит их применение в неизбежную зависимость от произвольного усмотрения суда (судей) относительно их возможного конкретно-практического содержания. Видимо, именно это побудило высшие судебные инстанции дать толковательные разъяснения судам в отношении данных оснований. Так, в подп. "б" п. 17 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. № 90/14 указано, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников.

В подпункте "в" п. 17 указано, что "при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий".

Таким образом, в названном Постановлении в порядке официального толкования дано примерное разъяснение общего понятия только одного основания - действий (бездействия) участника, которые делают невозможным или существенно затрудняют деятельность общества. В отношении же понятийного признака "грубое нарушение участником своих обязанностей" так же примерно указаны лишь его критерии: степень вины участника и наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий (без раскрытия последних). Такие критерии тоже являются оценочными, хотя и менее неопределенными по сравнению с законодательной формулировкой самого этого основания.

Другие же понятийные признаки указанных оснований остались без официального толковательного разъяснения для судебной практики.

Вместе с тем изложенный в судебном Постановлении № 90/14 такой, казалось бы, конкретизирующий понятийный признак, как "систематическое уклонение участника без уважительных причин от участия в общем собрании общества", все же не является достаточным разъяснением, поскольку неясно, какое количество уклонений (два, три, четыре) и за какой период (квартал, полгода, год) создает бесспорное для суда именно "систематическое уклонение" и что понимается под самим "уклонением" - неявка участника на собрание, его отказ до собрания от участия в голосовании, уход с собрания до голосования и т.д.

Возникает вопрос: являются ли в целом имеющиеся на сегодняшний день в судебной практике разъяснения (толкование) и основания исключения участника из ООО, установленные в ст. 10 Закона об ООО, достаточными и правильными для этой практики?

Рассмотрим в качестве примера одно из арбитражных дел.

В связи с выходом в 2001 г. двух участников из ООО "Трикотажница" в порядке ст. 26 Закона об ООО их доли в уставном капитале перешли к данному ООО (в силу п. 2 ст. 26 Закона об ООО). В соответствии же с ч. 2 статьи 24 Закона эти доли должны быть распределены либо проданы всем или некоторым участникам ООО и (или) третьим лицам при отсутствии запрета в уставе ООО по решению общего собрания участников ООО. При этом продажа долей участникам общества, в результате которой изменяются размеры их долей (а они всегда изменяются), продажа долей третьим лицам, а также внесение связанных с этой продажей изменений в учредительные документы ООО осуществляются по решению общего собрания участников ООО, принятому всеми участниками ООО единогласно.

Исходя из данных законодательных предписаний, в ООО "Трикотажница" в установленном порядке (особенно в его внутреннем документе - Порядке проведения участниками ООО "Трикотажница" заочного голосования - принятия решений опросным путем) в июне 2002 г. было организовано проведение заочного голосования по вопросу о распоряжении перешедшими к ООО долями вышедших двух участников в виде продажи этих долей нескольким другим участникам.

В заочном голосовании приняло участие подавляющее большинство участников, обладавших 96,6% голосов. Однако шесть участников, несмотря на их уведомление о месте и времени заочного голосования по определенной повестке дня, не явились и никаким образом не сообщили о своем мнении по вопросам заочного голосования. Но при этом в период заочного голосования они (четверо из них) с определенным расчетом выдали доверенности одному своему представителю, выражавшему в действительности не только их интересы, но и интересы посторонней фирмы, имевшей свой бизнес-интерес в отношении ООО "Трикотажница" (его имущества), вплоть до завладения им изнутри.

Данный представитель, явившись с опозданием в ООО "Трикотажница" по месту заочного голосования, ознакомился с протоколом, содержавшим решение заочного общего собрания по вопросу распоряжения долями вышедших участников, и отказался его подписывать без объяснения причин и без высказывания своего мнения по вопросу единогласного голосования.

Вследствие этого оказалось невозможным в установленный срок принятие общим собранием единогласного решения всех участников о распоряжении долями вышедших участников ООО "Трикотажница" путем их продажи нескольким другим его конкретным участникам.

