Криминология

Сибирский университет потребительской кооперации

Забайкальский институт предпринимательства

Кафедра уголовно-правовых наук

КРИМИНОЛОГИЯ

Контрольная работа

(вариант №6)

Выполнила: студентка 5 курса

юридического факультета

заочной формы обучения,

группа № 1, специальность «Юриспруденция»

шифр юр-05-093-ч

Куцеренко Юлия Игоревна

ЧИТА - 2010

Теоретические вопросы

1. Количественные признаки преступности.

2. Понятие женской преступности.

3. Причины и условия профессиональной преступности.

4. Причины и условия насильственных преступлений.

Список использованных источников

1. Количественные признаки преступности

Структура преступности - это ее качественная характеристика, отражающая опасность преступности. Она измеряется соотношением тех или иных групп преступлений, а именно:

1. соотношением преступлений различной тяжести;

2. удельным весом преступности несовершеннолетних;

3. удельным весом групповой преступности;

4. удельным весом рецидивной преступности;

5. удельным весом вооруженной преступности;

6. удельным весом преступности экономической направленности;

7. удельным весом уличной преступности;

8. долей криминального наркотизма;

9. структурой наказуемости осужденных по видам наказаний, что уточняет показатель общественной опасности преступлений;

10. состоянием так называемой элитно-властной преступности, которая выделяется по субъектам (высшие эшелоны власти и управления);

11. территориальной распространенностью преступности (так называемая “география” преступности);

12. ценой преступности, т.е. величиной физического вреда жизни и здоровью потерпевших, материальным ущербом от преступлений - прямого в виде хищений и уничтожений имущества, а также косвенного в виде затрат на восстановление причиненного вреда и на содержание правоохранительных органов.

Анализ структуры имеет большое практическое значение в разрезе сфер социальной жизни (бытовая, преступность в сфере досуга, преступность в различных отраслях хозяйства, на транспорте и т.д.).

Структура как показатель преступности может существенно влиять на оценку криминальной ситуации, основанную на одних лишь количественных признаках.

Динамика преступности - это количественный показатель, отражающий изменение основных показателей преступности во времени на определенной территории (например: в течение одного года на территории области).

Существует множество факторов, влияющих на динамику преступности: расширение либо сужение сферы уголовной ответственности, криминализация либо декриминализация деяний, ослабление либо усиление борьбы с преступностью; социально-демографические изменения; значительное снижение рождаемости и повышение смертности.

Зная данные о динамике преступности, можно оценить тенденции ее развития и распространения, ее рост или снижение. Динамика преступности может исчисляться в абсолютных (конкретные цифры) и относительных (проценты) показателях.

Помимо уровня, динамики и структуры преступности в криминологии выделяется также понятие “географии” преступности. Она показывает распределение преступности по регионам (областям, районам, городам) страны, концентрацию по отдельным территориям, ее взаимосвязь с социальными процессами и состоянием профилактики на определенной территории.

Цена преступности. Характеристика преступности как негативного социально - правового явления была бы неполной без рассмотрения ее последствий. Социальные последствия преступности - это реальный вред, причиняемый преступностью интересам общества. Цена преступности слагается из:

- уголовно - правовых последствий преступлений, являющихся элементом их состава (материальный, моральный и физический вред конкретным гражданам); вреда, причиняемого преступлениями за пределами их составов (прямые и косвенные последствия); социальных издержек реагирования на преступность, борьбы с ней (расходы на содержание правоохранительных органов, разработку законодательства и мер борьбы с преступностью и т.д.).

2. Понятие женской преступности

Преступность женщин отличается от преступности мужчин своими количественными показателями, характером преступлений и их последствиями, способами и орудиями совершения, ролью, которую выполняют при этом женщины, выбором жертвы преступного посягательства, влиянием на их правонарушения семейно-бытовых и сопутствующих им обстоятельств. Эти особенности связаны с исторически обусловленным местом женщины в системе общественных отношений, ее социальными ролями, биологическими и психологическими особенностями.