Исходя из данных оснований, названные участники предъявили к шести уклонившимся участникам иск в арбитражный суд г. Москвы об их исключении из ООО "Трикотажница".

В декабре 2002 г. суд первой инстанции по делу № А40-38061/02-24-400 удовлетворил заявленный иск и исключил шестерых участников из ООО "Трикотажница", указав в своем решении, что бездействие ответчиков существенно затрудняет деятельность ООО и создает угрозу его ликвидации.

Высший Арбитражный Суд РФ своим Определением от 26 июня 2003 г. отказал истцам в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора названных судебных постановлений, мотивировав отказ следующим:

1) отсутствуют основания для передачи дела в Президиум ВАС РФ, предусмотренные ст. 304 АПК РФ;

2) суды на основе изучения материалов и обстоятельств дела сделали вывод о том, что отказ от подписания протокола распределения или продажи долей выбывших участников не свидетельствует о систематическом и грубом нарушении ответчиками своих обязанностей как участников общества;

3) судами установлено, что отрицательное голосование ответчиков при перераспределении долей или уклонение их от голосования на принятии решения не могли отразиться.

Поэтому, заключает ВАС РФ, постановления апелляционной и кассационной инстанций вынесены в соответствии с требованиями ст. 10 Закона об ООО.

Изложенное обоснование судебных актов является, заметим, типичным примером мотивирования судебных актов в системе арбитражных судов России.

Юридический анализ выдвинутых судами в их актах мотивов свидетельствует о проблемах, существующих в судебной практике, по поводу установления наличия оснований исключения участников из ООО.

Прежде всего заметим, что все вышеназванные судебные инстанции в своих актах ведут речь о распределении долей (непропорциональном или пропорциональном) вышедших из ООО участников. Однако в обосновании иска (в материалах дела) речь шла о распоряжении долями вышедших участников в виде продажи этих долей некоторым участникам, а не о распределении данных долей между участниками ООО как самостоятельном варианте должного распоряжения этими долями. Следовательно, здесь суды допустили фактическую и правовую ошибку.

Такой вывод следует из содержания ч. 2 ст. 24 Закона об ООО, где указаны всего пять вариантов (с учетом наличия в тексте союзов "либо", "или" и "и") должного распоряжения долей вышедшего из ООО участника:

1) распределение доли между всеми участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале общества;

2) продажа доли всем участникам ООО (пропорционально или непропорционально в ч. 2 ст. 24 Закона не указано, поэтому один из этих двух способов может быть применен по свободному решению общего собрания);

3) продажа доли некоторым участникам ООО (также без правового указания на пропорциональность или непропорциональность такой продажи);

4) продажа доли некоторым участникам и третьим лицам (если это не запрещено уставом общества);

5) продажа доли третьим лицам, если это не запрещено уставом ООО.

Условно может быть назван и шестой вариант: продажа доли всем участникам ООО и третьим лицам, если это не запрещено уставом ООО.

Следовательно, суды, допуская юридико-фактическую ошибку, в рассматриваемом деле отождествили или заменили продажу долей вышедших участников ООО "Трикотажница" на их распределение между участниками, что совершенно не одно и то же.

Упорное повторение в судебных актах утверждения о должном пропорциональном и нежелательном непропорциональном распределении долей вышедших участников (в том числе указание апелляции на включение в повестку дня нового собрания участников альтернативных предложений по этому вопросу) даже с подачи ответчиков (а по рассмотренному делу еще и только в их отзыве на иск, но никак не в период заочного голосования) представляется не чем иным, как навязыванием обществу (оставшимся его участникам) этого единственного варианта распоряжения данными долями. Но такое навязывание (хотя бы и по желанию ответчиков) может оцениваться только как нарушение принципа гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса РФ) в виде недопустимости произвольного вмешательства кого-либо (в том числе и суда) в частные дела. Тем более если это делается в интересах только одной стороны спора в нарушение процессуального принципа равенства лиц перед законом и судом.

Здесь, как представляется, суды должны исходить из наличия права ООО (в лице общего собрания его участников) самостоятельно и свободно, как это допускает и предполагает закон (ст. 9 ГК РФ и ч. 2 ст. 24 Закона об ООО), осуществлять выбор варианта распоряжения долями вышедших участников в общем порядке двумя способами:

1) путем принятия единого (объединенного) решения в отношении определенных лиц (конкретных приобретателей) о распоряжении долями вышедших участников по одному из пяти названных вариантов;

2) путем раздельного принятия решений об этом: вначале о выборе варианта распоряжения долями (одного из пяти), а затем - об осуществлении (применении) этого варианта в отношении конкретно определенных лиц (приобретателей).

При этом по варианту распределения долей между всеми участниками ООО, имеющему свое правовое значение и регулирование, должен учитываться принцип пропорциональности этого распределения. Голосование же по решению о выборе варианта распоряжения долями вышедших участников (согласно смыслу ч. 2 ст. 24 Закона об ООО) не предполагается, т.е. должно быть не всеобще единогласным, а подчиняться общему правилу принятия решений большинством голосов участников, присутствовавших на общем собрании или принявших участие в заочном голосовании (согласно ч. 3 п. 8 ст. 37 Закона об ООО). Причем таким же образом (большинством голосов) это должно учитываться и при первом способе выбора варианта (одновременном принятии объединенного решения), как и в отношении решения о распределении долей между всеми оставшимися участниками ООО.

Однако при первом и втором способах результат голосования по применению иных выбранных собраниями участников ООО вариантов распоряжения долями вышедших участников (помимо распределения) в отношении конкретных приобретателей должен определяться по принципу всеобщего единогласия, как это было в рассматриваемом деле (не принято решение ввиду отсутствия этого единогласия).

В соответствии же с п. 2 ст. 34, п. 2 ст. 36 и п. 3 ст. 38 Закона об ООО исполнительный орган ООО (правление, директор) имеет право самостоятельно сформировать повестку дня собрания, в том числе и заочного, сообщив о ней уведомлением участникам. Последние вправе (до собрания) вносить предложения о включении в повестку дня общего собрания участников ООО дополнительных (желаемых ими) вопросов. Если такие предложения не поступили в установленный срок, то и заочное собрание рассматривает и принимает решения только по вопросам повестки дня (согласно п. 7 ст. 37 Закона об ООО). Таков вкратце законный порядок организации и проведения собраний (в том числе заочных) участников ООО.

Следовательно, нельзя считать правомерным и основательно оправдывающим уклонение участников ООО от участия в заочном голосовании под предлогом отсутствия предложения о пропорциональном распределении долей вышедших участников этого ООО и невключения вопроса об этом в повестку дня собрания по инициативе исполнительного органа ООО. Поэтому соответственно неправомерным и неубедительным является и признание такого уклонения судом.

В соответствии с п. 2 ст. 9 Закона об ООО в уставе ООО могут быть предусмотрены и дополнительные обязанности участников. В пункте 4.1 устава ООО "Трикотажница" они предусмотрены: выполнять решения органов общества и содействовать его деятельности и успехам.

Поскольку абсолютным большинством голосов участников ООО "Трикотажница" (более 96%) в ходе заочного голосования высказано согласие с выбором варианта распоряжения долями вышедших участников в виде их продажи некоторым участникам, это означает, что высшим органом управления данного ООО было принято решение о выборе варианта. Следовательно, ответчики как участники ООО были обязаны (по уставу ООО и статье Закона) выполнять это решение, т.е. голосовать за продажу данных долей конкретным другим (некоторым) участникам либо (условно) хотя бы против этой продажи, но не уклоняться от участия в данном голосовании.

Изложенное означает, что при имеющихся обстоятельствах участие в голосовании является обязанностью всех участников ООО, а их недобросовестное уклонение от этого - грубым нарушением этой обязанности в силу правовой связи вышеназванных предписаний устава ООО и ст. 9 Закона. Как видим, апелляционная инстанция в рассматриваемом случае весьма неубедительно иначе расценила данное положение.