Разумеется, социальные условия и образ жизни, роли женщин меняются, в связи с чем меняются характер и способы их преступного поведения.

На протяжении 80--90-х годов доля женщин в общей преступности составляла 10-15%.

Наиболее распространенными преступлениями женщин являются кражи (около 15% в общей структуре преступности женщин, из них 12% -- кражи личного имущества), хищения чужого имущества путем присвоения или растраты (18--20%), обман потребителей (13--14%). Значительно реже женщины совершают хищения с помощью краж, грабежей, разбоев и мошенничества, а также хищения в крупных размерах. Подавляющее большинство хищений ими совершаются в зависимости по поводу выполнения различных обязанностей, имеющих непосредственное отношение к выполняемой работе. Три четверти хищений имеют место в городах, что и понятно, поскольку на селе значительно меньше коммерческих предприятий, торговых точек, предприятий общественного питания, строек.

Женщины намного чаще, например, чем мужчины, наказываются за обман потребителей. Это объясняется большей, по сравнению с мужчинами занятостью женщин в таких сферах, как общественное питание, торговля, обслуживание и материально-техническое снабжение населения.

Среди тех, кто признан виновным в обмане потребителей, как правило, лица до 40 лет.

В прошлом женщины в основном давали взятки или посредничали во взяточничестве, сейчас же несколько возросла доля тех, кто берет взятки. По- видимому, это нужно связывать, с одной стороны, с возросшей социальной активностью женщин, в том числе и в правоохранительной сфере, а с другой -- с развитием рыночной экономики и связанной с ней административной деятельностью. Увеличение доли женщин среди лиц, совершивших преступления против государственной власти, -- достаточно характерная черта современной преступности.

За последние годы возросло число краж, совершенных женщинами, По выборочным данным, число совершенных ими краж личного имущества граждан увеличилось с 17 до 20% в структуре их преступности. Иначе говоря, каждая пятая выявленная преступница - воровка. Число тех женщин, которые совершают кражи личного имущества граждан, в 2--2,5 раза выше численности совершающих иные виды краж.

Кражи всех видов чаще совершаются женщинами в городах. Среди них значительная доля тех, кто постоянно совершает кражи, и уже наказывался за это. В основном это женщины старших возрастов, многие из них долгие годы ведут бездомное существование

Для женщин характерны кражи, совершенные «путем доверия», особенно на железнодорожном транспорте и из квартир,

Среди преступниц около 1 % составляют лица, осужденные за убийства и покушения на убийства, еще около 1% -- осужденные за нанесение тяжкого вреда здоровью, свыше 3% -- за грабежи и разбойные нападения. Если же взять всех преступников, то доля женщин среди убийц в разные годы колеблется от 10 до 12%, не проявляя заметной тенденции к росту; среди нанесших тяжкий вред здоровью -- от 5 до 7%; среди совершивших грабежи и разбойные нападения -- от 16 до 18%. В последние годы несколько увеличилось число женщин, осужденных за соучастие в изнасиловании.

Каждая третья-четвертая женщина, отбывающая наказание в исправительных колониях, виновна в насильственном преступлении. Это естественно, поскольку женщин лишают свободы в основном за опасные преступления.

Типичное для женщин преступление -- детоубийство, причем, в отличие от других видов убийства, лишение жизни новорожденного имеет немалое распространение и в сельской местности. Как правило, такие деяния совершаются молодыми женщинами, не имеющими семьи, достаточного материального обеспечения, своего жилья. В ряде случаев в этих преступлениях где-то на «заднем плане» присутствует фигура мужчины, не без влияния или не без молчаливого согласия которого совершаются эти преступления. Обычно это сожитель или любовник. По выборочным данным, по сравнению с 20-ми годами число детоубийств выросло втрое.