Эта кассационная оценка вызывает возражения. Как указывалось ранее, в ст. 10 не перечислены конкретные основания для исключения участника из ООО, установлены лишь общие, абстрактно-оценочные основания. Это значит, что такие основания (применительно к практике отношений в ООО) нуждаются в конкретизации, что подтверждено и вышеназванным совместным Постановлением Пленумов ВС и ВАС РФ № 90/14 Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 3. - С. 26., примерно и частично конкретизировавшим в п. 17 эти общие основания.

Поскольку всем ООО законодательно не запрещена конкретизация в их учредительных и внутренних документах данных общих оснований и эта конкретизация не отнесена законодательством к исключительной компетенции каких-то определенных государственных органов, то любые ООО вправе именно конкретизировать названные основания в своих внутренних документах - локальных нормативно-правовых актах, выделяя и относя определенные действия (или бездействие) своих участников к их обязанностям, а их нарушение - к грубому нарушению, исходя из их значимости для существования и деятельности ООО.

В связи с этим следует заметить, что в рассматриваемом случае осуществлена именно и только конкретизация во внутреннем документе ООО такого предусмотренного ст. 10 Закона об ООО основания, как "грубое нарушение участником своих обязанностей", в его фактической связи с другим основанием - действиями (бездействием) участника, вызывающими неблагоприятные последствия для деятельности ООО, а не дополнение указанных в ст. 10 оснований для исключения участника из ООО.

Следовательно, нужно и в арбитражной практике отличать необходимую для практического применения конкретизацию обобщенных законодательных оснований исключения участника из ООО от их дополнения.

В рассматриваемом же случае кассация фактически не справилась с данной логической операцией, алогично уравняв конкретизацию законодательных оснований с их дополнением, что совсем не одно и то же. Здесь произведена подмена понятий. Тем самым данная логика кассации поставила под сомнение и правомерность конкретизации названных оснований в п. 17 (да и в других пунктах по иным вопросам) совместного Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ № 90/14, поскольку им Законом об ООО (ст. 10 и 38) тоже не предоставлено право устанавливать дополнительные основания для исключения участников из ООО, т.е., по сути, законодательствовать (иное, заметим, противоречило бы конституционному принципу разделения властей). Но по вышеназванной "логике" кассации получается, что такие дополнительные основания установлены в п. 17, поэтому они неправомерны.

Вызывает возражение шестой довод (мотив) в апелляционном постановлении. Отказ ответчиков (в лице их представителя) подписать единогласное протокольное решение о непропорциональном распределении долей не может не затруднить деятельность ООО и поставить его под угрозу ликвидации вследствие особенности рассматриваемого случая. Это со всей очевидностью (согласно правилам нормальной юридической логики) следует из предписания ч. 2 ст. 24 Закона об ООО об обязанности общества погасить нераспределенную или непроданную в срок долю и уменьшить свой уставный капитал на эту долю. Это непростое дело связано со значительными и различными организационными затратами времени, сил и средств, а также обусловлено необходимостью внесения изменений в учредительные документы ООО. А внесение изменения в учредительный договор в силу ч. 2 п. 8 ст. 37 Закона об ООО требует единогласного решения, от принятия которого ответчики тоже уклонялись бы. В итоге же непринятия данного решения в силу п. 5 ст. 20 Закона оказывалась возможной ликвидация ООО.

Разве такие юридические последствия отказа ответчиков от подписания единогласного решения никак существенно не затрудняют деятельность и бытие ООО? Надо иметь особую "логику", чтобы отрицать существенное затруднение деятельности и создание угрозы ликвидации ООО в силу предписаний закона. Ввиду требований задач судопроизводства по ст. 2 АПК РФ такая "логика" должна быть чужда арбитражному суду.