Как и среди всех преступников, наиболее значительную группу среди преступниц составляют лица в возрасте до 30 лет (около 48%). Разумеется, это наиболее общая картина, потому что среди их отдельных категорий соотношение различных возрастных групп может быть иным. Так, среди крупных расхитительниц и взяточниц преобладают лица средних и старших возрастов, их больше и среди женщин-рецидивисток, например воровок из числа бродяг.

Среди женщин 30 и особенно 40 лет высок удельный вес одиноких, что обусловлено распадом их супружеских связей и потерей родителей. Вместе с тем именно в этом возрасте наблюдается наибольшая активность женщин в общественном производстве, расширяются их социальные контакты. В эти годы женщины назначаются на руководящие должности.

К моменту совершения преступлений более половины женщин были замужем. У тех из них, которые затем не были лишены свободы, семья, как правило, сохранилась. Гораздо хуже обстоят семейные дела у тех, кто отбывает наказания в местах лишения свободы. По многим наблюдениям, мужчина фактически или юридически заводит себе новую семью довольно быстро, иногда даже сразу после осуждения супруги.

Приведем в подтверждение такие данные: семья в период пребывания в местах лишения свободы распалась у 11,9% мужчин, состоявших в браке, а среди женщин -- у 23,5%, вступили в брак во время отбывания наказания 2,8% мужчин и 1,2% женщин.

Среди преступниц сравнительно высока доля лиц с высшим и средним специальным образованием; а также тех, кто имеет специальность. Это стало особенно заметно в 90-х годах, когда женщины с более высоким уровнем образования стали принимать активное участие в экономической деятельности.

Наиболее высокую квалификацию имеют осужденные за тяжкие насильственные преступления, крупные хищения и взяточничество. Однако до 40% к моменту совершения преступлений не имели определенных занятий, причем в это число не входят домохозяйки.

Выборочные исследования о количестве судимостей мужчин и женщин и их сопоставление обнаружили такую тенденцию: при небольшом количестве судимостей доля мужчин значительно превышает долю женщин, но в группах с большим количеством судимостей их удельные веса выравниваются. Так, в группе имеющих пять судимостей мужчин оказалось 5,1%, женщин -- 3,2%, имеющих шесть судимостей -- соответственно 2,6% и 1,9%, семь - 1,3% и 1,2%, восемь - 0,6% и 0,6%, девять-0,6% и 0,7%.

По выборочным данным, около 25% осужденных к лишению свободы женщин имели различные психические аномалии. Чаще всего это алкоголизм, психопатии, oлигoфpении, opгaничecкиe порaжeния центральной нервной системы, последствия черепно-мозговых травм. Порядка 33,3% женщин проходили судебно-психиатрическую экспертизу в период следствия; 7,7% госпитализировались в психиатрические стационары после привлечения к уголовной ответственности. Набольшее распространение имеют психопатии и остаточные явления органических поражений головного мозга. «Аномальных» преступниц (за вычетом алкоголичек) несколько больше среди несовершеннолетних. Среди них немало и тех, у кого были обнаружены венерические заболевания.

Психологическое исследование осужденных женщин показало, что в массе они не имеют качеств, которые существенно могли бы осложнить профилактическую работу с ними, процесс их исправления. Однако процесс реабилитации у освобожденных из мест лишения свободы женщин может быть более трудным, чем у мужчин, так как у них более резко обрываются социально полезные связи. В целом основной массе преступниц по сравнению с преступниками меньше присущи асоциальные установки, у них отсутствуют устойчивые преступные убеждения, социально-психологическая адаптация хотя и нарушена, но все же серьезных дефектов нет. Этого, конечно, нельзя сказать о преступницах-рецидивистках, утративших социально полезные контакты и представляющих собой дезадаптированные личности.

Известно, что вообще для женщин очень важны оценки других людей и то, какое впечатление они производят. Преступницы не составляют исключения. Их потребность в самоутверждении, являясь одним из самых мощных стимулов человеческих поступков, становится навязчивой, существенно влияя на их образ жизни. Это не просто стремление нравиться мужчинам или выглядеть лучше других женщин. Это потребность в подтверждении своего существования, места в жизни.

Для преступниц вообще довольно характерны стойкость аффективных психотравмирующих переживаний и высокая импульсивность. Это приводит к неадекватному восприятию и оценке возникающих жизненных ситуаций, плохому прогнозированию последствий своих поступков, дезорганизованности и необдуманности поведения. В связи с совершением противоправных действий женщины испытывают чувство вины, беспокойство за свое будущее, причем это беспокойство, конечно, усиливается в период отбывания наказания в местах лишения свободы.

3. Причины и условия профессиональной преступности

На фоне серьезных социальных просчетов преступность не могла и не осталась без изменений. Упущения в экономической, социальной, духовной сферах развития общества, деформация ленинского принципа обеспечения контроля за мерой труда и потребления в условиях построения социализма объективно привели к негативным изменениям ее структуры и динамики. При этом ослабление борьбы с преступностью, проявившееся в несовершенстве уголовного законодательства, кампанейщине в пенитенциарной политике под лозунгом гуманизации, но без учета реальной оценки социальной действительности, при устаревших формах и методах деятельности правоохранительных органов и многое другое приводили к тому, что преступность начинала, по словам Г. А. Аванесова, выступать в качестве своей собственной причины, воспроизводя себя, создавая и укрепляя почву, на которой произрастали преступления. Это в первую очередь касалось профессиональной преступности и ее организованных форм, поскольку именно здесь самопроизводство непосредственно связано с осознанной деятельностью людей -- профессиональных преступников.

Если исходить из концепции причин преступности в социалистическом обществе, разработанной Б. Н. Кудрявцевым, И. И. Карпецом, Н. Ф. Кузнецовой, А. Б. Сахаровым и другими отечественными криминологами, можно сделать обоснованный вывод о том, что причины профессиональной и организованной преступности в целом вызываются теми же причинами, свойственными преступности как негативному социальному явлению. Вместе с тем на уровне особенного они, очевидно, имеют свою специфику. Однако разделяя вывод криминологов о том, что в нашей стране ликвидированы коренные причины преступности, отметим, что причины профессиональной преступности не могут в данных социальных условиях быть полностью искорененными. Поэтому очень важно найти и обосновать специфическую причину профессиональной преступности. Известно, что данное явление связано с корыстной преступностью, но объяснить его исключительно причиной корысти нельзя. Выдвинутая Н. Ф. Кузнецовой причина «корысть-стяжательство», свойственная, по ее совершенно обоснованному мнению, преступникам профессионального типа, объясняет лишь мотивацию индивидуального поведения, но не явления в целом. К тому же «корысть-паразитизм» наблюдается и у непрофессиональных преступников. Что же касается расслоения уголовной среды, ее специализации и квалификации, появления различных, форм организации, а также неформальных норм поведения -- факторов, свойственных специфике профессиональной преступности, то в их образовании, очевидно, участвует целый комплекс негативных обстоятельств.

На наш взгляд, корыстно-паразитическая психология, лежащая в основе имущественных преступлений, порождает профессиональную преступность при наличии такой специфической причины, как существование криминальных (в данном случае уголовно-воровских) традиций и обычаев, роль которых в отечественной криминологии изучена недостаточно. Именно они, по мнению С. Я. Лебедева, являются предпосылкой воспроизводства криминального профессионализма.