Вместе с тем такое правоприменительное толкование во многом спровоцировано недостаточно продуманной формулировкой данной разъяснительной конкретизации. Из возможных случаев необходимости единогласного голосования всех участников ООО (ст. 8, 9, 14, 15, 19, 21, 24, 25, 27, 28, 37 Закона об ООО) не всегда уклонение участника сразу влечет за собой крайне неблагоприятные последствия для общества, вплоть до его ликвидации. Лишь один случай можно отнести к особому значению уклонения от участия в единогласном голосовании (ч. 2 ст. 24 Закона об ООО), и он охватывает не только систематическое уклонение без уважительных причин от участия в единогласном голосовании участников ООО. Ввиду особой значимости он должен рассматриваться в арбитражной практике как самостоятельное конкретизированное основание бездействия или грубого нарушения участником ООО своих обязанностей.

В связи с этим представляется целесообразным и необходимым внести в подп. "б" п. 17 указанного Постановления особое указание на исключительность данного случая по сравнению со всеми вышеуказанными случаями систематического уклонения. Столь же целесообразно и необходимо раскрыть количественную составляющую признака "систематическое уклонение" (два раза подряд или в сумме трех раз в течение года).

Представляется неправильным и девятый довод (мотив) в апелляционном постановлении о недоказанности того, что бездействие ответчиков повлекло какие-либо негативные последствия для ООО. Ведь в подп. "в" п. 17 Постановления № 90/14 указано не только наступление, но и возможность наступления негативных для общества последствий.

Как уже упоминалось, в рассматриваемом деле в силу предписаний закона реально наступила возможность ликвидации общества (по п. 5 ст. 20 Закона), а по меньшей мере - реальная необходимость обременительного (в том числе ввиду должного осуществления прав кредиторов) уменьшения уставного капитала ООО. Следовательно, согласно нормальной логике появилась возможность наступления негативных последствий. Получается, что апелляция либо не учла разъяснения высших судебных инстанций в отношении данного основания, либо не заметила это уточняющее разъяснение (очевидно, вследствие его изложения в скобках в подп. "в" п. 17 Постановления № 90/14).

В изложенном судебном подходе к делу усматривается и его возможная вынужденность, вызванная недостаточной продуманностью положений ч. 2 ст. 24 Закона об ООО, которые по своему смыслу отдают в защите интересов лиц предпочтение интересам сразу всех участников ООО, имея в виду при этом интересы каждого отдельного участника. Эти положения не учитывают возможность злоупотребления отдельными участниками своими правами в вопросе распоряжения "свободными" долями, в том числе и в посторонних, чужих интересах путем создания препятствий ООО, как это было в рассматриваемом деле. Необходимо законодательное изменение данных положений ч. 2 ст. 24 Закона, которое обеспечило бы утверждение и учет баланса интересов отдельных участников ООО и самого ООО в лице всех других его участников и как юридического лица. Это, полагаю, можно сделать путем взвешенного уменьшения числа и ограничения установленных в Законе случаев требующегося всеобщего единогласного голосования участников ООО.

Пока же, думается, для подобных спорных случаев возможно и необходимо применение в интересах ООО и большинства его участников положения ст. 10 ГК РФ о недопустимости злоупотребления лицом своими правами, нарушение которого влечет за собой отказ судом в защите прав такого лица. В этом случае такое злоупотребление, как уклонение от участия во всеобщем единогласном голосовании, допустимо рассматривать как грубое нарушение участником своих обязанностей или как бездействие, существенно затрудняющее деятельность ООО (ст. 10 Закона об ООО и ст. 10 ГК РФ).

Наконец, заслуживает особого внимания довод отказного определения ВАС РФ о том, что в заявлениях истцов о пересмотре судебных актов и в самих актах по данному делу отсутствуют основания, определенные ст. 304 АПК РФ. Например, нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права. По своему смыслу это основание является обобщающе-абстрактным теоретическим выводом, предполагающим наличие значительной (по количеству рассмотренных и обобщенных арбитражных дел) судебной практики, выработавшей единый подход в толковании и применении норм права в определенного рода (категории) делах, который получил свое значимое для судебно-арбитражной практики оформление.