Если рассматривать профессиональную преступность как подсистему преступности, то можно обнаружить, что устойчивость внутренних ее связей и элементов зависит от целенаправленной и сознательной деятельности определенного круга людей. Но, говоря так, следует частично согласиться с Н. Ф. Кузнецовой в том, что криминогенная система при социализме принадлежит к системам низкой степени и системности и, наоборот, противоположная ей система борьбы с преступностью отличается высокой целостностью, координацией и управляемостью, частично потому, что приведенные ею системы совершенно не могут быть сравнимы по координации и управляемости, так как одна из них -- государственное образование, а другая стоит вне закона. Вместе с тем профессиональная преступность имеет как система более тесную связь и управляемость, чем вся преступность, поскольку в ней действуют такие регуляторы, как неформальные нормы, традиции, обычаи и «законы» старого и нового преступного мира.

Профессиональная преступность существует не один век. Она связана с деятельностью людей, передачей опыта поколений преступников, утверждением специфической субкультуры, закономерным стремлением ее носителей к выживанию в конкретных социальных условиях. Характерно, что выделенные ранее признаки криминального профессионализма применительно к воспроизводству профессиональных преступников преобразуются в специфические функции, с помощью которых они приспосабливаются к тем или иным социальным обстоятельствам. Данный вывод подтверждается вековым существованием определенных категорий профессиональных преступников, их стратификацией и стабильностью квалификаций.

Установлены некоторые неформальные нормы, действующие со времени средневековой России. Например, прием в сообщество воров, применение блатных санкций (изменились лишь ритуальные детали). Изучение также показало, что профессиональный жаргон карманных воров и карточных шулеров остался по существу без изменений. Не случайно в «Курсе российской криминологии» эти две категории преступников относятся к наиболее типичным хранителям «старых воровских традиций».

В местах лишения свободы уголовные традиции и устанавливаемые на их основе неформальные нормы поведения регулируют отношения как в целом, так и в малых группах осужденных. По данным В. И. Быстрых, 90% осужденных объединяются в малые неформальные группы, в которых большая часть правонарушений связана с отступлением от сложившихся норм поведения. При этом осужденные не только поддерживают преступные традиции, но и заинтересованы в расширении своих рядов. Поэтому живучесть уголовно-воровских традиций и обычаев -- это объективное явление, обусловленное ответной реакцией антиобщественных элементов на законные требования правоохранительных органов и общества в целом. Характерно, что лица, никогда до осуждения не сталкивавшиеся с «правилами» поведения осужденных, начинают их усваивать с момента поступления в следственный изолятор. К основным из них (первоначальным) относятся: не работать в запретной и жилой зонах; жить «мужиком» и не вступать в актив; не выполнять требования администрации; не поддерживать контактов с членами актива («козлами»); не общаться с отверженными. При поступлении осужденных в ИТК также наблюдается их обработка профессиональными преступниками под различными предлогами. В итоге многие усваивают определенные модели поведения, включаются в группировки отрицательной направленности, устанавливают тесные связи с опытными преступниками, которые продолжают поддерживать их и после освобождения из мест лишения свободы. Но главное в другом -- в стабилизации антиобщественной установки и постепенном переходе, как отмечает Н. А. Стручков, к так называемой иной жизни с неофициальном системой сложившихся отношений. Этот процесс активно идет не только в местах лишения свободы, но и вне их. Уголовно-воровские традиции самым тесным образом связаны с воспроизводством профессиональных преступников за счет лиц из числа неустойчивой части молодежи.

Опосредованным фактором влияния уголовно-воровских традиций на воспроизводство профессиональных преступников является так называемая блатная романтика, о чем свидетельствуют элементы субкультуры у осужденных несовершеннолетних, возникающие и усваивающиеся без контактов с ранее судимыми. При этом, отмечал еще Г. Медынский, любая связь с рецидивистом их значительно усиливает.

Существование профессиональной преступности, особенно при длительном пассивном отношении к ней со стороны правоохранительных органов, закономерно вырабатывает, усиливает у преступников паразитические установки, создает определенные мировоззренческие предпосылки относительно образа жизни и поведения.

Американские специалисты Д. Л. Херберт и X. Тритт, ссылаясь на обнародованные Джозефом Валачи (мафиози) сведения, пишут, что церемония посвящения в преступную группу осуществляется голосованием уже принятых членов. По завершении этого приносится клятва верности и молчания, но не на библии, а на револьвере 38-го калибра и кинжала. Эта церемония осуществляется «кровным братом», состоящим в организации второй год, и завершает ритуал посвящения. Из характеристики организованных форм проявления криминального профессионализма видно, что такая деятельность в условиях ее естественного преследования обществом требует значительных организационных усилий преступников. Причем она постоянно находится под воздействием внутренних противоречий и внешних конфликтов, что неизбежно способствует вовлечению в сферу преступлений нового контингента правонарушителей. Это проявляется в борьбе между группировками преступников, стремящихся установить свое влияние в каком-нибудь районе.

4. Причины и условия насильственных преступлений

Причины и условия преступности лежат в обществе, в котором она существует и которому наносит урон.

В качестве причины насилия в целом называются прежде всего неудовлетворённые социальные потребности. Помимо общих детерминант преступности (экономических, социальных и нравственных), выделяют следующие причины, непосредственно провоцирующие совершение насильственных преступлений:

Недостатки в формировании личности, приводящие к преобладанию в её характере таких негативных социальных качеств, как жестокость, озлобленность, зависть, склонность к насилию в повседневной жизни.

Деморализация, связанная с алкоголизацией и наркотизацией, промискуитетом, обуславливающая возникновение специфических малых социальных групп, в которых единственным способом разрешения межличностных конфликтов становится насилие.

Националистические, этноцентристские и субкультурные традиции, влекущие разделение общества на «своих» и «чужих», применение насилия в отношении которых в соответствующей социальной среде расценивается нейтрально или даже положительно.

Пережитки патриархальных представлений о необходимости полного подчинения жены мужу, а детей -- родителям, включающие необходимость применения насилия как метода «воспитания» и поддержания авторитета.

Идеология и стандарты поведения криминальных и криминализованных структур, включающие обязательность применения насилия в определённых ситуациях.

Представление о большей эффективности насилия как средства достижения социально-политических целей, чем законных методов.

Мнение о недоступности или неэффективности официальных форм реагирования на нарушения прав и законных интересов граждан, ведущее применение самосуда.

В числе же социальных условий, облегчающих и способствующих действию этих причин указывают на:

Неэффективную работу многих государственных органов, в том числе правоохранительных, не обеспечивающих гражданам доступных, быстрых и эффективных способов защитить свои права и законные интересы.

Слабость общественных институтов, призванных сглаживать бытовые конфликты и оказывать содействие их жертвам, что приводит к перерастанию многих таких конфликтов в совершение преступлений.

Пропаганда насилия средствами массовой информации, смакование в них деталей насильственных деяний, создающее впечатление о распространённости и непобедимости преступного насилия, делающее его привлекательным для желающих самоутверждения субъектов.

Неразвитость системы социальной профилактики, помощи и реабилитации лиц с психическими аномалиями, алкоголиков, наркоманов.

Важное место в причинном комплексе многих насильственных преступлений занимает также виктимное поведение потерпевших. Указывается, что более половины тяжких насильственных преступлений совершались в конфликтной ситуации, сопровождавшейся «выяснением отношений» нескольких субъектов, и что «только случай определял, кто из них оказывался жертвой, а кто обвиняемым». Особенно это характерно для изнасилований, где существенная часть потерпевших (по данным исследований Г. Б. Дерягина -- 40%) сама провоцирует преступника на сексуальные контакты (как правило, фривольным поведением в ситуации, связанной с совместным употреблением алкоголя с насильником).

Список использованных источников

1. Криминология. Учебник. - М., 2004.

2. Криминология. Учебник для ВУЗов. - М.: Инфра-М-Норма, 2005.

3. Криминология. Учебное пособие под ред. С.Е. Вицина и В.А. Уткина. - М., 1999.